CC BY
0
Научная статья УДК 316.774
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.11.11
Репрезентация темы граффити в городских виртуальных сообществах:
итоги контент-анализа
Дмитрий Васильевич Руденкин1, Дмитрий Александрович Лугин2
''Независимый исследователь, Екатеринбург, Россия, dima-rud@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001-8860-165X 2Уральский федеральный университет, Екатеринбург, Россия, belraccoon@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001 -5151-515X
Аннотация. Работа посвящена результатам эмпирического исследования, которое было выполнено авторами с целью систематизации наиболее распространенных стратегий отражения темы граффити в городских виртуальных сообществах. Коммуникация пользователей на подобных цифровых ресурсах рассматривается авторами в качестве одной из важнейших переменных, влияющих как на информированность современных граждан о различных явлениях городской жизни, так и на модальность их оценочного отношения к ним. Используя данные собственного эмпирического исследования, авторы выявили и систематизировали конкретные стратегии репрезентации в городских виртуальных сообществах одного из наиболее противоречивых и дискуссионных явлений жизни современного социума - граффити. Выполненный анализ текстов обсуждений указанного контента позволил выявить три наиболее распространенные из них: информирование, концептуализацию и маргинализацию. Отмечено, что данные стратегии характеризуют разнонаправленные тенденции в способе представления темы граффити в интернет-среде, ограниченной определенным урбопространством, однако образуют в совокупности мейнстрим данного процесса.
Ключевые слова: город, городские сообщества, виртуальные сообщества, цифровое общество, Интернет, общественное мнение, граффити
Финансирование: статья подготовлена за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-00603, https://rscf.ru/project/23-28-00603/.
Для цитирования: Руденкин Д.В., Лугин Д.А. Репрезентация темы граффити в городских виртуальных сообществах: итоги контент-анализа // Теория и практика общественного развития. 2023. № 11. С. 108113. https://doi. org/10.24158/tipor.2023.11.11.
Original article
Representation of the Topic of Graffiti in Urban Virtual Communities: Outcomes of Content Analysis
Dmitry V. Rudenkin1, Dmitry A. Lugin2
independent researcher, Ekaterinburg, Russia, dima-rud@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001-8860-165X 2Ural Federal University, Ekaterinburg, Russia, belraccoon@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001 -5151-515X
Abstract. The paper is devoted to the conclusions of an empirical research that was carried out by the authors for systematization of the most common strategies of representation of the topic of graffiti in contemporary urban virtual communities. Communication in urban virtual communities is considered by the authors as one of the most important variables that influence both the awareness of contemporary citizens about various phenomena of urban life, and the modality of their attitude towards these phenomena. Using the data of their own empirical research, the authors strive to identify and systematize specific strategies, that appear in urban virtual communities when reflecting the controversial topic of graffiti. The analysis allows the authors to identify the three most common strategies for representing this phenomenon in urban virtual communities: information, conceptualization, and mar-ginalization. The remarkable thing is that these strategies characterize different trends in the way graffiti is presented in the Internet environment limited to a certain urban space, but they form the mainstream of this process.
Keywords: city, urban communities, virtual communities, digital society, Internet, public opinion, graffiti
Funding: The reported study funded by the Russian Science Foundation grant No. 23-28-00603, https://rscf.ru/project/23-28-00603/.
For citation: Rudenkin, D.V. & Lugin, D.A. (2023) Representation of the Topic of Graffiti in Urban Virtual Communities: Outcomes of Content Analysis. Theory and Practice of Social Development. (11), 108-113. Available from: doi: 10.24158/tipor.2023.11.11 (In Russian).
© Руденкин Д.В., Лугин Д.А., 2023
Цель данной статьи - идентифицировать и упорядочить наиболее распространенные стратегии репрезентации темы граффити в городских виртуальных сообществах. Граффити, под которыми в наиболее общем смысле можно понимать изображения и надписи, нанесенные на различные поверхности (Матюшечкина, Каргополов, 2019), являются одним из наиболее устойчивых и дискуссионных явлений городской жизни. Несмотря на то, что оценочное отношение к граффити колеблется от резкого осуждения (Жмурко, 2019) до отождествления с искусством (Кузо-венкова, 2021), само их существование давно превратилось в один из наиболее укоренившихся и устойчивых атрибутов жизни крупного города (Мальцева, Пиирайнен, 2019). Поэтому закономерно, что социальная детерминация распространения граффити уже неоднократно подвергалась вниманию исследователей в области социально-гуманитарной науки (Сафарова, 2019; Ко-ростелева, 2021). Тем не менее, несмотря на очевидную интенсивность исследований в этой области, ряд важных вопросов о социальных подтекстах, связанных с распространением граффити, пока остается без ответа. В частности, по нашим наблюдениям, все еще относительно мало изучен вопрос о специфике репрезентации темы граффити в виртуальных сообществах, возникающих в современных городах и непосредственно влияющих как на информированность жителей о явлении граффити, так и на их оценочное отношение к нему. В данной работе мы бы хотели сделать шаг вперед в преодолении этого аналитического пробела.
Вопрос о стратегиях репрезентации темы граффити в городских виртуальных сообществах актуализируется по закономерным причинам. Несмотря на относительную новизну термина «виртуальные сообщества», он уже имеет более или менее устойчивое толкование и в большинстве случаев применяется для описания воспроизводящихся социальных сетей, формирующихся на базе регулярного опосредованного контакта людей, происходящего при помощи разнообразных информационных технологий (Шарков, Кириллина, 2022). Прогрессирующая цифрови-зация повседневной жизни общества, о которой пишут многие исследователи (Ивенкова, 2020; Черкашин, 2023), превращает такие сообщества в один из ключевых инструментов взаимодействия горожан. Принципиальная гибкость коммуникации, происходящей в таких сообществах (Ли-сенкова, 2017), и независимость последних от повесток традиционных средств массовой информации (Прокопенко, 2020) превращают их в удобный инструмент коммуникации горожан, непосредственно влияющий на характер и тональность их дискуссий о городе. Подобная роль виртуальных сообществ не раз констатировалась и в зарубежной науке (Ыда1 е! а1., 2015; БоиПаппе, 2019), и в российской (Агаджанова, Зимова, 2021). Иными словами, если мы хотим понять логику представлений горожан о тех или иных явлениях их жизни - нам необходимо понимать, как эти явления отражены в городских виртуальных сообществах, которыми пользуются жители.
Экстраполяция этой аналитической логики на контекст изучения социальной детерминации граффити позволяет заключить, что закономерности распространения обозначенного явления в современных городах в значительной степени зависят от того, как оно репрезентировано в виртуальных сообществах. Если мы хотим понять, какое отношение складывается у жителей конкретных населенных пунктов к граффити и их распространению в окружающем пространстве, нам важно понимать, какие стратегии отражения граффити сложились в соответствующих виртуальных сообществах, ориентированных на освещение проблем конкретной территории проживания пользователей. Однако даже поверхностная ревизия актуальных исследовательских работ в профильной области показывает, что вопрос о специфике таких стратегий пока не получил должного внимания со стороны ученых. Текущие исследования затрагивают принципиально широкий пласт вопросов, связанных с социальной детерминацией распространения граффити: мотивацию их авторов (Порозов, Клюсова, 2020), юридические подходы к квалификации их действий (Посиделова, Шалков, 2023), эстетические подтексты смыслов изображенного (Новик, 2020) и иные вопросы. Тем не менее проблема репрезентации граффити в виртуальных сообществах остается неизученной.
Складывается противоречивая ситуация: несмотря на очевидную важность определения закономерностей репрезентации граффити в городских виртуальных сообществах, эта тема в настоящее время остается за рамками устоявшейся аналитической практики в профильной исследовательской области. Стремясь сделать шаг вперед в преодолении этого противоречия, мы провели собственное социологическое исследование, посвященное стратегиям репрезентации граффити в городских виртуальных сообществах.
Эмпирическую основу нашей работы составили данные контент-анализа сообщений о граффити, размешенных на наиболее популярных виртуальных коммуникативных площадках г. Екатеринбурга в период с 01 января по 30 сентября 2023 г. Город был выбран в качестве объекта для проведения полевых работ целенаправленно по двум причинам. Во-первых, новостная повестка этого населенного пункта насыщена сообщениями о граффити: он не только стал местом для проявления творчества уличных художников, но и регулярно принимает фестивали граффити всероссийского уровня, которые получают широкую медийную огласку. Во-вторых, для данного города характерна интенсивная цифровизация и активное развитие многочисленных виртуальных сообществ
на базе социальных сетей. Иначе говоря, Екатеринбург рассматривался в рамках исследования как частный, но информативный кейс, изучение которого позволяло обоснованно выявить и описать типичные стратегии репрезентации темы граффити в городских виртуальных сообществах.
Для анализа были отобраны открытые интернет-ресурсы, посвященные Екатеринбургу, функционирующие на базе социальной сети «Вконтакте» и имеющие не менее 100 тысяч подписчиков. Всего было обнаружено 19 сообществ, соответствующих этим критериям. В ходе исследования был обработан полный массив текстовых и мультимедийных сообщений, опубликованных в них с января по сентябрь 2023 г.
Работа с информационным блоком опиралась на классические методы, применяемые для изучения содержания текстовых и мультимедийных документов: анализ, классификацию, обобщение, синтез, сравнение.
Обработка и систематизация данных, которые были собраны в ходе проведенного контент-анализа, продемонстрировали, что в обследованных виртуальных сообществах имеются три доминирующие стратегии репрезентации темы граффити: информирование, концептуализация и маргинализация. Разумеется, общая палитра упоминаний рассматриваемого феномена принципиально многогранна и несводима исключительно к данным трем стратегиям. Тем не менее именно они встречаются в проанализированных сообществах чаще прочих и в совокупности представляют собой своего рода мейнстрим репрезентации темы граффити в тех материалах, которые послужили фактическим объектом нашего исследования. На них приходится 37 из 42 упоминаний соответствующей проблематики, которые были обнаружены в рамках выполненных работ. Обратимся к подробному их анализу.
1. Информирование. Примечательность данной стратегии заключается в отсутствии очевидных оценочных подтекстов при репрезентации темы граффити. Можно констатировать, что сообщения, базирующиеся на такой стратегии, подаются авторами как фактологические новости о появлении граффити в тех или иных точках городского пространства. Сущность подобных сообщений сводится скорее к упоминанию места и времени появления конкретного граффити, чем к формулировке каких бы то ни было оценочных позиций по отношению к факту его создания или к заложенным в нем иносказательным подтекстам. Характерными примерами подобного позиционирования граффити в проанализированных виртуальных сообществах можно считать следующие записи:
- «Stenograffia переиграла и уничтожила - художники из Spektr и граффити-команды Destroyers разрисовали четыре остановки у ТЮЗа до того, как это сделали вандалы» (сообщество «Круглосуточные новости Екатеринбурга E1.RU», 14 сентября 2023 г.);
- «Екб продолжает своё преображение, новый арт-объект появился на ЖБИ. Граффити расположено на здании по адресу: Высоцкого, 22» (сообщество «Жизнь в Екатеринбурге», 27 июля 2023 г.).
2. Концептуализация. Принципиальная особенность данной стратегии сводится к акцентированию художественных подтекстов и символических аллюзий, отраженных в конкретных граффити, появившихся на территории города. Сообщения, которые отражают такой взгляд на уличные рисунки, не только отходят от сдержанного информативного стиля, но и напрямую акцентируют иносказательные подтексты, заложенные в описываемых изображениях, а также призывают к их последовательной содержательной интерпретации. Граффити в данном случае предстает не столько как стихийно возникший атрибут городского пространства, сколько как инструмент художественного высказывания, интерпретация символических подтекстов которого требует внимания и целенаправленных усилий со стороны наблюдателя. Акцент в подобных сообщениях сделан или на упоминании художественного подтекста граффити, или на вероятных его интерпретациях. К характерным примерам проявления подобной стратегии репрезентации граффити можно отнести следующие сообщения:
- «Новое забавное граффити в центре города. Когда популярные приложения для знакомств больше не работают» (сообщество «ЕКБ - мой город! | Екатеринбург», 27 июля 2023 г.»);
- «Еще несколько рисунков появились в центре Екатеринбурга. Художники расписывают ледовый городок граффити, которые символизируют юбилей Екатеринбурга» (сообщество «Круглосуточные новости Екатеринбурга E1.RU», 21 января 2023 г.).
3. Маргинализация. Отличительная черта данной стратегии заключается в акцентировании деструктивной и нелегальной составляющей граффити. Фактически она базируется на явном отождествлении уличных рисунков и вандализма. Сообщения, которые придерживаются такой стратегии репрезентации граффити, обычно содержат прямые указания на несанкционированный характер их появления и осуждение людей, которые такие рисунки выполняют. Само создание граффити позиционируется как заведомо маргинальная и предосудительная деятельность, не подлежащая оправданию вне зависимости от эстетической ценности и символических подтекстов. Неудивительно, что характерным элементом подобных сообщений становится требование пресечь деятельность лю-
дей, создающих граффити, адресатом которых становится или муниципальная власть, или правоохранительные органы, или обе эти стороны. К типичным примерам текстов, соблюдающих подобную стратегию репрезентации граффити, можно отнести следующие сообщения:
- «В Екатеринбурге вандалы испортили «Сердце Екатеринбурга». В ночь с 7 на 8 сентября неизвестные оставили свои росписи на арт-объекте» (сообщество «Екатеринбург | Новости», 12 сентября 2023 г.»);
- «Вандалы добрались до обновленного пешеходного перехода у ЦПКиО и нанесли свои каракули на стену» (сообщество «Интересный Екатеринбург», 20 сентября 2023 г.»).
Опыт нашего исследования демонстрирует, что ни информирование, ни концептуализация, ни маргинализация не могут быть идентифицированы в качестве доминирующей стратегии репрезентации граффити в городских виртуальных сообществах. По крайней мере, никаких подтверждений превалирования какой-то одной из них над другими в ходе нашего анализа обнаружено не было, а количество сообщений, ориентированных на каждую из них, в массиве наших данных оказалось примерно сопоставимым: число обнаруженных текстов, соблюдающих при упоминании граффити стратегии информирования, концептуализации и маргинализации, составило соответственно 12, 14 и 11. Иными словами, если какая-то из этих стратегий и может быть описана в качестве доминирующего принципа репрезентации темы граффити в городских виртуальных сообществах, то непосредственно в исследованных нами сообществах в период сбора данных подтверждений этого обнаружить не удалось. Поэтому нам представляется справедливым вывод, что информирование, концептуализация и маргинализация в совокупности представляют собой своеобразный триединый мейнстрим репрезентации темы в городских виртуальных сообществах.
Такое принципиальное разнообразие стратегий представленности граффити в коммуникативной интернет-среде урбопространства свидетельствует как об относительной важности этой темы, так и о противоречивости взглядов на ее оценочную интерпретацию со стороны конкретных горожан, общающихся в подобных сообществах. С одной стороны, регулярность и относительная частота появления информации о граффити напрямую свидетельствуют о месте, которое соответствующая проблематика заняла в новостной повестке, волнующей жителей города. С другой стороны, принципиальная многогранность отражения этой темы в виртуальных сообществах обнаруживает явное отсутствие консенсуса во взглядах интернет-пользователей на данное явление городской жизни. Проще говоря, дискуссии о граффити и их сути являются довольно регулярной составляющей жизни виртуальных сообществ, но какого-то ясного и общепринятого отношения к этому явлению в них не сложилось. По крайней мере, идентифицировать его пока не удалось. Впрочем, сам факт интенсивной репрезентации темы граффити в виртуальных сообществах наше исследование полностью подтверждает.
Разумеется, у проведенного нами анализа есть определенные ограничения. Так же, как и любое иное исследование, выполненное с опорой на метод контент-анализа, наш проект скован узкой темпоральной и пространственной локализацией. Полученные результаты позволяют обоснованно судить о том, какие стратегии репрезентации граффити проявились в виртуальных сообществах конкретного города в момент исследования, но не дают возможности аргументированно рассуждать о специфике отражения этой темы в других территориальных и исторических контекстах. Тем не менее, несмотря на такие ограничения, мы имеем возможность уверенно констатировать само существование как минимум трех принципиально разных стратегий репрезентации темы граффити в городских виртуальных сообществах: информирования, концептуализации и маргинализации. Несмотря на то, что распространенность и детали проявления их за пределами проанализированного нами эмпирического кейса остаются дискуссионным вопросом, сам факт существования этих трех стратегий является доказанным.
В целом проведенное исследование продемонстрировало принципиальную многогранность и даже противоречивость репрезентации темы граффити в городских виртуальных сообществах. С одной стороны, нам удалось выяснить, что интересующая нас проблематика представлена в городских виртуальных сообществах довольно широко и органично встраивается в перечень обсуждаемых в них тем. С другой стороны, проведенный анализ продемонстрировал существование как минимум трех принципиально различных стратегий ее репрезентации в конкретных сообществах: информирования, концептуализации и маргинализации. Проведенное нами исследование показало, что они могут рассматриваться как характеризующие совокупную тенденцию представления темы граффити в городских виртуальных сообществах. Таким образом, можно констатировать, что обсуждение уличных рисунков происходит в городских виртуальных сообществах регулярно, но стратегии репрезентации данной темы разнонаправленны и транслируют противоречивые взгляды пользователей подобных коммуникативных интернет-ресурсов на предмет дискуссии.
Насколько часто такие стратегии репрезентации граффити проявляются в городских виртуальных сообществах за пределами проанализированного нами кейса? Как опирающиеся на них
сообщения считываются пользователями Сети и какое представление о граффити они формируют? Влияет ли способ репрезентации на мнение людей о граффити? Ответы на эти вопросы предстоит получить в будущем. И нам бы хотелось верить, что проведенное нами исследование сможет стать важной отправной точкой для изучения роли граффити в жизни современного города.
Список источников:
Агаджанова К.Э., Зимова Н.С. Ценности и тенденции модного поведения, транслируемые социальными медиа // Научный результат. Социология и управление. 2021. Т. 7, № 3. С. 9-21. https://doi.org/10.18413/2408-9338-2021-7-3-0-2.
Жмурко Р.Д. Граффити как административное правонарушение // Научное обозрение. Педагогические науки. 2019. № 4-2. С. 31-33.
Ивенкова О.А. Виртуализация повседневности в аспекте игровой концепции И. Гофмана // Современные исследования социальных проблем. 2020. Т. 12, № 5-3. С. 110-115. https://doi.org/10.12731/2077-1770-2020-5-3-110-115/
Коростелева А.П. Граффити в петербургском пространстве // Вестник молодых ученых Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна. 2021. № 1. С. 255-260.
Кузовенкова Ю.А. Между искусством и вандализмом: дискурсивная представленность граффити и стрит-арта // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2021. № 4. С. 592-603. https://doi.org/10.17072/2078-7898/2021-4-592-603.
Лисенкова А.А. Социальные медиа: аттрактор новостей и пространство манипуляций // Культура и образование. 2017. № 3 (26). С. 21-27.
Мальцева Е.А., Пиирайнен В.Ю. Граффити в дизайне современного города // Дизайн. Материалы. Технология. 2019. № 3 (55). С. 26-29.
Матюшечкина И.В., Каргополов И.С. Граффити как разновидность стрит-арта // Юный ученый. 2019. № 4 (24). С. 18-20. Новик А.Л. Граффити как явление искусства Беларуси конца ХХ-ХХ1 века // Искусство и культура. 2020. № 2 (38). С. 5-11. Порозов Р.Ю., Клюсова П.С. Молодежь как субъект вандальной активности в субкультуре граффити // Политическая лингвистика. 2020. № 6 (84). С. 150-155. https://doi.org/10.26170/pl20-06-16.
Посиделова В.В., Шалков Д.Ю. Социолингвистические маркеры деструктивного речевого поведения в граффити-коммуникации // Вестник Уфимского юридического института мВд России. 2023. № 3 (101). С. 158-163.
Прокопенко Т.В. Роль социальных медиа в политической коммуникации // Коммуникология. 2020. Т. 8, № 4. С. 22-36. https://doi.org/10.21453/2311 -3065-2020-8-4-22-36.
Сафарова К.С. Феномен граффити как части городской культуры (на примере города Смоленска) // Бюллетень науки и практики. 2019. Т. 5, № 1. С. 378-383. https://doi.org/10.5281/zenodo.2539806.
Черкашин М.Д. Интернет как фактор виртуализации современной культуры // Российская наука и образование сегодня: проблемы и перспективы. 2023. № 1 (49). С. 15-18.
Шарков Ф.И., Кириллина Н.В. Конвергируемость реальных и виртуальных сообществ в цифровом пространстве: социологический обзор // Социологическое обозрение. 2022. Т. 21, № 3. С. 229-249. https://doi.org/10.17323/1728-192x-2022-3-229-249.
Boulianne S. Revolution in the Making? Social Media Effects Across the Globe // Information, Communication and Society. 2019. Vol. 22, iss. 1. P. 39-54. https://doi.org/10.1080/1369118x.2017.1353641.
Ngai E.W., Tao S.S., Moon K.K. Social Media Research: Theories, Constructs, and Conceptual Frameworks // International Journal of Information Management. 2015. Vol. 35, iss. 1. P. 33-44. https://doi.org/10.1016/j.ijinfomgt.2014.09.004.
References:
Agadzhanova, K.E. & Zimova, N.S. (2021). Values and Trends in Fashionable Behavior Originating from Social Media. Research Result. Sociology and Management. 7 (3), 9-21. Available from: doi:10.18413/2408-9338-2021-7-3-0-2. (In Russian)
Boulianne, S. (2019) Revolution in the Making? Social Media Effects Across the Globe. Information, Communication and Society. 22 (1), 39-54. Available from: doi:10.1080/1369118x.2017.1353641.
Cherkashin, M. D. (2023). Internet kak faktor virtualizatsii sovremennoi kul'tury [Internet as a factor in the virtualization of modern culture]. Rossiiskaya nauka i obrazovanie segodnya: problemy i perspektivy. (1 (49)), 15-18. (In Russian)
Ivenkova, O. A. (2020) Virtualization of Everyday Life in Aspect of Game Concept of I. Gofman. Modern Studies of Social Issues. 12 (5-3), 110-115. Available from: doi:10.12731/2077-1770-2020-5-3-110-115. (In Russian)
Korosteleva, A. P. (2021 ) Graffiti in the Petersburg Place. Vestnik molodykh uchenykh Sankt-Peterburgskogo gosudarstven-nogo universiteta tekhnologii i dizaina. (1), 255-260. (In Russian)
Kuzovenkova, Yu. A. (2021 ) Between Art and Vandalism: Discourse Representation of Graffiti and Street Art. Perm University Herald. Series Philosophy. Psychology. Sociology. (4), 592-603. Available from: doi:10.17072/2078-7898/2021-4-592-603. (In Russian)
Lisenkova, A. A. (2017) Social Media: the Attractor of News and Space Manipulation. Culture and Education. (3 (26)), 21-27. (In Russian)
Maltseva, E. A. & Piirainen, V. Y. (2019) Graffiti v dizaine sovremennogo goroda [Graffiti in the design of a modern city]. Design. Materials. Technology. (3 (55)), 26-29. (In Russian)
Matyushechkina, I. V. & Kargopolov, I. S. (2019). Graffiti kak raznovidnost' strit-arta [Graffiti as a street art clock]. Yunyi uchenyi. (4 (24)), 18-20. (In Russian)
Ngai, E. W., Tao, S. S. & Moon, K. K. (2015) Social Media Research: Theories, Constructs, and Conceptual Frameworks. International Journal of Information Management. 35 (1), 33-44. Available from: doi:10.1016/j.ijinfomgt.2014.09.004.
Novik, A. L. (2020). Graffiti as a Phenomenon of Belarusian Art in the Late XX - XXI Centuries. Iskusstvo i kul'tura. (2 (38)), 5-11. (In Russian)
Porozov, R.Y. & Klyusova, P.S. (2020) Youth as the Subject of Vandal Activity in the Graffiti Subculture. Political Linguistics. (6 (84)), 150-155. Available from: doi:10.26170/pl20-06-16. (In Russian)
Posidelova, V. V. & Shalkov, D. Y. (2023). Sociolinguistic Markers of Disruptive Speech Behaviour in Graffiti Communication. Bulletin of Ufa Law Institute of MIA of Russia. (3 (101)), 158-163. (In Russian)
Prokopenko, T. V. (2020). The Role of Social Media in Political Communication. Communicology. 8 (4), 22-36. Available from: doi:10.21453/2311-3065-2020-8-4-22-36. (In Russian)
Safarova, K. S. (2019). Graffiti Phenomenon as a Part of City Culture (on the Example of Smolensk City). Bulletin of Science and Practice. 1(5), 378-383. Available from: doi:10.5281/zenodo.2539806. (In Russian)
Sharkov, F. I. & Kirillina, N. V. (2022) The Convergence of Real and Virtual Communities in the Digital Space: a Sociological Review. Russian Sociological Review. 21 (3), 229-249. Available from: doi:10.17323/1728-192x-2022-3-229-249. (In Russian)
Zhmurko, R. D. (2019) Graffiti kak administrativnoe pravonarushenie [Graffiti as an administrative offense]. Nauchnoe oboz-renie. Pedagogicheskie nauki. (4-2), 31-33. (In Russian)
Информация об авторах Д.В. Руденкин - независимый исследователь, кандидат социологических наук, Екатеринбург, Россия.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=658124
Д.А. Лугин - аспирант Уральского федерального университета, Екатеринбург, Россия. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1088985
Вклад авторов:
все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Конфликт интересов:
авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors D.V. Rudenkin - Independent Researcher, PhD in Sociology, Ekaterinburg, Russia. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=658124 D.A. Lugin - PhD student, Ural Federal University, Ekaterinburg, Russia. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1088985
Contribution of the authors:
The authors contributed equally to this article.
Conflicts of interests:
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 25.09.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 23.10.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 28.11.2023.
Авторами окончательный вариант рукописи одобрен.
