CC BY
75
А. О. Карпова
Религиозное сознание средневекового европейского общества как объект отечественных исследований середины 1930 - первой половины 1960-х гг.
Во второй половине 1930 - первой половине 1960-х гг. в отечественной исторической науке господствовала марксистская методология. Ее универсальность, возможность выявить незыблемые закономерности исторического процесса привлекала историков того времени.
Начиная с 30-х гг. XX столетия, в гуманитарных науках действует социальный заказ. Государство определяет задачу и тематику исследований, уделяя значительное внимание пропаганде теории марксизма-ленинизма. У советской медиевистики появилась миссия -борьба с буржуазной историографией. Однако именно в рамках этой постулируемой борьбы советские историки знакомятся с новейшими западными идеями и течениями, используя в своих обличительных статьях ставший тот период вторым государственным авгуров язык.
Одним из первых к проблемам средневекового мировосприятия обратился С.Д. Сказкин, который в конце 1940-х гг. работал над монографией «Основы средневекового миросозерцания», отдельные части которой, были опубликованы только после его смерти. Обозначив основные характеристики средневекового сознания, такие как тотальная религиозность и универсальность, исследователь очень близко подходит к традиции дореволюционной медиевистики. Однако его оценка роли религии и церкви в средневековой культуре принципиально иная. Русские медиевисты второй половины XIX -начала XX в. в целом признавали положительную роль церкви в истории Средневековья. С.Д. Сказкин же характеризует христианство как «... величайший в истории благочестивый обман...», а церковь рассматривает как учреждение, «отнимавшее у человечества невероятное количество труда, талантов, материальных ценностей» [8].
Решающую роль религии в формировании специфики средневекового мировоззрения отмечает и Е.А. Косминский. В работе «Феодализм в Западной Европе» он замечает: «Религия и церковь стремились заполнить всю жизнь человека феодальной эпохи, от рождения до самой смерти» [4, с. 123].
Важно отметить, что Е.А. Косминский стал одним из первых советских ученых, кто, обращаясь к особенностям религиозного мировосприятия средневекового человека, анализировал влияние церкви не только на социально-экономическое положение людей, но и на их внутренний мир.
В начале 1950-х гг. была опубликована монография Н.А. Сидоровой, в которой была предпринята попытка исследовать проблемы народной средневековой культуры [5-7]. Автор противопоставляет народную культуру культуре господствующего класса, фактически приравнивая «народное» и «антифеодальное». Для Н.А. Сидоровой народное творчество представляет собой своеобразную форму классового протеста, поэтому анализ народной культуры превращается в её работе в исследование различных форм классовой борьбы, в которой народ выступает носителем прогресса, а государство и церковь - выразителем реакции, подавлявшим борьбу масс.
В 1960-е гг. выходят несколько статей Е.В. Гутновой, где первостепенное значение уделяется идеологии средневекового крестьянства [2; 3], под которой историк понимает «мировоззренческий комплекс, характерный для средневекового крестьянства и включающий, наряду с социально-политическими взглядами, также религиозные, морально-этические и даже эстетические воззрения и вкусы» [2, с. 71].
Рассматривая средневековое сознание как единый мировоззренческий комплекс, Е.В. Гутнова, тем не менее, четко разграничивает идеологию и психологию. Идеологическую составляющую мировоззрения, по её мнению, составляют социально-политические взгляды, в то время как к сфере обыденного сознания, или социальной психологии, автор относит религиозные, этические и эстетические представления (наиболее полно эти идеи Е.В. Гутнова изложит в монографии, вышедшей в 1984 году [1]).
Таким образом, для отечественных исследованиях середины 1930-х - первой половины 1960-х гг. характерен глубокий анализ именно идейного, классового уровня крестьянского мировоззрения.
История рассматривалась и понималась учеными главным образом как социальная история, а критерием периодизации выступали формы экономической и общественно-политической жизни. Основным объектом исследования становится социальная стратификация и борьба классов.
Церковь, религию и религиозность советские ученые также рассматривали в категориях и контексте формационного эволюционизма. Большинство отечественных исследователей того периода сходятся во мнении, что средневековое сознание - сознание религиозное. Но если западные ученые рассматривают религиозные основания культуры, саму религиозность, как призму и способ мировосприятия, одну из базовых характеристик средневекового миропонимания и миропорядка, то их советские коллеги тотальность религиозного миросозерцания объясняют духовной диктатурой церкви.
Утверждение в середине 1930-х гг. пятичленной формационной концепции и ориентация советских исследователей на изучение производственных отношений и социально-экономических основ феодальной формации практически полностью исключало обращение ученых к теме духовной культуры и мировоззрения.
Список литературы
1. Гутнова Е.В. Классовая борьба и общественное сознание крестьянства в средние века в Западной Европе (Х1-ХУ вв.). - М.: Наука, 1984.
2. Гутнова Е.В. Некоторые проблемы идеологии крестьянства эиохи средневековья // Вопр. истории. - 1966. - № 4.
3. Гутнова Е.В. Основные источники и историография по истории крестьянской идеологии в Англии // Средние века. - М., 1966. - Вып. 29.
4. Косминский Е.А. Феодализм в Западной Европе. - М., 1932.
5. Сидорова Н. А. Зарождение городской культуры во Франции (конец XI -первая половина XII столетия) // Средние века. - М., 1951. - Вып. 3.
6. Сидорова Н.А. Некоторые вопросы истории Франции и советская медиевистика // Средние века. - М., 1960. Вып. 17.
7. Сидорова Н.А. Очерки по истории ранней городской культуры во Франции. К вопросу о реакционной роли католической церкви в развитии средневековой культуры. - М., 1953.
8. Сказкин С.Д. Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Европы в средние века: материалы научного наследия: сб. - М.: Наука, 1981.
Е. В. Коробченко
Взаимосвязь права и нравственности в философской системе И. Канта
Одной из характерных черт философии И. Канта является оригинальная трактовка понятий и категорий: «Итак, есть три вида императивов - императив умения, благоразумия и нравственности... Все императивы содержат объективное принуждение», - писал И. Кант, - «Практическая философия содержит не правила умения, а правила благоразумия и нравственности. Моральный императив, следовательно, повелевает абсолютно, невзирая на цели» [5, с. 40]. Автор далее раскрывает кажущееся противоречие: «Все императивы суть формулы практического принуждения. Практическое принуждение есть то, что делает необходимым свободное действие» [5, с. 47]. Здесь, как мы видим, И. Кант предвосхищает сформулированный позже Гегелем первый закон диалектики - единства и борьбы противоположностей: чтобы свободно действовать, необходим стимул, мотив, т. е. принуждение. Категории свободы (проявление воли субъекта) и необходимости (закон) у Канта, красной нитью проводятся через приму его мировоззрения. Далее И. Кант выводит
223
