CC BY
126
РЕСУРСНЫЙ СЕКТОР РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ: МАСШТАБЫ И МЕЖОТРАСЛЕВЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
В статье рассмотрены проблемы и последствия ресурсной специализации. Оценены размеры и вклад ресурсного сектора в основные показатели российской экономики в условиях экономического роста. На основе таблиц «затраты-выпуск» проанализированы межотраслевые связи ресурсных отраслей, формирование и распределение их доходов, налоговая нагрузка на ресурсный сектор. Автор выражает благодарность «Фонду содействия отечественной науке», при поддержке которого выполнено исследование.
Обладая богатейшими минерально-сырьевыми ресурсами, Россия играет существенную роль в мировой добыче ряда полезных ископаемых, в первую очередь нефти и газа. Вместе с тем природные богатства не способствовали росту благосостояния большинства российского населения1.
В последние годы активно обсуждаются проблемы развития ресурсных экономик, в том числе проблема «ресурсного проклятия», в силу которого богатая природными ресурсами экономика обречена на более низкие по сравнению с другими странами, не имеющими природных богатств, темпы роста и уровень жизни.
Утверждение о ресурсной направленности российской экономики никем не оспаривается, однако определить реальные размеры ресурсного сектора и его вклад в экономическое развитие страны достаточно сложно, поскольку официальная статистика не предоставляет необходимых данных. Большинство исследований, связанных с оценкой ресурсной ориентации российской экономики, построено на анализе развития нефтегазового комплекса.
В предлагаемой статье предпринята попытка оценить на основе таблиц «затраты-выпуск» масштабы ресурсного сектора, его динамику, взаимодействие с другими секторами и влияние на макроэкономическую динамику.
Теоретические предпосылки. Проблеме «проклятия природных ресурсов» в последнее время уделяется много внимания, особенно применительно к транзитным и развивающимся экономикам [2-5], поскольку страны, наделенные богатыми природными ресурсами, и Россия в их числе, в процессе перехода к рынку достигли меньших успехов по сравнению со странами, не имеющими значительных природных богатств. Для экономики, как это ни парадоксально, наличие богатых природных ресурсов является, скорее, дополнительной проблемой, чем преимуществом.
Негативное влияние интенсивного развития природно-ресурсного сектора на экономический рост подтверждено в ряде экспериментальных работ [2; 6-7]. Эмпирический анализ взаимосвязи темпов роста душевого ВВП и доли экспорта природных ресурсов в ВВП в 1970-1989 гг. на примере почти 100 стран, проведенный Саксом и Уорнером, показал их отрицательную корреляцию. Оценка их результатов в литературе неоднозначна [8]. Так, в ряде работ отрицательная доминанта природных ресурсов опровергается [4], но для стран с транзитной экономикой идея «проклятия природных ресурсов» выглядит вполне реальной.
Исследования этой проблемы позволяют сформулировать ряд аргументов, обосновывающих постулат о том, что наличие богатых природных ресурсов и ориентация экономики преимущественно на развитие ресурсодобывающих отраслей в долгосрочном плане, скорее, подавляют экономический рост, чем стимулируют его. Поэтому специализация страны на добыче природных ресурсов
1 По данным ООН, среднедушевое производство ВВП составило в 2003 г. в России 3026 долл., что ниже, чем в большинстве восточноевропейских стран с транзитной экономикой [1].
не является эффективной стратегией достижения устойчивого экономического роста.
А. Хиршман [9] в качестве причины неэффективности сырьевой специализации указывает на слабость прямых и обратных связей сырьевого сектора с остальными секторами экономики, и следовательно, на его неспособность продуцировать рост через систему межотраслевых взаимодействий. Если предметом экспорта являются сырьевые ресурсы, не подвергающиеся переработке на территории страны, то развитие сырьевой отрасли не генерирует спроса в перерабатывающих отраслях, и не создает стимулов для их развития. Поскольку сырьевые отрасли, как правило, нетрудоемки, численность занятых в них невелика, то их развитие также не оказывает существенного влияния на рынок труда.
Другая группа работ содержит предположение о том, что развитие ресурсного сектора вытесняет из экономики другие, менее конкурентоспособные виды деятельности. Широко распространенным объяснением проблем ресурсных стран является возникновение в экономике «голландской болезни», вследствие которой рост доходов от экспорта природных ресурсов и обусловленное им укрепление национальной валюты замедляют производство в несырьевом, «торгуемом» секторе. Рост благосостояния, возникающий в результате роста доходов в ресурсных секторах, имеет кратковременный характер, в долгосрочной перспективе подавление роста в несырьевых отраслях ведет к замедлению технического прогресса и в конечном счете торможению роста всей экономики [2, 3, 10, 11]. Обычно в моделях «голландской болезни» речь идет о вытеснении обрабатывающих производств, однако Гильфасон в качестве «вытесняемого» сектора выделяет сферу образования. Для ресурсного сектора характерны относительно небольшая занятость, необязательность наличия
высококвалифицированных кадров, ограниченность для них количества рабочих мест. Поэтому развитие сырьевого сектора не стимулирует накопления физического и человеческого капиталов и не создает стимулов для роста образовательного уровня и увеличения объема инвестиций в образование.
Т. Гильфасон [2] выделяет четыре основных канала, по которым сырьевой сектор оказывает негативное воздействие на экономический рост: поиск ренты, провалы в политике, деградация образования, «голландская болезнь». Сала-и-Мартин и Сабрэмэниан [12] считают, что таких каналов три: неустойчивость условий торговли, переоцененный обменный курс, качество институтов. В работах последних лет [13, 14] показано, что теория «голландской болезни» не может объяснить механизма экономического роста в странах, где богатые природные ресурсы соседствуют с высокими доходами и эффективным ростом. В качестве основной причины проблем ресурсных стран выдвигается низкое качество их экономических институтов.
Действительно, рентоориентированное поведение и коррупция в большей мере распространены именно в ресурсодобывающих странах. Природно-ресурсный сектор экономики обладает рядом специфических черт, при наличии которых сырьевая специализация в определенных условиях становится неэффективной. Рынок природных ресурсов в силу его специфицики не является рынком свободной конкуренции. Природные ресурсы ограничены, их запасы немобильны, их добыча и транспортировка, как правило, чрезвычайно капиталоемки, барьеры для входа на этот рынок высоки. В силу этих обстоятельств добычей природных ресурсов занимаются крупные компании, связанные с государственными учреждениями, регулирующими природопользование. Механизм функционирования монополизированного рынка менее эффективен, чем рынок свободной конкуренции, кроме того, он создает благоприятные условия для развития коррупции. Последний фактор имеет особое значение для транзитных экономик, для которых высокий уровень монополизации производства в ресурсных секторах создает питательную среду для коррупции. Гильфасон [2] на примере 20 стран с переходной экономикой показал, что в 199039
1997 гг. увеличение индекса коррумпированности на 1% (в терминологии автора -снижение коррупции) приводило к повышению темпа экономического роста на 3%.
Изложенные выше аргументы подкреплены эмпирическими исследованиями. Вместе с тем существует ряд примеров стран с развитой экономикой, которые специализируются на добыче природных ресурсов, и при этом эффективно реализуют свои природные преимущества. Австралия, Канада, Новая Зеландия, Норвегия, США, Швеция, имеющие высокий уровень доходов, демонстрируют высокую долю добывающего сектора в экономике и высокую долю экспорта ресурсных товаров в общем экспорте - их богатые природные ресурсы являются одним из важнейших факторов экономического роста.
В более общем виде вопрос состоит в том, при каких условиях специализация страны на добыче природных ресурсов является условием ее эффективного роста? Поскольку модель «голландской болезни» ответа на этот вопрос не дает, проблемы эффективности ресурсной специализации должны рассматриваться в рамках более общих постановок, включающих институциональную составляющую.
Согласно модели норвежских исследователей [14] основной причиной, объясняющей, почему в некоторых странах богатые природные ресурсы «соседствуют» с низкими доходами и низкими темпами роста, а в других странах являются источником эффективного роста, является качество институтов.
Значимым компонентом модели является параметр Х(0 < X < 1), который характеризует степень «дружественности» институтов либо к производителям, либо к экономическим агентам, борющимся за ренту. Производство и борьба за ренту -конкурирующие виды деятельности для экономических агентов. Институты, дружественные к агентам, борющимся за ренту, могут отвлекать предпринимательские ресурсы из производства, направляя их на непродуктивные виды деятельности. В этом случае доходы - результат специализации на различных видах непродуктивной деятельности, тогда как в производстве возникают дополнительные затраты вследствие волюнтаристских действий властей и фаворитизма. Типичными свойствами таких институтов являются слабые законы и высокий риск экспроприации, бюрократия и коррупция в правительстве.
Наличие природных ресурсов в стране не может быть само по себе причиной таких институтов, однако оно является дополнительным тестом на качество этих институтов. Проблема - в сочетании природных ресурсов с этими институтами. В странах, в которых институты дружественны к производителю, богатые ресурсы привлекают предпринимателей, что способствует экономическому росту. В странах, где присутствуют институты, дружественные к агентам, борющимся за ренту, предприниматели переориентируются с производства на непродуктивную деятельность, что ведет к низким темпам роста.
Из рассматриваемой модели следует, что в зависимости от качества институтов экономика может находиться в одном из возможных равновесных состояний: либо в производительном равновесии, когда институты эффективны и стимулы для рентоориентированного поведения отсутствуют, либо в рентоориентированном равновесии. Значительные природные ресурсы являются чистым выигрышем для экономики, которая находится в производительном равновесии, поскольку они увеличивают национальный доход. Богатые природные ресурсы в случае рентоориентированного равновесия снижают национальный доход, причиной этого являются два противоположных эффекта. Непосредственнный эффект наличия природных ресурсов состоит в повышении национального дохода, однако замещающий эффект - в его снижении по мере того, как предприниматели переходят от производства к борьбе за ренту. Парадокс «ресурсного проклятия» возникает тогда, когда замещающий эффект превышает непосредственный эффект ресурсов.
Эмпирическая проверка модели на статистических данных, используемых Саксом и Ворнером, показала высокую статистическую значимость фактора качества институтов [14]. Включенные в исследование 15 стран из 87 имеют институты, которых достаточно, чтобы нейтрализовать «проклятие природных ресурсов». При этом в странах с высоким уровнем обеспеченности природными ресурсами и высокими доходами показатель качества институтов оказывается близким к единице (США, Канада, Норвегия, Австралия).
Транзитные экономики, в том числе Россия, не были включены в выборку. Однако исследование Кроненберга для транзитных экономик показывает, что уровень коррупции относится к числу важнейших факторов, определяющих более низкие темпы роста в странах с высоким уровнем обеспеченности природными ресурсами [5].
Таким образом, эффективность ресурсной специализации определяется эффективностью экономических институтов. Гипотеза относительно того, что именно качество экономических институтов определяет влияние (положительное или негативное) богатых природных ресурсов на темпы экономического роста и уровень благосостояния, не отрицает наличия упомянутых выше каналов как для положительного, так и для негативного воздействия сырьевого сектора на экономический рост страны, на которых и сосредоточим свое внимание.
Размеры ресурсного сектора. Проблемы статистической оценки размеров ресурсного сектора и его влияния на российскую экономику, в последнее время обсуждаемые в литературе [15; 16; 17], касаются нефтегазового сектора (кроме упомянутого доклада Всемирного Банка). Для оценки размеров ресурсного сектора в целом можно пользоваться информацией из разных источников, но она весьма существенно различается. Согласно данным ООН2, сопоставимым со статистикой по другим странам, доля добывающих отраслей в ВВП российской экономики составляла в 2002 г. около 32% (табл. 1) [1].
Таблица 1
Структура ВВП РФ и доля экспорта в нем в постоянных ценах 1990 г., %*
Сектор (отрасли) 1990 г. 1998 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г.
Сельское и лесное хозяйство, рыболовство и охота 15,5 14,3 15,7 16,0 16,8 16,3
Добывающие 37,0 31,2 32,3 32,6 32,6 32,3
Обрабатывающие 37,0 31,2 32,3 32,6 32,6 32,3
Строительство 8,9 4,6 4,5 4,8 5,1 5,0
Торговля, общественное питание и гостиницы 5,2 7,7 7,1 7,2 7,1 7,4
Транспорт и связь 9,3 7,6 7,9 7,6 7,6 7,7
Другие виды деятельности 17,6 28,3 25,8 23,4 22,7 21,5
Добавленная стоимость, всего 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
Доля экспорта в добавленной стоимости 18,2 27,8 29,1 29,0 28,7 30,2
* Использование данных в постоянных ценах в долларах США дает очень близкие результаты.
По сравнению с развитыми странами с богатыми природными ресурсами доля добывающего сектора в России велика. Так, в Норвегии соответствующий показатель составлял в 2002 г. 26,3%, Канаде - 22,3, в США - 21,3%, однако доля обрабатывающих отраслей в них оказывается ниже российской, а доминирующую роль в экономике играют другие виды деятельности, на долю которых приходится 30-40% валовой добавленной стоимости (ВДС). Таким образом, структура российской экономики оказывается деформированной по сравнению с высокоразвитыми ресурсными экономиками, что обусловлено «чрезмерным
2 Источником данных в базе ООН являются национальные статистические органы, однако Росстат не рассчитывает показатели ВНП в такой классификации. Методика расчета ООН нам недоступна, вероятно, показатели приведены в ценах покупателей, когда стоимость торгово-посреднических, транспортных услуг и чистых налогов на продукты отнесена на производимый продукт.
развитием» добывающих и обрабатывающих производств в ущерб другим видам деятельности, в частности сервисным.
Ресурсный сектор экономики не относится к числу используемых Росстатом классификаций, определить его можно только условно, так как публикуемые статистические данные не позволяют разделить в рамках одной отрасли добычу и переработку. При этом, поскольку в отраслевой статистике учет ведется в рамках хозяйственных отраслей, публикуются показатели выпуска продукции всеми предприятиями, входящими в состав данных отраслей, в том числе и непрофильными. Очевидно, что этот агрегат включает в себя различные виды деятельности, связанные с добычей природных ресурсов, и возможно, не включает собственно добычу, если она осуществляется в рамках отраслей, не отнесенных к
3
перечисленным выше .
Исходя из имеющихся статистических данных, нами к ресурсному сектору отнесены: нефтегазовая промышленность, черная и цветная металлургия, лесная и деревообрабатывающая промышленность4 без выделения добычи природных ресурсов и их переработки в рамках указанных агрегатов. Это выделение условно, однако представленные позиции достаточно полно характеризуют добычу и преимущественно первичную переработку природных ресурсов, кроме того, формируют существенную часть российского экспорта.
Согласно данным таблиц «затраты-выпуск»5 доля ресурсных отраслей в ВДС российской экономики составила в 2002 г. около 13%, увеличившись по сравнению с 1995 на 2 проц. п., причем эта доля в валовом выпуске и валовой прибыли снизилась (табл. 2)6. Значительным оказалось изменение структуры экспортных доходов, в которой доля ресурсных отраслей увеличилась с 39 до 56%.
Таблица 2
Доля ресурсных отраслей в основных экономических показателях РФ, %
Продукция (отрасли) Численнос ть занятых Оплата труда наемных работников Валовы й выпуск ВДС Валовая прибыль Чистые налоги на продукт Экспор т
1995 г. Нефтегазовая 0,4 1,7 6,7 5,6 8,3 28,7 15,0
Уголь 0,7 1,5 0,9 1,2 1,1 -3,3 0,7
Черные металлы 1,1 1,7 3,4 2,0 2,7 4,9 8,7
Цветные металлы 0,9 1,8 2,7 2,3 3,3 5,6 10,2
Лесная и деревообрабатываю щая 2,2 2,0 2,0 1,5 1,3 3,4 4,3
Ресурсные отрасли, всего 5,2 8,6 15,6 11,1 16,8 35,9 38,8
2002 г. Нефтегазовая 0,6 3,3 4,8 7,5 10,5 23,3 35,0
Уголь 0,4 0,7 0,5 0,4 0,2 0,5 1,0
Черные металлы 1,1 1,8 2,6 1,6 1,7 1,6 6,8
Цветные металлы 0,9 2,3 3,5 2,5 3,0 2,2 10,8
ЛДЦБ 1,5 1,6 1,6 1,2 1,0 2,9 2,3
Ресурсные отрасли, всего 4,5 9,7 13,1 13,1 16,4 30,4 55,9
Признано, что ресурсный сектор российской экономики официальной статистикой недооценен, по крайней мере, роль и значение нефтегазового сектора занижены. В работе Всемирного Банка [16] в качестве причины недооценки указывается использование в нефтегазовом секторе трансфертных цен, которые
3 Первые результаты расчетов ВВП РФ с использованием классификатора видов экономической деятельности (ОКВЭД), в рамках которого выделяются добывающие и перерабатывающие производства, опубликованы Росстатом в июне 2005 г., в соответствии с ними доля добывающих отраслей в ВДС России составляла в 2004 г. 7,8% в текущих ценах и 6,7%о в ценах 2003 г.
4 Такая классификация используется, например, в [16].
5 Российские таблицы «затраты-выпуск» в методологии СНС впервые были составлены для 1995 г., последние из имеющихся таблиц относятся к 2002 г.
6 Таблицы 2, 3, 6-10рассчитаны по данным таблиц «затраты-выпуск».
42
приводят к чрезвычайно высоким по сравнению с другими странами торговотранспортным наценкам на продукцию нефтегазовой промышленности. Именно пересчет торговых наценок с использованием информации о величине торговых наценок в Великобритании и Дании послужил основой оценки отраслевых показателей ВДС. Согласно расчетам Мирового банка для 2000 г., доля ресурсного сектора занижена примерно вдвое и составляет 16,1% по официальным данным и 34,2-35,3% по оценке. Как отмечает Е. Гурвич, добавленная стоимость нефтегазового сектора с учетом ее перемещения в торговые и транспортные услуги (как считает автор, за счет механизма трансфертных цен) составила 19,6% ВВП в 2002 г. и 21,4% в
2003 г. [17].
Причиной недооценки вклада ресурсного сектора в ВВП на основе показателей официальной статистики является не столько использование трансфертных цен, сколько проблемы и особенности современной российской статистики (использование национального классификатора отраслей, функциональный подход, определение границ комплексов, наличие давальческих схем переработки сырья и др.) [18].
Более корректная процедура переоценки сведений по нефтегазовому сектору, учитывающая особенности методологии Росстата и включающая в состав этого сектора услуги траспортных и торговых организаций, занятых непосредственно транспортировкой нефти и газа, выполнена по данным таблиц «затраты-выпуск» за 2001 г. [15]. В соответствии с этими расчетами доля нефтегазового сектора в структуре ВВП увеличивается по сравнению с официальными показателями на 10,9 проц. п. (табл. 3).
Таблица 3
Доля ресурсных отраслей в ВДС российской экономики, %
Продукция (отрасли) Цены производителей Цены производителей с добавлением транспортных и торговых наценок Цены покупателей
2000 г. 2001 г. 2002 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г.
Нефтедобыча 6,5 5,8 5,4 12,7 10,9 10,7 12,1 12,8 10,6
Нефтепереработка 1,2 1,0 0,9 5,7 4,7 4,9 6,1 6,3 5,6
Газ 1,1 0,8 1,2 7,5 6,1 5,7 7,9 8,3 6,6
Уголь 0,5 0,5 0,4 1,5 2,1 2,0 1,3 2,1 1,8
Черные металлы 2,3 1,5 1,6 4,0 3,2 3,1 3,5 3,4 3,0
Цветные металлы 3,3 3,1 2,5 5,1 4,7 3,7 4,6 5,0 3,6
Лесная и деревообрабатывающая промышленность 1,5 1,2 1,2 2,9 2,8 2,6 2,7 3,2 2,7
Ресурсные отрасли, всего 16,5 14,0 13,2 39,4 34,4 32,7 38,2 41,0 33,8
Если не принимать во внимание недооценку выпуска в других сырьевых отраслях, то доля ресурсных отраслей составляла в ВВП 2001 г. не менее 24,8% (по официальным данным - 13,9%), в 2002 г. доля ресурсных отраслей с учетом перемещения ВДС из нефтегазового комплекса в торговые и транспортные услуги равнялась 24%.
Теоретически корректная оценка показателей ресурсного сектора находится в интервале между показателями, измеренными в ценах производителей и ценах покупателей, включающих помимо цены производителей стоимость транспортных, торгово-посреднических услуг и чистых налогов на продукты. Первый показатель характеризует ВДС, созданную в производстве, второй - совокупные расходы потребителей на продукцию сырьевого комплекса. Если следовать предположению, что часть ВДС непосредственных производителей путем
использования различных схем отражается в торгово-транспортных наценках, то вопрос состоит в том, как правильно разделить торгово-транспортные наценки на ВДС, перемещенную из производственного сектора, и ВДС, созданную собственно торговыми и транспортными организациями.
ВДС в ценах покупателей завышает реальный вклад производителей в создание ВДС, по крайней мере, на величину чистых налогов на продукты. В этом смысле более точна оценка, включающая торгово-посреднические и транспортные наценки, в которые входит часть прибыли производителей, оперирующих в ресурсном секторе. Поскольку торгово-посреднические и транспортные наценки включают и «нормальные» доходы торговли и транспорта, то эту оценку можно рассматривать как верхнюю границу, определяющую вклад ресурсного сектора в ВДС (ниже используется преимущественно эта оценка). Доля ресурсного сектора в ВДС с учетом торгово-транспортных наценок более чем вдвое превышает его вклад, измеренный в ценах производителей, и составляет примерно треть производимой российской экономикой добавленной стоимости и половину производимой в промышленности.
Влияние на экономику. Несмотря на то, что реальная доля ресурсного сектора в экономике России значительно превышает официальные данные, приведенные выше показатели не дают оснований для утверждения о росте ее ресурсной направленности. По сравнению с предреформенным 1990 г. доля добывающих отраслей даже снизилась, впрочем, как и доля обрабатывающих отраслей, что произошло за счет роста доли торговли и других видов деятельности.
Информация о динамике добычи отдельных видов природных ресурсов публикуется только в статистике промышленности в натуральном выражении. Приводимые в ней данные о добыче нефти, газа, угля, железной руды, производству чугуна, стали, проката, труб, а также вывозке деловой древесины, производству пиломатериалов, показывают, что уровень их выпуска в 1990 г. не был достигут в 2002 г., однако в результате роста в 1999-2002 гг. объем производства в 1995 г. этих продуктов, исключая уголь, продукты лесной и деревообрабатывающей промышленности был превышен.
В цветной металлургии выпуск в 2002 г. превысил показатели 1990 г. по алюминию, рафинированной меди, свинцу, медному прокату. По никелю, цинку, прокату цветных металлов и алюминиевому прокату уровень выпуска 1990 г. не был достигнут, однако уровень 1995 г. существенно превышен. Добыча золота, данные о которой публикуются только с 1993 г., значительно увеличилась, превысив в 2002 г. уровень 1993 г. более чем на 30%.
Таким образом, в последние годы в России не добывалось существенно больше сырья, чем в условиях плановой экономики, рост выпусков в натуральном выражении имел место преимущественно в цветной металлургии. Соотношение между добывающими и обрабатывающими отраслями в постоянных ценах оставалось стабильным. Изменение стоимостных пропорций между ресурсодобывающими и обрабатывающими секторами в пользу первых происходило вследствие изменения цен и относительно большего сокращения производства в обрабатывающих отраслях.
Несмотря на расхождение количественных оценок вклада ресурсного сектора в экономический рост, приводимых в различных источниках [16, 19], для них правомерен общий вывод о том, что хотя общий экономический рост в 2000-2003 гг. опирался на относительно широкую базу, увеличение объемов промышленного производства обеспечивалось преимущественно за счет ресурсных и связанных с ними отраслей. По оценке Аренда [19], с учетом корректирования перераспределения ВДС из ресурсных секторов на долю топливной промышленности, цветную металлургию и лесную промышенность приходится
почти 70% роста объемов промышленного производства, при этом на нефтяную промышленность - около 45%.
Оценка вклада ресурсного сектора в прирост ВДС приведена в двух вариантах: в ценах производителей и с учетом торгово-транспортных наценок по данным о производстве ВДС таблиц «затраты-выпуск» (за базу взят 2000 г.) и темпах роста выпуска по отраслям. Согласно этим оценкам (табл. 4), вклад ресурсного сектора в прирост ВДС был максимальным в 2002 г., когда за счет этого сектора формировалось более 40% прироста. Более существен вклад ресурсных отраслей в промышленный рост, который даже без учета перераспределения части ВДС достигал в 2002 г. 70% прироста ВДС, производимой в промышленности. В 2003-2004 гг. за счет ресурсного сектора обеспечивалось 60 и 42% прироста ВДС в промышленности.
Таблица 4
Темпы роста* и структура прироста ВДС РФ в целом в постоянных ценах, %
Показатель 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г.
Темпы роста
Промышленность, всего 95,0 111,0 112,0 105,0 104,0 107,0
Ресурсные отрасли 96,3 109,4 110,7 104,2 105,3 107,7
Обрабатывающие отрасли 95,0 113,3 116,9 106,9 103,4 106,2
Прирост ВДС в ценах производителей
Экономика, всего 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
Ресурсные отрасли 17,5 15,9 15,9 21,1 18,2 13,8
Обрабатывающие отрасли 23,4 19,8 16,1 8,2 9,9 12,7
Остальные 59,1 64,2 68,1 70,7 71,9 73,5
Прирост ВДС с учетом торговотранспортных наценок
Экономика, всего 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
Ресурсные отрасли 34,6 30,2 32,5 45,4 38,9 28,3
Обрабатывающие отрасли 23,4 19,8 16,1 8,2 9,9 12,7
Остальные 42,0 49,9 51,5 46,4 51,2 59,0
* В процентах к предыдущему году средневзвешенный темп, в качестве весов использованы доли
отрасли в выпуске промышленности.
Бесспорным подтверждением роста роли ресурного сектора является усиление его экспортной направленности: доля сырьевого экспорта по сравнению с дореформенным периодом выросла с 44,6% в 1990 г. до 83,4% в 2004 г. (табл. 5) [20]. Основным фактором, обусловившим рост российского экспорта, явились растущие мировые цены на ресурсы. За период 1999-2003 гг. мировые цены на основные товары российского экспорта с учетом его товарной структуры были выше их среднего уровня по сравнению с 1998 г. более чем в 1,4 раза, а в 2000 и 2003 гг. - в 1,6 раза [21].
Таблица 5
Доля продуктов сырьевого сектора в экспорте РФ (в фактически действующих ценах) и доля экспорта в ВВП, %
Продукция 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г.
Минеральные продукты 45,1 54,2 55,4 56,1 58,4 58,9
в том числе: топливно-энергетические товары 44,3 53,5 54,8 55,6 57,8 58,2
Древесина и целлюлозно-бумажные изделия 5,2 4,4 4,5 4,7 4,2 3,9
Металлы и изделия из них Драгоценные камни, драгоценные металлы и 20,5 17,1 14,7 14,1 13,8 16,8
изделия из них 6,3 5,0 4,3 4,7 4,1 3,8
Всего сырьевых продуктов 77,1 80,7 78,9 79,6 80,5 83,4
Доля экспорта в ВВП 43,2 44,1 36,9 35,0 35,0 -
Улучшение конъюнктуры мировых товарных рынков произошло в основном за счет роста цен на энергоносители, по другим товарным группам изменения
конъюнктуры были не столь однозначны. Рост экспорта черных металлов происходил за счет роста контрактных цен при сохранении физических объемов экспорта. Цены на цветные металлы в 2003 г. повысились в среднем на 15,8%. Более половины экспорта цветных металлов составляет алюминий, цены на который практически не изменились, однако вырос физический объем экспорта. Поставки никеля и меди по физическому объему уменьшились, но контрактные цены на них выросли. Постепенный рост стоимостных объемов экспорта лесоматериалов был связан с наращиванием физических объемов вывоза и ростом цен на них.
В целом в 2000-2003 гг. прирост физического объема экспорта составил сыше 30%. Он был обеспечен в основном за счет нефтяного сектора, экспорт которого вырос в указанный период более чем на 60%. Остальные крупные экспортные отрасли увеличили его лишь на 10-15%, при этом экспорт газа даже уменьшился
[19].
Доля экспорта в ВВП достигла 44% в 2000 г., который был отмечен ростом мировых цен на основные товары российского экспорта. Конъюнктура мировых товарных рынков в 2001-2002 гг. была менее благоприятной, чем в 2003 г., как по энергоресурсам, так и по цветным металлам, однако рост цен в 2003 г. не привел к увеличению доли экспорта в ВВП.
Одной из причин неэффективности сырьевой специализации является неспособность ресурсных отраслей продуцировать рост через систему межотраслевых взаимодействий. Действительно, характерная черта развития ресурсного сектора - его относительная автономность и невысокий уровень межотраслевых взаимодействий.
В силу специфического характера продукция сырьевых отраслей используется либо на промежуточное потребление другими отраслями (порядка 60% всех используемых сырьевых ресурсов), либо направляется на экспорт.
В структуре промежуточного спроса преобладают внутрикомлексные связи: по данным за 2002 г., внутри ресурсного комплекса использовалось 49,7% промежуточного потребления ресурсов, доля внутрикомплексного потребления в обрабатывающем секторе составляла 44,5%, еще более интенсивный внутрикомлексный оборот характерен для остальных отраслей (сельского хозяйства, строительства и сервисных отраслей) - 62,7% (табл. 6).
Таблица 6
Структура совокупного спроса в 2002 г., %
Отрасли Промежу точный спрос В том числе в отраслях Конечный спрос Валовое накоплени е и изменение запасов Экспо рт
ресурс -ных обрабат ывающи х домашних хозяйств государствен ных учреждений
Электроэнергетика 87,5 18,4 17,2 10,8 0,2 0,0 1,5
Ресурсные 57,5 28,5 10,7 2,4 0,0 0,0 40,1
Обрабатывающие 42,8 2,5 19,0 33,3 0,1 13,0 10,8
Остальные 35,1 4,8 6,6 25,0 16,8 11,4 11,8
Всего по экономике 42,2 8,5 10,5 22,9 9,7 9,6 15,7
Сравнение межотраслевых взаимодействий ресурсных отраслей в 1995 и 2002 гг. показывает их устойчивость, изменений в промежуточном потреблении продуктов ресурсных отраслей практически не наблюдалось. В структуре совокупного спроса после 1995 г. произошло перераспределение ресурсов с промежуточного потребления на экспорт, в результате доля внутреннего потребления ресурсов снизилась на 6 проц. п., т. е. интенсивность взаимодействия ресурсных отраслей с внутренней экономикой, следовательно, и влияние роста их на внутреннюю
экономику, уменьшились. Анализ мультипликаторов конечного спроса (коэфициентов полных затрат симметричной таблицы) подтверждает идею о слабой зависимости производства в ресурсных отраслях от динамики внутринационального спроса, а также тот очевидный факт, что основным стимулом для роста производства в ресурсных отраслях является внешний («экспортный») спрос, прирост которого на 1% приводит к увеличению выпуска в ресурсных отраслях на 0,6%. При этом выпуск в нефтегазовой промышленности увеличивается на 0,3%, в цветной металлургии - на 0,17%, а торговопосреднические услуги - на 0,4% (табл. 7). Несмотря на стабильность
межотраслевых связей, влияние экспортного спроса на динамику ресурсных отраслей увеличилось. В 1995 г. соответствующие показатели составляли: 0,21% в нефтегазовой промышленности, 0,12% в цветной металлургии и 0,24% в торговле.
Таблица 7
Прирост валового выпуска при изменении конечного спроса в 2002 г., руб./руб.
Отрасли Домашние хозяйства Государственные учреждения Валовое накопление основного капитала Экспорт Всего
Ресурсные 0,149 0,106 0,280 0,631 0,370
Обрабатывающие 0,569 0,202 0,604 0,303 0,446
Остальные 1,052 1,478 1,116 0,792 1,052
Всего по экономике 1,770 1,786 2,001 1,726 1,868
Таким образом, с точки зрения межотраслевых связей ресурсный сектор представляет собой «экономику в экономике», которая работает на себя и на экспорт. Внутренний спрос на продукцию ресурсного сектора относительно невелик и представлен преимущественно спросом энергетики на продукцию нефтегазовой и угольной промышленности, а также спросом, формируемым внутри ресурсного сектора. Конечный спрос формируется почти исключительно экспортом, внутринациональные стимулы для развития ресурсного сектора весьма невелики. Вместе с тем само по себе развитие ресурсного сектора не оказывает существенного влияния на другие отрасли экономики, исключая торговлю и транспорт, которые обеспечивают доставку ресурсов на экспорт. Относительная обособленность ресурсного сектора двоякая: рост выпуска в ресурсных отраслях не оказывает существенного влияния на рост производства в обрабатывающем и сервисном секторах; спад производства в ресурсных отраслях, индуцируемый через межотраслевые связи, также не оказывает существенного влияния на динамику обрабатывающих производств и сервисные отрасли.
Доходы и налоги в ресурсном секторе. Реальная информация для анализа доходов, представленная данными о деятельности компаний в ресурсном секторе, впрочем, как и в других секторах экономики, очень скудна. Наиболее полные данные о доходах отраслей (не компаний) публикуются в таблицах «затраты-выпуск», где доходы рассматриваются, исходя из понятий и определений СНС, однако эти данные не учитывают теневые доходы, уход от налогов и другие явления, не отражаемые официальной статистикой.
Как упоминалось, для ресурсного сектора, в котором преобладают крупные вертикально-интегрированные компании, характерны организационные
особенности и специфика отражения их деятельности в российской статистике. С учетом этих особенностей значительная, а в ряде случаев подавляющая, часть ВДС ресурсного сектора реализуется торговыми агентами, как правило, аффилированными крупными сырьевыми компаниями. Доходы
непосредственных производителей составляют, по данным за 2002 г., лишь 36,5%
всех доходов сырьевого сектора (табл. 8). На долю производителей в
угледобывающей промышленности приходится лишь 20% ВДС, формирующей конечную цену продукта, нефтегазовой - около 29, в том числе газовой - только 15 (2002 г.), на долю торгово-посреднических организаций - около 56%.
Таблица 8
Структура ВДС, произведенной в российской экономике в 2002 г., %
Продукция сектора ВДС Чистые налоги на продукты
производителей транспортных агентов торговых агентов
Ресурсный 36,5 8,3 41,3 13,9
Нефтедобыча 45,1 5,0 39,7 10,2
Нефтепереработка 14,5 11,6 50,1 23,9
Газ 15,4 4,3 55,9 24,4
Уголь 20,3 25,2 51,2 3,3
Черная металлургия 48,0 18,0 27,9 6,2
Цветная металлургия 61,9 4,4 26,4 7,2
Лесная и
деревообрабатывающая
промышленность 39,8 10,3 37,3 12,6
Обрабатывающий 31,4 4,5 44,9 19,2
Экономика, всего 88,5 0,0 0,0 11,5
От 26 до 56% ВДС, созданной в ресурсных отраслях, приходится на долю торговых посредников. Сравнения с другими странами [16] показывают, что, если наценки на продукты обрабатывающих отраслей в России и других странах примерно одинаковы, то наценки на продукцию ресурсных отраслей, особенно нефтегазового комплекса, превышают зарубежные аналоги многократно. Очевидно, что часть торговой наценки отражает ВДС, созданную торговыми агентами, занимающимися реализацией сырьевых продуктов, но также очевидно, что для компаний, работающих в ресурсном секторе, реализация части дохода в виде торгово-транспортных наценок является способом оптимизации налогов. Что касается небольших отличий от зарубежных аналогов торгово-транспортных наценок в других отраслях, например, в цветной металлургии, то они означают, что там применяются другие схемы
„7
перераспределения доходов, которые не отражаются существующей статистикой .
ВДС, производимая в ресурсном секторе, распределяется между предприятиями, домохозяйствами и государством. Факторная структура ВДС в ресурсных отраслях (табл. 9), мало отличается от структуры ВДС в обрабатывающих отраслях и экономике в целом. По сравнению с обрабатывающими отраслями в ресурсном секторе ниже доля оплаты труда наемных работников, за счет этого достигается более высокая доля валовой прибыли и смешанного дохода.
Таблица 9
Структура ВДС производителей в российской экономике в 2002 г., %
7 В частности, это относится к использованию давальческого сырья. Кроме нефтегазового комплекса, в котором перерабатывается более 40% всего давальческого сырья, этот способ организации производства широко используется в цветной металлургии, на которую приходится около 24%о стоимости давальческого сырья. В статистике значительная часть доходов в отраслях, перерабатывающих давальческое сырье, либо учитывается в торговле, либо не учитывается совсем. По данным Н. Устиновой [18], в 2002 г. 51% сырья, переданного на переработку другим юридическим лицам, предоставлены торговыми организациями, а не производителями сырья. Статистический учет при этом ведется только по крупным и средним предприятиям, для учета доходов малых предприятих и особенно ПБОЮЛ, которые широко включены в схемы переработки давальческого сырья, первичная статистическая информация отсутствует. Справедливости ради, следует отметить, что давальческое сырье перерабатывается не только в сырьевом секторе, 12% — в пищевой промышленности. Обрабатывающие отрасли также используют различные схемы перераспределения доходов, но масштабы этого перераспределения, по крайней мере через упоминавшиеся механизмы, меньше.
Отрасли Оплата труда наемных работников Валовая прибыль и валовой смешанный доход Другие чистые налоги на производство
Ресурсные 32,1 58,9 8,9
Нефтедобывающая 17,0 66,0 17,0
Нефтеперерабатывающая 19,2 75,6 5,2
Газовая 19,8 71,6 8,6
Угольная 71,5 23,7 4,8
Черная металлургия 45,7 52,0 2,3
Цветная металлургия Лесная и деревообрабатывающая 37,4 58,8 3,8
промышленность 53,0 43,9 3,1
Обрабатывающие 57,9 40,4 1,8
Экономика, всего 39,9 57,1 3,1
Доходы от сырьевого сектора в виде оплаты труда получают менее 5% занятых в российской экономике. Несмотря на то, что заработная плата в ресурсных отраслях уступает по величине только финансовому сектору, доля оплаты труда работников ресурсного сектора не достигает 10% совокупного фонда оплаты труда. В соответствии с методологией СНС она включает в себя отчисления в фонды социального страхования, причем значительного влияния на формирование совокупных доходов работников не оказывает, хотя в отдельных регионах влияние заработной платы в ресурсных отраслях на общую величину заработной платы весьма существенно.
Доходы государства от ресурсного сектора поступают в виде налоговых выплат и доходов от государственной собственности, имеющейся в секторе, данными о которых мы не располагали. Налоговые доходы государства от ресурсного сектора формируются из налоговых платежей, выплачиваемых производителями сырьевых ресурсов (экспортные пошлины) и потребителями (НДС и акцизы); производителями (налог на производство); предприятиями (налоги на доходы и имущество); работниками данного сектора (подоходный налог), а также единого социального налога. Детальная информация о налогах, поступающих из ресурсного сектора, имеется только по налогам на продукты и на производство.
Доля других налогов на производство5 составляет 9,5%9 ВДС в ресурсных отраслях при средней по экономике - 3,1% (в торговле - 2,2%), Высокая доля других налогов относится только к отраслям нефтегазового комплекса (17,0% в нефтедобывающей промышленности и 8,6% в газовой), что является результатом налоговой политики, нацеленной на изъятие сверхдоходов нефтегазового сектора. В других добывающих отраслях она сравнима со средними по экономике. Однако это касается только той части доходов ресурсного сектора, которые получены собственно производителями, и не касается доходов, реализуемых в торговопосреднической сфере. При корректировке ВДС производителей на величину торгово-транспортных наценок доля других налогов на производство в ВДС ресурсного сектора составляет 3,8%, т. е. примерно соответствует средним показателям.
Структура применяемых налогов дифференцирована по продуктам, в результате в структуре налоговых выплат в разных отраслях преобладают различные налоги. В среднем по экономике другие налоги на производство составляют 17,1% всех налогов на производство и импорт, в ресурсном секторе этот показатель составляет 18,6%. Однако средняя цифра скрывает существенные различия в использовании разных налоговых инструментов в сырьевых отраслях и, следовательно, значительные различия в изменении налоговой нагрузки на отрасли при изменении ставок тех или иных налогов.
8 Другие налоги на производство связаны с использованием факторов производства (труда, земли, капитала).Кроме того, они включают платежи за лицензии и разрешения заниматься какими-либо видами деятельности. В них не входят налоги на прибыль или иные доходы, получаемые предприятиями.
9 Доля валовых налогов на производство, в табл. 7 приведена доля чистых налогов на производство за вычетом субсидий.
В нефтедобывающей промышленности на долю других налогов на производство, которые включают платежи за использование факторов производства, приходится 43,2% всех налогов на производство и импорт, высока доля этих налогов в угольной промышленности и цветной металлургии. В то же время в газовой промышленности доля других налогов составляет лишь 5% (табл. 10).
Таблица 10
Структура поступлений налогов на производство и импорт в 2002 г., %
Отрасли Другие налоги на производство Налоги на продукты
НДС акцизы с продаж на экспорт на импорт
Ресурсные 18,6 16,4 29,1 0,9 32,9 2,0
Нефтедобыча 43,2 5,6 0,0 0,0 51,2 0,1
Нефтепереработка 3,0 24,4 38,5 2,1 31,5 0,5
Газовая 5,2 8,7 70,7 0,2 14,8 0,3
Угольная 24,3 70,6 0,0 1,3 3,3 0,4
Черная металлургия 15,2 44,8 0,0 0,3 28,8 10,8
Цветная металлургия 24,7 18,9 0,0 0,0 48,4 7,9
Лесная и
деревообрабатывающая
промышленность 9,0 47,3 0,0 5,0 23,1 15,7
Обрабатывающие 3,3 57,7 11,5 6,3 1,2 19,9
Экономика, всего 17,1 43,6 15,1 2,9 12,8 8,5
В силу специфики налогов на продукты, которые по сути являются налогами на потребление и которыми облагаются конечные продукты, их доля наиболее высока в обрабатывающем секторе экономики, однако и в ресурсном секторе доля чистых налогов на продукты оказывается выше средней, что также обусловлено особенностями налогообложения в нефтегазовом секторе.
Для продуктов нефтедобычи 90% поступлений налогов на продукты приходится на экспортные пошлины, для газовой промышленности около 75% на акцизы, для угля - более 90% на НДС. В целом для ресурсных отраслей свыше 40% всех поступлений от налогов на продукты дают экспортные пошлины, около 36% -акцизы. Такая структура налогов на продукты в сырьевом секторе в корне отличается от структуры налогов на продукты в обрабатывающем секторе, где основным налогом является НДС, и от структуры налогов в торговле, где, как упоминалось выше, реализуется значительная часть ВДС, создаваемой сырьевым сектором.
В торговле на долю НДС приходится 98,6% всех чистых налогов на продукты.
При существующей структуре налогов основная часть поступлений платежей по налогам на прозводство и импорт из ресурсного сектора обеспечивается за счет других налогов на производство, акцизов и налогов на экспорт, доля ресурсных отраслей в НДС, налоге с продаж и импортных пошлинах невелика. При этом поступления от налогов на экспорт и акцизы обеспечиваются преимущественно за счет налогов на продукты нефтегазового комлекса, доля налогов на продукты других ресурсных отраслей невелика. Так, доля налогов на продукты цветной металлургии составляет лишь 1,9% всех налогов на продукты притом, что доля отрасли в ВДС, даже по официальным данным, составляет 2,5%. В лесной и деревообрабатывающей промышленности ситуация противоположная - доля отрасли в налогах на продукты выше, чем доля в создаваемой ВДС (2,5 и 1,2% соответственно), хотя при расчете в ценах покупателей эти доли оказываются близкими.
Преобладающей тенденцией изменения структуры налоговых доходов консолидированного бюджета РФ является рост доходов от экспорта ресурсов.
Одной из целей изменения налогового законодательства являлась более корректная оценка налоговой базы в ресурсных отраслях, в том числе трансфертных цен в нефтяном секторе экономики. Была установлена специфическая ставка налога на 1 т добываемой нефти, корректируемая в случае изменения мировых цен на нефть, а также введены новые условия исчисления платы за пользование недрами. В результате налоговых реформ и роста цен на нефть доля условно определенных доходов от ресурсного сектора, включающих акцизы, платежи за пользование природными ресурсами и таможенные пошлины, в 2002-2004 гг. устойчиво росла и составила в 2004 г. 42,4% всех налоговых доходов, однако рост налоговых поступлений от ресурсного сектора в целом обусловлен преимущественно ростом налогов в нефтегазовом секторе.
При увеличении налоговых поступлений от ресурсного сектора наблюдается их перераспределение в пользу федерального бюджета. За счет ресурсных налогов в
2004 г. формировалось более половины всех доходов федерального бюджета. Доля ресурсных налогов в региональных бюджетах снизилась с 32,3% в 2002 г. до 28,3% в 2004 г., что также является следствием реализации идеи изъятия природной ренты, но теперь уже не у компаний, а у регионов, (табл. 11).
Таблица 11
Доля отдельных налогов в налоговых доходах бюджетов РФ, %*
Вид Доля налоговых поступлений в бюджеты
всего фед. рег. всего фед. рег. всего фед. рег.
2002 г. 2003 г. 2004 г.
Налог на прибыль 37,0 25,2 59,0 14,1 7,1 26,5 19,3 7,6 37,0
Налоги на товары и услуги 34,3 47,7 9,3 34,5 47,4 11,4 29,4 43,8 34,3
в том числе:
НДС 22,8 35,0 0,0 23,6 36,8 0,0 23,8 39,4 22,8
акцизы 8,3 10,4 4,5 9,2 10,4 7,1 5,3 4,0 8,3
Платежи за пользование
природными ресурсами 10,6 10,5 10,7 9,6 10,4 10,9 12,9 16,0 10,6
в том числе: налог на добычу полезных
ископаемых 2,3 0,0 6,5 8,9 10,3 6,3 11,4 15,6 2,3
Таможенные пошлины 10,6 10,5 10,7 9,6 10,4 10,9 12,9 16,0 10,6
«Ресурсные» налоги* * 31,7 31,4 32,3 37,3 41,5 35,2 42,4 51,7 28,3
* Налоговые доходы бюджета каждого уровня в каждом году равны 100%. ** Показатель рассчитан условно как сумма акцизов, платежей за пользование природными ресурсами и
таможенных пошлин.
Наиболее сложна оценка доходов, получаемых самим ресурсным сектором, поскольку достоверной статистики, касающейся доходов корпоративного сектора, нет.
Доля в ВДС валовой прибыли и валового смешанного дохода, которые представляют доходы производителей до их обложения налогами, в сырьевом секторе превышает долю валовой прибыли в обрабатывающих отраслях, но даже в самой эффективной - нефтегазовой - отрасли, не достигает уровня торговли (88,4%). Различия среди ресурсных отраслей очень велики, в угольной отрасли доля валовой прибыли и смешанного дохода составляет около 24%, что значительно ниже, чем по экономике в целом, однако именно в угольной промышленности на долю торговых посредников приходится более половины созданной ВДС.
Для корректировки показателя валовой прибыли и валового дохода также необходимо перераспределить часть прибыли торговых организаций в ресурсный сектор. Статистические данные не позволяют выполнить такой расчет, поэтому представленные в табл. 9 показатели можно рассматривать только как нижнюю границу прибыли в ресурсном секторе, которая в реальности выше. Даже при минимальной ее
51
оценке прибыль в большинстве ресурсных отраслей, исключая угольную, превышает соответствующий показатель в обрабатывающих отраслях и в экономике в целом. Однако сверхвысокой доля валовой прибыли в ВДС оказывается только в отраслях нефтегазового комплекса, для ресурсных отраслей в целом она находится на уровне средней по экономике.
Эффективная ставка налога на прибыль для ресурсных отраслей, в том числе и нефтегазовой промышленности, не отличается существенно от аналогов и по экономике в целом, и в обрабатывающих отраслях. По данным за 2003 г., эта ставка превышает общепромышленную (9,1%) только в черной и цветной металлургии (9,6%); в топливной промышленности в целом она составляет лишь 4,7% [22]. Результатом налоговых реформ явилось снижение эффективной ставки налога на прибыль во всех отраслях, причем наиболее существенно снизилась налоговая нагрузка на прибыль в 2001-2003 гг. в топливной промышленности и машиностроении. Таким образом, налог на прибыль не играет (и не должен по замыслу реформы) роль инструмента для изъятия сверхдоходов ресурсного сектора, как уже упоминалось, эту роль выполняют преимущественно экпортные пошлины.
Оценка совокупной налоговой нагрузки на отдельные секторы экономики имеет ряд проблем методического свойства, связанных с учетом различий налоговых ставок, имеющихся льгот, правил взимания отдельных налогов, размеров уклонения от налогов и пр. Задачам нашего анализа соответствует макроэкономический подход к определению налогового бремени, когда налоги объединяются в зависимости от того, кто является их реальным плательщиком [23]. Подробный анализ отраслевой структуры налогов и оценка налоговой нагрузки на отдельные отрасли с позиции реальных плательщиков налогов представлены в работе А. Васильевой и Е. Гурвича [22]. К налогам, уплачиваемым предпринимателями, ими отнесены налоги на прибыль, на имущество, ресурсные и оборотные, в используемой нами классификации - другие налоги на производство, налоги на прибыль и имущество предприятий, а также экспортные пошлины и акцизы на газ. Эффективная налоговая нагрузка на отдельные отрасли промышленности оценена в двух вариантах: по «базовому» кругу налогов и доходов и по «полному» кругу. Оценка по «базовому» кругу показателей включает все налоги на предпринимателей и труд, отнесенные к ВДС в основных ценах, увеличенной на экспортные пошлины и акцизы на нефть и газ. Оценка по «полному» кругу относит все виды налогов к сумме ВДС в основных ценах и всех налогов на потребление, уплачиваемых отраслью. В первом случае нагрузка оценивается отношением налогов на предпринимателей и труд к сумме валовых доходов предпринимателей и их расходов на рабочую силу. Этот показатель можно рассматривать как долю изымаемых у предпринимателей доходов. Во втором случае все налоги, генерируемые данной отраслью, относятся к реализуемой за счет продуктов данной отрасли ВДС.
Оцененная таким образом налоговая нагрузка в ресурсных отраслях оказывается выше, чем в целом по экономике и в обрабатывающих отраслях при определении ее по «базовому» кругу налогов и примерно одинаковой при оценке по «полному» кругу. В течение 2001-2003 гг. налоговая нагрузка снизилась во всех отраслях, кроме топливной. Перераспределение нагрузки из обрабатывающих отраслей в ресурсные явилось результатом налоговых реформ, однако реально налоговая нагрузка увеличилась не в ресурсном секторе в целом, а только в отраслях нефтегазового сектора. Напротив, для черной и цветной металлургии, лесной и деревообрабатывающей отраслей, как и для обрабатывающих отраслей, налоговая нагрузка снизилась (табл. 12).
Таблица 12
Налоговая нагрузка на отдельные отрасли российской экономики, %*
52
Отрасли По «базовому» кругу налогов и доходов По «полному» кругу налогов и доходов
2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г.
Ресурсные 32,4 38,9 37,7 34,2 33,6 41,4 40,2 35,6
Нефтяная 29,1 39,8 41,0 36,9 31,8 41,6 43,0 38,9
Газовая 30,7 46,8 46,1 37,5 32 49,6 48,4 39,6
Топливная 61,6 61,3 64,3 68,9 64,6 65,5 67,9 71,2
с учетом перемещения ДС 29,5 40,1 40,7 36,9 31,8 44,1 44,7 39,5
Черная и цветная
металлургия 39,0 38,1 32,7 30,3 37,8 36,8 31,8 28,9
Лесная и деревообрабатывающая
промышленность 32,6 30,6 27,6 23,4 33,7 32,2 29,7 24,3
Обрабатывающие 34,3 32,3 29,8 25,3 45,6 41,8 40,3 34,7
Экономика, всего 28,1 27,0 26,1 24,8 34,3 34,2 33,3 32,0
* Данные по ресурсным и обрабатывающим отраслям рассчитаны автором.
Налоговая нагрузка в обоих вариантах ее расчета оказывается очень высокой в топливной промышленности, где она увеличивалась в течение всего периода, достигнув в 2003 г. почти 70%. Однако при учете перераспределения ВДС в нефтегазовом секторе она не является чрезмерной, а до 2001 г. была даже ниже, чем в других ресурсных отраслях и обрабатывающих отраслях в целом.
Основным фактором снижения налогов в большинстве отраслей стало сокращение налогов на предпринимателей преимущественно за счет налога на прибыль, а рост налоговых поступлений обеспечивался за счет роста налогов на добычу природных ресурсов. Это, как отмечалось выше, имело своей целью изъятие у ресурсных компаний части природной ренты. Однако анализ отраслевых изменений налоговых нагрузок [22] не выявляет целенаправленных изменений в налоговой нагрузке, стимулирующей развитие обрабатывающих отраслей. Так, от снижения налога на прибыль при отмене инвестиционной льготы наибольший выигрыш среди промышленных отраслей получили электроэнергетика, топливная промышленность и промышленность строительных материалов. Снижение налоговой нагрузки на машиностроение оказалось незначительным, а налоговая нагрузка в легкой промышленности увеличилась. Таким образом, перемещение налоговой нагрузки в нефтегазовый сектор носит преимущественно конфискационный характер, а не является инструментом целенаправленной структурной политики. Изменения в налоговой системе несколько сгладили разрыв между инвестиционной привлекательностью сырьевого и несырьевого секторов, однако не создали реальных стимулов для привлечения инвестиций в несырьевые секторы экономики.
* * *
Анализ ресурного сектора российской экономики показывает, что с точки зрения реальных структурных пропорций экономика в условиях роста не стала более ресурсной. По статистическим данным, не произошло значительного увеличения доли ресурсных отраслей в большинстве экономических показателей страны, измеренных в постоянных ценах, - происходящие структурные сдвиги были обусловлены ценовой динамикой. Реальный рост зависимости от ресурсных отраслей характерен для экспорта и доходов федерального бюджета, причем рост экспорта и рост доходов бюджета происходят преимущественно за счет роста доходов, получаемых от нефтегазового сектора.
Ресурсный сектор российской экономики оказывается «экономикой в экономике», он в максимальной степени ориентирован на внешний рынок, слабо связан посредством межотраслевых взаимодействий с остальными секторами
экономики. Численность занятых в нем невелика, доступ к получаемым в нем доходам имеет очень ограниченная часть населения.
Имеющаяся статистическая информация не дает возможности представить точное описание размеров и особенно доходов ресурсных секторов, при наличии множества проблем определения доходов нефтегазового сектора, информация по другим ресурсным секторам оказывается еще более закрытой - видимую часть «айсберга» представляют (хотя бы фрагментарно) данные о налогах, поступающих из ресурных отраслей. Проводимые в последние годы налоговые реформы привели к частичному перераспределению налоговой нагрузки в нефтегазовой сектор, однако для ресурсного сектора в целом налоговая нагрузка не отличается существенно от нагрузки на обрабатывающий сектор и не создает приоритетных условий для его развития.
Макроэкономическая политика последних лет оценивается большинством исследователей как обоснованная, хотя и недостаточно эффективная. Вместе с тем все исследователи единодушны в оценках низкого качества экономических институтов в России и связанного с ними высокого уровня коррупции, поэтому богатые природные ресурсы для российской экономики являются, скорее, «ресурсным проклятием», чем фактором эффективного роста.
Литература
1. База данных ООН. http://unstats.un.org/unsd/snaama.
2. Gylfason T. Resources, Agriculture, and Economic Growth in Economies in Transition // Kyklos. 2000. № 53.
3. Gylfason T. Natural Resources, Education and Economic Development //European Economic Review. 2001. № 45.
4. Auty R.M. The Political Economy of Resource-Driven Growth //European Economic Review. 2001. № 45.
5. Kronenberg, T. The Curse of National Resources in the Transition Economies // Economics of Transition. Vol. 12(3). 2004.
6. Sachs J.D., Warner A.M. Natural Resources Abundance and Economic Growth // NBER Working Paper. 1995. № 5398.
7. Sachs J.D., Warner A.M. The curse of natural resources // European Economic Review. 2001. № 45.
8. Lederman D., Maloney W. Open questions about the link between natural resources and economic growth: Sachs and Warner revisited // Central Bank of Chile Working Paper. № 141, February 2002.
9. Hirshman A.O. The strategy of economic development. Yale studies in economics, 10. Yale University Press, New Haven, 1958.
10. Matsuyama K. Agricultural productivity, comparative advantage and economic growth // Journal of Economic Theory. 1992. № 58.
11. Sachs J.D., Warner A.M. The big push, natural resources booms and growth // Journal of Development Economics. 1999. № 59.
12. Sala-I-Marin X., Subramanian A. Addressing the Natural Resource Curse: an Illustration from Nigeria // NBER Working Paper Series. 2003. № 9804.
13. Torvik R. Natural resources, rent seeking and welfare // Journal of Development Economics. 2002. № 67.
14. Mehlum H., Moene K., Torvik R. Institutions and the resource curse. Memorandum 29, Department of Economics, University of Oslo. 2002.
15. Kuboniwa M., Tabata S., Ustinova N. How large is the Oil and Gas Sector of Russia? A Research Report // Eurasian Geography andEconomics.2005. № 46 (1).
16. Russian Economic Report. February 2004, № 7. www.worldbank.org.ru
17. Гурвич Е. Макроэкономическая оценка российского нефтегазового комплекса // Вопросы экономики. 2004. № 10.
18. Устинова Н.Е. Проблемы структурного анализа экономики России по данным таблиц «затраты-выпуск». Доклад на семинаре в Институте экономических исследований Университета Хитоцубаши. Токио, 17 марта 2005.
19. Аренд Р. Источники посткризисного экономического роста в России // Вопросы экономики. 2005. № 1.
20. Национальные счета России в 1995-2003 годах: Стат. сб. М.: Госкомстат России, 2004.
21. Кабанова Т.А., Концевич О.В., Швандар К.В. Воздействие благоприятной конъюнктуры мировых рынков
на внешнеэкономический сектор российской экономики // Вопросы статистики. 2004. № 4.
22. Васильева А.А., Гурвич Е.Т. Отраслевая структура российской налоговой системы // Проблемы
прогнозирования. 2005. № 3.
23. Mendoza E., Razin A., Tesar L. Effective Tax Rates in Macroeconomic: Estimates of Tax Rates on Factor In-
come and Consumption //NBER Working Paper Series. 1994. № 4864.
