CC BY
47
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вестн. Ом. ун-та. 2GG9. № 1. С. 172-174.
УДК 342
М.Л. Рогожников
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
«РЕГИОНАЛЬНЫЕ ВЫЗОВЫ» В ПРАКТИКЕ СТРОИТЕЛЬСТВА «ОБЪЕДИНЕННОЙ ЕВРОПЫ»
The article is devoted to theoretical aspects of regionalism in European Union / Community.
Ключевые слова: регионализм, теория, «поколения» регионализма, Европейский союз / сообщество и межрегиональные отношения, перспективы межрегионализма.
Ставшее общим местом упоминание об эпохе глобализации, радикальным образом влияющей на содержание современных межгосударственных отношений, не дает ответа на многие вопросы, связанные с геополитическими изменениями и политико-правовыми характеристиками современного международного порядка. Одним из таких дискуссионных аспектов является вопрос о региональных и межрегиональных отношениях Европейского союза / сообщества, не в последнюю очередь вызванный как расширением Союза в 2004-2007 гг., так и зыбким юридическим статусом Лиссабонского Договора, ставшим паллиативной мерой ЕС после неудачи ратификационного процесса в ряде государств-участников «Договора, устанавливающего конституцию для Европы» 2004 г.
В научной литературе конца 1990-х - начала 2000-х гг. существует несколько принципиальных подходов к проблеме регионализма в целом, отражающих определенные теоретические направления исследовательской мысли: либеральное, реалистическое, конструктивистское и др. [1] Однако в целом большинство обозревателей сводят проявления региональных политик как интеграционных объединений (типа ЕС, НАФТА, АСЕАН), так и крупных суверенных держав (США, Германия, Франция и др.) к дихотомии «старый - новый» регионализм, отмечая «волны» интереса к региональному процессу в период после второй мировой войны до середины 1970-х гг. и со второй половины 1980-х гг. до сегодняшнего дня. Между тем содержание региональных приоритетов у субъектов международного права, качественные характеристики («вызовы», «сдвиги» и т. п.) таких приоритетов свидетельствуют о том, что речь скорее должна идти о «поколениях» регионализма, что позволяет избегать не всегда оправданного временного деления регионализма по определенным историческим отрезкам. В частности, «первое поколение» регионализма ЕС характеризуется прежде всего целями тогдашней европейской экономической интеграции. Учреждение Европейского экономического сообщества инициировало к тому же создание схожих зон свободной торговли и «общих рын-
© М.Л. Рогожников, 2009
«Региональные вызовы» в практике строительства «объединенной Европы»
173
ков» в период 1960-х - начала 1970-х гг. в Африке, Азии и обеих Америках. В пользу «поколенческой» классификации регионализма говорит и факт перманентного роста торгово-экономических договоренностей между регионами мира (в формате сначала ГАТТ, а впоследствии и ВТО) [2].
Главной характеристикой «второго поколения» регионализма выступает большая комплексность, политизированность и всеобщность отношений различных участников международных процессов глобализации. По мнению довольно большого числа скептически настроенных к потенциалу межрегиональных связей того же Европейского сообщества исследователей, «второе поколение» регионализма представляет собой «многоуровневую форму интеграции, которая включает в себя экономические, политико-право-вые, социальные и культурные аспекты, оставляя далеко позади цель создания основанных на региональном пространстве режимов свободной торговли или альянсов безопасности. На первый план, скорее, выходят политические амбиции... по установлению региональной однородности и идентичности» [3]. Другая группа исследователей связывает наступление «второго поколения» с геополитическими изменениями конца 1980-х - начала 1990-х гг. в Центральной и Восточной Европе: крах «просоветских» режимов одновременно дал шанс государствам этого региона среагировать на «комплексный» удар финансовой, технологической и маркетинговой глобализации по их «традиционной» суверенной власти с помощью усиления контроля за региональными связями - будь то сопредельные государства, или межгосударственные образования [4].
Скептицизм в отношении «регионального сплочения» ЕС как общеевропейского вектора развития даже позволил некоторым исследователям утверждать, что ЕС суть «политическая модель, которая бросает вызов общепринятым представлениям о (государственном. - М.Р.) управлении и даже суверенности. Фактически регионализм «второго поколения» в Европе. относится к трансформации национального государства посредством множественных территориальных уровней, полномочных в принятии решений» [5]. Вопрос о сохранении или, наоборот, реви-
зии «властной вертикали» вызван очевидным дрейфом институциональной структуры Европейского сообщества в сторону децентрализации политической власти от национального (правительственного) уровня к субнациональному (региональному) уровню правительств и одновременно от уровня национальных правительств к институтам европейского масштаба.
И хотя государства продолжают играть существенные роли в региональной политике ЕС, ныне они уже включены в более комплексную, многомерную и многофакторную систему, отличную от статус-кво Вестфальской системы межгосударственных отношений. Очевидно, уместно говорить о некоей начальной стадии «третьего поколения» регионализма в рамках универсальных, общемировых процессов. Следует согласиться с тем, что ныне регионы должны учитывать во внешних сношениях факторы глобального характера сразу по нескольким направлениям: в отношении к глобальным международным режимам и международным организациям (показателен факт представительства многих регионов и административно-территориальных единиц европейских государств в штаб-квартире ЕС в Брюсселе); по отношению к другим регионам мира; в отношении к отдельным странам остального (за пределами ЕС) мира: США, Россия, Китай, Украина и др. [6] По сути, это и есть современные характеристики межрегионализ-ма, наиболее проявляющие себя в действиях руководства Европейского союза по отношению к Ассоциации наций ЮгоВосточной Азии (АСЕАН), Общему рынку Южной Америки (МЕРКОСУР), Африканскому Союзу, Азиатско-европейской
встречи (АСЕМ) и ряду других участников диалога с ЕС.
Вместе с тем, стоит отметить более широкий состав субъектов межрегиональных отношений, в частности отношений Европейского союза, по сравнению с первыми двумя «поколениями» регионализма. Налицо уже процесс, не ведомый государствами, не межправительственный процесс по определению; субъектами межрегионализма (т. е. регионализма «третьего поколения») в равной мере выступают, наряду с государствами, и негосударственные акторы (частный сектор, представители гражданского общества), собирающиеся в сложносоставные (пуб-
174
М. Л. Рогожников
личные и частноправовые) сети, схемы и коалиции. Сложность точного определения круга субъектов и предмета их взаимодействий ставит сразу несколько вопросов, ответы на которые помогли бы прояснить юридическое значение и рамки межрегионализма как регионализма «третьего поколения».
Происходит ли межрегионализм как направление внешних сношений ЕС от усилий выстроить «справедливый» мир на основе либеральных ценностей и идей, таких как демократия, устойчивое развитие и права человека, постоянно звучащих в официальной риторике руководства ЕС? Либо он происходит от «силовой» политики, геостратегических интересов ЕС? Идет ли следование курсом межрегиональных отношений только в определенных регионах (например, НАФТА и страны Центральной и Восточной Европы не являются объектами особого интереса со стороны ЕС)? В какой степени межре-гионализм и интенсивность этих отношений со стороны ЕС зависят от «однородности», гомогенности региона-контрагента? Наконец, действительно ли межре-гионализм является ныне одним из решающих ингредиентов внешней стратегии Европейского сообщества?
Следует заметить, что ответы на подобные вопросы прояснят не только то, в
чем заключаются и на каких факторах основаны полномочия институтов ЕС, но и позволят определить в каждом индивидуальном случае степень легитимности региона-контрагента. Немаловажным представляется ответ на вопрос о том, является ли межрегионализм ЕС отражением так называемого «коммунитарного интереса» либо это попытка закрепления в новой форме «национального интереса» - внешнеполитических устремлений государств - участников Союза.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Schulz M., Soderbaum F., Ojendal J. (eds.). Re-
gionalization in a Globalizing World. A comparative perspective on forms, actors and processes. L., 2001; Hettne B. The New regionalism: a prologue. In: Hettne B., Inotai A., Sunkel O. (eds.). Globalism and the new regionalism. Basingstoke, 1999.
[2] Sampson G.P. Introduction. In: G.P. Sampson and
S. Woolcock (eds.). Regionalism, Multilateralism, and Economic Integration. Tokyo, 2003. P. 6.
[3] Hettne B. Op. cit. P. XVI.
[4] Telo M. (ed.). European Union and New Regional-
ism. Regional Actors and Global Governance in a post-hegemonic Era. Aldershot, 2001.
[5] Hooghe L., Marks G. Multi-level governance and
European integration. Lanham, 2001. P. XI.
[6] Van Langenhove L., Costea A.C. Interregionalism
and the future of multilateralism. Hague, 2004.
