CC BY
186
УДК 343.231 ББК 67
© 2017 г. И. М. Гошаев,
адъюнкт Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя.
E-mail: [email protected]
РЕГЛАМЕНТАЦИЯ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ПРЕЮДИЦИИ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
В статье рассматривается социальная обусловленность административной преюдиции путем проведения историко-правового анализа, предлагается периодизация становления и развития данной уголовно-правовой категории. Исследуется позитивный и негативный опыт использования этого нормативного установления в уголовном законе.
Ключевые слова: административная преюдиция, неоднократность, история административной преюдиции, периоды развития административной преюдиции.
I. M. Goshaev - Adjunct, Moscow University of the Ministry of Internal of Russia Federation named
after V. Ya. Kikot.
THE REGULATION OFADMUNSTRATIVE PREJUDICE IN THE CRIMINAL LAW OF RUSSIA:
HISTORICALAND LEGALANALYSIS
The article considers social conditionally of administrative prejudice by conducting a historical-legal analysis of the proposed periodisation of formation and development of this criminal law category. Examines the positive and negative experience of using this normative setting in the criminal law.
Key words: administrative prejudice, repeated, history of administrative prejudice, periodiza-tion of administrative prejudice.
В последнее время все более широкое распространение в уголовном законодательстве России приобретает такое нормативное установление, как административная преюдиция. За семь лет (2011-2017 годы) в Уголовном кодексе Российской Федерации введены в
и _____ л ^
действие 9 статей, диспозиция которых сконструирована с его использованием. Не ставя перед собой цели проведения подробного анализа правовой природы этой категории, отразим лишь ее суть. Административная преюдиция состоит в том, что лицо привлекается к уголовной ответственности за неоднократное (второе или третье) совершение административного деликта в течение определенного времени (1 год или 180 дней), если за первое правонарушение оно было подвергнуто административному наказанию.
Чтобы определить социальную обусловленность этого юридического явления, целесообразно изучить законодательный опыт его регламентации в различные периоды развития отечественного уголовного права в XX и XXI веках. Административная преюдиция в российском уголовном законодательстве имеет достаточно богатую историю продолжительностью почти в сто лет. Это свидетельствует, на наш взгляд, о непроходящей вос-
требованности данного нормативного установления для дифференциации оснований уголовной ответственности.
К прообразу рассматриваемого нормативного установления некоторые исследователи относят законоположения Российской империи XIX века. Например, А. Г. Безвер-хов утверждает, что Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года (в редакции 1885 года) включало в себя нормативный материал различных отраслей права и основывалось на идее об усилении юридической ответственности за повторение тождественных преступлений, в том числе и за так называемый «межотраслевой рецидив» [7, с. 46]. В качестве примера автор приводит ст. 322 Уложения («Укрывательство или покупка заведомо похищенного или самовольно срубленного леса»), ст. 908 («Самовольная раздача хлеба из запасных магазинов или ям»), ст. 1201 («Участие в торговле купеческим домом без соответствующего свидетельства»), каждая из которых предусматривала наказание за совершение подобных деяний в первый раз в виде штрафа, а второе или третье совершение тождественного деяния влекло за собой более суровое наказание вплоть до ареста.
На наш взгляд, усиление ответственности в рассматриваемых нормах уложения является скорее уголовной преюдицией в виде неоднократности преступлений. Вряд ли корректно в этих случаях говорить о межотраслевом рецидиве, то есть о повторном совершении преступлений, ответственность за каждое из которых предусмотрена различными отраслями права.
История современной административной преюдиции берет свое начало в послереволюционном законодательстве. Почти столетнюю историю использования в уголовном законодательстве России этой правовой категории следует, по нашему мнению, разделить на несколько коротких и долгосрочных периодов. В основу подобной ретроспективы были положены уголовные кодексы и ярко выраженные законодательные тенденции конкретного исторического времени. Итак:
- первый период начался с 1921 года и продолжался до первой кодификации уголовного закона, то есть до принятия УК РФСФСР 1922 года;
- второй - с 1922 года и до принятия УК РСФСР 1926 года;
- третий начался в 1926 году и завершился принятием УК РСФСР 1960 года;
- четвертый длился около 40 лет: с 1960 года и до вступления в силу Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть 1 января 1997 года;
- пятый этап развития продолжался фактически до 2011 года. В этот период административная преюдиция присутствовала в уголовном законодательстве только в скрытой форме и лишь в двух статьях - в виде указания на неоднократность деяния;
- последний этап начался с 2011 года, то есть с момента активного и последовательного введения в действие норм с административной преюдицией.
Рассмотрим историческую ретроспективу развития уголовного законодательства более подробно. Первый период - это становление административной преюдиции. На наш взгляд, его начало стоит связывать с появлением декрета Совета Народных Комиссаров «О порядке наложения административных взысканий» (от 23.06.1921). Данный документ установил ряд важных правовых моментов. Были определены органы, уполномоченные налагать административные взыскания, перечень наказаний, налагаемых в административном порядке, порядок применения и обжалования такого вида наказаний. Административные взыскания, согласно декрету,
налагались за нарушения обязательных постановлений местной власти. Таким образом, советское законодательство впервые выделило административное право в отдельную отрасль, чем и создало предпосылки для административной преюдиции.
Затем, в октябре 1921 года, был принят декрет СНК РСФСР «Об ответственности за нарушения декрета о продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин». В этом нормативном правовом акте было указано, что нарушение установленных правил оптовой и розничной торговли вином карается в первый раз в соответствии с декретом СНК «О порядке наложения административных взысканий». Повторное нарушение этих правил карается по решению суда лишением свободы или принудительными работами без лишения свободы [3]. Таким образом, административная преюдиция нашла свое отражение еще до кодификации административного и даже уголовного законодательства.
Началом второго этапа развития административной преюдиции, на наш взгляд, следует считать принятие первого Уголовного кодекса РСФСР в 1922 году. В этом кодексе содержалась ст. 79, которая предусматривала уголовную ответственность за повторный и упорный неплатеж налогов или отказ от исполнения работ или повинностей или иные действия, устанавливающие злостность неплательщиков. Наказывались такие повторные действия лишением свободы или принудительными работами. Первое же совершение указанного деяния каралось различными видами административных взысканий [6, с. 125-126]. Данные административные наказания в соответствии с Инструкцией о порядке привлечения к ответственности за нарушение Декрета о едином сельскохозяйственном налоге и о порядке возбуждения, направления и рассмотрения дел об этих нарушениях» (декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 11.07.1923) налагались заведующими губернскими или уездными финансовыми отделами либо губернским продовольственным комиссариатом или уездным продовольственным комиссаром с применением, главным образом, принудительных мер воздействия имущественного характера [4].
В 1924 году декретом ВцИк и СНК ст. 139-а УК РСФСР, предусматривающая ответственность за изготовление, продажу, скупку, хранение с целью сбыта и пользование продуктами и изделиями, обложенными акцизными сборами, была изложена в новой редак-
ции, и диспозиция нормы стала содержать в себе административную преюдицию. Уголовная ответственность устанавливалась за повторное совершение противоправного деяния [5]. Таким образом, на данном историческом этапе положение об административной преюдиции фактически сформировалось и начало широко использоваться в отечественном уголовном законодательстве.
Третий период, на наш взгляд, начинается с момента появления УК РСФСР 1926 года. В период его действия также наблюдалась тенденция к расширению числа норм с административной преюдицией. Данное нормативное установление было закреплено в ст. 61, которая предусматривала уголовную ответственность за повторный отказ от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение. Обязательным условием такой ответственности было наложение административного взыскания за первый, предыдущий, «отказ». Статья 85 этого кодекса также содержала административную преюдицию. Уголовная ответственность наступала за повторное нарушение постановлений, изданных в интересах охраны лесов, если ранее за подобное нарушение к лицу применялся штраф, налагаемый в административном порядке.
В 1934 году в ч. 2 ст. 192-а УК РСФСР была установлена административная преюдиция в качестве обязательного основания для уголовной ответственности за проживание без паспорта или временного удостоверения в местностях, где введена паспортная система.
При этом представляется спорным вопрос о том, следует ли относить к административной преюдиции установление, содержащееся в ст. 83 УК РСФСР 1926 года. В ряде существующих публикаций данную норму относят к нормам с административной преюдицией [10, с. 294]. Рассмотрим текст данной нормы: «Простая контрабанда, то есть перемещение через государственную пограничную черту товаров, ценностей, имущества и всякого рода предметов помимо таможенных учреждений или через таковые, но с сокрытием от таможенного контроля - штраф до одной тысячи рублей, налагаемый в административном порядке. При повторной контрабанде, сверх штрафа, -высылка в административном порядке за пределы пограничной пятидесятикилометровой полосы». Таким образом, несмотря на размещение данной нормы в Уголовном кодексе, она предусматривала ответственность исключительно в административном порядке.
Этот юридический феномен, когда в Уголовном кодексе содержались нормы, предусматривающие ответственность только в административном порядке, касался и других статей (ч. 2 ст. 82, ч. 2 ст. 108, ч. 2 ст. 191, ст. 192 УК РСФСР 1926 года). Решая вопрос о том, к какой отрасли права стоит отнести такие установления, исходим из предпосылки, что расположение нормы в Уголовном кодексе предполагает ее уголовно-правовую природу. Под административным порядком, на наш взгляд, в данных нормах стоит понимать процедуру привлечения к ответственности в соответствии с ранее указанным декретом СНК «О порядке наложения административных взысканий». Таким образом, эта особенность законодательства несет в себе не столько правовое, сколько процессуальное содержание.
Кроме того, мы наблюдаем ситуацию, когда правоприменитель обязан при дифференциации ответственности учитывать факт, что лицо ранее уже подвергалось административному наказанию, и следующее из этого увеличение санкции. Таким образом, мы приходим к выводу, что стоит согласиться с позицией О. С. Одоева о том, что данная норма содержит в себе административную преюдицию.
Четвертый этап, на наш взгляд, начинается с принятием Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. Законодатель продолжил расширение административной преюдиции. Первоначально в кодексе содержалось 7 таких статей, а к июлю 1996 года в УК РСФСР 1960 года их насчитывалось уже 25. В отдельных уголовных кодексах союзных республик общее количество статей с административной преюди-цией достигало почти 40 [9, с. 4]. Увеличилось не только число подобных составов преступлений, но также были расширены сферы общественных отношений, защита которых осуществлялась с применением административной преюдиции. Так, ответственность предусматривалась за имущественные, хозяйственные, транспортные преступления, а также за преступные посягательства против порядка управления [10, с. 294]. Уголовная ответственность с административной преюди-цией устанавливалась также за незаконное предпринимательство, незаконную охоту, незаконное приобретение или хранение наркотических средств и др.
Административная преюдиция формулировалась различным образом. Во-первых, уголовная ответственность устанавливалась за совершение деяния после наложения административного взыскания за аналогичное дея-
ние (ст. 162-4 УК РСФСР). Во-вторых, существовала другая форма, хотя и имеющая ту же юридическую природу: уголовная ответственность предусматривалась за совершение деяния после применения мер административного воздействия за такое же нарушение (ст. 166 УК РСФСР). В-третьих, уголовно наказуемым было деяние, продолжаемое после повторного предупреждения, сделанного административными органами (ст. 209 УК РСФСР) [13, с. 279].
В 1980 году Верховный Совет СССР принял Основы законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях. В 1984-1985 годах в союзных республиках были приняты кодексы об административных правонарушениях. В 1984 году такой кодекс был принят в РСФСР. Эти юридические акты достаточно четко разграничили понятия преступления и административного правонарушения.
В 1993 году была принята Конституция Российской Федерации, которая установила, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же деяние (ст. 50). Как отмечено в юридической литературе, именно введение принципа non bis in idem («нельзя дважды за одно и то же») и стало основной причиной отказа законодателя от использования административной преюдиции в Уголовном кодексе 1996 года [13, с. 280].
Такая позиция представляется весьма спорной и с теоретической, и с практической точек зрения. Прежде всего необходимо отметить, что первичное привлечение к административной ответственности и назначение административного наказания не регулируется уголовным законом. Этот юридический факт является лишь основой для будущего возможного применения уголовно-правовой нормы с административной преюдицией. Соответственно, ни о каком повторном осуждении («дважды») причем «за одно и то же» речи не идет. Во-первых, это не одно и то же, поскольку юридическая суть содеянного принципиально разная. Во-вторых, административное наказание никак не связано с уголовно-правовым осуждением. Административная ответственность по своей сути - это, прежде всего, ответственность за нарушение порядка управления. Именно по этой причине к административной ответственности могут привлекать органы исполнительной власти, то есть органы, которые не относятся к судебной системе. Тем не менее систематическое, неоднократное нарушение порядка
управления может представлять значительную общественную опасность, что в полной мере обусловливает привлечение лица к уголовной ответственности. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что после совершения административного правонарушения лицо в течение установленного законом срока считается подвергнутым административному наказанию, а не уголовно-правовой судимости.
На защиту этой позиции позднее встал и Конституционный Суд Российской Федерации, отметив, что возможность подобного «дуалистического подхода», то есть предусматривающего административную и уголовную ответственность за аналогичные деяния в случае наличия признака неоднократности, обусловлена рядом обстоятельств. Будучи разновидностями юридической ответственности за совершение деяний, представляющих общественную опасность, уголовная и административная ответственность имеют схожие задачи, базируются на рядоположенных (последовательных, взаимосвязанных) принципах, преследуют общую цель защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности и правопорядка и, по сути, во многом дополняют друг друга. Именно этим, как указано в постановлениях Конституционного суда РФ, объясняется наличие в правовом регулировании смежных составов административных правонарушений и преступлений. Принимая во внимание возможность изменения степени общественной опасности некоторых деяний, можно утверждать, что это не исключает законодательной корректировки их противоправности, предполагающей допустимость преобразования составов отдельных административных правонарушений в составы преступлений, и наоборот.
В постановлении Конституционного Суда РФ от 10.02.2017 № 20-п отмечено, что общественная опасность деяния может быть обусловлена кумулятивным эффектом противоправного посягательства на охраняемые общественные отношения (объект преступления), временем, местом, способом его совершения и наступившими последствиями, в том числе их масштабом (объективная сторона преступления), формой вины, мотивами и целями противоправных действий, бездействия (субъективная сторона преступления). С учетом этого федеральный законодатель правомочен прибегать к институту уголовной ответственности в интересах надлежащей защиты конституционно значимых ценностей в тех случаях,
когда противоправное деяние совершается лицом, ранее уже подвергавшимся админист-ративно-деликтному преследованию и наказанию за аналогичные деяния. В этих целях законодатель может использовать так называемые «составы преступлений с административной преюдицией» [1].
На пятом этапе, с момента вступления в силу Уголовного кодекса РФ, нормы с прямым указанием на административную преюдицию не были включены в текст закона. Однако ряд исследователей справедливо отмечают, что в скрытом виде административная преюдиция все же существовала. В Уголовном кодексе РФ она была завуалирована под таким признаком, как неоднократность деяния. Речь идет, в частности, о ст. 154 УК РФ «Незаконное усыновление (удочерение)» и ст. 180 УК РФ «Незаконное использование товарного знака» [8, с. 65-66]. Это суждение вызвано тем, что в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) существуют «однократные» аналоги рассматриваемых норм.
Вместе с тем в юридической литературе высказывалось мнение о том, что признак неоднократности в указанных выше статьях не требует установления административной преюдиции [12, с. 557]. Эта точка зрения базировалась на анализе постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 18 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» [2]. В постановлении отмечено, что под неоднократностью стоит понимать совершение лицом двух и более деяний, состоящих в незаконном использовании товарного знака. При этом может иметь место как неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации товара, так и одновременное использование двух или более товарных знаков или других средств индивидуализации на одной единице товара. Какое-либо указание на необходимость установления факта привлечения лица к административной ответственности за первое деяние в постановлении отсутствует. Однако в качестве контраргумента следует отметить, что оно не содержит и противоположного указания, то есть нет рекомендации о том, чтобы этого не делать.
В этом вопросе, на наш взгляд, стоит согласиться с позицией А. М. Плешакова, В. А. Оси-пова, А. А. Мордовца, которые, оспаривая утверждение об отсутствии в ст. 180 УК РФ ад-
министративной преюдиции, указывают на логическое противоречие. Данное несоответствие выражается в том, что факт установления первого самостоятельного правонарушения - это непременная фиксация административного деликта по ст. 14.10 КоАП РФ. По их мнению, ни одновременное, ни последовательное использование товарного знака не исключают юридической самостоятельности упомянутых деяний. Соответственно, существует безусловная необходимость в их индивидуальной административно-правовой оценке [11, с. 186].
В 2009 году в ежегодном послании Федеральному Собранию Российской Федерации Президент РФ Д. А. Медведев обратил внимание на необходимость увеличения объема использования административной преюдиции в уголовном законодательстве. В 2010 году эта идея была заложена в Стратегию государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента РФ от 09.06.2010 № 690. В 2015 году акцент на более широком применении административной преюдиции сделал и Президент Российской Федерации В. В. Путин.
С 2011 года по настоящее время количество составов с административной преюдици-ей в Уголовном кодексе РФ возросло до одиннадцати. Число подобных норм увеличивается из года в год, что свидетельствует о существовании определенной тенденции в уголовном законе. В полной мере не реализованы положения Стратегии государственной антинаркотической политики, а значит, до 2020 года вполне ожидаемо появление ряда норм с административной преюдицией в главе 25 УК РФ «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности».
В заключение следует отметить, что ни в советское время, ни на современном этапе административная преюдиция никогда не формулировалась одинаково. Как показывает ис-торико-правовой анализ, нормы уголовного закона принимались непоследовательно, в понятийном аппарате отсутствовали единые критерии, несмотря на общую юридическую природу данного установления. В настоящее время административная преюдиция также не имеет единообразного законодательного отражения. Таким образом, можно констатировать, что законодательный опыт прошлых лет при криминализации деяний не учитывался. Все это указывает на необходимость дальнейшего изучения данной проблемы и совершенствования юридической техники при установлении уголовно-правового запрета.
Литература
1. По делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И. И. Дадина: постановление Конституционного Суда Рос. Федерации от 10 февр. 2017 г. № 2-п. URL: http://consultant.ru
2. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2007. № 6.
3. Текст декрета СНК РСФСР от 07.10.1921 «Об ответственности за нарушения декрета о продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин». URL: https://www.lawmix.ru/sssr/ 18058
4. Текст декрета ВЦИК, СНК РСФСР от 11.07.1923. URL: https://www.lawmix.ru/ docs_cccp/7806
5. Текст Декрета ВЦИК, СНК РСФСР от 15.12.1924 «Об изменении статьи 139-а УК РСФСР». URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ ussr_2277.htm
6. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952.
7. Безверхов А. Г. Административная пре-юдициональность в уголовном законодательстве России: истоки, реалии, перспективы // Вестн. Самар. гуманитар. акад. Сер.: Право. 2010. № 2 (10).
8. Иванчин А. В. Конструирование составов преступлений с административной преюдицией: pro et contra // Вестн. Ярослав. гос. ун-та им. П. Г. Демидова. Сер.: Гуманитар. науки. 2012. № 3.
9. Мустафаев Ч. Ф. Административная преюдиция в советском уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. Баку, 1996.
10. Одоев О. С. Административная пре-юдиция в уголовном праве: историко-право-вой и инс титуционально-доктринальный анализ // Уголовное право и современность: сб. науч. ст. М., 2014. Вып. 5.
11. Плешаков А. М., Осипов В. А., Мордовец А. А. Неоднократность административного правонарушения как конструктивный признак состава преступления // Вестн. Мос-ков. ун-та МВД России. 2016. № 7.
12. Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. 3: Преступления в сфере экономики / под ред. А. И. Коробеева. СПб., 2008.
13. Юнусов А. А. Административная пре-юдиция в российском уголовном праве // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 1.
Bibliography
1. On the case on the verification of the constitutionality of the provisions of Article 212.1 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen I. I. Dadin: decree of February 10, 2017 № 2-p. URL: http:// consultant.ru
2. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2007. № 6.
3. Text of the decree of the Council of People's Commissars of the RSFSR of07.10.1921 «On liability for violations of the decree on the sale of grape, fruit and berry and raisin wines». URL: https:// www.lawmix.ru/sssr/18058
4. Text of the Decree of the All-Russian Central Executive Committee, Council of People's Commissars of the RSFSR of 11.07.1923. URL: https:// www.lawmix.ru/docs_cccp/7806
5. Text of the Decree of the All-Russian Central Executive Committee, Council of People's Commissars of the RSFSR of15.12.1924 «On Amending Article 139 of the Criminal Code of the RSFSR». URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ ussr_2277.htm
6. Collection of documents on the history of criminal legislation of the USSR and the RSFSR. 19171952.
7. Bezverkhov A. G. Administrative prejudgment in the criminal legislation of Russia: sources, realities, prospects // Bulletin of the Samara Humanitarian Academy. Series: Right. 2010. № 2 (10).
8. Ivanchin A. V. Construction of crimes with administrative prejudice: pro et contra. // Bulletin of Yaroslavl State University named after P. G. Demi-dov. Series: Humanities. 2012. № 3.
9. Mustafayev Ch. F. Administrative prejudice in Soviet criminal law: dis. ... PhD in Law. Baku, 1996.
10. Odoyev O. S. Administrative prejudice in criminal law: historical and legal and institutional-doctrinal analysis // Criminal law and modernity: collection of scientific articles. Moscow, 2014. Issue. 5.
11. Pleshakov A. M., Osipov V. A., Mor-dovets A. A. Repeatedness of an administrative offense as a constructive sign of a crime // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016. № 7.
12. Full course of criminal law: in 5 vol. Vol.: Crimes in the field of economics / ed. by A. I. Ko-robeev. St. Petersburg, 2008.
1 3. Yunusov A. A. Administrative prejudice in the Russian criminal law // Actual problems of economics and law. 2015. № 1.
