CC BY
120
А. В. Виноградов
РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ Л. С. КЛЕЙНА «НОВАЯ АРХЕОЛОГИЯ»: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ В АРХЕОЛОГИИ ЗАПАДА.
Донецкий национальный университет.
Донецк: ДоНУ, 2009. — 393 с.
«Лучше поздно, чем никогда», — может сказать читатель, открыв эту книгу и увидев, что написана она в 1979 г. Это было время разгара мировой дискуссии о том, что есть археология, какие задачи перед ней стоят и на какой методологической основе эти задачи могут быть решены, каким образом археология соотносится с другими дисциплинами, занятыми выявлением законов, движущих обществом. Американцы, создававшие Новую Археологию, с известным резоном включают археологию в число не исторических, а антропологических дисциплин, а антропологию рассматривают как науку, занятую выявлением законов, движущих обществом, то есть по-нашему, социологию. Для нас, вовлеченных в конце 60-х — начале 70-х гг. в эту мировую дискуссию, вышедшая книга это, прежде всего, историографический факт, долгожданный, можно сказать, вожделенный. Потому что мы-то, в еще Ленинградском тогда университете имели счастливую возможность читать труды лидера советской теоретической археологии (и нашего Учителя — это давно уже стало именем собственным) уже тогда, в начале 70-х, читали «до дыр» машинописные рукописи, слушали лекции, имели счастливую возможность зайти к Учителю домой и посоветоваться о возможности того или иного подхода к анализу наших археологических источников. Но когда мы приезжали в другие города на конференции, выступали с докладами, рассказывали о наших теоретических воззрениях, то видели только удивленные (не скрою, порою и восхищенные) лица наших иногородних коллег и — не без чувства гордости — обещали прислать им по почте копии статей Учителя.
Все помнят эффект, произведенный «Археологическими источниками» (1978) или «Феноменом советской археологии» (1993). Я уж не говорю об «Археологической типологии» (1991), которая есть на столе у каждого российского археолога, желающего быть на уровне мировой науки. В библиотеке города Турку в Финляндии, в открытом фонде, среди множества книг по археологии — новеньких, в красивых переплетиках — вдруг увидел знакомый, очень сильно потрепанный томик. Я даже не сомневался, взял — так и есть: «L. S. Klejn. Archaeological typology (BAR International Series 153) Oxford, British Archaeological Reports, 1982». К сожалению, крупные труды Клейна сначала выходили за рубежом и только по прошествии времени издавались на родине. Помню, как в Омске очень талантливая студентка, ныне доцент одного из сибирских университетов, ночи не спала, переводя на русский язык огромную статью Клейна «A Panorama of Theoretical Archaeology» из «Current Anthropology» за 1977 г. Переводили и в институтах Москвы и Новосибирска. Зачем? Проще было попросить у автора русский текст!
Издатели обсуждаемой книги «Новая Археология», работающие в Донецке, проявили смелость и сделали очень важное дело, решившись издать книгу, написанную, как минимум, 30 лет тому назад. Начальную инициативу проявили молодые археологи, «от© А. В. Виноградов, 2009
копавшие» эту книгу в архивах Учителя, извлекшие из нее много для себя и ставшие ее готовить для Интернета, а издатель случайно увидел эту подготовку и перехватил инициативу. Лучше поздно... Нет! Не поздно! Самое время. Пора молодым представителям нашей науки вернуться к обсуждению теоретических проблем, к применению точных и строгих методов, логики и математики.
Поделюсь моим личным, пусть и скромным, опытом. Только благодаря теоретической подготовке, данной мне Учителем, удалось по ничтожным, с точки зрения традиционного археолога, материалам выявить основные линии развития общества в неолите— начале бронзового века в Минусинской котловине. (А. В. Виноградов. Неолит и ранний бронзовый век Минусинской котловины: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1982).
Сегодняшний скепсис по отношению к математическим методам в археологии связан исключительно с тем, что гуманитарии чаще всего не умеют правильно поставить задачу.
Статистика всего лишь делает доказательными и точными те выводы, которые археолог может сделать интуитивно. Здесь важен отбор признаков, подлежащих статистической обработке. И здесь интуиции принадлежит далеко не последняя роль. Конечно, можно было бы завести в машину максимальное число признаков, которыми обладает тот или иной артефакт, и машина в принципе могла бы определить значимость того или иного признака для классификации объектов. Но в каком ракурсе? Машине все равно. Чтобы «машина» была не безразличной, ей нужно ввести в память миллиарды данных об этнографических и археологических культурах. А стоит ли? Когда археолог описывает свои находки (а это обязательная процедура для каждого, кто еще не потерял интерес к древней истории и не передал важнейшую функцию профессионала лаборантам), археолог так или иначе полагается на интуицию, т. е. на некий набор признаков, деталей, связей, которые пока что трудно формализовать, но которые прочно закрепились в сознании исследователя как «симптомокомплекс» определенной общности.
И кто знает, какие признаки вдруг могут возникнуть. Вот, например, работая с неолитической керамикой Южной Сибири, я нечаянно обнаружил, что в одни черепки тушь от моего перышка, которым я ставил номера на артефактах, впитывается моментально, а на других — сохнет в течение 10-15 мин. Что это? Гигроскопичность, связанная, конечно, со спецификой производства глиняной посуды в той или иной культурной общности. Я положил этот признак в основу классификации и получил великолепную корреляцию его со многими другими.
Клейн в своей книге разбирает сложнейшие вопросы, поставленные в 60-е — 70-е гг. Новой (или процессуальной) Археологией — направлением американской и английской археологии, выросшим из неоэволюционизма и тогда лидирующим в нашей науке (лидеры ее — Бинфорд, Кларк и Ренфру изображены на форзаце книги). К концу 70-х на смену ему выдвинулись сначала бихевиорная археология Шиффера, в которой приняли ведущее участие и лидеры процессуальной археологии, а затем пост-процессуальная (пост-модернистская) археология Ходдера, отрицавшая основные идеи Новой Археологии. Но к началу XXI в. запал пост-процессуальной археологии иссяк, а в числе новых идей, ныне будоражащих умы, новый взлет эволюционизма («дарвиновская археология») и снова уважительное внимание к идеям и методам Новой Археологии.
В осмыслении Новой Археологии Клейн не принимает несколько наивное упоение «новых археологов» математическими методами (системный подход, модели, факторный анализ и др.) и прямой корреляцией археологических явлений с социальными, а
предлагает их критическое рассмотрение. Он за баланс этих методов с традиционными, за взвешенное их применение. Он не только критически разбирает основные положения Новой Археологии — само по себе это было бы важно, потому что большинство наших археологов знает о Новой Археологии лишь понаслышке. Но гораздо важнее то, что Клейн дает собственные развернутые разработки по всем основным проблемам, поставленным Новой Археологией. А это: 1) функции теории в археологии; 2) место законов в ней, факт и объяснение; 3) соотношение истории с эволюцией; 4) системный подход ; 5) аксиоматизация и идея аналитической машины; 6) концепция культуры, культурной нормы и вариативности; 7) археологическая культура и тип; 8) применение моделей; 9) этнографические аналогии и параллели и, наконец, 10) политетический принцип, лежащий в основе различения классификации и типологии. Таким образом это десять важнейших тем, по которым Клейн противопоставил позициям Новой Археологии собственные концепции, основанные в значительной мере на отечественных теоретических разработках в археологии, истории и философии.
В книге упомянутые теоретические исследования сопряжены с опытом Новой Археологии, но результат сильно отличается от ее предложений. Книга будет для наших археологов подробным справочником по всем этим вопросам. Не случайно именно молодые питерские археологи, активно пользующиеся этой рукописью как учебным пособием, возбудили интерес издателей к этой книге.
Некоторые из указанных тем мы найдем в позднейших произведениях автора — в «Принципах археологии» (2001), во «Введении в теоретическую археологию» (2004). Но в обсуждаемой книге они представлены неизмеримо более детально и в противопоставлении Новой Археологии, а поэтому свежо и дискуссионно.
В книге четыре части. В первой части Новая Археология рассматривается как система идей и как организованная школа в зеркале реакции на нее мировой археологической науки. Во второй — ведущая теоретическая проблематика Новой Археологии. В третьей анализируются по отдельности три ее главных течения — гемпелианское (названное по философу Гемпелю), аналитическое (проповедующее идею «аналитической машины») и серутанское (с упором на саморегуляцию систем). В четвертой автор выявляет исторические корни Новой Археологии и оценивает ее значение, причем рассматривая ее идейные истоки и социальную базу.
По этим четырем частям распределены 12 глав книги, по три в каждой, так что книга имеет очень строгую симметричную структуру. Можно отметить, что сложные вопросы излагаются с большой ясностью и живостью. К каждой главе подобраны эпиграфы из произведений английских и американских писателей, которые очень точно и с юмором отображают основные идеи каждой главы и помогают уяснить себе их суть. Так, первой главе, в которой описывается, как Новая Археология дерзко выступила против Старой и натолкнулась на ее ожесточенное сопротивление, предпослан эпиграф из Шекспира:
Пароль. Вы слишком стары, сэр,—довольно с вас этого; вы слишком стары.
Лафе. Я должен сказать тебе, почтеннейший, что мое имя — человек, до этого имени ты не дорастешь никогда.
Глава вторая, описывающая идейное содержание Новой Археологии, предваряется эпиграфом из Бернарда Шоу:
Дойл. ... Я не перестаю удивляться Вашей блаженной башке, в которой все мысли разложены по ящичкам с водонепроницаемыми переборками, и ни в один нет доступа для мысли, которая Вам почему-либо неудобна.
И так далее.
К сожалению, книга не лишена и некоторых мелких недочетов. Так, на стр. 2G вместо «а. о.» — «and others» написано «a. u.», на стр. 43 «техники» вместо «технике», на стр. 5G «несовпадение» вместо «несовпадении», на стр. 375 Чжан Гуанчжи помещен под буквой «Г» как Гуанджи Ч., тогда как у китайцев первая часть имени трактуется подобно русским фамилиям, а вторая отходит к инициалам, на стр. 379 «Хохлюшкин» вместо «Холюшкин», на стр. 38G «Dobranski» вместо «Dobzanski», со стр. 215 название раскопанного местонахождения Броукен К. ошибочно попало в именной указатель под буквой «Б». Конечно, все эти опечатки не собьют с толку читателя, а вот путаница в падежах, конечно, вызывает некоторую досаду (добросовестность издателей характеризует существенная деталь: я передал им этот список, и они немедленно исправили огрехи в допечатанном тираже!).
В остальном же этот тяжелый большого формата том (около 4GG страниц) издан по нынешним временам великолепно — в строгой черной обложке, на хорошей бумаге, разборчивым шрифтом, с цветными портретами главных героев, с серией схем, с библиографией на 3G страницах, с указателями и с большим резюме на безупречном английском. Донецкий университет можно лишь поздравить с издательством, способным выполнять такие работы. К тексту приложены послесловия двух авторов — Я. А. Шера из старшего поколения (современников Клейна) и С. А. Васильева, человека ныне уже немолодого, но по отношению к поколению Шера и Клейна выступающего как ученик.
Нет сомнения, что книга «Новая археология» Л. С. Клейна займет достойнейшее место в ряду классических трудов по археологии и на многие годы станет настольной книгой для всех специалистов, которые относятся к своей науке не как к истории, вооруженной лопатой, а как к науке, добывающей и изучающей материальные древности в качестве источников информации об историческом прошлом.
