Рецензия на монографию А. И. Бойко "язык уголовного закона и его понимание" Текст научной статьи по специальности «Право»

12. РЕЦЕНЗИИ

12.1. РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ А.И. БОЙКО «ЯЗЫК УГОЛОВНОГО ЗАКОНА И ЕГО ПОНИМАНИЕ»1

Кузнецов Александр Павлович, д-р юрид. наук, профессор, заслуженный юрист РФ, заслуженный деятель науки РФ. Должность: профессор. Место работы: Университет потребительской кооперации. Филиал: Чебоксарский филиал. E-mail: [email protected]

THE REVIEW OF MONOGRAPH BY A.I. BOYKO 'TERMINOLOGY OF CRIMINAL LAW AND ITS COMPREHENSION' Kuznetsov Alexander Pavlovich, Dr of law, professor, Distinguished Jurist of the Russian Federation, Honoured Scientist of Russia. Position: professor. Place of employment: Russian University of Cooperation. Branch: Cheboksary branch. E-mail: [email protected]

Annotation: The current review considers and evaluates the scientific significance of the monograph study on the legal terminology, which is one of the most essential issues of criminal statute. The importance, implication and value of the theoretical research regarding both legislation and administration of the law are marked in the review. Besides, a number of constructive comments and recommendations on statements shaped in the study are suggested.

Keywords: criminal law, legal techniques, legislation, administration of the law, legal hermeneutics, formal discourse, wording of criminal statue.

Динамичное развитие общественных отношений в России привело к резкому увеличению объема нормативно-правового массива. Модернизации подверглись не только правовые институты, но и отрасли права, возникла насущная потребность в осмыслении роли и значении юридической науки. Юридическая наука в этих условиях должна предложить нестандартные методологические приемы в исследовании политико-правовых процессов, происходящих в обществе. Особое место в исследовании, конечно, занимает юридическая техника. Юридическая техника как специфический социально-правовой феномен, как формализованный регулятор правовой материи, обладает определенными свойствами системы и структурой, проявляется во всех отраслях права. Таким образом, юридическую технику следует рассматривать как сложное многофункциональное, многоструктурное комплексное правовое явление, позволяющее теории и практике достигать цели правовой регуляции. Однако, несмотря на это юридическая техника правовой наукой и практикой явно недооценивается. В этой связи представляется оправданным активизировать научное исследование по основным ее направлениям: правотворчеству; правоприменению, герменевтике. Указанные составляющие органически включаются в юридическую технику, так как правотворчество выводит из доктрины право; правоприменение базируется на положениях общего права; герменевтика позволяет

1 См.: Бойко А.И. Язык уголовного закона и его понимание: учебно-научное издание. - Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2009. - 308 с.

определить их в одно единое целое в системе права. В конечном итоге все они направлены на достижение одной цели - эффективно-функционирующей правовой системы. Поэтому юридическую технику в соответствии с реальной действительностью следует вывести на новый более совершенный концептуальный уровень осмысления, учитывая специфику конкретных отраслевых институтов, поставить в один ряд с насу-щими исследовательскими задачами теоретического правоведения. В этой связи следует отметить, что, не преуменьшая значение положений юридической техники в общетеоретическом и практическом плане важно исследовать конкретные приемы юридической техники, отдельные ее средства. Такой подход способен кардинально изменить научное представление о юридической материи, познать сущность ее содержания, выработать эффективные пути ее функционирования, расширить сферу применения, выявить юридико-технические дефекты, в том числе и многочисленные законотворческие ошибки. Все это в полной мере относится к одной из значимых проблем юридической техники использование в уголовном законе терминологического инструментария. Подтверждением этому может служить подготовленное А.И. Бойко научное издание «Язык уголовного закона и его понимание». В аннотации обозначено, что настоящая книга посвящена: происхождению языка и слова, культуре юридической речи, острых углах традиционного толкования и новых подходов к пониманию нормативных текстов (герменевтика и топика), неизбежности интерпретации и их значения для правоприменительной деятельности и мониторинга уголовного закона, критической оценки действующего уголовного закона в части формулирования названий, дефиниций, терминов и выражений оценочного типа.

Отметим, что данное учебно-научное издание заметно отличается от других аналогичных изданий тремя содержательными элементами. В обобщенном концентрированном виде это можно представить следующим образом: во-первых, оно посвящено культуре юридической речи, а именно законодательному языку; во-вторых, традиционным толкованием и новым подходом к пониманию нормативных текстов (герменевтика и топика); в-третьих, содержанием и стилем подачи материалов.

Структура работы включает в себя пролегомены, две главы, послесловие, приложения. В пролегоменах автор формулирует мотивы, побудившие его заняться сложной в юриспруденции темой, а именно: языком уголовного закона; ориентирует читателя на ознакомление с нетрадиционным материалом, позволяющим критически оценить свои способности, подтянуться в лексическом отношении. В послесловии к главам в краткой форме излагаются наиболее значимые положения, полученные в процессе проведенного исследования.

В приложении дан перечень аналоговой литературы по теме (раздел I), сформулированы лингвистические задачи по тексту УК (раздел II), рассмотрены проблемы языка Фемиды. О формировании речевой культуры будущего юриста (раздел III), перекличка эпох (раздел IV), жаргон и культура речи (раздел V). Отметим, что приложения органически вписываются в общую структуру работы, дополняют содержание указанных глав, позволяют глубже понять авторский замысел.

В главе I «Язык народа и уголовного закона» рассматриваются: язык и слово: происхождение, развитие, назначение; законодательный язык, его свойства, особенности и качества; заглавие, дефиниции, термины и оценочные понятия в УК РФ; виды юридической речи и ее окультуривание. Такой подход в структурировании основных положений заявленной темы нельзя не приветствовать, так как он посвящен вопросам «происхождения языка и слова, культуре юридической речи...».

Изящность композиции прослеживается уже с первых страниц монографии (с. 3), где автор книги проводит крылатое выражение известного афориста Монте-сье, что «вольность гражданина зависит от изящества законов криминальных». «Изящное в изящности» -прием захвата внимания, ибо здесь профессор уместно использует одну из самых весомых фигур украшательства ( подробнее о фигурах украшательства на след. стр. - А.К.) антитезису: ср.: «вольность : криминал». Перечень удачных, колоритных, запоминающихся эпиграфов к главе монографии можно множить и множить, но оставляем за читателем книги право познакомиться с ними лично.

Прагматическая направленность учебно-педагогического труда также не вызывает никаких критических замечаний, ибо он адресован юным умам, будущим специалистам в области юриспруденции, для которых владение нормами русского литературного языка - 50 % успеха в работе.

В выводах по главе автор формулирует положения, в которых раскрывается значение языка и его влияние на юридическую технику. В частности, он приходит к выводу, что, во-первых, язык является видовым признаком человека, представляет сложную систему, позволяющую ему приспосабливаться к среде обитания и поведению других лиц путем реализации многочисленных функций (коммуникативная, генетическая, мыслительная, информационная, управленческая), предполагая при этом особую культуру пользования им. Во-вторых, язык в праве имеет особое значение, так как он выполняет управленческую функцию, позволяющую отдавать команды и принимать сообщения об их выполнении. Управленческая нагрузка языка заключается в том, что язык оказывает влияние на законодательный сектор отраслевого языка, в этом заключается его высокая ценность и особая необходимость. В-третьих, язык - внешняя сфера действия уголовного права, закона, характеризующаяся многозначностью словарного фонда любой нации. В-четвертых, язык для реализации своих функций, применительно к праву отбирает общеупотребительный терминологический инструментарий.

Следует согласиться с автором, что в процессе правотворческой деятельности возрастает потребность в совершенствовании законодательного языка. Отметим, что единственным источником уголовной ответственности является уголовный закон, в котором формулируются уголовно-правовые положения. Однако приходится констатировать, что действующий уголовный кодекс Российской Федерации не может быть признан оптимальным юридическим документом, подлинным источником отрасли. Свидетельством этому может служить то, что лексико-юридическая культура названий его разделов, глав, статей далеко от совершенства, сформулированные в нем содержательные положения, изобилуют филологическими, юридико-техническими ошибками в силу чего он не в полной

мере осмысливается ни самим законодателем, ни правоприменителем.

В главе II «Культура и технологии понимания текста Уголовного кодекса» исследуются: толкование закона, как социально-юридическая необходимость и проблема; острые углы толкования уголовного закона; герменевтика и топика как варианты понимания уголовного закона; практика толкования в свете мониторинга уголовного закона. Как видно, вторая глава данного сочинения посвящена традиционной в юридической науке теме - толкованию текста уголовного закона. Значительное количество научных публикаций в отечественном правоведении свидетельствуют о том, что она продолжает оставаться дискуссионной. Однако, несмотря на полярность высказанных суждений, многие ученые-юристы сходятся в одном: толкование - это мыслительно-познавательный процесс, интеллектуально-волевая деятельность по уяснению и разъяснению смысла уголовно-правовых предписаний в точном соответствии с волей законодателя. Их реализация и эффективность во многом зависит от культуры субъектов толкования. Неслучайно автор отмечает, что толкование уголовного закона, как социально-юридическая необходимость зависит от многих факторов. К их числу следует отнести: уровень общей и юридической культуры, уровень профессиональной подготовленности, владение логико-филологическим инструментарием. Используя научные подходы в исследовании толковании, автор обосновал причины толкования, выделил возникающие проблемы, показал значение разъяснений содержания текста уголовного закона для правоприменительной практики.

Представляют определенный интерес выводы, сделанные автором, в которых в краткой форме подводятся итоги проделанной работы. В концентрированном виде они выглядят следующим образом: законодательное ограничение круга источников отрасли в России только текстом кодекса повышает ответственность власти по совершенству принимаемого текста уголовного закона, а для правоприменителей актуальная задача выработки предельно искусной культуры толкования; по сравнению с Россией, в международном праве и законодательстве зарубежных государств существует целый перечень официальных уголовно-правовых источников, разрешенных к использованию в сфере противодействия преступности; в общей юрисдикции и отраслевой науке высказывается мнение о необходимости расширения официального круга источников права; акты толкования уголовного закона в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ являются уникальным феноменом в отечественной правовой культуре, нуждающимся в сохранении; законность как общеправовой отраслевой идеал в уголовном праве запрограммирован на максимальную определенность правовых регламентов и жесткое следование им, что смущает либеральную мысль возможностью насаждения запредельной интеллектуальной дисциплины; требования законности, выраженной в уголовном праве, нужно облагораживать, но не призывами уважать и исполнять нормативные акты, а с помощью социально приемлемых пополнений вакуумных мест закона методом аналогии; более значительный успех гарантирован криминалистам и представителям других отраслей отечественного правоведения в рамках систематического толкования и топической юриспруденции, позволяющих считывать содержание уголовного закона в широком социальном контексте.

В конце книги нет библиографического списка, но практически каждую ее страницу украшают подстрочные примечания, свидетельствующие о том, какой объем работы с исследованиями по теме проделал автор, готовя монографию к изданию. Невольно вспоминаются строки «агитатора, горлана, главаря» (В.В. Маяковского): «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной рутины». У А.И. Бойко о нем же, но с вариацией: «поэтический бунтарь, трибун, трудяга» (с. 13 рец. соц.). В данном случае - наоборот: имена, фамилии, труды, авторитеты фундировано подкрепляют каждое заключение, каждый вывод, каждую посылку автора монографии. Нельзя не сказать и о мини-словаре воровского жаргона (с. 294 и след.), отражающего привычки, характер и уровень «культуры» временных жителей мест не столь отдаленных.

Убедительность и аргументированность сформулированных положений, научная обоснованность и доказанность, энциклопедические знания, научная эрудиция, пытливость ума позволили автору изучить большой объем теоретических трудов в области юриспруденции и филологии и таким образом повысить качество своего научного творчества. Своеобразный стиль изложения материала, его неординарность и нестандартность, чрезмерное увлечение наукообразность не только не снизили уровень научного творчества, а наоборот способствовали автору проникнуть и познать используемый лингвистико-юридический материал.

Отметим, что в рецензируемой главе много острых, ироничных, освежающих нашу память наблюдений над языком, - этим магическим фонарем, - как говорили древние, и в этом несомненная заслуга автора, создавшего добротное научное сочинение на стыке правоведения и лингвистики.

Вероятно, читатель согласится с автором рецензии в том, что критическое исследование солидного труда не может считаться завершенным, если в нем нет замечаний и пожеланий, отражающих дружелюбную требовательность читающего. Как по первой, так и по второй главам следует высказать некоторые соображения по содержанию сформулированных положений, вызывающих несогласие. В частности, укажем несколько критических замечаний, руководствуясь целью видеть хорошую работу еще лучше.

Замечания по первой главе:

1. Написанная в строгом научном стиле XXI века, монография, на наш взгляд, не должна содержать оборотов XIX века, неуместных в научном издании, коллоквиализмов и подчеркнуто вычурных выражений. Таких как: здравые? простоватые? мысли; наш же? авторитет-словесник? даже грозил уголовными карами тому.; преклонение юристов перед словом идет и от той? Мысли-причины? .; Сии? примеры не умножают, а возвышают язык: Они (филологи. А.К.) обслуживают все? лексическое хозяйство.?; ремонтировать? Язык волюнтаристским способом не следует;? Великая латынь? Также содержит в своих анналах? Сии чудодейственные? термины.; У американцев сих? Ковбойской разнузданностью (Право, не стоит, в духе М. Задорного иронизировать над тем, что является историей другой страны, историей ее становления и развития. - А.К.)? Большой диапазон синонимии служит почти нормой. (См. с. 24, 24, 15, 26, 28, 33, 32 соответственно). Используя такой стиль изложения, автор, видимо, стремился усилить научную аргументации путем данного приема. Плохо это или хорошо -судить читателю, но, по мнению рецензента, в науч-

ных сочинениях такой подход к изложению юридического материала вряд ли можно признать оправданным.

2. Научный труд, - повторюсь, - в высшей степени содержательно-актуальный и востребуемый, научное сочинение не просто правоведа, но правоведа-лингвиста, обязан быть безупречен с точки зрения норм, терминов и понятий русского языка. Однако и в этой области повествования находим ряд неточностей. Согласимся, что не вполне оправданно с терминологической точки зрения сополагать такие понятия лингвистики, как семиотика - семантика - стилистика. Я цитирую: «Ясно также, что уже? на старте? Язык представляет собой некоторое синкретическое единство (семиотика + семантика + стилистика), опора на которое только и дает положительный результат; а юристам? В их промысле? - в первую очередь» ( с. 21 рец. соч.).

Ставит семиотику, - языковедческую науку,- ПЕРЕД семантикой - это, как говорят англичане, ставить телегу перед лошадью: семантика - лексический пласт языка, это Ваш словарь, Ваш тезаурус (говоря «модным» научным языком); семиотика - комплекс научных теорий, изучающих различные свойства знаковых систем (для рядового носителя языка - это высший пилотаж); стилистика - королева наук, объясняющая правила высшего красноречия. И это - «промысел» юристов? Стоит ли ловить лингвистическую рыбину в мутной воде?

3. Цитата: «В результате «вавилонского столпотворения» (не очень понятно, почему кавычки. - А.К)? первоначально односложные слова? Были включены в состав каждого? новорожденного? языка, а к ним добавились? новые артикуляции? и новый запас слов, также усложнились этимология и синтаксис» (с. 18 рец. соч.). Полагаю, что этимология, по определению, не может усложняться. Это наука о происхождении слова, и эта наука своими корнями уходит вглубь веков!!!

4. Считаем необходимым обратить внимание на не вполне корректный прием, позволивший поставить в один ряд такие имена, как Пушкин, Ленин, Ельцин (!) и ... Черномырдин (с. 16 рец. соч.). Указанные имена по своему значению несравнимы, и их использование в тексте научного сочинения, по мнению рецензента, неуместно.

Замечания по второй главе:

Не разворачивая дискуссию, по изложенным положениям и сделанным выводам во второй главе, отметим, что изящество ведения научной полемике автором по различным уголовно-правовым проблемам, умения вплетать в правовую материю элементы некой софистики - следует в определенной степени одобрить, но поддержать некоторые суждения, высказанные в содержании и заключении, не могу. Причин много: меняются времена, меняется право, изменяются политические, идеологические пристрастия - от этого нам никуда не деться, поэтому приходится перестраивать казалось бы неперестраиваемые ранее постулаты, исходя из различных, хорошо зарекомендовавших себя приемов, в том числе признание постановления руководящим и обязательным для всех и вся. В данном случае речь идет о признании разъяснений, даваемых в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, руководящими.

Известно, что в соответствии с Конституцией Российской Федерации Верховный Суд Российской Федерации, являясь высшим судебным органом, осуществ-

ляет в предусмотренных федеральными законами процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов и дает разъяснения судебной практики. Таким образом, он не только обобщает судебную практику, но и разъясняет ее. Однако законодатель в указанной конституционной норме формы и механизм праворазъяснительной деятельности высшего судебного органа не закрепил. Отметим, что в ныне действующей Конституции Российской Федерации и Федеральном Конституционном законе «О судебной системе Российской Федерации» сформулированы положения, согласно которым, в отличие от ранее действующих, разъяснения руководящими теперь не именуются; отсутствует указание на обязательность разъяснения (в то время как Закон «О судоустройстве РСФСР» закреплял за ними таковую).

Следует также отметить, что в статье 104 Конституции Российской Федерации Верховный Суд Российской Федерации наделяется правом законодательной инициативы. Последнее положение имеет важное значение с позиции реализации принципа разделения государственной власти, позволяющей исключить при этом попытки трактовать разъяснения судебной практики как формы создания источников права. Данное решение продиктовано тем, что принимаемые высшей судебной инстанцией постановления в ряде случаев не отличаются юридической четкостью и безупречностью, изобилуют ошибками и не соответствуют букве закона. Таким образом, в указанных постановлениях не только не разъясняются сформулированные законодателем положения и судебная практика, а наоборот, высказываются рекомендации, подталкивающие правоприменителя к их неверному применению, дезорганизуют его.

Наделение Верховного Суда правом давать разъяснения по вопросам судебной практики следует рассматривать как основу для реализации право законодательной инициативы, но не более того. Это моя позиция по данной проблеме. Возможно, автор мог высказать другие соображения, если бы во-первых, в структуре монографии был выделен специальный раздел о толковании терминов и оценочных понятий Верховным Судом Российской Федерации. Во-вторых, изложенный текст иллюстрировался таблицами, в которых бы наглядно показывались предпочтения законодателя по использованию тех или иных терминов, словосочетаний союзов.

В заключение рецензии следует отметить, что монография А.И. Бойко «Язык уголовного закона и его понимание» представляет собой творческое, оригинальное научное произведение, которое не оставит равнодушным взыскательного читателя.