CC BY
70РЕЦЕНЗИИ
Войтович Л. Галицько-Волинськ етюди. Бша Церк-ва: Видавець Олександр Пшонкчвський, 2011. 477 с. ISBN 978-966-2083-97-2
(Войтович Л. Галицко-Волынские этюды).
Новая книга Леонтия Войтовича - итог его работы последних десяти лет над историей Галицко-Волынского княжества. В сборнике собраны научные исследования, опубликованные на протяжении 2000 - 2010 гг. в различных журналах и научных сборниках, охватывающие большой круг вопросов политической и этнической истории, исторической географи и генеалогии, источниковедения и историографии. Собранные в одной книге, они создают целостную картину истории Галиц-кой и Волынской земель, начиная от племенных княжений или союзов племен восточных славян и до последних десятилетий существования Галицко-Волынского государства, придают исследованиям Л. В. Войтовича определенную тематическую и хронологическую завершённость.
Каждая статья посвящена дискуссионной проблеме, а иногда сразу нескольким. Это касается и первой работы "Прикарпатье во второй половине I тысячелетия н.э.: древнейшие княжества". У ней автор рассматривает вопросы происхождения и расселения дулебов, бужан и волынян, раннюю историю хорватских племен и их миграции, проблему локализации хорватских княжеств и, в частности, так называ-
емой Великой Хорватии. Изложение собственных взглядов Л. В. Войтович сопровождает практически исчерпывающим анализом историографии и глубоким анализом археологических и письменных источников, что делает его выводы убедительными и хорошо аргументированными. Так, подводя итог дисскусии о времени и территории раселения племен волынской группы, автор приходит к выводу, что на землях Волыни в период раннего средневековья одновременно жило 4-5 родственных союзов племен, которые создали племенной суперсоюз с поочередным доминированием в нем дулибов, волынян, червня и бужан. Наиболее длительным, со второй половины VII и до IX века, было доминирование волынян, что и дало название региону. Центрами племенного суперсоюза, возглавляемого волынянами, по мнению Л. В. Войтовича, могли быть городище Зимне (современная Волынская обл.) и город Волынь.
Дулебы, по мнению Л. В. Войтовича, доминировали в союзе племен волынской группы до аваро-дулебской войны, которую он датирует 561- 567 гг., после чего значительные масивы дулебов вынуждены были мигрировать в Паннонию и на Балканы. Автор считает, что версия о принадлежности Прикарпатья к племенному объединению дулебов неверна, т. к. письменные памятники и различие археологического материала не позволяют включать его в ареал расселения племени. Земли Поднестровья и Посанья принадлежали в это время хорватскому массиву племен, а названия сел Дулибы на р. Стрий и на р. Луге могут свидетельствовать, по мнению автора, только о частичном распространении гегемони дулебов на северо-восточную часть этого региона в VI в., либо же они привнесены позже, при переселении пленных в ходе галицко-волынской конфронтации конца XI - первой половины XII в. С последним можно поспорить. Данные топонимики, когда речь идет о расселении племен, часто выступают основным аргументом, а в данном случае они четко фиксируют присутствие, то есть расселение дулебов в Поднестровье, так же как и в Паннонии, Каринтии, Чехии, куда они мигрировали под нажимом аваров.
Таким образом, можно, на наш взгляд, допустить, что дулебы определенное время, в VI в., заселяли северо-восточную часть Прикарпатья, а не только распространяли на нее свою гегемонию. Появление топонимов в конце XI, а тем более в первой половине XII столетия маловероятно, так как к этому времени племенное название дулебы уже почти не использовалось, так же как и другие племенные названия, которые заменили новые территориальные - переяславцы, черниговцы и т. д.
Не менее интересными выглядят выводы Л. В. Войтовича, сделанные в значительной степени на основании данных топонимики, о прародине хорватов на карпатских склонах в ареале культуры карпатских курганов в т. ч. и на Закарпатье, подтверждающие выводы части российских и советских исследователей, в т. ч. и Н. М. Карамзина. Эти выводы разделяют и хорватские историки.
А. А. Шахматов, Б. А. Рыбаков, В. В. Седов локализировали хорватскую прародину в Галичине, М. С. Грушевський -на Верхней Одре, а Г.Ловмянский - на Висле. По мнению Л. В. Войтовича, в сложных ассимиляционных процессах, протекающих на территории культуры карпатских курганов в Прикарпатье и Закарпатье славянский элемент победил дакийс-кий, германский и сарматський, вследствии чего сформировался хорватский массив племен, который в VI в. создал объединение, известное из позднейших источников как Великая Хорватия.
Территория Великой Хорватии протянулась от среднего течения Прута и Днестра на востоке до верхнего течения Вислы и Эльбы на западе. Ее центром было Прикарпатье. Позже в процессе миграций под воздействием авар хорваты расселились на Балканах, а также на запад в верховьях Одры. Здесь в верховьях Одры и Белой Эльстер возникла Белая (западная) Хорватия. Связь между ней и Великой Хорватией была перервана, когда в бассейне Вислы в районе позднейшего Кракова расселились племена вислян. Л. В. Войтович считает правиль-ним называть закарпатских и приднестровских хорватов карпатскими хорватами, как это в свое время предлагал Я. Д.
Исаевич. Продолжая реконструкцию политической истории Прикарпатья , он указывает, что после распада Великой Хорватии в IX в. на ее землях сформировалось ряд племенных княжеств, в частности в Прикарпатье - княжества засан (при-сан), требовлян и поборан (бобрян), а в Закарпатье - Землинс-ко-Ужанское, Боржавское и Верхнетисанское. Закарпатские княжества в самом конце X - начале XI в. были покорены уграми. Прикарпатские княжества в IX в. находились под влиянием Великоморавского государства, а после его распада в начале X в. стали независимыми. На западных землях наиболее сильного из прикарпатских княжеств - Требовлянского возникло отдельное княжество с центром в Стольске (теперь в Николаевском р-не Львовской обл. - укрепленное городище более 200 га), в состав котрого вошли земли поборан. В конце X в. все хорватские княжества Прикарпатья вошли в состав Киевской Руси.
Этнополитическая история Прикарпатья и Волыни, выделение племен волынской и хорватской групп в значительной степени базируются на информации "Баварского географа" и исторических интерпретациях новейших археологических исследований. Источниковедческому анализу "Баварского географа" автор присвятил отдельное научное исследование.
Затрагивая еще одну дисскусионную проблему - норман-скую, автор сделал интересные сравнения норманских памятников Ладоги и Плеснеска. Они четко фиксируют присутствие скандинавов в Ладоге и свидетельствуют, что с их приходом Ладога превратилась в важный центр международной торговли. Плеснеск развился в крупный центр межплеменного обмена волынских и хорватских племен, а также западнях славян, и крупнейший в восточнославянских землях в VIII - IX вв. центр международной торговли. Это уникальное городище с мощными укреплениями площадью свыше 200 га, не имеющее аналогов среди поселений такого типа у восточных славян, по мнению Л. В. Войтовича, по размерам и масштабам торговли не уступало скандинавскому центру Бирке. По мнению автора именно через Плеснеск в IX в. шла торговля викингов, в частности ладожских, с Великой Моравией. Од-
ним из подтверждений своих выводов автор приводит анализ кладов дирхемов из этого региона, на которые большинство исследователей не обратило внимания. Полностью разделяем взгляд, что невзирая на недостаточные археологические исле-дования Плеснеского городища, уже сейчас для специалистов становится явной его особенная роль в ранней истории восточных славян.
После такой основательной политической предыстории Волынского и Галицкого княжеств Л. В. Войтович дает широкую панораму их истории в Х -ХП вв. Среди деятелей Га-лицкого княжества большое внимание уделено противоречивой и даже несколько загадочной фигуре князя Ивана Берлад-ника. Вопреки выводам большинства историков о перемыш-льском происхождении Ивана Ростиславича, Л. В. Войтович убедительно доказывает, что он был сыном требовльского князя Ростислава Васильевича, во владениях которого находился Галич, почему этот князь и пользовался поддержкой галичан как легитимный наследник галицкого престола. Вескими выглядят доводы автора, что принимая версию о пере-мышльском происхождении князя, историки не могут убедительно объяснить ни симпатии галичан к Ивану Ростиславичу, ни его упрямое противостояние с Владимиром Володаревичем и Ярославом Осмомыслом, ни поддержку других князей, пытающихся таким путем повлиять на Ярослава Владимировича.
Особенное внимание хочется обратить на еще одну дис-кусссионную проблему, которую задевает автор - это вопрос о южных рубежах Галицкого княжества. На основании археологических и нарративных источников Л. В. Войтович, поддерживая мнение Г. Г. Литаврина, аргументировано доказывает, что Понизье Днестра и Дуная уже в первой половине ХП в. принадлежали требовльскому, а позже галицкому князьям, а не пребывали под контролем половцев, как это без достатато-чных аргументов утверждали некоторые историки, как например К. В. Кудряшов, В. Т. Пашуто, М. В. Бибиков, Н. Ф. Кот-ляр. Собрав множество различных источников, автор почему-то не обратил внимание на новую работу И. Г. Коноваловой, в которой произведен анализ информации сицилийского геог-
рафа XII века ал-Идриси. Последний относил побережье между устьями Днепра и Дуная к землям Руси, подавая довольно детальное описание пути вдоль побережья из Константинополя через Крым до Тмутаракани и при этом называя такие пункты как Белгород-Днестровский (Аклиба, от „ак" - „белый"), Дичин (Дисина), Килию, а также стоянку в устьи Днестра, и выделяя отдельно галицкое княжество (ард-Лисийа) от остальной Руси1.
Исследуя историю возникновения Галицко-Волынского княжества, Л. В. Войтович пробовал реконструировать некоторые эпизоды биографии его основа теля, князя Романа Мстиславича. Особенное внимание автор обратил на малоизвестный волынский период деятельности князя, он допускает участие волынских князей Романа Мстиславича и Мстислава Немого в походе против половцев в 1185 г. Как аргумент Л. В. Войтович, хороший знаток военного дела средневекового периода, использует описание вооружения автором "Слова о полку Игореве", а именно упоминания о "мечах харалужных" и "шеломах латинских" у волынской дружины (крица соответствующего качества, необходимая для производства мечей, найдена археологами как раз на Волине в р-не с. Xаралуг).
Задевая проблему острого противостояння князя Романа Мстиславовича и галицких бояр, автор одной из главных причин такой ситуации называет отсутствие у князя законных прав на галицкий стол, без которых его действия выглядели (и расценивались современниками) как узурпация власти в обход легитимных наследников - внуков Ярослава Осмомыс-ла черниговских Игоревичей и Мстислава Удатного. Автор верно указывает, что в княжествах на Руси действовала определенная система наследования власти сходная из системой, действовавшей в других славянских землях, и без учета этого факта нельзя понять всех сложных моментов политической борьбы в Галицко-Волынском государстве, в частности, упрямое нежелание галицких бояр принимать Романа Мстиславича
1 См.: Коновалова И. Г. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М., 1999. С. 254.
и его наследников. Эту важную причину политического конфликта между Романовичами и галицкими боярами иследовате-ли, как правило, не принимали во внимание. Вторую причину автор видит в особом положении галицкого боярства, которое, в отличие от боярства других земель, за исключением Новгородской, не было зависимо от княжеской воли, т. к. не перемещалось вслед за князьями с одной волости в другую, что позволило им превратить свои бенефиции в наследственные феоды. Это, а также пример соседнего венгерского баронства, толкало галицкое боярство на борьбу с князьями, с которыми они хотели разделять политическую власть.
Так же убедительными выглядят генеалогические экскурсы Л. В. Войтовича, в частности, аргументы относительно византийского происхождения второй жены Романа Мстислави-ча. Автор доказывает, что только если она была дочерью Исаака II Ангела, ее родственные связи с венгерскими Арпадами, австрийскими Бабенбергами и немецкими Гогенштауфенами объясняют запутанные события внешнеполитической истории Галицко-Волынского княжества, в частности, его поход 1205 г. и войну с краковским князем Лешком Белым, приверженцем римского папы и Вельфов, а также участие Романовичей в борьбе за Австрийское наследство. Многие гипотезы, выдвинутые автором в этом исследовании, недавно блестяще подтверждены в фундаментальном исследовании А. В. Майорова2.
По поводу еще одного вывода автора, а именно, что князь Роман Мстиславич не захотел стать киевским князем после взятия Киева, потому что рассчитывал, что его легитимно изберут на княжеском съезде по новым правилам, инициатором которых он сам выступил, хотелось бы более детального объяснения, так как другой известный иследователь А. Б. Головко доказывает, что состав предполагаемого съезда, который так и
2 См.: Майоров О. Галицько-волинський князь Роман Мстиславич во-лодар, во1н, дипломат. Т.1-2. Бша Церква, 2011. С. 318-482.
не состоялся, гарантировал победу суздальскому князю Всеволоду Великое Гнездо, а не Роману Мстиславичу3.
Не обошел вниманием автор и главную личность истории Галицко-Волынского государства - князя Данила Романовича. В статье "Король Даниил Романович" присутствует множество интересных мыслей автора по поводу различных дискуссионных моментов биографии князя, однако наибольший интерес вызывает, на наш взгляд, детальный анализ причин и следствий коронации Даниила Романовича. Л. В. Войтович рассматривает это событие в контексте отношений с монголами. Он доказывает, что Даниил Романович имел претензии на киевское старшинство и не удовлетворился ярлыком, полученным от Бату на Галич и Волынь. И тогда галицко-волынский князь заинтересовался предложением папы Иннокентия IV. Убедительными выглядят выводы автора, что коронация Даниила послом папы римского да еще титулом короля Руси, тогда как предшественники Даниила принимали титулы королей Галичины и Владимирии, была вызовом золо-тоордынскому правителю, проявленим непокорностии, а сам титул короля, по существу, сравнивал его в иерархии власти с Бату, бывшим относительно императора - каана Монголии -тоже королем - ханом. Указывая на заключение Даниилом Романовичем унии с Римом в 1253 г., Л. В. Войтович верно обратил внимание на отсутствие необходимости обходить этот факт, либо протиставлять Даниила отцу Роману Мстис-лавичу, отклонившему в свое время предложение унии и коронации (что, конечно, тоже дискуссионно): в обоих случаях действия князей обуславливались исключительно прагматическими политическими расчетами и ничем другим.
Сюжеты исследований Л. В. Войтовича не исчерпываются названными темами. Среди исторических персонажей он выделяет также личности князей Льва Даниловича, Юрия Львовича, Льва Юрьевича и королевы Марии Львовны. К вопросам внешней политики исследователь обращается в статьях
3 Головко О. Б. Князь Роман Мстиславич та його доба. Кшв, 2001. С. 167-171.
"Проблемы галицко-болгарских отношений в первой трети ХШ века", "Галицко-Волынское княжество и монгольские улусы в ХШ веке", "Тевтонский Орден в политике Галицко-Волынского княжества", "Галицко-Волинская земля и Литва", "Польша, Мазовия, Литва и Венгрия в борьбе за наследие Романовичей".
Как уже отмечалось, исследования Л. В. Войтовича базируются на глубоком анализе письменных источников и их комплексном использовании вместе с археологическими и топонимическими источниками, на широком привлечении материалов отечественной и зарубежной историографии. В них также подается исчерпывающая библиография каждой темы. К сожалению в сборнике приведены статьи в том виде, в котором они были в свое время опубликованы. Из-за этого не удалось избежать повторов отдельных сюжетов, где в некоторых работах автор использовал предыдущие разработки как аргументы в новых исследованиях, хотя, по нашому мнению, можно было бы ограничиться соответствующими ссылками. Безусловно, преимуществом автора перед другими исследователями, которым он воспользовался в полном объеме, является его глубокая ознакомленность в вопросах генеалогии. Все это позволило Л. В. Войтовичу у новом свете увидеть "старые" проблемы средневековой истории Галицкой и Волынской земель, сделав свой существенный вклад в их решение. Конечно, многое из выводов автора остается дискуссионным.
О. М. Щодра
