CC BY
35
СУЩИН М.А.1 РЕЦЕНЗИЯ НА КН. : КОХ К. ЧУВСТВО САМОЙ ЖИЗНИ: ПОЧЕМУ СОЗНАНИЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ ПОВСЕМЕСТНО, НО НЕ СВОДИТСЯ К ВЫЧИСЛЕНИЮ. DOI: 10.31249/паикоуеа/2021.01.02.
Аннотация. В книге К. Коха «Чувство самой жизни: почему сознание встречается повсеместно, но не сводится к вычислению» развивается понимание феномена сознания с позиций предложенной итальянским нейроученым Дж. Тонони теории интегрированной информации. Отправным пунктом этой теории служит стремление выделить наиболее существенные свойства самого опыта и на этой основе определить, какого рода физические системы способны обладать опытом. Согласно сторонникам теории интегрированной информации, к ключевым свойствам опыта относятся его способность существовать для себя, его структурированность, специфичность, единство и определенность. Из описывающих свойства сознания положений, именуемых аксиомами, в этой теории выводятся соответствующие им утверждения о свойствах физического субстрата опыта, которые называются постулатами. Теория интегрированной информации претендует на разработку концептуального аппарата для точной количественной оценки уровня присутствия опыта в какой-либо системе. В данной теории формулируется несколько интересных предсказаний, включая возможность слияния множества индивидуальных опытов в единый опыт, если при помощи некоторой будущей технологии будет установлен информационный мост между реализующими их суб-
1 Сущин Михаил Александрович - кандидат философских наук, старший научный сотрудник Центра научно-информационных исследований по науке, образованию и технологиям Института научной информации по общественным наукам РАН.
стратами, а также то, что сознание не может быть получено в результате симуляции на электронном компьютере.
Ключевые слова: мозг; сознание; теория интегрированной информации; Тонони; вычисление.
KOCH C. The feeling of life itself : Why consciousness is widespread, but can't be computed. - Cambridge, Massachusetts: L., England : The MIT press, 2019. - 280 p.
Abstract. In his new book «The Feeling of Life Itself: Why Consciousness Is Widespread, But Can't Be Computed» C. Koch develops the account of the phenomenon of consciousness from the standpoint of the theory of integrated information proposed by the Italian neuroscien-tist G. Tononi. The starting point of this theory is the attempt to single out the most important properties of the consciousness itself and, on this basis, to determine what kind of physical systems are capable of having experience. According to the proponents of the theory of integrated information, the key properties of experience include its intrinsic existence, its composition, information, integration, and exclusion. From the statements describing the properties of consciousness, called axioms, the theory derives the statements about the properties of the physical substrate of experience, which are called postulates. The theory of integrated information claims to develop a conceptual apparatus for an exact quantitative assessment of the level of possible experience in any system. This theory formulates several interesting predictions, including the possibility of merging many individual experiences into a single experience, if with the help of some future technology an information bridge is established between the substrates that implement them, and also that consciousness cannot be obtained as a result of simulation on a digital computer.
Keywords: brain; consciousness; integrated information theory; Tononi; computation.
Для цитирования: Сущин М.А. Рецензия на кн.: Кох К. Чувство самой жизни : почему сознание встречается повсеместно, но не сводится к вычислению = Koch C. The feeling of life itself : Why consciousness is widespread, but can't be computed. - Cambridge, Massachusetts: L., England : The MIT press, 2019. - 280 p. // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 8: Науковедение. - 2021. -№ 1. - С. 82-94. - DOI: 10.31249/naukoved/2021.01.02.
Автор книги - один из самых известных специалистов в области современной науки о сознании, президент и научный руководитель Института наук о мозге Аллена Кристоф Кох. Получив магистерскую степень по физике в Тюбингенском университете, автор решил изменить свою профессиональную траекторию, заинтересовавшись биофизикой и исследованиями нейробиологических основ сознания. Во второй половине 1980-х годов автор начал сотрудничать с Фрэнсисом Криком - знаменитым нейробиологом, который совместно с Дж. Уотсоном и М. Уилкинсоном расшифровал структуру ДНК. Будучи одним из самых известных ученых в мире, Ф. Крик в 1970-х годах переехал из Великобритании в США и решил посвятить оставшуюся часть своей карьеры изучению мозга и нейронных оснований сознания.
На тот момент вследствие многолетнего господства бихевиоризма в американской психологии представителями научного сообщества стран Запада проблема сознания не рассматривалась как проблема, заслуживающая сколько-нибудь серьезного исследования с помощью научных методов. Произошедшая несколькими десятилетиями ранее так называемая когнитивная революция реабилитировала изучение внутренних познавательных процессов и способностей, но не сознания. Посвятить себя исследованиям сознания в то время могли философы, мистики или вышедшие на пенсию нобелевские лауреаты, но никак не перспективные молодые специалисты, стремящиеся сделать хорошую научную карьеру. Усилия Ф. Крика (в сотрудничестве с автором), а также Дж. Эдельмана, Р. Пенроуза, Ж.-П. Шанже, Б. Баарса, Д. Деннета, Дж. Серла, Н. Блока и др., позволили проблеме сознания войти в круг респектабельных научных тем, дав старт активному развитию современных научных исследований сознания. В сотрудничестве с Ф. Криком автором было написано множество работ в этой области и, в числе прочего, введено важнейшее для современной науки о сознании понятие нейронных коррелятов сознания, как «...минимальных нейронных механизмов, совместно достаточных для какого-либо сознаваемого перцепта (курсив автора. - Прим рец.)» (р. 48).
Настоящая книга - третья из серии книг автора, посвященных проблеме сознания. Если в опубликованной в 2004 г. книге «В поисках сознания: нейробиологический подход» [2] были
обобщены идеи, выросшие из сотрудничества автора с Ф. Криком, то во многом в автобиографической книге 2012 г. «Сознание: исповеди романтического редукциониста» [3] автор уже отталкивался от предложенной итальянским нейроученым Дж. Тонони теории сознания как интегрированной информации (ТИИ). Новая книга автора свободна от автобиографических вставок и является попыткой ответить на многочисленные вопросы, связанные с феноменом сознания, именно с позиции ТИИ. Как отмечает сам автор в предисловии, «нам нужна количественная теория, которая в качестве своего отправного пункта берет опыт и оттуда переходит к мозгу. Теория, которая делает выводы и предсказывает, где опыт может быть найден. Для меня наиболее интригующей теоретической разработкой последнего десятилетия был генезис подобной теории, первой в истории мысли. ТИИ рассматривает части и их взаимодействия, которые составляют целое... и заключает о... количестве и качестве опыта этого целого» (p. XIII). Книга написана языком, делающим ее доступной для широкой аудитории, однако она в равной степени может быть интересна и специалистам в области научных исследований сознания.
В первых шести главах книги автор дает определение сознания, выделяет его самые важные свойства (с позиций ТИИ), рассматривает вопросы, связанные с наличием сознания у других людей и у животных, соотношением сознания и языка, сознания и интеллекта (и внимания), а также приводит эмпирические свидетельства, касающиеся нахождения коррелятов сознания в мозге.
Прежде всего автор дает определение феномена сознания. Несмотря на то что, по мнению многих исследователей, сознание вообще не поддается определению, автор полагает, что дать определение сознания достаточно легко. «Сознание есть опыт. Вот и всё» (p. 1), - заявляет он. Любые дополнения вроде «субъективный» и «феноменальный», по его мнению, избыточны. Кроме того, автор не проводит различий между терминами «сознание» (consciousness) и «осознание» (awareness). С его точки зрения, можно использовать в качестве синонимов и слова «чувство» (feeing) и «опыт» (experience), несмотря на что в обыденной речи чувство часто связывается с эмоциями: «В моей терминологии, -пишет он, - любое чувство оказывается опытом» (p. 1).
Отправным пунктом для ТИИ является положение о том, что опыт отличает пять неотъемлемых свойств. Автор емко суммирует эти свойства в следующем пассаже: «Каждый сознаваемый опыт существует для себя, является структурированным, специфичным, единым и определенным» (p. 10). Так, во-первых, согласно ТИИ каждый сознаваемый опыт отличает свойство внутренне присущего существования (intrinsic existence): он существует с точки зрения своей внутренней перспективы, независимой от внешних наблюдателей. Во-вторых, каждый опыт является структурированным, состоящим из феноменологических различий, существующих в нем. В-третьих, каждый опыт является информативным, т.е. специфичным и неповторимым, отличающимся от любых других возможных проявлений опыта. В-четвертых, каждый опыт един и целостен: нельзя переживать что-либо по частям (скажем, левую часть зрительной сцены отдельно от правой и т.п.). Наконец, в-пятых, каждый опыт является определенным по содержанию и пространственно-временному характеру: он не вмещает в себя больше или меньше (в противном случае это был бы уже другой опыт) и протекает с сугубо определенной скоростью - не быстрее и не медленнее. По утверждению автора, именно эти пять свойств исчерпывающим и универсальным образом характеризуют любой сознаваемый опыт.
Далее автор обсуждает то, на каких основаниях можно заключать о наличии сознания у других людей и у животных. Отбрасывая солипсизм как непродуктивную позицию, он исходит из того, что другие люди, разумеется, обладают сознанием. По замечанию автора, данный вывод нельзя сделать на чисто логических основаниях - он может быть достигнут на основе того, что называют абдуктивным рассуждением, или рассуждением, которое ведет к наиболее вероятному объяснению соответствующих данных. Вывод о наличии сознания у других людей является наиболее вероятным заключением на основе очевидных сходств организации их мозга, физиологической организации, предоставляемых ими вербальных описаний опыта и т.п. Только с учетом такого рода реалистической посылки может проводиться экспериментальная работа по изучению опыта других людей, например по установлению количественных зависимостей между стимулами и вызван-
ными ими субъективными переживаниями (как, например, в психофизике).
Такого же типа абдуктивное рассуждение автор использует для того, чтобы сделать заключение о наличии сознания у животных (в первую очередь у млекопитающих). К такому выводу позволяют прийти три схожих типа свидетельств, а именно: близкое эволюционное родство всех млекопитающих, сходство организации их мозга и нервной системы, а также значительная степень подобия поведенческого репертуара. В этом контексте в книге обсуждается вопрос о соотношении языка и сознания, поскольку некоторые авторы, полагая, что язык является обязательным условием для сознания, отрицают наличие опыта как у животных, так и у новорожденных детей. В ответ на это автор заявляет, что, несмотря на тот факт, что язык, безусловно, оказывает значительное влияние на сознание человека, «наш базовый опыт мира не зависит от него» (р. 31). По этой причине, полагает он, нельзя отрицать наличие сознания ни у животных, ни у новорожденных детей.
Далее в книге рассматривается очень важный вопрос соотношения сознания и интеллектуальных способностей (включая прежде всего внимание). Автор подчеркивает, что человеческому сознанию непосредственно не доступны ни сырые чувственные данные (бомбардирующие сетчатку потоки фотонов и т.п.), ни высокоуровневые когнитивные способности вроде речи, символьного мышления, планирования и рассуждений. Эти процессы оперируют за пределами сознаваемого опыта, который, по замечанию автора, носит по большей части сенсорно-пространственный характер: зрительный, слуховой, интероцептивный и т.д. При этом сознание, настаивает он, необходимо отличать от интеллекта и внимания. В пользу различия сознания и внимания, по его мнению, говорят как результаты экспериментов, в которых производилась попытка манипулировать вниманием до порога сознательного восприятия, так и то обстоятельство, что информация, которая находится за пределами фокуса внимания, не съеживается в «кромешную тьму»: до определенной степени она может сознаваться (например, водитель может следить за дорогой и сознавать, что через некоторое время он подъедет к развязке и т.п.).
В книге освещается также тема поиска нейронных коррелятов сознания в мозге. Автор проводит важное различение между
фоновыми условиями, которые делают возможным возникновение опыта (такими, как легкие, сердце, ствол мозга и др.), и необходимыми условиями - специфическими по содержанию нейронными коррелятами сознания (content-specific neural correlates of consciousness), которые определяют любой конкретный сознаваемый опыт. Автор подробно рассматривает имеющиеся к настоящему момент нейробиологические данные относительно наиболее вероятного мозгового субстрата опыта.
Так, стволовые отделы мозга представляют собой важное фоновое условие для сознания, повреждение которых может вызвать как потерю сознания, так и смерть. Тем не менее стволовые отделы сами по себе не определяют содержание сознаваемого опыта - в пользу этого говорит то, что пациенты с целыми стволовыми отделами, но значительными повреждениями коры мозга типичным образом оказываются лишены сознания, никак не реагируя на то, что происходит во внешнем мире. Другой интересный случай представляет собой мозжечок - компактная структура, располагающаяся под затылочными долями коры больших полушарий. Мозжечок также иногда называют «мозгом в мозге», поскольку, несмотря на свои небольшие размеры, он заключает в себе около 80% от общего числа нейронов в мозге. Мозжечок играет важнейшую роль в обучении координации сложных двигательных актов: ходьбе, бегу, обращению с кухонной утварью и т.п. Все же, как свидетельствуют случаи поражения мозжечка, операций над ним или даже его врожденного отсутствия, такого рода пациенты, испытывая значительные трудности в координации своих действий, не утрачивают способность обладать опытом ни в малейшей степени.
Соответственно, утверждает автор, наличие опыта у человека и млекопитающих может быть принципиальным образом связано с активностью коры мозга. Впрочем, непосредственные корреляты опыта могут быть идентифицированы еще точнее. Так, повреждение префронтальных регионов коры может повлечь за собой изменения высших когнитивных способностей субъекта -затруднить деятельность интроспекции, регуляцию эмоций, вызвать апатию и недостаток интереса к тому, что происходит в мире. Между тем, как и в случае с мозжечком, повреждения пре-фронтальной коры сами по себе не влияют на способность
обладать опытом. Наиболее вероятным непосредственным физическим носителем опыта (его нейронным коррелятом), по предположению автора, является так называемая «горячая» зона в задних отделах коры мозга (posterior hot zone). Повреждение или удаление какого-либо из этих регионов в результате хирургического вмешательства ведет к потере соответствующего типа опыта: утрате цветового зрения, способности воспринимать движения и т.п. (включая также отрицание пациентами соответствующих расстройств -так называемую анозогнозию).
Центральная и заключительная части книги посвящены изложению основных положений и следствий отстаиваемой автором ТИИ. Как уже говорилось, автор подчеркивает необходимость разработки фундаментальной теории сознания. Важной особенностью претендующей на этот статус ТИИ является то, что в ее рамках напрямую не проводится попытка решения проблемы соотношения сознания и мозга (психофизической проблемы, трудной проблемы сознания по Д. Чалмерсу). Вместо этого ТИИ берет в качестве отправного пункта наиболее существенные свойства самого опыта и на их основе пытается вывести соответствующие свойства физических систем, которые могли бы реализовывать этот опыт. Положения, описывающие наиболее существенные свойства опыта, в терминологии ТИИ именуются аксиомами. Ядро ТИИ составляют пять аксиом, которые фиксируют обсуждавшиеся выше свойства опыта: свойство внутренне присущего существования (аксиома внутренне присущего существования); свойство структурированности (аксиома структурированности); свойство информативности (аксиома информации); свойство единства (аксиома интеграции) и свойство определенности по содержанию и характеру (аксиома исключения). В ТИИ из каждой аксиомы выводится соответствующее ей одноименное положение о свойствах физического субстрата опыта, именуемое постулатом. Как пишет автор, «каждая аксиома имеет соответствующий постулат, соединительный (bridging) принцип, которому рассматриваемая система должна подчиняться. Пять постулатов - внутренне присущего существования, структурированности, информации, интеграции и исключения - соответствуют пяти феноменологическим аксиомам» (p. 75).
Таким образом, как предполагается, с помощью ТИИ становится возможным оценить, обладает ли та или иная система (естественная или искусственная - человек, микроб, термостат, смартфон и т.д.) опытом, каким типом опыта она обладает и в какой степени. Более того, сторонниками ТИИ был развит концептуальный аппарат для точной количественной оценки уровня присутствия опыта в какой-либо системе. Так, мера интеграции информации, обозначаемая с помощью буквы «Ф» (фай), «количественно оценивает, в какой степени форма, порождаемая целым, отлична от формы, порождаемой ее частями» (р. 85). Иначе говоря, мера Ф показывает степень изменений в системе, если в ней проводятся значимые разделения на компоненты. (Ф может либо равняться нулю, либо быть больше нуля. Чем больше значимых разделений можно провести в какой-либо системе, тем выше ее Ф.) Например, если речь идет об условной системе из двух людей, то в плане обладания опытом ее разделение не приведет к каким-либо изменениям - Ф этой системы равен нулю, что означает, что она не обладает сознанием. (В это же время Ф мозга каждого отдельного сознающего индивида явно больше нуля.)
На такой теоретической основе сторонники ТИИ делают ряд важных и интересных предсказаний, а также предоставляют объяснение некоторых уже известных феноменов. Так, из ТИИ следует возможность слияния множества индивидуальных опытов в один единый опыт, если (при помощи некоторой будущей технологии) будет установлен информационный мост между реализующими их субстратами - индивидуальными нервными системами. В этом случае Ф объединенной информационной системы должен превзойти Ф составляющих ее индивидуальных разумов, что даст рождение новому «сверхопыту». (Соответствующим образом, при прекращении работы такого рода «информационного моста», с этой точки зрения, единый «сверхопыт» распадется на составлявшие его сознания отдельных индивидов.)
Другим следствием ТИИ является возможность сосуществования множества сознающих разумов в одном мозге до тех пор, пока связанные с ними локальные Ф не пересекаются (как это, к примеру, бывает в случаях истерии или диссоциативного расстройства идентичности). Кроме того, ТИИ дает свою интерпретацию знаменитых опытов по рассечению мозговых полушарий,
свидетельствующих о возможности существования независимого сознающего разума в каждом из отрезанных друг от друга полушарий. Согласно ТИИ, в момент рассечения мозговых полушарий общее для сознающего мозга Ф падает ниже значений Ф для каждого из полушарий: единый сознающий разум исчезает и вместо него появляется независимый разум в каждом из полушарий (при этом расположенный в левом полушарии сознающий разум осуществляет контроль над зоной Брока и может именовать вещи, пребывая в неведении относительно существования независимого разума в правом полушарии).
Наконец, еще одно существенное предсказание ТИИ заключается в том, что сознание не может быть получено в результате симуляции на электронном компьютере. Такого рода вывод проистекает из того, что ТИИ радикальным образом расходится с вычислительным и функционалистским пониманием сознания и разума, занимавшим ведущие позиции в когнитивной науке и философии сознания на протяжении последних 50 лет. Как пишет автор, «сознание не является умным алгоритмом. Его бьющееся сердце заключается в его каузальном воздействии на само себя, а не в вычислении. И в этом вся и загвоздка: каузальная сила, способность воздействовать на себя или других, не может быть симулирована. Ни сейчас, ни в будущем. Она должна быть встроена в физическую организацию системы» (р. 149). Таким же образом, как симуляция черной дыры на компьютере не приводит к ее образованию в лаборатории, а вычислительное моделирование шторма -к образованию влаги внутри компьютера, моделирование деятельности коры мозга на ЭВМ само по себе не приведет к возникновению сознания. Вполне возможно, что созданию компьютеров, способных обладать опытом, будет способствовать разработка так называемого нейроморфного железа, однако, по замечанию автора, для этого потребуется радикально отличающаяся компоновка процессора и всей цифровой структуры машины.
В этом плане ТИИ практически в точности повторяет основные тезисы знаменитой работы философа Дж. Серла «Разум, мозг и программы» [4]. Дж. Серл, как известно, также утверждал, что интенциональность - это продукт каузальной силы биологического мозга и что для ее воссоздания в каком-либо другом устройстве
необходимо, чтобы соответствующая каузальная сила этого устройства не уступала каузальной силе мозга.
Говоря об оценке книги и ТИИ в целом, нельзя не отметить безусловную ценность разработки количественной теории сознания, с помощью которой можно было бы установить наличие или отсутствие сознания у пациентов с тяжелыми поражениями мозга, утратившими речь и двигательные функции. Теория Тонони является в этом отношении новаторской и самой развитой к настоящему моменту. Вместе с тем в ее адрес также можно высказать целый ряд критических замечаний.
Прежде всего, как уже отмечалось, ТИИ претендует на описание пяти универсальных и наиболее существенных свойств опыта, которое в виде пяти соответствующих аксиом берется в качестве основания этой теории. Однако аргументы в пользу того, почему именно эти свойства оказываются наиболее существенными и универсальными свойствами опыта, едва ли можно признать убедительными.
Начиная с немецкого философа Ф. Брентано, долгое время в качестве отличительного признака сознания и ментальных состояний многими авторами принималась интенциональность - способность относиться (или отсылать) к чему-либо еще (так, например, даже мысль о пустоте отсылает к чему-либо еще, а именно к пустоте). В противоположность, как отмечал Ф. Брентано, ни один физический объект или феномен не обладает таким свойством. Между тем в рассматриваемой книге понятие интенциональности даже ни разу не упоминается.
Далее, представляется совершенно некорректной сама попытка использовать какие-либо свойства опыта для осуществления выводов о (соответствующих им) свойствах реализующего этот опыт физического субстрата. Связь между свойствами опыта и свойствами его физического субстрата не может быть установлена путем логического вывода. (Путем чисто логического вывода можно было бы с равным успехом заключить, что носителем опыта является сердце, печень или кусок сыра в холодильнике.) Положение о наличии соответствий между определенными свойствами опыта и определенными свойствами его субстрата имеет статус эмпирической гипотезы, которая должна оцениваться именно эмпирическими (в первую очередь психологическими и нейрофизио-
логическими), а не логическими средствами. Таким образом, ТИИ отталкивается от неудовлетворительных с точки зрения философии науки оснований.
Кроме того, нельзя не сказать и о том, что другая ключевая посылка ТИИ о возможности существования некоего свободного от когнитивных функций сознания (также именуемого феноменальным) в настоящее время представляет собой предмет ожесточенных дискуссий среди исследователей. В связи с идеей феноменального сознания рядом авторов высказывались сомнения в возможности ее эмпирической проверки и, как следствие, ее принципиальной пригодности для надлежащего научного исследования.
Наконец, представляются недостаточно обоснованными доводы автора о том, что сознание мира возможно без участия внимания. Так, из того обстоятельства, что находящиеся за пределами зоны центрального внимания объекты и аспекты мира не сжимаются в «кромешную тьму», не следует, что им вовсе не уделяется внимание в какой бы то ни было форме. Наоборот, ресурсы внимания могут разделяться и существовать как в фокальной форме (необходимой для восприятия объектов в высоком разрешении), так и в распределенном виде (который может опосредовать сознаваемое восприятие за пределами зоны высокого разрешения). В недавнем экспериментальном исследовании было показано, что зрительное сознание чего-либо непременно нуждается в привлечении ресурсов внимания в той или иной мере [1]. Поэтому вопрос о соотношении сознания и внимания заслуживает дальнейшего исследования.
ТИИ представляет собой одну из двух ведущих современных научных теорий сознания. Другая теория - теория глобального рабочего пространства - является наиболее влиятельной современной когнитивной теорией сознания. Не так давно при поддержке фонда Темплтона было объявлено о проведении серии экспериментальных исследований, в рамках которой будут прямо сопоставлены предсказания этих теорий относительно локализации субстрата сознания в мозге. Не питая иллюзий относительно возможности решительного разрешения спора между данными теориями по итогам этой серии экспериментов (такое редко бывает в науке), все же резонно надеяться, что их результаты приведут к
определенному их уточнению, а значит, и дальнейшему прогрессу в науке о сознании.
Список литературы
1. Jackson-Nielsen M., Cohen M. A., Pitts M. A. Perception of ensemble statistics requires attention // Consciousness and cognition. - 2017. - Vol. 18. - P. 149-160.
2. Koch C. The quest for consciousness: а Neurobiological approach. - Englewood, Colorado: Roberts and Company publishers, 2004. - 435 p.
3. Koch C. Consciousness : Confessions of a romantic reductionist. - Cambridge, Massachusetts ; L., England : MIT press, 2012. - 184 p.
4. Searle J. Minds, brains and programs // Behavioral and brain sciences. - 1980. -Vol. 3. - P. 417-424.
