CC BY
69А.Н. ХАРИН кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных наук Кировского филиала РАНХиГС при Президенте РФ*
Религия как ядро цивилизации: «за» и «против»
Цивилизационный фактор начинает играть всё более заметную роль в международных отношениях. Об этом может говорить формирование целой цивилизационной парадигмы как в геополитике, так и в международных отношениях в целом. Для более чёткой дефиниции цивилизаций прошлого и современности, политологи начинают применять категорию «геоцивилизация». Под последней понимают феномен современности, выступающий в качестве актора мировой политики. Однако до сих пор существует несколько проблем, связанных с функционированием данного феномена. Одна из главных - это проблема цивилизационного ядра. Целью нашей статьи будет анализ дискуссии применительно к мировой политике.
Классики цивилизационного подхода О. Шпенглер и А.Дж. Тойнби не сомневались, что в основе цивилизации лежит религия. Развивая идеи А. Дж. Тойнби, С. Хантингтон также писал о существенной роли религии в жизни цивилизации: «Из всех объективных элементов, определяющих цивилизацию, наиболее важным, однако, является религия, и на это и делали акцент афиняне. Основные цивилизации в человеческой истории в огромной мере отождествлялись с великими религиями мира; и люди общей этнической принадлежности и общего языка, но разного вероисповедания, могут вести кровопролитные братоубийственные войны, как это случилось в Ливане, бывшей Югославии и в Индостане»1.
* Харин Алексей Николаевич, e-mail: LHarin @ yandex.ru
1 См.: Хантингтон С.П. Столкновение цивилизаций. М., 2003, с. 49.
Нужно сказать, что для части исследователей в области геополитики (а мы берём сейчас только геополитику и теорию международных отношений) данная мысль является очевидной. А.Г. Дугин, давая определение цивилизации, отметил, что чаще всего (но
не всегда) границы цивилизаций могут совпадать с зоной распростра-
-1
нения мировых религий1.
Однако слова С. Хантингтона могут показаться спорными, особенно в двух случаях: во-первых, что религия является ядром цивилизации; во-вторых, что цивилизации (и геоцивилизации) можно маркировать в соответствии с мировыми религиями.
Так, В.Л. Цымбурский, не отрицая роли религии в жизни общества, приводит ряд аргументов против тезиса С. Хантингтона о значимости именно религии:
• истории известны великие религии, оказавшиеся невостребованными в цивилизационном строительстве: например, иудаизм и манихейство;
• цивилизация может выработать себе новую религию на своей уже вполне развитой стадии; таким образом «мировидение и аксиология религии бывают производны от уже определившегося стиля цивилизации», что наблюдалось в Китае, где был даосизм, конфуцианство;
• религия может разделять цивилизацию, как это случилось с христианством;
• в то же время именно цивилизация, «терзаемая конфессиональным расколом, умеет выработать консенсус, превосходящий вероисповедное разделение», как это было в Европе в 1648 г. после страшной Тридцатилетней войны; В.Л. Цымбурский здесь полемизирует с В. Соловьёвым, заявляя, что «христианство не
См.: Дугин А.Г. Теория многополярного мира. М., 2012, с. 464-465.
сплачивает исповедующие его цивилизации, но служит основанием для их размежевания»;
• ни одна из цивилизаций восточной, индо-тихоокеанской части Старого Света не выступает в своей истории как «центрированная» вокруг какой-то одной, неизменно исповедуемой религии»; здесь можно наблюдать «гамму» из нескольких религий2;
• история евроазиатского Востока, взятая сама по себе, в принципе не могла бы натолкнуть на идею характеризовать цивилизацию через исповедание какой-то одной религии;
• буддистские народы, обитающие по окраинам Китая, Индии и России так и не могли создать свою цивилизацию;
• определение цивилизации через одну религию есть дошедшая до нас от средневековья идея Запада. Вопрос только в том, насколько такое привычное самоописание западных цивилизаций покрывает подлинную историю их самих.
В.Л. Цымбурский признаёт, что в период своего становления цивилизации используют формотворческий и «энергетический» потенциалы религий, «несущих на своих священных писаниях печать иных цивилизационных ареалов». Так было и с христианством в Европе и буддизмом в Японии. Но если в Японии возросло значение синтоизма, то в России и в Европе религия заменяется «секулярными идеологиями большого стиля».
Таким образом, констатирует В.Л. Цымбурский, «отношения между религиями - картинами устроения Града Небесного и «цивилизациями - высокими культурами» как попытками
2 При этом В.Л. Цымбурский всё-таки признаёт, что «в пределах одной эпохи какая-то из религий - будь то конфуцианство, синтоизм, индуизм или буддизм - может исполнять в «гамме» основную, тонообразующую роль, тогда как иные религии разнообразят «гамму» дополнительными возможностями осмысления судеб космоса и человека».
строительства реально самодовлеющего Града Земного неоднозначны и подвижны2.
Хотя цивилизация, по В.Л. Цымбурскому, и выступает в каждый период своего зрелого существования как «тип духовности и социальности, подведенный под религиозно или квазисекулярно трактуемую сакральную вертикаль, однако, непрерывность бытия цивилизации не требует в качестве предпосылки ни неизменности социального устройства, ни постоянства сакральной маркировки». Ценности, мировоззрения и институты могут меняться во времени: «Цивилизация - оплот католицизма становится очагом секулярного либерализма... Земля Будды разочаровывается в буддизме. Метрополия восточного христианства преобразуется в геополитическую «твердыню» ислама, а Святая Русь, объединявшаяся вокруг Белого Царя, оборачивается заветным «отечеством пролетариата всех стран». Для В.Л. Цымбурского главное, «не та или иная маркировка как таковая, но сама авторитетная маркированность народа или группы народов, поддержанная долгосрочным геополитическим строительством, за ареальной «оградой» которого тип духовности и социальности выявляет свой потенциал спонтанной эволюции, не прекращая, однако, «облучать» своим меняющимся воздействием соседние, духовно, социально и геополитически менее «специализированные» группы народов»1.
Тезис о невостребованности отдельных религий ещё не доказывает, что религия как таковая не является ядром цивилизации. Речь здесь идёт об ином: о конкуренции внутри социума разных религиозных систем ценностей. Тем более что иудаизм всё-таки оказал воздействие на цивилизации Европы и Ближнего Востока. Не
2
Цымбурский В.Л. Остров Россия, с. 243-245.
1 Цымбурский В.Л. Остров Россия, с. 246.
случайно иногда цивилизацию Запада называют «иудео-христианской».
Ничего не меняет, на наш взгляд, и тезис о том, что цивилизация может «выработать» себе новую религию: она создаёт иную систему ценностей, служащую для неё ядром. А то, что религия может разделять цивилизацию, лишний раз говорит и о сильной роли первой. Тезис о религии как ядре цивилизации подтверждает и утверждение В.Л. Цымбурского о том, что цивилизации Востока представляют из себя гамму религий. Здесь можно привести мнение А.С. Панарина, полагающего, что современные цивилизации являются поликонфессиональными. Их энергетика, отмечает А.С. Панарин, питается творческим напряжением между социокультурными полюсами: католическим и протестантским (Запад), буддизмом и конфуцианством (тихоокеанский цивилизационный ареал), православием и мусульманством (Россия)2.
Что касается буддизма, то ему почти удалось создать свою цивилизацию. Существовала даже Тибетская империя и какое-то время Бирманский залив носил название «Тибетское море». Однако её центр - Тибет - был подчинён китайцами в XVIII в. Но часть исследователей буддизма полагала, что данная религия, проповедующая отрешённость от внешнего мира, не в состоянии была стать основой сильной государственности. В конце даже сам автор признаёт неоднозначность отношений между религией и цивилизацией.
С.В. Хатунцев, размышляя о цивилизациях, задаётся несколько иными вопросами: «Насколько удачно и вообще правомерно их определение, «маркировка» именно через религию или какое-либо учение религиозно-этического характера»? Своё внимание он
2
См.: Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М., 2005, с. 137.
сконцентрировал на четырёх цивилизациях: конфуцианской, индуистской, исламской и православной. По поводу первой из них он отталкивается от самого С. Хантингтона, давшего ей название «синская». На взгляд С.В. Хатунцева, более правильно было бы её окрестить «дальневосточной». Вопросы у него вызывают и другие цивилизации. Как быть, считает политолог, в той же индуистской цивилизации с джайнами, буддистами?
И даже носители определённой религии не всегда близки друг к другу. Например, у мусульман Индонезии и Африки мало общего с арабами и персами. Кроме того, у многих народов, которые относят к тем или иным цивилизациям, сильно влияние пережитков язычества. Имеют место и другие сложности. Часть стран относится к лимитрофным, межцивилизационным образованиям, которые, если подходить к ним строго, сложно отнести к той или иной цивилизации (к примеру, часть восточноевропейских стран и тюркских республик Центральной Азии).
Идентификация России в качестве «православной цивилизации» автоматически ставит вопрос о вычленении из её состава многочисленных неправославных народов. Наиболее оптимальным, на взгляд С.В. Хатунцева, выглядело бы определение нашей цивилизации как «российско-евразийской». Но, говоря о российской цивилизации, автор не останавливается на внутриполитическом аспекте, а берёт ещё и геополитический. По его мнению, «религиозное» определение нашей цивилизации «в условиях «цивилизационной геополитики» ХХ! в.» поставит на первый план, рано или поздно, задачу включения лимитрофных стран православного вероисповедания в своё пространство (экономическое и пр.). А это чревато, по мысли автора, безрезультатным, бездарным и бессмысленным истощением и потерей тех небольших жизненных сил, которые ещё остаются. Более того, апеллируя к историческому
прошлому, автор фактически прямо говорит, чем кончилась такая попытка примерно сто лет назад, а также и в иные исторические эпохи. Как только предоставлялся случай, «братья-славяне» бежали на «вожделенный Запад»( добавим от себя), забыв про своих «братушек»1.
Наиболее удобным, на взгляд С.В. Хатунцева в такой ситуации является идентификация по территории: «религии приходят и уходят, пространства же остаются». В связи с этим исследователь предлагает свою трактовку цивилизации: это геокультурные сообщества, возникшие и функционирующие в рамках нескольких существующих
о
на нашей планете «географических индивидов» - «месторазвитий»2.
При этом С.В. Хатунцев в своих работах и выступлениях, как и В.Л. Цымбурский, не возражает против роли религии в жизни цивилизации, он выступает лишь с критикой тезиса, что эта роль является определяющий.
По ряду аспектов с мнением С.В. Хатунцева можно согласиться. Действительно, если говорить о маркировке цивилизаций, то в отдельных случаях присутствует территориальная дефиниция данного феномена: речь идёт о западной (или евроатлантической), латиноамериканской (или ибероамериканской) и африканской цивилизациях. И пока данные маркировки ни кем не оспариваются. Вполне можно согласиться и с тем, что мусульманские народы существенно отличаются друг от друга. Ислам объединил огромные пространства, фактически сохранив самобытность местных культур. Верен и тезис автора о трудности с дефиницией «православная цивилизация».
1 Здесь С.В. Хатунцев мог бы акцент сделать на истории с болгарами, которых мы освободили после русско-турецкой войны 1877-1878 гг. А в результате последние дважды выступали против нас в двух мировых войнах, в 1999 г. отказывались пропускать наши грузы с гуманитарной помощью для Югославии, а в конце нулевых годов в Болгарии имели место попытки осквернить памятники нашим воинам-освободителям.
2 Хатунцев С.В. К вопросу о Хантингтоне // http://www.apn-nn.ru/539683.html
Однако к автору есть и вопросы. На сколько оправдано деление по географическому критерию? В чём тогда специфика цивилизации? В определении «дальневосточная цивилизация» мало что сказано, а когда говорим «конфуцианская цивилизация», то здесь более отчётливо вырисовывается специфика - речь идёт о системе ценностей и т.п. Но если взять термин «дальневосточная», то тоже могут быть вопросы, например, как тогда быть с российским Дальним Востоком? Или с Вьетнамом, который близок к Китаю? Разве его можно отнести к «Дальневосточной цивилизации»? Ведь это не «Дальний Восток», а «Юго-Восточная Азия». И почему тогда Вьетнам мы относим к Дальневосточной цивилизации, а находящийся рядом Лаос - нет?
Вопрос С.В. Хатунцева о том, как быть с народами иных религий, входящих в состав православной, исламской цивилизаций, звучит актуально. Но на него можно ответить словами А.Н. Окары: «...восточнохристианская цивилизационная идентичность вовсе не предполагает, что все жители России и других православных стран непременно должны стать православными - вовсе нет! Просто она создаёт определённый дискурс.в котором могут найти себе место и мусульмане, и буддисты, и язычники, и атеисты». На наш взгляд, А.Н. Окара вполне резонно замечает, что в случае ослабления государства первые разломы идут именно по цивилизационным и конфессиональным швам. Поэтому необходимо выстраивать конкурентоспособный государственный и цивилизационный проекты, тогда не будет и речи об утрате Северного Кавказа, Поволжья или Сибири1. Правда, следует отметить, что А.Н. Окара не выступает сторонником совпадения цивилизации с религией.
1
См.: Окара А.Н. В окрестностях Нового Константинополя, или восточнохристианская цивилизация перед лицом новейшего мирового хаосо-порядка // Цивилизационные активы и цивилизационные рамки национальной российской политики. Материалы научного семинара. Вып. № 6(15). М., 2008, с. 58-59.
Предупреждения С.В. Хатунцева насчёт «православной» (или «византийской») стратегии не лишены основания. Один пример Болгарии, о котором говорилось выше, чего стоит. Мы здесь только попробуем ответить одним из законов геополитики, согласно которому потеря пространства одним субъектом неизбежно ведёт к его приобретению другим. Это если исходить из законов геополитики, к которой в чём-то вполне обоснованно апеллирует С.В. Хатунцев. Частично на
вопрос о «византийской стратегии» мы постарались ответить в другом
1
месте1.
С.Д. Баранов, полемизируя с идеями С.П. Хантингтона, также приводит ряд тезисов. Религия и вера, по его мнению, это коллективный или индивидуальный выбор пути, в него нельзя автоматически записывать всех. Например, если человек родился в России или в Румынии, он не становится автоматически православным христианином. Тем более, что большинство граждан этих стран имеют слабое отношение к Церкви.
Разделяя цивилизации по конфессиям, можно прийти к странной ситуации, когда те же западные и восточные украинцы оказываются чуждыми друг другу. Полное господство православия над душами людей, по его мнению, продолжалось в России не более пяти веков (с начала XV - по начало XX в.), подобная ситуация была и в Западной Европе. А цивилизация - это более устойчивая и длительная форма земной жизни, которую религия меняет в отношении к своим приверженцам, а не автоматически ко всем членам общества2.
Частично с С.Д. Барановым можно согласиться. Да, влияние религии в тех или иных культурах постепенно отходило на второй план, о чём писал и В.Л. Цымбурский. Да, родившийся в Румынии
Харин А.Н. К вопросу о формировании цивилизационного пространства России // Власть, 2011, № 12.
См.: Баранов С.Д. Восточно-европейская цивилизация: структурные черты, прошлое, настоящее. иРЬ: http://www.ruskline.ru/analitika-
/2011/05/02/vostochnoevropejskaya_civilizaciya_strukturnye_cherty_proshloe_nastoyawee/?p=0
человек автоматически не становится православным, однако, он погружается в культурную атмосферу той или иной страны.
По поводу Украины можно сказать, что отчуждение имело место ещё и потому, что этот народ долгое время существовал в рамках разных государств. И не обязательно люди одной национальности могут себя чувствовать одним народом: здесь можно привести пример жителей южных штатов США в XIX в.
К.С. Гаджиев, полагает, что не следует истоки цивилизации видеть в религии. Такой подход, на его взгляд, вызывает массу вопросов. Один из них, о котором мы уже писали выше: как быть с дальневосточной цивилизацией, основанной на трёх религиях? Его идеи по поводу исламского мира совпадают с размышлениями С.В. Хатунцева: при рассмотрении этой цивилизации можно ли ставить знак равенства между Турцией и Ираном, Индонезией и Ираком? Кроме того, задаётся вопросом К.С. Гаджиев, к какой цивилизации отнести Казахстан, населенный почти поровну христианами и мусульманами? Если мы говорим о православно-славянской цивилизации, то к кому отнести чехов и поляков? Нельзя забывать, считает политолог, повторяя тезис других оппонентов С. Хантингтона, что часто цивилизация либо империя выбирают ту или иную религию, по-своему переваривая её1.
Сравнивать указанные К.С. Гаджиевым исламские страны можно. Тем более, что их население в основном причисляет себя к единому мусульманскому миру. Да, этот мир состоит, минимум, из четырех субцивилизаций: арабской, тюркской, персидской и малайской. Названные автором страны относятся к данным субкультурным элементам, что и указывает на различия между ними. Однако есть и общие моменты, о чём уже говорилось. Указанный К.С. Гаджиевым
1
См.: Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России: (контуры нового мирового порядка). М., 2007, с. 162-163.
Казахстан - это фактически осколок огромной страны, сейчас стремящийся обрести свою социокультурную идентичность. Используемый К.С. Гаджиевым термин «православно-славянская цивилизация» относится к странам, где живут славяне, исповедующие православие. И на наш взгляд, приведённый автором пример не совсем верен. Кроме того, народы Восточной Европы также можно отнести к лимитрофам2.
При анализе критики указанных выше аспектов следует учитывать, из каких представлений о цивилизации исходят авторы полемических материалов. К.С. Гаджиев указывал на сложность определения цивилизации. В свою очередь В.Л. Цымбурский отождествлял цивилизации с народами, а С.В. Хатунцев - с территорией. На наш взгляд, данные отождествления возможны, но недостаточны. Сразу возникает вопрос о том, а на основании чего происходит объединение народа?
Мы исходим из иного критерия. Для нас цивилизация - это сложная многоуровневая социокультурная организация, базирующаяся на основе общих ценностей, занимающая
л
значительную территорию1. Говоря о генезисе данного феномена, следует учитывать, что любая цивилизация возникает на основе культуры. Именно культура закладывает в основу цивилизации систему ценностей, смыслов, символов веры. Поэтому, как справедливо заметил Н.Г. Козин: «Цивилизация без культуры есть ничто, а культура и без цивилизации всегда есть нечто»2. Итак, культура первична по отношению к цивилизации, с чем никто, возможно, спорить не будет.
2
См.: Хатунцев С.В. Лимитрофы - межцивилизационные пространства Старого и Нового Света // Полис, 2011, № 2, с. 86-88.
1 См.: Харин А.Н. Модели государственного устройства в условиях глобализации: сценарии для России. М., 2013, с. 103.
Козин Н.Г. Постижение России. Опыт историософского анализа. М., 2002, с. 32.
Относительно дискуссионным является вопрос о ядре культуры. Первый ответ гласит, что ядром культуры является знание. Сейчас это знание, как правило, носит научный либо идеологический характер. Однако каким было знание на первом этапе его формирования? Именно религиозным, которое и задавало систему представлений, образов, ценностей, мифов, вокруг которых сплачивалось общество. Справедливо утверждал В.Л. Цымбурский и другие авторы, что ценности могут меняться. Современная Европа уже не является христианской, а базируется преимущественно на либерально-социалистических идеалах. Можно также сказать и про Россию, где к православным в настоящем понимании этого слова можно отнести всего несколько процентов. Кто-то охарактеризует Китай как атеистическую страну. Но даже если религия оказывается вытесненной на задворки общественного сознания, всё равно остаются архетипы поведения, менталитет, заложенные ею.
В.Л. Цымбурский писал, что религия в Европе и в России замещается «великими учениями». Но существующие у нас и в евроатлантическом мире идеологии многое заимствовали как раз из религиозных доктрин. Вера Америки в своё предназначение также имеет религиозные истоки.
Второй ответ касательно ядра культуры - это ценности. Но и здесь возникает вопрос о генезисе аксиологического компонента. Первые ценности также были религиозными. Анализ аксиологической составляющей западного, исламского и других обществ показывает, что именно религиозные ценности в основном становятся ядром цивилизации, определяют поведение людей, их взаимоотношения с представителями других стран и народов. Невозможно исламскую или индийскую цивилизации представить без религии. На первом этапе истории различных цивилизаций (но не всех) она играла существенную роль, но затем отходила на второй план. Например, в
той же Европе. Однако и здесь, если брать ценностное ядро западного общества, мы увидим, что либеральные идеалы фактически вытекают из протестантизма.
Таким образом, ядром культуры выступает в любом случае религия, а цивилизация, как уже отмечалось выше, является производной от культуры. Тем самым, признавая важность иных факторов, влияющих на цивилизацию (и геоцивилизацию), мы на первое место ставим религию как таковую. Замена последней на данном этапе идеологией, нерелигиозными ценностями отнюдь не ставит под сомнение значение религиозного фактора, так как сохраняются архетипы, идеи, истоки которых лежат именно в религиозных представлениях.
И ещё один важный вывод: от сохранности религии (как и других элементов духовной сферы, в том числе и исторической памяти) как ядра цивилизации зависит судьба не только государства, но и любой геоцивилизации. Поэтому при разработке доктрины информационной безопасности следует учитывать и такой важный компонент, как информационное воздействие на религию.
Харин А.Н. Религия как ядро цивилизации: «за» и «против». В данной статье рассматриваются позиции критиков тезиса о религии как ядре цивилизации.
Ключевые слова: религия, культура, цивилизация, геоцивилизация.
Harin A.N. Religion as kernel of civilization: «pro» and «con». In the article to examined are positions critics thesis about religion as kernel of civilization.
Key words: religion, culture, civilization, geocivilization.
