CC BY
36Плахтий Татьяна Петровна
старший преподаватель кафедры лингвистики ГОУ ВПО «Донецкий педагогический институт»
(г. Донецк, ДНР)
УДК 13.11.47: 16.41.21
РЕКОНСТРУКЦИЯ РИТУАЛА ИНИЦИАЦИИ В ДРЕВНЕСЛАВЯНСКОЙ ДРАМЕ
RECONSTRUCTION OF THE RITUAL OF INITIATION IN THE OLD
SLAVONIC DRAMA
В данной статье для исследования древнеукраинской и древнепольской драмы XVI-XVIII столетий предлагается использовать ритуально-мифологический метод анализа. Автором статьи раскрывается архетипная природа драматического текста, реконструирующего ритуал инициации.
Ключевые слова: древнеславянская драма, архетип, ритуально-мифологический метод, ритуал инициации.
In this article, it is proposed to use the ritual-mythological method of analysis to study the old Ukrainian and Old Polish drama of the XVI-XVIII centuries. The author reveals the archetypal nature of the dramatic text that reconstructs the ritual of initiation.
Key words: old Slavonic drama, archetype, ritual-mythological method, ritual of initiation.
С начала ХХ-го века в литературоведение активно интегрировалась психоаналитическая интерпретационная методология, базирующаяся на теоретических исследованиях З. Фрейда [9], К.-Г. Юнга, М.-Л. фон Франц, Дж.Л. Хендерсона, И. Якоби, А. Яффе [12 - 14], Э. Нойманна [3] и др. Актуальность применения психоаналитического метода при изучении архетипной природы драматического текста подтверждают наши собственные работы, в которых рассмотрены психологические аспекты формирования персонифицированных образов древнеславянской драмы [4 - 8].
Включая в литературоведческий методологический дискурс юнгианское понятие архетипа, как результата «... манифестации инстинктов через символические образы фантазии» [14, с. 66], следует отличать его от понятия «литературный архетип».
Литературный архетип - это облеченный в слове инвариант символического образа, рожденного в недрах человеческой психики, это литературная модель для выражения идеальных значений, используемая в
86
процессе создания художественного образа и обуславливающая семантико-смысловую полярность литературного произведения.
Если понятие «литературный архетип» описать метафорическим языком, то это русло реки, наполненное водой, содержащей песчинки из других рек, илистый мул морских лиманов, глиняный грунт высоких гор (проекции индексальных знаков различных артефактов культуры). Эта река испокон веков течет по выбранному мировыми ветрами руслу (механизмы репрезентации архетипных идей обусловлены законами работы человеческой психики). В водах реки много «образной живности» (путешествующих мотивов, образов, сюжетов, фабульных схем из мифологии, сказок, легенд, сакральных текстов различных мировых религий, литературных произведений всех жанров и направлений и т.п.). Истоки реки неведомы, она постоянно питается новыми водами и пополняется новым содержимым. Мировые ветры иногда перерастают в воздушные вихри и меняют скорость ее течения (новые философские концепции приходят на смену устаревшим). И лишь, когда воду из этой реки черпает Поэт-демиург и наполняет речной водой созданный собственными разумом и руками кувшин, лишь тогда «литературный архетип» обретает новое смысловое содержание и рождает новый художественный текст, новый артефакт культуры. Поэт-демиург уходит со своим временем, а созданное им творение вливается в русло той же реки, которая его породила. Река вновь меняется.
Швейцарский психоаналитик К.-Г. Юнг допускал, что индивидуальное самосознание, формируя каждое человеческое существо, имеет чувство целостности - «могучее и завершенное ощущение Самости» [14, с.127]. Достижение же внутренней целостности возможно лишь через обряд инициации - «обряд смерти и возрождения, который является обрядом перехода от одной стадии жизни к другой» [14, с.129].
Поскольку древнеславянская драма реконструирует ритуальные действа, связанные с обрядом инициации, для интерпретации ее знаковых систем эффективным, на наш взгляд, является применение ритуально-мифологического метода. Этот метод предполагает выявление в драматическом тексте фабульных схем ритуала инициации и раскрытие с их помощью смысловых доминант архетипного текста драмы.
Применяя ритуально-мифологический метод при литературной интерпретации древнеславянской драмы, мы опираемся на специальные исследования в области мифологии, мифопоэтики, этнокультурологии. Мифологическая символика обрядов, отображающая духовное перерождение человека и его переход к другому социальному состоянию, раскрыта в трудах
М. Элиаде «Очерки сравнительного религиоведения» [10], «Тайные общества: обряды инициации и посвящения» [11], В. Балушка «Обряды инициаций украинцев и древних славян» [1], К.-Г. Юнга «Либидо, его метаморфозы» [12] и др.
Если «литературный архетип» - это вечно текущая река, то архитексты славянской драмы - легкие парусники, качающиеся на ее волнах. Театр Средневековья и Барокко, представляя действие на сцене, не просто предлагал зрителю насладиться эстетическим созерцанием реки и плывущих по ней парусников, он давал возможность зрителю влиться в действие, постигая его духовное содержание. Зритель должен был сам проплыть на волшебных парусниках по течению сакральной реки, стремясь понять божественные истины и свою собственную сущность. Древнеславянский театр делал зрителя участником действия. Зритель, сопереживая героям драмы, сам включался в сакральное время ритуала. Так, например, в гиперболизированной картине истязаний Иисуса, поданной в древнепольской драме М. Пешковского «Dialog abo rozmowa grzesznego czlowieka z aniolowie i z inzemi osobami...» («Диалог или разговор грешного человека с ангелами и другими особами.»), герою пьесы Адаму девять ангелов показывают различные предметы (крест, копье, веревку, кнуты, клещи, гвозди, молоты) и расказывают о применении этих орудий истязаний [15, c. 257]. Понятия «крест», «копье», «веревка», «кнуты», «клещи», «гвозди», «молоты» имеют индексальный характер и указывают на связь с инициальным символом Распятия. В ходе сценической репрезентации эти понятия объективировались в предметы-атрибуты. Значение таких предметов-атрибутов как орудий пыток прочитываются и в других религиозных текстах (например, церковных проповедях).
Фабульная схема «путешествие героя» в драме «Dialog o Drzewie Zywota» («Диалог о Древе Жизни») [16] также имеет индексальный характер и указывает на связь с обрядом инициации.
Симультативные принципы репрезентации древнеславянского театра отображают специфику канонического мировосприятия Средневековья и эпохи барокко. С помощью текста театральных знаков на сцене древнеславянского театра визуализировались пространственно-временные отношения объектов мира и реконструировались мировоззренческие модели Микро- и Макрокосмоса.
Спектакль создает дискурс архетипных текстов различной природы -литературных, музыкальных, живописных, хореографических, мимических. В музыке архетипные значения передаются посредством звуков, музыкальных мотивов, лейтмотивов, и т.п. Живописные архетипы актуализируются в виде
игры цвета, тона, светотеней. Хореографические архетипы проявляются в танцевальных движениях и композициях. В процессе театрального представления создается новый интертекст литературного варианта драмы. Новые интертекстуальные взаимосвязи расширяют смысловые рамки драмы как литературного артефакта. Театральное представление передает колоссальную энергию зрителю, актуализируя все органы чувств человека. Именно поэтому драма как жанр в эпоху Средневековья и барокко становится главным репрезентантом религиозных догм.
Древнеславянский театр не просто повествовал о сакральных событиях из Старого и Нового Заветов, он представлял эти события на сцене, визуализируя религиозные символы, олицетворяя теологические понятия в образах-персонификациях.
Формирование религиозного мировоззрения - главная цель средневековой и барокковой драмы. Древнеславянская драма воссоздает религиозный архетипный текст. Этот архетипный текст в рамках архитекста славянской драмы функционирует как «текст в тексте», то есть как иконическое изображение. В текстах славянской драмы XVI - XVIII вв. с помощью библейских символов Святой Троицы, Христа Спасителя, Древа Жизни, Богородицы, сакральных плодов создается целостный образ мира праведного христианина.
Стремление в театре Средневековья и эпохи барокко реконструировать на сцене ритуал и вовлекать в ритуальное действие зрителя «подхвачено» театром XX века, который тяготел к сценическим экспериментам. В статье «Театр и ритуал» Ежи Гротовский пишет о том, что «... для каждой новой постановки пространство необходимо организовывать иначе, чтобы ликвидировать саму концепцию сцены и зрительского зала как взаимоотдаленных друг от друга, а из игры актера сделать раздражитель, который бросил бы зрителя в действие [2, с. 54]. Ежи Гротовский стремился прежде всего в своем театре выстроить, возобновить первичную ситуацию обряда, «. погружая зрителя в представление, в жесткую партитуру спектакля» [2, с. 57]. Та же задача, которую ставил режиссер Ежи Гротовский в ХХ веке, была актуальной и для постановщиков театральных представлений Средневековья и барокко.
Симультанный принцип репрезентации древнеславянского театра стал основой модернистской трактовки театральных постановок и в символическом украинском театре Л. Курбаса «Березиль», в котором в начале прошлого века начали свою сценическую историю пьесы Николая Кулиша.
Проблема необароккового дискурса драм Н. Кулиша и использование им фабульных схем ритуала инициации затронута нами в статьях «Древнеславянские традиции драм Николая Кулиша» [4] и «Барокковая драма и пьесы Николая Кулиша: сюжетные и жанровые параллели» [6].
На наш взгляд, вопрос освоения традиций и принципов репрезентации знаковых систем древнеславянского театра в драматических произведениях других эпох является актуальным и перспективным направлением будущих научных исследований.
ЛИТЕРАТУРА
1. Балушок В. Обряди шщацш украшщв та давшх слов'ян / В. Балушок. - Львiв - Нью-Йорк, 1998. - 215 с.
2. Гротовський С. Театр i ритуал / С. Гротовський // Театр. Ритуал. Перфомер. - Львiв, 1999.
- С.53 - 72.
3. Нойманн Э. Творческий человек и трансформация / Э. Нойманн // К.-Г. Юнг, Э Нойманн. Психоанализ и искусство. - Москва, 1998. - С. 206-250.
4. Плахтш Т.П. Давньослов'янсью традицп драм Миколи Кулша» / Т. Плахтш // Tradycja i nowatorstwo w kulturach i literaturach slowianskich. - Szczecin, 2004. - S. 190-197.
5. Плахтш Т.П. Архетипш образи в польськш пасхальнш драмi / Т.П. Плахтш // Вюник Запорiзького державного ушверситету. - Фшолопчш науки, - № 3. - 2004. - С. 165-171.
6. Плахтш Т.П. Барокова драма i п'еси М. Кулша: сюжетш та жанровi паралелi / Т.П. Плахтш // Украшська мова та л^ература. - Число 41-43 (489-491), листопад. - 2006. -С. 45 - 47.
7. Плахтш Т.П. Драматичний твiр в аспект! психоаналiзу (на матерiалi драм М. Кулша) / Т.П. Плахтш // Вюник Луганського державного ушверситету iм.Тараса Шевченка.Збiрник наукових праць. - № 8 (40). - 2001. - С.153-159.
8. Плахтш Т.П. Психолопчш аспекти утворення персошфшованих образiв у давнш драмi (на матерiалi давньоукршнсько'1 п'еси XVIII ст. «Царство Натури Людсько!») / Т.П. Плахтш // Мова i культура. - К.: Видавничий Дiм Д.Бураго, 2004. - Вип. 7. - ТУИ. - Ч. 2. Художня лггература в контекст культури. - С.5 - 11.
9. Фрейд З. Царь Эдип и Гамлет / З. Фрейд // З. Фрейд. Художник и фантазирование. - М.: Республика, 1995. - С. 17 - 19.
10. Элиаде М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения / М. Элиаде.
- М.: Ладомир, 1999. - 488 с.
11. Элиаде М. Тайные общества: обряды инициации и посвящения / М. Элиаде. - К.: София, М.: Гелиос, 2002. - 352 с.
12. Юнг К.-Г. Либидо, его метаморфозы и символи / К.-Г. Юнг. - СПб.: ВосточноЕвропейский институт психоанализа, 1994 - 415 с.
13. Юнг К.-Г. Об отношении аналитической психологии к поэзии / К.-Г. Юнг // Юнг К.-Г. Сознание и бессознательное. - СПб.: Лань; М.: Серебряные нити 1997. - С. 313 - 336.
14. Юнг К.-Г. Человек и его символы / К.-Г. Юнг, М.-Л. Фон Франц, Дж.Л .Хендерсон, И. Якоби, А. Яффе. - М.: Серебряные нити, 1998 - 454 с.
15. Dialog abo rozmowa grzesznego czlowieka z aniolowie i z inzemi osobami: о M^ce Chrystusa Pana, ktora ma bye odprawowana przed Jego naswi^tszym grobem w Wielki Pi^tek // Dramatu staropolsrie. Antologia, w 6 t. - T 4. oprac. J.Lewanskim. - Warszawa, 1959. - S. 247- 260.
16. Dialog o Drzewie Zywota // Dramatu staropolsrie. Antologia, w 6 t. / Oprac. J.Lewanskim. -Т. 4. - Warszawa, 1959. - S. 421 - 460.
Северова Наталия Владимировна
ассистент кафедры лингвистики ГОУВПО «Донецкий педагогический институт»
(г. Донецк, ДНР)
УДК 81' 35; 81' 26
ОБ ОСНОВНЫХ ТЕНДЕНЦИЯХ РАЗВИТИЯ СОКРАЩЕНИЙ В СОВРЕМЕНОМ АНГЛИЙСКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ
ON THE MAIN TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF SHORTENING IN MODERN ENGLISH AND GERMAN LANGUAGES
Современный английский и немецкий язык, их лексический, грамматический и синтаксический уровни находятся под влиянием научно-технического прогресса. Анализ теоретических источников позволил прийти к общей классификации сокращенных единиц в английском и немецком языке, а именно к их распределению на графические сокращения, акронимы, усечения, слияния, буквенно-цифровые сокращения и алфавитные аббревиатуры. Сокращения отображают огромную комбинаторную деятельность и формируют основу для дальнейшего словообразования.
Ключевые слова: сокращение, языковая экономия, аббревиатура, акроним, усечение, слияние.
Modern English and German languages, their lexical, grammatical and syntactical levels are influenced by scientific and technological development. The analysis of theoretical sources made it possible to come to the general classification of shortened units in English and German, viz. their distribution to the graphic shortenings, acronyms, clippings, blends, alpha-numeric shortenings and alphabetic abbreviations. Shortenings represent a huge combinatorial activity and form the basis for further derivation.
Key words: shortening, language economy, abbreviation, acronym, clipping, blend.
Развитие европейских языков в наше время происходит очень бурно. Это объясняется прежде всего влиянием научно-технической революции, а также усилением языковых контактов между странами Европы.
