CC BY
88
Вестник ДВО РАН. 2009. № 1
Савченко Анатолий Евгеньевич
А.Е.Савченко окончил Дальневосточный государственный университет по специальности «отечественная история». В 2006 г. поступил в аспирантуру Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, где под руководством д.и.н. проф. А.С.Ващук работает над диссертацией по теме «История административно-политических отношений Центра и территорий юга Дальнего Востока в середине 1980-х-1990-е годы ХХ в.».
Сфера научных интересов Анатолия Евгеньевича - современная политическая история, политическая регионалистика, стратегии развития российского Дальнего Востока конца ХХ-начала ХХ1 в. и ход их реализации - отражена в 4 научных публикациях, а также докладах на двух международных конференциях во Владивостоке. А.Е.Савченко - член авторского коллектива 5-й части 3-го тома фундаментального труда «История Дальнего Востока России», публикация которого готовится в Институте.
В ноябре 2008 г. его диссертационная работа была признана лучшей в конкурсе именных стипендий Института общественного проектирования.
УДК 947.088 + 323 (571.63)
А.Е.САВЧЕНКО
Региональная власть на первом этапе перестройки (на примере Приморского края)
Анализируется деятельность приморского руководства на начальном этапе перестройки. Рассматривается эффективность ключевых функций власти в 1985—1987 гг.: идеологическое воздействие на общество, политический и полицейский контроль.
Ключевые слова: перестройка, мобилизация, идеология, контроль, Приморский край.
Regional authority at the first stage of perestroika (using Primorsky Krai as an example). A.E.SAVCHENKO (Institute of History, Archeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok).
Activity of Primorsky administration at the initial stage ofperestroika is analyzed. The efficiency of key functions of the authority in 1985—1987 — ideological influence on society, political and militia control — is considered in the paper.
Key words: the perestroika, mobilization, ideology, control, the Primorsky region.
Савченко Анатолий Евгеньевич - аспирант (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток). E-mail: [email protected]
Теме перестройки посвящена обширная литература (см., например, [6, 8-10, 12]). Однако перестройка экономических и политических преобразований в Приморском крае, и прежде всего деятельность власти регионального уровня в качестве ведущего субъекта мобилизационного этапа перестройки (1985-1987 гг.), пока малоизученна.
Цель нашего исследования - на историческом материале рассмотреть роль партийного руководства Приморья в перестроечном процессе.
С конца 1970-х годов во многих странах мира наметились признаки кризиса «государства всеобщего благосостояния», что выразилось в сокращении государственных обязательств по отношению к собственному населению. На Западе суть этого социального процесса изложена в политэкономической теории неолиберализма (см. подробно [11]). В СССР была своя специфика «государства всеобщего благосостояния» и его кризиса, ее суть сформулировал А.Фурсов: «...при Хрущеве и Брежневе номенклатура боролась за обеспечение гарантий своего существования. В ходе борьбы кое-что перепадало не только ее прилипалам... а и населению - от квартир в “хрущебах” и участков в шесть соток до низкой квартплаты и возможности работать не напрягаясь... Но на рубеже 1970-1980-х годов этот неравный, но все же двусторонний процесс пришел к финишу из-за исчерпания ресурсов и изменившейся не в пользу СССР ситуации в мире» [10, с. 32]. Таким образом, если в капиталистических странах государство отказывалось от опеки своих граждан, то в нашей стране в силу идеологических и политических причин невозможно было дать гражданам меньше благ, зато предполагалось брать с них больше, чем прежде, а именно: заставить работать качественнее и интенсивнее.
На Дальнем Востоке вообще, и в Приморье в частности, кризисные явления чувствовались острее, чем в целом по стране. Замедление экономического развития происходило здесь на фоне усиленного внимания высшего руководства к региону, масштабных централизованных инвестиций и накопления значительного производственного потенциала [3, с. 397, 398; 7, с. 156]. Приморский край в 1960-начале 1980-х годов переживал, по сути, масштабную индустриализацию, которая, однако, не демонстрировала ожидаемого социально-экономического эффекта.
Подходы к поиску решений по преодолению стагнации велись еще при Л.И.Брежневе. Но явные перемены начались в 1982 г. с приходом к руководству Ю.В. Андропова. Из речи, произнесенной им в начале 1983 г., становится понятно, что государство пыталось косвенным образом (так как повышение цен, согласно Андропову, «не годится») взять с граждан больше, чем прежде, заставив их «улучшать качество работы, убыстрять ее темп, удешевлять производство продукции». Естественно, подход к проблеме - «ленинский»: найти «то самое звено», чтобы вытянуть всю цепь. И такое звено было выявлено новым советским лидером: «хотя нельзя все сводить к дисциплине, начинать надо, товарищи, именно с нее» [1, с. 224]. Вот то идейное оформление пути преодоления кризиса, по которому продолжил идти М.С.Горбачев и который лег в основу первого этапа перестройки.
В стране был накоплен большой и успешный опыт достижения экономических целей путем властного воздействия партии на общество. Подобная практика сложилась во времена «военного коммунизма», ее суть - в политизации любого дела: «...используя строжайшую дисциплину и централизацию партии, поднимать миллионы людей для достижения поставленной цели» [4, с. 699]. В распоряжении высшего руководства была проверенная временем «организационная модель» коммунистической партии, в идеале, как заметил П.Бурдье, позволявшая «приводить в действие всю совокупность агентов как одного человека во имя общей цели» [2, с. 221]. Сам М.С.Горбачев в своих воспоминаниях не скрывает: на заре перестройки руководство стремилось «добиться коренных перемен в экономике с помощью административных действий» [5, с. 55].
Партийное руководство Приморского края, будучи интегрированным в общесоветское административно-политическое пространство, стремилось чутко улавливать импульсы, исходящие из центра. Если ЦК КПСС выражал недовольство каким-нибудь отдаленным
от Приморья областным или краевым комитетом, то приморские власти, как и их коллеги по всей стране, анализировали положение у себя на предмет наличия подобных недостатков. В речах первых лиц края, после перечисления «узких мест» в развитии страны, которые заботили ЦК КПСС и Совет министров, как правило, отмечалось : «есть эти недостатки и у нас», «следует полностью принять и в свой адрес» или что-то подобное.
«Уроки правды»1, все смелее демонстрируемые ЦК КПСС, были, среди прочего, явным сигналом региональному руководству - пора приступить к решению застаревших проблем. В рамках мартовского и майского 1985 г. пленумов крайкома оформилась политика мобилизационного этапа перестройки в Приморье. Под прицелом партийных лидеров оказались хозяйственники, «отдельные» из которых были «несамокритичны» в оценке своей деятельности, допускали «расхлябанность и неорганизованность», низкую исполнительскую дисциплину, у ряда руководителей «притупилось чувство ответственности» за порученное дело. За выражением «отдельные из них» крылось каждое четвертое предприятие и почти половина коллективов в промышленности, которые систематически не выполняли планы и обязательства. По мнению первого секретаря Приморского крайкома Д.Н.Гагарова, корень этого зла - «снижение требовательности со стороны партийных организаций». На майском пленуме Гагаров поставил задачу - каждый на своем месте должен работать «добросовестно и с полной отдачей» - и пригрозил партийной номенклатуре: «секретари райкомов и горкомов партии должны сделать для себя ... самые серьезные выводы» (Государственный архив Приморского края, далее ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 426, л. 5-7).
Для партии настал своего рода «момент истины», когда испытывалась ее основная функция - мобилизация населения ради достижения поставленных властью целей. Для этого существовали два основных метода: идеологическое воздействие и контроль. Идеологическая работа разъедалась формализмом, но на первом этапе перестройки ее роль кардинально повышалась. Она была призвана поднять трудовой энтузиазм населения. Что касается контроля, то его эффективность обеспечивалась как административно-полицейским надзором, так и интеграцией в партию все большего числа людей, превращая последних в ее агентов.
В Приморье партия была внушительной силой. К середине 1980-х годов местный «отряд коммунистов» насчитывал примерно 130 тыс. чел., определенных в 3250 первичных партийных организаций, которые управлялись 35 горкомами и райкомами (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 659, л. 65). Крайком располагал 71 тыс. агитаторов, политинформаторов, пропагандистов, лекторов (ГАПК. Ф. П-68, оп. 117, д. 242, л. 79). Ставилась задача - «в каждой бригаде должен быть агитатор, каждый бригадир должен участвовать в агитационной работе» (там же).
В инфраструктурном плане к услугам крайкома были 200 клубных учреждений (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 570, л. 23), сеть кинотеатров, библиотек, другие центры проведения массовых мероприятий. В крае работало около 1500 кинолекториев с соответствующей тематической направленностью: «Решения ХХУ1 съезда в жизнь», «Продовольственная программа в действии», «Два мира - два образа жизни», «Патриот», «Подвиг». 300 лекториев действовало по антиалкогольной тематике: «Пьянству - бой!», «Трезвость - норма» и др. (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 696, л. 9). К месту пришлось празднование пятидесятилетия стахановского движения, в ходе которого по краю прошли хроникальные киноленты: «Государственное отношение», «Что могут простые люди», «У качества свои секреты» и т.д.
Однако количественные показатели не компенсировали падения качества идеологической работы, которая часто превращалась в «наспех проведенное массовое мероприятие, абстрактные, не подкрепленные живой организаторской работой призывы, формализм
1 «Уроком правды» назывались, как правило, внутрипартийная критика и самокритика партии.
и назидательность». Крайком всерьез беспокоила проблема поиска новых, действенных форм влияния на массовое сознание (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 426, л. 14). Через год после старта перестройки, в начале 1986 г., краевое руководство с досадой констатировало, что «без должной настойчивости реализуется одно из главных требований - усилить идеологическое обеспечение социально-экономической программы» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 117, д. 22, л. 33). А секретарь Уссурийского горкома Л.Г.Сидоренко жаловалась на небрежное отношение руководителей предприятий к наглядной агитации, где партия выступала «в роли просителей перечислить деньги» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 696, л. 67). Особенно явно упадок на идеологическом фронте проявился в ходе обеспечения различных праздничных мероприятий и выборных кампаний, по результатам которых городские и районные комитеты партии регулярно подвергались жесткой критике за небрежное отношение к работе с населением.
Ситуация с идеологическим обеспечением была проявлением одной из опасных для государства тенденций - усложнение задач государственного управления происходило на фоне общего снижения компетенции партийных аппаратчиков. Это осознавалось руководством и с этим пытались бороться: «за 4 года сменилось 94% секретарей, 85% заведующих отделами, стопроцентно сменились инструкторы горкомов и райкомов партии».
Кадровый «динамизм» не давал желаемых результатов, но обнажал серьезные проблемы, накопившиеся в системе выборов на ответственные должности и в партийном резерве. В первичных организациях, наиболее приближенных к производственным коллективам, и поэтому ключевых звеньях управления экономикой, секретари зачастую выбирались по принципу «кому проще выполнять эти обязанности» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 424, л. 14-16). Партийные характеристики превратились в ничего не значащую формальность, их составители отделывались дежурными фразами «дисциплинирован», «активно участвует», «выдержан». В Надеждинском районе, в городах Находка и Спасск каждый четвертый из числа избранных в 1983-1985 гг. первых и вторых секретарей райкомов был не из партийного резерва (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 424, л. 53). Уже в самом начале перестройки приморское руководство подвергло сомнению качество партийного состава, критиковало партийные комиссии, которые в кадровом вопросе демонстрировали «плохую работу» и «поверхностное отношение» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 627, л. 14-16). О качестве партийных рядов говорит и массовое уклонение рядовых коммунистов от уплаты членских взносов, в отдельных городах и районах края задолженность по ним составляла от 40 до 59 % (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 424, л. 53). Коммунистическая партия все больше воспринималась как необходимое, но формальное условие успешной карьеры. Интеграция в КПСС как средство приобретения своих агентов утрачивала эффективность.
Наладить эффективный контроль над партийными организациями Приморский крайком так и не смог. Особенно наглядно это проявилось в районах края. Например, только в «отстающем» Лесозаводске в 1985 г. 35 работников аппарата крайкома КПСС из 10 отделов провели в командировках 200 дней. Но результаты этой работы, по признанию Д.Н.Гагарова, оказались «весьма скромны» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 117, д. 22, л. 28). Поездка работников крайкома в Кировский район показала, что местные руководящие партийные работники «не имеют четкого представления об источниках и способах извлечения нетрудовых доходов, не знают путей перекрытия каналов их получения» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 117, д. 295, л. 18).
Краевой комитет постепенно утрачивал влияние над районными партийными организациями, а те в свою очередь теряли рычаги воздействия на социально-экономические процессы в обществе. Важным фактором этой тенденции было то, что низовые партийные организации на уровне предприятий и районов, судя по всему, оказались целиком под контролем хозяйственной номенклатуры, в подтверждение чему можно привести такие факты: из 362 первых руководителей, получивших партийные взыскания на бюро
райкомов и горкомов КПСС, две трети были наказаны минуя первичную партийную организацию2; из привлеченных к ответственности административными органами и комитетами народного контроля 517 коммунистов-руководителей лишь менее половины обсуждались в первичных организациях (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 424, л. 11).
Кроме того, политика партийного руководства натолкнулась на мощный барьер в лице различных управлений и ведомств. Так, в 1982 г. внутриведомственным контролем Уп -равления жилищно-коммунального хозяйства было проведено 185 ревизий и выявлено незаконных выплат на сумму 475 тыс. руб. В то же время только 35 ревизиями Контрольно-ревизионного управления вскрыт ущерб на 340 тыс. руб. В 1983 г. «контролирующие органы края проверили 1437 объектов народного хозяйства, и более чем на каждом третьем обнаружились искажения отчетности» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 659, л. 4-5, 9). Важно заметить, что перестройка не спровоцировала описываемые негативные процессы, а лишь обнажила краевой власти всю глубину кризиса системы управления. Сам кризис был результатом развития этой системы в предшествующие 20 лет [3, с. 364-387].
Уместно предположить, что недостаток политического контроля должен был компенсироваться мерами полицейского характера. В партии это прекрасно понимали. В ускорении экономического развития правоохранительным органам отводилась одна из ключевых ролей. В пользу такого вывода свидетельствует решение закрепить за ними до 1 марта 1987 г. по 1-2 крупных предприятия, совхоза, колхоза, учебных заведений с неблагополучным состоянием дел по соблюдению трудового законодательства, профилактике правонарушений (ГАПК. Ф. П-68, оп. 117, д. 281, л. 4). Деятельность правоохранительных органов регулировалась принятым в конце 1981 г. постановлением ЦК КПСС «Об усилении борьбы с хищениями социалистической собственности, взяточничеством и спекуляцией». Приморский крайком, хотя и держал данный вопрос на постоянном контроле, не снискал успеха и на этом фронте.
По сравнению с 1981 г. в 1983 г. в некоторых отраслях наблюдался лавинообразный рост хищений, например в угольной промышленности и коммунальном хозяйстве - более чем в два раза, в судостроении - на 82,7%, лесной и деревообрабатывающей - на 50%, легкой - на 43,7%, пищевой - на 39%, энергетике - на 36%, потребкооперации - на 22,2%, рыбной - на 12, 6% (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 659, л. 3). Такой всплеск свидетельствовал не столько об ухудшении ситуации или о резком повышении эффективности работы правоохранительных органов, сколько о том, что, подстраиваясь под очередную кампанию, эти органы стали «шевелиться», не так часто «закрывая глаза» на повсеместную коррупционную практику.
Одним из показателей силы государства и эффективности работы правоохранительных органов может выступать уровень возмещения причиненного ущерба. Из общего ущерба, выявленного в 1981-1982 гг., возмещено: в Главвладивостокстрое - 11,7%; Главдаль-водстрое - 4,3%; Крайсельхозтехнике - 3,7%; производственно-техническом управлении связи - 7%; объединении «Приморскуголь» - 11, 7 %. Эффект, как видим, ничтожный. О низкой результативности работы Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности свидетельствует также и тот факт, что в 1983 г. «всеми сотрудниками аппарата ОБХСС предотвращено лишь 11 хищений на общую сумму три тысячи рублей» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 659, л. 5), при этом свыше трети дел прекращалось без привлечения виновных к уголовной ответственности.
В рамках мобилизационной стратегии партийное руководство предпринимало меры административного воздействия на правоохранительные органы. За 1983-1985 гг. был заменен каждый второй руководитель среднего звена, «причем одна треть из них по отрицательным мотивам» (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 426, л. 144). В 1984 г. из 35 человек,
2 Именно первичные организации, находясь непосредственно «на местах», должны были лучше всех знать о реальном положении дел на предприятиях и первыми реагировать на возникающие проблемы.
исключенных из членов КПСС «за различные упущения и злоупотребления», и 1225 привлеченных по этой же статье к дисциплинарной ответственности каждый шестой оказался работником уголовного розыска, каждый пятый - участковым инспектором, каждый седьмой - инспектором ОБХСС, каждый десятый - следователем (ГАПК. Ф. П-68, оп. 115, д. 424, л. 10). Несмотря на «кадровую мясорубку», к 1988 г. партийное руководство открыто признавало - с поставленной задачей оно не справилось (ГАПК. Ф. П-68, оп. 117, д. 281, л. 140).
Пример Приморского краевого комитета показывает, что руководство страны, взявшись за масштабные социальные и политические преобразования, не учло главного - сокращения возможностей управления обществом. Партия в Приморье утрачивала власть в результате глубоких расколов, проходивших по двум линиям: между высшим краевым руководством и остальной частью партии; между партийными и хозяйственными работниками.
Кроме того, эффективность партии как «машины мобилизации» сильно зависела от желания ее членов служить ей, от признания ее авторитета в обществе. И в конечном счете именно человеческий фактор был одним из важнейших не только в провале мобилизационного этапа, но и неудач последующих реформ.
Вышесказанное ставит под сомнение распространенные представления о всевластии КПСС к началу перестройки, равно как и рассуждения о том, что М.С.Горбачев, начиная политические реформы, демонтировал неограниченную власть Генерального секретаря КПСС. Более убедительной выглядит следующая гипотеза - политические реформы были попыткой партийного руководства заново обрести легитимность и рычаги управления страной.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андропов Ю.В. Избранные речи и статьи. М.: Изд-во полит. лит-ры, 1983. 320 с.
2. Бурдье П. Социология политики. М.: SOCIO-LOGOS, 1993. 336 с.
3. Ващук А.С. Социальная политика в СССР и ее реализация на Дальнем Востоке (1945 г.-конец 80-х годов): дис. ... д-ра ист. наук. Владивосток, 1998. 463 с.
4. Власть и реформы: от самодержавия к Советской России / отв. ред. Б.В.Ананьич. М.: Олма-Пресс;
Экслибрис, 2006. 734 с.
5. Горбачев М.С. Понять перестройку... Почему это важно сейчас? М.: Альпина бизнес бук, 2006. 400 с.
6. Маслов Д.В. Трансформация советской системы в годы «перестройки»: историография и методы исследования // Социально-гуманитарное знание. 2002. № 3. С. 229 -246.
7. Минакир А.П. Экономика регионов. Дальний Восток. М.: Экономика, 2006. 848 с.
8. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 684 с.
9. Согрин В.В. Политическая история современной России. 1985-1994: от Горбачева до Ельцина. М.: Прогресс-Академия, 1994. 192 с.
10. Фурсов А.И. Мифы перестройки и мифы о перестройке // Социол. исслед. 2006. № 1. С. 31-36.
11. Харви Д. Краткая история неолиберализма. М.: Поколение, 2007. 288 с.
12. Шубин А.В. Парадоксы перестройки. Упущенный шанс СССР. М.: Вече, 2005. 480 с.
