CC BY
51
УДК 81'282(571.56) Н. М. Семенова
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «ДОМ» В РУССКИХ СТАРОЖИЛЬЧЕСКИХ ГОВОРАХ НА ТЕРРИТОРИИ ЯКУТИИ
Посвящена репрезентации ключевого во всех языковых картинах мира концепта дом в русских старожильческих говорах на территории Якутии. Оказавшиеся на северо-востоке страны русские сохранили лексику, свойственную говорам европейского Севера XVII века. В их активном словарном запасе встречаются слова, утраченные в других регионах. Исследованы лексемы, отражающие особенности хозяйственной деятельности и быта русских старожилов в Якутии. Проведен анализ содержания концепта дом с лингвокультурологической позиции, содержание данного концепта анализируется в трех измерениях: понятийном, образном и ценностном. Перечислены источники диалектной лексики. Проведен анализ лексики, относящейся к семантическому полю концепта дом, выявлены лингвости-листические средства его актуализации. Выделены характерные признаки, которые актуализируются в наименованиях жилья. При отборе и анализе фрагментов речевой ситуации со значением «семья, люди, живущие вместе одним хозяйством», установлено, что значение большинства фразеологических единиц и лексем касается таких весьма непростых для районов Крайнего Севера сторон жизни, как разделение семьи, создание нового дома или, наоборот, вхождение в род новых членов семьи. Приводятся примеры, раскрывающие содержание концепта дом в русских старожильческих говорах на территории Якутии. Описаны особенности репрезентации данного концепта: символом дома у старожилов становится, в первую очередь, печь. Проанализированы фразеологические единицы, не имеющие соответствия в других русских говорах, появившиеся в процессе обживания русских в условиях климатических и географических особенностей новой родины. Обобщен материал по исследуемой теме, вводятся в научный оборот новые характеристики концепта дом.
Ключевые слова: концепт, диалектная лексика, русские старожильческие говоры на территории Якутии, семантическое поле, безэквивалентная лексика, наименование жилья, лексема дом, фразеологические единицы, изба, символика.
N. M. Semenova
Revealing of the Concept "House" in Russian Old-Resident Parlances in the Territory of Yakutia
The article is devoted to revealing of one of the key-concepts found in all world-views "house" in Russian old-resident parlances in Yakutia. The Russians who came to and settled in North-East of the country kept the vocabulary, characteristic for parlances of the European North of the XVII century but lost in other regions. The article studies lexical items reflecting some peculiarities of economic activity and style of life of Russian old-residents in Yakutia. In the present article the content of the concept "house" has been analyzed on the position of linguo-cultural studies. The content of the concept is analyzed in three dimensions - notional, tropical and axiological. The sources of dialect vocabulary are listed. The vocabulary relevant to semantic field of the concept "house" is analyzed. The linguo-stylistic means of actualization of the concept "house" are analyzed. Characteristic features, actualized in naming units of a
СЕМЕНОВА Надежда Михайловна - ст. преп. каф. иностранных языков по гуманитарным специальностям Института зарубежной филологии и регионоведения Северо-Восточного федерального университета имени М. К. Аммосова.
E-mail: [email protected]
SEMENOVA Nadezhda Mikhailovna - Senior Lector, Department of Foreign Languages for Humanities, Institute of Foreign Philology and Regional Studies, M. K. Ammosov North-Eastern Federal University.
E-mail: [email protected]
residential space are revealed. At selection and analysis of speech situation fragments meaning "family", a group of people who live together and have a single household» it is made certain that meanings of most phraseological and lexical units deal with such complicated for the Far North aspects of people's life as division of a family, building of a new house or marriage into a family. The article provides examples to educe the content of the concept "house" in Russian old-resident parlances on the territory of Yakutia. The specific features of the concept revealing are described. The foremost symbol of a "house" at old-residents was the stove. The article analyses the phraseological units having no equivalents in other Russian parlances. These phraseological units appeared in new climatic and geographical environment of their new motherland. The article summarizes the materials on the research topic and brings new characteristics of the concept "house" into scientific communication.
Keywords: concept, dialect vocabulary, Russian old-resident parlances on the territory of Yakutia, semantic field, non-equivalent vocabulary, name of a residential place, lexical item "house", phraseological unit, peasant's log hut - izba, symbolism.
Введение
Отражением языковой картины мира и традиционного мировоззрения носителей языка являются ключевые концепты, из которых состоит ядро языкового сознания любого этноса. Концепт дом относится к универсальным концептам, передающим специфику образа жизни и мышления народа. «Поскольку, потребность в жилище - одна из фундаментальных потребностей человека и лингвокультурная конкретизация одной из врожденных идей (а именно: идеи экзистенции, или бытия), клубок ассоциаций вокруг дома и вообще среды обитания разросся до такой степени, что символика дома фактически действительно охватывает всю жизнь» [1, c. 423].
Так как концепт реализуется в проявлениях народного, а не элитарного сознания, перед исследователями стоит задача успеть зафиксировать разнообразие и уникальные черты исчезающих говоров и диалектов, оценить их вклад в тезаурус русского языка, описать репрезентации основных концептов. На кафедре общего языкознания и риторики СВФУ ведется работа по обработке уникального материала, собранного несколькими фольклорными и этнографическими экспедициями в Русском Устье - старинном поселении, о котором, по словам В. Распутина, написано больше чем о Москве или Киеве [2].
В настоящей работе в пересчете на душу населения в качестве материала используется диалектная лексика русских старожильческих говоров на территории Якутии.
Особый интерес представляет лексика, которая отражает особенности хозяйственной деятельности и быта русских старожилов в Якутии, поскольку позволяет судить об изменениях в материальной культуре или, наоборот, о приверженности традициям.
Источниками диалектной лексики послужили региональный словарь дифференцированного типа русских старожильческих говоров на территории Якутии в 4-х томах М. Ф. Дружининой, материалы для фразеологического словаря русских говоров «Фразеологизмы в старожильческих русских говорах на территории Якутии» М. Ф. Дружининой, диалектный словарь Русского Устья в монографии «Русские в Арктике: полярный вариант культуры: историко-этнографические очерки» А. Г. Чикачева, сборник из серии «Памятники русского фольклора» «Фольклор Русского Устья».
Особенности репрезентации концепта дом в русских старожильческих говорах на территории Якутии
Русских старожилов на территории современной Якутии можно разделить на две основные группы: 1) приленскую, к которой относятся жители населенных пунктов по берегам великой реки Лены и по ее притокам Ленского, Олекминского, Хангаласского улусов, а также города Якутска с относящимся к нему пригородом; 2) колымо-индигирскую, куда относятся большие и малые селения, участки и заимки в полярной зоне Якутии - в низовьях рек Колымы, Индигирки, Яны, Алазеи Нижнеколымского, Аллаиховского и Усть-Янского улусов [4].
Жизнь в окружении иноязычной среды и тесное общение с коренным населением не могли не отразиться на языке пришельцев. Ассимиляции как таковой не произошло, но, адаптируясь к новой жизни в условиях Крайнего Севера, перенимая у местных жителей подходящие для местного климата одежду, обувь, средства передвижения и пищу, русские старожилы заимствовали и сами названия. Казалось заметным влияние якутского языка на язык старожилой части русского населения приленской группы в Хангаласском и частично в Олекминском улусах, в Ленском улусе подобного явления не отмечено.
Оказавшиеся на северо-востоке страны русские сохранили лексику, свойственную говорам европейского Севера XVII века. В их активном словарном запасе встречаются слова, утраченные в других регионах. Обособленная жизнь среди ограниченного круга людей, а также пристрастие к старине и традициям дедов вынудили жителей Русского Устья (поселка в устье Индигирки) сохранить старорусский язык и культуру своих предков. Самобытность языка и уклада жизни сохранили также русские старожилы Нижней Колымы [3]. Их речь длительное время была изолирована от влияния других говоров.
В традиционном обществе жилище - один из ключевых символов культуры. С понятием «дом» в той или иной мере были соотнесены все важнейшие категории картины мира у человека. Жилище - квинтэссенция освоенного человеком мира [4].
«Так как дом - жилье вообще, всякое жилье, то слово дом и стало родовым обозначением жилья, а также всего, что в нем находится» [5, с. 197]. Как подчеркивает В. Колесов, не понятие о здании лежит в основе народного представления о доме, а понятие о чем-то созданном. Постоянном, общем для всех «своих», которые объединяются кровом такого дома». Именно дом стал исходной точкой общности, то есть близости по роду (в пространстве, а не во времени). Отсюда возникло и дальнейшее развитие семантики слова дом. Такое понимание концепта «дом» характерно для русской языковой картины мира. Дом - жилое пространство человека, символ семейного благополучия и богатства, локус многих календарных и семейных обрядов [6].
Во всех словарях русского языка, а именно в словарях Даля, Ожегова, Ушакова, Ефремова, в Малом академическом словаре, Большом академическом словаре - лексема дом имеет первое значение «жилое здание, строение», вторым иногда идет «жилое помещение», далее обязательно следует значение «семья, люди живущие вместе».
В современном русском языке слово «дом» зафиксировано в следующих значениях: 1) «здание, строение, предназначенное для жилья, для размещения различных учреждений и предприятий»; 2) «жилое помещение, квартира, жилье»; 3) «семья, люди, живущие вместе одним хозяйством»; 4) «династия, царствующий род»; 5) чего или какой «культурно-просветительское, научное, бытовое государственное учреждение, а также здание, в котором оно находится»; 6) устар. «заведение, предприятие» [7, с. 425].
Методом сплошной выборки из Словаря русских старожильческих говоров на территории Якутии в 4-х томах М. Ф. Дружининой, материалов для фразеологического словаря русских говоров «Фразеологизмы в старожильческих русских говорах на территории Якутии» М. Ф. Дружининой, диалектного словаря Русского Устья А. Г. Чикачева отобрано 240 лексем: со значением «дух дома, домовой» - 5; «духи природы» - 2, «семья, люди, живущие вместе одним хозяйством» - 30; «люди, не относящиеся к семье, дому» - 2; «учреждение» -4; «разного рода строения» - 54, «домовище» - 1. Основную часть составляет лексика со значением «части дома» - 83, немало слов и со значением «печка» - 32. Фразеологических единиц насчитывается 66.
Концепт дом в данном исследовании рассматривался с позиций лингвокультурологии, т. е. трактовался как ментальное образование, имеющее языковые способы обозначения и выражения. Содержание данного концепта анализируется в трех измерениях: понятийном, образном и ценностном.
Для русских говоров наиболее характерны три родовых наименования жилья: дом, хата, изба. Для русских старожильческих говоров на территории Якутии - дом, юрта, изба,
что обусловлено местом и условиями проживания на территории Якутии. Слово «юрта», которым жители Русского Устья и Нижней Колымы называют разные виды домов, является заимствованием из монгольского языка, привезенным с исторической родины. Юрта, -ы, ж. Деревянное жилище под крышей (рубленый дом, изба). - Он сам эту юрту смастерил, кришу сделал /Чер. Пет./ Я свою дочь за Ивана-дурака отдал, говорит сар, которого в юрту свою не пущу... (из сказки) /Чок. Кос./ У нас дом, изба, юрта - это онно и то же /РУ/ [8, с. 161]. В сказках Русского Устья встречается даже юрточка на курьих ножках.
У старожилов приленской группы в ходу другие названия жилищ. В Олекминском улусе зафиксирована лексема «хата» в поговорке «Моя хата - сторона» [9, с. 257].
В результате сплошной выборки получен набор сем, которые потенциально можно рассматривать как концептуальные признаки.
Наиболее характерным признаком, который актуализируется в наименованиях жилья, является темпоральный признак. Темпоральность выражается в оппозиции постоянное жилье (дом, изба и т. д.) / сезонное жилье (шалаш, летник, летовье): Летник, -а, м. 1. Летнее жилище; то, где живут, рыбачат летом. Летовье, -ья, ср. Место, где летом рыбным промыслом занимается только одна семья [10, с. 50]. Маркированным членом этой оппозиции является признак «сезонное», что объясняется образом жизни охотников и рыболовов Крайнего Севера, живущих отдельными стойбищами, с одной стороны, и укладом жизни русской деревни, с другой.
О разном укладе жизни свидетельствуют лексемы со значением «временное летнее жилье», зафиксированные большей частью в словарном запасе колымо-индигирской группы старожилов Якутии.
У старожилов арктической зоны, занимавшихся на новой родине песцовым промыслом, а также рыбным, что отчасти было их исконным занятием, отчасти вызвано необходимостью заготовки рыбы в больших количествах для прокорма собак - их транспортного средства, существуют жилища зимние и летние. Зимой они занимались добычей пушнины, летом -рыболовным промыслом.
Русские старожилы приленской группы занимались, в основном, либо извозом, либо крестьянским трудом, соответственно у них не было необходимости переезжать из зимнего жилья в летнее, поэтому не было и такого рода построек, но при домах имелись летние кухни. Названия летних жилищ первых созвучны наименованиям летних кухонь вторых, поскольку это слова одного корня и с похожими семами (постройка, где летом еду варят), тем не менее полностью они не совпадают. Охотой занимались зимой и те, и другие, названия построек одинаковы.
Главные признаки, актуализирующиеся в названиях жилья: темпоральный признак, проявляющийся в семах: 'временное'/ 'постоянное'; 'зима'/'лето'; 'сезон'; 'непостоянная, временная постройка' и локативный признак: 'в лесу'; 'на берегу 'в тундре'. Номинационно маркируются характеристики построек для жилья, указывающие на материал - 'дерево', 'жерди', 'шкура', 'камень' и т. п.; субъект - 'охотник', 'крестьянин', 'рыбак', 'злой дух', и проч.; функцию - 'для жилья' (интегральная), 'для сходок, посиделок', 'для отдыха', 'для совершения обрядов', 'для работы и жилья', для хозяйственных нужд'. Отдельные лексемы характеризуют жилье с точки зрения качества, в том числе и имеющие оценочное значение.
Такая высокая степень семантической расчлененности свидетельствует о четко разработанной структуре концепта 'жилье, дом' в русском языке, в том числе и в русских старожильческих говорах на территории Якутии. Системой лексем отражен как оседлый образ жизни и связанный с ним опыт строительства, так и необходимость сезонного жилья для промысловой охоты и рыболовства.
«Хозяйственные постройки и летние жилища походчан и русскоустьинцев имели большое сходство с якутскими. Но следует подчеркнуть, что северные якуты жили исключительно в балаганах и урасах конического типа - голомо. Основным же зимним жилищем старожилов была рубленая изба русского типа»[11, с. 46]. «Традиционный дом старожилов - рубленка,
избушка - представлял собой сруб, рубленный в чашку из плавникового леса, с бревнами в 15-20 см толщиной. Дома имели плоские крыши из бревенчатого наката, засыпанного землей. На крышах устанавливались вешала для вяления юколы. В большинстве случаев жилое помещение было соединено с двумя или несколькими хозяйственными постройками (дом - амбар - клеть - сени), причем вход в собственно жилое (зимнее) помещение вел из сеней через отапливаемый амбар-клеть... Снаружи постройки обмазывались раствором глины, смешанной со стриженой оленьей или конской шерстью. Дома обносились земляными завалинками. В начале зимы наружные стены покрывались снегом; в работе принимали участие два человека, один из которых поливал стену водой, а второй наносил слой снега. На зиму на ту же водно-снежную замазку в окна вставлялись ровные льдины. Сказочное зрелище открывалось глазам путешественника при приближении к поселку старожилов по -лярной ночью: мерцающие сквозь ледяные окна огни камельков и леек, столбы искр из труб, которые, отражаясь на белоснежных стенах домов, создавали эффект сияния» [12, с. 346].
В русском языковом сознании тесно переплетаются два концепта - «дом» и «семья». Столь высокий статус концепта дом объясняется именно этим «совмещением» двух важнейших ипостасей русской повседневности. Лексико-семантический анализ концепта дом указывает на традиционную связь человека со своим жилищем, родными. В русских старожильческих говорах Якутии данный концепт представлен в том же значении. Это подтверждается большим количеством (30) лексем со значением «семья, люди, живущие вместе одним хозяйством», выявленных из массива словарей М. Ф. Дружининой и фрагментов речевых ситуаций.
Большое количество фразеологических единиц (66) доказывает принадлежность концепта дом к ключевым концептам исследуемых говоров. Фразеологизмы - «это душа всего национального языка, в которой неповторимым образом выражаются дух и своеобразие нации» [13, с. 82].
Большинство фразеологических единиц и лексем касается таких сторон жизни, как разделение семьи, создание нового дома или, наоборот, вхождение в род новых членов семьи. Обособиться и завести свое хозяйство было не просто, так как при отделении женатого сына отец отдавал ему часть общего семейного имущества: несколько собак, сети, лодку и т. п. [11] Немаловажным фактором была нехватка строительного материала - плавникового леса.
Жить в отделе. Жить отдельным хозяйством от кого-либо. - У них два сына, один-то отслужил, приехал в прошлый год, теперя женился и живут в отделе [9, с. 106].
Уйти (выйти) в отдел. Отделиться от родителей и жить своим хозяйством. - Детей у нас трое, один вот отслужил. Он женился и ушёл в отдел. У него своя семья, своё хозяйство [9, с. 179].
В разделе жить. Отдельно жить от родителей, своим хозяйством. - Ране-то мы с родителями жили, семья большая была. Я вот, старший сын, буду в разделе жить [9, с. 106].
Жить в домашности. 1. Постоянно проживать и трудиться в своем имении, дома. - Я всю жизнь жил в домашности, личное хозяйство держал. На временные заработки выезжал редко. 2. Жить самостоятельно, своим хозяйством. - Мы всегда жили в домашности, нашим мужьям на заработки некуда было ходить [9, с. 106].
На особицу жить. Жить отдельно, самостоятельно [11, с. 251].
Разойтись на два дома. Отделиться от родителей и жить своим хозяйством, жить самостоятельно [9, с. 95].
Разбежаться на два дома. Жить раздельно от родителей (о молодой семье) [8, с. 5].
Однако нехватка жилья, топлива, транспорта принуждала к совместному проживанию несколько малых семей. Кроме того, промысловые условия требовали коллективного ведения хозяйства. Так, например, неводной лов был под силу только троим. Состоятельные родители, не имевшие сыновей, боясь потерять часть имущества, принимали в свою семью неимущих зятьев, которые зачастую находились в положении батраков [11].
Войти в дом. Стать женатым, войдя в дом невесты в качестве мужа; жить примаком в доме невесты. - Он к имям в дом вошел, вот теперь зятем и живет [3, с. 119].
Примак, -а, м. Зять, принятый в семью жены и живущий в доме жены. - У стариков одна дочь только и была, взяли примака из соседней деревни. Она мужика в примаки взяла, пока живут спокойно [10, с. 218].
Хозяина дома называли домашной. Попутно всяки заеззали. Домашной ставит им обед, а приходшой ставит водки [14, с. 50].
Лексема «хозяин» имеет более масштабное значение. Это дух, хранитель местности: гор, полей, пустыни и т. д.
Горный хозяин. Дух, хранитель гор, полей, пустыни и т. п. (суевер.) [9, с. 262].
Водяная хозяйка. Русалка. (суевер.) - Вижу я: под угором у самой-то кромки воды сидит баба с большой косой. Проезжал-то я в трёх-четырёх саженях от её. Я шибко трухнул. Однако, это была водяная хозяйка, русалка, по-вашему-то [9, с. 262].
В фольклоре и мифологии славян символами дома выступают матица, очаг, печь, угол [6]. Печь как часть дома играет большую роль в жизни жителей Севера и в некоторых случаях даже символизирует хозяйку дома - жену. Засватанная девушка перед свадьбой смотрит загнетку. Загнетка - место на шестке или в самой русской печи (около устья) куда, загребают жар [14, с. 78].
Быть хорошей хозяйкой значит ходить с ожигом. Ходить с ожигом - добросовестно справляться с домашним хозяйством. Ожиг - деревянная кочерга. - Жена моя эвенка булла, хозяйственная, хорошо с ожигом ходила, справлялась просто хорошо [9, с. 261].
Вместо затопить печку старожилы Якутии говорили огонь положить, огонь затеплить, огонь топить [10, с. 176].
Двойному переосмыслению подверглось выражение огонь угасить - оставить без хозяйки дома [11, с. 256]; угас огонь - овдовел [10, с. 245]; также производное от него гасить чужой огонь - посягать на чье-либо семейное счастье. - Оне сами должны знать, как дальше имя жить. Чё к тебе-то чужой огонь гасить, да? Пусть оне сами решат. Это ихное горе. Тебе-ка неча чужой огонь гасить. Почё тебе чужой огонь гасить? Не лезь да к нима. Шкулевские парни горазды только чужие огни гасить [9, с. 64].
Огонь в данном примере - символ семейного очага, печки, части дома. Огонь можно погасить - разрушить чье-то счастье, семейную жизнь, увести жену. Если же огонь угас сам по себе - потерять жену, овдовев.
С лексемой огонь в смысле «печь» связано и одно из значений слова «домовой».
Если в современном русском языке «домовой» - дух дома и того же корня слово, то в старожильческих говорах на территории Якутии домового называли дедушко-суседко [14, с. 40], суседко и сушедко [8, с. 70], чученка [8, с. 133], подчеркивая одновременно не только близость к дому, но и некоторую отстраненность. Выражение в суседях жить подчеркивает непринадлежность к дому, к семье. Устар. Жить у кого-либо в качестве неофициального работника по дому. В суседях жить - это значит жить у кого-нибудь в полузависимом положении, работать у них по дому и пользоваться едой [9, с. 235].
Дедушко-суседко, суседко и сушедко, чученка - добрый дух, хранитель домашнего очага, который перекочевывает с хозяевами из старого дома в новый. Этот дух был тесно связан с духом огня. Когда семья поселялась в новой избе или переезжала из летнего жилища в зимнее, хозяйка разводила огонь в очаге, бросала туда кусочки пищи и приговаривала: «дедушко-сушедушко, кушай». Огонь (огонек) покормить. Раздобрить домового (суевер.). - Дедушка посидел, посидел да говорит: «Ребяты, вы сегодня у меня ночуйте, только что-нибуть принесите огонек покормить» [9, с. 193]. Якутского домового называют чэчиэккэ, чвчYвккэ, свhYвккэ. Судя по всему, произошел факт культурного обмена: якуты заимствовали домового, русские старожилы обычай кормить домового посредством огня.
Наименования частей дома также могут репрезентировать концепт дом в виде синекдохи. Из окна в окошечко жить (быть). Жить близко друг от друга; жить поблизости душа в душу, в полном согласии, дружно. - С мужем мы в молодости дружили, жили из окна в окошечко,
любили друг друга. Пришла пора - мы поженились. Две подружки дружно жили Из окна в окошечко, Полюбили одного - поссорились немножечко (частушка) [9, с. 177].
Не выходить из-под окошка. Не любить. - Шибко он не любит, не выходит из-под окошка её [9, с. 63].
Ставить на пороге. Выгнать из дома кого-либо из членов семьи за непослушание. - Доселе в семье строго было, даже к детям своим. Дедушка наш неслухов, ленивых сыновей мог на порог ставить [9, с. 230].
По одной половице ходить. Быть забитым, униженным, ограниченным в чем-либо [11, с. 279].
Заключение
Концепт дом объективируется в языке значительным количеством лексических и словообразовательных единиц, фразеологизмов, семантика которых отражает характеристики, релевантные для русской ЯКМ.
В отличие от русских говоров, где основными вербальными репрезентатами концепта дом являются лексемы дом, изба, хата, в русских старожильческих говорах на территории Якутии лексема хата вытесняется лексемой юрта. Интересно, что в сказках, записанных в Русском Устье, словом юрта называется любое жилье, от избы до царских палат. Например: «Яхали, яхали, яхали. Вдруг стоит юрта. «Ну, что, Арко Аркович, в этот дом зайдем?»
- «Нет, в этот дом не зайдем». - «Ну почему? Надо-т отдохнуть, надо-т зайти». - «В первую комнату ми зайдем в этот дом - ноги подломятся, во вторую зайдем - ослепнем, руки свои потераем, в трэччью ешли зайдем, то без чувствия упадем». - «Ну ланно, не зайдем. Брошили, в юрту не зашли» [12, с. 43].
Я свою дочь за Ивана-дурака отдал, говорит сар, которого в юрту свою не пущу... (из сказки) [8, с. 161].
Несмотря на то, что в лексике старожилов приленской группы русских говоров на территории Якутии отмечается влияние языков коренных народов региона, оно, тем не менее, не распространяется на лексемы концепта дом. Зафиксировано лишь некоторое количество этнографических диалектизмов, заимствованных у коренного населения Крайнего Севера, следует заметить - «только самое необходимое для обозначения новой предметности» [2, с. 6]: Тордох, -а, м. Палатка, очаг, примитивное жилище пастухов-оленеводов в тундре [8, с. 87]. Ураса иуруса, -ы, ж. 1. Промысловая избушка пирамидальной формы [8, с. 104].
К лингвостилистическим средствам актуализации концепта дом следует отнести общелитературные слова (дом, изба), диалектные слова (заимка, поварня), просторечные слова (жило), заимствованная лексика (юрта, тордох, ураса, балаган), безэквивалентная лексика (домашной - хозяин дома).
Показателем того, что концепт дом является одним из ключевых, служит его представленность во фразеологической системе языка.
Фразеологические тропы в русских старожильческих говорах описывают в основном отношения между людьми, их образ жизни.
В отсутствии концепта дом в роли репрезентата могут выступать концепты кров, очаг -печь, лексемы, обозначающие отдельные части дома - окошко, порог и т. д.
Л и т е р а т у р а
1. Верещагин Е. М. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик и сапиентемы. - М.: «Индрик», 2005. - 1040 с.
2. Распутин В. Г. Вступительная статья к книге «Русские на Индигирке»: истор.-этногр. очерк.
- Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - 192 с.
3. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии. А-В: Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 1997. - 138 с.
4. Байбурин А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. - Л.: «Наука», 1983.
- 191 с.
5. Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. - Л.: Издательство ЛГУ. 1986. - 312 c.
6. СД: Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 2. - М.: Международные отношения, 1999. - 702 с.
7. Словарь современного русского языка. Т. 1.
8. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии. Р-Я: Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2007. - 190 с.
9. Дружинина М. Ф. Фразеологизмы в старожильческих русских говорах на территории Якутии: материалы для фразеологического словаря русских говоров. - Якутск: Издательский дом СВФУ, 2013.
- 280 с.
10. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии. К-П: Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2007. - 245 с.
11. Чикачев А. Г. Русские в Арктике: полярный вариант культуры: истор.-этногр. очерки / А. Г. Чи-качев. - Новосибирск: Наука, 2007. - 303 с.
12. «Фольклор Русского Устья». Л.: Издательство «Наука», Ленинградское отделение. 1986. - 385 с.
13. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие / В. А. Маслова. - 3-е изд., испр. - М.: Издательский центр «Академия», 2007. - 208 с.
14. Дружинина М. Ф. Словарь русских старожильческих говоров на территории Якутии. Г-И: Учебное пособие. - Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2002. - 118 с.
R e f e r e n c e s
1. Vereshchagin E. M. Iazyk i kul'tura. Tri lingvostranovedcheskie kontseptsii: leksicheskogo fona, reche-povedencheskikh taktik i sapientemy / E. M. Vereshchagin, V. G. Kostomarov. - M.: «Indrik», 2005. - 1040 s.
2. Rasputin V. G. Vstupitel'naia stat'ia k knige «Russkie na Indigirke»: istor.-etnogr. ocherk. - Novosibirsk: Nauka. Sib. otd-nie, 1990. - 192 s.
3. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii. A-V: Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 1997. - 138 s.
4. Baiburin A. K. Zhilishche v obriadakh i predstavleniiakh vostochnykh slavian / A. K. Baiburin. - L.: «Nauka», 1983. - 191 c.
5. Kolesov V. V. Mir cheloveka v slove Drevnei Rusi. - L.: Izdatel'stvo LGU. 1986. - 312 c.
6. SD: Slavianskie drevnosti: Etnolingvisticheskii slovar'. T. 2. - M.: Mezhdunarodnye otnosheniia, 1999.
- 702 s.
7. Slovar' sovremennogo russkogo iazyka. T. 1.
8. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii. R-Ia: Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 2007. - 190 s.
9. Druzhinina M. F. Frazeologizmy v starozhil'cheskikh russkikh govorakh na territorii Iakutii: materialy dlia frazeologicheskogo slovaria russkikh govorov. - Iakutsk: Izdatel'skii dom SVFU, 2013. - 280 s.
10. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii. K-P: Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 2007. - 245 s.
11. Chikachev A. G. Russkie v Arktike: poliarnyi variant kul'tury: istor.-etnogr. ocherki / A. G. Chikachev.
- Novosibirsk: Nauka, 2007. - 303 s.
12. «Fol'klor Russkogo Ust'ia». L.: Izdatel'stvo «Nauka», Leningradskoe otdelenie. 1986. - 385 s.
13. Maslova V. A. Lingvokul'turologiia: Ucheb. posobie / V. A. Maslova. - 3-e izd., ispr. - M.: Izdatel'skii tsentr «Akademiia», 2007. - 208 s.
14. Druzhinina M. F. Slovar' russkikh starozhil'cheskikh govorov na territorii Iakutii. G-I: Uchebnoe posobie. - Iakutsk: Izd-vo Iakutskogo un-ta, 2002. - 118 s.
^■Hir^ir
