CC BY
273
УДК 322
РЕЛИГИОЗНЫЕ МЕНЬШИНСТВА РОССИИ: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ И СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ
© Р. М. Мухаметзянова-Дуггал, А. Н. Кляшев
Институт этнологических исследований УНЦ РАН Россия, Республика Башкортостан, 450077 г. Уфа, ул. К. Маркса, 6.
Тел./факс: +7 (347) 272 26 79.
E-mail: [email protected]
В статье на основе анализа международно-правовой базы и отечественного законодательства в сфере свободы совести рассматриваются теоретические вопросы понятия, определения и статуса религиозных меньшинств России. На материале социологических исследований 2009 г., проведенных в Республике Башкортостан, анализируются духовно-нравственные установки и социальная деятельность религиозных меньшинств, в частности протестантов.
Ключевые слова: религиозные меньшинства, политика в сфере свободы совести, межконфес-сиональные отношения, протестанты.
Начиная с 1970-1980-х гг. мир стал свидетелем резкого обострения религиозно-общинных, этнических и религиозно-этнических конфликтов и противоречий. Национальные и религиозные противоречия принимают наиболее острые формы в полиэтнических и поликонфессиональных странах тогда, когда большинство принадлежит к одному этносу или одной конфессии, а представители других этносов и конфессий составляют меньшинство. В этих случаях возникает проблема защиты прав меньшинств.
Нормы и принципы, предусматривающие защиту прав религиозных меньшинств, а также обеспечивающие участие религиозных меньшинств в политической жизни, содержатся в современном международном праве: в Уставе ООН (1945 г.); Всеобщей декларации прав человека (1948 г.); Международном пакте о гражданских и политических правах (1966 г.); Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений (1981 г.); Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам (1992 г.); Декларации о ликвидации всех форм расовой дискриминации (2001 г.), а также в других международных документах, которые были приняты на всемирном или региональном уровне, и международных документах, заключенных между отдельными государствами.
Поиски универсального понятия меньшинства в мировой научной литературе ведутся давно. Наиболее признанным является определение, автором которого является итальянский ученый - специалист в области международного права Франческо Капоторти. По его мнению, под меньшинством понимается «меньшая по численности, не занимающая господствующего положения группа, члены которой - граждане этого государства - обладают с этнической, религиозной или языковой точки зрения характеристиками, отличающимися от характеристик основной части населения, и проявляют, пусть даже косвенно, чувство солидарности в целях сохранения своей культуры, своих традиций, своей религии или своего языка» [1].
Важно отметить, что, с точки зрения международного права, национальные, языковые и религиозные меньшинства есть там, где их существование признано государством, в противном случае на эти объективно существующие меньшинства не распространяются международные документы и международная защита. Кроме того, на основе выработанного наукой международно-правового определения понятия «меньшинства» и международных нормативных актов каждое государство принимает собственное определение.
В Российской Федерации официальное определение понятия «меньшинства» отсутствует. Хотя попытки дать определение понятию «национальные меньшинства» неоднократно предпринимались при разработке межгосударственных соглашений и законодательной базы национальной политики России. Т ак, Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, подписанная Российской Федерацией в 1994 г. в рамках СНГ, в ст. 1 установила, что «под лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, понимаются лица, постоянно проживающие на территории одной из Договаривающихся Сторон и имеющие ее гражданство, которые по своему этническому происхождению, языку, культуре, религии или традиции отличаются от основного населения Договаривающейся Стороны» [2].
В Концепции государственной национальной политики Российской Федерации, принятой в 1996 г., к одной из узловых проблем, требующих решения, отнесено обеспечение политической и правовой защищенности «малочисленных народов и национальных меньшинств» [3]. В ст. 1 Федерального закона «О национально-культурной автономии» [4] в редакции от 10 ноября 2003 г. национальнокультурная автономия определена как форма национально-культурного самоопределения добровольно создавших организацию граждан, «относящих себя к определенной этнической общности, находящейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории». Однако ни в этих, ни в других федеральных законах не объясняет-
ся, что представляют собой «национальное меньшинство» и «ситуация национального меньшинства».
Следует отметить, что в основу определения понятия меньшинства должен быть заложен подход, направленный на всеобъемлющий охват понятия меньшинств, который включает все типологическое и видовое разнообразие, базируется на общих критериях. В своей работе «Критерии определения меньшинства» Н. С. Катько справедливо отмечает, что такие критерии выработаны, это - количественные (для того, чтобы группа могла быть признана меньшинством, она должна быть меньше по численности остальной части населения, а также не доминировать в обществе) и качественные (группа должна обладать устойчивыми этническими, религиозными и языковыми характеристиками). После подробного анализа возможных подходов
Н. С. Катько предлагает свое определение понятия «меньшинства»: «Это группа граждан государства, численно меньшая основной части населения и/или занимающая недоминирующее положение, обладающая устойчивыми этническими, языковыми, религиозными и культурными характеристиками и имеющая желание сохранить свою самобытность» [5].
Соглашаясь в целом с этим определением, необходимо уточнить, что когда (само)идентифи-кация личности или группы осуществляется по религиозному признаку (а этнические, языковые и культурные характеристики имеют второстепенный характер), имеет смысл говорить именно о «религиозном меньшинстве». Кроме того, возможность/невозможность реализации права человека на свободу совести неразрывно связана с его религиозным самоопределением в конкретной социокультурной среде, и здесь также уместно выделять религиозные меньшинства в отдельную группу. Итак, будем считать, что религиозное меньшинство - это группа граждан государства, численно меньшая основной части населения и /или занимающая недоминирующее положение, обладающая устойчивыми религиозными характеристиками и имеющая желание сохранить свою самобытность. Это определение содержит количественные (малая численность и недоминирующее положение) и качественные (устойчивые религиозные характеристики) признаки.
Ряд отечественных исследователей предлагают отнести к религиозным меньшинствам России все религиозные группы, кроме православных [6]. Такое предложение имеет под собой основания исходя из определения, данного религиозному меньшинству.
Во-первых, все религиозные группы в России являются численно меньшими группами, чем православное население. Однако определить количественно религиозную принадлежность весьма непросто. Для этого возможны различные критерии: «этнический», религиозная самоидентификация и реальная религиозность. Последний критерий представляется наиболее объективным, но отследить
уровень реальной религиозности чрезвычайно сложно. Так, согласно этническому исчислению религиозной принадлежности, по данным последней Всероссийской переписи 2002 г., в России: 120 млн православных, 600 тыс. католиков, более 1 млн верующих Армянской Апостольской Церкви, 14 млн мусульман, 230 тыс. иудаистов и 900 тыс. буддистов. Самые общие показатели культурной религиозности (т.е. религиозной самоидентификации) выглядят следующим образом: православных -75-85 млн, католиков - до 1 млн, протестантов -
1.5-1.8 млн, старообрядцев - менее 1.5 млн, мусульман - 6-9 млн, иудаистов - до 50 тыс., буддистов - около 550 тыс. и др. [7]. Что касается официальной статистики зарегистрированных религиозных объединений в Российской Федерации, то, согласно данным Министерства юстиции РФ на 1 января 2004 г., всего в России зарегистрировано 21 664 религиозных организации, из них: Русской православной церкви - 11 525, мусульманских -3 537, евангельских христиан-баптистов - 979, евангельских христиан - 698, христиан веры еван-гельской-пятидесятников - 1467, буддийских - 192, иудаистских - 267 [8] и других.
Во-вторых, представители упомянутых религиозных групп постоянно проживают в России и являются ее гражданами, а также обладают устойчивыми религиозными характеристиками и желают их сохранить.
В-третьих, анализ Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.) позволяет идентифицировать меньшинства по критерию не-доминирования. Так, в преамбуле закона признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», перечисляются уважаемые религии «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России» [9].
Несмотря на то, что данное положение, содержащееся в преамбуле Федерального закона, нормативного развития не получило, оно предполагает ранжирование конфессий и преференции государства в отношении религии большинства - православия. Так, на практике, согласно действующему законодательству, у государства во взаимоотношениях с религиозными объединениями сложилось несколько уровней. Приоритетное положение занимают отношения с Русской православной церковью, «как религией большинства», а в ряде субъектов Федерации, где конфессиональное большинство составляют мусульмане, с мусульманскими религиозными объединениями. На втором уровне расположены отношения с конфессиями, глубоко укорененными в российском обществе и связанными, прежде всего, с национальной самоидентификацией различных народов России, как то: старообрядчество, традиционные буддисты, иудеи, лютеране и др.
Далее следуют традиционные протестантские церкви, имеющие в России более чем столетнюю
историю: евангельские христиане-баптисты, христиане веры евангельской-пятидесятники, адвентисты седьмого дня и некоторые другие. Отдельную группу составляют новые религиозные движения, как зарубежные, так и отечественные, развернувшие свою деятельность в России с начала 1990-х гг.
Согласно социологическому исследованию, проведенному в Республике Башкортостан в 2007-2008 гг., в результате которого было опрошено 419 человек, большинство считает, что основные конфессии явно пользуются государственной поддержкой (79%), в первую очередь - православные христиане. Так считают 33.4% от всех опрошенных [10].
Интересен опыт Республики Башкортостан в плане сложившейся религиозной ситуации [11] и социальной деятельности религиозных меньшинств, в частности протестантов. По данным официальной статистики, на 1 января 2009 г. на территории РБ ведущей конфессией является ислам, составляющий 67% от общего количества религиозных организаций, далее следует православие (19%). Протестантские формирования занимают третье место - их приблизительно 9% [12].
Если исходить из количественного критерия, то религиозным большинством в республике являются мусульмане, а меньшинствами - все остальные конфессии. Однако в Законе Республики Башкортостан «О свободе совести и вероисповедания» предусмотрено доминирование двух религий - ислама и христианства. Так, в преамбуле закона говорится об уважении «ислама, христианства и других религий, составляющих неотъемлемую часть исторического, духовного и культурного наследия народов Республики Башкортостан» [13].
В отличие от федерального закона в Законе РБ не признается «особая роль православия», перечисляются лишь «уважаемые» религии. При этом ислам стоит на первом месте, за ним следуют христианство и «другие религии». Мотивы выделения двух религий, на наш взгляд, объясняются желанием законодателей учесть реально сложившуюся этно-конфессиональную ситуацию в республике, где именно мусульмане и православные являются доминирующими среди религиозного населения. Председатель Совета по делам религий при Правительстве РБ В. Пятков, оперируя количественными показателями, также отмечает, что «самыми влиятельными направлениями в республике являются ислам и православие, объединения которых составляют более 86% от общего количества религиозных организаций» [14].
Таким образом, к религиозным меньшинствам на территории Башкортостана можно отнести все конфессии, кроме мусульман и православных христиан. Учитывая, что в настоящее время конфессиональная мозаика Башкортостана представлена 28 конфессиями, не трудно подсчитать, что в положении меньшинств оказываются представители оставшихся 26 конфессий. Это - протестанты, старообрядцы, католики, иудаисты, язычники и другие.
Межконфессиональные отношения между православным большинством и религиозными меньшинствами в Башкортостане, как и в России в целом, непростые. Проблема между ними выражается в определенных попытках Русской православной церкви (РПЦ) использовать «административный ресурс» и масс-медийные интернет-средства в борьбе с неправославными христианскими конкурентами на конфессиональном поле Башкортостана. Так, на страницах некоторых православных епархиальных сайтов протестантские религиозные организации (преимущественно пятидесятнические и неопятидесятнические, или неохаризматические) стабильно именуются сектами (в негативном значении этого термина) и нередко представляются в качестве «неполноценного» христианства или псевдохристианского религиозного движения,
а деятельность неопятидесятнических организаций -опасной для здоровья людей и общества.
Интервьюирование, проведенное одним из авторов статьи, позволило выявить негативное отношение к неопротестантам у некоторых рядовых православных священников. Имеют место такие высказывания, как: « ... между наркоманом и сектантом разницы нет, ... изучая Святое Писание, они толкуют его по своему, ... у пятидесятников нет Таинств, Литургии, они - не церковь» [15].
В Башкортостане на 2009 г. осуществляют свою деятельность разнообразные протестантские религиозные организации. По нашим данным, в этих организациях состоят 95 зарегистрированных и не зарегистрированных общин. Из них 51 община (т.е. более половины) приходится на пятидесятников и неохаризматов (Ассоциация Христианских Церквей «Союз Христиан», Церковь Веры Евангельской «Жизнь Победы» (РОСХВЕ), Церковь Христа Спасителя
(Региональное Объединение ХВЕП РБ)). В количественном отношении эти религиозные организации (примерно более 1800 человек) представляют приблизительно половину всех членов протестантских организаций [16]. Протестантизм пятидесятнического и неохаризматического направлений прочно укрепился на конфессиональном поле РБ в постсоветский период.
В связи с этим хотелось бы рассмотреть, в какой степени члены неопротестантских религиозных объединений ориентированы на следование некоторым основным общехристианским духовнонравственным нормам. Необходимо, на наш взгляд, рассмотреть и социальную деятельность неопроте-стантских религиозных организаций.
Некоторое представление о российских протестантах в этом контексте дают результаты анкетирования, проведенного одним из авторов статьи в течение 2009 г. в четырех уфимских неопятидесят-нических церквях: «Союз Христиан», «Виноградник», «Свет Правды» и «Жизнь победы». Всего были опрошены 213 респондентов.
По результатам исследования, в протестантских церквях Башкортостана Священное Писание изучается систематически подавляющим большинством респондентов. Так, читают Библию «регулярно» - 78.6%, «иногда» - 20.5%.
Чуть меньше половины опрошенных считают, что такие ценности, как материальное благополучие, образование, успешная карьера, творческая самореализация, крепкое здоровье, понимание и уважение окружающих в жизни христианина должны реализовываться и их реализация - «непременный атрибут верующего человека» (43.4%). Можно отметить, что такой результат - влияние «теологии процветания» (одного из учений в протестантизме, присущее некоторым церквям неоха-ризматического характера и акцентирующееся на достижении жизненного благополучия). Считают, что «практическая реализация этих ценностей не должна быть смыслом жизни христианина» 38.8%, что «они желанны, но их реализация в жизни христианина совсем не обязательна» - 13.2%. Ориентацию на реализацию этих ценностей считают «помехой на пути к спасению» 3.0%, что в жизни христианина они «не играют ни положительной, ни отрицательной роли» - 1.4%.
Эти данные свидетельствуют, что для большей части опрошенных членов протестантских церквей г. Уфы большее значение имеют духовные ценности, чем комфорт и преуспевание - 56.4% респондентов.
Различные «скорби» (болезни, материальные затруднения, конфликты с окружающими и т.п.) рассматривают как «Божий инструмент, служащий спасению человека» 33.6%. Эти данные свидетельствуют, что более трети опрошенных членов протестантских церквей готовы претерпевать на своем жизненном пути различные трудности в целях личного спасения, что соответствует новозаветным идеологическим установкам. Подавляющее большинство респондентов считают названные негативные факторы в жизни верующего «воздействием сатаны, которому нужно противостоять» - 64.2% - это также соответствует установкам «теологии процветания».
Чуть меньше половины респондентов считают спасением «ставший возможным благодаря искупительной жертве Иисуса Христа процесс преобразования человека в образ Божий, длящийся всю земную жизнь» - 46.8%, примерно столько же считают, что «спасение - данность как результат искупительной жертвы Иисуса Христа и принятия Его как личного Спасителя» (47.7%).
Для подавляющего большинства опрошенных брак - это «благословенный Богом союз двух людей, у каждого из которых есть свои права и обязанности, любовь в котором представляет собой не столько чувство, сколько отношение к партнеру на основании Слова Божьего» (69.7%). Примерно третья часть респондентов более эмоциональна в вопросах семейных отношений и считает, что брак -это «благословенный Богом добровольный союз
двух суверенных, абсолютно равноправных личностей, основанный на обоюдной любви, которая представляет собой постоянное, яркое чувство, длящееся всю жизнь» (27.3%).
Для большинства респондентов деторождение «всегда желанно, так как это Божие благословение» (68.6%), считают деторождение «обязательным, так как это одна из целей брака» и соответственно более решительно настроены 11.4%, примерно столько же готовы его контролировать (13.5%). Подавляющее большинство считает, что аборты «нельзя делать ни при каких обстоятельствах» (63.9%), чуть более четверти допускают аборты «исключительно при возникновении проблем со здоровьем матери» - 25.9%.
Проведенные исследования позволяют выявить, что отношение христиан-неопятидесятников к таким понятиям, как вера, спасение души, брак, продолжение рода в общем соответствует общехристианскому, а неопятидесятнические церкви ориентируют своих приверженцев на высокие нравственные стандарты и на приоритет духовных ценностей над материальными. Можно сказать, что неохаризматические церкви Башкортостана находятся в процессе своего развития.
Социальную деятельность протестантских организаций в Башкортостане характеризуют следующие примеры.
Церковь Веры Евангельской «Жизнь Победы» г. Уфы организационно входит в Российский Объединенный Союз Христиан Веры Евангельской (РОСХВЕ), возглавляемый епископом С. В. Ряховским, который одновременно является членом Общественной Палаты РФ, а также членом Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ.
Церковь оказывает помощь дому ночного пребывания в микрорайоне Шакша г. Уфы, дому престарелых и Центру временной изоляции для несовершеннолетних г. Уфы, детскому приюту «Надежда» г. Абдулино, детскому дому в п. Чесноковка Уфимского р-на. В рамках данной религиозной организации функционируют два специализированных подразделения: «Исход» по оказанию помощи людям с алкогольной и наркотической зависимостью и их родственникам, а также «Доброе сердце», оказывающее помощь престарелым людям, малоимущим и многодетным семьям на протяжении многих лет. Прихожанами церкви создана благотворительная организация - Региональный благотворительный фонд «Любовь» в г. Уфе, при котором действует обособленное подразделение -реабилитационный центр «Эммануил». Центр финансируется прихожанами церкви. В за год проходят реабилитацию свыше 50 алко- и наркозависи-мых граждан, примерно половина из которых после курса реабилитации, как правило, возвращается к нормальной жизни. Руководит церковью старший пастор В. Я. Сильчук.
В церкви «Христа Спасителя», входящей в Региональное Объединение Христиан Веры Еван-
гельской Пятидесятников РБ (РО ХВЕП РБ), действуют следующие подразделения: детское, молодежное, по работе с зависимыми (алкогольно- либо наркозависимыми). Имеет место попечительство интернатов, домов престарелых. Существует молодежная группа, доносящая до своих ровесников информацию о СПИДе и о недопустимости и вреде абортов. Летом работает детский христианский палаточный лагерь. Председатель РО ХВЕП РБ епископ В. И. Мальцев указом Президента
В. В. Путина в 2000 г. был награжден медалью «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени за большой вклад в укрепление гражданского мира и возрождение духовно-нравственных традиций. Награду вручил Президент Башкортостана М. Г. Рахимов.
При уфимской церкви «Виноградник» имеется подразделение по работе с алко- и наркоза-висимыми, базирующееся в с. Подлубово Карма-скалинского района РБ.
Вся социальная деятельность протестантских организаций ведется на средства самих верующих.
Приведенные материалы свидетельствуют, что протестанты активно помогают государству в решении социальных проблем. В протестантской среде имеет место понимание актуальности нравственного оздоровления населения России.
В целом, анализируя международно-правовую базу и российское законодательство в области защиты прав меньшинств, можно констатировать, что в России официальное признание государством существования религиозных меньшинств, так же, как и собственное определение «религиозного меньшинства», отсутствует. Это означает, что на объективно существующие в стране религиозные меньшинства не распространяются международные документы и международная защита.
Политика современного российского государства в отношении религиозных меньшинств отражает тенденции, присущие государственной политике в сфере свободы совести в целом, которая, в свою очередь, фактически сводится к одной формуле - поддержка традиционных для России религий и конфессий. Среди традиционных конфессий России государственных преференций удостаивается, как правило, Русская православная церковь как «религия большинства».
Отношения между общинами религиозных меньшинств и «религией большинства» часто носят конфронтационный характер. На наш взгляд, фактором, который мог бы способствовать формированию нормальных межконфессиональных отношений, могла бы стать выработка целостной концепции государственной политики в сфере свободы совести. При этом существенное значение должно иметь осмысление новых тенденций в идеологии и
социальной деятельности религиозных меньшинств, постепенно эволюционирующих в направлении большей открытости и готовности к взаимодействию со светским обществом и органами государственной власти.
ЛИТЕРАТУРА
1. Capotorti F. Study on the right of persons belonging to ethnic, religious and linguistic minorities. New York: United Nations, 1991. P. 96.
2. Конвенция СНГ от 21 октября 1994 г. об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. URL: http://www.cis.minsk.by/main.aspx?uid=9862
3. Концепция государственной национальной политики Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 1996. №25. Ст. 30Ю.
4. Федеральный Закон «О национально-культурной автономии» от 22.05.1996, в ред. законов от 21.03.2002,
10.11.2003, 29.06.2004 // Российская газета. 31.08.2004.
5. Катько Н. Критерии определения меньшинства // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2001. №2. С.15.
6. Рысев В., Рыжов Ю. Положение религиозных меньшинств в России и Литве: сравнительный анализ. URL: http://www.baznic&info/index.php?name=Pages&op=page&pid=3861
7. Филатов С., Лункин Р. Статистика российской религиозности: магия цифр и неоднозначная реальность // Социологические исследования. 2005. №6. С. 35-45.
8. О составе и количестве религиозных организаций и представительств иностранных религиозных организаций, содержащихся в реестре Министерства юстиции Российской Федерации (по состоянию на 1 января 2004 года) // Проблемы развития государственно-конфессиональных отношений и социальные концепции ведущих религиозных объединений современной России. Аналитический вестник Совета Федерации Федерального Собрания РФ №17 (237) (Приложение №1). М., 2004. С. 53-56.
9. Закон РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. №39. Ст. 4465.
10. Карамышев Р. Д. Государственно-конфессиональные отношения: концептуальный и социальный аспекты // Вестник Башкирского университета. 2009. Т. 14. №4. С. 1544-1548.
11. Мухаметзянова Р. М. Этноконфессиональная ситуация и реализация свободы совести и вероисповедания в современном Башкортостане // Современные этнополитические и этносоциальные процессы в России: модель Республики Башкортостан: мат-лы научно-практической конференции. Уфа: Информреклама, 2004. С. 104-112.
12. Пятков В. Государственно-конфессиональные отношения
на территории Республики Башкортостан. URL:
http ://www. mvdrb. ru/index. php ?page= 177
13. Закон Республики Башкортостан «О свободе совести и вероисповедания в Республике Башкортостан» от 20.06.1991, в ред. законов РБ от 16.07.1998 № 171-з, от 09.01.2001 № 163-з, от 05.10.2004 № 112-з, от 03.11.2006 № 370-з, от 28.12.2009 № 198-з. URL: http://www.gsrb.ru/MainLeftMenu/ZakonoTvorch/ Zakoni/vs-6_19.php
14. Пятков В. Государственно-конфессиональные отношения
на территории Республики Башкортостан. URL:
http://www.mvdrb.ru/index.php?page=177
15. Кляшев А. Н. Полевые материалы автора. Интервьюирование служителей культа Русской православной церкви в г. Уфе, пос. Иглино РБ, 2009 г.
16. Кляшев А. Н. Полевые материалы автора. Опрос служителей культа протестантских религиозных объединений в городах Уфа, Бирск РБ, 2009 г.
Поступила в редакцию 10.03.2010 г.
