CC BY
17УДК 81'39
Мильц Евгения Витальевна
Кандидат филологических наук, доцент кафедры лингводидактики, Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15. Тел.: +7 (342)2396477 E-mail: janerm@list.ru
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ МЕТАФОРЫ СЕВЕРА И ЮГА АНГЛИИ (НА МАТЕРИАЛЕ РЕЧЕВОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПЕРСОНАЖЕЙ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Х. МАНТЕЛ, С. ДЮНАНИ, Р. ГЭЛБРЕЙТА)
Данная работа посвящена исследованию репрезентации в художественной прозе социокультурной метафоры Севера и Юга Англии путём анализа речевой характеристики персонажей с северным или южным типом произношения. Материалом для анализа послужили рассказ Х. Мантел «Как научиться говорить», роман С. Дюнан «Ножом по сердцу» и романы Р. Гэлбрейта «Шелкопряд», «Карьера зла» и «Смертельная белизна». Целью статьи является описание эволюции социокультурной метафоры Севера и Юга. Результаты анализа свидетельствуют о том, что репрезентация английской идентичности в текстах современных писателей варьируется от явно выраженной оппозиции «Север - Юг», связанной с традиционным отождествлением Севера с низким уровнем жизни, недостатком образования и культуры, а Юга - с преуспеванием и аристократическими манерами, до более объемной и сочувственной трактовки северной метафоры. Так, в произведениях Р. Гэлбрейта Север предстает оплотом английской идентичности, аутентичного характера простых людей, которые в эпоху всеобщей неискренности и приспособленчества сохранили истинные ценности и исконно английские черты характера - юмор, здравый смысл и готовность прийти на помощь. В романе «Смертельная белизна» (2018) метафора извечного противостояния Севера и Юга персонифицируется и репрезентируется через две стороны языковой личности героини, каждая из которых обретает свое имя, характер и профессию. Их конфликт в романе разрешается тем, что враждебное взаимовосприятие Севера и Юга сменяется идеей их коллаборации или переменного лидерства, а культуропорождающие образы процветающей метрополии и отсталой провинции уходят в прошлое, уступая дорогу новому концепту культурного многоголосья, в котором каждый акцент ценен как своей уникальностью, так и вкладом в общую палитру английской идентичности. Исследование носит междисциплинарный характер, поскольку полученные результаты представляют интерес с позиций концептуальной теории метафоры, социолингвистики, анализа художественного текста, а также прикладной фонетики и лингвокультурологии.
Ключевые слова: Север, Юг, акцент, тип произношения, Received Pronunciation, социокультурная метафора, речевая характеристика.
28
ЕВРАЗИЙСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ ЖУРНАЛ
Введение
Современная филология уделяет всё большее внимание социолингвистическим процессам, в частности, изучению языковой идентичности в её национальной, этнической и региональной проекциях. Всё более важным становится не то, что именно сказано, а нюансы того, как это сказано, то есть индивидуальные, социальные и культурные импликации, скрывающиеся за банальным содержанием: «Accents lie at the heart of what makes us human» [Crystal, Crystal, 2014, p. 12]. Особый интерес этой теме придает её изучение на материале художественной прозы. Как правило, литература создаётся для всех носителей языка; подчеркивая региональную идентичность с помощью речевой характеристики персонажей, автор преследует определённую цель, региональный субстандарт обретает значимость сам по себе.
Исследованиями социальной роли региональных вариантов английского языка в художественных произведениях занимаются представители различных областей лингвистики, литературоведения и культурологии: «Like the relationship between dialect, class, and prestige, the marriage of linguistics and literary criticism is not always an easy one» [Hakala, 2010, p. 5]. Это отражается в разнообразии используемой терминологии: языковая вариантность / вариативность, произносительные характеристики персонажей, диалектные и региональные типы речи / языки, социально-территориальные типы произношения, стандарт / субстандарт, региональный дискурс идентичности и даже фиктолингвистика (fictolinguistics).
Отметим, что зарождение дихотомии северного и южного вариантов английского языка относят ещё к древнеанглийскому периоду. После установления территориальных границ англосаксонских королевств возникли диалектные особенности, связанные с противопоставлением северного (англского) и южного (саксонского) ареалов. Главным образом, расхождения были обусловлены неодинаковыми результатами общеанглийских процессов, таких как преломление гласных и ассимиляция согласных [Бубенникова, 1996, с.15].
Противостояние Севера и Юга прослеживается на протяжении всей последующей истории Англии, что связано с совокупным действием различных лингвистических и экстралингвистических факторов. Так, на раннем этапе значительную роль сыграло формирование области датского права на северо-востоке Англии, контролируемой скандинавскими завоевателями, и дальнейшая необходимость присоединения и колонизации Севера. Само наименование «Англия», вошедшее в употребление в годы правления Альфреда Великого (877-891 гг.), первоначально относилось только к южному королевству Уэссекс.
В начале XIV в. автор поэмы "Бегун по свету" (Cursor mundi), северянин по происхождению, писал о своих планах перевести легенду об Успении Богородицы, написанную на южном диалекте, на родной северный язык: "In sotherin englis was it draun, and turnd it haue I till our aun Langage o northrin lede ^at can oi^er englis rede" (цитируется по: [Ярцева, 1985, с. 208]).
Извечная глухая оппозиция Севера и Юга обострилась в связи с их «более отчетливым» экономическим разделением в 1920-х гг., начав постепенно проникать в общественную и культурную жизнь. Промышленный Север, живший за счёт добычи угля, текстильной промышленности и кораблестроения, пришёл в упадок в результате кризиса на международном рынке. В то же самое время Юг продолжал благоденствовать благодаря расцвету финансовой и сервисной индустрий, а впоследствии и СМИ [Robson, 1986; Constantine, 1980; Crissel, 1997].
Основная часть
В процессе становления литературного английского языка приобрёл особую значимость социальный критерий, так как в силу экономически и отчасти политически обособленного положения английского Севера в качестве нормативной формы речи был принят язык состоятельных и образованных южан, в частности, Лондонский диалект, а отступление от стандарта стало считаться проявлением необразованности и низкого социального статуса: «By the 870s, the use of Standard English to signal prestige and education was well-established» [Hakala, 2010, p. 2]. На юго-востоке страны различия между местными диалектами и произносительным стандартом незначительны и обусловлены только разными языковыми регистрами и контекстом: «Говорящий на юге как бы «скользит» по социальной шкале в зависимости от ситуации общения, в то время как на севере... наблюдается резкий скачок от обиходно-разговорной к официальным формам общения, что представляет особую трудность для детей рабочих, обучающихся в школе» [Шевченко, 1990, с. 13].
Орфоэпический стандарт принято называть RP (Received Pronunciation), а также BBC English или Queen's English. Термин received подразумевает, что это произношение, принятое в высшем обществе или полученное в результате образования. Языковая идентичность его носителей изначально предполагала такие компоненты, как образование в престижной частной школе типа Итона или Харроу и в университете, и принадлежность к правящим кругам, армии или церкви. Сейчас это характерно для представителей СМИ, особенно BBC, политического и бизнес-истеблишмента, а также общественной элиты, так называемых old money, поскольку основы произношения закладываются в детстве.
Различные региональные типы произношения, или субстандарты, отличные от RP, также варьируются по степени «провинциальности» и наличию негативных ассоциаций. По оценкам носителей языка, северный диалект занимает чуть ли не маргинальное место в палитре английских акцентов, при сопоставлении его с другими региональными вариантами, то есть его считают неблагозвучным, а его носителей недалекими людьми, пролетариями или представителями городского дна [Караваева, 2015, с. 60]. Очевидно, в становлении этого стереотипа главную роль сыграла история противостояния южной метрополии и северной колонии, специфика экономического развития региона, индустриализации и акцент на добыче угля, самопозиционирование локальных сообществ Севера как носителей классовой идентичности (шахтеры), а также социокультурная метафора разделения Севера и Юга, вдохновленная и усиленная литературой, в частности, знаковым романом Э. Гаскелл «Север и Юг». Языковая идентичность Севера имеет ярко выраженный социально-политический характер в сопоставлении с акцентами других регионов, которые могут восприниматься как идиллические и патриархальные, навевающие воспоминания о «старой доброй Англии».
Несомненно, мощной эвристической силой обладает культурная метафора Севера и Юга, определяющая когнитивный паттерн диспропорциональных отношений этих языковых и культурных общностей. Так, анализируя основные векторы представлений жителей Севера и Юга о себе и о стране, Д. Хорн отмечает: «По северной метафоре, Британия прагматичная, ценящая опыт, расчетливая, пуританская, буржуазная, предприимчивая, наукоориентирован-ная, серьезная, настроенная на борьбу. Север полон греха и корыстолюбия, рациональной веры в то, что основная сущность человека — нечто заинтересованное лишь в собственной экономической выгоде. По южной метафоре, Британия романтичная, нелогичная, рассеян-
ная, удачливая, англиканская, аристократическая, традиционная, фривольная, верящая в порядок и традицию. Юг полон гордости и чести, пребывает в уверенности, что целью существования каждого человека является служение своей стране» [Horne, 1969, p. 22-23].
Социальное и культурное доминирование Юга страны отразилось в идеализации сельской природы южной Англии, не тронутой индустриализацией, а также экстраполированию этих образов на общие представления об английской идентичности. Метафора романтического зеленого Юга Англии, земли покоя и изобилия, как колыбели английской культуры, вышла на первый план, особенно яркая по контрасту с суровым Севером с его индустриальными проблемами и классовой борьбой [Wiener, 2004, p. 42]. Таким образом, «неудачное бренди-рование» Севера косвенно поспособствовало как экономическому кризису в этом регионе, так и его непопулярности в целом.
В 70-е гг. прошлого столетия нефтяной кризис и последовавшие за ним упадок и разгул «тэтчеризма», то есть сокращение дотаций государственным предприятиям, расходов на здравоохранение, образование, ЖКХ, помощи депрессивным регионам привели к ещё большей поляризации Севера и Юга. Культурный концепт «мрачного Севера» (grim up North) прочно закрепился в английской картине мира [Ehland, 2007, p. 15]. В последнюю четверть XX в. Юг стал прочно ассоциироваться с ролью хедлайнера в экономике, культуре и светской жизни, а Север - с ролью аутсайдера.
В наши дни социально-культурная метафора Севера и Юга живёт собственной жизнью, формируя когнитивные паттерны британцев и закрепляя сложившуюся парадигму. Более семи миллионов британцев никогда не путешествовали по Соединенному Королевству, причём две трети жителей юга называют север Великобритании «унылым» (bleak), а половина северян считает своих южных соседей надменными снобами. Три четверти жителей Великобритании признались, что они формируют своё негативное отношение к жителям других регионов на основании массовой культуры, в частности, телесериалов. Половина северян считают южан «ушлыми» бизнесменами. Две трети находят жителей юга Великобритании снобами, причём более половины уверены, что основные черты южан - высокомерие и предубеждённость отношения к людям, не обладающим аристократическим акцентом (posh accent). Южане также не жалуют своих северных соседей - каждый пятый представляет себе север Великобритании как унылое место с угольной промышленностью и дешёвыми закусочными «где-то там на севере» [Hill, 2008].
Хотя тема региональных вариантов английского языка не нова, репрезентация и осмысление языковой и культурной оппозиции «Север — Юг» художественной литературой описаны значительно меньше! К наиболее известным работам можно отнести "Working Dialect: Nonstandard Voices in Victorian Literature" T.S. Hakala, "Northern English: A Cultural and Social History" K. Wales и "Attitudes Towards the Northern Dialect in Literature of the British Isles" A. Santra [Hakala, 2010; Wales, 2006; Santra, 2015].
Материалом данного исследования послужил рассказ Х. Мантел "Learning to Talk", роман С. Дюнан "Under My Skin" и цикл романов Дж. Роулинг, изданных под именем Роберта Гэл-брейта, о детективах Корморане Страйке и Робин Элакотт. Эти произведения были выбраны не только потому, что их авторы использовали региональные варианты языка как элемент речевой характеристики персонажей, но и, главным образом, потому что в самих текстах этих произведений повествователь и / или персонажи комментируют своё отношение к этим вариантам произношения сквозь призму их социально-коммуникативной роли. Весьма важ-
ное значение имеет и тендерный аспект, так как метафора Севера и Юга в данных произведениях оказывается вплетенной в структуру женской идентичности.
В детективном романе Сары Дюнан «Ножом по сердцу» ("Under My Skin", 1995) метафора Севера и Юга представлена в образе управляющей элитным загородным спа-курортом Кэрол Уэверли. Лейтмотив её образа - желание произвести выигрышное впечатление, казаться воплощением профессиональной успешности, непринужденной элегантности, принадлежности к высшим слоям общества. Это связано с тем, она является не только менеджером замка Дин, но и лицом заведения, и прибыль его зависит от числа довольных клиенток. Ироническое описание Кэрол, данное в романе, выводит на первый план тщательный «апгрейд», которому она подвергла свою внешность, чтобы соответствовать ожиданиям клиентов и собственным амбициям; квинтэссенцией его становится речь миссис Уэверли: «She'd made a real effort with the diction; sweet and crisp, and a considerable way away from wherever it was she'd been born» [Dunant, 1996, p. 8] - «миссис Уэверли проговорила фразу с редким старанием, чтоб прозвучало певуче, чётко и чтоб никто не вычислил по выговору её происхождения» [Дюнан, 2004, с. 4]. Таким образом, нормативное произношение играет для героини роль покровительственной окраски и мимикрии в животном мире, позволяя ей общаться на равных с успешными и состоятельными клиентками и быть правой рукой владелицы замка Дин - форпоста индустрии красоты.
Однако в критической ситуации внешний лоск слетает с Кэрол вместе с её тщательно выверенным акцентом: «Caught up in the drama of the story, the real Carol Waverley was starting to slip through the cracks, certain carefully rounded vowels flattening out as they moved farther north in search of their home land. At least it was more natural» [Dunant, 1996, p. 9] - «Захваченная драматичным сюжетом, из щелей повествования уже стала проглядывать истинная Кэрол Уэверли, отдельные тщательно скругляемые гласные распластывались в ностальгическом стремлении на север, в родные края. По крайней мере, теперь звучало более натурально» [Дюнан, 2004, с. 5].
Реальная Кэрол, таким образом, предстаёт работящей, амбициозной, целеустремлённой, но не слишком интеллектуальной женщиной, которой легко манипулировать и которую легко заставить служить чужим интересам. Интересно, что её фамилия несёт литературные аллюзии, отсылая к роману В. Скотта «Уэверли» (1814), действие которого происходит также на севере - в Шотландии. Роман назван по имени молодого английского дворянина, которого даже современники Скотта считали слишком бесхарактерным и невыразительным для роли центрального персонажа. Очевидно, фамилию Уэверли можно считать ещё одним когнитивным признаком общепринятой заурядности и непритязательности, ассоциирующейся в английской культуре с Севером и северянами.
В целом, взаимодействие в речевой характеристике Кэрол фонетических особенностей северного и южного типов произношения хорошо укладывается в рамки широко распространённых и порождённых культурной метафорой представлений о жителях этих регионов. Южане - хозяева жизни, богатые, успешные сибариты, но в них много фальши и чрезмерного внимания внешнему декору. Северяне непритязательны, упрямы, управляемы, честолюбивы и отчасти простоваты, так как не отличаются глубиной или проницательностью; по причине своей предсказуемости и желания «выйти в люди» могут легко стать марионеткой в чужих руках. Южный акцент метафорически отождествляется в романе с пластической
хирургией: модификация языковой личности оказывается не менее мощным орудием трансформации, чем скальпель хирурга.
Небольшой по объёму рассказ Хилари Мантел "Learning to Talk" (2003) представляет собой одно из наиболее глубоких художественных исследований языковой и социокультурной метафоры «Север - Юг» в современной английской прозе. Рассказ имеет кольцевую композицию, так как жизненный путь героини ведёт её сначала с Севера на Юг, а в конце рассказа, наоборот, с Юга на Север, к своим истокам, к «колыбели своих гласных» (the nursery of vowels). Первые же строки задают вектор неизбежного антагонизма этих культурных общностей, сравните: «When I was a child I went to school in a Derbyshire mill village, the same school, where my mother and my grandmother had learned not very much and nursed their chilblains through Pennine winters. They left it to go into the cotton mill, but I was born in happier times, and when I was eleven my family moved house and I became a day girl at a Cheshire convent. I had certain playground skills of insult and assault, and a good knowledge of the catechism, but I had never learned any history or geography, or even English grammar. And above all, I hadn't learned to talk proper» [Mantel, 2004, p. 77].
В этом отрывке содержатся несколько очень важных деталей. Во-первых, автор рисует Север таким, каким он часто воспринимается местными жителями: холодным, суровым, но любимым. Во-вторых, мотив переезда изначально метафорически сопрягается с борьбой за существование, за право быть собой, которое воплощается и в умении говорить. И наконец, автор отмечает, что переезд состоялся в 11 лет, когда произносительные навыки уже считаются сформированными. Таким образом, рассказ «Learning to Talk» связывает овладение нормативным, то есть южным вариантом английского языка «с идеей самореализации юной девушки, которая пытается найти свою дорогу в жизни и попутно сбросить с себя гнёт чужих ожиданий, связывающих успешную карьеру с избавлением от провинциального акцента северо-западной Англии» [Лапина, Мильц, 2018, с. 31]. Метафора Севера и Юга является сюжетообразующей и структурирует всё пространство художественного мира рассказа.
Так, Север изображается гонимым, любимым, ущербным, разрушающимся. Окружающие воспринимают северян свысока «as if they were black, or bereaved, or slightly deformed» (как будто они были чернокожими, или нищими, или калеками). Выходцы с Севера («closet northerners») скрывают своё происхождение, как разведчики в тылу врага («my life as a spy»), и имитируют южный акцент, но периодически невольно выдают себя:«His natural accent goes right through him, like "BLACKPOOL" goes through rock» (Родной акцент читается в его облике так же, как название города Блэкпул на сделанных там конфетах). На курсах правильной речи героиня чувствует себя выделяющейся, чужой, как Гулливер среди лилипутов (gloomily Brobdingnagian). Автор в целом следует устоявшейся в английской культуре традиции изображения Севера как экономически отсталого региона (the general decay of the north-west - общий упадок северо-запада), жители которого отчаялись и разуверились в своем будущем: «Expectations were inflated for a few years, and have now been punctured, and people's lives have be come uncomfortable and insecure, and their future has been taken away» (Пузырь ожиданий, раздувавшийся несколько лет, лопнул, и люди почувствовали, что их жизнь лишена комфорта и защиты, а их будущее было отнято).
В свою очередь, Юг и южане ассоциируются с неким элитным закрытым клубом успешных людей, куда могут попасть только люди, знающие «shib boleths» (тайные пароли; библейская этимология слова подчеркивает ключевую роль акцента с древнейших времен),
обладающие «облагороженными» или «престижными акцентами» («modified /smart accents»), которые можно также охарактеризовать как «отчётливые» («a distinct southern ring)» и «подмороженные» («Mancunian with icing»). Чтобы к ним приблизиться, нужно потратить много усилий: героиня отутюжила произношение гласных звуков («I have ironed them (my vowels) out»), так как залогом дальнейшего преуспевания было нормативное произношение («Received Pronunciation was the goal»).
Оппозиция «Север - Юг» актуализируется сравнением героиней своих усилий по избавлению от акцента с тайной войной: её школьная сумка полна ядерных секретов («school bag full of atomic secrets»), упражнения на дикцию похожи на минные поля («rhyming mine fields»), а окружающие здания выглядят, как после обстрела («their walls are pock marked as if they had recently been under fire»). При этом девушка осознаёт, что овладение орфоэпической нормой - это всего лишь изучение провинциального акцента другой части страны («provincialisms of another part of the country»), которое не имеет ничего общего с реальными категориями самореализации или успешности.
Таким образом, автор демонстрирует диалектическое восприятие социокультурной метафоры «Север — Юг». С одной стороны, все традиционные культурные ассоциации с Севером и Югом имеют право на существование: Юг - это действительно the Kingdom, the par and the glory («Королевство, паритет и слава»), а Север - место, где люди не умеют правильно говорить («don't talk proper»). С другой же стороны, умение говорить далеко не сводится к южному акценту и заучиванию универсального «Жеста» («the Gesture»). Можно обладать идеальным произношением и быть неудачницей, как преподаватель дикции Мисс Уэбстер, в самом имени которой, ассоциирующимся в массовом сознании со словарями английского языка, содержится ирония. А можно перестать втискивать себя в прокрустово ложе чужих ожиданий (туфли Мисс Уэбстер, которые ученица вынуждена была надеть в сцене экзамена) и пойти своим путём, как и поступила героиня рассказа.
В отличие от двух предшествующих произведений, романы Р. Гэлбрейта, а именно речевая характеристика главной героини Робин Элакотт, предлагает более объёмную и «сочувственную» трактовку северной метафоры и соответствующего комплекса ассоциаций. Робин изначально описывается как персонаж-медиатор, соединяющий разные, порой трудносовместимые личностные, социокультурные и профессиональные особенности и гармонизирующий крайности. Она родом из Йоркшира, то есть с Севера, но не из рабочей среды, а из умеренно зажиточной семьи среднего класса; благодаря учебе в хорошей школе и университете говорит правильно, без ярко выраженного «местечкового» акцента. Более того, в силу своей работы помощницей частного детектива и благодаря природному артистизму, она с лёгкостью курсирует по шкале акцентов, имитируя то австралийское, то валлийское произношение. Тем не менее, прорывающийся в моменты расслабленности родной йоркширский диалект делает её человечнее и, как правило, способствует установлению более доверительных отношений с собеседником. Так, для её босса и друга Корморана Страйка эпизодический северный акцент Робин - это милая слабость близкого человека, повод улыбнуться: «Oh bugger," said Robin. Strike grinned. At times of tension, her Yorkshire accent became more pronounced: he had heard "boogger» [Galbraith, 2014, p. 72]. «Ой, страсти-мурдасти! - вырвалось у Робин. Страйк усмехнулся. От волнения у неё иногда прорезался йоркширский говорок; вот и сейчас он услышал «мордасти» [Гэлбрейт, 2015, с. 95].
Речевая характеристика Робин говорит о том, что автор отходит от банальных представлений о «тотальной антимоде на Север» [Караваева, 2015, с. 61] и делает Север оплотом английской идентичности, аутентичного характера простых людей, которые в эпоху всеобщей неискренности и приспособленчества сохранили истинные ценности и такие, особенно ценимые англичанами черты характера, как «присущее Робин сочетание здравомыслия и теплоты» [Гэлбрейт, 2015, с. 204]. («Robin' sparticular combination of clear headedness and warmth» [Galbraith, 2014, p. 154].) Однако простота Робин отнюдь не означает простоватости, скорее это принятие людей и деятельное сопереживание им, отсутствие высокомерия, типичного, например, для аристократической экс-невесты Страйка Шарлотты. Как уже отмечалось, Робин выполняет функцию модератора или медиатора коммуникации, поэтому ей свойственна некоторая языковая амбивалентность. В одном из эпизодов романа «На службе зла» ("Career of Evil") Робин, чтобы получить важную свидетельскую информацию, изображает адвокатессу-южанку, «a poncy southerner»: «The woman whom she was pretending to be was cool, clearheaded and ambitious» [Galbraith, 2015, p. 66]. Её южный акцент кажется особенно претенциозным на фоне диалектного произношения малообразованной и социально ущемленной собеседницы и её друзей - рабочих из глухой провинции. Главными чертами этой имитируемой языковой личности становятся холодный и несколько формальный тон коммуникации, профессионализм, отождествление индивидуальных черт с профессией и социальным статусом. Да и псевдоним Венеция Холл, насмешивший подвыпивших работяг, говорит о космополитизме и претензиях на оригинальность, присущих манерным южанам в отличие от северян, которые держатся за местные традиции. Несомненно, персонаж, изображаемый Робин, вызвал у её собеседников явно негативное отношение, обусловленное классовым и культурным антагонизмом. При этом, играя практически ту же роль Венеции Холл в парламентском секретариате в романе «Смертельная белизна», Робин была принята очень тепло.
В «Смертельной белизне» метафора Севера и Юга персонифицируется и репрезентируется через две стороны языковой личности Робин, каждая из которых обретает своё имя, характер и профессию. Юг представлен аристократкой Венецией Холл, PR-специалистом и крестницей министра, а Север - пролетарской активисткой Бобби Канлифф, дочерью шахтера из Йоркшира. Метафоричность этих персонажей, как и их генетическая связь с Робин подчеркиваются тем, что она дарит свои черты обоим альтер эго: Венеция - её второе имя, а Канлифф - фамилия по мужу. Отношения этих двух ипостасей Робин нельзя назвать взаимоисключающими, скорее, они дополняют друг друга: обе являются добрыми и приятными в общении, нацеленными на результат и обладают определённым шармом, в том числе и языковым. Поскольку в этой роли Робин разговаривает, утрируя свой родной акцент - "deliberately broadening her Yorkshire accent" [Galbraith, 2018, p. 220], речевая характеристика «йоркширской социалистки» Бобби включает "thick Yorkshire" [Galbraith, 2018, p. 223], "plain-spokenness" [Galbraith, 2018, p. 243], а также вольное обращение с грамматикой - "me dad were a big trade union man back in Yorkshire" [Galbraith, 2018, p. 221].
Таким образом, метафора извечного противостояния Севера и Юга в речи Робин Элакотт сменяется идеей их коллаборации или переменного лидерства, а культуропорождающие образы процветающей метрополии и отсталой провинции с безусловным доминированием первой во всех областях жизни постепенно отходят в прошлое, уступая дорогу новому
концепту культурного многоголосья, в котором каждый акцент ценен как своей уникальностью, так и вкладом в общую палитру английской идентичности.
Заключение
Рассматривая способы репрезентации социокультурной метафоры Севера и Юга Англии в произведениях английских писателей конца XX - начала XXI вв., можно сделать следующие выводы. Наиболее ярким и репрезентативным фонетическим признаком северного диалекта становится произношение гласных, отличающееся от RP: [и] вместо краткого [л] в словах типа cut, much, а также появление [ж] в dance или chance. По-видимому, женщины более чувствительны к наличию регионального акцента, чем мужчины, и склонны придавать ему большее значение, ассоциируя определённый тип произношения с некоторыми чертами характера, образованием, социальным статусом, идеологией и общими представлениями о жизненном успехе и самореализации. В целом, метафора отсталого Севера и преуспевающего Юга не утратила своей актуальности, и соответствующий акцент по-прежнему генерирует культурные смыслы и становится основой для мнения окружающих о том или ином персонаже. В последние годы современные тенденции мультикультурализма, связанные также с усилением процессов локализации и диверсификации, привели к эволюции метафоры Севера и Юга, так как образ противостояния начал сменяться в литературе идеей дополнения и взаимообогащения культурных сущностей, стремлением к уважительному и гармоничному сосуществованию, основанному на признании региональной индивидуальности.
Список литературы
1. Бубенникова О.А. Актуальные проблемы исторической диалектологии английского языка: Автореф. ... д. филол. н. Москва, 1996. 21 с.
2. Гэлбрейт Р. Шелкопряд. Москва: Иностранка, 2015. 480 c.
3. Дюнан С. Ножом по сердцу. Москва: Иностранка, 2004. 352 c.
4. Караваева Д. Н. Север Versus Юг, или музыка в поисках английскости (на материалах современной Северной Англии) // Сибирские исторические исследования. 2015, № 1. С. 57-86.
5. Лапина Л.Г., Мильц Е.В. Язык как метафора в рассказах Х. Мантел «Learning to Talk» и Э. Оздамар «Mutterzunge» // Евразийский гуманитарный журнал, № 4, 2018. С. 29-38.
6. Шевченко Т. И. Социальная дифференциация английского произношения. Москва: Высшая школа, 1990. 142 c.
7. Ярцева В. Н. История английского литературного языка IX — XV вв. Москва: Наука, 1985. 248 c.
8. Constantine S. Unemployment in Britain between the Wars. Harlow: Longman, 1980. 119 p.
9. Crissel A. An Introductory History of British Broadcasting. L.: Routledge, 1997. 297 p.
10. Crystal B., Crystal D. You say potato. A Book about Accents. Macmillan, 2014. 247 p.
11. Dunant S. Under My Skin: A Hannah Wolfe Mystery. Thorndike Press, 1996. 338 p.
12. Ehland Ch. Introduction // Ehland Ch. (ed.) Thinking Northern: Textures of Identity in the North of England. Amsterdam, N.Y.: Editions Rodopi B.V., 2007. P. 1-15.
13. Galbraith R. The Silworm. A Strike Novel. London: Sphere, 2014. 580 p.
14. Galbraith R. Career of Evil. A Strike Novel. London: Sphere, 2015. 512 p.
15. Galbraith R. Lethal White. A Strike Novel. London: Sphere, 2018. 650 p.
16. Hakala T.S. Working Dialect: Non-standard Voices in Victorian Literature // Diss. U of Michigan, 2010. Deep Blue. Web. Jan. 2012. 250 p.
17. Hill A. North versus South: the Old Divide just Got Wider. The Guardian. Sun 24 Feb 2008. https://www.theguardian.com/uk/2008/feb/24/britishidentity.communities (дата обращения: 12.05.2019).
18. Horne D. God is an Englishman. Sydney: Angus and Robertson, 1969. 281 p.
19. Mantel H. Learning to Talk. London: Harper Perennial, 2003. Р. 77-95.
20. Robson B. Coming full Circle: London versus the Rest, 1890-1980, Regional Cities in the UK, 1890-1980. Ed. By Gordon G.L.: Harper and Row, 1986. Р. 217-231.
21. Santra A. Attitudes towards the Northern Dialect in Literature of the British Isles. Utrecht University, 2015. 39 p.
22. Wales K. Northern English: A Cultural and Social History. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. 257 p.
23. Wiener M. English Culture and the Decline of the Industrial Spirit, 1850-1980. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 236 p.
Milz E. V.
PhD (Philology), Associate Professor of Department for Linguodidactics, Perm State University
FICTION REPRESENTING SOCIOCULTURAL METAPHOR OF THE NORTH AND SOUTH OF ENGLAND (BASED ON THE SPEECH CHARACTERISTICS OF THE CHARACTERS FEATURED BYH. MANTEL, S. DUNANT, AND R. GALBRAITH)
The work is aimed at studying fictional representation of the sociocultural metaphor of the North and South of England by analyzing speech characteristics of literary characters with the northern or southern type of pronunciation. The material of study is comprised by H. Mantel's story "Learning to Talk", S. Dunant's novel "Under my Skin", and R. Galbraith's novels "The Silkworm", "Career of Evil", and "Lethal White ". The purpose of the article is to describe the evolution of the North and South sociocultural metaphor. The analysis has revealed that English identity representation in the texts of contemporary writers varies from the distinctly pronounced opposition North -South associating the North with low standards of life, poor education and culture, and the South -with plenitude and aristocratic manners, to the more profound and sympathetic perception of the Northern metaphor. Thus, in R. Galbraith's novels the North represents the backbone of English identity, the authentic character of regular people who maintain real values and such truly English traits of character as humor, common sense and readiness to help in the epoch of total hypocrisy and opportunism. In "Lethal white" (2018) the metaphor of eternal opposition North — South is personified and represented by two sides of the main character's language personality, each of them having its own name, character and profession. Their conflict in the novel is resolved by way of replacing antagonistic perception of each other by the North and the South with the idea of their collaboration or situational leadership. The culture-modelling images of thriving metropolis and degrading province become history, giving way to the new concept of cultural polyphony where each accent is valued both for uniqueness andfor its contribution in the common palette of English identity. The research is of interdisciplinary character, as its findings are of interest from the perspectives of conceptual metaphor theory, sociolinguistics, fiction analysis, applied phonetics, and linguoculturology.
Key words: North, South, accent, type of pronunciation, Received Pronunciation, sociocultural metaphor, speech characteristics.
