CC BY
85
УДК 808.2
DOI 10.24147/2413-6182.2019.6(4)974-989
ISSN 2413-6182 eISSN 2658-4867
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «СТРАХ» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ, ПАРЕМИЙ И ТЕКСТОВ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ)
Т.С. Глушкова
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск, Россия)
Аннотация: Настоящая статья посвящена исследованию одного из значимых концептов русского языкового сознания - концепту «Страх». В центре внимания автора - содержание и функционирование данного концепта в русском литературном языке и в текстах социальной рекламы. Концепт «Страх» относится к эмоциональным концептам и рассматривается как многоаспектное явление, имеющее отношение к психологии, социологии и лингвистике. Целью работы стало выявление и описание содержательных компонентов концепта «Страх». Моделирование вышеназванного концепта осуществляется посредством анализа его языковых и визуальных репрезентаций. На материале лексикографических источников был описан ядерный когнитивный слой концепта «Страх». Анализ паремий позволил вывить ряд устойчивых представлений носителей русского языка, связанных с феноменом страха. Эти знания и представления составили содержание когнитивных слоев интерпретационного поля данного концепта. В целях систематизации материала была предложена классификация текстов социальной рекламы по тематическому признаку. В работе рассматриваются когнитивные механизмы воздействия в текстах социальной рекламы. Обосновывается целесообразность использования методов когнитивной лингвистики в изучении рекламного дискурса, в частности текстов социальной рекламы. В статье представлен корпус лексических единиц, объективирующих концепт «Страх», используемый в рекламных текстах, а также набор артефактов, визуализирующих данный концепт.
Ключевые слова: концепт, когнитивный слой, страх, социальная реклама, языковые репрезентации, визуальные репрезентации.
Для цитирования:
Глушкова Т.С. Репрезентация концепта «страх» в русском языке (на материале лексикографических источников, паремий и текстов социальной рекламы) // Коммуникативные исследования. 2019. Т. 6. № 4. С. 974-989. DOI: 10.24147/2413-6182.2019.6(4).974-989.
© Т.С. Глушкова, 2019
Сведения об авторе:
Глушкова Татьяна Сергеевна, кандидат филологических наук, доцент
кафедры теоретической и прикладной лингвистики
Контактная информация:
Почтовый адрес: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55
E-mail: [email protected]
Дата поступления статьи: 15.12.2018 Дата рецензирования: 19.02.2019 Дата принятия в печать: 10.11.2019
Введение
Исследование фрагментов языковой картины мира посредством моделирования ее структурных единиц - концептов, фреймов, полей и др. - стало одним из наиболее активно развивающихся направлений современной отечественной филологии. В гуманитарном знании широкое распространение получила лингвоконцептология, в задачи которой входит описание концептосферы русской лингвокультуры. Концепт «Страх» можно отнести к эмоциональным концептам наряду с такими концептами, как «Радость», «Печаль», «Гнев» и др. [Красавский 2001].
Одним из сравнительно новых и перспективных направлений современной лингвистики стало исследование функционирования концептов в рекламной сфере. Изучение когнитивных структур позволяет создавать текст, близкий и понятный по духу целевой аудитории. Целью является формирование новых идеологических установок, ценностных ори-ентаций в сознании современного человека. Данную цель преследует социальная реклама, предназначением которой является гуманизация общества, формирование моральных ценностей, а также изменение поведенческих моделей [Николайшвили 2008].
По мнению специалистов, в социальной рекламе обычно широко используются негативные эмоции, такие как эмоция страха, эмоция стыда, эмоция страдания, а также эмоция, вызванная угрозой потенциальной потери [там же].
Тексты социальной рекламы, как и большинство текстов рекламной коммуникации, можно отнести к типу поликодовых (или креолизован-ных]. Креолизованным является текст, фактура которого состоит из вербальной (языковой / речевой] и невербальной (принадлежащей к другим знаковым системам, нежели естественный язык] частей [Анисимова 2003]. Итак, изучение вербальных и визуальных репрезентаций содержательных компонентов концепта «Страх» в текстах российской социальной рекламы, несомненно, представляет интерес.
Теоретической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных авторов в области когнитивной лингвистики и лин-гвокультурологии [Гумбольдт 2000; Лакофф 1981, 1990; Филлмор 1988; Хайдеггер 1993; Вежбицкая 2001; Степанов 1997; Попова, Стернин 2003; Карасик 2004; Воркачев 2007; Маслова 2001, 2004 и др.].
В работе под «концептом» понимается оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике; концепт - культурно отмеченный вербализованный смысл, представленный в плане выражения целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму, единица коллективного знания, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой [Кубрякова 1997; Воркачев 2003].
Материалы и методы исследования
Статья посвящена изучению концепта «Страх» на материале лексикографических источников, паремий и текстов социальной рекламы. В описании концепта «Страх» будем придерживаться модели, согласно которой концепт имеет «слоистое» строение [Степанов 1997] и состоит из ядра, ближней, дальней и крайней периферии. В ходе исследования были выявлены и описаны когнитивные слои концепта «Страх». Под «когнитивным слоем» понимается совокупность когнитивных признаков, отражающих единицу концепта определенного уровня абстракции, имеющую языковые способы объективации [Рудакова 2007].
Словарные дефиниции лексемы, объективирующей концепт, позволяют выявить и описать его ядерный слой.
Паремиологический фонд языка в наибольшей степени, как считает ряд исследователей, отражает особенности мировосприятия его носителей, обусловленные национальной культурой [Телия 1996; Гудков 2003]. В паремиях нашли выражение нормы поведения, т. е. ценностно значимые стереотипы социального взаимодействия людей в конкретных ситуациях общения. В данной работе реализуется «тезаурусный» подход к изучению паремий [Сперанская 1997: 13], согласно которому пословица рассматривается как источник знаний о мире.
В методике моделирования концептов анализ паремий необходим для описания интерпретационного поля концепта. В интерпретационном поле можно найти самые разнообразные суждения и оценки, подчас противоречивые. Признаки, извлеченные из интерпретационного поля, образуют периферию концепта, его поверхностные слои [Попова, Стернин 2003].
Материалом исследования послужили тексты российской социальной рекламы, размещенные в сети Интернет на сайтах: http://www.e-rea-dmg.dub/bookreader.php/110501/Psihologiya_reЫamy.pdf, https://stud-
wood.ru/835008/marketing/vozdeystvie_sotsialnoy_reklamy и др. Примеры рекламных текстов, иллюстрирующие содержательные компоненты концепта «Страх», взяты из выпускной квалификационной работы А.С. Сосни-ной [Соснина 2018].
С целью систематизации материала была предложена классификация текстов социальной рекламы по тематическому признаку. Были выделены следующие тематические группы: 1] безопасность на дорогах, 2] вред курения, 3] наркотическая зависимость, 4] алкогольная зависимость, 5] борьба с коррупцией, 6] человеческое равнодушие, 7] пожарная безопасность, 8] ВИЧ и СПИД, 9] аборты, 10] экология. Как показывает анализ материала, угрозы, которые исходят от дорожно-транспортных происшествий, курения, употребления алкоголя и наркотических средств, неблагоприятной экологии и др., апеллируют к содержательному компоненту концепта «Страх» - когнитивному слою «объекты страха». В работе рассмотрены языковые и визуальные репрезентации концепта «Страх» в текстах социальной рекламы, связанной с безопасностью на дорогах, алкогольной зависимостью и экологией.
Результаты
Для выявления ядерного слоя концепта «Страх» обратимся к словарным дефинициям объективирующей лексемы.
В «Современном словаре по психологии» дается следующее определение страха: «страх - это аффективно чувственная эмоция, которая возникает в обстоятельствах превентивности - угрозы - боязни за свою социальную или же биологическую экзистенцию у субъекта» [Юрчук 2000].
В словаре В.И. Даля: «СТРАХ м. страсть, боязнь, робость, сильное опа-сенье, тревожное состоянье души от испуга, от грозящего или воображаемого бедствия. Страх смерти, боязнь. Предмет, рождающий страх. Гроза, угроза или острастка; покорство устрашенного, послушание; сознание ответственности. Страх Божий, благочестие, как боязнь греха. Страх, на-реч. ужасно, страшно, весьма, очень; страх сколько, много, без числа, несметно, тьма, пропасть; страх как, сильно, крепко, больно или упорно» [Даль 2006].
Согласно словарю русского языка С.И. Ожегова, страх - это «1. Очень сильный испуг, сильная боязнь. 2. мн. ч. События, предметы, вызывающие чувство боязни, ужаса (разг.]. 3. в знач. сказ. и нареч. Очень, в высшей степени, очень много, ужас (в 5 знач.] (прост.]» [Ожегов 2012].
В толковом словаре С.А. Кузнецова находим следующее значение слова страх: «1. Состояние сильной тревоги, беспокойства, душевного смятения перед какой-л. опасностью, бедой и т. п.; боязнь. 2. обычно мн.: страхи, -ов. Разг. То, что вызывает боязнь, тревогу, оцепенение. Страх. Разг.
I. в зн. нареч. 1. очень, чрезвычайно, крайне. 2. Очень много, очень сильно.
II. в функц. сказ. Очень, чрезвычайно, крайне» [Кузнецов 2001].
В словаре синонимов под редакцией А.П. Евгеньевой представлен следующий синонимический ряд лексемы страх: ужас, боязнь, трепет, жуть, страсть,ужасть; боязнь, опасение, опаска [Евгеньева 2002].
Итак, ядерный слой концепта «Страх» содержит представление о страхе как негативной эмоции, связанной с состоянием сильной тревоги, боязни или ужаса, которое вызвано угрозой опасности; страх может иметь разную степень интенсивности.
Как показывает анализ материала, в структуре концепта «страх» можно выделить ряд когнитивных слоев, содержание которых связано с представлениями о том, кого / чего боятся люди, какие внешние проявления характеризуют эмоцию страха, как преодолеть страх, каково отношение к тому, кто испытывает страх, и др.
В целях систематизации материала были выделены группы пословиц, в которых нашли отражение представления о феномене страха.
В первую группу вошли пословицы, в которых нашло отражение физическое состояние человека, испытывающего страх. Этот когнитивный слой можно обозначить, как «физиологические и внешние проявления страха»: Весь белый стал. Побледнел от страха. Побледнел, как полотно. Белей белья стал. Язык прилип к гортани. Так вот руки и отвалились (опустились, опали). Зуб на зуб не попадает. От страха глаза на лоб лезут. Язык отнялся. С замиранием сердца. Кровь стынет. Волосы становятся дыбом. Как вкопанный. Мороз по коже продирает. За спиной (по спине, по плечам, по хребту, по позвонкам) мороз пробежал. Так вот со страху все позвоночники пересчитал. У нашего Трошки задрожали ножки. На нем лица нет (с испугу, страху). Ни жив ни мертв. Промеж жизни и смерти. Как не живой. Со страху дух захватило. Трясется, как лист на осине (как осиновый лист). Только глазами хлопает. Резвы ноги (колени) подкосились (подломились, осеклись). Язык за порогом оставил. Слова не доискался (опешил, оторопел). Мурашки пошли. Мурашки по телу бегают [Даль 1984]. Как отмечают исследователи, образ холода лежит в основе концепта «страх», поэтому и существуют выражения «дрожать от страха», «зуб на зуб не попадает», «мороз по коже продирает», «дрожь пробегает по спине», «кровь стынет» и т. д. [Телия 1996].
С содержанием вышеназванного когнитивного слоя оказываются связанными представления о поведении человека в ситуации опасности. Данный когнитивный слой можно обозначить как «поведение человека в ситуации угрозы». В пословицах, отражающих физическое состояние человека, испытывающего страх, представлены случаи негативного поведения. Случаи рационального поведения фиксируются в пословицах типа: Страхов много, а жизнь одна. Глаза страшат, а руки делают. На всякую беду страха не напасешься. Тому страх не ведом, кто идет к победам. Не думай о страхе, так его и не будет. Страшно видится, а сдела-
ется - слюбится. Иду вперед, лучше страх (горе) не берет. Страху в глаза гляди, не смигни, а смигнешь - пропадешь [Даль 2006].
Следующая группа пословиц отражает представления о том, кого / чего может бояться человек, перед кем / чем испытывает страх. Эти представления составят содержание когнитивного слоя «объекты страха». Данный когнитивный слой имеет наглядную систему образов, то есть ситуаций, при которых человек испытывает страх.
В паремиологическом фонде русского языка находим следующие контексты: Кому что думается, тот того и боится. Бояться смерти -на свете не жить. Не так страшен черт, как его малюют. Волка бояться, так и в лес не ходить. Никого не бойся, только Бога бойся. Никого (Ничего) не боюсь: только бога боюсь. Чем бояться чертей, так бойся людей! Бойся, не бойся, а смерть у порога. Грозно, страшно, а без царя нельзя. Не бойся царского гонения, бойся царского гонителя [Даль 1984]. Следует отметить, что в русской культурной традиции смерть воспринимается как нечто неизбежное, всеобщее, уравнивающее: От смерти не посторонишься. Как ни вертись, а в могилку ложись. Царь и народ - всё в землю пойдет. Смерть всех сравняет. На всех одна смерть [Даль 1984]. Также прослеживается понятийная связь концептов «Смерть» и «Страх». Ассоциативное поле концепта «Смерть» пополняет понятие «страх».
Таким образом, если говорить о традициях, связанных с представлениями о том, кого или чего надо бояться, то для русского человека это прежде всего боязнь прогневить Бога, царя, боязнь черта, смерти, волка (волк как олицетворение страха].
Когнитивный слой, отражающий отношение социума к тому, кто находится под воздействием страха, можно обозначить как «отношение социума к тем людям, которые испытывают чувство страха». Например, в пословицах находит отражение ироничное отношение к тому, кто боится: Для трусливого Афоньки и заяц - волк. Своих лаптей испугался. Он сам своей тени боится. Поджать хвост. Волка бояться - и от белки бежать. Порицается трусость: Кто назад бежит, тот честью не дорожит [Даль 1984].
Итак, в пословицах русского языка были выявлены следующие представления, связанные с феноменом страха, которые в свою очередь составили содержание когнитивных слоев одноименного концепта: «физиологические и внешние проявления страха», «поведение человека в ситуации угрозы», «объекты страха», «отношение социума к тем людям, которые испытывают чувство страха». Данные когнитивные слои входят в интерпретационное поле концепта «Страх».
Далее рассмотрим использование содержательных компонентов концепта «Страх» в текстах социальной рекламы. На рис. 1 - пример социальной рекламы о безопасности на дорогах. Автомобили, извилистая
дорога и знак ограничения скорости - 40 км/час - визуализируют сообщение о необходимости соблюдать скоростной режим.
Рис. 1. Пример социальной рекламы о безопасности на дорогах
Представляется интересным рекламный текст: Сдается место под памятник. Оборот «сдается место под...» достаточно часто используется в рекламе: Сдам место под вашу рекламу. Сдам в аренду место под рекламу на фургоне авто. 2 000 руб. Сдается место под терминал оплаты сотовой связи в Торговом Комплексе... Это рекламное место сдается. Сдается место под парковые аттракционы. Сдается место под маникюр, педикюр, на первой линии, выход на ул. Кирова... (https://www.yandex.ru]. Данное сообщение строится на эффекте обманутого ожидания, т. е. вместо сдачи места под рекламу, аттракционы, платежные терминалы и т. п., предлагается место под памятник на кладбище. Визуальный ряд устанавливает связь между потенциально возможной аварией на дороге (в результате превышения скорости и невнимания к дорожному знаку «Опасный поворот»] и смертью.
Следующее рекламное сообщение (рис. 2] представляет собой визуальную метафору. В основе лежит сравнение пешеходов, находящихся на переходе, с игрой в боулинг. Всё зависит от меткости водителя-игрока.
Цель игры - сбить кегли, такую же цель будет преследовать водитель, не соблюдающий скоростной режим. Текст данной рекламы эксплицирует мысль о том, что несоблюдение скорости на дороге может привести к гибели участников дорожного движения: Скорость убивает. Сбавьте скорость на пешеходном переходе. Реклама актуализирует содержательные компоненты концепта «Страх», связанные с представлениями об объекте страха - смерти.
Рассматриваемая далее социальная реклама также посвящена необходимости соблюдения правил дорожного движения (рис. 3]. Рекламное сообщение: Увидел зебру - притормози.
Рис. 3. Пример социальной рекламы о безопасности на дорогах
Создатели рекламы используют визуальную метафору: изображение части пешеходного перехода в виде носилок скорой помощи эксплицирует угрозу.
Следует отметить, что изображение в рекламе о безопасности дорожного движения таких предметов, как медицинские носилки, инвалидное кресло, памятник, устанавливаемый на могиле, вполне мотивировано. Фреймы «дорожно-транспортное происшествие» и «последствия ДТП» могут включать в себя данные артефакты. Визуальный рекламный ряд представлен образами, которые являются характерными для ситуаций «дорожное движение», «дорожно-транспортное происшествие», «автокатастрофа». Это автомобиль, пешеход, проезжая часть, дорожные знаки и дорожная разметка, бутылка из-под алкоголя, средства безопасности, медицинские носилки, памятник на кладбище.
Следующий пример социальной рекламы - дети, пострадавшие в ДТП (рис. 4].
Визуализация построена следующим образом: светящийся силуэт девочки на черном фоне символизирует всех детей, погибших в дорожно-транспортных происшествиях. Использование в тексте краткой формы обращения - языкового средства семейного дискурса - можно рассматривать как психологический аргумент, заключающийся в апелляции к чувствам: Мам, домой не жди. Дядя водитель «торопился». Как отмечают исследователи, обращение в семейном дискурсе является индикатором межличностных отношений и несет значительную коммуникативную нагрузку [Звягинцева 2007, Рыжова 1982]. Прагматика обращений семейного дискурса направлена на демонстрацию близких, доверительных отношений. Усеченные обращения «мам» и «пап» создают атмосферу близости с адресатом и настраивают его на нужный эмоциональный фон. В данном рекламном сообщении визуальный образ целиком соотносится с рекламным текстом: фраза произносится погибшим ребенком.
Следующие примеры социальной рекламы посвящены проблеме алкоголизма (рис. 5].
Рис. 5. Пример социальной рекламы об алкогольной зависимости
Персонажи данной рекламы: Виктор и Ольга, бывший инженер и бывший диспетчер. В третьем окошке - знак вопроса «?» и многоточие (...]. В рекламном тексте эксплицируется информация о разрушительном действии алкоголя: Алкоголь. Разрушает незаметно. Прием парцелляции выделяет смысловую часть высказывания, акцентируя внимание на том, что действие алкоголя на человека может носить скрытый до определенного времени характер. Прецедентный текст: Третьим будешь? - с одной стороны, является косвенным речевым актом (предложением выпить], с другой - предлагает выбор образа жизни.
Следующая реклама не содержит визуальных образов, а представляет собой информационное сообщение о проводимой акции под названием «С пивом по жизни» (рис. 6].
Рис. 6. Пример социальной рекламы о вреде алкоголя
Прецедентный текст «С песней по жизни» - это слова «Марша» из кинофильма «Веселые ребята» (И тот, кто с песней по жизни шагает, Тот никогда и нигде не пропадет]. Данный прецедентный текст используется в коммерческой рекламе, например: С Кипром по жизни. 5-я ночь в подарок! С другом по жизни. Ошейник в подарок! С летом по жизни. Путевка в подарок! В приведенных контекстах он имеет положительные коннотации. Обещание подарка также создает позитивный настрой. В рекламе о вреде алкоголя произведена замена слова «песня» на слово «пиво», что создает некую иронию: насколько человек, «идущий по жизни с пивом», т. е. пьющий, сможет стать успешным. В рекламном тексте использован прием «обманутого ожидания»: вместо дополнительной ночи в отеле, ошейника для питомца, путевки и т. п. предлагается импотенция. В основе рекламного сообщения лежит довод от угрозы - угроза здоровью.
Таким образом, в рекламе о вреде алкоголя так же, как и в рекламе о безопасности дорожного движения, используются апелляции к таким объектам страха, как болезнь и смерть.
В русском языке есть фразеологизм Бояться как огня. Следовательно, в языковом сознании носителей языка огонь ассоциируется с понятием страха. Апелляции к страху, вызванному угрозой пожара, лежат в основе рекламы экологической тематики (рис. 7].
Рис. 7. Пример социальной рекламы экологической тематики
Слова молитвы спаси и сохрани, использованные в рекламном тексте, усиливают эмоциональное воздействие на адресата.
Как показывает анализ материала, в текстах социальной рекламы были использованы в основном апелляции к содержательному компоненту когнитивного слоя «объекты страха», куда вошли представления о том, кого / чего боятся люди. Как правило, это страх смерти и болезней, угроза жизни и здоровью.
Смерть и болезни получают в рекламе следующие визуализации: искаженное от боли лицо, натуралистические изображения пораженных человеческих органов, медицинский инструментарий, искореженный автомобиль, носилки, инвалидное кресло и т. п.
Языковая репрезентативность концепта «Страх» свидетельствует о его значимости для русского языкового сознания. В русском языке представлены как номинативные (называющие] единицы, объективирующие страх: номинанты концепта (испуг, бояться], синонимический ряд: страх, боязнь, жуть, испуг, кошмар, паника, ужас, метафоры (волна ужаса], так и единицы дескрипции (описывающие], к которым относятся устойчивые сравнения, фразеологизмы, описывающие переживание страха или поведение в ситуации страха, лексико-семантические средства смежных концептов (храбрость, трусость] и т. п. [Зайкина 2004].
В рассмотренных примерах текстов социальной рекламы не используются типы вышеназванных языковых единиц, объективирующих концепт «Страх».
Создатели рекламных сообщений использовали в текстах лексемы, в структуре которых можно выделить семантический компонент, связанный с понятием «страх»: убивать, мертвые, разобьешься, старение, онкозаболевания, пародонтоз, самоуничтожение, страдание, импотенция, опасность, зависимость, ампутация, мертворождение, недоношенность, эмфизема, пытка, астма, рак, рак легких, бесплодие, сирота, ВИЧ, СПИД, опасен для жизни, погубит.
Средства речевой выразительности: метафора, парцелляция, повтор и др. - актуализируют в семантике данных лексических единиц смысловые компоненты, апеллирующие к концепту страха.
Анализ паремий свидетельствует о том, что русском языку более свойственно описание непосредственного переживания страха, его симптоматики (см. когнитивный слой «физиологические и внешние проявления страха»], эта особенность отмечается и исследователями [Зайкина 2007]. В рекламных текстах содержание данного когнитивного слоя концепта «Страх» практически не имеет репрезентаций.
Необходимо также отметить, что в русском языке страх рассматривается как нейтральный регулятор поступков людей: На всяку беду страху не напасешься. Не стоит тратить свою жизнь на страх. Страшен сон (черт), да милостив бог. Можно также привести примеры репрезентаций
концепта «Смелость» («Отвага»], которые свидетельствуют о том, что пренебрежение опасностью, удальство, умение победить страх поощряется русским народом: Удалой долго не думает. Отвага - половина спасенья. Волка бояться, так и в лес не ходить. Что робеть, то хуже. Сробел - пропал. Хуже, как боишься: лиха не минешь, а только надрожишься. К удалому и бог пристает. Удалому все нипочем. Смелость (отвага) города берет.
Даже страх смерти, будучи естественным чувством человека, имеет в русском сознании свою специфику. В русском сознании смерть является неизбежностью, переходом на другой уровень существования, поэтому необходимо ее принять.
Выводы
В настоящей статье были рассмотрены языковые и визуальные репрезентации концепта «Страх», выявлены и описаны содержательные компоненты вышеназванного концепта. Широкая представленность концепта «Страх» в паремиологическом фонде русского языка, а также его языковая и визуальная репрезентативность в текстах масс-медиа, в частности в текстах социальной рекламы, позволяет говорить о его значимости для русского сознания. Высокая социальная значимость и способность влиять на деятельность человека дают возможность использовать эмоцию страха в качестве регулятора поведения людей. Итак, концепт «Страх» имеет достаточно большой содержательный потенциал и репрезентативные средства, которые могут быть использованы в различных дискурсивных практиках.
Список литературы
Анисимова Е.Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов). М.: Академия, 2003. 122 с. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / пер. с англ.
А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с. Воркачев С.Г. Культурный концепт и значение // Труды Кубанского государственного технологического университета. Сер. Гуманитарные науки. Т. 17, вып. 2. Краснодар, 2003. С. 268-276. Воркачев С.Г. Постулаты лингвоконцептологии // Антология концептов. М.: Гно-зис, 2007. С. 10-11.
Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М.: ИТДГК «Гно-зис», 2003. 288 с.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 2000. 399 с. Даль В.И. Пословицы русского народа: сборник: в 2 т. Т. 2 / послесл. В. Аникина;
худож. Г. Клодт. М.: Худож. лит., 1984. 399 с. Даль В.И. Пословицы русского народа: сборник: в 2 т. Т. 1 / вступ. слово М. Шолохова; худож. Г. Клодт. М.: Худож. лит., 1984. 383 с. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 3. М.: Рипол классик, 2006. 549 с.
Евгеньева А.П. Словарь синонимов русского языка. М.: АСТ, Астрель, 2002. 648 с.
Зайкина С.В. Эмоциональный концепт «страх» в английской и русской лингво-культурах (сопоставительный аспект): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2004. 24 с.
Звягинцева В.В. Функции обращения в семейном дискурсе // Теория языка и межкультурная коммуникация: межвузовский сборник научных трудов. Курск: КГУ, 2007. № 1 (5). С. 38-45.
Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.
Красавский Н.А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лин-гвокультурах: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2001. 507 с. URL: http://www.dissercat.com/content/dinamika-emotsionalnykh-kontseptov-v-nemets-koi-i-russkoi-lingvokulturakh#ixzz5TcoacNVa (дата обращения: 11.10.2018).
Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. 245 с.
Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2001. 1536 с.
Лакофф Дж. Лингвистические гештальты. НЗЛ. Вып. X. Лингвистическая семантика. Вып. XXIII. М. 1981. С. 350-368.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 387-415.
Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: учеб. пособие. Минск: ТетраСистемс, 2004. 266 с.
Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студентов вузов. М.: Academia, 2001. 202 с.
Николайшвили Г.Г. Социальная реклама: теория и практика: учеб. пособие для студентов вузов. М.: Аспект пресс, 2008. 182 с.
Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: Ок. 100 000 слов, терминов и фразеологических выражений. М.: ООО «Издательство Оникс», 2012. 1376 с.
Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2003. 192 с.
Рыжова Л.П. Обращение как компонент коммуникативного акта: дис. ... канд. филол. наук. Калинин, 2019 147 с.
Рудакова A.B. Когнитология и когнитивная лингвистика: монография. Воронеж: Истоки, 2007. 80 с.
Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Языки русской культуры, 1997. 824 с.
Сперанская А.Н. «Язык» в контексте паремий // Филология - Журналистика 95: сборник статей по материалам конференции, посвященной 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова. Красноярск: 1997. С. 18-21.
Соснина А.С. Концепт СТРАХ в дискурсе социальной рекламы: выпускная квалификационная работа по направлению подготовки бакалавра «Реклама и связи с общественностью». Омск, 2018. 105 с.
Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический, лингвокульту-рологический аспекты. М.: Языки славянской культуры, 1996. 288 с.
Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М.: Прогресс, 1988. С. 52-91.
ХайдеггерМ. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. 447 с. Юрчук В.В. Современный словарь по психологии. Минск: Элайда, 2000. 704 с.
References
Anisimova, E.E. (2003), Lingvistika teksta i mezhkul'turnaya kommunikatsiya (na materi-ale kreolizovannykh tekstov) [Text Linguistics and intercultural communication (by the material of creolized texts)], Moscow, Academy publ., 122 p. (in Russian) Dal', V. (1984), Poslovitsy russkogo naroda [Proverbs of the Russian people], Moscow,
Artist. lit. publ., 399 p. (in Russian) Dal', V. (1984), Poslovitsy russkogo naroda [Proverbs of the Russian people], Moscow,
Artist. lit. publ., 383 p. (in Russian) Dal', V. (2006), Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka [Explanatory dictionary of the living great Russian language], Volume 3. Moscow, Ripol Klassik, publ., 549 p. (in Russian)
Evgen'eva, A.P. (2002), Slovar' sinonimov russkogo yazyka [Dictionary of synonyms of
the Russian language], Moscow, AST, Astrel publ., 648 p. (in Russian) Fillmor, CH. (1988), Frejmy i semantika ponimaniya [Frames and semantics of understanding]. New in foreign linguistics. Vol. 23. Moscow, Progress publ., pp. 5291. (in Russian)
Gudkov, D.B. (2003), Teoriya i praktika mezhkul'turnoj kommunikatsii [The theory and practice of intercultural communication], Moscow, IDGC "Gnosis" publ., 288 p. (in Russian)
Gumbol'dt, V. (2000), Izbrannye trudy po yazykoznaniyu [Selected works on linguistics], Moscow, Progress publ., 399 p. (in Russian) Hajdegger, M. (1993), Vremya i bytie: Stat'i i vystupleniya [Time and being: Articles
and speeches], Moscow, Republic publ., 447 p. (in Russian) Karasik, V.I. (2004), YAzykovoj krug: lichnost', koncepty, diskurs [Language circle:
personality, concepts, discourse], Moscow, Gnosis publ., 390 p. (in Russian). Krasavskij, N.A. (2001), Dinamika ehmotsional'nykh kontseptov v nemetskoj i russkoj lingvokul'turakh [Dynamics of emotional concepts in German and Russian linguistic cultures], Dissertation, Volgograd, 507 p. available at: http://www.disser-cat.com/content/dinamika-emotsionalnykh-kontseptov-v-nemetskoi-i-russkoi-lingvokulturakh#ixzz5TcoacNVa (date accessed: 11.10.2018). (in Russian) Kubryakova, E.S. (1997), Kratkij slovar' kognitivnyh terminov [A concise dictionary of cognitive terms] / E.S. Kubryakova, V.Z. Demyankov, Yu.G. Pankrats, L.G. Lu-zina. M: Filol. faculty of Moscow state University. M.V. Lomonosov. 245 p. (in Russian)
Kuznetsov, S.A. (2001), Bol'shoj tolkovyj slovar' russkogo yazyka [Big explanatory dictionary of Russian language], St. Petersburg, Norint publ.,1536 p. (in Russian) Lakoff, Dzh. (1981), Lingvisticheskie geshtal'ty [Linguistic Gestalt], NZL. Edition X.
Linguistic semantics. Issue XXIII. Moscow, pp. 350-368. (in Russian) Lakoff, Dzh. (1990), Metafory, kotorymi my zhivem [Metaphors we live by] / John. Lakoff, M. Johnson // The theory of metaphor. Moscow, Progress publ., pp. 387415. (in Russian)
Maslova, V.A. (2004), Kognitivnaya lingvistika: Uchebnoe posobie [Cognitive linguistics: a textbook], Minsk, Tetrasystems publ., 266 p. (in Russian)
Maslova, V.A. (2001), Lingvokul'turologiya [Cultural linguistics], Moscow, Academia
publ., 202 p. (in Russian) Nikolajshvili, G.G. (2008), Sotsial'naya reklama [Social advertising], Moscow, Kronpress publ., 182 p. (in Russian) Ozhegov, S.I. (2012), Tolkovyj slovar' russkogo yazyka [Dictionary of Russian language], Moscow, LLC "Publishing Onyx" publ., 1376 p. (in Russian) Popova, Z.D., Sternin, I.A. (2003), Ocherki po kognitivnoj lingvistike [In the field of
cognitive linguistics], Voronezh, Istoki 1 publ., 92 p. (in Russian) Ryzhova, L.P. (1982), Obrashhenie kak komponent kommunikativnogo akta [Appeal as
a component of the communicative act], Dissertation, Kalinin, 147 p. (in Russian) Rudakova, A.B. (2007), Kognitologiya i kognitivnaya lingvistika [Kognitologiya and
cognitive linguistics], Voronezh: Origins publ., 80 p. (in Russian) Stepanov, YU.S. (1997), Konstanty. Slovar' russkoj kul'tury. Opyt issledovaniya [Constants. Dictionary of Russian culture. Research experience], Moscow, Languages of Russian culture publ., 824 p. (in Russian) Speranskaya, A.N. (1997), «YAzyk» v kontekste paremij ["Language" in the context of paremia]. Philology - Journalism 95. Collection of articles on the materials of the conference dedicated to the 100th anniversary of academician V. Vinogra-dov. Krasnoyarsk, pp. 18-21. (in Russian) Sosnina, A.S. (2018), Kontsept STRАKH v diskurse sotsial'noj reklamy [FEAR in the discourse Of social advertising]: final qualifying work in the direction of bachelor "Advertising and public relations". Omsk, 105 p. (in Russian) Teliya, V.N. (1996), Russkaya frazeologiya. Semanticheskij, pragmticheskij, lingvo-kul'turologicheskij aspekty [Russian phraseology. Semantic, pragmatic and lin-guocultural aspects], Moscow, Languages of Russian culture publ., 288 p. (in Russian)
Vezhbickaya, A. (2001), Ponimanie kul'tur cherez posredstvo klyuchevyh slov [Understanding cultures through key words] / Per. from English. A. D. Shmelev. Moscow, Languages of Slavic culture publ., 288 p. (in Russian) Vorkachev, S.G. (2003), Kul'turnyj koncept i znachenie [Cultural concept and meaning]. Proceedings of the Kuban state technological University. Ser. Humanities. Vol. 17, vol. 2. Krasnodar, pp. 268-276. (in Russian) Vorkachev, S.G. (2007), Postulaty lingvokonceptologii [The tenets of linguoconceptol-
ogy], Anthology of concepts. Moscow, Gnosis publ., pp. 10-11. (in Russian) Yurchuk,V.V. (2000), Sovremennyj slovar' po psikhologii [Modern dictionary of psychology], Minsk, Elaida publ., 704 p. (in Russian) Zajkina, S.V. (2004), EHmotsional'nyj kontsept «strakh» v anglijskoj i russkoj lingvo-kul'turakh (sopostavitel'nyj aspekt) [Emotional concept "fear" in English and Russian linguistic cultures (comparative aspect)], Dissertation, Volgograd, 24 p. (in Russian)
Zvyagintseva, V.V. (2007), Funktsii obrashheniya v semejnom diskurse [Functions of the treatment in family discourse]. Theory of language and intercultural communication: interuniversity collection of scientific papers, Kursk: KSU publ., no. 1 (5), pp. 38-45. (in Russian)
REPRESENTATION OF THE CONCEPT "FEAR" IN THE RUSSIAN LANGUAGE (BASED ON THE MATERIAL OF LEXICOGRAPHIC SOURCES, PROVERBS AND TEXTS OF SOCIAL ADVERTISING)
T.S. Glushkova
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Abstract: The article is devoted to the study of one of the most important concepts of the Russian language consciousness - the concept of "Fear". The author focuses on the content and functioning of this concept in the Russian literary language and in texts of social advertising. The concept of "Fear" refers to emotional concepts and is considered as a multidimensional phenomenon related to psychology, sociology and linguistics. The aim of the work was to identify and describe the content components of the concept of "Fear". Modelling of the above concept is carried out by analyzing its linguistic and visual representations. Based on the material of lexicographic sources, the nuclear cognitive layer of the concept of "Fear" was described. The analysis of proverbs revealed a number of native speakers strongly held views of the Russian language associated with the phenomenon of fear. This knowledge and understanding constituted the content of the cognitive layers of the interpretation field of this concept. In order to systematize the material, a classification of texts of social advertising on a thematic basis was proposed. The paper considers the cognitive mechanisms of influence in the texts of social advertising. The expediency of using methods of cognitive linguistics in the study of advertising discourse, in particular texts of social advertising is substantiated. The article presents a corpus of lexical units objectifying the concept of "Fear" used in advertising texts, as well as a set of artifacts visualizing this concept.
Key words: concept, cognitive layer, fear, social advertising, language representations, visual representations.
For citation:
Glushkova, T.S. (2019), Representation of the concept "fear" in the Russian language (based on the material of lexicographic sources, proverbs and texts of social advertising). Communication Studies (Russia), Vol. 6, no. 4, pp. 974-989. DOI: 10.24147/2413-6182.2019.6(4).974-989. (in Russian)
About the author:
Glushkova, Tatiana Sergeevna, Dr., Associate professor
Corresponding author:
Postal address: 55, Mira pr., 644077, Omsk, Russia E-mail: [email protected]
Received: December 15, 2019
Revised: February 19, 2019 Accepted: November 10, 2019
