CC BY
69
RAR УДК 008 ББК 79.0
10.34685/HI.2021.33.2.002
РЕЛИГИОЗНОЕ НЕМАТЕРИАЛЬНОЕ КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН И ОБЪЕКТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОХРАНЫ
Пепеляева Софья Валерьевна,
кандидат филологических наук, доцент кафедры культурологии
Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета, ул. Ильинская, д. 65, Н. Новгород, 603950;
доцент кафедры ОиПД Филиала СамГУПС в Нижнем Новгороде, пл. Комсомольская, д. 3, Н. Новгород, 603011.
E-mail: sofia87@mail.ru
Аннотация
В статье рассматривается понятие «нематериальное культурное наследие» с нормативно-правовой точки зрения, обозначается история его закрепления в международной и отечественной культурной политике. Дается характеристика такого феномена социокультурного пространства, как «религиозное нематериальное культурное наследие», а также предлагаются рекомендации, направленные на усиление эффективности функционирования системы охраны нематериального культурного наследия Российской Федерации.
Ключевые слова
Культурное наследие, религиозное нематериальное культурное наследие, культурная политика, охрана культурного наследия, православная религиозная культура, Русская Православная Церковь.
Культурное наследие сегодня является одним из важнейших факторов общественного развития. В той или иной мере оно проявляет себя в каждом элементе жизни современного человека, в результате чего фактическая совокупность достижений прошлого сегодня оценивается как укорененный в истории ресурс, который позволяет создавать новые ценности. Новая роль культурного наследия привела к возникновению новых подходов в определении ее состава, благодаря чему не только памятники материальной культуры, но и нематериальная часть наследия получила нор-
мативное закрепление и политическую поддержку ООН и ряда государств. Актуализация культурного наследия стала одним из ведущих факторов во внутренней политике и нашей страны, поэтому изучение правового режима культурного наследия в Российской Федерации, в особенности в ее нематериальной составляющей, является важным направлением для исследования.
В правовом поле понятие «нематериальное культурное наследие» было оформлено в 2003 году. На Генеральной конференции ЮНЕСКО была принята Конвенция об охране нематери-
ального культурного наследия, с момента появления которой началось формирование концепции. В соответствии с этим документом нематериальное культурное наследие определяется как «обычаи, формы представления и выражения, знания и навыки, - а также связанные с ними инструменты, предметы, артефакты и культурные пространства, - признанные сообществами, группами и, в некоторых случаях, отдельными лицами в качестве части их культурного наследия»1.
Такое наследие передается из поколения в поколение, воссоздается сообществами, которыми и формируется в процессе их взаимодействия с природой в процессе истории. В Конвенции также говорится о важной особенности нематериального наследия, которое в членах культурного сообщества формирует чувство самобытности и преемственности.
В России нормирование культурной сферы шло с некоторым опозданием, по сравнению с зарубежной практикой. В 2008 году приказом Министерства культуры была утверждена Концепция сохранения и развития нематериального культурного наследия народов Российской Федерации на 2009-2015 годы и программа мероприятий по её реализации. В Концепции были повторены определения Конвенции 2003 года с одной особенностью. В документе говорится о создании каталога объектов нематериального культурного наследия народов России, которое положило начало деятельности по их определению и сохранению. Каталог включает в себя устное народное творчество, исполнительские искусства, празднично-обрядовую культуру, игровую культуру, а также техники и технологии.
В соответствии с указанным документом под нематериальным культурным наследием понимаются «устные традиции и формы выражения, включая язык <...>; исполнительские искусства; обычаи, обряды, празднества; знания и обычаи, относящиеся к природе и вселенной; знания и навыки, связанные с традиционными ремеслами»2.
В рамках настоящего исследования интерес представляет третья группа объектов: обычаи,
1 Конвенция об охране нематериального культурного наследия от 17 октября 2003 года.
2 Концепция сохранения и развития нематериального
культурного наследия народов Российской Федерации
на 2009-2015 годы
обряды, празднества. Являющиеся во многом элементами традиционной народной культуры, они тем не менее одновременно вобрали в себя и христианское начало. Яркими примерами такого синтеза являются Масленичная неделя и Радоница. Основывающиеся на восточнославянских обрядовых практиках, эти даты вошли в православный календарь и почитаются Церковью наряду с такими праздниками, как Рождество, Крещение, Пасха и пр. Кроме того, русская культура знает примеры хронологического единения языческих празднеств и христианских, например: Красная горка, по времени празднования совпадающая с Фоминым воскресеньем в православной традиции, Купальская ночь, симметричная христианскому празднику Рождества Иоанна Предтечи. Таким образом, можно говорить о том, что пришедшее на Русь в 988 году православие стало не просто элементом русской культуры, но ее ядром, объединившим как этнических русских, так и представителей других национальностей3.
Если внутренняя сторона русской религиозной культуры, связанная с каноническим строем, служением и духовной жизнью, осталась неизменной, то внешняя, празднично-обрядовая, отражает как христианский, так и языческий компоненты (катание яиц на Красную горку, сжигание чучела на Масленицу, пение колядок на Рождество). Поэтому можно говорить об уникальности феномена Русского Православия, формирующего важнейший элемент нематериального культурного наследия России как целостного явления - религиозное нематериальное культурное наследие.
Сохранение этого особого с культурологической точки зрения наследия в России является
3 В Атласе религий и национальностей России приводятся следующие данные относительно исповедания православия среди жителей инонациональных регионов РФ: Республика Адыгея - 35,4%, Карачаево-Черкесская республика - 13,6%, Кабардино-Балкарская республика - 15,6%, Республика Северная Осетия -Алания - 49,2%, Республика Дагестан - 2,4%, Республика Калмыкия - 18%, Республика Татарстан - 30,5%, Республика Марий-Эл - 47,8%, Чувашская республика - 54,7%, Республика Мордовия - 68,6%, Удмуртская республика - 33,1%, Республика Башкортостан - 25,5%, Республика Коми - 30,2%, Ханты-Манскийский автономный округ - 38,1%, Ямало-Ненецкий автономный округ - 42,2% Республика Хакасия - 31,6%, Республика Бурятия - 27,4%, Республика Саха - 37,8%, Еврейская автономная область - 22,6%. Источник: https://sreda. огд/агепа
относительно новой сферой государственных интересов. Стоит отметить, что в Федеральном законе Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации (25.06.2002 № 73-Ф3) понятия нематериального культурного наследия, а тем более религиозного, нет. Только в 2008 году в Концепции сохранения и развития нематериального культурного наследия народов Российской Федерации на 2009-2015 годы это понятие нормативно закрепляется и в 2014 году дублируется в Основах государственной культурной политики. Однако ни в одном из указанных нормативных документов религиозный аспект нематериального культурного наследия явно не подчеркивается, что является, на наш взгляд, одной из значимых проблем, требующих внесения корректив как в понятийный аппарат, так и практику обеспечения охраны культурного наследия.
Подобная ситуация вскрывает ряд проблем в российском культурно-религиозном пространстве. Первая связана с нестабильным правовым статусом религиозного наследия Русской Православной Церкви. В советское время религиозное культурное наследие оценивалось с позиций исторической и художественной значимости. Как пишет Л. Порватова, «памятники православной религиозной культуры не выделялись в особую группу объектов историко-культурного наследия. Правовая база отличалась декларативностью, ведомственной разобщенностью и отсутствием координации в нормотворческой практике уполномоченных министерств и ведомств. Правоприменительная деятельность субъектов охраны отличалась антирелигиозной направленностью, что в целом негативно отразилось на сохранности значительной части памятников»4.
В соответствии с законом об охране и использовании памятников истории и культуры 1976 года памятники религиозного культурного наследия защищались, реставрировались государством, их культурная значимость изучалась и популяризировалась, но лишь с точки зрения истории и культуры. Кроме того, в охране культурных ценностей применялся материальный подход,
4 Порватова Л. В. Организационно-правовые основы взаимодействия государства и Русской Православной Церкви по сохранению памятников православной религиозной культуры (историко-правовое исследование): автореф. дисс. ... канд. юр. наук. М., 2011. С. 11-12.
который, по словам Т. Мироновой, как «избирательный подход к наследию»5, лишает культурное наследие справедливой оценки и заслуженного места в системе общественных отношений. В такой парадигме государственной охраны не оставалось места для нематериального религиозного наследия.
Нематериальное религиозное культурное наследие входит в сферу государственных интересов с середины 90-х годов XX века в связи с распространением новых идеологий экстремистского толка. Появление религиозного экстремизма на территории Российской Федерации с начала 1990-х годов заставило государство иначе взглянуть на содержание вероучений религиозных организаций. В Стратегии государственной культурной политики к числу угроз национальной безопасности были отнесены: «рост агрессии и нетерпимости», «размывание традиционных российских духовно-нравственных ценностей и ослабление единства многонационального народа Российской Федерации», «пропаганда религиозной нетерпимости», а также «осуществления экстремистской деятельности под видом гуманитарной, культурной и псевдорелигиозной деятельности»6.
Государство вынуждено было признать, что когда-то игнорируемая религиозная сфера внезапно оказалась важной, а вопрос религиозной принадлежности стал наиболее значимым для определения содержания государственной религиозно-культурной политики. Выяснилось, что «проблема религиозной идентификации существенным образом влияет на религиозную и культурную безопасность общества и госу-дарства»7. По мнению М. Липчанской, в таких условиях ценность традиционных религий как раз и состоит в «сохранении религиозной
5 Миронова Т.Н. Сохранение природного и культурного наследия как императив культурной политики постиндустриального общества: дисс. ... канд. филос. наук. С. 101.
6 Распоряжение Правительства РФ от 29.02.2016 № 326-р «Об утверждении Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 года»
7 Мастеница Е.Н. Культурное наследие в современном мире: концептуализация понятия и проблематики // Труды Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. Т. 180. СПб, 2008. С. 258.
идентичности»8, которая является наиболее эффективным средством в противостоянии религиозному прозелитизму маргинальных организаций экстремистского толка. Соответственно наличие преступлений, совершаемых на религиозной основе, в качестве центрального аспекта государственной политики в области культурной безопасности ставит проблему религиозной мотивации.
Вопрос традиционной религиозной идентичности, ее государственной поддержки не получил полноценного разрешения. Государством был принят ряд нормативно-правовых актов, направленный на стабилизацию ситуации в целом. Из них к защите религиозного культурного наследия прямое отношение имеют Закон о свободе совести и религиозных объединениях и Закон о защите религиозных чувств граждан. В Законе о свободе совести в преамбуле признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также высказывается уважение традиционным религи-ям9. В Законе о защите религиозных чувств граждан установлены уголовные наказания за публичное проявление неуважения к религиозным верованиям, а также за прозелитизм и нетерпимость в религиозной сфере и за публичное осквернение или порчу предметов религиозного назначения10.
Признание в преамбуле закона об «особой роли православия» не предполагает обязательного признания особого статуса православного культурного наследия, которое в результате получает лишь часть необходимой поддержки, в особенности в нематериальной составляющей. Логичным следует признать в этой связи возможность принятия новых законодательных норм, которые
8 Липчанская М.А. Конституционно-правовые основы государственной культурной политики как элемент стратегии национальной безопасности Российской Федерации // Обеспечение национальной безопасности России в современном мире: материалы международной научно-практической конференции. Иркутск, 2016. С. 78.
9 Федеральный закон Российской Федерации № 125 «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997.
10 Федеральный закон Российской Федерации № 146-ФЗ «О внесении изменений в ст. 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан» от 29.06.2013.
бы закрепили особый статус религиозного культурного наследия Русской Православной Церкви. Обозначенная в Законе о свободе совести «особая роль» Русского Православия логично предполагает и принятие действенных мер по сохранению его культурного наследия. Особая историческая и культурная значимость «православной религиозной культуры» нуждается не в декларативном объявлении в контексте преамбулы, а в нормативном закреплении в специальную категорию памятников культуры с выделением православных традиций и обычаев.
Вторая проблема связана с несогласованностью действий государственных ведомств, осуществляющих контроль над исполнением обязательств по сохранению культурного наследия и организаций, к деятельности которых относится пользование объектами религиозного культурного наследия. После распада Советского Союза с 1991 года религиозные организации были наделены правосубъектностью, вслед за чем начался длительный процесс возвращения в их собственность имущества религиозного назначения. Возвращение в собственность религиозных организаций памятников истории и культуры на тот момент сыграло положительную роль. До 2002 года, когда был принят Закон об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации, государство устранилось от исполнения обязательств по сохранению культурного наследия, на эту сферу вообще не выделялись денежные средства. В этой связи передача ряда объектов культурного наследия способствовала исполнению функций охраны и популяризации наследия уже религиозными и общественными организациями. С одной стороны, это помогло обеспечить существование и безопасность памятников культуры, с другой -отсутствие в религиозной среде надлежащего количества специалистов в области реставрации привело к тому, что значительная часть уникальных памятников оказалась под угрозой утраты в связи с ненадлежащим обращением.
С 2002 года российская система сохранения культурного наследия вступила в новую фазу своего развития. Она была перестроена по европейскому образцу в деле организации культурной политики, к этому подталкивала и сама ситуация, когда значительная часть памятников оказалась в руках негосударственных организаций. Реформа заключалась в попытке передать часть функ-
ций по защите культурного наследия в частные руки. Значительная часть нематериального культурного наследия РПЦ в числе христианских народных обычаев (Масленичные гуляния, Крещенские купели), связанных с ними фольклорных элементов оказались открытыми для использования в публичном пространстве. Полная доступность и открытость священных образов Церкви в общем потоке информации заняли среди прочих самое обыденное место. В результате возникла реакция верующих, опасавшихся публичного кощунства, доминантой которой стало внесение изменений в действующее законодательство. С десакрализа-цией церковных обычаев связывается и процесс нивелирования традиционной нравственности, во многом опиравшейся на традиции церковной жизни. Потеря нравственных ориентиров в Стратегии государственной культурной политики называется в числе современных вызовов, на которые требуется дать надлежащий ответ. Сложность решения этой проблемы состоит в том, что практика сохранения культурного наследия в России не отличается систематическим характером. Как нематериальные элементы наследия, так и охраняемые территории федерального значения до сих пор находятся одновременно под патронажем различных ведомств. И если нормативно полномочия их разграничены, то возможность координации законодательством не была предусмотрена, что усложняет исполнение ведомствами функций охраны культурного наследия в случае пересечения в конкретном случае их компетенций.
Отсутствие системного подхода в деле сохранения культурного наследия лишает деятельность субъектов культурной политики эффективности, выявляет отсутствие цельной инфраструктуры для реализации стратегии в сфере культуры. В связи с этим следует признать целесообразным проведение реорганизации работы ведомств, в число обязанностей которых входит сохранение культурного наследия. Реорганизация должна быть направлена, прежде всего, на обеспечение координации работы государственных служб. Так, хорошим решением могла бы стать организация межведомственного координационного центра, осуществляющего как непосредственное руководство, так и контроль над деятельностью ведомств, исполняющих функции охраны наследия.
Третья проблема, которая также требует разрешения, связана с неконструктивным характером использования организациями объек-
тов культурного наследия. Передача памятников культуры зачастую приводила к непоправимым утратам, связанных с неготовностью организаций-пользователей обеспечить их сохранность. Л. Порватова пишет: «В 1990-е гг. при передаче РПЦ памятников православной религиозной культуры учитывались преимущественно интересы церкви, зачастую в ущерб сохранности самих памятников. Так, по данным Госкомимущества России за период с 1994 по 1995 гг. в ведение РПЦ было передано 620 объектов культового назначения, хотя планировалось передать лишь 340»11.
Подобная ситуация происходила и с объектами нематериального культурного наследия Русской Церкви. Образы православной духовности стали использоваться утилитарно, например, в рекламных или же противозаконных целях, связанных с уничижением их духовной и исторической значимости. В рамках переосмысления истории России под ударом либеральной критики оказались элементы нематериального религиозного культурного наследия: как народные обычаи, подвергшиеся десакрализации, так и центральные историософские концепты (идея Святой Руси, симфонии властей, русского мессианства). Поэтому отстаивание самоценности русской культуры включает в себя сохранение нематериального религиозного наследия, в рамках которого государство должно озаботиться созданием надежных механизмов контроля над деятельностью организаций, могущей нанести ущерб объектам культурного наследия. Особое внимание здесь следует уделить проблеме отсутствия необходимой нормативной базы, позволяющей не только определить порядок пользования религиозным культурным наследием, но и определяющей меру ответственности религиозных и частных организаций, которые осуществляют пользование объектами наследия.
Рассмотрев и охарактеризовав природу религиозного культурного наследия России, существующие стратегии его сохранения, можно утверждать, что есть определенная необходимость выдвижения ряда рекомендаций для усиления эффективности функционирования системы
11 Порватова Л.В. Организационно-правовые основы взаимодействия государства и Русской Православной Церкви по сохранению памятников православной религиозной культуры (историко-правовое исследование): автореф. дисс. ... канд. юр. наук. М., 2011. С. 22.
охраны культурного наследия. Целесообразным следует признать:
Нормативное выделение наследия «православной религиозной культуры» в специальную категорию памятников культуры ввиду их особой исторической и культурной значимости.
Организацию межведомственного центра для координации деятельности государственных служб, а также поддержку существующих межведомственных организаций, осуществляющих контроль за исполнением общественными организациями обязательств по охране культурного наследия.
Популяризацию нематериальной части наследия «православной религиозной культуры» в рамках сотрудничества государственных, общественных, религиозных и иных заинтересованных организаций.
Нормативное закрепление юридической ответственности организаций, в чьем пользовании находятся объекты религиозного культурного наследия.
Таким образом, можно говорить о том, что морально-аксиологический аспект является ведущим в деле сохранения нематериальной культуры. От состояния ментальности и, как следствие, поведенческой традиции, зависит в целом стабильность и характер общественных отношений, благодаря чему ее основы защищаются как государством, так и традиционными религиями и даже общественными объединениями. В связи с этим российской системе охраны культурного наследия необходимо сформировать ряд приоритетных направлений, ориентированных на поддержание и популяризацию нематериального религиозно-культурного наследия.
Список литературы
1. Федеральный закон Российской Федерации № 146-ФЗ «О внесении изменений в ст. 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан» от 29.06.2013. http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_148270/ (дата обращения: 04.03.2021).
2. Федеральный закон Российской Федерации № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997. http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_16218/ (дата обращения: 04.03.2021).
3. Распоряжение Правительства РФ от 29.02.2016 № 326-р «Об утверждении Страте-
гии государственной культурной политики на период до 2030 года». http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_194820/ (дата обращения: 03.03.2021).
4. Приказ Министерства культуры Российской Федерации от 17.12.2008 № 267 «Об утверждении Концепции сохранения и развития нематериального культурного наследия народов Российской Федерации на 2009-2015 годы». https://culture. gov.ru/documents/ob_utverzhdenii_kontseptsii_ sokhra354038/ (дата обращения: 17.03.2021).
5. Конвенция об охране нематериального культурного наследия от 17 октября 2003 года. https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/cultural_heritage_conv.shtml (дата обращения: 10.03.2021).
6. Липчанская М.А. Конституционно-правовые основы государственной культурной политики как элемент стратегии национальной безопасности Российской Федерации // Обеспечение национальной безопасности России в современном мире: материалы международной научно-практической конференции. Иркутск, 2016. С. 74-80.
7. Мастеница Е.Н. Культурное наследие в современном мире: концептуализация понятия и проблематики // Труды Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. Т. 180. СПб, 2008. С. 252-262.
8. Миронова Т.Н. Сохранение природного и культурного наследия как императив культурной политики постиндустриального общества: дисс. ... канд. филос. наук: 24.00.01. М., 2000. 168 с.
9. Порватова Л.В. Организационно-правовые основы взаимодействия государства и Русской Православной Церкви по сохранению памятников православной религиозной культуры (исто-рико-правовое исследование): автореф. дисс. . канд. юр. наук: 12.00.01. М., 2011. 27 с.
RELIGIOUS INTANGIBLE CULTURAL HERITAGE AS A SOCIO-CULTURAL PHENOMENON AND OBJECT OF STATE PROTECTION
Pepelyaeva Sofya Valerevna,
PhD in Philology, Associate Professor of Cultural Studies at Nizhny Novgorod State University of Architecture and Civil Engineering, Russia, Nizhny Novgorod, 603950, Il'inskaya St., 65; Associate Professor of General and vocational Courses at Samara State Transport University, Russia, Nizhny Novgorod, 603011, Komsomol'skaia Pl. 3.
E-mail: sofia87@mail.ru
Аbstract
The article defines the term "intangible cultural heritage" from the legal point of view, discusses the stages of its consolidation in the international and Russian cultural policy. The author characterizes such phenomenon of socio-cultural space as "religious intangible cultural heritage" and offers a number of recommendations, which are aimed at improving the efficiency of the system of intangible cultural heritage protection in the Russian Federation.
Keywords
Cultural heritage, religious intangible cultural heritage, cultural policy, protection of cultural heritage, Orthodox religious culture, Russian Orthodox Church.
