Репрезентация атрибутивных отношений в тюркских языках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Филология

Вестник Нижегородского университета им. H.H. Лобачевского, 2016, № 3, с. 267-270

УДК 811.512.145'367

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ АТРИБУТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ТЮРКСКИХ ЯЗЫКАХ © 2016 г. Л.Г. Хабибуллина

Институт языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, Казань

уаНеуа^@шаП .ги

Поступила в редакцию 13.11.2015

Проводится анализ структурно-семантической организации атрибутивных конструкций на материале тюркских языков, что позволяет выявить их общие и специфические особенности в родственных языках. Тема исследования представляется актуальной, поскольку проблема системности сложно-структурных семантических категорий как в содержательном, так и в репрезентативном планах является широко разрабатываемой на современном этапе развития лингвистической науки. Атрибутивность, которая занимает большое место в мыслительной деятельности человека, с одной стороны, объединяет отдельные объекты в общую группу, с другой - разделяет многочисленные однородные объекты на подклассы.

Ключевые слова: атрибутивность, смысловые отношения, атрибутивные отношения, тюркские языки.

Семантическая категория атрибутивности базируется на отношениях, «при которых признак мыслится не отвлеченно, а в единстве со своим носителем» [1, с. 349].

Возникновение в языке конструкций, выражающих атрибутивные отношения, связано с потребностью отличить и выделить один предмет от подобных ему других предметов, указав на свойственные именно ему специфические признаки. Атрибутивные отношения сформировались еще в древнетюркском языке. В текстах орхонских памятников употребляется ряд слов, выражающих качества и свойства предметов. Например: ац адгыр 'белый жеребец', квк тецрг 'голубое небо', вруц кумус 'белое серебро', са-рыг алтун 'желтое золото' и др. [2].

Самым частым, типичным средством выражения атрибутивных отношений в тюркских языках является имя прилагательное. Сведения об имени прилагательном как о грамматической категории имеются еще в первых тюрко-татарских грамматиках И. Гиганова [3], А. Троянского [4], А. Казем-Бека [5], К. Насыри [6] и др.

Атрибутивные отношения обозначают многочисленные признаки, которые характеризуют предмет внешне или внутренне. Наиболее распространенными являются следующие: цвет (азерб. ]ашыл баглар 'зеленые сады', гаг. ешил килим 'зеленый ковер', каз. цара барцыт 'черный бархат', каракалп. цызыл гул 'красный цветок', карач.-балк. жашил кырдык 'зеленая трава'), вкусовое качество пищи (каз. ащы жемгс 'горькая ягода', карач.-балк. татлы алма 'сладкое яблоко'), размер (тат. зур сандык 'большой сундук'), пространственная характеристика

предмета (каз. жалпац тацтай 'плоская доска', узын агаш 'длинное дерево', карач.-балк. кенг орам 'широкая улица'), форма (каракалп. жу-малац жузим 'круглый изюм'), весовая характеристика предмета (каз. ауыр жук 'тяжелая ноша'), материал (азерб. тахта Ьасар 'деревянный забор', гаг. хаба жукет 'суконная куртка', каракалп. жипек шапан 'шелковый халат', карач.-балк. темир эшик 'железная дверь', кум. агъач арба 'деревянная телега', туркм. аЫуп sayat 'золотые часы'), возраст (каракалп. царры киси 'старый человек', карач.-балк. къарт къой 'старая овца'), пол (каракалп. ана пышыц 'кошка' (букв. 'мать-кошка'), карач.-балк. къыз са-бий 'девочка'), профессия (карач.-балк. секретарь къатын 'женщина-секретарь'), наличие и отсутствие чего-либо (азерб. ]урдсуз инсан 'бездомный человек', каракалп. цанатлы цус 'крылатая птица ), качество (гаг. ени ев 'новый дом', каз. жацсы жер 'хорошая земля', карач.-балк. иги сёз 'хорошее слово'), уподобление (каракалп. перизаттай цыз 'фееподобная девушка'), видовая группа (каракалп. шортан балыц 'щука'), местонахождение (каракалп. цаладагы уй 'дом, находящийся в городе') и др.

В системе атрибутивных отношений выделяются атрибутивно-субстантивные, атрибутивно-определительные и атрибутивно-обстоятельственные семантики. В структуру атрибутивно-субстантивных конструкций, представляющих собой новое, конкретизированное понятие, входят определение, которое выражает признак предмета, и определяемое, которое указывает на предмет. Например: каз. буйра сацал 'кудрявая борода', каракалп. окъыгъан бала 'учившийся

ребенок', карач.-балк. жангы юй 'новый дом', кум. гуьзгуь гуьн 'осенний день', тат. щырланган ж;ыр 'спетая песня', тур. кггтт elЪise 'красное платье'.

Атрибутивно-определительные конструкции состоят из определения, которое выражает признак признака, и определяемого, которое выражает признак предмета. Они функционируют как самостоятельно, так и в составе атрибутивно -субстантивных сочетаний. Например: кара-калп. енъ жаман 'очень плохой' - енъ жаман адам 'очень плохой человек'; тат. яхшы укыган 'хорошо учившийся' - яхшы укыган бала 'хорошо учившийся ребенок'.

Атрибутивно-обстоятельственные конструкции включают в себя определяющее и определяемое, которые выражают дополнительные признаки признака предмета. Они функционируют самостоятельно или же входят в состав атрибутивно-определительных и атрибутивно-субстантивных сочетаний. Например: карач.-балк. бек терк учхан самолет 'самый быстроле-тающий самолет', тат. иц яхшы укыган бала 'самый хорошо учившийся ребенок'.

В атрибутивных словосочетаниях определяющее слово может быть выражено:

- количественным числительным: азерб. беш гыз 'пять девушек', алт. еки тун 'две ночи', каз. он уй 'десять домов', каракалп. бес киси 'пять человек', карач.-балк. беш адам 'пять человек', кум. уьч китап 'три книги';

- нумеративом с аффиксом -лык: кирг. терт чылдык согуш 'трехлетняя война', кум. алты гуьнлуьк иш 'шестидневная работа', тат. биш яшьлек кыз 'пятилетняя девочка';

- нумеративом с аффиксом -лы: гаг. икикат-лы йапы 'двухэтажное здание', тат. биш-алты йортлыурам 'улица из 5-6 домов';

- порядковым числительным: азерб. икинчи ]ер 'второе место', башк. цырц беренсе бYлмэ 'сорок первая комната', гаг. учунжу бригада 'третья бригада', каз. оныншы уй 'десятый дом', каракалп. тертинши топар 'четвертая группа', карач.-балк. бешинчи тизгин 'пятый ряд', кум. уьчуьнчуь китап 'третья книга', тув. бирги теве 'первый верблюд', якут. тердус ат 'четвертая лошадь';

- неопределенным количественным числительным (приблизительным числительным): каз. он шацты уй 'около десяти домов', карач.-балк. онгнга жууукъ терек 'около десяти деревьев', сегиз-тогъуз адам 'восемь-девять человек', он минг чакълы къой 'около десяти тысяч овец', тат. берничэ кеше 'несколько человек', узб. бирнэчэ кун 'несколько дней';

- притяжательным местоимением: алт. оныц бичиги 'его письмо', башк. беззец халыц 'наш

народ', карач.-балк. сени шахарынг 'твой город', кум. мени атым 'мой конь', ног. оныц сезз 'его слово', тат. аныц китабы 'его книга', туркм. мениц ишим 'моя работа';

- указательным местоимением: азерб. бу кечэ 'этот вечер', гаг. о ев 'тот дом', каз. бул ктап 'эта книга', каракалп. бу адам 'этот человек', карач.-балк. бу таула 'эти горы', кум. бу китап 'эта книга', узб. оша куни 'в этот день';

- качественным прилагательным: азерб. мави ке] 'голубое небо', алт. д'аш улус 'молодежь' (букв. 'молодой народ ), каз. кек орман 'зеленый лес', каракалп. цара кез 'черные глаза', карач.-балк. бийик тау 'высокая гора', тат. ак яулык 'белый платок';

- относительным прилагательным на -лы: азерб. тзравзтли ]арпаглар 'свежие листья', каракалп. цулунлы бийе 'жеребая кобыла', карач.-балк. тузлу суу 'соленая вода', тат. комлы туфрак 'песчаная почва', тур. §emsiyeli кайт 'женщина с зонтиком', туркм. сечекли яглык 'платок с бахромой';

- относительным прилагательным на -сыз: гаг. коркусуз Байыр оолу 'бесстрашный Сын Горы', кирг. сансыз мYлк 'бесчисленные богатства', каракалп. белгиссиз адам 'неизвестный человек', карач.-балк. аллай ханссыз жер 'земля, не имеющая такой травы', узб. саводсиз адам 'неграмотный человек';

- относительным прилагательным с аффиксом -гы, который, как правило, присоединяется к форме местно-временного падежа и характеризует предмет по отношению к пространству: азерб. багдакы ев 'дом, находящийся в саду', кум. азбардагъы бичен 'сено, находящееся на дворе', тат. урмандагы агачлар 'деревья в лесу';

- именем существительным с аффиксом -лык/-лек, которое указывает на назначение предмета: карач.-балк. бичакълыкъ темир 'железо для изготовления ножа', балта саплыкъ агъач 'древесина, пригодная для изготовления топора', тат. тунлык тире 'кожа для шубы';

- типами изафета:

а) 1-й тип изафета: азерб. дэмир гапы 'железная дверь', гаг. хаба жукет 'суконная куртка', каз. тас кетр 'каменный мост', каракалп. жипек шапан 'шелковый халат', карач.-балк. агъач кюрек 'деревянная лопата', кум. гуьмуьш сагьат 'серебряные часы', тат. алтын йезек 'золотое кольцо';

б) 2-й тип изафета: гаг. мейва фиданы 'фруктовое дерево', каз. цазац тiлi 'казахский язык', каракалп. кез жасы 'слезы' (букв. 'слезы глаз ), тат. китап киштэсе 'книжная полка'.

В некоторых тюркских языках второй компонент таких словосочетаний употребляется без показателя притяжательности, что встречается и в текстах орхонских памятников: турк будун 'тюркский народ', табгач будун 'табгачский

Репрезентация атрибутивных отношений в тюркских языках

269

народ' [2, с. 93]. Рассмотрим примеры в тюркских языках: каз. кгр сабын (букв. 'грязь мыло ) 'хозяйственное мыло', карач.-балк. терезе мия-ла 'оконное стекло', от жарыкъ 'свет огня', кум. къумукъ тиль 'кумыкский язык'. Когда же первый компонент подобных словосочетаний имеет при себе определение, обязательно наличие аффикса притяжательности во втором компоненте. Например: жарыкълау министерство 'министерство просвещения' и республиканы жарыкълау министерствосу 'министерство просвещения республики';

в) 3-й тип изафета: каз. езентц суы 'вода реки', каракалп. цасцырдыц дауысы 'голос (вой) волка', карач.-балк. институтну студенти 'студент института', адамны насыбы 'счастье человека', тат. энинец кулмэге 'платье мамы';

- причастием на -ган/-гэн, -кан/-кэн (-мыш): каз. келген кгсг 'приехавший человек', каракалп. тувган бала 'родившийся ребенок', карач.-балк. бишген ет 'вареное мясо', кум. сынгъан окъ 'сломанная стрела', ног. атылган оц 'пущенная стрела', тат. туган ил 'родная страна'.

Интересно отметить, что причастие на -ган, изначально употреблявшееся во всех тюркских языках, было вытеснено в огузских языках причастием на -мыш: азерб. сынмыш агач 'сломанное дерево', гаг. топланмыш бибер 'собранный перец', тур. gгtmг§ М§г 'ушедший человек'.

- причастием на -дык: азерб. алдыгым китаб 'книга, которую я купил', гаг. бичилмедик гузлук 'несжатые озимые';

- причастием на -р/-ыр/-ар, -мас: башк. ирек Ьвйвр халыц 'любящий свободу народ', гаг. акар су 'текущая вода', каз. айтар свзгм 'слово, которое будет высказано мной', каракалп. айырылмас дос 'неразлучный друг', карач.-балк. келмез адам 'человек, который не придет', кум. налат болгъур тав 'проклятая гора', тат. эйтер суз 'слово, которое будет сказано', узб. оцар сув 'проточная вода';

- причастием на -ачак: азерб. бвлунэчэк мэЪсул 'урожай, который будет распределен', гаг. гелечек ]ыл 'будущий год', кум. сатажакъ атым 'лошадь, которую я продам';

- причастием на -учы/-уче: азерб. богучу бир исти 'удушающая жара', карач.-балк. келиучю жаш 'парень, который (часто, постоянно) приходит';

- причастием на -асы: азерб. тикилэси ев 'дом, который будет построен', башк. килэке йыл 'будущий год'.

Система атрибутивных причастных конструкций в тюркских языках характеризуется разветвленностью и способностью репрезентировать многообразные определительные отношения. Например, определяемое в конструкциях с причастием на -ган может выражать:

- субъект действия: карач.-балк. тутхан адам 'поймавший человек', кум. къачгъан душман 'бе-

жавший враг', тат. килгэн кунак 'пришедший гость', узб. уциган бола 'учившийся ребенок';

- объект действия: карач.-балк. окъулгъан китап 'прочитанная книга', кум. айтылгъан йыр 'спетая песня', тат. язган хатым 'письмо, которое я написал'; узб. кирган мактабингиз 'школа, в которую вы поступили'.

Интересно отметить, что в отличие от других тюркских языков, например, казахского, татарского, в карачаево-балкарском языке сочетание окъугъан китап означает лишь 'прочитавшая книга'. Ср.: каз. окъугъан китап и окъулгъан китап, тат. укыган китап и укылган китап - оба сочетания могут означать 'прочитанная книга'.

- место действия: кум. сен юруьген йол 'дорога, по которой ты шел', узб. уциган макта-бинг 'школа, в которой ты учился';

- время действия: узб. уциган вацтимиз 'время, когда мы учились';

- существительное, связанное отношениями принадлежности с одним из компонентов атрибутивной конструкции, изъясняемое атрибутивным оборотом: узб. боласи яхши уциган одам 'человек, ребенок которого хорошо учился'.

Атрибутивные отношения в тюркских языках могут оформляться с помощью грамматикализованного причастия дигэн 'называемый', 'именуемый' (имеет контекстуальный перевод). Например: каз. Оцу басталар кезде келгп ке-темт деген апам келе алмаган. 'Моя мать, обещавшая приехать к началу учебы, приехать не смогла', узб. «Отам уам менинг ногора ча-лишимни курмоцчи булган» деган фикр кунглим-га келиб гурурим яна уам ортди. 'Мне пришла мысль о том, что, наверное, отец тоже хочет видеть, как я буду играть на барабане, и гордость моя еще более возросла'.

Таким образом, атрибутивные отношения представляются в языке различными по структуре конструкциями. Исследование смысловых отношений между синтаксическими единицами в тюркских языках интересно в плане сравнения сходства и различия языковых средств выражения тех или иных конструкций в родственных языках [7, 8]. Сложность изучения атрибутивности заключается в разнообразии моделей атрибутивных конструкций. Анализ внутренней формы (структурно-семантической организации) разных синтаксических единиц целесообразно проводить с учетом взаимной обусловленности формы и содержания смысловой конструкции.

Сокращения

Азерб. - азербайджанский.

Алт. - алтайский.

Башк. - башкирский.

Гаг. - гагаузский.

Каз. - казахский.

Каракалп. - каракалпакский.

Карач.-балк. - карачаево-балкарский.

Кирг. - киргизский.

Кум. - кумыкский.

Ног. - ногайский.

Тат. - татарский.

Тув. - тувинский.

Тур. - турецкий.

Туркм. - туркменский.

Узб. - узбекский.

Шор. - шорский.

Якут. - якутский.

Список литературы

1. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

2. Айдаров Г. Язык орхонских памятников древнетюркской письменности VIII века. Алма-Ата: Наука, 1971. 380 с.

3. Гиганов И. Грамматика татарского языка. СПб.: Академия наук, 1801. 187 с.

4. Троянский А. Краткая татарская грамматика. СПб.: Императорская типография, 1814. 199 с.

5. Казем-Бек А. Общая грамматика турецко-татарского языка. Казань: Университетская типография, 1846. 459 с.

6. Насыри К. Образец русско-татарской грамматики по методу арабской грамматики. Казань: Типография императорского университета, 1891. 184 с. (на арабск. графике).

7. Валиева Л.Г. Обстоятельственные отношения ситуативного плана в тюркских языках // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова. 2014. Т. 11. № 5. С. 60-66.

8. Валиева Л.Г. Репрезентация целевых и причинно-следственных отношений в тюркских языках // Филология и человек. 2015. № 1. С. 98-104.

REPRESENTATION OF ATTRIBUTE RELATIONS IN TURKIC LANGUAGES

L.G. Habibullina

This article presents an analysis of the structural-semantic organisation of attributive constructions in Turkic languages, which allows us to identify their common and specific features in related languages. The problem of consistency of complex semantic categories both in the content and in the representational plans is of significant current interest in linguistic science. Attributiveness, which occupies an important place in human thinking activity, on the one hand, combines individual objects into a common group, and, on the other hand, divides many parts of homogeneous objects into subclasses.

Keywords: attributiveness, semantic relations, attribute relations, Turkic languages.

References

1. Lingvisticheskij ehnciklopedicheskij slovar' / Gl. red. V.N. Yarceva. M.: Sovetskaya ehnciklopediya, 1990. 685 s.

2. Ajdarov G. Yazyk orhonskih pamyatnikov drevnetyurkskoj pis'mennosti VIII veka. Alma-Ata: Nauka, 1971. 380 s.

3. Giganov I. Grammatika tatarskogo yazyka. SPb.: Akademiya nauk, 1801. 187 s.

4. Troyanskij A. Kratkaya tatarskaya grammatika. SPb.: Imperatorskaya tipografiya, 1814. 199 s.

5. Kazem-Bek A. Obshchaya grammatika turecko-tatarskogo yazyka. Kazan': Universitetskaya tipografiya, 1846. 459 s.

6. Nasyri K. Obrazec russko-tatarskoj grammatiki po metodu arabskoj grammatiki. Kazan': Tipografiya impe-ratorskogo universiteta, 1891. 184 s. (na arabsk. grafike).

7. Valieva L.G. Obstoyatel'stvennye otnosheniya sit-uativnogo plana v tyurkskih yazykah // Vestnik Severo-Vostochnogo federal'nogo universiteta im. M.K. Ammo-sova. 2014. T. 11. № 5. S. 60-66.

8. Valieva L.G. Reprezentaciya celevyh i prichinno-sledstvennyh otnoshenij v tyurkskih yazykah // Filologi-ya i chelovek. 2015. № 1. S. 98-104.