CC BY
47
УДК 903.27:7.031.1(571.1)
Л. В. Панкратова
РЕКОНСТРУКЦИЯ СЕМАНТИКИ КУЛАЙСКИХ БОРДЮРОВ С ОКАЙМЛЕНИЕМ
Предлагается вариант интерпретации значения орнаментальных мотивов населения кулайской культурноисторической общности, проживавшего в Приобье в эпоху раннего железа.
Ключевые слова: орнамент, мотив, сакральные тексты, эквивалентность, семантика, орудия охоты и рыболовства.
Анализ структуры орнаментальных композиций кулайцев позволяет предположить, что орнаментика общности отражает высокий уровень развития художественных текстов, среди которых выделяются как сакрально отмеченные, так и менее сакрали-зованные. Одним из типов отмеченных текстов являются бордюры с окаймлением. Тексты данной категории состоят из трех и более элементов мотива, расположенных таким образом, что центральный элемент мотива занимает место между двумя и более идентичными фланкирующими элементами бордюра. В качестве центрального орнаментального знака может выступать и свободная от орнамента зона (минус-признак). Композиции подобного типа представлены записями вида: ава, авава, ава-вава, реже - авсва. Каждый элемент мотива (а, в, с) может состоять из нескольких элементов орнамента - горизонтальных поясков оттисков штампа. Некоторые орнаментальные знаки внутри бордюра могут рассматриваться как структуры более высокого уровня - мотивы. К таким знакам относятся ряды волн, зигзагов, полос, взаимопроникающие уголки, треугольники, ромбы, а также меандроид-ные элементы. Аналоги структурам, подобным мотивам с окаймлением, имеются в языковых, живописных, музыкальных, архитектурных, хореографических текстах, в ритуале и т. д. В языковых текстах такие строгие формальные правила используются при создании палиндромов [1, 2].
На основе сопоставления данных археологии, этнографии и лингвистики западносибирских аборигенов предложен возможный вариант интерпретации одного из кулайских бордюров с окаймлением - зигзага, заключенного между двумя параллельными прямыми, - как символа пространства, в котором заключена душа или духи, покровительствующие владельцу орнаментированного предмета. Целью использования орнамента была защита человека, борьба с силами, угрожающими его жизни и здоровью, стремление овладеть душами врагов и животных (военная и охотничья удача) [2]. Но поскольку бордюры с зигзагом в качестве центрального элемента мотива являются лишь одним из вариантов бордюров с окаймлением, а на сакральных предметах в качестве центрального элемента мотива встречаются уголки, треугольники,
меандры, уточки и другие узоры, в том числе и свободные от орнамента зоны (минус-признак), возникает вопрос: являются ли перечисленные варианты бордюров эквивалентными?
Семиотическая эквивалентность, т. е. одновременная различность и тождественность знаков друг другу, может проявляться как минимум в двух отношениях: в парадигматическом и в синтагматическом. В данном случае актуален синтагматический аспект. Поскольку, находясь в одной и той же позиции, в одинаковом окружении разные знаки могут быть как эквивалентными друг другу (если взаимозаменяемые элементы и их окружение в совокупности остаются тождественными), так и неэквивалентными (если элементы в совокупности тождества не сохраняют) [3, с. 103], важно определить критерии тождества бордюров. Таким критерием может быть тождество орнаментированных предметов по назначению и смыслу. Поскольку исследование прагматики и семантики древних предметов может вестись лишь на гипотетическом уровне, методически оправданным будет сопоставление декора на предметах, принадлежащих одному культурно-хронологическому комплексу, одной категории, изготовленных из одного материала, т. е. предметов, имеющих общее назначение и смысл. В качестве удовлетворяющей перечисленным требованиям категории находок рассмотрим бронзовые очелья (диадемы) кулайской культурно-исторической общности. Рассмотрено двадцать диадем различной степени сохранности: из Саровского культового места (13 ед.); по одному очелью из Кижировского поселения, Ишимского клада, Парабельского культового места, сборов с горы Ку -лайки и сборов на р. Нюрса; две - из сборов на р. Васюган [4-8].
В декоре очелий в качестве центрального элемента бордюра выявлены: зигзаг; косые кресты, образующие сетку; сетка из многократно пересекающихся наклонных линий; свободная зона; сочетание зигзага с вертикальными прямыми линиями (см. таблицу). Поскольку элементы повторяются в одной и той же позиции, следовательно, могут быть эквивалентными, сопоставим элементы декора диадем, сопровождающие бордюры. В рассматриваемой выборке преобладают очелья с зигзагом
Бронзовые диадемы кулайской культурно-исторической общности. Соотношение элементов декора
Памятник / центральный элемент бордюра-палиндрома Зигзаг Крест Решетка Параллельные линии Минус-признак
Саровское культовое место - С антропоидом (1 ед.) - С птицей (4 ед.) - С антропоидом и птицей (1 ед.) - С антропоидом (1 ед.) - С птицей (3 ед.) - С антропоидом и птицей (1 ед.) С птицей (1 ед.) Нет С антропоидом (1 ед.)
Ишимское культовое место Нет - С антропоидом, птицей и лосем (1 ед.) Нет Нет Нет
Кулайское культовое место (гора Кулайка) Нет Нет С птицей (1 ед.) Нет Нет
Васюганские находки С антропоидом (1 ед.) Нет Нет С хищными животными (?) и антропоидом (1 ед.) Нет
Парабельское культовое место С антропоидом (1 ед.) Нет Нет Нет Нет
Нюрсинская находка С птицей (1 ед.) Нет Нет Нет Нет
Кижировское поселение С лосем (1 ед.) Нет Нет Нет Нет
в качестве центрального элемента декора. Зигзаг между полос на диадемах сочетается с личинами (3 ед.), птицами (5 ед.), лосем (1 ед.), в композиции из птиц с личинами (1 ед.). К данной группе можно отнести очелье, орнаментированное зигзагом в сочетании с вертикальными линиями, увенчанное фигурками птиц. Вероятно, древние обитатели Приобья рассматривали бордюр как орнаментальный знак, который по смыслу и назначению комплементарен как образу антропоида, так и образам птицы и лося.
Косой крест между горизонтальных полос встречается вместе с изображениями антропоида (1 ед.), птицы (3 ед.), в сочетании антропоида с птицей (1 ед.), в сочетании антропоида с птицей и лосями (1 ед.). Иначе говоря, бордюр с крестом дополняет те же образы кулайского искусства, что и бордюр с зигзагом. Учитывая, что косой крест на некоторых диадемах переходит в изображение косой сетки (по одной диадеме с птицами из Саровского и Ку -лайского культовых мест), можно предположить, что кресты, соприкасающиеся основаниями, являются вариантом изображения сетки. Интересно, что указанные элементы орнамента встречаются и в декоре рамки очелий. В сочетании с бордюром с зигзагом в оформлении рамки очелья повторяются зигзаги, вертикальные (иногда спаренные или утроенные) линии. На одной диадеме из Саровского культового места зигзаг, выполненный на гранях рамки, в трехмерном пространстве образует сетку из ромбов. Возможно, ноги антропоидов, спускающиеся в центральную незаполненную орнаментом часть рамки очелья из Саровского комплекса, выполняют функцию центрального элемента бордюра. В таком случае композиция может рассматриваться не как бордюр с минус-признаком, а как мо-
тив со сгруппированными линиями в центре орнаментальной записи, отмеченный и в оформлении рамок диадем. Сгруппированные параллельные линии в качестве центрального элемента бордюра встречаются на диадеме с хищниками/лосями (?) и антропоидом с р. Васюган.
Иначе говоря, бордюры с окаймлением с зигзагами, косыми крестами, сетками и сгруппированными линиями в качестве центрального элемента мотива являются орнаментальными текстами, имеющими эквивалентное назначение и смысл.
Предложенная ранее реконструкция семантики бордюров-палиндромов [2] может быть дополнена с учетом выявленной эквивалентности элементов бордюра. Путь к реконструкции семантики орнаментальных бордюров открывает сопоставление их функциональности как символических ловушек жизненных субстанций с аналогичными по утилитарному назначению предметами - орудиями охоты и рыболовства.
С древности самым распространенным средством рыболовного промысла обитателей западносибирской тайги является сеть. Наряду с нею были распространены запорные сооружения и ловушки, которые часто также были плетеными. Селькупы делали запоры из лиственничных кольев; кольев, переплетенных кедровой саргой; деревянных решеток. Ловушки плели из конопли, ивовых прутьев. Как и запоры, сети могли быть «деревянными». Так, примитивный «деревянный» невод селькупов (мазанг) представлял собой собранную в подвижный забор решетку из тонких сосновых плах [9, с. 319-325].
Сети и ловушки использовали не только для ловли рыбы. Сетями-«перевесами» охотились на перелетных водоплавающих птиц. А в охотничьем про-
— І46 —
мысле использовались самые разнообразные ловушки. Причем, как отмечают этнографы, даже сегодня селькупы предпочитают ловушки ружьям. В ловушках-самострелах и черканах селькупы употребляли лук. Одна селькупская семья могла устроить своеобразный запор - «черканную дорогу», установив от 100 до 200 ловушек [10, с. 10-19]. Замаскированные ямы-ловушки и засеки из самострелов использовались и для охоты на крупную дичь -лося. Показательно, что засеками из луков-самострелов оборудовали подходы к святилищам. Обозначив подобным образом границу между миром людей и духов [11, с. 231], селькупы рассчитывали на то, что ловушка предотвратит проникновение представителей разных миров в чуждое им пространство. Отметим, что границу между священным местом и миром людей маркировал и кусок ткани, орнаментированный бордюром с зигзагом [11, с. 231].
Для охоты на медведя использовались пальмы -большие металлические ножи, насаженные на длинную рукоять. И, несмотря на то, что между плетеными сетями, ловушками и пальмой не прослеживается сходства ни в устройстве, ни в способе применения, есть основания предполагать, что их общее утилитарное назначение определяло единство семантического восприятия. Показательно, что пальмы, хранящиеся в Музее археологии и этнографии Сибири ТГУ, орнаментированы бордюрами-палиндромами с зигзагами и сеткой.
В качестве апотропея селькупы использовали и опояску из куска невода саипа. Саип надевали под платье, полагая, что он является препятствием для вредоносных лозов, которые не могут добраться к душе, пока не распутают все узелки сети. С целью оберега саип надевали на рога корове и, что особенно важно, так же как орнамент-пирны, кусок саипа вешали над входом в дом. С другой стороны,
когда необходимо было освободить жизненную силу для дальнейшего путешествия в череде перевоплощений, селькупы избегали использования каких-либо предметов, имеющих петли или узелки. Душа «путается в узелках», считают селькупы, и не может покинуть тело. Поэтому на покойного никогда не надевали вязаные вещи, а носки заменяли чулками, сшитыми на «живую нитку» (из полевых материалов Н. А. Тучковой)1.
И, напротив, в костюме шамана, содержащего многочисленные живые субстанции как самого служителя культа, так и его духов-помощников, в изобилии представлены узелки, косы, жгуты и их семантические аналоги в виде наконечников стрел и символических изображений лука и стрелы.
Таким образом, широко распространенными орудиями охоты и рыболовства древних обитателей западносибирской тайги являются сети, запоры и ловушки, в конструировании которых использовались приемы плетения, перевязывания и перекрещивания составных частей. Семантически орудия промыслов воспринимались не только как средства лова добычи, но и жизненных субстанций, присущих всему живому. Вероятно, в результате подобного осмысления произошел перенос назначения и смысла с утилитарных предметов на сакральные. Одним из способов символического воплощения орудий лова жизненных сущностей являются орнаментальные знаки в виде бордюров с окаймлением с зигзагами, крестами, сетками или параллельными линиями, минус-признаком в качестве центрального элемента мотива. В орнаментике Среднего Приобья эти мотивы известны, по крайней мере, с эпохи бронзы. Орнаментальные тексты данного типа носили сакральный характер, а прерогатива их создания принадлежала, по-видимому, служителям культа (шаманам).
Список литературы
1. Панкратова Л. В. Синтаксис и семантика бордюров с окаймлением на керамической посуде кулайцев // Археологические материалы и
исследования Северной Азии Древности и Средневековья: сб. статей / под общ. ред. Л. А. Чиндиной. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007.
С. 240-245.
2. Панкратова Л. В. Реконструкция семантики одного из мотивов кулайской орнаментики // Культура как система в историческом контексте: Опыт Западно-Сибирских археолого-этнографических совещаний: мат-лы XV Междунар. Западно-Сибирской археол.-этногр. конф.: сб. статей / под общ. ред. М. П. Чёрной. Томск: Аграф-Пресс, 2010. С. 231-234.
3. Степанов Ю. С. Семиотика. М.: Наука, 1971. 166 с.
4. Яковлев Я. А. Иллюстрации к ненаписанным книгам: Саровское культовое место. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 274 с.
5. Кижировское поселение // Фонды Музея археологии и этнографии Сибири ТГУ. Коллекция № 6900 (внутриколлекционный номер 23417).
6. Ермолаев А. Ишимская коллекция // Описание коллекций Красноярского музея. Вып. I. Красноярск: Типография б. М. И. Абалакова, 1914. С. 1-19.
7. Мягков И. М. Древности Нарымского края // Труды Томского краевого музея. Т. II. Томск, 1928. С. 51-86.
8. Чиндина Л. А. Древняя история Среднего Приобья в эпоху железа. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. 255 с.
1 Автор выражает искреннюю благодарность Н. А. Тучковой за предоставленную информацию и возможность использовать ее в работе.
9. Головнёв А. В., Тучкова Н. А. Селькупы. Хозяйство // Народы Западной Сибири. Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны.
Кеты: сб. статей / под общ. ред. И. Н. Гемуева. М.: Наука, 2005. С. 317-328.
10. Пелих Г. И. Происхождение селькупов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1972. 424 с.
11. Головнёв А. В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. 606 с.
Панкратова Л. В., кандидат исторических наук, доцент.
Томский государственный педагогический университет.
Ул. Киевская, 60, г. Томск, Томская область, Россия, 634061.
E-mail: [email protected]
Материал поступил в редакцию 02.08.2010.
L. V. Pankratova
THE SEMANTIC RECONSTRUCTION OF KULAJSKY BORDERS WITH THE EDGING
The article represents a variant of interpretation of the meaning of ornamental motifs of Kulajsky cultural and historical community that had been living in Ob’s region in the Early Iron Age.
Key words: ornament, motif, sacral texts, equivalence, semantics, hunting and fishing implements.
Tomsk State Pedagogical University.
Ul. Kiyevskaya, 60, Tomsk, Tomsk region, Russia, 634061.
E-mail: [email protected]
