CC BY
52ОТЗЫВЫ И РЕЦЕНЗИИ
УДК 94(47).084.8(474.2)-054.65 UDC 94(47).084.8(474.2)-054.65
РЕЦЕНЗИЯ: ХОДЯКОВ М.В. ИНОСТРАННЫЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В ЛАГЕРЯХ НКВД—МВД
ЭСТОНИИ. 1944—1949 ГГ. СПБ: БУМАЖНЫЕ КНИГИ, 2016. 320 С.
Аннотация: Ключевые слова:
Рецензия на монографию доктора исто- Великая Отечественная война, Эстония, рических наук, профессора, заведующе- иностранные военнопленные, лагеря го кафедрой новейшей истории Михаила НКВД—МВД Эстонии. Викторовича Ходякова «Иностранные военнопленные Великой Отечественной войны в лагерях НКВД—МВД Эстонии. 1944—1949 гг.» (СПб, 2016).
REVIEW: M.V. KHODYAKOV FOREIGN PRISONERS OF THE GREAT PATRIOTIC WAR IN THE CAMPS OF THE NKVD-MVD OF ESTONIA. 1944-1949. ST. PETERSBURG: PAPER BOOKS, 2016. 320 P.
Abstract: Keywords:
Review of the monograph "Foreign The Great Patriotic war, Estonia, foreign prisoners of war the great Patriotic war in the prisoners of war camps of the NKVD-MVD camps of the NKVD-MVD of Estonia. 1944- of Estonia. 1949" (St. Petersburg, 2016) by Michael V. Khodyakov, D.Sc. (History), professor, head of the Department of contemporary history.
В ходе Великой Отечественной войны и после ее окончания в лагеря НКВД СССР, по официальных данным, поступило более 4 миллионов плененных солдат немецкой, японской, венгерской, румын-
ской, итальянской и финской армий. К началу 1946 г. за предприятиями и стройками страны было закреплено более 2 миллионов человек, для содержания которых на всей территории Советского Союза дей-
ствовало 267 лагерей с 2376 лагерными отделениями, 200 отдельных рабочих батальонов, 162 специальных госпиталя. По нашим подсчетам, доля военнопленных в общей численности рабочих и служащих СССР составляла в это время свыше 7 %, в том числе в составе рабочих — более 11 % (Сидоров 2001: 9).
В советский период об этом источнике трудовых ресурсов говорить было не принято, хотя перед глазами современников были многочисленные объекты, восстановленные и построенные силами военнопленных. В немалой степени закрытости данной темы способствовало отсутствие доступа для исследователей к засекреченным в архивах материалам. На рубеже 1980—1990-х годов для историков стали доступными фонды центральных и региональных архивов, содержащие огромный массив документов по истории военного плена в СССР за 1939—1956 гг. За прошедшие годы в России издано несколько сотен публикаций. В их числе опубликованные документы (серийные научные публикации, тематические сборники документов, справочные издания), материалы конференций различного уровня, монографии и статьи. Защищено несколько десятков диссертационных исследований (Загорулько 2013: 757—767). Исследователи затрагивают как отдельные стороны из жизни военнопленных в СССР, так и особенности их пребывания и трудового использования в различных регионах Советского Союза. В последние годы появились работы историографического характера (Суржикова 2013).
Несмотря на постоянно расширяющееся изучение темы, история пребывание военнопленных в различных регионах СССР изучена слабо. Монография док-
тора исторических наук, профессора, заведующего кафедрой новейшей истории Михаила Викторовича Ходякова посвящена истории пребывания иностранных военнопленных Великой Отечественной войны на территории Эстонии. Свой интерес к данной теме автор объясняет не только недостаточной разработанностью темы, но и историей семьи, которая «своими корнями прочно связана с Северо-Западом России».
Во введении книги дается краткая характеристика развитию системы Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД СССР в военные годы, нормативным документам, регламентирующим условия содержания и трудового использования взятых в плен солдат противника. Автор анализирует ранее опубликованные за рубежом и в нашей стране исследования историков и юристов по проблеме военного плане в СССР. Особое место отведено «фундаментальному труду» — серийной научной публикации документов «Военнопленные в СССР», вышедшей в 6 томах (7 книгах) в период с 2000 по 2013 год. Два тома серии активно использованы в качестве источника для написания книги. Это том первый, содержащий главным образом нормативные документы по организации и функционированию системы военного плена в СССР, и пятый (книга 1), в котором размещены три итоговых документа, затрагивающих пребывание иностранных военнопленных в лагерях Эстонии (Итоговый доклад министра внутренних дел Эстонской ССР генерал-майора А. Резева о деятельности ОПВИ министерства за период с 1945 по 1950 г.; Итоговый доклад начальника управления Ахтмесского лагеря № 135
МВД Эстонской ССР майора Чебаненко и его заместителя по политической части подполковника А.Н. Романова о деятельности лагеря за период с января 1945 по январь 1950 г.; История Ярвенского лагеря № 289 МВД Эстонской ССР с октября 1944 по январь 1950 г.).
Наряду с ними в качестве источников монографии широко использованы архивные материалы Государственного архива Эстонии в Таллинне (ERAF), которые российским историкам были еще не известны, а также Российского государственного военного архива (РГВА), Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГАСПб), Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб), Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга (ЦГАКФФД СПб), Эстифили-мархива (EestifiKmarЫiv). К сожалению, автор по каким-то причинам обошел вниманием Государственный архив Российской Федерации, в котором в фонде Р-9401 с/ч «Секретариат НКВД—МВД СССР» содержатся не только нормативные документы в виде приказов, директив, распоряжений, циркуляров и приказаний, но и переписка с Главным управлением НКВД—МВД СССР по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) по самым различным вопросам, а также «особые папки» Секретариата НКВД— МВД СССР с докладными записками, сводками, отчетами и другой разновидностью документации отчетно-информационного характера, направленных на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова и других руководителей партии и государства.
Первая глава монографии «Формирование системы лагерей для иностранных
военнопленных на территории Эстонии состоит из двух параграфов, в первом из которых речь идет о процессе создания лагерей, во втором — о работе партийного руководства республики по привлечению военнопленных и увеличению их численности на предприятиях и стройках.
Первые 3 лагеря в Эстонии (№ 286 в г. Таллинне, № 287 в г. Валга и № 289 в г. Кохтла-Ярве) были созданы после изгнания немецко-фашистских захватчиков в октябре 1944 г. К 1 января 1945 г. в них находилось только 1 988 военнопленных (с. 20). В 1945 г. до конца июля на территории республики были открыты еще 6 лагерей. Структура лагерной системы на территории республики, как и СССР постоянно менялась, неэффективные лагерные отделения и лагеря расформировывались, военнопленные переводились в другие подразделения ГУПВИ НКВД— МВД СССР. Только за 1945 г. в Советском Союзе были ликвидированы как не отвечающие своему назначению 99 лагерей и 1080 лагерных отделений. Эти процессы, как отмечается в монографии, затронули и лагерную систему Эстонии. Из-за отсутствия помещений, либо небольшого объема работ в республике не было развернуто определенных ранее приказами НКВД—МВД СССР 15 лагерных отделений (с. 31). Между приказами НКВД о создании и расформировании трех из 9 лагерей не прошло и полгода: № 206 в г. Нарва (15.03—12.10.1945 г.), № 332 в г. Пярну (31.05—12.12.1945 г.), № 392 в г. Раквере (27.07—31.12.1945 г.) (Загорулько 2013: 197, 258, 281). Действующее лагерное отделение лагеря № 332 было передано в состав лагеря № 286 (Загорулько 2013: 258), а лагеря № 206 — в состав лагеря № 392, лаготделения которого после расформи-
рования лагеря были переданы в состав Невского лагеря № 393 Ленинградской области. На базе лагерного отделения бывшего лагеря № 206 создали лаготделение № 5 (2 100 чел.) с использованием военнопленных на работе по восстановлению Кренгольмской мануфактуры (1 500 чел.) и в подсобном хозяйстве лагеря № 393 (600 чел.) (Загорулько 2013: 258). В таких условиях, разумеется, ни о каком эффективном трудовом использовании военнопленных данных лагерей говорить не приходится. За это время не завершился даже организационный период, в ходе которого контингент лагерей использовался главным образом на обустройстве лагерной территории и помещений, а производственный аппарат оставлял желать лучшего.
После ликвидации в марте 1947 г. лагерей № 279 в г. Кивиыли, № 331 в г. Тарту и в ноябре того же года № 287 в г. Валга в Эстонии осталось 3 лагеря, обеспечивающих работы в сланцевом бассейне (лагеря № 135 в п. Ахтме и № 289 в г. Кохтла-Ярве) и в г. Таллинне (лагерь № 286), где велись большие строительно-восстановительные работы (с. 36).
В 1945 г. кроме военнопленных, содержащихся в лагерях НКВД, часть военнопленных западных армий (по данным штаба Красной армии на 1 октября 1945 г. их насчитывалось 182 тыс.) по решению правительства СССР использовались на строительных объектах НКО—МВС СССР, которые сводились в отдельные рабочие батальоны (ОРБ). Один из таких ОРБ под № 483 находился на территории Эстонской ССР в Таллинне, в котором в сентябре 1945 г. содержалось 2 747 военнопленных (Главное управление 2004: 611). В монографии М.В. Ходякова ничего не говорится о суще-
ствовании такого подразделения на территории Эстонии. Условия содержания военнопленных в ОРБ были хуже, чем в лагерях. Руководство НКВД СССР периодически инспектировали ОРБ. Проверка, проведенная в феврале 1946 г., выявила неудовлетворительное состояние ОРБ № 483 (Главное управление 2004: 632). В связи с отправкой ослабленных лиц на родину, выбытия больных в госпитали (откуда они уже в ОРБ не возвращались, а передавались в лагеря), переводом лиц «не немецкой национальности», «поду-четного элемента» в лагеря МВД, контингент в отдельных рабочих батальонах МВС быстро сокращался. По состоянию на 1 марта 1947 г. в ОРБ № 483 осталось 836 военнопленных, на 1 августа — 451, а осенью того же года этого батальона уже не было в числе действующих (Главное управление 2004: 624, 626 — 628).
Во втором параграфе первой главы с использованием документов из AREF даны подробные характеристики на партийное и советское руководство республики — Первого секретаря ЦК Компартии Эстонии Николая Георгиевича Каротамма и Председателя Правительства Эстонии Арнольда Тынувича Веймера и других. М.В. Ходяков раскрывает роль руководства республики в восстановлении народного хозяйства Эстонии и в привлечении для этого иностранных военнопленных. В монографии подчеркивается, что «партийное и советское руководство Эстонии пристально следило за перемещением военнопленных внутри республики, всеми силами стремясь увеличить количество рабочих рук в различных отраслях экономики (с. 58). Всего, как удалось установить М.В. Ходякову, в течение 1944— 1949 гг. в лагеря республики прибыло
73 194 военнопленных (с. 61). Много это или мало? Автор не задается таким вопросом. А зря. Руководству Эстонии удалось привлечь в республику больше военнопленных, чем их было выделено во многие другие регионы страны. Если доля военнопленных в составе рабочих и служащих СССР в начале 1946 г. составляла 6,3 %, то в Эстонии — 24,6 %. Это был самый высокий показатель из всех союзных республик (Сидоров 2001: 206).
Вторая глава «Содержание и трудовое использование военнопленных», как и первая, состоит также из двух параграфов. В первом параграфе исследуются вопросы материально-технического обеспечения, условий и результатов труда военнопленных, во втором — организация охраны и побеги военнопленных.
В начале главы автор монографии не совсем точно определяет усиление внимания руководства страны к проблеме военнопленных. Это происходит не столько в связи с увеличением численности военнопленных в СССР (с. 62), сколько в связи с изменением положения на фронте и повышением роли военнопленных в качестве рабочей силы. Именно это привело к повышению продовольственных норм весной 1943 г. В дальнейшем в 1944— 1945 гг. эти нормы дважды повышались. На улучшение продовольственного снабжения военнопленных, как это справедливо отмечает автор, повлияла и продукция подсобных хозяйств, развернутых при лагерях. Из монографии можно сделать вывод, что вся продукция, выращенная в подсобных хозяйствах лагерей, шла на питание военнопленных. Это не так. Часть ее поступало на улучшение питания кадрового и вольнонаемного состава работников лагерей.
Требует уточнения и утверждение М.В. Ходякова, что военнопленные должны были получать 600—800 г хлеба в день (с. 62). В соответствии с приказом МВД СССР № 450 от 15 ноября 1946 г. для стимулирования повышения производительности труда военнопленных хлеб, крупы, картофель и овощи стали выдавать «в зависимости от выполнения норм выработки». Для выполняющих нормы до 80 % предписывалось выдавать 400 г хлеба и 650 г картофеля и овощей, от 80 до 100 % — 500 г и 800 г, от 100 до 125 % — 600 г и 900 г, свыше 125 % — 700 г и 1000 г соответственно (Военнопленные в СССР 2000: 407). Такой порядок дифференцированного питания просуществовал до конца 1947 г., когда 11 декабря МВД СССР объявил новые нормы продовольственного снабжения военнопленных.
М.В. Ходяков подробно останавливается на организации труда военнопленных в соответствии с их группой трудоспособности, на факторах, препятствующих более эффективной деятельности лагерей. К ним он относит отсутствие конвоя для охраны военнопленных на работах, отсутствие мест работы, низкую организацию труда, использование военнопленных без учета гражданской специальности, которой они владели, и другие. Автор пришел к выводу, что положение с организацией труда в лагерях Эстонии стало меняться только с 1947 г., чему способствовал целый комплекс мер (с. 99).
Наряду с рассмотренными в монографии вопросами автору следовало остановиться и на проблеме военнопленных офицеров, которые с января 1946 г. стали сосредотачиваться в офицерском лагере № 287 в г. Валга. По состоянию на 1 апреля 1946 г. в этом лагере из 4 245 военно-
пленных было 3 356 офицеров. В целях увеличения трудового фонда согласно директиве НКВД СССР № 41 от 19 февраля 1946 г. «О привлечении к труду военнопленных немецкой национальности бывшей германской армии, имевших звание от младшего лейтенанта до капитана включительно» к работе на производстве было привлечено около 3 000 офицеров. С 6 апреля 1946 г. лагерю № 287 был присвоен статус оздоровительный. Многие офицеры были переведены в производственные лагеря. По состоянию на 1 января 1947 г. в лагере № 287 из 2 057 военнопленных офицерами были только 872 человека (Загорулько 2013: 237, Региональные структуры ГУПВИ 2005: 437).
Трудовое использование военнопленных в народном хозяйстве Эстонии в 1945—1949 гг. имело свои особенности. 60 % контингента лагерей было занято на промышленном и гражданском строительстве, 20 % — на добыче сланца и торфа, 15 % — на эксплуатации промышленных предприятий и 5 % — на прочих работах. В заключение параграфа автор приходит к выводу, что лучших результатов по итогам финансовой деятельности добились лагеря: № 279 (21 155,2 тыс. руб. накоплений), № 286 (35 302,2 тыс. руб. накоплений) и № 289 (58 388 тыс. руб. накоплений). Остальные лагеря оказались нерентабельными (с. 100). Это было связано в первую очередь, как нам представляется, с коротким временем функционирования ряда лагерей, статусом лагеря, характером выполняемых работ и компетенциями лагерных работников. В целом же, как это следует из Итогового доклада министра внутренних дел Эстонской ССР генерал-майора А. Резева о деятельности ОПВИ министерства за период с 1945 по
1950 г., «доходы лагерей от использования рабочей силы превысили их расходы, включая и расходы спецгоспиталя». В доход госбюджета за весь период было перечислено «свыше 100 млн. рублей чистых накоплений» (Региональные структуры ГУПВИ 2005: 430, 448). Такими результатами смог отчитаться не каждый регион. По СССР, например, за указанный период покрытие расходов на содержание военнопленных за счет их заработка составило только 80,2 % (Сидоров 2001: 400).
Второй параграф второй главы посвящен организации охраны и побегам военнопленных. М.В. Ходяков справедливо отмечает, что ситуация с побегами военнопленных существенно отличалась по регионам страны (с. 101). Лагеря на территории Эстонии входили в категорию «неблагополучных», а лагеря № 286 и 289 «особенно неблагополучных» по числу совершенных побегов. Автор подробно описывает организацию охраны военнопленных в лагерях и на объектах работ, отмечая при этом значительный недостаток конвойных войск и привлечение к охране контингента лагерей проверенных военнопленных, из которых формировались вспомогательные команды (ВК); использование антифашистского актива для своевременного вскрытия и предотвращения побегов. Затрагивается и проблема создания бригад содействия (БС) из местного населения для своевременной поимки беглецов (с. 108), однако автор этим и ограничился, не показав эффективность работы БС, созданных на территории Эстонии. Между тем известно, что за 1945—1949 гг. из 174 военнопленных, совершивших побеги из лагеря № 135, 12 были задержаны членами БС (Региональные структуры ГУПВИ 2005: 485).
М.В. Ходяков останавливается на обстоятельствах, провоцирующих побеги военнопленных. При этом подробно описывает такие причины, как «грубость со стороны конвойных войск», боязнь наказания за те или иные нарушения лагерного режима. И лишь в одном абзаце отмечается, что «рост побегов лагерное руководство было склонно объяснять еще и тем, что Эстония являлась пограничной республикой», что поддержку беглецам «оказывало местное население эстонской национальности», которое поддерживало и вооруженное подполье (с. 115). Между тем эти обстоятельства и приводили к росту числа побегов по сравнению с тыловыми районами СССР. Главная же причина побегов из лагерей, независимо от места их расположения, заключалась в стремлении военнопленных вырваться из тяжелых лагерных условий на волю, вернуться на Родину.
М.В. Ходяков приводит обобщенные данные НКВД—МВД СССР, в которых зафиксировано не менее 1 054 военнопленных, бежавших из лагерей Эстонии. По горячим следам не было пойманы 306 человек, однако в последующие годы число числившихся в «бегах» сократилось до 20 (с. 120). Автор доказывает на конкретных примерах, что эти цифры, как и число убитых беглецов при задержании, нельзя считать исчерпывающими.
Третья глава монографии посвящена медико-санитарному обеспечению военнопленных. В первом параграфе автор подробно останавливается на санитарных и бытовых условиях содержания контингента лагерей. Отмечаются неимоверные трудности в первые месяцы существования лагерей: острая нехватка медперсонала в большинстве лагерей, отсутствие
медикаментов и перевязочных материалов, помещений под аптеки, амбулатории. Недостаток медицинского персонала, как и в других регионах, восполнялся за счет военнопленных медиков. На 1 декабря 1946 г. в лагерях Эстонии использовался 201 медицинский работник из военнопленных. Однако и при этом медицинского персонала долгое время не хватало. Только к началу 1949 г. положение стало «в большей степени соответствовать штатной расстановке» (с. 134). В целом, как отмечает автор, к 1946 г. произошла нормализация медико-санитарного обеспечения лагерей. Это привело к тому, что «в лагерях Эстонии были образованы даже стоматологические кабинеты» (с. 141). Но «идеализировать санитарно-бытовые условия в лагерях (особенно в 1945— 1946 гг.), — призывает М.В. Ходяков, — нет необходимости» (с. 142).
В целях увеличения числа военнопленных, способных трудиться на производстве, в лагерях Эстонии, как и по всему Советскому Союзу, создавались оздоровительные команды (ОК). Офицерский лагерь № 287 был реорганизован и превращен в оздоровительный лагерь, куда направлялись больные и ослабленные из производственных лагерей. С 1947 г. в лагерях стали создаваться комнаты отдыха для восстановления сил работающих военнопленных. Одним из важных шагов в деле лечения больных стала передислокация из Ленинградской области в г. Кивиыли спецгоспиталя № 1011 (с. 146).
М.В. Ходаков приводит подробные сведения о физическом состоянии военнопленных в лагерях Эстонии за 1944— 1949 гг. и приходит к выводу, что руководство НКВД ЭССР «действительно уделяло серьезное внимание вопросам
сохранения физического состояния военнопленных» (с. 147).
«Сохранению физических кондиций военнопленных, поддержанию на должном уровне их настроения, — по свидетельству автора, — должна была способствовать и культурно-массовая работа, проводившаяся в лагерях». В монографии приводятся сведения о большой работе работников лагерей, проводимой в данном направлении (с. 153—157).
Второй параграф третьей главы затрагивает тему смертности в лагерях. В работе подчеркивается, что организация учета умерших в лагерях республики была на высоком уровне. Анализируя производственный травматизм, автор убедительно доказывает, что не все его случаи фиксировались (с. 169). В целом по сравнению с Ленинградской областью (11,3 %) и СССР в целом (15 %) смертность в лагерях Эстонии была ниже (с. 173). Из общего числа 73 194 узников войны, прошедших через лагеря НКВД—МВД ЭССР, погибло от болезней, недостаточного питания и тяжелых условий труда 3 490 человек (4,8 %).
Четвертая глава монографии называется «Лагерная повседневность». М.В. Ходяков в первом параграфе поднимает слабо разработанную тему денег и «черного рынка» в лагерях НКВД—МВД. Неразвитость официальной торговли и наличие денег у военнопленных в первые послевоенные годы «не могло не способствовать развитию «черного рынка» в лагерных отделениях». Попытки бороться с этим явлением, как это показано в монографии, долгое время ни к чему не приводили. Невозможность потратить премиальное вознаграждение, выданное по результатам труда, приводило к
незаинтересованности военнопленных хорошо трудиться. В целях повышения производительности труда и стимулирования личной заинтересованности военнопленных в выполнении и перевыполнении норм выработки в соответствии с директивой Центросоюза СССР и МВД СССР от 3 сентября 1947 г. в зонах лагерей стали организовываться ларьки и буфеты для торговли продуктами питания и предметами ширпотреба. Ларьки сыграли важную роль в деле улучшения питания контингента лагерей.
М.В. Ходяков приходит к выводу, что несмотря на регламентирование внутренней жизни лагерей военнопленных, «их внутренняя архитектоника нередко строилась по своим законам». Тяжелые условия жизни послевоенного времени приводили к тому, что до конца 1940-х гг. основным предметом спекуляции как в стране, так и в лагерях, оставалось продовольствие. Именно с продуктами питания оказалось связано большинство противоправных действий узников войны (с. 192).
Во втором параграфе рассмотрена организация переписки и ее влияние на настроение военнопленных. Отмечаются трудности, с которыми приходилось сталкиваться в лагерях Эстонии в первые месяцы налаживания связи военнопленных с родными. К ним относятся нехватка бланков почтовых открыток, задержки с отправкой и выдачей почтовых открыток из-за недостатка цензоров и по другим причинам, отсутствие долгое время первых ответных писем с родины, попытки отправки писем в обход официальных инстанций и др.
Сокращение численности военнопленных в СССР в 1947 г. разгрузило от работы органы цензуры. Это позволили МВД
СССР разрешить военнопленным направлять на родину не только открытые, но и закрытые письма (один раз в три месяца). Это было сделано не столько для «укрепления политико-морального состояния военнопленных» (с. 205), сколько оперативными соображениями. В закрытых письмах содержалось больше информации, из которой оперативные работники могли почерпнуть сведения о настроениях военнопленных, их реакции на международные события, на выступления руководителей СССР и т.п. Тематические подборки из высказываний военнопленных постоянно направлялись руководителям государства. Из писем, поступающих в адрес военнопленных, также составлялись обзоры по интересующим вопросам: о политическом и экономическом положении в западных зонах оккупации Германии, о ходе денежной реформы и т.п. (Сидоров 1998: 38).
Военнопленным в СССР была разрешена не только переписка. В 1947 г. немецким военнопленным предоставили возможность отправлять и получать денежные переводы, в январе 1948 г. — получать посылки от своих родственников. Хотелось бы узнать, как это было реализовано в лагерях Эстонии.
Последний параграф четвертой главы раскрывает антифашистскую и агентурную работу в лагерях военнопленных. Автор отмечает слабую эффективность антифашистской работы в лагерях в период, когда эта работа находилась в ведении оперативно-чекистских отделов. Качественное изменение в проведении работы в данном направлении произошли после того, когда в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 26 июня и приказа МВД СССР от 19 октября 1947 г. в
лагерях были созданы политотделы, на которые возлагалась и антифашистская работа с узниками лагерей. Создаются школы антифашистов, кружки для молодежи, назначаемых функционеров сменили антифашистские комитеты, создаваемые на выборной основе. В работе показаны формы подготовки антифашистских кадров. Антифашисты в лагерях находились на особом положении, поэтому, как справедливо подчеркивает М.В. Ходяков, часть военнопленных шла в ряды антифашистов только для улучшения своего положения в лагере.
Значительная часть параграфа посвящена оперативной работе с военнопленными, которой почти не уделялось внимания в ранее вышедших работах по истории военного плана в СССР. Лагерная агентура, формирование которой в послевоенный период значительно усилилась, нацеливалась на выявлении сотрудников СД, гестапо, агентов разведывательных и контрразведывательных служб, выявление диверсантов, саботажников и вредителей на объектах работ, участников зверств и злодеяний среди военнопленных, совершенных в ходе войны. В работе подробно раскрываются понятия «литерное дело», «агентурное дело», «лицевой счет», «следственное дело» (с. 220—223), процесс формирования агентурной сети и результаты работы агентуры в лагерях Эстонии по выявлению указанных выше категорий лиц, ставившихся на оперативный учет. Кроме того, агентура и антифашисты хорошо помогали работникам лагерей в деле предупреждения побегов, в выявлении настроения узников войны, которое значительно ухудшились после продления пребывания военнопленных в СССР до конца 1949 г.
На последних страницах параграфа приводятся сведения об итогах репатриации военнопленных из лагерей НКВД— МВД Эстонии на родину за 1945—1949 гг. Сама же организация этого процесса осталась вне внимания автора.
Заключение монографии содержит краткие выводы проведенного исследования. Работа дополнена четырьмя приложениями. В первом из них, самом объемном, приведены 10 документов о состоянии переписки военнопленных с родственниками, о высказываниях узников лагерей по вопросам продления их пребывания в СССР на 1949 г., о настроениях в лагерях в связи с незавершением репатриации в 1948 г. и состоянии режима и охраны военнопленных. Второе и третье приложения содержат сведения о руководителях ОПВИ НКВД— МВД Эстонии и начальниках управлений 9 лагерей, расположенных на территории республики. Привлечение докумен-
тов Государственного архива Российской Федерации позволило бы расширить эти сведения. Последнее приложение содержит перечень объектов, построенных и восстановленных силами военнопленных лагеря № 286 в 1946—1948 гг. Содержание приложений, несомненно, дают дополнительные сведения об истории пребывания военнопленных в лагерях Эстонии. К достоинствам работы следует отнести наличие списка сокращений, именного указателя. Монография снабжена большим количеством иллюстраций, фотокопиями различных документов, фотографиями, что делает ее более информативной, а прочтение более увлекательным.
Благодаря появлению данной книги в историографии военного плена в СССР открыта новая страница. Она будет полезна не только специалистам — историкам Великой Отечественной войны и краеведам, но и широкому кругу читателей.
Литература:
Военнопленные в СССР 2000 — Военнопленные в СССР 1939—1956. Документы и материалы. М., 2000.
Главное управление 2004 — Главное управление по делам военнопленных и интернированных НКВД—МВД СССР 1941—1952: отчетно-информационные документы и материалы. Волгоград, 2004.
Загорулько 2013 — Загорулько М.М., Сидоров С.Г., Цунаева Е.М. Лагеря для военнопленных НКВД—МВД СССР 1939—1956: справочник. Волгоград, 2013.
Региональные структуры ГУПВИ 2005 — Региональные структуры ГУПВИ НКВД—МВД СССР 1941—1951: отчетно-информационные документы. Волгоград, 2005. Т. 5. Кн. 1.
Сидоров 1998 — Сидоров С.Г. Военнопленные и интернированные в СССР 1939—1956: связь с родиной // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4. История. Философия. Вып. 3. 1998.
Сидоров 2001 — Сидоров С.Г. Труд военнопленных в СССР 1939—1956. Волгоград, 2001. Суржикова 2013 — Суржикова Н.В. Новейшая отечественная историография проблем военного плена Второй мировой войны [Электронный ресурс] // URL: http://be.convdocs.org/docs/ index-75965.html. Дата обращения —10.01.2018.
References:
Glavnoe upravlenie 2004 — Glavnoe upravlenie po delam voennoplennykh i internirovannykh NKVD-MVD SSSR. 1941-1952: otchetno-informatsionnye dokumenty i materialy [Main office
on POWs and internees of the NKVD—MVD of the USSR. 1941-1952: reporting and information documents and materials]. Volgograd, 2004.
Regional'nye struktury GUPVI 2005 — Regional'nye struktury GUPVI NKVD-MVD SSSR. 1941-1951: otchetno-informatsionnye dokumenty (Regional structure of GUPVI NKVD-MVD of the USSR. 1941-1951: report and information documents). Volgograd, 2005, vol. 5. book 1.
Sidorov 1998 — Sidorov S.G. Voennoplennye i internirovannye v SSSR. 1939-1956: svyaz' s rodinoy [Prisoners ofwar and internees in the Soviet Union. 1939-1956: connection with the homeland]. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. 1998. Series 4 (History. Philosophy), no. 3.
Sidorov 2001 — Sidorov S.G. Trud voennoplennykh v SSSR. 1939-1956 [The labor of prisoners of war in the Soviet Union. 1939-1956]. Volgograd, 2001.
Surzhikova 2013 — Surzhikova N.V. Noveyshaya otechestvennaya istoriografiya problem voennogo plena Vtoroy mirovoy voyny [The newest native historiography of problems of military captivity of WWII]. Available at: http://be.convdocs.org/docs/index-75965.html (Accessed 10 Jan. 2018).
Voennoplennye v SSSR 2000 — Voennoplennye v SSSR. 1939—1956. Dokumenty i materialy [Prisoners of War in the USSR. 1939-1956. Documents and materials]. Moscow, 2000.
Zagorul'ko 2013 — Zagorul'ko M.M., Sidorov S.G., Tsunaeva E.M. Lagerya dlya voennoplennykh NKVD-MVD SSSR. 1939—1956: spravochnik [Camps for prisoners of war NKVD-MVD of the USSR in 1939—1956: a handbook]. Volgograd, 2013.
Сергей Григорьевич Сидоров
доктор исторических наук, профессор Волгоградского государственного университета.
e-mail: [email protected] Sergey Grigorievich Sidorov
D.Sc. (History), professor of the Volgograd State University. e-mail: [email protected]
