CC BY
60
ЕКТОР Л. П. БОГДАНОВ: ЯРКАЯ ЛИЧНОСТЬ В ИСТОРИИ МГИК УДК 378.095 В. З. Ду ликов
Московский государственный институт культуры
Статья посвящена выдающемуся ректору МГИК Леониду Павловичу Богданову, внёсшему огромный вклад в историю вуза. Рассматривается образ будущего МГИК, о котором мечтали студенты в 1960-е годы.
Ключевые слова: Московский государственный институт культуры, ректор Л. П. Богданов, история вузов культуры.
V. Z. Dulikov
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
RECTOR L. P. BOGDANOV: GREAT PERSONALITY
IN THE HISTORY OF THE MOSCOW STATE INSTITUTE OF CULTURE
Article is devoted to the great personality in the history of the Moscow State Institute of Culture — to Leonid Pavlovich Bogdanov who made a huge contribution to history of higher education institution. The image of the future Moscow State Institute of Culture of which students in the 1960th years dreamed is considered.
Keywords: Moscow State Institute of Culture, rector L. P. Bogdanov, the history of the universities of culture.
I. Ректор Л. П. Богданов
Леонид Павлович Богданов был ректором нашего института (университета) двадцать один год — больше, чем кто бы то ни было... Пришёл он к нам в октябре 1976 года с должности заведующего отделом пропаганды Московского обкома партии. До этого работал директором музея-заповедника «Бородино», секретарём Можайского райкома КПСС.
Детство и юность леонида Павловича, уроженца ленинграда, прошли в Подмосковье (Можайский район, близ села Бородино), что впоследствии определит его производственные, творческие и научные интересы (тема Отечественной войны 1812 года).
Участник Великой Отечественной войны (1941—45). Из армии уволился в начале пятидесятых (одно время был начальником клуба войсковой части). Окончил исторический факультет МГУ (вечернее отделение).
Первое впечатление — суров и красив. взгляд из-под нахмуренных густых бровей.
выше среднего роста. Крепкий, ладного телосложения. Увлекался лыжами — будучи на отдыхе в Подмосковье, зимой ежедневно «наматывал» десятки километров. На одном из общеинститутских кроссов занял второе место, уступив лишь сотруднику кафедры физ-воспитания, бывшему спортсмену-лыжнику.
Прекрасно водил автомобиль. Однажды, после процедуры зачисления на вечернем факультете, вёз нас (нескольких участников заседания) из Сокольников на Левый берег. И это при том, что ежедневных навыков вождения автомобиля не имел (пользовался услугами шофёра).
немногословен. говорил тихо, глуховатым голосом. но ему казалось, что говорит он достаточно громко. видимо, сказывалась фронтовая контузия. По рассказам самого Леони-
ДУЛИКОВ ВЯЧЕСЛАВ ЗАХАРОВИЧ — кандидат педагогических наук, профессор кафедры социально-культурной деятельности факультета СКД Московского государственного института культуры DULIKOV VYACHESLAV ZAKHAROVICH — Ph.D. (Pedagogical Sciences), Professor of Department of Social and Cultural Activities, Faculty of Social and Cultural Activity, Moscow State Institute of Culture
e-mail: dekan.skd@mail.ru © Дуликов В. З., 2015
да Павловича, во время войны в течение месяца он совершенно не слышал.
Демократичен в общении. Был доступен для студентов, преподавателей и сотрудников любого ранга. При входе посетителя в ректорский кабинет Леонид Павлович вставал, выходил из-за стола и шёл навстречу посетителю, здоровался с ним за руку.
На публике никогда не предавался воспоминаниям, не любил распространяться о предшествующей работе и делах семейных.
Однажды, в день своего 70-летия, расчувствовавшись, леонид Павлович впервые рассказал нескольким сотрудникам из ближнего окружения об отце, в известные годы репрессированном и проведшем остаток жизни на поселении в Казахстане.
Примерно тогда же с гордостью показывал свою юношескую работу — написанную маслом картину (пейзаж).
очень гордился внуком, который пошёл по стопам деда — учился на историческом факультете МГУ.
— Это надо же, — восклицал Леонид Павлович, — Сергей (внук) пришёл с лекции, которую читал академик Б. А. Рыбаков, и лекции которого когда-то слушал я сам...
В узком кругу Леонид Павлович мог рассказать о своих охотничьих достижениях. неоднократно осенью он уезжал на охоту к своим друзьям по партийной работе — в Астраханскую или Архангельскую область.
очень ценил дружбу сверстников — бывших однополчан и сослуживцев.
Дисциплинирован, точен. Умел ладить с начальством.
По хорошему случаю и в хорошей компании мог выпить одну-две рюмки. Пить умел. всегда был в трезвом уме. Более того, отлично ориентировался в ситуации. однажды в обеденный перерыв в столовой, в комнате ректората, мы предложили Леониду Павловичу выпить рюмочку коньяка. Он отказался, объяснив: должен быть на приёме у какого-то начальника. Мы стали говорить, что никакого запаха от рюмки коньяка не будет.
— Это не имеет значения, — возразил Ле-
онид Павлович, — я не могу себя чувствовать уверенным на официальной встрече, если знаю, что выпил хоть каплю спиртного.
Отличительной чертой Л. П. Богданова как ректора была страсть к строительству. Он любил это дело и знал, как это делать, на полную мощь, используя свои прежние связи по обкому партии.
Однажды во время традиционной послеобеденной прогулки по Левому берегу Леонид Павлович как бы в шутку сказал:
— У чехов был король по прозвищу «Король-строитель». Может быть, и обо мне когда-нибудь скажут: «ректор-строитель».
Действительно, при Леониде Павловиче были построены учебный корпус библиотечного факультета (1980 год, в год Московской Олимпиады, когда в Москве и Подмосковье было фактически запрещено так называемое нецелевое, то есть не связанное с Олимпиадой строительство), три корпуса 16-этажных общежитий, собрана «коробка» нового основного здания института.
Как руководителя Леонида Павловича характеризовало и такое качество: полное доверие к своим помощникам и заместителям. Обычно проректоры докладывали ему только о принципиально новых вопросах и ситуациях. Попытки «посоветоваться» по должностным (повторяющимся) проблемам вызывали с его стороны, как правило, неудовольствие. в таких случаях он говорил:
— Поступайте, как считаете нужным, это же ваш вопрос.
Про Леонида Павловича можно сказать, что был он настойчив, целеустремлён и в меру упрям. Так, в первый год своего ректорства, побывав на институтском митинге, по-свящённом очередной годовщине Октября (проводился на площадке перед входом в основное (старое) здание), Леонид Павлович потребовал, чтобы впредь подобные мероприятия проводились не на Левом берегу, «келейно», а в Химках. И уже с весны следующего года наш институт стал принимать участие в первомайских и ноябрьских демонстрациях непосредственно в городе Химки. вывести
на главную улицу города более чем двухтысячный коллектив преподавателей, сотрудников и студентов было, конечно же, не просто. К тому же требовались немалые усилия по изготовлению соответствующего оформления, реквизита и оборудования.
О целеустремленности и работоспособности Леонида Павловича говорит и такой факт. Не выпуская ни на минуту «руля управления» институтом, то есть ни разу не взяв специального отпуска, он за несколько лет работы в вузе подготовил докторскую диссертацию по истории русской армии первой четверти XIX века. А это требовало систематической работы в крупных библиотеках и архивах. Работать приходилось, как правило, в вечернее время и по выходным дням.
На защиту докторской диссертации Леонид Павлович вышел при отрицательном отзыве так называемой ведущей организации, что было в определённой степени делом рискованным.
Защита, а это была именно защита, на историческом факультете МгУ прошла блестяще.
высокую оценку диссертации Леонида Павловича и его личным качествам дал первый официальный оппонент — тогдашний директор института военной истории, член-корреспондент Академии наук СССР П. А. Жилин.
— . Написать такую работу трудно вдвойне, — сказал первый официальный оппонент,
— так как до определённого момента материалы по истории армии (особенно по проблемам комплектования и вооружения) являются закрытыми. Да и сейчас ещё не время для снятия полной секретности.
Научный консультант Леонида Павловича
— известный учёный-историк П. А. Зайонч-ковский, дав блестящую оценку личным качествам диссертанта, своему бывшему ученику по университету, и касаясь вопроса об отрицательном отзыве ведущей организации, саркастически заявил:
— Какая там ещё ведущая организация?! МГУ — вот ведущая организация!
Другими словами, что может быть авторитетнее и выше, чем исторический факультет
Московского университета.. ?
Кстати, присутствовавшие на защите диссертации представители ведущей организации принять участие в публичной дискуссии не решились.
При внешней сдержанности и дисциплинированности Леонид Павлович был человеком достаточно рисковым, чутко реагирующим на веяния времени. Так, например, он совершенно спокойно шёл на нарушение ежегодных планов приёма студентов, которые устанавливались вузу. Особенно это касалось заочного отделения. Думаю, что Министерство культуры знало об этих нарушениях, но относилось к ним с «пониманием». Ибо «лишний» приём был как бы социально оправдан. Дополнительно, то есть сверх плана, в институт принимались, как правило, лица из сельской местности.
Но если говорить о приёме в целом, то это дело в те времена было достаточно хлопотным и рискованным. Возникали иногда ситуации, когда вопросами приёма интересовались и из следственных органов. Конечно, безукоризненно честному человеку, каким был Л. П. Богданов, опасаться за свою личную судьбу оснований не было, но речь часто шла о репутации вуза в целом. А это было очень и очень серьёзно, так как затрагивало честь и репутацию многих и многих людей, в том числе и самого ректора.
«Непослушание» Леонида Павловича проявлялось и в других вопросах. При отсутствии лицензии он мог открыть, например, подготовку кадров по специальностям искусства, зная при этом, что придётся объясняться с высоким начальством.
Это «непослушание» можно объяснить и личной смелостью Леонида Павловича, и его заботой о деле и о студентах (чтобы им было лучше), и уверенностью, что головному вузу положено больше, чем периферийному, и той неразберихой, которая была в годы перестройки, и нашей неготовностью, а может быть, и нежеланием перейти на новые и непривычные для нас зарубежные стандарты управления образованием.
наблюдая Леонида Павловича в трудные минуты ректорства, могу отметить, что держался он безукоризненно. становился ещё более собранным и сдержанным. По его внешнему виду не было видно даже намёка на волнение. Именно про таких, как Леонид Павлович, говорят обычно, что в минуту опасности даже мускул не дрогнет на его лице. Это не значит, конечно, что серьёзные переживания были не характерны для Леонида Павловича.
В начале 1990-х группа преподавателей нашего института во главе с ректором была на юбилее тамбовского института культуры. на другой день после юбилейных торжеств мы были за городом. Летний день был солнечным, но очень холодным. Большую часть времени участники поездки проводили в закрытом помещении — просторной избе, за столом. Меня поразили слова Леонида Павловича, которые он произнёс неожиданно:
— Бывают минуты, когда жить не хочется. В годы перестройки и перехода нашей страны к рыночной экономике, когда «залихорадило» финансовое обеспечение вузов, Леонид Павлович проявил недюжинные способности организатора нового типа. резко усилены были связи со средними учебными заведениями культуры Московского региона, открыты учебные центры, что на определённый период решило проблему пополнения студенческого контингента в нашем институте.
Очень уверенно Леонид Павлович внедрял в институте (университете) новые, в том числе платные формы работы.
По его инициативе институт заключил договор о сотрудничестве с голландским парком аттракционов «Эфтелинг». В течение пяти лет, начиная с 1990 года, наши преподаватели и студенты работали (проходили производственную практику) в одном из лучших парков развлечений Европы.
Выход на «Эфтелинг» был не случайным. В течение ряда лет Леонид Павлович был вначале заместителем, а затем председателем правления Общества ссср — нидерланды, сменив на этом посту выдающегося шахматиста, экс-чемпиона мира М. М. Ботвинника.
По моим наблюдениям, в период так называемой перестройки Леонид Павлович не сделал ни одной серьёзной административной ошибки, балансируя на грани возможного: нехватка средств, отсутствие чёткой документации по экономическим вопросам, поиск новых источников финансирования и т.п.
только один раз, на мой взгляд, он ошибся. Но эта ошибка была больше тактической, чем стратегической. В последний год своего ректорства он большую часть экономических функций передал от ректората факультетам, чем сузил и «сковал» возможности централизованного оперативного управления вузом.
Будучи восприимчивым к нововведениям, Леонид Павлович в какой-то степени все же оставался убеждённым партийным работником, придерживающимся некоторых идеологических догм. так, например, на вечере после защиты диссертации (на квартире Леонида Павловича) один из присутствующих высказал, в сущности, очень правильную мысль о том, что сила любого государства прежде всего — в приросте населения. Леонид Павлович достаточно резко «одёрнул» выступающего. Мол, это не марксистский подход.
Леонид Павлович Богданов останется в истории нашего вуза и как ректор-строитель, и как ректор-новатор. При нем наш институт был реорганизован в университет (МГУК), были открыты новые специальности, кафедры и факультеты, значительно выросло число защит докторских диссертаций, в интересах организации учебного процесса был начат поиск новых форм хозяйственной деятельности вуза. Многое из сделанного ректором Л. П. Богдановым ещё длительное время будет реально ощущаться в каждодневной практике нашего вуза.
II. Будущее МГИК
Каким оно виделось из прекрасного далёка?
1. Название вуза — не безделица Год 1960-й. Вузу — 30 лет. Столько же библиотечному факультету. 11 лет — факультету культурно-просветительской работы.
И всего один год художественным специализациям (режиссёрско-театральной, ди-рижёрско-хоровой и дирижёрско-оркестро-вой).
Нам, первокурсникам, в том числе и мне, студенту театрально-режиссёрского отделения культурно-просветительского факультета, вуз нравится.
И место, где он расположен — тенистый парк на берегу канала им. Москвы, и само здание — четырёхэтажное, с большими лоджиями, и, конечно, преподаватели — замечательные.
Своеобразие вуза было и в том, что располагался он в некотором отдалении от центра Москвы, добраться до города можно было только на электричке (20—30 минут от платформы Левобережная до Ленинградского вокзала). И те студенты, которые жили в общежитии, ощущали себя в некотором роде лицеистами. Институт для них на время учёбы становился поистине родным домом.
Итак, вуз нравится. Нравится избранная профессия. Но что-то все же смущает. Прежде всего — название института. Библиотечный...
Нет, мы не имеем ничего против библиотек. Но название библиотечный как-то не вяжется со структурой вуза. Ведь подготовка библиотечных кадров — только одно из его направлений. А уже более десяти лет как готовят организаторов-методистов клубной работы. И совсем недавно открыта подготовка кадров по художественным специализациям.
Время от времени возникают разговоры — когда же нас переименуют... Называются варианты: институт культурно-просветительской работы, институт советской культуры... Иногда разговор об этом вспыхивает на учебном потоке, на студенческих собраниях. И руководство факультета пытается погасить наши эмоции, журит нас: как можно стыдиться слова библиотечный, ведь благодаря библиотекам... И т.д., и т.п.
Но эти доводы нас не устраивают, так как алогизм названия виден и невооружённым взглядом.
Ещё нас волнует неточность ориентации нашей профессиональной подготовки.
Большинство студентов культурно-просветительского факультета желает более углубленно изучать дисциплины художественных специализаций (и в вузе много для этого делается: мы имеем право бесплатно раз в неделю посмотреть спектакль в любом театре Москвы, на 4-м курсе значительное число студентов проходят ознакомительную практику в лучших московских театрах, а на 5-м — производственную практику в театрах России). Но не менее половины учебного времени отводится на организационно-методические дисциплины клубного цикла.
Позже эта неточность отразится на записи в дипломах: клубный работник высшего квалификации, руководитель самодеятельного театрального (хорового, оркестрового) коллектива. Поставить в названии нашей квалификации слово режиссёр (дирижёр) никто тогда не решался. Это вызывало недоумение, а подчас и недовольство, особенно у студентов, следовавших за нами курсов.
Справедливости ради надо сказать, что некоторая раздвоенность нашей подготовки оказалась в реальности несколько преувеличенной. Большинство выпускников нашего потока впоследствии успешно работали в клубных учреждениях именно на административно-управленческих должностях.
А знание специфики художественного творчества, в свою очередь, им только помогало.
Весной 1964 года наш вуз наконец-то переименовывают в институт культуры.
Позже разведут по самостоятельным направлениям подготовку организаторов-методистов клубной работы и руководителей художественно-творческих коллективов.
В 1994 году мы станем университетом культуры, а в 1999-м — университетом культуры и искусств. Примерно в это же время в вузе начнётся подготовка кадров по ряду специальностей творческих вузов (консерватории, театральных), и не только. Перечень специальностей необычайно расширится.
2. Университет строится
Нехватка учебных площадей — одна из острейших проблем тогдашнего МГБИ — МГИК. У института имелись, по существу, один учебный корпус и два четырёхэтажных здания общежитий. Особенно обострилась аудиторная проблема в 1970—1980-е годы.
Выходили из этого положения по-разному. Прежде всего арендовали помещения в клубах, библиотеках и школах Москвы. Но и сами потихонечку строились.
Первое, что построили ещё в пору моего студенчества, — это учебный клуб (конец 1963 года, при ректоре Ф. И. Коровине). Новый — 1964 год встречали в клубе вместе преподаватели и студенты (естественно, те, кто успел приобрести билеты).
Ввод в эксплуатацию клуба частично решил и аудиторную проблему. Но главное, он создал новые возможности для организации культурно-досуговой работы. В большом зале регулярно устраивались и учебно-творческие показы, и встречи с выдающимися деятелями культуры.
В середине 1960-х годов был построен физ-культурно-спортивный зал (стадион силами преподавателей и студентов был сооружён раньше, в 1960—1961 годах). А затем дело со строительством новых учебных площадей как-то застопорилось на весьма длительное время, почти на 15 лет.
Строительный бум в нашем вузе связан с именем ректора Л. П. Богданова.
В 1980—1982 годы были построены три шестнадцатиэтажных здания студенческих общежитий. На это же время приходится строительство учебного корпуса библиотечного факультета. Официально здание строилось как учебная библиотека института. Поскольку в качестве проекта было выбрано здание типовой школы, удалось преодолеть введённый на период подготовки к Московской Олимпиаде (1980) запрет на строительство зданий общественного назначения.
Интересна и история появления трёх зданий студенческих общежитий МГИКа.
Позднее Л. П. Богданов рассказывал...
Докладывает архитектор.
Объяснив на макете расположение зданий (первоначально предполагалось построить только два здания), докладчик вздыхает:
— Вот если бы не два, а три здания, тогда их можно было бы расположить вот так... (и к двум вертикально стоящим коробочкам добавляет третью)... получается, если смотреть сверху, три лепестка цветка...
Действительно, красиво, учитывая высокий берег канала и открытое пространство, рядом с которым ничего нет.
— А что, давайте добавим третье здание, — восклицает министр Ю. С. Мелентьев.
— но у нас средств только на два, — настороженно произносит архитектор.
— Ничего, найдём и на третье, — успокаивает министр.
так, эстетический элемент внёс поправку в житейско-производственную ситуацию. И институт получил не два, а три многоэтажных корпуса.
Многократно утверждался и уточнялся проект нового учебного корпуса. Назначался и переназначался подрядчик. И так несколько лет.
В коридоре института были установлены планшеты с изображением будущего здания (а в кабинете ректора — и макет). И уже не верилось, что когда-нибудь начнётся строительство. Все что-то этому мешало. Хотя решения принимались на самом верху, в том числе и в ЦК партии.
Наконец-то строительство началось. И к концу 1990-х здание нового учебного корпуса возвели.
Теперь трудно представить Левый берег, университетскую дубраву без этого здания. Оно и внешне красиво, и достаточно уютно и удобно изнутри, вполне годится для учебных целей.
Кстати, о дубраве. При проектировании здания ставилась задача не нанести ущерба исторической части парка. Так, длина учебного корпуса была сокращена на несколько метров только из-за того, что он наезжал на одно из вековых деревьев.
Хотя часть проекта до сих пор не осуществлена — не построен примыкающий к основному зданию театрально-концертный зал. так что есть, что ещё возвести на вузовской территории.
3. О чем же мечтается сегодня?
Лично мои мечты — такого рода. Хотелось бы, конечно, чтобы институт продолжил расти и развиваться. Чтобы стал реальностью театрально-концертный зал, была проведена реконструкция студенческих общежитий. Как минимум, они требуют капитального ремонта.
А может быть, осуществится мечта ректора Л. П. Богданова и будет построен между зданиями общежитий внутренний корпус, который будет и общим входом, и дополнительной рекреационной зоной.
Хотелось бы, чтобы у Научной библиотеки университета появилось отдельное здание, или ей вернули то, которое было обещано ещё в 1980-е годы.
Было бы желательно, чтобы в институте не забывали о своих славных традициях, помнили, с чего мы начинались. А начинались мы, как теперь установлено, не только с 1930-го года, когда был организован Библиотечный институт, но и чуть раньше — с 1913-го, когда в составе Университета Шанявского были открыты библиотечные курсы. Родством с замечательным учебным заведением России можно только гордиться. В нём работали лучшие профессора Москвы. Университет был народным и по названию, и по сути. В него принимали без экзаменов, независимо от социального положения слушателей. Одно время в нём учился будущий великий русский поэт С. А. Есенин.
Ну и, конечно, ещё одно пожелание нашему институту — продолжить подготовку уникальных кадров для различных направлений социально-культурной сферы, прежде всего библиотечно-информационных, культурно-досуговых и художественно-творческих.
Будут эти — другие добавятся.
