CC BY
60
HISTORICAL SCIENCES
Religiously-motivated terrorism and modern Kazakh society
Nurgaliyeva A. (Republic of Kazakhstan) Религиозно-мотивированный терроризм и современное казахстанское общество Нургалиева А. (Республика Казахстан)
Нургалиева Агила / Nurgaliyeva Agila - доктор исторических наук, профессор, кафедра всемирной истории и социально-политических дисциплин, Западно-Казахстанский государственный университет, г. Уральск, Республика Казахстан
Аннотация: в статье разбирается шаблонный миф об «исламском терроризме», о терроре как чем-то, якобы неизбежно вытекающем из вероучения исторического ислама. Обсуждается концептуальная проблема порождения этого мифа действиями сторонников радикального политического ислама. Также обсуждается отношение фундаменталистов к религиозной культуре казахов.
Abstract: this paper unpacks a question on cliched myth about "islamic terrorism", terror as something allegedly logical out of doctrinal statement of historical Islam. It is discussed the conceptual problem of generation of this myth by followers of radical political Islam. Also the attitude offundamentalists towards religious culture of Kazakhs is discussed.
Ключевые слова: терроризм, экстремизм, джихад, милосердие, исламизм, фундаментализм, «суррогатный ислам», культ святых, казахская идентичность. Keywords: terrorism, extremism, jihad, charity, islamism, fundamentalism, "surrogate Islam", hierolatry, Kazakh identity.
Когда говорят, что ислам порождает терроризм, клеймо терроризма ложится на весь мусульманский мир. Политический экстремизм получает сегодня, во многом усилиями СМИ, религиозную окраску и религиозное оправдание. Важно разобраться, какова его природа в действительности.
Члены террористических группировок, апеллирующие к лозунгам ислама, желают себя показать в образе так называемых воинов джихада. «Одной из основных целей террористов является публичное заявление, манифестация. Зачастую СМИ, подробно рассказывая о жизни террористов, обстоятельствах терактов помогают им в достижении этих целей. Считаем, что было бы необходимо проанализировать и пересмотреть принципы и формы, масштабы освещения в СМИ действий экстремистов и террористов», - сообщил помощник президента Казахстана - секретарь совета безопасности Нурлан Ермекбаев в ходе региональной конференции стран Центральной и Южной Азии по противодействию насильственному экстремизму, проходившей в июне 2015 года в Астане [1].
Такое невольное изображение экстремистов в том виде, в каком они сами желают себя показать, усиливает в обществе исламофобию и подозрительное отношение ко всем истинным мусульманам.
Существует шаблонный миф об «исламском терроризме», о терроре как чем-то, якобы неизбежно вытекающем из вероучения исторического ислама. Распространенным является мнение об особой воинственности, чуть ли не кровожадности ислама, требующего от своих последователей беспощадной борьбы с «неверными», то есть с иноверцами.
В исламе, как и во всякой великой религии, сочетаются различные, не всегда вроде бы совместимые ценностные установки, есть немало противоречивого. Агрессивные высказывания есть, например, у Иисуса Христа, приводимые в Евангелии: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; Не мир пришел Я принести, но меч» (Евангелие от Матфея
10: 34). «В Коране каждый может найти то, что соответствует его духу, взглядам, настрою», -пишет в своей книге «Великий парадокс, или Два почерка в Коране» С. Аскеров [2].
В Коране при желании можно найти высказывания, могущие быть истолкованными как воинственные. Агрессивные и злые на мир люди ищут в Коране строки, оправдывающие возможность применения террора для устрашения «неверных». Воинствующие радикалы интерпретируют термин «джихад» как «священная война против неверных», что якобы дает мусульманам право и даже вменяет в обязанность вести борьбу против немусульманского мира всеми средствами вплоть до террора. Это одностороннее и неверное толкование. Известный исламовед Джон Эспозито пишет, что «термин «джихад» имеет множество смыслов, включая призыв вести праведную жизнь, делать общество более моральным и справедливым, распространять ислам проповедью, учением или путем вооруженной борьбы... В самом общем смысле «джихад» обозначает борьбу против зла и дьявола, самодисциплину (общую для всех трех авраамических религий), при помощи которой верующие стремятся следовать воле Бога, быть лучшими мусульманами» [3, р. 32 - 33]. Мирные мусульмане считают, что джихад - это, прежде всего, самосовершенствование, борьба со своими пороками. Большинство мусульман понимают джихад как защиту от чьей-то агрессивности, и готовы защищать свою землю, но ни на кого не нападать.
Нельзя не согласиться с мнением С. Алескерова, который пишет по этому поводу: «Кто-то выбирает верность одной жене, дружбу с любым порядочным человеком, независимо от его национальности и веры, выбирает мирное сосуществование с иноверцами, не мыслит, как можно взять в руки бомбу и напасть на мирных граждан. А кто-то выбирает для себя войну, террор, злобу, вечную вражду с людьми, которые мыслят не так, как они» [2].
Ислам всегда призывает к милосердию. А с подачи представителей радикальных движений ислам выступает как агрессивная религия, что противоречит его сути. Как верно заметил известный казахский религиовед Асылбек Избаиров «на самом деле сегодня нарастает не угроза ислама, а угроза исламу» [4].
Поэтому неверно винить ислам в преступлениях, совершаемых якобы во имя этой религии. Некоторые эксперты даже считают, что некорректен сам термин «исламский терроризм». Правильнее было бы говорить об «исламистском терроризме» и «исламистах». Исламизм - категория скорее политическая, означающая использование религиозного фундаментализма для достижения политических целей. Крайней формой исламизма служит терроризм под религиозным прикрытием.
Угрозы и риски безопасности в современном мире связываются, в первую очередь, с исламским радикальным фундаментализмом. Сегодня аналитики исходят из необходимости проведения четкого различия между исламом и религиозным фундаментализмом, с одной стороны, и радикальным или политическим исламским фундаментализмом, отличающимся своей агрессивной направленностью (воинствующий исламский фундаментализм), с другой.
Фундаментализм - понятие сугубо религиозное, означающее незыблемость веры, неукоснительное соблюдение основополагающих источников ислама, скрупулезное исполнение всех предусмотренных шариатом практических норм.
Фундаменталисты опираются на наличие конфликта, основанного на противоречии эгалитаристских посылов Корана и неравенства, существующего в реальной жизни и в современных условиях развития общества. Созданные ими деструктивные организации спекулируют на социальной «заброшенности» граждан. Используя данную конфликтную ситуацию, исламские фундаменталистские движения преследуют цель объединения всех, не имеющих равных привилегий, на базе ислама, представляя его как религию равенства и справедливости, а также указывая на несправедливость правящей элиты, ее коррумпированность и пренебрежение законами ислама. И вот здесь существует различие между исламом и религиозным фундаментализмом, с одной стороны, и радикальным или политическим исламским фундаментализмом, с другой. Религиозный экстремизм обращен не вовнутрь, а вовне. Его цель - не внутреннее преображение личности (это оказывается вторичным), а внешнее преображение мира. Если фундаментализм - проповедь для своих, то экстремизм - это жесткое отношение к чужим.
17
Владимир Семенко, главный редактор информационно-аналитического портала о религии «Аминь. SU» для описания взглядов воинствующих радикалов использует термин «суррогатный ислам», ярким проявлением которого он считает международный «исламский» терроризм. «Используя терминологию Л. Н. Гумилева, - пишет он, - можно сказать, что суррогатный ислам - типичная «химера» (то есть совмещение несовместимого), когда по видимости такое же, а по сути - абсолютно инородное начало искусственно сращивается с явлением, органично существующим в истории и культуре, и паразитирует на нем. Суррогатный ислам является также «антисистемой», главная отличительная особенность которой - стремление к уничтожению того, на чем она паразитирует. Суррогаты, во многом искусственно создаваемые на месте органичных исторических сущностей, абсолютно необходимы постмодернистским политикам современного Запада, ибо являются гораздо более удобным предметом политтехнологических манипуляций, они гораздо менее самостоятельны, чем исторические культурные и духовные традиции, в силу своей оторванности от глубинных метафизических связей, обусловивших возникновение и развитие той или иной традиции» [5].
Распространенная в этом суррогатном исламе суицидальная практика является абсолютно не исламской. В Коране запрещено самоубийство. «Шахид» - это воин, погибший в бою с вооруженным врагом, защищая веру, родину или семью. Тогда как же понимать «шахидку», взрывающую себя вместе с мирными людьми в автобусе или в самолете? Вся исламистская демагогия на эту тему не имеет с исламом ничего общего.
Вопрос, который актуален для казахстанцев, - входит ли Казахстан в число целей исламистов. Радикальный, политический ислам является лидером архаического крыла постсовременного мира. Его целью является остановка модернизационных процессов в значительной части мира, прежде всего в Евразии.
Исламистский фундаментализм - это примитивная узколобая трактовка Корана и полное отсечение многовековых традиций. В частности, на территории Казахстана лидеры этого направления проповедуют отрицание культа святых - «аулие», отвергают освещение молитвами праздничных и ритуальных обрядов. Народные верования и культы являлись ядром духовной культуры казахов. Несмотря на принятие ислама, они продолжали поклоняться природе, предкам, проводили аграрные праздники и жертвоприношения. Устойчивость этих компонентов в значительной мере определила своеобразие казахов как народа.
Культура казахов относятся к типу трудно модернизируемых, ее характеризует стремление к сохранению привычного жизненного уклада. Общепринятыми критериями традиционализма являются: устойчивость традиционных социальных институтов, сила связи с прошлым, сопротивление переменам. Активное возрождение в Казахстане традиционных социальных институтов свидетельствует о тяготении казахской культуры к прошлому. Связь с ним активно осуществляется посредством религии, которую С. Московичи назвал способом воскрешения коллективной памяти [6. с. 84].
Соблюдение религиозных традиций значительная часть казахов рассматривает как неотъемлемую часть своей этнической и национальной идентичности. Показательно в этом отношении мнение А. Султангалиевой: «В целом, на уровне групповой идентификации ислам является одним из элементов казахской идентичности, наряду с языком, родовой принадлежностью, осознанием государства как государства казахской нации, общности исторической судьбы и территории» [7. с. 36]. Правда, многими отмечается, что сдвиг массового сознания в сторону религиозности происходит не столько в теологическом плане, столько в «атрибутивном». Главными проявлениями преданности вере считается празднование религиозных церемоний, связанных с такими обрядами, как мужское обрезание, брак и похороны. Кроме того, достаточно широко распространено соблюдение народных традиций, таких как паломничества к могилам святых и исполнение связанных с ними ритуалов для обеспечения божественной помощи и защиты. Считается, что молитва у мазара, прикосновение к нему помогут снискать благословение и позволяет надеяться на помощь в повседневных делах. Обряд зиярата включает в себя, как правило, чтение возле
могилы отдельных сур Корана и молитвы к святому, обход вокруг могилы, украшение ее, раздачу милостыни и жертвоприношение.
В народном понимании такая практика рассматривается как в соответствующая мусульманской вере. Почитание могил «святых» - один из наиболее интересных элементов мусульманской культуры, ибо, не будучи частью официального (нормативного) ислама, оно является едва ли не основным определяющим элементом местного (регионального или локального) ислама. А в понимании исламских фундаменталистов, казахи-мусульмане -многобожники, так как не отказались от культа предков.
Невооруженным глазом видно, что сейчас независимый Казахстан находится под мощным идеологическим прессингом со стороны различных радикальных религиозных организаций, которые пытаются разрушить духовные опоры казахстанского общества. Им свойственно пренебрежение к своим корням. Почему? Потому что для исламистов нет патриотизма и нет родины. У них существует сверхидея - объединить всех мусульман. Но на основе не освобождения личности, а полного ее закрепощении. Они выступают за стирание внешних границ и являются сторонниками интернационального космополитического ислама. Какой будет язык в халифате? Арабский! Тогда казахскому языку - конец!
Высказывавшиеся предположения, что религиозные экстремисты все больше и больше будут пользоваться сочувствием со стороны населения Казахстана, к счастью, не оправдываются. Иммунитет общества к идеям дезинтеграции сохраняется. Однако мы не можем быть морально индифферентными к распространению идей, противоречащих традиционному исповеданию ислама. Внедрение деструктивных идей в ханафитскую среду угрожает единству нашего общества, создает предпосылки для кризиса и нестабильности, может вызвать разобщенность и децентрализованность в рамках мусульманского сообщества.
Литература
1. [Электронный ресурс]: СМИ должны пересмотреть принципы освещения действий террористов // ИА Новости-Казахстан. URL: http://www.nomad.su/?a=3-201506300036. Дата размещения: 30.06.2015.
2. Алескеров С. Великий парадокс, или Два почерка в Коране. М., 2005. Полный текст: [Электронный ресурс]. URL: http://islampeace.ru/book/export/html/7.
3. Esposito J. L. The Islamic Threat: Myth or Reality? N.Y. Oxford, 1992.
4. Прикрываясь аллахом... Сегодня нарастает не угроза ислама, а угроза исламу // интернет-портал «Antiterror Today». [Электронный ресурс]. URL: http://antiterrortoday.com.
5. Семенко В. Революция суррогатного ислама // Москва, 2006. № 9. С. 171-188.
6. Московичи С. От коллективных представлений к социальным // Вопросы социологии, 1992. № 2.
7. Султангалиева А. Эволюция ислама в Казахстане // Центральная Азия и Кавказ, 1999. № 4. С. 31-40.
