CC BY
82
УДК 159.954.2
Вестник СПбГУ. Сер. 16. 2015. Вып. 4
А. А. Чечик
РЕГУЛЯТОРНАЯ ФУНКЦИЯ
ПОВСЕДНЕВНОГО ФАНТАЗИРОВАНИЯ ВЗРОСЛЫХ
Повседневное фантазирование присутствует в душевной жизни каждого взрослого человека. На основе данных, полученных нами по результатам 49 глубинных интервью, было выделено четыре функции повседневного фантазирования: регуляторная, познавательно-конструирующая, креативная и коммуникативная. Регуляторная функция позволяет человеку воздействовать на свое психофизиологическое и эмоциональное состояние через образы представлений воображения, изменять свою мотивацию, установки и поведение. В статье описаны и проанализированы ситуации, в которых люди склонны прибегать к этому способу управления своим состоянием. Библиогр. 13 назв.
Ключевые слова: повседневное фантазирование взрослых, регуляторная функция повседневного фантазирования, саморегуляция.
A. А. Chechik
REGULATORY FUNCTION OF EVERYDAY FANTASIZING IN ADULTS
Everyday fantasizing is a part of every adult's life. From the data gathered during 49 in-depth interviews we conclude that there are four functions of everyday fantasizing: creative, regulatory, cognitive-constructive and communicative. Regulatory function allows a person to affect one's psychophysiological and emotional condition and change one's motivation, attitudes and behaviour by using mental imagery. In this article we describe and analyze the situations in which people use this method of controlling their condition. Refs 13.
Keywords: everyday fantasizing in adults, regulatory function of everyday fantasizing, self-regulation.
Введение. Повседневное фантазирование взрослых — чрезвычайно интересное явление, присутствующее в душевной жизни каждого современного взрослого человека. Об этом свидетельствуют результаты проведенного нами исследования, в котором приняли участие 480 респондентов: все они признали присутствие этого явления в своей повседневной жизни. Аналогичные результаты получены и зарубежными исследователями [1, р. 59]. Однако проблема фантазирования взрослых обычно воспринимается психологами как относительно маргинальная тема, которой интересуются немногие. Это происходит в первую очередь потому, что повседневное фантазирование кажется психологам более привычным и «нормальным» для детей, а не для взрослых. И в российской, и в западноевропейской культуре от взрослых обычно ожидают интеллектуально продуктивного поведения, которое должно воплощаться в решении практических задач и осуществлении полезных дел. Отношение к фантазированию как к бесполезному для общества и опасному для душевного здоровья субъекта занятию особенно характерно для культурной традиции протестантских стран. Яркий пример такого отношения можно найти,
Чечик Анастасия Андреевна — магистр психологии, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; anastasiachechik@gmail.com
Chechik Anastasiia А. — master in psychology, postgraduate student, St.Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; anastasiachechik@gmail.com
35
например, в трудах английского философа и педагога Дж. Локка, который считал, что фантазирование напрямую связано с возникновением ложных и опасных идей и даже безумием [2, c. 225, 263]. В Англии того времени существовала известная до сих пор поговорка: «Дьявол находит занятие ленивым рукам». Английские воспитатели считали, что если человек делает что-то полезное, дающее наблюдаемый результат, то окружающие могут контролировать и оценивать этот процесс. Они видели опасность в том, чтобы человек оставался наедине с самим собой и погружался в свободный полет фантазии, не контролируемый извне и малоуправляемый самим субъектом. Такой не контролируемый полет может привести к актуализации мыслей и желаний, которые опасны и неприемлемы для общества, потому что могут стать причиной недопустимых действий и поступков. Воспитатели считали, что лучшим способом избежать подобной опасности является блокировка возникновения свободных фантазий. Способом такой блокировки была постоянная занятость каким-либо делом. Это в равной степени относилось как к детям, так и к взрослым.
Поэтому отношение к фантазированию как к опасному безделью было характерно для воспитателей XVIII, XIX и даже XX столетий. Такой подход повлиял на общественное мнение и даже в неявной форме оказал влияние на мнение психологов, которые крайне редко избирали тему фантазирования предметом своих исследований.
Отметим, что отношение к этой теме отечественных и зарубежных психологов различалось. Советские/российские психологи демонстрировали более благожелательное отношение к фантазированию, воспринимая его как форму проявления общечеловеческой способности к воображению. Эта способность воспринималась как существенная и важная для психической жизни человека. Фантазирование рассматривалось отечественными психологами в качестве одного из видов воображения и изучалось в рамках общепсихологических теоретических построений [3; 4], в которых отсутствовал морализаторский оттенок, явно или неявно присутствующий в зарубежных подходах. Однако этот подход характеризовался высоким уровнем обобщенности и некоторой абстрактностью: фантазия рассматривалась прежде всего как универсальная человеческая способность, основанная на комбинаторной деятельности. Отечественные психологи практически не проявляли внимания к фантазированию как состоянию, потоку мыслей и образов, в котором может находиться человек, когда он мысленно проживает и трансформирует актуальные для него ситуации. Фантазирование в таком понимании не становилось предметом целенаправленного исследования, а появлялось лишь в контексте изучения других феноменов, например Я-концепции [5].
Несмотря на настороженное отношение ко всему, что отвлекало человека от реального мира, зарубежные ученые уделяли намного больше внимания фантазированию как состоянию. В основном это были американские психологи. Вероятно, это связано с тем, что в английском языке для одновременного обозначения и процесса фантазирования, и состояния человека, погруженного в свои фантазии, используется слово «daydreaming» (что обычно переводится на русский язык как «грезы наяву»). Изначально для англоамериканской культуры это слово нагружено отрицательными коннотациями, и фантазирование зачастую понималось как вредная привычка, с которой необходимо бороться. Именно так описывают
36
фантазирование некоторые американские учебники для обучения преподавателей. В них даже приводятся стратегии борьбы с фантазированием, причем фантазирование описывается тем же языком, что и употребление наркотиков [6, р. 177].
В американской психологической науке первой половины ХХ в. тема фантазии не считалась достойной изучения, поскольку не входила в круг феноменов, представляющих интерес с точки зрения ученых-бихевиористов. Лишь с конца 1960-х годов начали появляться работы, посвященные daydreaming, а психологи увидели в фантазировании не только детей, но и взрослых людей деятельность, которая может иметь не только негативные, но и позитивные последствия для личности.
Одной из проблем при изучении daydreaming является то, что этому феномену, как и многим другим явлениям внутреннего плана, чрезвычайно трудно найти четкое определение. Джером Сингер (Jerome Singer), с чьих работ началось изучение daydreaming, определяет это явление как «task-unrelated imagery and thought» [7, р. 15], т. е. все мысли, образы и представления, не связанные с непосредственно выполняемой в данный момент задачей. Несмотря на положительное отношение этого ученого к фантазированию, в его определении присутствует характерное для философии Нового времени отношение к фантазии как к опасному явлению, отвлекающему от практической деятельности.
Основатель другого подхода Эрик Клингер (Eric Klinger) определяет daydreaming как «undirected (spontaneous) thought» [8, р. 225], т. е. ненаправленные, спонтанно возникающие размышления. В этом походе видно влияние представлений о фантазии как об особом психическом пространстве, пребывая в котором человек теряет контроль над своими мыслями и над своим поведением.
Хотя оба ученых усматривали в daydreaming позитивное явление, в их определениях, как мы видим, отражается связь со сформировавшимся в западной культуре неоднозначным отношением к daydreaming. Кроме того, оба определения слишком широки, так как охватывают очень большой круг весьма разнородных феноменов, к которым могут относиться фантазии, воспоминания, размышления и элементы планирования.
Предметом нашего изучения является повседневное фантазирование, которое мы определяем более узко, указывая на совокупность существенных признаков, выделяющих его как вполне конкретный феномен. В наших работах мы рассматриваем его как «процесс творческого оперирования образами представлений воображения, направленный на удовлетворение эго-потребностных целей, реализуемых во внутреннем мире личности. Продуктом процесса фантазирования является мысленное представление и мысленное проживание интересующих субъекта ситуаций, благодаря которому у него появляется возможность интеллектуальной и эмоциональной проработки этого материала в соответствии с актуальными личностными задачами» [9, с. 25]. Мы подчеркиваем, что повседневное фантазирование — это не просто отвлекающий фактор или спонтанно возникающая психическая продукция. Оно может возникать и исчезать по собственному желанию человека и даже осознаваться как непосредственно выполняемая задача. Ключевым элементом в определении повседневного фантазирования для нас является то, что это творческая деятельность, направленная на решение актуальных личностных задач. Функциональная значимость повседневного фантазирования — это один из наиболее интересных аспектов в исследовании этой темы.
37
Отечественные психологи практически не изучали функции фантазии в жизни взрослого человека. В зарубежной психологии, которая чаще обращалась к вопросу о функциях фантазирования, глубинное теоретическое осмысление этой темы пока также отсутствует. Практически все исследователи в целом соглашаются с тем, что daydreaming связано с решением проблем, с которыми сталкивается человек в повседневной жизни [7; 8; 10]. Но на данный момент не существует единой классификации того, какие именно задачи это позволяет решить, какие именно потребности человека могут быть удовлетворены подобным образом. Как правило, каждый исследователь концентрируется на одном интересующем его аспекте, например на влиянии daydreaming на способность к эмпатии [11] или эмоциональную адаптацию личности [12]. Некоторые исследователи описывают несколько различных функций daydreaming. Так, Э. Клингер упоминает следующие функции [8, р. 232]:
Daydreaming — это своего рода «повестка дня», позволяющая, сконцентрировавшись на одной задаче, не забывать о других.
Daydreaming дает возможность спонтанного, креативного решения задач, позволяет прийти к решению проблемы не за счет методичной и последовательной проработки всех вариантов решения, а за счет инсайта.
Daydreaming может быть использовано как экспериментальное пространство, своего рода «полигон», на котором можно «проиграть» различные варианты будущих событий.
Daydreaming позволяет не только «провести репетицию» перед сложными событиями в будущем, но и проработать трудные ситуации прошлого.
К сожалению, этот набор функций не отличается полнотой, к тому же они относятся к достаточно разноплановым явлениям и не образуют единой системы. Поэтому одна из главных целей той части нашего исследования, которая представлена в данной статье, состояла в том, чтобы подробно изучить функции повседневного фантазирования.
Цели исследования. Наше исследование, проведенное при участии 480 респондентов, преследовало две основные цели:
1) выявить и описать основные виды повседневного фантазирования, присутствующие в жизненной практике современных взрослых и подростков;
2) выяснить основные психологические функции повседневного фантазирования, если рассматривать их в качестве привычных для человека способов интра-психической проработки актуальных личностных задач.
Также перед нами стояли более частные цели:
1) выявить внешние и внутренние условия, стимулирующие фантазийную активность;
2) определить, насколько человек считает себя способным управлять своим фантазийным миром;
3) выяснить, в какой степени моральные ограничения, оказывающие влияние на поведение человека во внешнем мире, продолжают действовать в мире фантазии.
Методы и организация исследования. Повседневное фантазирование является чрезвычайно сложным объектом для изучения. Оно недоступно для непосредственного наблюдения, являясь вдобавок закрытым, «заповедным», тщательно оберегаемым пространством, которое большинство респондентов не склонны
38
обсуждать с другими людьми. Фантазии людей крайне разнообразны и неоднородны по своему содержанию, длительности, яркости и эмоциональной насыщенности. Они производят впечатление крайне аморфного материала, который трудно систематизировать. Все эти причины заставили нас особенно тщательно выбирать методы и процедуру исследования.
В целом наше исследование состояло из двух этапов. Сначала проводились глубинные интервью, которые позволили собрать уникальный по степени откровенности и объему материал. Респондентами были мужчины и женщины (27 человек), имеющие высшее и неоконченное высшее образование, в возрасте от 18 до 35 лет. С каждым проводилось от одного до семи последовательных интервью, т. е. общение с респондентами было многоэтапным. В среднем отдельное интервью длилось от 1,5 до 3 часов. Все интервью записывались на диктофон, а затем расшифровывались, т. е. дословно переводились в письменную текстовую форму. Всего было проведено 49 интервью общей длительностью более 100 часов. Именно материал этих интервью, позволивший выделить основные функции повседневного фантазирования взрослых, положен в основу данной статьи (будучи частично дополнен результатами второго этапа исследования).
На втором этапе нами был проведен электронный опрос представителей различных возрастных групп. Участниками исследования стали 480 человек в возрасте от 13 до 54 лет (331 женщина и 149 мужчин). Электронный опрос позволил получить информацию по вопросам, касающимся степени свободы от моральных ограничений в фантазийном мире личности и степени распространенности различных видов повседневного фантазирования среди современных взрослых людей.
Использованные нами методы — глубинное интервьюирование и электронный опрос — подробно описаны в двух статьях, опубликованных ранее в «Вестнике Санкт-Петербургского университета» [9; 13].
Функции фантазий — это труднодоступная для изучения тема, поскольку данное явление плохо осознается респондентами. Многоэтапное глубинное интервью позволяло наладить доверительный контакт, осуществить постепенное погружение в мир привычных фантазий каждого респондента и актуализировать различные аспекты его фантазий. После описания респондентом каждого эпизода использовалась серия последовательных вопросов, касающихся всех аспектов ситуации, в которой возникла и протекала фантазия, особенностей эмоционального состояния респондента до, во время и после фантазирования. Благодаря подробному обсуждению каждого примера из фантазийного опыта респондента удавалось прийти к пониманию тех функций повседневного фантазирования, которые для него актуальны. В этой статье мы остановимся на одном из наиболее интересных аспектов полученных нами результатов — на использовании взрослыми повседневного фантазирования для управления своим состоянием и поведением, т. е. в регу-ляторной функции.
Результаты исследования. Качественный анализ материалов, полученных в ходе интервью, позволил нам описать особенности фантазийного мира личности и основные функции повседневного фантазирования. Результаты массового электронного опроса показали, как распределяются мнения людей о том, является ли мир личных фантазий пространством, свободным от социальных норм и моральных запретов, или они существуют и там.
39
Фантазийный мир личности — это особое ментальное пространство, в котором возникают и разворачиваются фантазии, своего рода «виртуальный мир», создаваемый личностью для решения ряда личностных задач. Это пространство уникально тем, что оно дает человеку возможность выйти за рамки конкретной ситуации, в которой он находится в данный момент, и уделить внимание тем потребностям, которые не могут быть удовлетворены в реальном мире. Например, скучая во время поездки в общественном транспорте, человек может представить себе отдых на берегу лесного озера или другую привлекательную для него ситуацию.
Второй особенностью фантазийного мира является то, что он предоставляет большее количество степеней свободы, чем реальный мир. В фантазии не действуют привычные для нас физические законы: человек может мгновенно перемещаться в пространстве и времени, читать мысли, летать и т. д. Более того, поскольку пространство фантазий скрыто от постореннего наблюдателя, находясь в нем, субъект в гораздо меньшей степени ограничен законами социума и последствиями своих действий. Например, респонденты рассказывали о том, что иногда мысленно представляют себе неприятный разговор с реально существующим человеком, чтобы «спустить пар» и высказать ему в фантазии всё, что в реальности могло бы навеки испортить отношения.
В то же время электронный опрос показал, что мир фантазий не является пространством абсолютной свободы и вседозволенности. Несмотря на то, что происходящее в фантазии не оказывает непосредственного влияния на реальный мир, нормы морали продолжают действовать и в фантазийном пространстве, хотя и проявляются иначе. Мы задавали участникам электронного опроса следующий вопрос.
Многие люди считают, что действия в мире фантазий — это «игра понарошку». Поэтому в собственных фантазиях допустимы любые поступки, в частности и такие, какие человек никогда бы не совершил в реальности. Что Вы думаете по этому поводу?
(Выберите один из предложенных вариантов).
1. Мир фантазий — это зона моей личной свободы, поэтому я могу делать там абсолютно всё, что хочу. Там не действуют моральные нормы.
2. Хотя в мире фантазий позволено гораздо больше, чем в реальности, некоторые вещи там всё-таки делать нельзя: желать кому-либо смерти, проклинать и т. п. Мир фантазий — это другая реальность, но она тоже подчиняется определенным нормам.
3. Мир фантазий близок к миру реальности и часто воплощается наяву, поэтому надо быть очень осторожным в своих фантазийных желаниях, так как они могут сбыться.
Лишь треть респондентов указала, что считает фантазийный мир пространством абсолютной свободы. Большинство участников опроса (66%) выбрали второй и третий варианты, — с их точки зрения, фантазийная свобода всё-таки ограничена.
Более того, материалы интервью показывают, что респонденты, изначально утверждающие, что в фантазии не существует никаких ограничений, позже уточняют свою точку зрения. Например, один из участников пояснил, что, по его мнению,
40
в фантазии действительно всё разрешено, поскольку это никак не может повлиять на внешний мир. Но при этом он не стал бы мысленно желать смерти другому человеку, поскольку такая фантазия окажет негативное воздействие на него самого. У каждого респондента есть свои достаточно сложные и иногда внутренне противоречивые представления о том, что именно дозволено и не дозволено в фантазийном мире.
Тем не менее все респонденты признают, что в фантазии существует значительно меньше ограничений, чем во внешнем мире. Это дает возможность использовать фантазийный мир для удовлетворения тех потребностей, которые по каким-либо причинам не могут быть удовлетворены в реальности. Именно эти особенности фантазийного пространства лежат в основе функций повседневного фантазирования.
На основе анализа материалов глубинных интервью нами были выделены четыре основные функции повседневного фантазирования: креативная, познавательно-конструирующая, регуляторная и коммуникативная. Все они тесно взаимосвязаны, и зачастую одна фантазия выполняет несколько функций одновременно.
Креативная функция дает возможность субъекту реализовывать свою потребность в творчестве, создавая новые психические продукты разного назначения, и получать эстетическое удовольствие от этого процесса.
Познавательно-конструирующая функция позволяет усваивать и структурировать в собственном психическом пространстве полученную информацию, интегрировать ее в уже существующие структуры личного опыта, моделировать любые ситуации, для того чтобы проживать их и опробовать новые поведенческие модели.
Регуляторная функция позволяет человеку воздействовать на свое психофизиологическое и эмоциональное состояние через образы представлений воображения, изменять свою мотивацию, установки, поведение.
Коммуникативная функция позволяет устанавливать, обогащать и поддерживать отношения с другими людьми, допуская их в мир своих фантазий, включаясь в фантазийное сотворчество.
Многие респонденты осознают лишь познавательно-конструирующую функцию повседневного фантазирования. Часто, особенно в начале интервью, участники нашего исследования высказывали мнение о том, что вся ценность фантазий состоит в их связи с будущими событиями. Если представленное в фантазии сбывается в будущем, то респондент считает это позитивным результатом. Если же в воображении представлялось одно, а в реальности произошло другое, то фантазирование было всего лишь пустой тратой времени. Но при обсуждении конкретных примеров фантазий выяснялось, что намного более важной является связь фантазии с настоящим, с самим моментом фантазирования, поскольку фантазийный мир позволяет управлять состоянием, в котором находится человек, — успокаивать или, наоборот, повышать уровень активности, справляться с эмоциями и переживаниями. В этом и проявляется регуляторная функция повседневного фантазирования. Она позволяет людям воздействовать как на свое состояние (эмоциональное переживание и осмысление различных ситуаций), так и на его внешнее проявление — собственное поведение.
Например, фантазирование активно используется людьми для того, чтобы отреагировать сильные эмоции в случаях, когда в реальной ситуации сделать это
41
нежелательно или невозможно. В наших интервью есть множество свидетельств респондентов о том, как это делается. Например, если собеседник вызывает резко отрицательные эмоции, проявление которых является безусловно запретным в данной ситуации, у субъекта может возникнуть фантазия о том, как он ударяет этого человека, бросает в него тяжелый предмет и т. п. Такие фантазии появляются и в случае возникновения положительных эмоций, которые человек не умеет проявлять по отношению к партнеру: «Иногда, когда человек мне очень нравится, очень интересен, это всегда такая вспышка, такое озарение, когда я понимаю, что хочу человека поцеловать. И я прямо вижу перед глазами, как я наклоняюсь, целую» (ж., 22 года).
Эмоционально значимая проблемная ситуация может относиться не только к настоящему, но и к прошлому. Респонденты отмечают, что склонны мысленно возвращаться к незавершенной ситуации и трансформировать ее, проигрывая разные варианты течения событий. Человек эмоционально проживает ситуацию заново, меняет свое поведение и реакции других участников, мысленно рассказывает об этих событиях воображаемому собеседнику, доказывая свою точку зрения или оправдывая свое поведение, и т. д. В результате этого многие чувствуют облегчение: «Ты выговорился, ты не один знаешь о том, что всё так ужасно обстоит. Как-то немного отпускает» (ж., 17 лет). «Это такое ощущение, как будто ты долго плакал или выговорился» (ж., 24 года).
Эмоциональные переживания могут быть связаны также с ситуацией будущего, и в таком случае именно она появляется в фантазии. Часто респонденты говорят о том, что они эмоционально готовятся к предстоящему сложному моменту. Смысл этой подготовки заключается в том, что если заранее эмоционально прожить ситуацию, то она станет казаться более знакомой и безопасной. Например, студенты делают так при подготовке к «страшному» экзамену. Но и в этом случае воздействие достигается во многом за счет связи фантазии не с будущим, а с настоящим, с текущим моментом времени. Студент, который более спокоен и контролирует свое эмоциональное состояние, способен лучше подготовиться к экзамену.
Повседневное фантазирование позволяет изменять эмоции, которые испытывает человек, что опосредованно дает возможность воздействовать и на психофизиологическое состояние. Наши респонденты часто используют фантазирование в этой функции, когда им необходимо уснуть или, наоборот, повысить уровень бодрствования, достигнуть сексуального возбуждения или снизить его, отвлечься от физической боли или обострить свою чувствительность и т. д. Как показывают материалы интервью, в определенных ситуациях люди привычно включают фантазийную систему психофизиологической саморегуляции. Находясь в информационно бедной среде, они пытаются повысить свой тонус, оживляя себя при помощи активного фантазирования. И наоборот, после насыщенного событиями дня, когда хочется отключиться и заснуть, человек прибегает к фантазийному приему: представляет берег моря или свой идеальный дом.
Многие респонденты используют фантазирование как форму отдыха. Уход в воображение позволяет «вылететь» из утомляющей ситуации и переключиться на другой вид деятельности. «Я использую воображение, чтобы расслабиться на работе или во время нервного стресса. Совсем ничего не стоит откинуться на спинку стула, закрыть глаза и представить прогулку по лесу или по берегу моря. А после такого "вояжа" чувствуешь себя более свежим и отдохнувшим» (ж., 22 года). Такая
42
форма отдыха не требует ни материальных затрат, ни специально организованного пространства, т. е. позволяет восстановить силы в ситуации ограниченности ресурсов. Кроме того, фантазирование используется для психоэмоциональной настройки на определенный вид деятельности, например на творчество или умственную работу.
Человек, обладающий навыком психоэмоциональной регуляции при помощи фантазирования, может более эффективно контролировать свое поведение. Люди часто оказываются в ситуациях, когда хочется сделать одно, но приходится делать другое. Когда надо заставить себя сделать то, за что не хочется браться, можно мотивировать себя на это, представив нужное дело в более интересном виде, например вообразив себя участником событий приключенческого романа. Подобное фантазирование используется и в противоположной ситуации, когда надо сдержаться и не совершить того, что хочется: «Я могу представить, как я сделаю со своим оппонентом какую-то невероятную гадость: буду долго пинать ногами, подсыплю ему яда. Ключевой момент в том, чтобы в этом воображении выплеснуть свой негатив. И тем самым не выплеснуть его в реальный мир. Частенько я могу представлять себе это, прямо общаясь с человеком» (м., 35 лет).
Характерно, что в фантазии агрессивное действие бывает преувеличенным, несоразмерным обстоятельствам, эмоциональный выплеск карикатурно силен. Когда подобная история звучит вне контекста, она может выглядеть пугающей и отталкивающей. Сами респонденты испытывают сильное смущение, рассказывая о подобных фантазиях. Им сложно вспомнить такие случаи в ответ на прямой вопрос о том, было ли что-либо подобное в их опыте. Как правило, подобные фантазии «всплывают» случайно, по ассоциативной связи или в ответ на примеры, приведенные интервьюером. По-видимому, этот материал активно подвергается вытеснению, поскольку часто самим респондентам кажется морально неприемлемым.
Вероятно, причина, по которой подобные фантазии настолько гротескны, состоит в том, что один из способов совладать с эмоциональным переживанием — это преувеличить его, сделать предельно ярким, поскольку это ускоряет разрядку. В какой-то мере подобный способ управления собственным поведением напоминает метод парадоксальной интенции В. Франкла. Абсурдность и фантастичность образа подчеркивают также то, что всё совершается не «по-настоящему», а «понарошку», «не всерьез». Происходящее является не планом, которому человек собирается следовать в реальности, но фантазийным способом совладания и разрядки, реализуемым в ментальном пространстве субъекта. Его психологические аналоги наблюдаются в реальном поведении, когда человек может пнуть от раздражения попавшийся под ноги предмет, выругаться от боли или удивления и даже подпрыгнуть от восторга. Таких поведенческих эмоциональных выплесков люди обычно стесняются и позволяют их себе или в заведомо безопасных для себя ситуациях, или при потере самоконтроля.
Повседневное фантазирование — это еще один способ управления собственными эмоциями и поведением, имеющий как достоинства, так и недостатки.
Заключение. 1. Повседневное фантазирование является важным элементом психической жизни личности и присутствует в опыте всех опрошенных нами респондентов. Все участники исследования говорили также о том, что в той или иной форме используют регуляторную функцию повседневного фантазирования.
43
2. Регуляторная функция, как и остальные функции повседневного фантазирования, существует благодаря особенностям фантазийного пространства. Моральные нормы и социальные ограничения частично продолжают действовать и там. Но поскольку это крайне закрытый, «заповедный» мир, он отличается гораздо большим количеством степеней свободы.
3. Образы, возникающие в фантазии, могут показаться странными, несоразмерными или преувеличенными, но именно это позволяет создателю фантазии достичь желаемого психологического эффекта.
4. Фантазийный опыт респондентов крайне разнообразен, у каждого есть собственные привычные способы решения задач в фантазийном пространстве, своего рода индивидуальный стиль и репертуар фантазирования.
5. Одну и ту же проблему, в зависимости от собственных склонностей и имеющихся возможностей и ограничений, респонденты могут решать и при помощи повседневного фантазирования, и за счет ресурсов внешнего мира. Таким образом, умение по своему желанию решать часть проблем в фантазийном пространстве не обязательно отдаляет человека от реальности, а наоборот, позволяет более гибко адаптироваться к ней.
Литература
1. Singer J. L. Daydreaming. An Introduction to the Experimental Study of Inner Experience. New York: Random House, 1966. 394 p.
2. Локк Дж. О воспитании разума // Педагогические сочинения / под ред. И. Ф. Свадковского. М.: Государственное учебно-педагогическое издательство наркомпроса РСФСР, 1939. С. 225-285.
3. Выготский Л. С. Воображение и творчество в детском возрасте. М.: Просвещение, 1991. 93 с.
4. Палагина Н. Н. Воображение у самого истока. Психологические механизмы формирования. М.: Московский психолого-социальный институт, 1997. 119 с.
5. Сапогова Е. Е. «Легенды о себе»: к проблеме интерпретации личностных мифологем взрослых в психологическом консультировании // Психологическая служба. 2003. № 2. С. 88-102.
6. The Gale Encyclopeadia of Psychology. 2nd ed. / ed. by B. R. Strickland. New York: Gale Group, 2001. 701 p.
7. Singer J. L. The inner world of daydreaming. New York: Harper & Row, 1975. 387 р.
8. KlingerE. Daydreaming and Fantasizing: Thought Flow and Motivation // Handbook on Imagination and Mental Simulation / eds K. D. Markman, W. M. P. Klein. New York: Psychology Press, 2009. P. 225-243.
9. Осорина М. В., Чечик А. А. Исследование повседневного фантазирования взрослых: подход и методы. Часть I // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 16. 2013. № 3. С. 25-34.
10. Christoff K., Gordon A., Smith R. The role of spontaneous thought in human cognition // Neuroscience of Decision Making / eds O. Vartanian, D. R. Mandel. New York: Psychology Press, 2011. P. 259-284
11. Myers М., Hodges S. Making It Up and Making Do: Simulation, Imagination, and Empathic Accuracy // Handbook on Imagination and Mental Simulation / eds K. D. Markman, W. M. P. Klein. New York: Psychology Press, 2009. P. 281-294.
12. Oyserman D., and James L. Possible Selves: From Content to Process // Handbook on Imagination and Mental Simulation / eds K. D. Markman, W. M. P. Klein. New York: Psychology Press, 2009. P. 373-394.
13. Осорина М. В., Чечик А. А. Исследование повседневного фантазирования взрослых: результаты апробации методов сбора и обработки эмпирического материала. Часть II. // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 16. 2013. № 4. С. 14-29.
References
1. Singer J. L. Daydreaming. An Introduction to the Experimental Study of Inner Experience. New York, Random House, 1966. 394 p.
2. Lokk Dzh. O vospitanii razuma [On the Conduct of the Understanding]. Pedagogicheskie sochineniia [In Pedagogical Writings]. Ed. by I. F. Svadkovsky. Moscow, Gosudarstvennoe uchebno-pedagogicheskoe izdatel'stvo narkomprosa RSFSR, 1939, pp. 225-285. (In Russian)
44
3. Vygotskii L. S. Voobrazhenie i tvorchestvo v detskom vozraste [Imagination and Creativity in Childhood]. Moscow, Prosveshchenie Publ., 1991. 93 p. (In Russian)
4. Palagina N. N. Voobrazhenie u samogo istoka. Psikhologicheskie mekhanizmy formirovaniia [Imagination at the very Beginning. Psychological Mechanisms of Forming]. Moscow, Moskovskii psikhologo-sotsial'nyi institut, 1997. 119 p. (In Russian)
5. Sapogova E. E. «Legendy o sebe»: k probleme interpretatsii lichnostnykh mifologem vzroslykh v psikhologicheskom konsul'tirovanii [«Legends about Yourself»: to the problem of interpretation of personal mythologemes of adults in psychological counseling]. Psikhologicheskaia sluzhba [Psychological Service], 2003, no. 2, pp. 88-102. (In Russian)
6. The Gale Encyclopeadia of Psychology. 2nd ed. Ed. by B. R. Strickland. New York, Gale Group, 2001. 701 p.
7. Singer J. L. The inner world of daydreaming. New York, Harper & Row, 1975. 387 p.
8. Klinger E. Daydreaming and Fantasizing: Thought Flow and Motivation. Handbook on Imagination and Mental Simulation. Eds K. D. Markman, W. M. P. Klein. New York, Psychology Press, 2009, pp. 225-243.
9. Osorina M. V., Chechik A. A. Issledovanie povsednevnogo fantazirovaniia vzroslykh: podkhod i metody. Chast' I [Studying everyday fantasizing in adults: approach and methods. Part I. ]. Vestnik of Saint-Petersburg University. Ser. 16. 2013, no. 3, pp. 25-34. (In Russian)
10. Christoff K., Gordon A., Smith R. The role of spontaneous thought in human cognition. Neuroscience of Decision Making. Eds O. Vartanian, D. R. Mandel. New York, Psychology Press, 2011, pp. 259-284
11. Myers M., Hodges S. Making It Up and Making Do: Simulation, Imagination, and Empathic Accuracy. Handbook on Imagination and Mental Simulation. Eds K. D. Markman, W. M. P. Klein. New York, Psychology Press, 2009, pp. 281-294.
12. Oyserman D., and James L. Possible Selves: From Content to Process. Handbook on Imagination and Mental Simulation. Eds K. D. Markman, W. M. P. Klein. New York, Psychology Press, 2009, pp. 373-394.
13. Osorina M. V., Chechik A. A. Issledovanie povsednevnogo fantazirovaniia vzroslykh: rezul'taty aprobatsii metodov sbora i obrabotki empiricheskogo materiala. Chast' II. [Studying everyday fantasizing in adults: results of testing methods of collecting and processing empirical data. Part 2]. Vestnik of Saint-Petersburg University. Ser. 16, 2013, no. 4, pp. 14-29. (In Russian)
Статья поступила в редакцию 17 сентября 2015 г.
45
