РЕГУЛИРОВАНИЕ В ОБЛАСТИ БИОТЕХНОЛОГИЙ В СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОМ СЕКТОРЕ СТРАН БРИКС

Кугучин Константин Александрович

BIOTECHNOLOGY REGULATION IN THE AGRICULTURAL SECTOR OF THE BRICS COUNTRIES

КУГУЧИН Константин Александрович

Преподаватель Кафедра регионального управления и национальной политики Одинцовского филиала, внештатный преподаватель Кафедры международных экономических отношений и внешнеэкономических связей им. Н.Н. Ливенцева, МГИМО МИД России

Konstantin A. KUGUCHIN

Lecturer at the Department of Regional Management and National Policy of the Odintsovo branch, guest lecturer at the Department of International Economic Relations and Foreign Economic Relations named after N.N.Liventsev, MGIMO University of Russia

АННОТАЦИЯ

Цели и задачи данного исследования продиктованы интересом к изучению текущего состояния регулирования биотехнологий в сельском хозяйстве и связанных с этим ключевых тенденций в мире и конкретно в странах БРИКС. Автор предпринимает попытку выявить факторы реализации той или иной политики отдельными государствами в отношении биотехнологий, найти общие черты и различия в их соответствующих стратегиях. Акцент сделан на анализе авторитетных отраслевых источников с целью выявления наиболее современных тенденций с последующим сравнением и синтетическим обобщением полученных данных.

ABSTRACT

The goals and objectives of this study are dictated by the interest in studying the current state of regulation of biotechnology in agriculture and related key trends globally and specifically in the BRICS countries. The author attempts to identify the factors of the implementation of a particular policy by individual states in relation to biotechnology, to find common features and differences in their respective strategies. The emphasis is placed on the analysis of authoritative industry sources in order to identify the modern trends, followed by comparison and synthetic generalization of the data obtained.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Биотехнологии, БРИКС, генный инжиниринг, генетически модифицированный, генетическое редактирование, ГМО, сельское хозяйство, государственное регулирование, продовольственная безопасность.

KEYWORDS

Biotechnology, BRICS, genetic engineering, genetically modified, genetically edited, GE, GMO, agriculture, regulation, food security.

Технологический прогресс и развитие отраслевого управления выводит на первый план роль интенсивной модели сельскохозяйственного производства в мире. Уже на протяжении многих десятилетий очевиден тренд на повышение его эффективности, благодаря применению новых технологий. Биотехнологии, как актуальное направление современных инноваций, отличает их многоплановое влияние на рынок. Такое влияние может носить и косвенный характер, учитывая значимость информационного фактора для социума. Кроме того, формируется комплексная область специфического государственного регулирования.

На современном этапе биотехнологии можно назвать в числе факторов трансформации международных торговых потоков по всей связанной товарно-сырьевой цепочке – средств производства, сельскохозяйственного сырья и произведенной из него продукции. И в данном случае безусловно высока роль специального государственного регулирования, часто становящегося действенным инструментом международных внешнеторговых отношений. Стоит отметить также, что биотехнологии, являясь наиболее перспективной и приоритетной областью отраслевых разработок, давно стали самостоятельным объектом международных рыночных отношений. Это расширяет сферу межстранового взаимодействия и, одновременно, регулирования.

В общем смысле сельскохозяйственные биотехнологии – это набор инструментов, включающий традиционные технологии воспроизводства, которые полностью или частично изменяют живые организмы с целью создания или модификации продукции, улучшения свойств растений или животных или получения микроорганизмов для специфического использования в сельском хозяйстве [1]. Инструментарий биотехнологий в целом может включать: стандартные методы селекции растений, культивирование тканей и микроклональное размножение, молекулярную селекцию или отбор с помощью маркеров, технологии генной инженерии и модификации растений и инструменты молекулярной диагностики [2]. В настоящее время значительные перспективы представляют также новейшие разработки, такие как CRISPR и прочие виды геномного редактирования [3], а также биоинформатика. Первые технологии обеспечивают возможность точного внесения изменений в геном живых организмов; последние – применение цифровых технологий для анализа и использования биологических данных. При этом очевидно, что наибольшую значимость с точки зрения объемов мирового производства, торговли, внимания общества и, соответственно, государственного регулирования, имеют технологии генной модификации растений.

Предполагается, что конечной целью и, одновременно, экономическим фактором использования биотехнологий в сельском хозяйстве является повышение эффективности производства соответствующей продукции. С позиции предложения можно говорить о потенциальном прямом влиянии биотехнологий на такие параметры, как: увеличение производительности (урожайности в растениеводстве или продуктивности в животноводстве), снижение влияющих на производство климатических и/или биологических рисков и прямых потерь, а также снижение стоимости производства за счет удешевления используемых средств производства и технологий. Однако, дополнительным важным фактором в условиях рыночной экономики следует считать и возможность добиться тех или иных свойств конечной продукции. Во-первых, это позволяет решать ряд современных задач по удовлетворению потребительского спроса, в том числе, предлагать специализированные продукты для уязвимых по медицинским показаниям групп населения. Во-вторых – помогает обеспечению продовольственной безопасности через улучшение питательных свойств продуктов и повышение их географической доступности, например, в засушливых регионах. И, в-третьих, внедрение продуктов с дополнительными свойствами служит фактором развития рынка, благодаря созданию на нем новых ниш, в том числе, по ценовым параметрам.

В рамках исследовательской работы актуально рассматривать, прежде всего, отрасль растениеводства, как источник изменений, влияющих на другие элементы агропродовольственной системы. Кроме того, по данным ФАО ООН растениеводческая продукция преобладает в структуре мирового сельскохозяйственного производства в натуральном объеме с долей, в последние десятилетия стабильно превышающей 87% [4]. При этом фактическое влияние от внедрения биотехнологических разработок наиболее правильно анализировать на базе тех сельскохозяйственных культур, которые 1) играют существенную роль в мировом агропромышленном комплексе (доля в мировом производстве и/или торговле) и 2) демонстрируют наибольшую историю работы с новыми технологиями (в частности, с генной модификацией). К таким культурам мы можем отнести сою, кукурузу, рапс и хлопчатник. Причем роль первых двух культур в мировом сельском хозяйстве и международной торговле в объемном и денежном выражении несопоставимо выше.

Внедрение биотехнологий в сельском хозяйстве оказывает влияние на биоразнообразие, включая получаемые в результате этого риски и преимущества. В свою очередь, это ведет к необходимости изучения последствий внедрения биотехнологий для окружающей среды, в том числе, через призму современных подходов в области устойчивого развития и стандартов ESG. Кроме того, развитие биотехнологий поставило проблему определения границ биотехнологического вмешательства в жизнь человека через философско-этическое и социо-гуманитарное осмысление риска как допустимого отклонения от направления развития человека, заданного естественным образом [5]. На практике подобная постановка вопроса в обществе вносит свой значительный вклад в ограничение конкретных биотехнологических разработок и их коммерциализации. В частности, можно констатировать, что во многих регионах мира население зачастую осторожно относится к вопросам потребления генетически модифицированной продукции.

Таким образом, комплексная роль биотехнологий формирует сложное поле для правового регулирования данной сферы в разрезе различных государств и региональных объединений. Если разделить все инструменты регулирования на поддерживающие и ограничивающие, для последних важную роль будет играть этическая составляющая и восприятие обществом тех или иных биотехнологических разработок. В интересах государства стоит обеспечение безопасности для человека и окружающей среды. Но недостаточная и/или противоречивая исследовательская база, с одной стороны, может создавать неопределенность в части баланса безопасности новых технологий и экономических интересов государства, а, с другой – использоваться в собственных интересах отдельными политическими силами. В то же время создается почва для международного сотрудничества с целью гармонизации соответствующих стандартов и норм на межгосударственном уровне.

Регулирование биотехнологий в АПК стран БРИКС демонстрирует разнообразие политик и практик, направленных на продвижение продовольственной безопасности и развития аграрного сектора. Каждая страна БРИКС адаптировала свой подход к биотехнологиям в соответствии со своими уникальными аграрными и социально-экономическими потребностями. При этом страны-члены объединения стремятся обеспечить собственную продовольственную безопасность через комбинацию технологического сотрудничества, обмена информацией и использования торговых преимуществ каждой из них для повышения глобальной конкурентоспособности.

Рисунок 1. Доля стран БРИКС по отдельным параметрам в мире

Источник: составлено автором по данным: World Bank Group [6], United Nations [7], FAO [8].

БРИКС на сегодняшний день представляет собой мощное объединение с позиции масштаба экономики, демографии и ресурсного обеспечения (см. Рис. 1). Во входящих в него странах проживает почти половина мирового населения. БРИКС обеспечивает свыше трети мирового ВВП по паритету покупательной способности. В соответствующих регионах концентрируется практически треть мировых сельскохозяйственных земель.

Включение новых стран в БРИКС в 2024 г. потенциально оказывает значительное влияние на многие аспекты деятельности объединения, в том числе, на сельскохозяйственные биотехнологии и международную торговлю сельскохозяйственным сырьем в целом. Многие новые участники объединения являются крупнейшими импортерами сельскохозяйственного сырья и продовольствия, что создает потенциал для углубления торговой интеграции и развития нового уровня технологического обмена. Это актуально, в частности, для России, как одного из крупнейших поставщиков соответствующей продукции (см. Рис. 2).

Рисунок 2. Средний за 5 лет (2018-2022 гг.) баланс внешней торговли зерновыми и соей стран БРИКС, млрд. долл.

Источник: составлено автором по данным: FAOSTAT [9].

БРИКС включает в себя Китай, который является центральным направлением поставок сельскохозяйственного сырья в мире. На него по последним оценкам USDA приходится почти 62% мирового импорта сои в объемном выражении. При этом Бразилия, являясь ее крупнейшим экспортером, имеет более чем 58%-ю долю в глобальном экспорте сои, а также вторым по величине поставщиком соевого шрота и масла. Одновременно, почти треть мирового импорта последнего приходится на Индию [10].

Россия и Бразилия являются вторым и третьим по величине экспортерами пшеницы и фуражных зерновых в мире, с долями 13 и 12% в глобальном объеме вывоза, соответственно. При этом, если Россия специализируется на производстве и поставках пшеницы, то весь объем экспорта фуражных зерновых из Бразилии представлен кукурузой. Хотя Россия является достаточно крупным экспортером кукурузы (примерно 5 млн. тонн), более 86% мировых поставок этого вида зерна приходится всего на четыре страны – США, Бразилию, Аргентину и Украину. Более 17% мировых закупок пшеницы на внешнем рынке осуществляется такими крупнейшими потребителями-членами БРИКС, как Египет, Китай, Бразилия, Саудовская Аравия, Иран и Эфиопия (в порядке убывания по рейтингу). В то же время, и что более значимо с точки зрения анализа поставок сельскохозяйственного сырья на основе биотехнологий, такие страны, как Китай, Иран, Египет и Саудовская Аравия, вместе занимают порядка 23% в глобальном объеме импорта кукурузы. Из этого объема почти 12% (23 млн. тонн) приходится на Китай [11]. При этом другой новый член БРИКС – Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) является одновременно и (достаточно небольшим) потребителем сельскохозяйственного сырья и готовой продукции, и крупным логистическим и торгово-операционным хабом для соответствующей продукции в международном масштабе.

На сегодняшний день большая часть производимых и торгуемых объемов кукурузы и сои представлена генетически модифицированными (ГМ) сортами. По некоторым оценкам доля генетически модифицированной кукурузы в мире в расчете на площадь выращивания в 2023 г. составляла – 34,0%, а сои – 72,4% (дополнительно: хлопка – 76,0%, рапса – 24,0%) [12]. При этом данный показатель очевидно различается по странам. Например, по официальным данным FDA на 2020 г. в США площади ГМ сои составляли 94%, хлопка – 96% и кукурузы – 92% [13]. Но, с учетом текущих трендов, велика вероятность, что эти показатели в настоящее время увеличились. Считается, что вторым после США по размеру площадей под ГМ культурами производителем является Бразилия. По существующим оценкам 97% выращиваемой в стране кукурузы, свыше 90% сои и 99% хлопчатника представлены ГМ сортами. В то же время, в Индии и Китае, несмотря на обширные площади выращивания ГМ культур в мировом масштабе, в последние годы было одобрено коммерческое производство только ГМ хлопка – в настоящее время около 95% площадей под соответствующей культурой в обеих странах [14].

В тех странах, в которых отношение общества и государства к выращиванию и/или использованию ГМ культур сохраняется на уровне от осторожного до резко негативного, идут серьезные дискуссии, регулировать ли технологии редактирования генов аналогично генной модификации. Ключевое отличие редактирования состоит в отсутствии внедрения генов других организмов, в частности, бактерий или животных. Предполагается, что такая технология является более щадящей по отношению к экосистемам и биоразнообразию и несет значительно меньше рисков. Так, по данным ISAAA Inc. в ЮАР соответствующие продукты подлежат такому же регулированию, как и ГМ культуры, в то время как в России, Китае и Эфиопии существуют обсуждаемые предложения приравнивать культуры с отредактированными генами к стандартным. Законодательство таких стран БРИКС как Бразилия и Индия предполагает уже сегодня, что соответствующие культуры могут регулироваться как стандартные, если таковые в принципе одобрены для коммерческого использования [15].

Анализ показывает, что регуляторные механизмы в сфере биотехнологий на глобальном уровне и в конкретных странах отчасти зиждутся на социо-экономических, этических и культурных аспектах. Это связано с тем, что, во-первых, государства не могут игнорировать соответствующие факторы, и, во-вторых, позиция общества оказывает прямое влияние на ключевые экономические характеристики рынка. Однако безусловно регуляторная роль государства базируется не только и не столько на транслировании в законодательство позиции населения, сколько на экономической и стратегической целесообразности соответствующих мер. Отдельным направлением исследования может быть оценка влияния законодательных мер регулирования и поддержки на развитие и применение биотехнологий в сельском хозяйстве и, соответственно, мировую торговлю сельскохозяйственным сырьем. Зачастую действующие международные соглашения и торговые барьеры играют существенную роль в этой части.

На международном уровне центральным аспектом соглашений является непосредственное потенциальное влияние биотехнологий на окружающую среду и, как следствие, реакция на это общества и государств. Так, под эгидой ООН в 1992 г. была принята Конвенция о биологическом разнообразии (вступила в силу в 1993 г.) и Нагойский протоколе 2010 г. к ней (вступил в силу в 2014 г.). Конвенция направлена на достижение трёх ключевых задач: сохранение биоразнообразия, устойчивое использование биоразнообразия и совместное получение на справедливой и равной основе выгод, связанных с использованием генетических ресурсов [16][17]. Важным результатом Конвенции является фиксация терминов «биологические ресурсы», «генетический материал», «генетические ресурсы» и описание международных механизмов доступа к последним. Кроме того, за государством-участником закрепляется суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы согласно своей политике в области окружающей среды. При этом оно несет ответственность за потенциальный ущерб окружающей среде за пределами своей территории (юрисдикции) [18] .

В 2000 г. к Конвенции о биологическом разнообразии был принят Картахенский протокол по биобезопасности (вступил в действие в 2003 г.). Данный протокол конкретизировал сферу работы с потенциальными рисками от ГМО (в терминологии документа – «живых измененных организмов», далее - ЖИО) при использовании современных биотехнологий. Сфера его действия – трансграничные перемещения, при которых на всех этапах должны не допускаться или минимизироваться риски для биоразнообразия, с учетом рисков для здоровья человека. При этом устанавливается ответственность страны-экспортера по надлежащему информированию страны-импортера об экспорте ЖИО, оставляя за ним право осуществлять регулирование импорта в соответствии со своим решением [19]. Картахенский протокол вновь закрепил принцип 15 Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию ООН 1992 г. в части принятия мер предосторожности государствами в тех случаях, когда существует угроза серьезного или необратимого ущерба окружающей среде, в том числе при отсутствии полной научной уверенности в отсутствии таковой [20].

В 2004 г. в рамках ФАО ООН вступил в действие Международный договор о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства. Документ фактически разрешил использование растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и в сельскохозяйственных целях и, в том числе, регулировал права фермеров в этом процессе. Что интересно, широкий список соответствующих сельскохозяйственных культур, содержащийся в приложении к данному соглашению, не включал соевые бобы [21]. В пресс-релизе ООН говорилось, что договор подписывался в интересах потребителей, желающих иметь более широкий выбор продовольственных товаров [22].

Страны БРИКС, являясь членами ООН, действуют на базе соответствующих принципов. Но, т.к. они предполагают достаточную степень свободы в регулировании на национальном уровне, подходы по конкретным странам отличаются. Выше уже были приведены данные по Бразилии, которая является одним из мировых лидеров в поставках генетически-измененной продукции. Рассмотрим ниже некоторые другие примеры по отдельным странам БРИКС в новом составе.

Индия

Индия участвует в совместных инициативах БРИКС, включая, в частности, совместно разрабатываемую Сельскохозяйственную исследовательскую платформу БРИКС (BRICS Agricultural Research Platform, BRICS-ARP). При этом страна крайне осторожно подходит к вопросам использования тех или иных биотехнологий в собственном АПК.

В регулировании биотехнологической отрасли Индия опирается на Закон о защите окружающей среды (EPA) 1986 г. и Закон о безопасности и стандартах пищевых продуктов (FSSA) 2006 г. Последний включает положения, касающиеся генетически модифицированных продуктов, а также продуктов, полученных из них. На практике конкретная схема регулирования производства ГМ культур находится на стадии длительного обсуждения. Только в 2021 г. Управление по безопасности пищевых продуктов и стандартам Индии (FSSAI) опубликовало свои правила в области безопасности соответствующих пищевых продуктов для общественного обсуждения с целью их возможного пересмотра. Это произошло только после того, как решением Верховного суда Индии в 2017 г. был создан орган по одобрению генетически модифицированных продуктов питания для FSSAI. До этого момента сохранялась неопределенность в отношении выполнения этой функции FSSAI или Комитетом по одобрению генной инженерии (GEAC) [23].

Позиция индийских властей относительно импорта ГМ продуктов довольно противоречива. Вероятно, ключевым фактором для принятия тех или иных решений является текущая потребность в конкретном товаре. В 2021 г. Министерство торговли и промышленности Индии разрешило импорт 1,2 млн. тонн соевого шрота, полученного из генетически модифицированных соевых бобов. В то же время сохраняются бюрократические препоны для импорта ряда других продуктов. Фактически можно говорить о возможности импорта в Индию только растительного масла из соевых бобов и рапса, а также соевого шрота из ГМ соевых бобов, а также некоторых пищевых ингредиентов, полученных на основе микробных технологий.

Единственным продуктом, разрешенным в Индии для коммерческого выращивания, является генетически модифицированный хлопок. При этом в конце 2022 г. местные органы власти одобрили возможность использования генетически измененной горчицы и баклажана местного производства. Одновременно индийские компании и институты заняты работой над многими другими видами растений. Однако бюрократическая ситуация делает перспективы их внедрения в производство неопределенными.

На фоне отсутствия в Индии практики использования биотехнологий в животноводстве особый интерес может представлять случай использования технологий клонирования водяных буйволов для элитного животноводства. Кроме того, в стране существует опыт использования микробных биотехнологий для производства вспомогательных веществ для переработки, в частности ферментов.

Китай

Китай активно продвигает свои сельскохозяйственные и технологические проекты на глобальном уровне, оптимизируя свою структуру продовольственных поставок через стратегическое использование ресурсов БРИКС и передовых технологий. Стратегия страны очевидно направлена на то, чтобы уйти от позиции акцептора технологий и стать их глобальным поставщиком.

В этом смысле Китай выбрал индивидуальный путь, который подразумевает стимулирование собственных биотехнологических разработок, предоставляя возможность их использования в отечественном производстве. Таким образом, страна стратегически снижает свою зависимость от внешних поставок основного сырья и сопутствующих технологических издержек, связанных с иностранными правообладателями соответствующих технологий. Так, для реализации соответствующей стратегии в 2022 г. Национальная комиссия по развитию и реформам (NDRC) приняла «14-й пятилетний план биоэкономического развития» [24].

За исключением папайи и хлопка Китай еще не одобрил ни один вид генетически измененной продовольственной или кормовой продукции для местного коммерческого выращивания за пределами специально отведенных пилотных районов. При этом, в условиях действующих ограничений, в стране активно развивается внутреннее коммерческое выращивание стандартных (не ГМ) сортов сои и кукурузы. Такое производство, в том числе, является ответом на высокий внутренний спрос на соответствующую продукцию, которая считается потребителями «здоровой» и имеет более высокую стоимость на внутреннем и внешнем рынках.

Меры государственного регулирования и поддержки биотехнологической отрасли в Китае включают запрет на иностранные инвестиции в области биотехнологических разработок и их использование на своей территории, упрощение процесса регистрации собственных ГМ сортов, включая сою и кукурузу и т.д. Иностранные поставщики биотехнологий могут подать заявку на получение сертификата, разрешающего дальнейшую переработку импортируемого материала, в то время как местные разработчики могут запросить сертификацию для целей выращивания. Соответствующие положения содержатся в Руководстве по оценке безопасности генетически модифицированных (ГМ) растений 2022 и 2023 гг. Министерства сельского хозяйства и по делам сельских территорий (MARA). А позднее MARA опубликовало Правила проверки растений, подвергнутых генетическому редактированию, для сельскохозяйственного использования (испытаний), в котором разъясняются критерии классификации и требования к оценке растений, подвергнутых генетическому редактированию [25][26].

Фактически сфера биотехнологий в Китае развивается крайне динамично. На базе указанных документов в течение всего нескольких месяцев были выданы сотни сертификатов биобезопасности для различных видов растениеводческой и другой продукции (например, вакцин для животных). В частности, впервые был выдан сертификат на генетически измененную сою [26]. Сертификаты касаются либо импорта для дальнейшей переработки, либо ограниченного пробного производства.

Саудовская Аравия

В условиях примерно 80%-й зависимости от импорта потребляемых продуктов питания страна разрешает ввоз биотехнологических растительных продуктов с 2001 г. При этом требуется одобрение соответствующих продуктов для использования в пищевых целях в стране происхождения. Они также должны маркироваться, если содержат более 1% ГМ ингредиентов. Неупакованные ГМ продукты должны продаваться отдельно от обычных продуктов. Все это потенциально сужает рынок сбыта такой продукции в секторе розничной торговли в виду специфики принятия решений потребителями. Животноводческие и птицеводческие предприятия в стране практически не имеют такого выбора в виду полной зависимости от импорта и крайне малого количества не ГМ кукурузы и продукции соевого комплекса на мировом рынке.

В стране официально разрешено использование и импорт семян растений, полученных на базе биотехнологий. Однако на практике соответствующие возможности не реализуются, главным образом из-за слабого развития собственного растениеводства и наличия конкурентного по цене импорта. Кроме того, даже в имеющемся секторе растениеводческой продукции существует растущий запрос на органическое производство.

Импорт генетически модифицированных продуктов животноводства, птицеводства и рыбной продукции в Саудовскую Аравию запрещен по религиозным соображениям (вопросы халяльности). Аналогичной позиции придерживается Организация по стандартизации стран Персидского залива (GSO), включающая, в том числе, ОАЭ. В 2011 г. организация приняла Общие требования к генетически модифицированным необработанным сельскохозяйственным продуктам (GSO 2141/2011) и Общие требования к генетически модифицированным переработанным сельскохозяйственным продуктам (GSO 2142/2011) [27].

В 2005 г. в Саудовской Аравии был создан Национальный комитет по биотехнологии (NCB), который привлек к совместной работе ключевые функциональные министерства и научные организации. NCB возглавляет Саудовское управление по контролю за продуктами и лекарствами (SFDA), которое, в свою очередь, является авторитетным членом GSO.

Одной из ключевых особенностей местной системы регулирования импорта биотехнологической продукции в Саудовскую Аравию является отсутствие процедуры утверждения для конкретных видов продукции: они разрешаются к ввозу в случае соответствия общим нормативным требованиям и сопровождения необходимым пакетом документов.

Египет

В Египте отсутствует законодательство, регулирующее биотехнологии. При этом правительство разрешает импорт биотехнологических продуктов, если страна происхождения также потребляет эти продукты. Египет не требует маркировки биотехнологических продуктов.

В 2008 г. Египет стал первой страной в регионе, которая начала коммерциализацию генетически-измененной кукурузы. Однако в 2012 г. специальным министерским указом выращивание такой кукурузы было приостановлено [28]. Несмотря на мораторий, исследовательский потенциал в области сельскохозяйственной биотехнологии продолжает развиваться на базе национальных исследовательских институтов и университетов.

Объединенные Арабские Эмираты

На базе действующей сети институтов и исследовательских центров, которые, в том числе, занимаются исследованиями в области биотехнологий, в ОАЭ сформирована одна из самых инновационных экономик Ближнего Востока. В стране открыта первая свободная зона в регионе для научного сектора.

При ограниченности собственных сельскохозяйственных ресурсов, ОАЭ разрешает импорт генетически-измененных продуктов, содержащих менее 0,9% соответствующих компонентов. Ингредиенты и состав импортируемых или произведенных внутри страны продуктов питания должны быть зарегистрированы. В 2009 г. в ОАЭ был произведен первый в мире клонированный верблюд [29].

Южная Африка

ЮАР сосредоточена на своих отраслях производства фруктов и овощей, улучшая внутренний потенциал производства продуктов питания через внедрение и развитие аграрных биотехнологий. При этом страна является одним из лидирующих мировых производителей генетически-измененных растений. С момента принятия Закона о генетически модифицированных организмах в 1997 г. в стране было одобрено для коммерческого выращивания 32 вида генетически-измененных вида растений. На сегодняшний день 80% посевов кукурузы, 95% сои и практически 100% хлопчатника в ЮАР производятся на базе генетически-измененных семян [30]. При этом, в отличие от приведенных выше стран Ближнего Востока, ЮАР является видным экспортером кукурузы.

Как было отмечено выше, ЮАР придерживается устойчивой позиции, уравнивающей статус продуктов, полученных в результате генетического редактирования и генетической модификации. Соответствующая политика нашла отражение в декларации 2021 г. о регулировании продукции, полученной с использованием «новых методов разведения» на базе действующего Закона о генетически модифицированных организмах.

Россия

Россия, выдерживая жесткую позицию в отношении использования генетической модификации в производстве. Вопрос о статусе технологий редактирования генов остается дискуссионным. Тем не менее страна увеличивает интеграцию науки и технологий с аграрным сектором, чтобы максимально использовать свою обширную ресурсную и научную базу. Эта интеграция включает поддержку частного селекционного бизнеса через стимулы для компаний к инвестициям в биотехнологические разработки. Одновременно потенциально решается задача замещения импорта, в частности, технологий и посевного материала.

В целом, как показывает анализ, стратегии стран БРИКС в области развития и регулирования биотехнологической отрасли различаются. В установлении конкретных подходов страны исходят из параметров развития собственных экономик и ресурсной базы, в частности, в сельскохозяйственном производстве, что в конечном счете становится важным фактором формирования их стратегических интересов. Первостепенные задачи, связанные с обеспечением экономической и продовольственной безопасности, которые в современных реалиях часто связывают с развитием биотехнологий, структурируются на международном и национальном уровнях. Страны БРИКС, являясь членами ООН, руководствуются достаточно прозрачным перечнем целей и механизмов международного реагирования на соответствующие риски. На практике они придерживаются подхода гармонизации своих национальных интересов с международной повесткой. При этом среди задач государства остается ответ на такие стратегические вызовы, как: биобезопасность и этические вопросы, защита прав интеллектуальной собственности, социально-экономические аспекты и международная конкуренция.

Текущий состав стран БРИКС выглядит сбалансированным по многим параметрам, и, в частности, с позиции международной торговли продовольствием. В объединении сегодня присутствуют как страны-крупные поставщики сельскохозяйственной продукции, так и ее ключевые покупатели. При этом на фоне устойчивых крупных внешнеторговых потоков ГМ растениеводческой продукции (прежде всего, сои и кукурузы), внутри объединения сформированы и показывают перспективы роста ниши для не ГМ продукции. Последнее создает значительное конкурентное преимущество, в частности, для России.

Однако, само по себе развитие биотехнологий на сегодняшний день считается необходимым элементом инновационного развития страны и обеспечения конкурентоспособности ее экономики. Можно констатировать, что каждая страна БРИКС, исходя из собственных возможностей, реализует внутреннюю стратегию, исходя именно из такой позиции. При этом вопросы сотрудничества внутри международного союза, включающего продвинутые в научно-технологической сфере страны, приобретает дополнительную важность для всего объединения БРИКС.

Библиографический список

1. U.S. Department of Agriculture. Biotechnology Frequently Asked Questions (FAQs). Cited: 09.07.2024. URL: https://www.usda.gov/topics/biotechnology/biotechnology-frequently-asked-questions-faqs.

2. Agricultural Biotechnology (A Lot More than Just GM Crops) [Electronic resource] // ISAAA SEAsiaCenter. – May 2014. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.isaaa.org/resources/publications/agricultural_biotechnology/download/Agricultural_Biotechnology.pdf.

3. Власов, В.В. «Редакторы» геномов. От цинковых пальцев до CRISPR / В.В. Власов, С.П. Медведев, С.М. Закиян // Наука из первых рук. – 2014. – № 2(56). – С. 44-53. https://cyberleninka.ru/article/n/redaktory-genomov-ot-tsinkovyh-paltsev-do-crispr/viewer.

4. FAOSTAT. Crops and livestock products. Database [Electronic resource] // FAO. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.fao.org/faostat/en/#data/QCL.

5. Белялетдинов Роман Рифатович. Риски современных биотехнологий: философские аспекты. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Москва, 2017 – стр. 3. ФГБУН Институт философии РАН.

6. World Development Indicators, Gross domestic product ranking table based on purchasing power parity (PPP) [Electronic resource] // The World Bank. - Jun 30, 2024. Cited: 09.07.2024. URL: https://doi.org/10.57966/ga60-8v71.

7. UN DESA World Population Prospects 2022, Demographic Indicators, Complete (estimates and all projection scenarios) [Electronic resource] // United Nations. – New York. – 2022. Cited: 09.07.2024. URL: https://population.un.org/wpp/Download/Files/1_Indicators%20(Standard)/EXCEL_FILES/1_General/WPP2022_GEN_F01_DEMOGRAPHIC_INDICATORS_REV1.xlsx.

8. FAOSTAT. Land use. Database [Electronic resource] // FAO. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.fao.org/faostat/en/#data/RL.

9. Trade. Crops and livestock products. Database [Electronic resource] // FAO. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.fao.org/faostat/en/#data/TCL.

10. Oilseeds: World Markets and Trade [Electronic resource] // Foreign Agricultural Service/USDA. – Washington DC. – June 2024. Cited: 09.07.2024. URL: https://fas.usda.gov/sites/default/files/2024-06/oilseeds.pdf.

11. Grain: World Markets and Trade [Electronic resource] // Foreign Agricultural Service/USDA. – Washington DC. – June 2024. Cited: 09.07.2024. URL: https://fas.usda.gov/data/grain-world-markets-and-trade-06122024.

12. Global GM Crop Area Review [Electronic resource] // AgbioInvestor GM Monitor. – February 2024. P. 7. Cited: 09.07.2024. URL: https://gm.agbioinvestor.com/downloads/9.

13. GMO Crops, Animal Food, and Beyond [Electronic resource] // Official web-site of the U.S. Food & Drug Administration. – March 2024. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.fda.gov/food/agricultural-biotechnology/gmo-crops-animal-food-and-beyond#:~:text=In%202020%2C%20GMO%20soybeans%20made,corn%20planted%20was%20GMO%20corn.

14. Global GM Crop Area Review [Electronic resource] // AgbioInvestor GM Monitor. – February 2024. P. 22-23. Cited: 09.07.2024. URL: https://gm.agbioinvestor.com/downloads/9.

15. Global Regulatory Landscape for Gene-Edited Crops [Electronic resource] // ISAAA SEAsiaCenter. – January 24, 2014. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.isaaa.org/resources/infographics/globalstatusgeneeditedcrops/Global-Status-GED-Crops-2024-01.pdf.

16. Нагойский протокол регулирования доступа к генетическим ресурсам и совместного использования на справедливой и равной основе выгод от их применения к Конвенции о биологическом разнообразии // ООН. Электронный ресурс: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/nagoya_protocol.pdf (Дата обращения: 09.07.2024).

17. Официальный интернет-портал ООН. Конвенция о биологическом разнообразии // ООН. Электронный ресурс: https://www.un.org/ru/observances/biological-diversity-day/convention (Дата обращения: 09.07.2024).

18. Конвенция о биологическом разнообразии // ООН. Электронный ресурс: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/biodiv.shtml (Дата обращения: 09.07.2024).

19. Картахенский протокол по биобезопасности к Конвенции о биологическом разнообразии // ООН. Электронный ресурс: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/cartagena.pdf (Дата обращения: 09.07.2024).

20. Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию // ООН. Электронный ресурс: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/riodecl.shtml (Дата обращения: 09.07.2024).

21. Международный договор о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства // ФАО ООН. Электронный ресурс: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/genetic_resources.pdf (Дата обращения: 09.07.2024).

22. Новости ООН. 29 июня вступил в силу Международный договор о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства // ООН. Электронный ресурс: https://news.un.org/ru/story/2004/06/1055541 (Дата обращения: 09.07.2024).

23. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. Agricultural Biotechnology Annual - 2023. India (2023). P. 2. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=Agricultural%20Biotechnology%20Annual_New%20Delhi_India_IN2023-0073.pdf.

24. ChinaDaily. Ouyang Shijia. China unveils five-year plan for bioeconomy (2022). Cited: 09.07.2024. URL: https://global.chinadaily.com.cn/a/202205/10/WS6279f455a310fd2b29e5bbac.html.

25. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. PRC Issues Draft Guideline for Safety Assessment of Genetically Modified Plants for Comments - Short Deadline (2022). P. 2. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=PRC%20Issues%20Draft%20Guideline%20for%20Safety%20Assessment%20of%20Genetically%20Modified%20Plants%20for%20Comments%20-%20Short%20Deadline%20_Beijing_China%20-%20People%27s%20Republic%20of_CH2022-0084.pdf.

26. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. Agricultural Biotechnology Annual. China - People's Republic of (2023). P. 4-5. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=Agricultural%20Biotechnology%20Annual_Beijing_China%20-%20People%27s%20Republic%20of_CH2023-0143.pdf.

27. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. Agricultural Biotechnology Annual. Saudi Arabia (2023). P. 3. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=Agricultural%20Biotechnology%20Annual_Riyadh_Saudi%20Arabia_SA2023-0011.pdf.

28. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. Agricultural Biotechnology Annual. Egypt (2023). P. 2. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=Biotechnology%20and%20Other%20New%20Production%20Technologies%20Annual_Cairo_Egypt_EG2023-0021.pdf.

29. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. Agricultural Biotechnology Annual. United Arab Emirates (2023). P. 3-4. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=Agricultural%20Biotechnology%20Annual_Dubai_United%20Arab%20Emirates_TC2023-0010.pdf

30. U.S. Department of Agriculture. Foreign Agricultural Service. Agricultural Biotechnology Annual. South Africa – Republic of (2023). P. 2. Cited: 09.07.2024. URL: https://apps.fas.usda.gov/newgainapi/api/Report/DownloadReportByFileName?fileName=Agricultural%20Biotechnology%20Annual_Pretoria_South%20Africa%20-%20Republic%20of_SF2023-0036.pdf.

References

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

1. U.S. Department of Agriculture. Biotechnology Frequently Asked Questions (FAQs). Cited: 09.07.2024. URL: https://www.usda.gov/topics/biotechnology/biotechnology-frequently-asked-questions-faqs.

2. Agricultural Biotechnology (A Lot More than Just GM Crops) [Electronic resource] // ISAAA SEAsiaCenter. – May 2014. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.isaaa.org/resources/publications/agricultural_biotechnology/download/Agricultural_Biotechnology.pdf.

3. Vlasov, V.V. «Redaktory» genomov. Ot cinkovyh pal'cev do CRISPR / V.V. Vlasov, S.P. Medvedev, S.M. Zakijan // Nauka iz pervyh ruk. – 2014. – № 2(56). – P. 44-53. https://cyberleninka.ru/article/n/redaktory-genomov-ot-tsinkovyh-paltsev-do-crispr/viewer.

4. FAOSTAT. Crops and livestock products. Database [Electronic resource] // FAO. Cited: 09.07.2024. URL: https://www.fao.org/faostat/en/#data/QCL.

5. Beljaletdinov Roman Rifatovich. Riski sovremennyh biotehnologij: filosofskie aspekty. Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni kandidata filosofskih nauk. Moskva, 2017 – P. 3. FGBUN Institut filosofii RAN.