CC BY
47
А. д. БУРЫКИН
ИМЕНА СОБСТ iHHb!^
Рецензия на монографию А.А. Бурыкина «Имена собственные как исторический источник. По материалам русских документов об открытии и освоении Сибири и Дальнего Востока XVII-XIX веков». СПб.: Петербургское востоковедение. 2013. 536 с.
Review of A.A. Burykin's monograph "Proper names as historical source. On materials of the Russian documents about exploration and development of Siberia and the Far East in the XVII-XIX centuries". SPb.: The Petersburg oriental studies, 2013. 536 pages.
Новая книга А.А. Бурыкина относится сразу к нескольким научным дисциплинам, причем какие из них более близки автору - сказать трудно. В ее основе лежит диссертация, за которую автор, будучи уже доктором филологических наук и признанным ученым-сибиреведом, получил ученую степень доктора исторических наук сразу по двум специальностям «Историография, источниковедение и методы исторического исследования» и «Этнография». В память об этом событии и, как говорят коллеги, в пример младшему поколению книга даже сохранила в предисловии формулярные диссертационные разделы.
Число научных дисциплин, которое охватывает книга А.А. Бурыкина, не исчерпывается названными выше - здесь и данные языка - имена собственные и географические термины и материалы исторической географии и истории географии, а также и факты истории открытия и освоения Сибири, Дальнего Востока, островов Северного Ледовитого океана.
Первая из восьми глав книги - это, по замыслу автора, своего рода учебное пособие по изучению имен собственных для историков и этнографов. Ономастика как лингвистическая наука ныне бурно развивается, в том числе активно ведутся топонимические исследования, однако, как показывает автор, данные топонимики, этнонимики, антропонимики не могут служить смежным дисциплинам, а именно истории и этнографии, без критического
анализа источников, анализа языковой ситуации и учета этнокультурных контактов между первооткрывателями Сибири - русскими землепроходцами и коренными жителями Западной и Восточной Сибири, и не в последнюю очередь без хорошего владения языковым материалом, чего часто, к сожалению, не хватает топонимистам. Автору определенно удалась попытка вернуть ономастику в лоно вспомогательных исторических дисциплин, теперь главное, чтобы у него нашлись последователи. В этой же главе присутствуют два самостоятельных параграфа. Один из них дает описание языковой ситуации в тюменском регионе в конце XVI - первой половине XVII века, когда в нем татарский язык стал играть роль языка межэтнического общения и языковая ситуация у русских и татар была близка к взаимному двуязычию. В заключительном параграфе автор дает опыт интерпретации находок из лагеря полярных мореходов на Восточном Таймыре, известных с 1940-х годов, и, в отличие от других авторов, объединяет их в единый комплекс с более ранними аналогичными находками на Новосибирских островах.
В главе 2 «Гидронимы Западной и Средней Сибири» автор дает анализ гидронимов Обь, Иртыш, Енисей, Ангара, Байкал, прослеживая упоминание этих названий в исторических документах и анализируя существующие мнения по поводу их этимологии. Название Иртыш, как считает автор, происходит из кетского языка, где эрь-сесь «Соболиная
река»: отметим, что это название вообще не имело убедительного объяснения. Установив, что русские землепроходцы открыли сначала устье Енисея, а потом его среднее течение и верховья, А. А. Бурыкин убедительно показывает, что гидроним Енисей восходит к ненецкому языку. Очень важно, что в этой книге автор смог установить, что отсылки в происхождении этого названия к «хантыйскому, селькупскому или эвенкийскому» Ионесси «Большая вода» неверны и не имеют оснований, возможно, только то, что мансийское Яныг-ас «Большая река» было заимствовано эвенками и понято как название Енисея, но этот факт с очевидностью доказывает, что эвенки на Енисее являются самыми поздними пришельцами. В заключении этой главы приведен интересный очерк «Золотая баба - идол или топоним»: анализируя сведения русских и западноевропейских источников о Золотой Бабе, а также рассказы современных жителей Западной Сибири, отложившиеся в этнографической литературе, автор достаточно убедительно показывает, что словосочетание «Золотая баба» есть, скорее всего, неправильно понятый топоним-название культового места в низовьях какой-то реки, в то же время ни изобразительная практика, ни содержание рассказов о культе Золотой бабы не находят параллелей в культуре хантов и манси, более того, прямо противоречат ее нормам и фактам истории края - мужчины не могли служить женскому божеству, а ближайшая к местам возможного укрытия Золотой Бабы гидроэлектростанция находится в Новосибирске.
Следующие шесть глав книги могут быть знакомы читателям по предыдущей монографии автора «Историко-этнографические и историко-культурные аспекты исследования ономастического пространства региона. Очерки по топонимике и этнонимике Восточной Сибири» (СПб., 2006), однако в новой работе этот материал существенно дополнен новыми данными и новой научной литературой. В главе 3 книги автором предложены новые объяснения названий озера Байкал и реки Лена (из юкагирского языка), Индигирка (из чукотского языка, этимология топонима была неизвестна), Колыма (из чукотского языка), прослежен палеоазиатский -юкагирский и чукотско-камчатский компонент в субстратной топонимике Якутии, увязываемый с этнической интерпретацией ряда археологических культур Якутии и Прибайкалья и с показаниями исторических документов, согласно которым запад-
ная граница тех мест, где встречались чукчи в XVII веке, находится на большом удалении от мест их современного проживания, а юкагирская субстратная топонимика соотносится с фактами юкагирского субстрата в лексике языков народов Якутии.
В главе 4 книги автор обращается к тем географическим названиям, которые до недавнего времени считались легендарными для истории открытия Северо-Востока Азии и акватории Северного Ледовитого океана. Он показывает, что название легендарного пролива Аниан, изображавшегося на европейских картах XVI-XVII веков, скорее всего, восходит к русской надписи «Акиан» - Океан, хотя не исключает того, что Северо-Западный проход вокруг Америки мог быть открыт кем-то из европейских мореплавателей в XVI веке и в те годы, когда ледовая обстановка была приемлемой для плаваний. Главное в этой главе - названия рек Нелога, Погыча и Ковыча: историки географии считали эти реки вымышленными или полагали, что в рассказах о них присутствуют едва ли не упоминания об Амуре (под названием Нургань, на самом деле к Амуру не относящемся) и слухи о реке Пахаче на востоке Камчатки. А. А. Бурыкин, к слову, проживший несколько лет на Чукотке и путешествовавший по этим местам, показывает, что за этими названиями скрываются три небольшие и до сих пор необитаемые реки на Западной Чукотке - Наглейнынваам, Пучевеем и Кувет - устье знаменитого своими петрографами Пегтымеля. Указание документов, что против устья загадочной Погычи лежит остров, подтвердилось: точно против устья Пучевеема располагается остров Айон, хотя конфигурация бере-го вой линии в этих местах оказалась далека от ожидаемой (исследователи ожидали увидеть небольшой остров в устье крупной реки, оказалось же, что речь в рассказах чукчей шла о небольшой речке и громадном острове, закрывающем вход в Чаунскую губу). Завершает эту главу увлекательный рассказ о поисках серебряной горы на Западной Чукотке, в которых принимали участие геологи в 1960-х годах, - эта гора так и не была найдена.
В главе 5 А.А. Бурыкин анализирует название Анадырь, которое оказывается не юкагирским, как думали раньше, а чукотским «Скалистый ручей», и показывает, что в документах XVII века смешивались два названия разных объектов, имеющие одну и ту же мотивировку - река Анадырь, устье которой было открыто С. Дежневым в 1648 году, и
небольшая речка Энмаатгыр, впадающая в Северный Ледовитый океан, до которой иногда доходили нижнеколымские мореходы и название которой стало известно в начале 1650-х годов в ряду других названий на Арктическом побережье Чукотки. Разбирая упоминания названий Чендон и Гижига, автор показывает, насколько коварными оказываются географические термины, попадающие в письменные документы, - если их принимают за названия рек, начинается путаница: юкагирское слово чандэ означает «верховья реки», в результате чего отождествление названных так объектов с названиями конкретных рек оказывается весьма сложным.
Шестая глава книги посвящена названиям народов Восточной Сибири, соотносительным с топонимами: автор рассматривает тут названия Камчатка и камчадалы, Шелагский мыс и шелаги, Чаун и чуванцы. Опыт объяснения топонимов, географический кругозор и владение языковым материалом позволили А. А. Бурыкину разрешить головоломку с происхождением названия Камчатка (чукотское к'ончагты «на одну кочевку, на один переход») и с названием камчадалы, конкретно с названием ительменов хончало, бытовавшим у коряков (корякское кончалг'о «живущие за один переход от данного места»). Версия Б.П. Полевого, согласно которой название Камчатка может происходить от прозвища казака Ивана Камчатого (который сам на Камчатке не был), однозначно уходит в прошлое. Название Шелагский мыс и имя таинственного народа ше-лаги оказываются наименованием одной из групп чукчей, то же самое отмечено и для названия чуван-цев, жителей местности с названием Чаун. Очень изящно - при посредстве системы ориентиров описания, А. А. Бурыкин показывает, что Камчатский полуостров в его северной и срединной частях был открыт летом 1651 года Михаилом Стадухиным: это самая ранняя из возможных дат открытия этих мест и наиболее реальное имя первооткрывателя, ибо только он мог установить, что море к западу от Камчатки - море «Амурское», то есть Охотское, так как именно в Охотске завершил свой героический поход.
В главе 7 книги автор анализирует проблемы, связанные с историей открытия неизведанных мест на Арктическом побережье Чукотки, на побережье Охотского моря от Камчатки до Амурского лимана, здесь же рассматриваются названия Амур (монг. хаЬиг «нос, речной мыс» из монгольского языка
через тунгусское посредство), Амгунь - из чукотского языка и Сахалин (из маньчжурского языка по названию реки Амур Сахалянь-ула «Черная река»). Автор обращает внимание, что сведения о походах, приводящих к выдающимся географическим открытиям 1640 - начала 1650-х годов, начинают проявляться в описательных источниках только после 1675 года и связывает это со смертью С. Дежнева в 1673 г. «на Москве». Завершает эту главу разбор непроверенных сведений о раннем русском поселении на Аляске, содержащихся в источниках второй половины XVIII века. Здесь автор высказывает неожиданное, но аргументированное анализом топонимов и характером языковой ситуации (использование чукотского языка при расспросах двуязычных эскимосов островов Берингова пролива) предположение - в этих рассказах описывался Анадырский острог, расположенный «на противоположном берегу»; эскимосы-островитяне рассказывали о Чукотке, русские подумали, что речь идет об Аляске.
В главе 8 А.А. Бурыкин рассматривает этимологические объяснения этнонимов эвенки, эвены, тунгусы, чукчи, коряки, юкагиры и якуты, а также названия территориальных групп юкагиров и имена тунгусских родов Охотского побережья. Изучение происхождения этнонимов - вопрос один из самых трудных и неблагодарных в ономастике, тут всегда переплетаются традиции, авторитеты, мнения из ранних источников, трактовки, бытующие у самих представителей народов, какие-то ценностные компоненты и многое другое. Автор приводит максимально полный обзор объяснений тех этнонимов, которые привлекли его внимание, указывает наиболее приемлемые объяснения или предлагает собственные там, где для этого имеет основание. Одно из главных достижений в этой главе, отраженное во многих местах книги в связи с разными локусами, -это объяснение происхождения названия коряки. Это название не является самоназванием народа, оно было дано корякам русскими в середине XVII -начале XVIII века, и его со времен С.П. Крашенинникова и Г. Стеллера, с середины XVIII века, связывали с чукотским словом к'оран'ы «олень», однако нерешаемая проблема заключалась в том, что в диалектах оседлых коряков звука р нет (название оленя произносится к'оян'а). А.А. Бурыкин установил, что первоначально коряками называли оседлых чукчей, и тогда это название восходит к чукотскому ак'оракы-льыт «те, у кого нет оленей,
безоленные», а анализ источников показал, что сначала коряками называли оседлых чукчей, потом -оседлых приморских коряков, а словосочетание «оленные коряки» было введено в оборот на самой границе ХУП-ХУШ веков в документах В. Атла-сова. Удачным выглядит объяснение этнических названий юкагиры и якуты (от чукотск. ыяакэт, эргативный падеж ыяака «дальние»), оба названия принесены на Енисей с востока эвенками, а самоназвание якутов саха объясняется как закономерное фонетическое развитие одного из монгольских этнонимов - племенного названия чахар. В этой же главе книги дано множество комментариев к этнонимам, встречающимся в различных источниках. Завершают эту главу три очень интересных очерка. Один из них посвящен ранним сведениям об острове Врангеля - как установил автор, русские моряки услышали от чукчей рассказ об острове, лежащем в одном дне езды на оленях от побережья, еще в 1780-е годы, но не поняли, что «Шелагским мысом» восточные чукчи называли не мыс Эрри к востоку от Чаунской губы, а мыс Якан - тот, с которого иногда виден остров Врангеля. Проанализировав географические и этнические названия, встречающиеся в описаниях путешествий, автор показывает, что в них со слов чукчей действительно содержался рассказ об острове Врангеля, который некогда был обитаем приморскими чукчами «хряхами», то есть безоленными - ак'оракыльыт. Здесь же дан содержательный комментарий к загадочным этнонимам, зафиксированным в 1860-е годы Г. Майделем, - все они относятся к отдельным группам эскимосов. Во втором очерке подробно рассказывается об археологических находках на острове Врангеля и истории мест, связанных с проживанием на нем чукчей в ХУП-ХУШ веках до настоящего времени (еще ряд статей, посвященных археологическим памятникам островов Восточной Арктики, см. в кн. А. Бу-рыкин, В. Соловар «Исследования по этнографии и фольклору народов Севера Западной Сибири». Ханты-Мансийск, 2010). В третьем очерке автор показывает, как в источниках появлялись сведения о бородатых людях и лесистых островах в Восточной Арктике - оказывается, что острова эти были покрыты плавником, а под бородатыми людьми имелись в виду не русские или европейцы, а морские охотники-чукчи - единственные представители народов Северо-Востока, у кого встречаются бороды и усы.
Завершают книгу комментарии о роли имен собственных в гуманитарных исследованиях, краткие тезисы, показывающие, каким образом в русской науке формировались географические представления о Восточной Арктике и крайнем Северо-Востоке Азии, и замечания о реальной роли топонимики и этнонимики в историко-этнографических исследованиях.
Возможно, не все сказанное автором в книге найдет единодушную поддержку у читателей - как показывают отдельные авторские замечания, его дискуссии с оппонентами ведутся с 1990-х годов. Однако существенным достоинством обсуждаемой книги является то, что ее автор не только спорит с «дежурными» мнениями, которые можно почерпнуть из современной, часто популярной литературы, но и дает обзор всех или почти всех точек зрения на происхождение того или иного названия, цитируя географические словари России Х^П-ХГХ веков от В.Н. Татищева до П.П. Се-менова-Тян-Шанского, «Сибирскую советскую энциклопедию» 1920-1930-х годов, сочинения С.П. Крашенинникова, Г. Стеллера, Г. Миллера, И. Фишера, И.Г. Георги и многих других ученых и путешественников ХУШ-ХХ веков. Без преувеличения можно сказать, что такого обзора источников по топонимии и этнонимии Сибири ранее в науке не было. Тот этап исследований сибирской топонимики, который был связан с «Кратким топонимическим словарем» В.А. Никонова (1965), книгами М.Н. Мельхеева 1960-1970-х годов и сочинениями других авторов, с появлением этой книги безвозвратно уходит в прошлое.
Из замечаний, которые можно сделать по обсуждаемой книге, - несколько досадно, что в ней не очень много внимания уделено топонимике и этнонимике Западной Сибири, хотя понятно, что автор только приступает к этой проблематике, решив многие проблемы топонимии Восточной Сибири от Енисея до Камчатки.
В книге можно было упомянуть работы известного якутского этнографа С.И. Николаева-Сомо-готто, в частности книгу «Происхождение якутского народа» (1995), где в главе 6 «Ностратические формулы этнонимов и родовой состав якутов» представлена оригинальная попытка применить к анализу этнонимов метод, сходный с ареально-ретрогрессивным методом, который разработал А.П. Дульзон для анализа топонимики (А.А. Буры-
кин о нем пишет с критической оценкой, так как сам метод был ориентирован на материал с неясной этимологией и неизвестным происхождением), однако отношение к трудам этого ученого, появившимся в 1990-е годы неоднозначно: так, А.А. Борисов прямо пишет: «Небольшая по объему авторская книга «Происхождение народа саха», опубликованная в 1995 г., по сути не носит научного характера, так как лишена соответствующего методологического и источниковедческо-историографического оформления» (Борисов А.А. Современное состояние теории происхождения народа саха // Археология Северо-Востока Азии: Астроархеология. Палеометро-логия / Отв. ред. А.Н. Алексеев. Новосибирск, 1998. С. 164-176). http://dnevniki.ykt.ru/leonid/386843. Новейшие исследования в области генетики подтверждают теорию южного происхождения якутов (Федорова С.А. Генетические портреты народов Республики Саха (Якутия): анализ линий митохон-дриальной ДНК и У-хромосомы. Якутск: Изд-во ЯНЦ СО РАН, 2008), и эти исследования учтены автором книги - хотя, наверное, можно вернуться и внимательно посмотреть на языковой материал, иллюстрирующий возможные якутско-угорские или якутско-самодийские контакты.
Существенно, что в статье А.А. Бурыкина «История открытия Камчатки или байки старого Паратуна. Домыслы, вымыслы и умыслы в объяснении происхождения названия «Камчатка» (по материалам книги Б. П. Полевого «Новое об открытии Камчатки»)» в электронном журнале «Сибирская заимка» (http://zaimka.ru/burykin-polevoy/) автор уточняет свою версию происхождения гидронима Паратунка и делает ее практически бесспорной -это название соответствует айнскому географическому термину рагаЮ «устье реки». Мнение о происхождении этого названия от личного имени
Паратун, распространенное именно в виде баек в Интернете (см. http://old.risk.ru/rus/regions/kamch/ й^е1_04ЛМех^Ш1), попало даже в статью «Пара-тунка» в Википедии - но непонятно, откуда, и, возможно, даже стало распространяться из указанной книги самого Б.П. Полевого «Новое об открытии Камчатки» (ч. 1, 1997). У С.П. Крашенинникова Паратун - название острожка и человек с таким именем им не упоминается.
Достоинством книги является ее объемная библиография (более 700 названий), которая может служить справочником по литературе о сибирской топонимике и истории открытия Сибири.
Книга хорошо оформлена, на обложке ее помещен снимок озера Байкал, сделанный автором (жаль, что это не отмечено в самой книге).
Новый труд известного ученого-языковеда и этнографа, выпущенный в свет издательством «Петербургское востоковедение», безусловно, будет интересен и полезен для языковедов-специалистов по сибирским языкам, для этнографов-сибиреведов и особенно для тех, кто занимается историей и исторической географией Сибири, а также историей географических открытий в Сибири и Арктике. Очевидно, книга привлечет внимание геологов и гидрографов, уделяющих большое внимание географическим именам Сибири и Арктики. Она будет полезна и для краеведов, и для педагогов. Кроме всего отмеченного, эта книга и читается в отдельных местах как захватывающий научный детектив.
В.Н. Соловар, доктор филологических наук, главный научный сотрудник, Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок, г. Ханты-Мансийск
