CC BY
14Вестник Университета «Кластер». Электронный научный журнал. 2022. № 1(1)
УДК 347.124 © Е.М. Денисенко, 2022
РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОБЛЕМЫ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ СУБЪЕКТИВНЫМ ПРАВОМ
Евгений Михайлович Денисенко - соискатель кафедры теории и истории государства и права Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, г. Омск, Россия, e-mail: zhenia10121988@mail.ru
Аннотация: Исследуется проблема злоупотребления субъективным правом, известная юридической науке на протяжении длительного времени, в исторической ретроспективе. Обосновывается научный подход о том, что развитие системы общественных отношений, а также буржуазные революции, происходившие на территории Европы, развитие института частной собственности стали мощным импульсом для развития идей недопустимости злоупотребления правом. В этой связи провозглашение идей свободы и равенства не могли реализоваться без соблюдения баланса субъективных интересов.
На основе изучения нормативных правовых источников, сформировавшихся в процессе исторического развития в различных правовых системах, понимание категории злоупотребления правом было неоднозначным, а подходы к его осмыслению были весьма противоречивы. В настоящее время данная проблема не теряет своей актуальности и является предметом жарких споров исследователей.
Ключевые слова: злоупотребление; субъективное право; система общественных отношений; буржуазные революции; правовые системы; ущемление прав субъектов.
Для цитирования: Денисенко Е. М. Ретроспективный анализ нормативно-правового
регулирования проблемы злоупотребления субъективным правом // Вестник Университета «Кластер». Электронный научный журнал. 2022. № 1(1). С.27-37.
RETROSPECTIVE ANALYSIS OF THE REGULATORY REGULATION OF THE PROBLEM OF ABUSE OF SUBJECTIVE LAW
Evgeny Mikhailovich Denisenko - Candidate of the Department of Theoryand History of State and Law of Omsk State University named after F.M. Dostoevsky, Omsk, Russia, e-mail: zhenia10121988@mail.ru
Annotation: The problem of abuse of subjective law, known to legal science for a long time, is investigated in historical retrospect. The scientific approach is substantiated that the development of the system of public relations, as well as the bourgeois revolutions that took place on the territory of Europe, the development of the institution of private property became a powerful impetus for the development of ideas of the inadmissibility of abuse of law. In this regard, the proclamation of the ideas of freedom and equality could not be realized without observing the balance of subjective interests.
Based on the study of normative legal sources formed in the process of historical development in various legal systems, the understanding of the category of abuse of law was ambiguous, and approaches to its comprehension were very contradictory. Currently, this problem does not lose its relevance and is the subject of heated debates among researchers.
Keywords: abuse; subjective law; the system of public relations; bourgeois revolutions; legal systems; infringement of the rights of subjects.
Проблема злоупотребления правом представляет собой сложное и многогранное явление, с которым неразрывно связано развитие человеческого общества. На различных этапах эволюции правовых отношений в обществе данной проблеме уделялось внимание исследователей. Можно утверждать, что действия по злоупотреблению своими субъективными правами всегда признавались как вредоносные, опасные для всей правовой системы.
Рассматривая данную проблему, отметим, что она известна юридической науке на протяжении длительного времени и уходит своими корнями в римское право. Подтверждению подобной точки зрения служит принцип, который абсолютизировал субъективное право и выразился формулой: qui jure suo utitur, neminem laedit - никого не обижает тот, кто пользуется своим правом [1, с. 1]. Правоведы с древних времен понимали, насколько губительна для общества ничем не ограниченная реализация права. Крайние формы подобного явления негативно оценивались еще римскими юристами.
Примером подобного утверждения можно считать изречение известного римского юриста Цельса: «Не следует снисходить к злобе» [2, с. 102], охарактеризовавшее прецедент, связанный с уничтожением гипсовых украшений дома, с целью навредить новому собственнику. В дальнейшем, по
мере развития мыслей правоведов о недопустимости подобных проявлений, распространение получило высказывание, приписываемое Гаю: «malititis non est indulgendum», которое означает «злоупотребление непростительно» [2, с. 102].
Римское право, представляя собой наиболее прогрессивное юридическое явление древности, уделяло значительное внимание вопросам «злоупотребления правом». Расширение влияния Рима, развитие городов, а также усложнение системы общественных отношений привело к тому, что идеи недопустимости подобных проявлений развивались с новой силой. Несмотря на то, что само понятие «злоупотребление правом» не было сформировано, его идеи нашли свое отражение в догмах Римского права. Особый интерес в данном случае вызывает классификация неправомерных действий в римском праве, изложенных в лекциях Гримм Д.Д., которые включают в себя следующие категории недозволенных действий:
— во-первых, действия абсолютно недозволенные, то есть правонарушения (delicta); поскольку ими нарушались частные права, они назывались delicta private и порождали особые обязательства, называемые obligations ex delicto;
— во-вторых, относительно недозволенные действия, то есть действия, сами по себе дозволенные, но принимающие при наличности известных условий, характер недозволенных, вследствие нарушения ими чужого права [3, с. 177-178].
Категория злоупотребления правом была неизвестна римским юристам, несмотря на это подобные действия условно можно отнести ко второй категории недозволенных действий. Римское право само по себе носило ярко выраженную практическую направленность, о чем свидетельствует яркое высказывание Пахомова В.Г.: «Задачей римских юристов было разрешение конкретных казусов, а не выработка абстрактных юридических конструкций» [4, с. 54].
Таким образом, несмотря на отсутствие четкого понимания такой категории, как злоупотребление субъективным правом, присутствует запрет на подобные формы реализации, что обуславливается юридической практикой того времени. Уже на данном этапе формирования юридической науки приходит понимание о невозможности безграничной реализации предоставленного права, поскольку подобное приводит к расшатыванию системы общественных отношений и приводит к ущемлению прав иных субъектов.
Римское право само по себе было наиболее прогрессивным юридическим явлением прошлого, заложив идеи недопустимости злоупотребления субъективными правами, которые нашли свое отражение в более поздних эпохах.
В эпоху средневековья идеи злоупотребления правом не получили никакого развития, в силу того, что человек, как носитель прав и свобод не был наделен таковыми. Правила общественной и хозяйственной жизни общества определялись мерой должного поведения, а также религиозными нормами и обычаями [4, с. 8-9].
Развитие системы общественных отношений, а также буржуазные революции на территории Европы, развитие института частной собственности дали дальнейший толчок для развития идей недопустимости злоупотребления правом. Провозглашение идей свободы и равенства не могли реализоваться без соблюдения баланса субъективных интересов. Данные идеи нашли свое отражение в нормативных документах того времени. Декларация прав и свобод человека и гражданина 1789 года закрепила нормы, содержавшие в себе пределы свободы управомоченного субъекта. Так, ст. 4 Декларации устанавливала: «Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другим: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом». Французские правоведы того времени в
значительной степени продвинулись в области исследования феномена злоупотребления правом, поскольку по мнению французского юриста Porcherot оно является закономерным итогом развития идей солидарности [1, с. 56]. Как отмечал В.П. Доманжо, шествие идеи солидарности ознаменовалось соответствующей модификацией представлений о вине и гражданской ответственности; по современным воззрениям, последняя может иметь место и при осуществлении права, если цель, которую ставит себе управомоченный, не соответствует той, которую имел в виду, предоставляя это право, законодатель. Управомоченный не должен пользоваться правом во всей его широте, игнорируя интересы окружающих; на нем в отношении ближнего лежат известные обязанности (например, обязанность воздерживаться от действий, имеющих единственным назначением причинение вреда другому), пренебрежение которыми рассматривается как вина и влечет за собою возмещение причиненного ущерба [1, с. 56-57].
Французская правовая доктрина внесла неоценимый вклад в развитие идеи недопустимости злоупотребления правом. Несмотря на то, что мысль ограничения свободы управомоченного субъекта нашла свое отражение в Декларации прав человека и гражданина 1789 г., она продолжала носить общеправовой декларативный характер, поскольку отсутствовали в иных нормативных актах. Несмотря на это, наука и судебная практика признали данную категорию, что подтверждает В.П. Доманжо. Он указывает на то, что в судебных решениях этого периода все чаще и настойчивее проводится мысль о том, что злоупотребление правами должно неминуемо обязывать управомоченных к возмещению того вреда, который причинен их действиями окружающим [1, с. 13].
Таким образом, для французского законотворчества характерно развитие идеи невозможности безграничной реализации субъективного права. В то же время, категория злоупотребления правом не рассматривается в качестве самостоятельного вида недозволительного поведения. В целом закрепление принципа недопустимости причинения вреда путем реализации права носит
характер общеобязательной нормы-принципа, без какого-либо законодательного закрепления.
Одним из первых законодательных актов, который впитал в себя идеи недопустимости причинения вреда при реализации субъективного права, стало Прусское земское уложение (Прусский Ландрехт) 1794 года. Анализ данного документа указывает на то, что законодатель не просто вводит абстрактные конструкции запрета на подобные действия, но также устанавливает меру ответственности за его нарушение. В § 72 Введения к Ландрехту устанавливалось, что лицо, злоупотребляющее своими привилегиями во вред государству или гражданам, в наказание лишается этих привилегий. При этом, согласно § 107, в специально предусмотренных законом случаях, это положение могло быть распространено и на всякие субъективные права в целом. Само понимание злоупотребления правом выводится из содержания § 36 и 37 Титула 6 Уложения, определяющих: «Кто пользуется своим правом в присущих ему границах, тот не обязывается возмещать вред, причиненный при этом третьим лицам; он должен, однако, возместить этот вред, если из обстоятельств дела обнаружится, что из многих способов правоосуществления он умышленно, с намерением причинить вред ближнему, выбрал способ для последнего вредный» [5, с. 5].
Вышеуказанные положения немецкого законодательства позволяют сделать вывод о том, что в юридической доктрине сформировалось четкое представление о том, что злоупотребление правом представляет собой такая форма реализации, которая направлена исключительно на причинения вреда третьим лицам. По нашему мнению, можно утверждать тот факт, что имеет место быть рецепция римского права, поскольку имеются схожие подходы к пониманию данной категории.
Несмотря на детальную проработку сущности исследуемого явления, законодательство не вводит злоупотребление правом как самостоятельную категорию.
Общегерманское Гражданское уложение 1896 г., без сомнения можно назвать первым кодифицированным нормативным актом, который не просто рассматривает злоупотребление правом как явление объективной реальности, но и вводит в систему юридической терминологии. Для обозначения пользования правом с исключительным намерением причинения вреда другому лицу вводится новый специальный термин «шикана» (от немецкого shikane -издевательство, каверза).
Запрет шиканы установлен § 226 Германского гражданского уложения 1896 г., который гласит: «Не допускается осуществление права только с целью причинения вреда другому лицу» [6, с. 44]. Стоит добавить, что вышеуказанная норма сохраняет свое действие до настоящего дня.
Вопросам злоупотребления правом уделялось пристальное внимание правоведами разных стран, которые зачастую имели иной подход к определению сущности рассматриваемого явления. Примером может служить Гражданское уложение Швейцарии 1907 г., ст. 2 которого гласит: «Всякий при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должен поступать по доброй совести. Очевидное злоупотребление правом недопустимо» [7, с. 114]. Как отмечает И.А. Покровский, между законами германским и швейцарским есть весьма существенная разница. В то время как § 226 Германского Уложения шиканой или злоупотреблением правом считает только такое осуществление права, которое может иметь своей единственной целью причинение вреда другому, швейцарская ст. 2 объявляет недопустимым всякое осуществление права, противное началам «доброй совести» [7, с. 116].
На наш взгляд, правоведы Германии пошли по более простому и понятному пути, поскольку под шиканой подразумевали действия, преследующие одну исключительную цель, а именно причинение вреда третьим лицам. Иными словами, квалифицирующим признаком выступало отношение субъекта к совершенному деянию. Швейцарский путь, с одной стороны, попытался расширить круг применения данной нормы, с другой стороны, ввел в законодательство такие оценочные понятия, как «добрая
совесть», что в значительной степени усложняет применение нормы на практике.
Российское дореволюционное законодательство не выделяло злоупотребление правом как отдельную правовую категорию. На протяжении длительного времени судебная практика исходила из принципа незыблемости и абсолютизации субъективного права. Подтверждением данной точки зрения являются решения Кассационного департамента Правительствующего Сената, который подчеркивал, что не может быть ответственности за убытки, причиненные действиями, совершенными в пределах права [8, с. 35]. Несмотря на это, исследование данной категории вызывало бурный интерес среди юридического сообщества. Стоит отметить тот факт, что немецкая правовая доктрина оказала значительное влияние на русскую научную мысль. Поэтому дореволюционными цивилистами понимание злоупотребления правом в основном сводилось к категории шиканы [7, с. 116].
По нашему мнению, исследование исторического аспекта идеи запрета злоупотребления правом было бы не полным без обращения к исламской правовой доктрине, в которой данному вопросу уделялось немало внимания. В отличие от европейского права, где на протяжении длительного времени господствовала идея абсолютного субъективного права, а недопустимость подобных действий нашла свое отражение путем практического применения нормы, но при этом рассматривалось, как исключение из общего правила. В мусульманском праве изначально признавался запрет любого причинения вреда. Основой этого положения послужил хадис пророка Мухаммеда -«Недопустимо причинять вред без причины, а также причинять его в ответ» Для мусульманской правовой доктрины основным критерием привлечения к ответственности за злоупотребление правом выступает соотношение интереса и вреда, при этом вред должен преобладать над пользой. Согласно исламской правовой традиции, если причинение вреда весьма вероятно, и этот вред
1 Ясер Сулейман Хасан М. Гражданско-правовая защита от злоупотребления в праве России и Йемена: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 12-13.
вступает в противоречие с пользой, то предпочтительно устранить вредоносный фактор. Если же вред незначителен, по сравнению с возможной пользой, то приоритет отдается пользе1. Подобные постулаты актуальны по сегодняшний день, и нашли свое отражение в правовой системах Йемена, Египта, Ирана и Сирии, а также ряде других исламских стран.
Проведя анализ общемирового исторического опыта исследования категории злоупотребления правом, можно сделать следующий вывод. Несмотря на то, что на протяжении длительного времени господствовала идея абсолютизации и незыблемости субъективного права, практика не могла игнорировать тенденции, указывающие на неправильность подобного подхода. Исследователи в конечном итоге пришли к выводу о возможности использовать право во зло, а также необходимости создания правовых механизмов противодействия. Матанцев Д.А. отмечал, что схожесть европейского и исламского подхода заключалась в понимании категории злоупотребления правом, как субъективной категории, поскольку в качестве определяющего критерия использовались такие субъективные понятия, как цель, намерение, интерес в осуществлении права2.
Особенностью советской правовой доктрины является последовательное введение в юридический обиход такого понятия, как использование права в противоречии с его назначением, которое по своей сущности является более узким понятием, чем «злоупотребление правом». Подобные нормы были введены ст. 1 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г.3, затем - в ст. 5 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.4 и
1 Там же. С. 13.
2 Матанцев Д.А. Категория злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве и доктрине Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. 220 с. С. 12.
3 Гражданский кодекс РСФСР (принят IV сессией ВЦИК 9-го созыва 31 октября 1922 г.) // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства. 1922. № 71. 25 ноя.
4 Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от 8 декабря 1961 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1961. № 50, ст. 525.
ст. 5 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г.1 Одной из основных причин, которая объясняет подобный подход, является отсутствие свободы реализации правомочий у граждан. Несмотря на это, проблема «злоупотребления правом» осталась в фокусе интересов исследователей, поскольку свое развитие получила идея «пределов» осуществления права, теоретические наработки, которой легли в основу современного законодательства [8, с. 48-49].
Подводя итог можно сделать вывод о том, что проблема исследования категории злоупотребления правом актуальна на протяжении длительного времени. Несмотря на то, что на начальных этапах к вопросу субъективного права относились как к величине абсолютной и незыблемой, теория и практика показывала, насколько данный подход губителен для системы развития общественных отношений. В разное время, в различных правовых системах понимание данной категории было неоднозначным, а подходы к пониманию противоречивы. В настоящее время данная проблема не теряет своей актуальности и является предметом жарких споров исследователей.
Список литературы
1. Доманжо В.П. Ответственность за вред, причиненный путем злоупотребления правом // Ученые записки Имперского Казанского университета. Кн. 5. Казань, 1913. 345 с.
2. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. 2-е изд., испр. и доп. / О.А. Поротикова. М.: Изд-во «Волтерс Клувер», 2008. 245 с.
3. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Изд-во «Зерцало», 2003. 495 с.
4. Пахомов В.Г. История политических и правовых учений. Учебное пособие / В.Г. Пахомов. М., 2007. 400 с.
5. Малиновский А.А. Злоупотребление правом / А.А. Малиновский. М.: Изд-во «МЗ-Пресс», 2002. 122 с.
6. Гражданское уложение Германии: Принято 18 августа 1896 г. М.: Изд-во «Волтерс Клувер», 2004. 816 с.
7. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. 3-е изд., испр. / И.А. Покровский. М.: Изд-во «Статут», 2001. 349 с.
8. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. 2-е изд., испр. / В.П. Грибанов. М.: Изд-во «Статут», 2003. 410 с.
1 Гражданский кодекс РСФСР (утв. Верховным Советом РСФСР 11 июня 1964 г.) // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 24, ст. 407.
References
1. Domanjo V.P. Responsibility for harm caused by abuse of law // Scientific notes of the Imperial Kazan University. Book 5. Kazan, 1913. 345 p.
2. Porotikova O.A. The problem of abuse of subjective civil law. 2nd ed., ispr. and add. / O.A. Porotikova. M.: Volters Kluver Publishing House, 2008. 245 p.
3. Grimm D.D. Lectures on the dogma of Roman Law / Edited by V.A. Tomsinova. M.: Publishing house «Mirror», 2003. 495 p.
4. Pakhomov V.G. History of political and legal doctrines. Textbook / V.G. Pakhomov. M., 2007. 400 p.
5. Malinovsky A.A. Abuse of law / A.A. Malinovsky. M.: Publishing house «MZ-Press», 2002. 122 p.
6. The Civil Code of Germany: Adopted on August 18, 1896. Moscow: Volters Kluwer Publishing House, 2004. 816 p.
7. Pokrovsky I.A. The main problems of civil law. 3rd ed., ispr. / I.A. Pokrovsky. M.: Publishing house «Statute», 2001. 349 p.
8. Gribanov V.P. Implementation and protection of civil rights. 2nd ed., ispr. / V.P. Gribanov. M.: Publishing house «Statute», 2003. 410 p.
