CC BY
34
НА ПУТИ К ДОКТОРСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ
УДК 316.3
З.А. Жапуев
Z.A. Zhapuev
РЕИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ПАМЯТИ КАК ФАКТОР КОНСОЛИДАЦИИ И ВОССТАНОВЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ИММУНИТЕТА РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В УСЛОВИЯХ МОДЕРНИЗАЦИИ
Статья посвящена важной проблеме поиска путей повышения социального иммунитета российского общества, и в рамках данной работы предлагается стратегия реинституционализации социальной памяти, что позволит повысить уровень солидарности и консолидации россиян, без чего иммунная система общества не может эффективно функционировать. Ключевые слова: социальный иммунитет, социальная память, модернизация, российское общество, социали-зационная система._
З.А. Жапуев
Кандидат социологических наук, докторант кафедры социологии, политологии и права ИППК Южного федерального университета. E-mail: profkbsu@mail.ru
© Жапуев З.А., 2013
REINSTITUTIONALIZATION OF SOCIAL MEMORY AS A FACTOR OF THE CONSOLIDATION AND RESTORATION OF SOCIAL IMMUNITY OF RUSSIAN SOCIETY IN THE CONTEXT OF MODERNIZATION
The article focuses on the important problem of finding ways to improve the social immunity of Russian society, and author offers a strategy of reinstitutiona-lization of social memory, which will consolidate the Russians and increase the level of solidarity, without which the immune system of a society cannot function effectively.
Key words: social immunity, social memory, modernization of Russian society, socialization system.
Z.A. Zhapuev
Candidate of Sociology, doctoral student of the Department of sociology, political science and law of IRIPS of SFU. E-mail: profkbsu@mail.ru
© Zhapuev Z.A., 2013
Современная эпоха характеризуется значительными изменениями в жизни человека и общества, и эти изменения связаны с институциональными изменениями. Г.Б. Юдин отмечает, что социальные институты, посредством которых обеспечивается - в большей или меньшей степени -определенность, заданность, если угодно, канализованность человеческого бытия, претерпевают радикальные трансформации, и это касается не одного-двух институтов, но, как представляется, самих институциональных оснований жизни и деятельности общества [1].
Совершенно очевидно, что институциональные трансформации оказывают самое глубокое влияние на саму суть человеческого существования.
Относительно российского общества ситуация определяется одновременным воздействием двух волн институциональных преобразований: во-первых, речь идет о тех изменениях, которые в большей или меньшей мере затрагивают все страны и регионы глобализирующегося мира в результате новейших научно-технических достижений, бурного развития современных средств коммуникации; во-вторых, воздействием внутренних глубоких преобразований в институциональном пространстве российского общества в экономической, правовой, образовательной, культурной и других сферах жизнедеятельности.
Институциональные перемены порождают как новые возможности для развития российского общества, так и новые проблемы, связанные с появлением и ростом новых форм и сфер аномии, которые разрушают и без того ослабленный общественный организм.
Безусловно, процессы социокультурной динамики происходят в рамках объективных процессов де- и реинституционализации, что само по себе ставит проблему институциональной определенности в эпоху высокой социальной динамики в разряд неразрешимых или разрешимых на определенный период времени с целью решения конкретных социальных задач в конкретный исторический период времени. Иными словами, институциональная константность как категория социологического анализа принимает инструментальный характер, условно выделяемая для решения неких социальных проблем.
На данном основании мы попытаемся поставить и решить проблему повышения социального иммунитета российского общества через артикуляцию проблемы реинституционализации социальной памяти в российском обществе. Почему именно такая стратегическая линия нами взята за основу? Прежде всего, мы хотим обратить внимание на один важнейший аспект российской действительности, не дающий возможности России развиваться в русле эффективной модернизации и решать поставленные самой жизнью задачи, - это деконсолидационные процессы в российском обществе, порожденные отсутствием ценностного консенсуса как
следствия социокультурного раскола и углубляющиеся в условиях меж-поколенческих противоречий и забвения социальной памяти.
Поэтому в преодолении тенденций деконсолидации российского общества нам видится эффективное решение проблемы повышения социального иммунитета российского общества и, соответственно, его способности решать острые социальные проблемы и преодолевать социальные риски и угрозы.
Для модернизации обществ транзитивного типа, согласно З. Бауману, характерна незавершенность, отражающая цивилизационный контекст, связанный с социальной атомизацией общества, которая происходит на фоне разрушения прежних форм солидарности, структурированности общества, ценностных и поведенческих моделей [2].
Следовательно, завершение модернизационного проекта связано с решением проблемы консолидации общества, повышения уровня его солидарности, но при этом очень важно понимать, что надо отказаться от порожденных стратегией догоняющей модернизации моделей заимствования западных рецептов реформирования на почве российской менталь-ности и, как следствие, «кентавризмов» [3] - результатов социокультурных модернизационных экспериментов без учета цивилизационной и институциональной специфики общества.
«Кентавризмы» в российской действительности проявляются во всем и везде - в системе образования, на которую «одели» совершенно не подходящий ей костюм под названием «ЕГЭ»; в политической сфере, где прежняя партийная номенклатура сменила название, но не изменила своей сущности и модели управления; в экономической, где по-прежнему действуют законы теневой экономики и процветает коррупция.
Итак, согласно нашей концепции, от которой мы отталкиваемся для решения проблемы повышения социального иммунитета в российском обществе в данной части работы, повысить уровень консолидации общества возможно методом реинституционализации в России социальной памяти.
Критическое состояние жизненно важных сфер российского общества, потерявшего крепкую моральную основу, актуализирует в высокой степени проблему социальной справедливости и возводит ее в ранг важнейших среди мечтаний россиян, которые мечтают жить в справедливом обществе, но при этом на глазах атомизируются, становятся агрессивными, жестокими, в реальности демонстрируя противоположные принципам социальной справедливости поведенческие стратегии, что позволило М.К. Горшкову сделать вывод о замещении «органической солидарности» с ощущением своего неразделимого единства с общностью людей, живущих на территории России и разделяющих нормы и ценности в рамках внутренней единой культуры, чувством формальной связи с Российской Федерацией, ощущением себя просто гражданином определенного государства [4].
Эта утрата личной связи с Россией может иметь очень опасные последствия, связанные с окончательной утратой социальной и исторической памяти как результат снижения и последующего исчезновения интереса к историческому прошлому, гордости за него и попросту знания о нем как знания «живого», передаваемого от поколения к поколению.
Известный французский историк П. Нора, представитель постмодернизма, описывая многочисленные места памяти во Франции, отметил, что они существуют, потому что больше нет памяти социальных групп [5]. В условиях медиатизации, информатизации и главным образом глобализации общественной жизни исчезает социальная (коллективная) память, поскольку память порождается той социальной группой, которую она сплачивает.
Данный тезис служит обоснованием выбора в качестве стратегии ре-консолидации в нашем исследовании и, соответственно, повышения социального иммунитета России разработки мер в области реинституционализа-ции социальной памяти как институционального механизма хранения и передачи социокультурного опыта и потенциала общества в его исторических событиях, культурных памятниках и достижениях, традициях и мифах и т.д.
В современных теориях, отмечает В.В. Семенова, память рассматривается не как неизменное хранилище, но во множестве ее взаимосвязанных функций по отношению к настоящему, как комплекс деятельностей по отбору, фильтрации и реструктурированию событий в соотнесении с потребностями настоящего и будущего и в соотношении индивидуальной и коллективной форм ее существования [6].
Другими словами, память выполняет важные функции в развитии общества, в формировании видения его настоящего и будущего, т.е. она необходима для реализации целей общественного развития.
Социальная память передается через поколенческие структуры и является, по сути, социальной репрезентацией относительно исторического прошлого народа, общества, государства. Ю.А. Жданов очень тонко подметил, что память - вещь не всегда надежная, тем не менее на ней основывается понимание прошлого [7]. Поэтому залогом культурной независимости общества, его высокого духовного потенциала являются сохранение исторической памяти и ее трансляция через поколенческие структуры и взаимоотношения.
Особенно актуально это звучит сегодня, в эпоху потери культурной независимости России, в которой, по словам Э.В. Чекмарева, разрыв межпо-коленческих связей, утверждение потребительства над духовностью, падение престижа труда, насаждение массовой культуры до предела обострили проблему самобытности российской цивилизации, ее дальнейшего развития [8].
В современной России сформировалась ситуация, достаточно сложная для межпоколенческой преемственности. Помимо того, что передача социального опыта и социальной памяти осложняется высокими темпами социальной динамики, разные поколения россиян жили в исто-
рически разные эпохи с принципиально различными мировоззренческими установками и принципами социальной справедливости.
«Потерянное» поколение - вот как характеризуют ученые то поколение, которое выросло в условиях постсоветской действительности [9] и с которым «советским» поколениям так непросто найти общий язык, найти общие точки исторического и культурного соприкосновения.
Вместе с тем исследования показывают, что структура исторического сознания молодого и старшего поколений россиян имеет ряд совпадений: при определенной идентичности с дореволюционным, сталинским и брежневским историческими этапами у всех возрастных когорт наблюдаются отторжение и отчужденность от 1990-х гг. жизни России (см. таблицу) [10].
События прошлой истории России, которыми гордятся представители различных поколений россиян, %
Чем гордятся россияне Возрастные когорты, лет
16-25 26-35 36-45 46-55 56-65
Выдающимися российскими
царями и императрицами 16,1 13,2 12,2 9,8 7,3
Великими российскими по-
этами, писателями, компози-
торами 71,6 66,7 62,9 57,0 54,9
Победой в Великой Отечест-
венной войне 1941-1945 гг. 83,2 78,1 81,0 81,0 83,9
Восстановлением страны по-
сле Великой Отечественной
войны 55,9 65,2 71,0 76,2 80,6
Достижениями космонавтики
и космической техники 56,9 62,4 58,8 62,5 60,9
Полетом в космос
Ю. Гагарина в 1961 г. 53,1 52,4 53,2 51,8 48,7
Авторитетом России в мире 14,9 14,4 24,1 25,9 29,8
Демократическими свобода-
ми, которые достигнуты в России в 1990-е гг. 6,9 4,5 4,4 3,3 2,6
Российской армией 14,2 10,1 16,0 18,7 20,1
Системой образования 20,6 18,4 26,4 29,8 29,1
Из таблицы видно, что россияне, независимо от принадлежности к тому или иному поколению, гордятся достижениями России в области науки и духовной жизни, а также самыми драматическими и героическими страницами российской истории (победа в Великой Отечественной войне).
Конечно, надо отметить, что гордость за дореволюционное прошлое испытывает преимущественно молодое поколение (16,1 и 13,2 %), в
то время как в более возрастной когорте, начиная с 46-ти лет, отношение к этому периоду российской истории достаточно прохладное (9,8 % и 7,3 %) по сравнению с отношением молодежи, что, в принципе, легко объяснимо - советскому человеку сложно гордиться тем прошлым, в борьбе с которым было сформировано советское общество.
Результаты социологических исследований дают основания полагать, что относительно серьезные расхождения в ценностных установках и ориентациях фиксируются между юным поколением россиян и более старшим, чья активная социальная жизнь пришлась на советский период, в ценностном отношении принципиально отличающемся от современного.
Надо сказать, что «потерянное поколение» - не единственный эпитет, которым наделяют сейчас исследователи молодежь, пытаясь выразить в конкретном определении сущность происходящих в ее ценностном и поведенческом пространстве изменений. Молодое поколение россиян называют «поколение next», «поколение пепси», «поколение Х». Но основной дискурс разгорелся вокруг проблемы следующего типа: существует ли конфликт поколений в современном российском обществе и каковы его основания?
Известный российский ученый В.Т. Лисовский, полагая, что конфликт поколений, бесспорно, существует, в рамках исследований конца 90-х - начала 2000-х гг. зафиксировал различия, которые проявились в сфере материальных интересов; в ценностно-нормативной, нравственной и культурной сферах; в сфере объективизации социально-типических черт личности и легли в основу конфликта поколений.
Да и в восприятии россиян, опрошенных в конце 1990-х гг., конфликт поколений имел место быть: при ответе на вопрос «Считаете ли Вы, что в нашем обществе одной из самых острых проблем является проблема противоречия «отцов» и «детей», около 80 % опрошенных посчитали эту проблему существующей в российском обществе [11].
В чем же в конце 1990-х гг. заключались различия между поколениями «отцов» и «детей»? Согласно результатам исследования В.Т. Лисовского, по независимости суждений, самостоятельности поступков и веры в будущее молодежь, как отметили опрошенные им респонденты, значительно опережает старшее поколение, однако по таким качествам, как чувство долга, гражданственность, патриотизм, духовность и способность к самопожертвованию «отцы», идут намного впереди молодого поколения.
На современном этапе ситуация изменилась незначительно и по-прежнему проблема поколений существует, что зафиксировали результаты исследования ИС РАН «Молодежь России: социологический портрет»: межпоколенческие противоречия, хоть и не занимают лидирующих позиций в числе наиболее острых социальных противоречий в современной
России, все же являются достаточно значительными в глазах молодежи и заняли 5-ю позицию (20,7 %) после противоречий между богатыми и бедными (60,5 % опрошенных), между властью и народом (33,1 %), между Москвой и провинцией (28,6 %), между русскими и нерусскими (23,2 %) [12].
В чем же сущность ключевых ценностных противоречий между разными поколениями современной России? Прежде всего, конечно же, произошла радикальная трансформация ценностей молодых россиян (хотя ученые ИС РАН пришли к кардинально иному выводу о том, что молодежь России демонстрирует приверженность традиционным ценностным ориентациям [13]), и на сегодняшний день четко фиксируется вытеснение общественно значимых ценностей в ценностной системе молодежи индивидуальными, а также инструментализация ценностей и доминирование среди них ценностей материального и достижительного порядка.
Вместе с тем хочется еще раз отметить позитив, с которым характеризуется молодежь российскими исследователями, считающими, что нынешняя российская молодежь, в целом, нормальная - не стремится обладать властью, не агрессивна, не честолюбива, а ее идеал человека - это образ человека умного и целеустремленного, уверенного в себе, которому свойственны доброта и отзывчивость и который отличается чувством юмора, хотя при этом у 79 % молодежи практически отсутствуют идеалы и их образы часто замещают образы родственников и друзей [14].
Результаты исследования ФОМ показали, что 38 % из числа опрошенных россиян, представителей разных поколений, имели в юности кумиров, т.е. людей, которые вызывали восхищение и являлись образцом для подражания, при этом респонденты 46-60 лет (дети хрущевской оттепели, родившиеся в 1950-1964 гг.) чаще, чем современная молодежь («поколение Y» - родившиеся в 1980-1992 гг.), говорят о наличии кумиров в период своей юности (14-18 лет) - 45 % против 30 % соответственно [15].
Среди кумиров своей юности среди опрошенных старше 60 лет в исследовании «Поколение - XXI» 9 % назвали И. Сталина, а 13 % опрошенных 46-60 лет - В. Высоцкого; многие из нынешних 31-45-летних в юности восхищались солистами популярных музыкальных коллективов Юрием Шатуновым (группа «Ласковый май» - 13 %) и Виктором Цоем (рок-группа «Кино» - 10 %); среди респондентов в возрасте 18-30 лет 36 % назвали кумирами своей юности различных певцов и музыкантов, как российских, так и зарубежных; 23 % опрошенных отметили, что эти люди и сейчас остаются их кумирами, а кумирами «сегодняшнего дня» 13 % молодых респондентов (18-30 лет) назвали спортсменов (А. Овеч-кин, М. Аверин, А. Аршавин и др.), а 39 % респондентов 46-60 лет - певцов и музыкантов (Н. Кадышева, Ф. Киркоров и др.).
В первую тройку «настоящих героев» - персонажей художественной литературы и кинофильмов - у жителей России вошли Штирлиц
(26 %), Алексей Мересьев (22 %) и Глеб Жеглов (19 %), но при этом у 1830-летних главный герой фильма «Семнадцать мгновений весны» оказался на третьем месте (16 % голосов), в то время как среди россиян старше 45 лет поклонников у Штирлица в два раза больше [16].
Безусловно, молодежь современной России другая, сравнивать ее с советской молодежью, где-то, наверное, некорректно, так как существование и жизнедеятельность советской и постсоветской молодежи пришлись на принципиально различные социальные условия. Современная молодежь, по сравнению со старшим поколением, в большей степени ориентирована на инновации, модернизацию. Это подтверждается мнением М.А. Ядовой, которая на основе проведенного социологического исследования выявила доминирующую модернизационную направленность ценностного мира молодежи, значительно трансформировавшегося за постсоветский период [17].
В исследовании ИС РАН также среди российской молодежи был зафиксирована наибольшая поддержка модернизационного прорыва, нежели среди представителей более старшего поколения, хотя молодежь, по мнению М.К. Горшкова, демонстрирует устойчивость духовно-нравственных ценностей, традиционных для российского менталитета и российского духовного мира [18].
Какова бы ни была степень различий в ценностном отношении между различными поколениями россиян, необходимо задуматься над тем, что может объединить различные поколения россиян на современном этапе? Опираясь на результаты исследования, можно предположить, что таким консолидирующим фактором может стать некая национальная идея, и проведенный в этом направлении опрос показал, что такой идеей для россиян является идея единения народов России в целях ее возрождения как великой державы (42 %), в то время как на втором месте оказалась идея укрепления России как правового государства (38 %), а на третьем - идея объединения народов для решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством (26 %) [19].
Представляется, что у России есть все шансы преодолеть системный кризис и совершить модернизационный прорыв. Вернее, пока еще есть эти шансы. В том случае, если необходимая эффективная социально-экономическая платформа для реализации модернизационного проекта не будет создана в России в ближайшем историческом будущем, стране угрожает риск реализации достаточно масштабного миграционного потенциала и миграционных установок, сформировавшихся за последнее десятилетие, после того как вторая волна ожиданий, связанных с приходом к власти Путина, обернулась глубоким разочарованием, которое растет параллельно с ростом миграционной активности, прежде всего в молодежной среде.
Согласно данным социологического опроса ВЦИОМ, большинство россиян - потенциальных эмигрантов объясняют свое желание уехать в другую страну стремлением улучшить условия жизни (46 %); существенно менее значимы для потенциальных эмигрантов такие моменты, как наличие возможностей самореализации (14 %), порядок в стране (13 %) и симпатия к конкретному государству (11 %); в меньшинстве - те, чье стремление покинуть Родину продиктовано желанием переехать к родным или знакомым (6 %), жить в более безопасной стране (5 %) [20].
Не стоит лишний раз говорить о том, что ориентация на зарубежные страны в рамках реализации своих профессиональных и в целом жизненных запросов и планов формируется в результате того, что в России не созданы условия для эффективной самореализации в различных сферах жизнедеятельности. Спасаясь от российской действительности и стремясь к более благополучному жизненному устройству, Россию активно покидает ее молодое поколение, что представляет серьезную угрозу интеллектуальной и демографической безопасности России. Ущерб от интеллектуальной миграции оценить достаточно сложно, но российские эксперты это постарались сделать и оценили его, в результате «утечки мозгов», в $50 млрд [21].
Среди российской молодежи растет миграционная активность, формируются устойчивые миграционные установки, которые при благоприятных условиях могут реализоваться. Согласно представленным в исследовании Н. Зоркой результатам, только 43 % российской молодежи не думают о возможности уехать за границу [22]. Удивляться этому не стоит, так как молодежный рынок труда в России - это очень большая и многоаспектная проблема, из-за которой мы и теряем перспективных молодых талантливых людей.
Таким образом, сохранение и воспроизводство культурного потенциала российского общества, активно разрушаемого под воздействием глобализации и модернизации догоняющего типа, выступает условием восстановления социального иммунитета российского общества в контексте возрождения цивилизационной идентичности России. Эта идентичность предполагает воссоединение различных народов России, с учетом культурного многообразия, населяющих Россию этносов с их системой мировоззрения, религией, традициями, обычаями, языком, но на основе общности территории и общей исторической судьбы.
Консолидация народов России предполагает реинституционализа-цию исторической памяти, в которой есть место дружбе народов, великому и плодотворному сотрудничеству в рамках единого российского государства российских народов, великим страницам истории, повествующим о величии России как многонационального государства.
Примечания
1. Юдин Б.Г. Человек и социальные институты // Знание. Понимание. Умение. http://www.zpu-joumal.ru/gum/prospects/articles/2007/ yudin/2.
2. Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005.
3. Иванова Е.И. Проблема поколений и воспроизводства населения: теоретические подходы и реальность // Социологические исследования. 2012. № 4. С. 52.
4. Горшков М.К. «Русская мечта» в зеркале социологии // Гуманитарий Юга России. 2012. № 2. С. 24.
5. Цитируется по: Романовская Е.В. История и память // Власть. 2012. № 9. С. 82.
6. Семенова В.В. Социальная динамика поколений: проблема и реальность. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. С. 30.
7. Жданов Ю.А. Взгляд в прошлое: воспоминания очевидца. Ростов н/Д: Феникс, 2004. С. 37.
8. Чекмарев Э.В. Духовно-нравственный потенциал молодежи в условиях современной модернизации // Власть. 2009. № 8. С. 87.
9. Иванова Е.И. Проблема поколений и воспроизводства населения: теоретические подходы и реальность // Социологические исследования. 2012. № 4. С. 50.
10. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. 2-е изд., доп. и испр. М.: ИС РАН, 2010. С. 36.
11. Лисовский В.Т. «Отцы» и «дети»: за диалог в отношениях // Социологические исследования. 2002.№ 7. С. 113.
12. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. 2-е изд., доп. и испр. М.: Институт социологии РАН, 2010. С. 99.
13. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. 2-е изд., доп. и испр. М.: ИС РАН, 2010.
14. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. 2-е изд., доп. и испр. М.: ИС РАН, 2010. С. 131.
15. Поколение-XXI // http://www.fom.ru/projects/3028.htmle.
16. Там же.
17. Ядова М.А. Современное и традиционное в ценностях постсоветской молодежи // Социологические исследования. 2012. № 1. С. 124.
18. Горшков М.К. Россия: двадцать лет спустя (некоторые аспекты социологического анализа реформирования общества) // Власть. 2011. № 12. С. 21.
19. Там же. С. 18.
20. Почему уезжают из России? Мнение потенциальных эмигрантов // Пресс-выпуск ВЦИОМ № 1986 от 28.03.2012 г. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМа проведен 10-11 марта 2012 г. Опрошено 1600 человек в 138 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4 %. Источник: еженедельный опрос «Омнибус ВЦИОМ»; http://wciom.ru/index.php?id= 458&uid=112643.
21. Петраченко С.А. Проблема «утечки умов» из России в контексте интеллектуальной безопасности страны // Власть. 2007. № 9. С. 52.
22. Зоркая Н. Современная молодежь: к проблеме «дефектной» социализации // Вестник общественного мнения. 2008. № 4 (96). С. 17.
