CC BY
70
Волынского княжества примерно в 75 км на юго-запад от Владимира-Волынского) позволяет предположить, что сводчик на одном из этапов работы над текстом ИЛ взял ее из владимиро-волынского источника.
Дата смерти митрополита Федора II в 1163 г. не только подтверждается данными Н1Л, Московского летописного свода 1479 г. и Ермолинской летописи, но и согласуется с годом прибытия в Киев следующего митрополита Иоанна в 6672 г. В ЛЛ о митрополите Федоре не говорится вовсе. Среди известных домонгольских печатей Киевских иерархов печати с именем митрополита Федора не известно [11, т. 1, с. 44-53].
1. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / под ред. А.Н. Насонова. Москва; Ленинград, 1950.
2. Летописный сборник, именуемый летописью Авраамки // ПСРЛ. М., 2000. Т. 16.
3. Новгородская четвертая летопись // ПСРЛ. М., 2000. Т. 4. Ч. 1.
4. Летопись по Воскресенскому списку // ПСРЛ. М., 2001. Т. 7.
5. Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
6. Ипатьевская летопись // ПСРЛ. Спб., 1908. Т. 2.
7. Летописный сборник, именуемый Тверскою лЪтописью // ПСРЛ. Спб., 1863. Т. 15.
8. Ермолаевский список Ипатьевской летописи // ПСРЛ. Спб., 1908. Т. 2. Приложения.
9. Московский летописный свод конца XV века // ПСРЛ. М., 2004. Т. 25.
10. Ермолинская летопись // ПСРЛ. Спб., 1908. Т. 23.
11. Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв.: в 3 т. М., 1998. Т. 1.
Поступила в редакцию 26.09.2013. г
UDC 271.2-9(47+57) «11»
FEDOR, THE METROPOLITAN OF KIEV, ACCORDING TO THE KIEV COMPILED CHRONICLE OF 1198 AS PRESENTED IN IPATIEVSKAYA CHRONICLE
Valentina Ignatyevna PANOVA, Voronezh State University, Voronezh, Russian Federation, Candidate of History, Associate Professor of Russian History Department, e-mail: [email protected]
The main aim is to study the information about the Kiev Metropolitan Fedor referred to in Kiev chronicle 1198 by Ipatiev Chronicle (hereafter IL) under the 1160 (6669) and 1162 (6671) years. The study was conducted by a comparative analysis of textual information about Metropolitan Fedor available in texts Ipatiev and Yermolaevsky lists IL, Moscow Chronicle in 1479, the First Novgorod Chronicle younger izvod, Avraamki annals and chronicles Tver and Resurrection.
The study of the research literature disclosed that Letopisnye information about Metropolitan Fedor hitherto specifically and fully nobody studied. Reasoning N.G. Berezhkova of historical testimony the year of arrival and the year of death of Fedor can not be sufficient.
The comparative study of the materials listed above chronicles lets say that, first, Fedor reported by Kiev set in 1198 by IL, arrived in Kiev from Constantinople in August 1161, rather than in August 1160, he considered N.G. Berezhkou, and he died not in 1162 but in 1163. Secondly, the Russian chronicle tradition knows two Kievan metropolitans named Fedor. Third, information about Metropolitan Fedor is given by svodchikom IL, not modern events. Information about Fedor chronicler borrowed from various sources about the different metropolitans, combining it together.
The comparative textual analysis of all known chronicle reports about Fedor is the first attempt, which allows you to specify the time Fedor stay at the Kiev metropolitan department at Kiev Prince Rostislav Mstislavich, raise the guestion of the ten Metropolitan Fedor I stay in front of the Metropolitan Nikita and restore lost pages from the early history of the Russian Church.
Key words: Metropolitan Fedor; Kiev metropolitan department; Kiev Prince Rostislav Mstislavich; chronicle.
УДК 94(470.47).08:332.021.8
РЕФОРМЫ В СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ КАЛМЫКАМИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
© Альберт Вячеславович ОЧИРОВ
Астраханский государственный университет, г. Астрахань, Российская Федерация, кандидат исторических наук, докторант, кафедра истории и архивоведения, e-mail: [email protected]
Цель исследования заключается в проведении комплексного анализа правительственной политики России в Калмыкии в начале XIX в. (1800-1825 гг.). В исследовании рассмотрены проекты и предложения, выдвигаемые российским правительством, предоставлен обзор по вопросам изменения административного деления и устройства управления калмыков: о реформировании управления и судебной части, об административно-территориальном устройстве, налогообложении. Автор опирается на данные архивных материалов, законы Российской империи того времени, современников событий. Анализируя эти данные, показано, что посредством реформ, проводимых в Калмыцкой степи, шло постепенное подчинение гражданскому управлению внутренней жизни калмыцкого народа, и новые правила, ставшие по сути первым юридическим документом обобщающего характера, зафиксировали структуру органов управления в калмыцкой степи и регламентировали их деятельность. Преобразования, проводимые российским правительством в Калмыцкой степи, стали важным шагом в деле реформирования калмыцких органов управления и распространения на него элементов общероссийского государственного порядка. Полученные результаты расширяют и дополняют тематику вопроса и поэтому могут быть применены при подготовке научных трудов и публикаций, а также в учебном процессе вузов при разработке специальных дисциплин, лекционных курсов и факультативных занятий.
Ключевые слова: реформы управления российского правительства; Астраханская Комиссия Калмыцких дел; суд Зарго; Правила 1825 г.
Преобразования в системе управления калмыцким народом начались с Указа Императора Павла I от 14 октября 1800 г., который восстанавливал должность наместника и суд Зарго с управленческими и судебными функциями. Управлением калмыцким народом утверждался дербетовский владелец Чучей Тундутов. Суд Зарго учреждался в составе восьми зайсангов, которые назначались владельцами улусов. Все разбираемые дела предписывалось решать на основании калмыцких законов, а в спорных случаях - выносить на рассмотрение Коллегии иностранных дел [1, с. 340]. В новом указе императора не было определено наместником какой административно-территориальной единицы был назначен Ч. Тундутов. Это вызывало недовольство в среде калмыцкой знати, т. к. до вышедшего Указа калмыцкие владельцы правили в своих улусах совершенно самостоятельно. Одним из видов протеста стал уход калмыков из-под власти новой администрации. Осенью 1801 г. Эркетеневский улус, а затем и Багацохуровский улус перестал признавать Зарго и вышел из подчинения. Дальнейшим шагом стал отказ от сбора на
кордонную службу, что вынудило наместника обратиться к российским властям.
Российское правительство с момента прихода калмыков в пределы Российской империи и до их ухода в Китай в 1771 г. не вмешивалось в их внутреннее правление. Во главе народа стояли представители знати: ханы, богатые нойоны. Именно с ними русские власти вели все переговоры. В дальнейшем власть была передана нойонам -владельцам улусов. С течением времени власть калмыцких правителей стала ограничиваться российскими властями: право назначать членов Зарго стало принадлежать российской администрации, надзор за калмыками перешел в ведомство Астраханского Калмыцкого правления. А непосредственное управление калмыцким народом осуществляли приставы, должность которых была введена в 1801 г.
Император Александр I указом от 26 октября 1801 г. утверждал должность Главного пристава с помощниками-приставами по улусам, которые были наделены правом управления калмыцкими делами и защиты по их делам. Они обязаны были наблюдать за работой Зарго, имели право решающего го-
лоса, выдавали паспорта, участвовали в распределении кочевий. Был назначен штат и определено жалование [2, с. 73-74]. Хотя руководство возложили на Главного пристава под началом астраханского военного губернатора генерал-лейтенанта А.Ф. Кнорринга, но власть фактическая оставалась в руках владельцев. Новый Указ подтверждал установленное для калмыков правовое положение, нововведением стало указание принимать участие в калмыцких делах, по согласованию с Коллегией иностранных дел, в подчинении которой оставались калмыки.
Укрепление общих принципов руководства в органах государственной власти не могло не отразиться на местном управлении, где центральной фигурой являлся губернатор. Укрепление централизации власти на юго-востоке России приобретало особую актуальность в связи с российской внешней политикой на Кавказе. После присоединения в 1801 г. к России Грузии в государственном аппарате учреждается должность начальника Астраханской и Кавказской губерний, инспектора Кавказской линии и Главноуправляющего в Грузии, которому предоставлялись огромные полномочия в управлении краем. Им становится генерал-лейтенант князь П.Д. Цицианов. Государственная коллегия иностранных дел также подчиняет ему Главного пристава и Зарго [3, л. 2].
8 сентября 1802 г. были образованы Министерство иностранных дел, должность министра иностранных дел и Временная канцелярия. Канцелярия представляла 4 экспедиции. Первая экспедиция занималась азиатскими делами. Но Государственная коллегия иностранных дел, сохранившая свои штаты, функции и порядок рассмотрения вопросов, не была ликвидирована, ее правление осуществлял министр иностранных дел. Был издан Указ, подтверждающий границы территории и судебные привилегии. Все гражданские дела, в которых ответчиками выступали калмыки, должны были рассматриваться в Зар-го. В русских судах по калмыцким делам обязательно должно было присутствовать ходатайство от главного пристава [4, с. 126].
На следующий год (после смерти наместника) права местного самоуправления были значительно сужены, возвращалась старая система управления непосредственно через нойонов и зайсангов. Вновь единственным
представителем интересов калмыцкого народа в отношениях с российской администрацией становится Главный пристав, который со своим штатом были в подчинении Департамента азиатских дел, являвшегося одной из структур Государственной коллегии иностранных дел. Он представлял интересы калмыцкого народа перед российской администрацией.
В конце октября 1803 г. Александр I издал Указ «О подчинении Главного пристава при калмыцком народе и Суда их Зарго астраханскому военному губернатору» [5, с. 955]. Общее руководство было возложено на Главного пристава, он руководствовался инструкциями Коллегии иностранных дел. Все решения Зарго принимали законную силу после подписания их Главным приставом. Он должен был осуществлять административный надзор за улусами, контролировать прохождение и исполнение дел в Зарго. При возникновении спорных судебных дел Главный пристав должен был обращаться к Военному астраханскому губернатору и принимать решения в соответствии с решениями Военного астраханского губернатора.
В 1816 г. в подчинение астраханскому гражданскому губернатору И.И. Попову перешли Главный пристав, Зарго и чиновники калмыцкого управления [6, с. 555-556]. Через два года в Зарго стали рассматриваться только гражданские дела по искам не свыше 25 руб. (по распоряжению Главного пристава В.Д. Смолина), а в 1821 г. (по указанию главнокомандующего Астраханским краем А. П. Ермолова) компетенции Зарго были предоставлены дела по искам не свыше 5 руб. Особенностью нового распоряжения стало то обстоятельство, что отныне все следствия по указанным делам стали производиться не частными приставами, а земской полицией, при этом все уголовные и крупные гражданские процессы отныне проходили в уездных и губернских судах [7, с. 17-18]. Эти обстоятельства принижали интересы калмыцкой знати. В результате, в июне 1816 г. члены Зарго подали прошение на имя государя о восстановлении всех прав Зарго. В последующие годы уже владельцы казенных улусов подали прошение в Коллегию иностранных дел о восстановлении наместничества. В итоге, весной 1821 г. был подписан Указ о Зарго, который должен был быть под
председательством одного из нойонов-владельцев, выбранного с согласия самих владельцев и утвержденного высшим начальством.
В это время предпринимаемые шаги калмыцких владельцев совпали с подготовкой и проведением реформы по управлению «инородцами». А это, в свою очередь, способствовало созданию условий и для проведения реформ по административно-судебной части и в калмыцких улусах.
Местные законы перестали соответствовать тогдашним требованиям жизни, что стало главным вопросом внесения дополнений в эти законы. Ввиду этого 19-31 марта 1822 г. в селении Зензели по инициативе правительства состоялось совещание по выработке нового проекта. «Зензелинские постановления» представляли собой проект, состоявший из пяти больших разделов - о личных правах, о суде, о внутреннем благоустройстве, о военных постановлениях, религиозные вопросы.
На рассмотрение было предложено два проекта, которые учитывали прежние калмыцкие законы. Один проект выступал за более широкую самостоятельность калмыцкого управления и суда. Автор проекта Э. Тундутов и поддерживавшие его зайсанги предлагали оставить Зарго в прежнем составе (8 человек) и перевести его постоянное место пребывания поближе к калмыцким кочевьям - в Енотаевск. Другой проект был призван сократить Зарго до трех членов и перевести его в Астрахань под надзор астраханского губернатора и был несколько консервативен, хотя в некоторых пунктах опережал проект Тундутова [8, с. 172]. Ряд положений в этих проектах были позднее использованы Комиссией калмыцких дел в 1825 г. при составлении нового проекта по управлению калмыками.
22 июля 1822 г. был принят Устав «Об управлении инородцев», который не затрагивал управление калмыцким народом. Но опыт организации управления в национальных окраинах был учтен при подготовке и проведении реформы управления калмыцкими улусами [9, с. 394-416]. Подготовку к проведению реформы было поручено провести местным властям под началом Главноуправляющего Кавказской областью и Астраханской губернии А.П. Ермолова. В предписании говорилось, что в обсуждении вопросов по управлению калмыцким народом
надо руководствоваться статьями «Устава об инородцах». В 1824 г. заведование калмыцкими делами, как и было у сибирских киргизов, было переведено из ведомства Министерства иностранных дел в Министерство внутренних дел [10, л. 9]. А 10 марта 1825 г. были опубликованы новые «Временные правила для управления калмыцким народом» [11, с. 155-161].
Управление калмыцким народом делилось на главное, областное, окружное и улусное. Главное управление находилось в Министерстве внутренних дел, тем самым осуществляя общее руководство и решение таких важных вопросов, как назначение главного пристава, тяжбы свыше 1000 руб., раздел улусов между владельцами, назначение в этих улусах нового управления. Осуществление ближайшего наблюдения за местным управлением калмыцкого народа, а также пресечение беспорядков и злоупотреблений было поручено Главноуправляющему Кавказским краем генерал-лейтенанту А. П. Ермолову.
Под председательством Гражданского губернатора находилось областное управление, которое сосредоточивалось в Астрахани, в Комиссии калмыцких дел. Оно состояло из вице-губернатора, главного пристава при калмыцком народе, губернского прокурора и двух депутатов-калмыков: один из владельцев, другой - от духовенства, но по назначению народа.
Власть Комиссии была главным образом распорядительная, но вместе с тем она занималась и судебными делами - прохождение, рассмотрение, документирование дел, решения по которым принимались в Зарго. Решения Зарго, связанные с иском на сумму от 400 до 1000 руб., Комиссия имела право пересматривать. В случае несогласия с решением Зарго дело разбиралось в Министерстве внутренних дел. Комиссия также рассматривала дела по управлению аймаками, разбирала несогласия между зайсангами.
Непосредственным представителем МВД в Калмыцких улусах был Главный пристав. В его обязанности входило общее руководство, он был подотчетен МВД, Главноуправляющему Кавказским краем и астраханскому гражданскому губернатору. Также для ознакомления с состоянием калмыцких улусов Главный пристав обязан был раз в год посещать калмыцкую степь [11, с. 158].
В Енотаевске находилось окружное управление, которое представлял Главный Зарго, состоявший из восьми членов (два от духовенства и шесть от владельцев и зайсан-гов), которые избирались в улусных судах и утверждались Комиссией Калмыцких дел. В компетенцию Зарго входило рассмотрение дел по кражам имущества, скота, самовольным переходам калмыцкой бедноты от одного владельца к другому. Зарго являлся конечной инстанцией для улусных судов по искам свыше 200 руб. и имел исключительно судебный характер. Один из помощников Главного пристава осуществлял наблюдение за работой Зарго.
Для более удобного управления кочевыми калмыками были образованы местные органы власти - улусные управления. Штат их состоял из владельца или правителя улуса, судей из числа зайсангов, частного пристава и толмача. Основное улусное управление было сосредоточено в руках нойонов-владельцев, а в казенных улусах - в руках местных властей, которые заведовали хозяйственно-административной частью. Работа улусных управлений находилась под наблюдением частных приставов, осуществлявших административный и полицейский надзор. При вынесении решений судебные органы обязаны были опираться на статьи «Великого уложения» 1640 г., руководствоваться обычным правом и при необходимости - «Уставом об инородцах» 1822 г. [11, с. 159-161].
Таким образом, шло постепенное подчинение гражданскому управлению внутренней жизни калмыцкого народа. В «Правилах по управлению калмыцким народом» было установлено, что такая политика имела целью «для достижения предполагаемых выгод от введения калмыков постепенным образованием в состав общего гражданского управления», т. е. полного подчинения калмыцкого народа Российской империи.
Российские власти не отстраняли от управления и духовенство, в ведении которого находились «дела до веры и совести касающиеся, дела по несогласиям супружеским и дела между родителей и детей».
Несмотря на фактическое подчинение жизни калмыков русскому законодательству, в «правилах» подчеркивалось: «Все вообще дела по предметам, до духовного разбирательства или до Гражданского суда подле-
жащим, производятся и решаются по древнему Калмыцкому Уложению обычаям и обрядам». Правила 1825 г. усилили роль представителей правительства в управлении калмыками, которое на две трети было составлено из царских чиновников, и уточнили административные функции калмыцких владельцев и улусного управления. Но они не затронули отношений калмыцких владельцев и зайсангов к подвластному им населению, а также традиционное право калмыцкого народа.
Таким образом, новые «Правила 1825 года» стали по сути первым юридическим документом обобщающего характера, зафиксировавшим структуру органов управления и регламентировавшего их деятельность.
Проведенные мероприятия стали дальнейшим шагом в деле реформирования управления калмыцким народом и распространения на него элементов общероссийского государственного порядка, который был призван приблизить их структуру и деятельность к соответствующим общероссийским учреждениям.
1. Полное собрание законов Российской империи. Собрание (1649-1825). 1830. Т. 26 (1800-1801). № 19599.
2. Полное собрание законов Российской империи. Собрание (1649-1825). 1830. Т. 27 (1802-1803). № 20180.
3. Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. 1. Главный пристав (1801-1897). Оп. 1. Д. 33.
4. Полное собрание законов Российской империи. Собрание (1649-1825). 1830. Т. 27 (1802-1803). № 20248.
5. Полное собрание законов Российской империи. Собрание (1649-1825). 1830. Т. 27 (1802-1803). № 21011.
6. Полное собрание законов Российской империи. Собрание (1649-1825). 1830. Т. 33 (1815-1816). № 26196.
7. Страхов Н.И. Нынешнее состояние калмыцкого народа с присовокуплением калмыцких законов и судопроизводства. Спб., 1810.
8. Леонтович Ф.И. К истории права русских инородцев. Древний монголо-калмыцкий или ойратский Устав взысканий (Цааджин Би-чик). Одесса, 1879.
9. Полное собрание законов Российской империи. Собрание (1649- 825). 1830. Т. 38 (18221823).
10. Национальный архив Республики Калмыкия. Ф. 9. Управление калмыцким народом (18361917). Оп. 1. Д. 219.
П. Полное собрание законов Российской имне- Поступила в редакцию 25.09.2013 г .
рии. Собрание (1649-1825). 1830. Т. 40 ' ^
(1825). № 30290.
UDC 94(470.47).08:332.021.8
REFORMS IN CONTROL SYSTEM OF KALMYKS IN FIRST HALF OF 19th CENTURY Albert Vyacheslavovich OCHIROV, Astrakhan State University, Astrakhan, Russian Federation, Candidate of History, Candidate for Doctoral Degree, History and Archival Science Department, e-mail: [email protected]
The research objective consists in carrying out the complex analysis of governmental policy of Russia in Kalmykia at the beginning of the XIX century (1800-1825gg.). In research projects and the offers which are put forward by the Russian government are considered, the review on questions of change of administrative division and a control unit of Kalmyks is provided: about reforming of management and judicial part, about the administrative-territorial device, the taxation. The author is guided by data of archival materials, laws of the Russian Empire of that time, contemporaries of events. Analyzing these data it is shown that by means of reforms carried out in the Kalmyk steppe there was a gradual submission to civil management of internal life of the Kalmyk people, and the new rules which have become in fact the first legal document of generalizing character, recorded structure of governing bodies in the Kalmyk steppe and regulated their activity. The transformations carried out by the Russian government in the Kalmyk steppe became an important step in reforming of the Kalmyk governing bodies and distribution of elements on it the all-Russian state order. The received results expand and add of subject question and therefore can be applied by preparation of scientific works and publications, and also in educational process of higher education institutions when developing special disciplines, lecture courses and facultative occupations.
Key words: reforms of management of Russian government; Astrakhan Commission of the Kalmyk affairs; Zargo's court; Rules of 1825.
