CC BY
72
УДК 81'38; 801.6
А. В. Болотное
РЕГУЛЯТИВНЫЕ СРЕДСТВА И СТРУКТУРЫ КАК ОТРАЖЕНИЕ КОММУНИКАТИВНОГО СТИЛЯ
ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ
Статья посвящена анализу регулятивных средств и структур в публичном дискурсе интервью А. А. Венедиктова. Регулятивные средства и структуры соотнесены в дискурсе журналиста с коммуникативными тактиками и стратегиями, коммуникативными ролями языковой личности и отношением к коммуникативной норме.
Ключевые слова: регулятивные средства, регулятивные структуры, коммуникативный стиль, языковая личность.
Одним из ярких проявлений идиостиля языковой личности (далее - ЯЛ) является ее способность общаться. Коммуникативный стиль рассматривается в рамках коммуникативной стилистики как одно из проявлений идиостиля, наряду с культурно-речевым и когнитивным стилями, входящими в общую структуру модели идиостиля [1]. Под коммуникативным стилем нами понимаются «относительно устойчивые особенности коммуникативного поведения личности в различных ситуациях общения, включая проявляющиеся в дискурсе данной языковой личности типовые коммуникативные роли, коммуникативные тактики и стратегии, выбор регулятивных средств и структур, отношение к коммуникативным нормам, ориентацию на адресата, выбор речевых жанров» [2, с. 180].
В задачи данной статьи входит анализ регулятивных средств и структур как важных компонентов коммуникативного стиля языковой личности известного журналиста и публициста, главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» А. А. Венедиктова. Исследование выполнено на материале интервью с его участием 24.03.2013 г. [3],
12.04.2013 г. [4], 1.05.2013 г. [5], размещенных в Интернете.
Под регулятивными средствами в коммуникативной стилистике текста понимаются значимые для управления познавательной деятельностью элементы текста, с помощью которых «выполняется та или иная психологическая операция в интерпретационной деятельности читателя» [6, с. 167]. Регулятивные структуры трактуются как отражающие взаимосвязь регулятивных средств и «осознание адресатом мотива (микроцели) в рамках общей коммуникативной стратегии текста» различные микроструктуры (текстовые парадигмы, стилистические приемы, типы выдвижения) [6, с. 168].
Формат интервью на радиостанции «Эхо Москвы» включает общение ведущего с гостем и ответы гостя на возможные вопросы слушателей. Рассматриваемые интервью с участием ведущих М. Путинцева, О. Журавлевой и А. Самосоновой посвящены анализу текущих событий в стране [3], аналитике деятельности В. В. Путина «в третьем
сроке» [4] и размышлениям о Б. Березовском в связи с его смертью [5].
Регулятивные средства и структуры, использованные журналистом, создают впечатление о нем как о публичной личности, которая стремится быть на уровне своего собеседника, проявляя выдающиеся аналитические способности, интеллект и эрудицию, значительную заинтересованность в обсуждаемой теме. В общении им движет интерес к рассматриваемому информационному поводу. Он честен, раскован, искренен, готов рассказать о себе все, харизматичен и обаятелен.
Выступая в разных коммуникативных ролях (журналиста и общественного деятеля, аналитика-теоретика, учителя и наставника, историка, главного редактора радиостанции «Эхо Москвы», реже -отца), он уважителен к непосредственному адресату - ведущему передачи и более сдержан по отношению к массовому адресату (слушателям). Основная тональность его общения - доверительная, заинтересованная. Преобладающий тип речи рассуждение, доказательство своей точки зрения.
Выбор коммуникативных тактик и стратегий в анализируемых интервью определяется их тематикой и вопросами ведущих. При этом А. А. Венедиктов динамичен в своих рассуждениях, всегда убедителен благодаря доказательности своей позиции, профессионализму и стремлению к документальности и фактографичности.
Чтобы проиллюстрировать связь регулятивных средств и структур и их обусловленность коммуникативными тактиками и стратегией, обратимся к анализу публичного дискурса 12.04.2013 г. В интервью ведущему «Эха Москвы в Екатеринбурге» среди использованных А. А. Венедиктовым тактик можно назвать следующие:
— тактику смягчения конфликта (так, в ответ на упреки слушателя в адрес ведущего Максима Путинцева следует доверительное обращение А. Венедиктова и разъяснение, в котором, используя стилистический прием тройного противопоставления, журналист нейтрализует критику в адрес коллеги: «А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Олег. Никого учить грамотности я не буду. Мы
все взрослые люди. А праздник это не мой и не Максима, а праздник это ваш, потому что вы слушаете «Эхо Москвы» больше, чем это праздник наш. Мы тут пашем, а вы празднуете. В этом разница» [3];
— тактику осторожного прогноза (на вопрос М. Путинцева о возможности следующего срока для президента и прогнозе его успешности в выборах следуют рассуждения, в которых используются стилистические приемы повтора и антитезы: «А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, гадать не буду, но надо понимать, что, насколько я понимаю (это моя конструкция), Владимир Владимирович считает, что у него есть некая миссия для России. Если миссия не будет выполнена, а здоровье позволит, он пойдет. И я не вижу ничего сегодня, что бы помешало ему пойти. Мы же говорим о пойти, а не выиграть. Пойти — пойдет. <..>
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, может, если пойдет, то выиграет, думаю, если застойная оппозиция будет продолжаться. Я думаю, что ничего ему не помешает. Но это будет его решение. Опять-таки, решение человека в голове - оно не кодифицируется, его нельзя посчитать» [3];
— тактика ухода от прямой оценки (на вопрос слушателя об отношении к Навальному следуют суждения, в которых использован риторический вопрос, контраст (длинный ответ — 20 секунд, предложенных ведущим для ответа), четкий лаконичный ответ: «А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот, неудобный вопрос, потому что это длинный ответ. Что такое личное отношение к Путину, к Навальному, к Лаврову, к Обаме?
А. ВЕНЕДИКТОВ: 20 секунд. Я внимательно за ним наблюдаю. Я уложусь в три [3]);
— тактика прямой оценки в рамках стратегии разъяснения и доказательства своей позиции (ср. прямую оценку закона об оскорблении чувств верующих с использованием: 1) экспрессивных регулятивных средств, формирующих доверительную тональность и естественность рассуждений (стилистически окрашенных единиц (прикалываться, молоть языком), окказионализма (закон с дыркой), обращения, риторических вопросов) и 2) ряда регулятивных структур, усиливающих общую личностную оценку обсуждаемого факта (повторов, включая анафору; синтаксического параллелизма, вопросно-ответного хода, парцелляции): «А. ВЕНЕДИКТОВ: И я вам могу сказать, что вчера там группа главных редакторов встречалась с Вячеславом Володиным, первым заместителем главы администрации президента, который курирует внутреннюю политику. И по просьбе коллег я поднял этот вопрос. Ведь, смотрите, практически что это означает? Вот, если на секунду подумать и прекратить просто молоть языком. Это означает,
что запрет на ношение хиджабов в школе, отныне запрет станет невозможным, потому что запретить хиджабы - это оскорбление чувств верующих. И это означает, что в Ставропольском крае... Да почему в Ставропольском крае? Да здесь. Если кто-то захочет. Они - истинно верующие. Это люди не те, которые прикалываются, да? Вот, истинно верующая, скажем, мусульманская семья, которой запрещено, вот, по их вере запрещено девочкам показывать, там правило трех костей -ключица, локоть, колено, да? И она должна это носить. Должна. И если кто-то ей запрещает, идем в суд уже, но не по хулиганству, грубо говоря, не по нарушению закона об образовании, по оскорблению чувства верующих. Я ровно это сказал. Понимаете? Это принятие неквалифицированных законов этой неквалифицированной Думой. Причем я вижу, законы принимаются с дыркой, можно принять любой закон. Но вы сделайте так, чтобы он работал...» [3].
Наряду с отмеченными, журналист использует в рассматриваемом интервью ряд других тактик (примирения, обвинения, несогласия, умолчания, доведения до абсурда, аналогий, самопрезента-ции), которые реализуются отбором и организацией различных средств регулятивности, проясняющим интенции журналиста. Все регулятивные средства и структуры, отражающие соответствующие тактики и стратегии, обусловлены характером обсуждаемых событий и персоналий, стремлением А. А. Венедиктова быть доказательным, верным себе, профессиональной журналистской этике и долгу.
Остановимся далее на общей характеристике регулятивных средств и структур, отмеченных в анализируемых интервью с участием ЯЛ. Данные средства и структуры рассматриваются нами как компоненты общего коммуникативного стиля ЯЛ, в котором проявляются ее культурно-речевые и интеллектуальные особенности, тезаурус, а также интенции и мотивы.
1. Для влияния на познавательную деятельность адресата А. А. Венедиктов использует парадоксальный стиль, повторы, контраст и яркие метафоры разных типов, включая кулинарные, например, намекая на остроту и критику в передачах «Эхо Москвы» (ср.: «...судьба “Эха” зависит от президента и не скрою, я это уже говорил во время президентской кампании, он 3 раза останавливал своих нукеров от закрытия “Эха”, и я тогда его поблагодарил и сейчас благодарю, понимая, что мы не сахар. Понимая и выслушивая от него разные неприятные слова. Ну, хорошо, ну, мы не сахар. Ну, хорошо, мы — перец. Дальше что? Ну, давайте без перца, давайте без корицы, давайте без горчицы»
[3]. В дискурсе ЯЛ встречаются и прагматически
действенные военные метафоры, например: «И мы сейчас обсуждаем и в Кремле, и в Белом доме, я представляю там индустрию, вот, все то, что связано с интернетом. И мы отбиваем, пытаемся отбивать те атаки, которые заложены в законодательных инициативах некоторых депутатов, которые не знают, с какой стороны к компьютеру подойти или, наоборот, слишком хорошо знают» [3]. Реже отмечены метафоры болезни и игры, которые отражают социальную оценочность и характеризуют состояние дел в стране (см. примеры: 1) «Сидят люди, платят деньги социологам, социологи замеряют. То есть эти люди меряют температуру. Это там, может быть, не врачи, но фельдшера точно»
[4]; 2) «Болотная не проиграла, и Путин не выиграл. Я ведь, действительно, стою на позиции наблюдателя. Мне очень удобно. На самом деле, мне абсолютно удобно, потому что с кочки наблюдателя, который перемещается по периметру и смотрит под разными углами зрения... Я смотрю на это глазами Путина, я смотрю на это глазами Навального» [4] (в данном примере журналист использует тактику нейтралитета и приемы повтора и контраста, демонстрируя особенности собственной точки зрения). Ср. прием метафорического миро-моделирования в целях образного отражения социальной оценки: «Законы принимаются специально с дырками и с изъятиями, чтобы в эти дырки проваливались политические противники» [4].
2. Среди регулятивных средств ввиду креативности ЯЛ часто использует окказиональные средства (ср. данную журналистом характеристику коллегам: «На самом деле, я вполне доверяю своим заместителям, Владимиру Варфоломееву, информационному волку, Сергею Бунтману, волку программному, которые должны были сами принимать решения, насколько это важно» [4]; самохарактеристику: «Максим - мы с ним договорились давно, еще 10 лет назад, что он может обращаться к “Эху”, и мы применим тогда ядерное оружие в виде меня» [3]. Среди окказионализмов отмечены: зашкалы (от зашкаливать), госпраздник, Бесподобная палата (о Думе) [3]; корры (корреспонденты), отхаризматичить, фантазийная (конструкция), трендово не согласен [5] и др.
3. К регулятивным средствам, отражающим естественность и спонтанность общения, формирующим доверительность с адресатом, в публичном дискурсе А. А. Венедиктова можно отнести использование разговорных лексем (ср.: вышибить; «наружка», размазывало (по всему экрану)
[5], нахлобучить, посыпятся (вопросы) [3]) и реже просторечных неодобрительных слов (пер, перли, мотался, чухня, прикол, прикалываться [5]). Эта лексика употребляется в случае повышенной экспрессии высказываемых ЯЛ оценок.
4. Достаточно активно в публичном дискурсе ЯЛ представлены фразеологизмы, которые усиливают экспрессию: подкрутить гаечки, скрипя зубами [4], класть голову на плаху [3], мертворожденное дитя, ставить крест на чем-л., сбоку припека, кинуть на чашу весов, смешать с грязью, приложить руку к чему-н. и др.[5].
5. Единичны случаи синекдохи («Там разные этапы, там разные Березовские»[5]).
Среди регулятивных структур (стилистических приемов, текстовых парадигм, типов выдвижения) в дискурсе ЯЛ как наиболее частотные отмечены повторы и контраст.
1. Повтор в публичном дискурсе позволяет ЯЛ акцентировать внимание на главном (ср. суждение по поводу единой формы для школьников: «И потом, конечно, социальный разрыв не такой большой -там дети ходят приблизительно одинаково одетые, это очень важно. Для школы это важно. Школа -это институт социализации ребенка, а не образовательное учреждение» [3]. Повтор и контраст нередко используются в рамках одного фрагмента дискурса (например, обсуждая возможное празднование дня 12 апреля, журналист обосновывает свое мнение по этому поводу: «...Но 12 апреля, тем не менее, дозрели. Я очень буду доволен, если 12 апреля... Дело же не в выходном дне. Дело в том, что если говорить об объединении людей, то, вот, повторяю, 12 апреля -это тот праздник, безусловно, который не разъединяет, а объединяет, и он безусловный» [3].
Благодаря точному и вариативному повтору и контрасту нередко реализуется тактика несогласия и выдвижения собственной оценки вопроса. Так, в обсуждении разных взглядов на события в России со стороны Европы и россиян, ЯЛ утверждает: «Ну, я не согласен. Да я абсолютно не согласен. Мы - это и есть Европа. Мы - это и есть Европа. Это же... Вы знаете, грубо говоря, испанские ценности и шведские ценности - они тоже разные, да? Они разные. И католическая Италия, и, там я не знаю, Финляндия - это разные страны, это разные миры. И ничего.
М. ПУТИНЦЕВ: Или Греция и Германия.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. И ничего. И ищут общее. Не различия ищут, а общее. А мы, получается, ищем различия» [3].
Повтор часто сочетается с градацией, усиливая суждения ЯЛ: «Эхо Москвы» документирует начало режима любого, течение режима любого и конец режима любого. Мы документируем» [4].
К индивидуальным особенностям коммуникативного стиля ЯЛ можно отнести частое употребление двойного (Не-не) или тройного отрицания (Нет-нет-нет) [3], характерного для разных интервью с участием журналиста в случае его несогласия с утверждением ведущего.
2. Контраст как регулятивная структура позволяет убедительнее обосновать точку зрения ЯЛ (например, выступая против единого учебника по истории, журналист обобщает свои рассуждения так: «Люди, которые принимают решения, живут в XX веке, а мы - в XXI» [3].
Контраст позволяет разъяснить позицию главного редактора «Эха Москвы», продемонстрировать многообразие позиций и оценок обсуждаемого вопроса. Например, относительно введения звания Герой труда, А. А. Венедиктов аргументированно отстаивает свою точку зрения: «Кто-то считает, что это потому, что нужно повесить бирюльки и не дать денег, а кто-то считает, что это стимулирует труд. Голосование на «Эхо Москвы» показало, 52 на 48 процентов людей. Вот так раскололось мнение наших слушателей. А мы задокументировали, что Путин ввел указом это награждение, наградил таких-то людей. Вот и вся история. Поэтому насчет ускорения или торможения - это в головах у людей, у каждого свое. Что для одного тормоз, для другого ускорение. Они путают рычаги»
[4].
3. Среди актуальных для анализируемых интервью в рамках публичного дискурса ЯЛ можно назвать такие регулятивные структуры, как сентенции, демонстрирующие несомненные интеллектуальные способности А. А. Венедиктова, который особенно часто выступает в роли теоретика-анали-тика. Сентенции часто используются вместе с повторами и контрастом, в рамках такого типа выдвижения, как конвергенция. Приведем примеры обобщающих высказываний из разных интервью на политические темы: «Сегодня и сейчас ничего не бывает. Все процесс» [4]; «Вот, история России - это история этого процесса» (о судебном процессе Б. Березовского и Абрамовича) [5]; «Судья изначально должен быть независим. Изначально, к сожалению, судейская система в России чрезвычайно слаба. Мы это видим. У судей нет защиты от телефонного права. История же в этом. У судей нет защиты, поэтому они предпочитают, многие из них предпочитают не конфликтовать. Кто конфликтует, тот уходит» [3]; на профессиональные темы, касающиеся деятельности журналиста: «А работа в том, чтобы поднять шум. <... > Шум - это мы. Мы - шум. Вот так и боремся с этой прокуратурой, а не идем громить прокуратуру. Это работа журналиста рассказывать о том, что происходит. А граждане должны делать свои выводы. Мы им свой ум не поставим» [4] и др.
4. Из других регулятивных структур, использованных в целях социальной оценки, характеристики, самопрезентации, отметим интертекстуальные, включая цитаты, аллюзии, афоризмы. Например, в интервью о Березовском в дискурсе ЯЛ ис-
пользуются суждения: «Знаешь, как говорил товарищ Сталин, смерть одного человека - это трагедия сотен людей - это статистика» [5]; «Когда чего-то у него получалось, он там прыгал: «Йес! Я это сделал! Какой я великий! Ах, ты, сукин сын -Березовский!» Ах, ты Пушкин - сукин сын! Это был такой характер, помимо всего прочего» [5]. Ср. также ссылки на интертексты: «Знаете, как говорили английские журналисты в XIX веке, если собака укусила человека, это не новость. Вот если человек укусил собаку, это новость» [3]; «Я же дружу не по политическим взглядам. Никогда так не делал. И помните, у Ленина была замечательная фраза? «Если я рву политически, я рву лично». Вот, я не разделяю точку зрения Владимира Ильича на эту тему» [3].
5. Сравнения и исторические аналогии как регулятивные структуры позволяют ЯЛ быть доказательным, убедительным в своих суждениях, выступая в роли историка, аналитика, общественного деятеля, публициста, активно влияющего на массовую аудиторию. Так, рассуждая о пофессиональ-ных рисках журналистов, А. А. Венедиктов отмечает: «Но при этом я хочу сказать, что власти не делают все для того, чтобы раскрыть убийство журналиста или нападение на журналиста в отличие от того, когда нападают на бизнесменов, на депутатов и так далее. Журналисты являются нелюбимыми детьми российского государства, являются помехой для тех чиновников» [3].
В другом интервью, разъясняя свою позицию по поводу политики президента, журналист прибегает к гипотетическому сравнению: “И здесь был выбор: идти по пути Горбачёва или Андропова. Ну, это я упрощаю так же, как я упростил со сталинскими нотками, но, тем не менее, чтобы люди понимали»[4]. Сравнения служат характеристике обсуждаемой персоналии, позволяя ярче представить суть. Так, в интервью, посвященном Березовскому, журналист поясняет: «То есть, на самом деле, в Чечне, когда были поездки, - он заботился о корреспондентах, об их безопасности, он понимал, что это приводные ремни его влияния» [5].
Сравнение в дискурсе интервью ЯЛ нередко сопровождается прямо или косвенно историческими аналогиями и градацией: «На долю одного поколения, или, вот, живущих людей выпало очень много изменений, да? Там, Брежнев, Андропов, Горбачёв, Ельцин, Путин. Все, хватит. «Объявите нам правила игры, уйдите от нас. Не трогайте нас. Вот, есть Путин, вот, он такой». Это для меня объяснение, почему реально Путин - он как зеркало отражает вот эту стабильность»[4].
6. Среди других регулятивных структур отметим использование градации, нередко на основе использования синонимов в целях детализации и
усиления эффекта. Ср.: «Я вот читал доклады Андропова. Ты знаешь, там вот все было. Да, люди не работают, гуляют, прогуливают, нужно в кинотеатрах их отлавливать, заставлять работать» [4]. В другом интервью журналист использует приемы градации, повтора и метафоризации в целях характеристики Б. Березовского: «Он был мотором, он был придумщиком, организатором и мотором. И потом президентские выборы 96-го года - он был мотор..., какое-то “Эхо Москвы” - нет, он звонит Гусинскому, чтобы тот позвонил неизвестному ему Венедиктову. Представляю, что творилось в других медиа. И он, конечно, был мотором; и вклад в избрание Ельцина в 96-м году его, как организатора этих людей - он огромный» [5].
7. Достаточно часто для усиления воздействия на адресата ЯЛ использует риторические вопросы, отражающие склонность к рассуждению, иногда в целях самопрезентации и разъяснения: «Мной можно, конечно, манипулировать, но, скажем, купить меня нельзя. Просто нельзя. Почему? Потому что я не проживаю свою зарплату. У меня остается. Понимаете? Вот, чего мне надо-то? Еще плюс 2 котлеты? И вот это отношение такое снисходительно-уважительное от высших руководителей...» [3].
Риторические вопросы сочетаются с градацией, анафорой, контрастом, которые создают сильный эффект воздействия. Ср. рассуждения о сроках работы президента: «Ну, какая разница, ребята? Ну, вы же понимаете, о чем мы говорим. С 2012 года, да? Пусть он будет четвертый, пусть он будет третий, пусть он будет легитимный, пусть он будет, как вы считаете, неконституционный (как некоторые считают). Не имеет значения. Мы сейчас говорим о том, какая политика ведется. Вот, наблюдая
за этой политикой, я для себя сделал вывод, что эти гаечки - они закручиваются уже не формально, а сущностно, да?» [4]
8. К нечастым регулятивным структурам, характеризующим коммуникативный стиль А. Венедиктова, можно отнести игру слов, каламбуры, характеризующие ЯЛ как человека, способного к юмору. Ср. шутку в ответ на SMS слушателя: «Когда Евгений будет президентом РФ, мы будем знать, что это тоже относится к нашему существованию. Баллотируйтесь, Евгений. В чем проблема?» [3]. См. каламбур: «Нет, ну, конечно, Путин встал на путь (простите за каламбур), Путин встал на путь перехода или возвращения к традиционному обществу, который Европа давно прошла» [3].
Таким образом, проведенный анализ регулятивных средств и структур в публичном дискурсе интервью А. А. Венедиктова показал, что для ЯЛ характерен широкий спектр средств речевого воздействия на массового адресата. Из регулятивных средств особенно показательны метафоры разных типов, разговорная и просторечная лексика, окказионализмы, использование фразеологии, реализующие различные тактики, формирующие общую доверительную тональность общения. Из регулятивных структур доминируют повторы и контраст, нередко сопутствующие друг другу, а также интертекстуальные структуры, сравнения и аналогии, градация, нанизывание риторических вопросов, обращений. Благодаря данным средствам регуля-тивности и структурам в публичном дискурсе усиливается воздействие на адресата, реализуются различные коммуникативные роли ЯЛ, воплощаются его интенции, выражается социальная оце-ночность и диалогичность общения.
Список литературы
1. Болотнова Н. С., Болотнов А. В. Когнитивный стиль языковой личности в структуре модели идиостиля: к постановке проблемы // Сибирский филологический журнал. 2012. № 4. С. 187-193.
2. Болотнов А. В. Коммуникативный стиль языковой личности (на материале публичного дискурса ведущего радиостанции «Эхо Москвы») // Вестн. Томского гос. пед. ун-та. 2013. Вып. 3 (131). С. 180-183.
3. Венедиктов А. В эфире радиостанции «Эхо Москвы в Екатеринбурге». 12.04.2013 г. 11^: http://www.echo.msk.ru/blog/pressa_ е^о/1052034-е^о/
4. В круге Тони: год Путина в третьем сроке. 1.05.2013 г. 11^: http://www.echo.msk.ru/programs/vkruge_t/1064940-echo/
5. Своими глазами: Алексей Венедиктов о Борисе Березовском. 24.03.2013 г. 11^: http://www.echo.msk.ru/programs/svoi-glaza/1038068-echo/#element-text
6. Болотнова Н. С. Коммуникативная стилистика текста: словарь-тезаурус. Томск: Изд-во ТГПУ, 2008. 384 с.
Болотнов А. В., кандидат филологических наук, доцент, докторант.
Томский государственный педагогический университет.
Ул. Киевская, 60, Томск, Россия, 634061.
E-mail: nisb@sibmail.com
Материал поступил в редакцию 03.06.2013.
A. V Bolotnov
REGULATIVE MEANS AND STRUCTURES AS A REFLECTION OF COMMUNICATIVE STYLE OF LANGUAGE PERSONALITY
The article deals with the analysis of regulative means and structures in a public discourse of A.A. Venedictov’s interview. The regulative means and structures correlate with communicative tactics and strategies in journalist’s discourse and also they compared with communicative roles of language person and his relation to communicative standard.
Key words: regulative means, regulative structures, communicative style, language personality.
References
1. Bolotnova N. S., Bolotnov A. A. Cognytive style of language personality in the structure of idiostyle's model: statement of the problem // Siberian journal of philology, 2012, № 4, pp. 187-193 (in Russian).
2. Bolotnov A. A. Communicative style of language personality (on the material of public discourse of radio host “Echo of Moscow”) // Tomsk State Pedagogical University Bulletin, 2013, no. 3 (131), pp.180-183 (in Russian).
3. Venedictov A. - on the air of radio station “Echo of Moscow in Yekaterinburg”. 12.04.2013 // URL: http://www.echo.msk.ru/blog/pressa_ echo/1052034-echo/ (Accessed: 20 May 2013) (in Russian).
4. In the circle of Tony: a year of Putin in the third term. 1.05.2013 // URL: http://www.echo.msk.ru/programs/vkruge_t/1064940-echo (Accessed: 20 May 2013) (in Russian).
5. With my own eyes: Aleksey Venediktov about Boris Berezovskiy. 24.03.2013 // URL: http://www.echo.msk.ru/programs/svoi-glaza/1038068-echo/#element-text (Accessed: 20 May 2013) (in Russian).
6. Bolotnova N. S. Communicative stylistics of a text: dictionary-theesaurus. Tomsk, TSPU Publ., 2008. 384 p. (in Russian).
Tomsk State Pedagogical University.
Ul. Kievskaya, 60, Tomsk, Russia, 634061.
E-mail: nisb@sibmail.com
