CC BY
22Черныш М.Ф., Данилова Е.Н., Епихина Ю.Б.
РЕФОРМЫ В РОССИИ И КИТАЕ: РЕЗУЛЬТАТЫ СРАВНИТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ1
ПРОГРАММЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ РЕАЛИЗАЦИИ
В российской общественной жизни не утихают споры о результатах, проводимых в стране реформ, о том, как они сказались на населении. В этих спорах особое место отводится сравнению экономических и социальных последствий реформ в России и в других странах, совершающих аналогичный переход к рынку. Классический образец подобных рассуждений содержится в работах американского социолога А. Пржеворски2. Реформы он оценивал по темпам, с которыми они осуществлялись, и масштабам воздействия на экономику и общество. По его мнению, реформы, тем быстрее приводят к позитивным результатам, чем шире их масштабы и более высока скорость. Болезненный участок пути, когда нарушается работа социальных институтов, полагал он, следует проходить как можно быстрее, в этом случае новые институты возникают быстрее и быстрее начинают влиять на состояние экономики и общества. В подтверждение своих выводов Пржеворски ссылается на пример Польши и других бывших социалистических стран: быстро осуществив переход к рынку с помощью «шоковой» терапии, они вышли уже к середине 1990-х годов в режим стабильного экономического роста. Два обстоятельства не позволяют принять этот аргумент на веру и сделать его отправной точкой анализа для положения дел в России. Во-первых, нельзя не принимать во внимание тот факт, что бывшие социалистические страны в короткие сроки вошли в Европейский союз и смогли воспользоваться преимуществами, которые давала их гражданам интеграция в европейские структуры. Речь идет не только о кредитах или инвестициях, предоставленных этим странам Евросоюзом, но и социальных преимуществах интеграции - возможностью трудовой миграции граждан этих стран в страны более развитые, их участия в программах, в том числе и социальных, которые реализует Евросоюз на территориях, находящихся под его юрисдикцией, субсидиями некоторым секторам экономики, которые структуры Евросоюза выдают государствам в качестве компенсации за
1 Статья подготовлена при поддержке РГНФ. Номер гранта: 08-03-00093а
2 PrzeworskiA. Democracy and the Market; Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press,1991.
подчинение принятым в нем правилам игры. Во-вторых, немаловажным фактором более или менее устойчивого перехода к рынку в этих странах стало то, что необходимость подобных преобразований принималась и одобрялась большинством населения. Преимущества рыночной экономики и путь «обратно в Европу» были для них очевидны по целому ряду причин. Многие из граждан этих стран еще помнили «европейские» довоенные времена, когда частная экономика эффективно работала на удовлетворение потребностей граждан. Сыграло свою роль и то, что конечной целью реформ, образцом общества, который они стремились реализовать, была для них европейская модель, предполагающая современную инфраструктуру социальных услуг, развитое социальное государство. В-третьих, аргументы Пржеворски не слишком убедительны еще и потому, что так называемая «шоковая» терапия, скорый переход к рынку, не смог, стать фактором ускоренной модернизации и быстрого экономического роста. Прошло два десятилетия с момента «шоковых» преобразований, а большинство бывших социалистических стран и стран Балтии по-прежнему существенно отстают от развитой Европы в том, что касается развития производств или использования новых технологий. Кризис, разразившийся в 2008 году, еще более подчеркнул пробелы в развитии этих стран: некоторые из них, такие как Венгрия или страны Балтии находятся в преддефолтном состоянии. С острыми проблемами в области экономики и социальной жизни сталкивались Польша, Болгария, Румыния. «Шоковая» терапия помогла, возможно, быстро возродить рыночные формы хозяйствования, но одного лишь скоротечного перехода к рынку оказалось недостаточно для того, чтобы обеспечить устойчивое экономическое и социальное развитие.
Иной пример перехода к рынку продемонстрировал Китай. Его руководство сознательно отказалось от «шоковых» реформ, выбрав путь постепенного поступательного развития при сохранении действующих социальных институтов. Локомотивом реформ стали свободные экономические зоны и крупные города, в которых бурно развивались производства, новые технологии, наука, образование. В этих больших центрах собирались в единый комплекс эффекты государственной поддержки и иностранных инвестиций. Большие города притягивали к себе не только предпринимателей, но и наиболее активную часть общества - образованный слой населения, стремящийся реализовать свой потенциал, сделать карьеру. В Китае, в отличие от европейских стран, необходимость энергичного вмешательства государства в экономику не подвергалась сомнению. Государственный надзор над тем, как работает экономика, не имел, тем не менее, «удушающего» эффекта. В Китае созданы фактически с нуля современные отрасли промышленного производства -
микроэлектроника, космическая отрасль, авиа- и автостроение. Наряду с современными предприятиями, взявшими на вооружение самые современные технологии, в стране работают тысячи предприятий, не соответствующих уровню современной экономики. Многие из них используют устаревшее оборудование, «грязные», вредные для окружающей среды технологии, архаичные формы управления. Притчей во языцех стали крайние формы эксплуатации китайских рабочих, вызывающие все больший протест с их стороны. Государство считает необходимым регулировать сферу трудовых отношений, например, обязывает хозяев и менеджеров предприятий гарантировать нанимаемым работникам социальный пакет, включающий в себя выплаты в пенсионный фонд и фонд медицинского страхования. Оно поощряет создание и деятельность профсоюзов, в задачу которых входит упреждение и разрешение социальных конфликтов.
В Китае легко создаются и успешно функционируют миллионы малых предприятий. Предпринимательская активность рассматривается руководством страны как один из вариантов преодоления безработицы. Выходцы из сельских районов, приехавшие в большие города, получают возможность заниматься малым бизнесом - частным извозом, мелкой торговлей, ремонтом велосипедов или мотоциклов. Уровень жизни мелких предпринимателей, как правило, невысок, но достаточен для того, чтобы выжить в городе, осмотреться, заняться поиском более выгодного рабочего места или вариантов расширения бизнеса. В настоящее время китайская экономика является действительно многоукладной: в ней соседствуют, подпитывают друг друга сельский уклад, уклады жизни малых и больших городов и гигантского мегаполиса. Современное китайское общество сталкивается с острейшими проблемами, прежде всего, существенной социальной дифференциацией (децильный коэффициент = 32). В последние годы наблюдается курс на смягчение негативных последствий рыночной экспансии, используются для этого и внутренние ресурсы, и накопленный в своей и других переходных странах опыт рефомирования. Понимая опасность глубоких социальных разрывов, ставших результатом рыночных реформ, китайское руководство все чаще акцентирует внимание на социальные и экологические аспекты жизни. Происходит постепенное изменение курса в сторону развития внутреннего рынка, повышения уровня защиты рядовых работников, развития социальной инфраструктуры, защиты окружающей среды. Следует помнить, что на этом направлении Китай делает только первые шаги, в обозримой перспективе он по-прежнему будет страной, находящейся на грани экологического и социального кризиса. По утверждению некоторых западных аналитиков, ситуация, в которой находится
Китай, это гонка со временем: прирастающие с каждым годом ресурсы, индустриальная и технологическая мощь должны стать той основой, на которой реализуется долговременная стратегия сохранения и восстановления социальных и природных ресурсов, истощаемых рыночной экспансией3. Между тем, сам процесс аккумуляции ресурсов, развитие рынков усиливают давление на общество и природу: экономический рост ведет к увеличению спроса на ресурсы, причем ресурсы редкие или невосполнимые.
Российский путь реформ имел больше сходства с восточноевропейским вариантом, чем китайским. В ранние годы перехода к рынку российские элиты выбрали из всех возможных сценариев реформирования экономики вариант «шоковой» терапии, предполагающий отпуск цен и скорейшую приватизацию рыночных активов. Это было сделано, несмотря на то, что российская экономика как географически, так и структурно существенно отличалась от экономик Восточной Европы: в ней господствовали предприятия военно-промышленного комплекса или предприятия, производящие продукцию двойного назначения. Эти предприятия, хотя располагали высокими технологиями, не обладали ни рыночным опытом, ни материальными возможностями сделать эти технологии привлекательным продуктом для рядовых потребителей. Отпущенные в свободное плавание, оборонные заводы и фабрики по большей части растеряли «школы», технологии и персонал, способный производить высокотехнологичные товары. В результате за годы реформ российская экономика за редким исключением утратила способность производить сложную, технологичную продукцию. В настоящее время Россия закупает за рубежом практически все, что можно характеризовать как продукцию высоких технологий - от гражданских самолетов до компьютеров и бытовой электроники. Становым хребтом современной российской экономики стали сырьевые отрасли промышленности - нефтегазовая и лесная, а также металлургия, ориентирующиеся на производство продукции низкой переработки.
Российские реформы, как и реформы в других странах, совершающих переход к рынку, дали импульс развитию торговли и сферы услуг. На протяжении последних десяти лет вплоть до кризиса 2008 года эти отрасли переживали этап бурного роста. В то же время отрасли, обслуживающие процесс воспроизводства и умножения социальных ресурсов - медицина и образование, оказались в состоянии глубокого кризиса. Вспомним, что, вступая в период реформ, Россия располагала относительно развитой
3 Gang Chen. Politics of China's Environmental Protection: Problems and Progress. Series on Contemporary China. #17. World Scientific Publishing company. 2009; Ma Jun. China's Water Crisis. N.Y.: Eastbridge. 2004.
системой социальной защиты и социальной инфраструктурой. На пороге 1980-х годов российский гражданин, в отличие от китайского, рассматривал бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование как естественное состояние социальной сферы, как социальное завоевание, за которое уже заплачена высокая цена и которое не может быть утрачено в ходе реформ. Естественно, что настоящим шоком для российских граждан стал резкий отказ государства поддерживать эти отрасли в полной мере, что в конечном итоге привело к их явной или скрытой коммерциализации и деградации. Если в Китае уже на первых этапах реформ подлинными центрами развития целенаправленно становились большие города, в России в начале 1990-х они находились в положении экспериментальной площадки: на протяжении нескольких лет в российских региональных центрах изнашивалась коммунальная инфраструктура, восстановлением которой власти начали заниматься сравнительно недавно в связи с экономическим ростом, вызванным нефтегазовым бумом.
«Ахилессовой пятой» российских реформ стала слабость институциональной среды, в которой они были реализованы. Вопреки надеждам в России не произошло и не могло произойти возрождения «досоциалистической» институциональной среды, которая с разной степенью успеха восстанавливалась в странах Восточной Европы в переходный период. В восточноевропейских странах и странах Балтии население сохраняло память о довоенной жизни, о практиках жизни в условиях рынка. Этому способствовало еще и то, что в этих странах даже в условиях социализма сохранялся, в отличие от России, значительный частный сектор: в Польше и Венгрии - сельскохозяйственные предприятия, в Чехословакии и Болгарии - сфера услуг. В СССР память о дореволюционных практиках было утрачена полностью, поколения, которые могли сохранять и возрождать эти практики, были обескровлены великой войной и сталинскими репрессиями. Важно было и то, что благодаря индустриальной модернизации российское общество существенно отличалось во всех планах - социальном, экономическом, духовном - от российского общества до революции. Ностальгические рассуждения некоторых публицистов времен перестройки о дореволюционной крестьянской идиллии не могли иметь прямого рекомендательного характера по устройству современной постреформенной российской жизни: дореволюционная Россия была действительно утеряна навсегда без надежд на возрождение.
В отличие от китайских реформ, сохранявших старые институты в той степени, в которой они помогали регулировать экономическую и социальную жизнь, российские начались с радикального разрушения или тотальной перестройки советской институциональной системы. В результате частные предприятия получили полную свободу еще до
того, как была создана эффективная налоговая служба, судебная система, до того, как были реформированы и усовершенствованы под стать новым рыночным реалиям российские правоохранительные органы. Неповоротливое советское государство стало российским, лишившись при этом многих из рычагов управления, контроля и самоконтроля. Институциональный вакуум заполнялся спонтанно возникающими нормами и практиками, слабо напоминающими практики и нормы как европейских, так и бурно развивающихся азиатских стран. В российской экономике, к примеру, уровень коррупции гораздо выше, чем в восточноевропейских странах. При этом в России она не была и не является оборотной стороной позитивных экономических процессов, как это произошло в Китае или Южной Корее.
ДВА ГОРОДА: ОБЩИЕ ЧЕРТЫ И РАЗЛИЧИЯ
Отношение населения к реформам и их результатам стало одним из разделов масштабного сравнительного исследования, охватившего два города-побратима С.-Петербург и Шанхай. Выбор городов был продиктован двумя важными соображениями. Во-первых, как С.-Петербург, так и Шанхай - это два так называемых «вторых» по размерам и уровню развития города двух реформируемых стран - России и Китая. Во-вторых, они являются городами, имеющими выраженную культурную специфику. С.-Петербург, несмотря на все утраты советской и рыночной эпохи, по-прежнему является одним из ключевых российских образовательных и культурных центров. Шанхай, также как и С.-Петербург, - город с особой историей, бережно сохраняющей память о тех ее этапах, когда именно здесь смыкались и обогащали друг друга китайская и европейская культуры. В-третьих, как С.-Петербург, так и Шанхай оказались по мере реализации реформ важными центрами влияния, определяющими направления и темпы экономических и социальных трансформаций.
Тем не менее, анализируя ситуацию в двух городах, необходимо принимать во внимание важные различия между ними. Шанхай, в котором проживает около 18 миллионов человек, - крупнейший мировой мегаполис. Население С.-Петербурга примерно в 4 раза меньше. С.-Петербург является не только культурным, но и промышленным центром, и структура населения в нем в значительной степени определяется этим фактором. Шанхай в меньшей степени город промышленных производств и в большей - город, осуществляющий функцию координации и управления промышленным производством и торговлей. Это - один из крупнейших в Азии финансовых центров: здесь работает одна из самых
влиятельных фондовых бирж, держат свои штаб-квартиры и представительства крупнейшие китайские и зарубежные банки. У С.-Петербурга меньше оснований считаться городом мигрантов. В Шанхай в поисках работы и лучшей жизни прибывали и продолжают прибывать миллионы выходцев из сельских районов Китая и малых городов. Городское правительство вынуждено регламентировать миграционные процессы, вследствие этого далеко не все из тех, кто приезжает в город, получают в нем прописку и право постоянного проживания. Неизбежные ограничения расслаивают общество, обостряют проблему неравенства: приехавшие в город мигранты могут годами проживать в нем без надежды получить постоянную работу. Ограничения, с которыми сталкиваются мигранты, порождают ответную реакцию в форме предельной мобилизации: мигранты с дипломом о высшем или среднем техническом образовании оказываются более успешными, чем коренные жители, в реализации надежд на быструю карьеру или более высокие стандарты жизни.
ЭФФЕКТ РЕФОРМ: ДИНАМИКА БЛАГОПОЛУЧИЯ
Логично предположить, что экономический рост, наблюдаемый в предкризисные годы и в России и Китае, положительно сказался на стандартах жизни населения. Мегаполисы оказались в числе главных бенефициаров положительных экономических тенденций. Изменения материальных стандартов жизни фиксировались в исследовании на базе самооценок благополучия: респондентам предлагалось определить свой уровень благополучия пять лет назад и в момент исследования, используя для этого десятибалльную шкалу4.
Как показали результаты, жители С.-Петербурга оценивают свой уровень благополучия несколько выше, чем жители Шанхая. Эти различия имеют реальную подоплеку. Средний уровень доходов в С.-Петербурге примерно в два раза больше уровня доходов в Шанхае. В С.-Петербурге меньше, чем в Шанхае уровень социальной дифференциации: децильный коэффициент, отражающий уровень неравенства, в С.-Петербурге равен 17,1, в Шанхае - 18,7 раза. Заметим, что уровень социальной дифференциации, зафиксированный исследованием, не отражает ее подлинного
4 В этом разделе и далее расчеты производятся на базе сравнительного репрезентативного исследования взрослого (старше 18 лет) населения С.-Петебурга и Шанхая на базе случайной выборки объемом 1290 и 1603 респондента соответственно. Исследование проведено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Название гранта: Социальная структура и социальные идентификации российского и китайского мегаполиса: сравнительный анализ. 2008-2009 гг. (Грант № 08-03-00093а).
Диаграмма 1. Оценки благополучия мужчин и женщин в С.-Петербурге и Шанхае пять лет назад и сегодня (средняя величина по десятибалльной шкале)
масштаба. За рамками социологического исследования вследствие недостижимости остаются, как правило, наиболее благополучные, богатые слои населения, составляющие в общей совокупности не более 3%. Децильные различия, представленные в исследовании, - это скорее разница в уровнях благополучия не столько между богатыми и бедными, сколько различия между бедными слоями и средним классом.
Два факта обращают на себя внимание. В российском городе женщины оценивают свою позицию на шкале благополучия несколько ниже, чем мужчины. В Шанхае оценки мужчин и женщин полностью совпадают. Этот результат может показаться парадоксальным: средний уровень доходов мужчин в Шанхае равен 312 долларам США, женщин - 214 долларам. Объяснение этому противоречию находится в особенностях китайской культуры, в которой основанием для оценки благополучия служит совокупный доход жены и мужа. В России выше уровень индивидуализации: гораздо чаще, чем в Китае основанием для оценки уровня благополучия является собственный доход. Во-вторых, хотя оценки позиций на шкале благополучия выросли в обоих городах, но средний прирост оценок более заметен в Шанхае (в С.-Петербурге соответствующий средний показатель оценок вырос примерно на 0,3 балла, в Шанхае - на 0,6).
Как показали данные, в С.-Петербурге позитивная динамика в оценках социального благополучия чаще всего отмечалась в группах со средним или высоким уровнем дохода. За прошедшие пять лет они с очевидностью упрочили свои позиции, в самых верхних группах примерно на один балл, в группе со средними доходами (действительно дорогие
Таблица 1. Позиция на шкале благополучия 5 лет назад и в момент опроса: распределение по уровню благосостояния
Позиция опрошенных С.-Петербург Шанхай
5 лет назад Сегодня А 5 лет назад Сегодня А
Нам не хватает денег даже на питание 2,00 2,50 0,50 1,72 2,52 0,80
Для нас покупка одежды - большая проблема 4,08 3,22 -0,87 2,99 3,65 0,67
Покупка вещей длительного пользования для нас проблема 4,62 4,60 -0,02 3,29 4,02 0,72
Действительно дорогие вещи нам не по карману 5,35 5,88 0,53 4,73 5,38 0,64
Доходов не хватит, чтобы купить квартиру 5,92 6,92 1,00 5,36 5,97 0,62
Доходов не хватает на покупку элитного жилья 6,92 7,75 0,83 5,92 6,62 0,69
У нас нет материальных проблем 7,00 8,00 1,00 6,33 6,67 0,33
вещи нам не по карману) - примерно на 0,5 балла. В то же время в околобедных слоях наблюдался либо застой, либо отрицательная динамика. Из неблагополучных групп некоторые выгоды от экономического роста получили только самые бедные, их позиция на шкале из десяти баллов подросла примерно на 0,5 балла. В этой группе, как показывает анализ, весомую долю составляют пенсионеры: увеличение пенсии и социальных пособий, хотя и улучшает положение данной группы, все же не выводит ее из состояния бедности.
В Шанхае картина социальных изменений выглядит несколько иначе. Все социальные страты, независимо от уровня благополучия, отметили, что за последние пять лет их положение на шкале благополучия улучшилось. Это отмечали как самые бедные, так и средние слои общества. При этом в наиболее состоятельной группе приращение доходов было, по оценкам самих респондентов, даже более скромным, чем в бедных, околобедных или средних слоях. Речь, разумеется, не идет о том, что ресурсы распределялись уравнительным образом. Как будет показано ниже, в Шанхае, как и Петербурге, процесс распределения приносил выгоды, прежде всего, тем, кто итак находился на верхних ступеньках социальной лестницы. Однако, в отличие от социальной ситуации в С.Петербурге, процесс распределения в Шанхае не предполагал социальной эксклюзии. Он сделал возможной ситуацию, при которой экономической рост, сопровождающий реформирование экономики, приносил пользу всем игрокам, к какой бы социальной группе они ни принадлежали.
Таблица 2. Позиция на шкале благополучия 5 лет назад и в момент опроса: распределение по уровню образования
С.-Петербур Шанхай
Уровень образования 5 лет В момент А 5 лет В момент А
назад опроса назад опроса
Начальное 5,00 5,00 0,00 3,18 3,49 0,32
Неполное среднее 3,38 3,62 0,23 3,39 3,98 0,59
Среднее общее 5,16 5,30 0,13 3,81 4,52 0,72
Среднее профессиональное 4,93 5,20 0,27 4,19 4,81 0,61
Среднее техническое 5,13 5,42 0,29 4,23 4,92 0,70
Неполное высшее 5,24 5,68 0,44 4,67 5,42 0,75
Высшее 5,22 5,72 0,50 4,91 5,85 0,94
Научное образование 5,92 6,42 0,50 5,38 6,31 0,94
К аналогичным выводам подталкивает распределение по уровню образования. Положительные сдвиги по шкале благополучия наблюдаются во всех группах за исключением одной - респондентов с начальным образованием, проживающих в С.-Петербурге. Обращает на себя внимание, что в Шанхае во всех группах степень продвижения по указанной шкале больше, чем в С.-Петербурге. Особо отметим положительную динамику в группе лиц с высшим образованием. В Шанхае они стартовали с более низких позиций, но в итоге в год предваряющий наступление кризиса, вышли к позициям более высоким, чем позиции образованной прослойки в С.-Петербурге. Данные позволяют сделать предположение о том, что реформы в их шанхайском варианте в гораздо большей степени задействуют культурный капитал, накопленный населением. Факторы, влияющие на изменения позиций на шкале благополучия, были исследованы в ходе статистического эксперимента с применением процедуры линейной регрессии (см. табл. 3).
Результаты анализа показали, что в С.-Петербурге наибольшее влияние на динамику самооценок оказали такие переменные как возраст и доход. Существующую зависимость можно было бы описать следующим образом: чем старше человек, тем больше вероятность негативной динамики в оценке им своей позиции на шкале благополучия. Ситуация с доходом имеет обратную направленность: чем выше доход человека, тем больше расстояние между его позицией пять лет назад, более низкой по определению, и его позицией в момент опроса. Напрашивается вывод, что благополучная группа имела больше шансов улучшить свою позицию, чем более многочисленная группа, имеющая невысокие стандарты жизни.
В Шанхае только одна переменная - возраст - оказывает значимое влияние на динамику самооценок благополучия, и это влияние имеет отрицательную направленность: чем старше человек, тем больше вероят-
Таблица 3. Регрессионная модель: влияние на социальное позиционирование
город Характеристики респондента B t Sig.
С.-Петербург (Constant) -0,60 0,55
Пол -0,05 -1,56 0,12
Возраст -0,11 3,76 0,00
Совокупный личный доход 0,20 -6,30 0,00
Образование 0,00 -0,12 0,90
Шанхай (Constant) 10,43 0,00
Пол 0,00 0,20 0,84
Возраст -0,28 -10,54 0,00
Совокупный личный доход -0,06 -2,41 0,02
Образование 0,01 0,33 0,74
ность того, что за прошедшие пять лет его позиции на шкале ухудшились. Следует подчеркнуть, что в Шанхае ни пол, ни доход, ни образование респондента, определенные в рамках статистического эксперимента как самостоятельные факторы, не оказали на социальную позицию сколько-нибудь заметного влияния. Сказанное не означает, что образование, к примеру, или пол, никак не влияют на то, как менялась позиция респондента в прошедшие годы. В подобном эксперименте важен не сам факт влияния, а влияние каждой из переменных по сравнению с другими переменными, включенными в уравнение. В условиях, когда улучшение социальной позиции отмечается всеми социальными группами без исключения, образование или пол могут оставаться в числе других факторов, не выделяясь из общего ряда.
ВЫИГРЫШ ИЛИ ПРОИГРЫШ В ХОДЕ РЕФОРМ
В ходе исследования респондентам был задан вопрос о том, как они оценивают влияние реформ на их собственную жизнь: относят ли они себя к числу выигравших от проводимых преобразований или, напротив, считают, что вследствие реформ они понесли потери (см. диаграмму 2).
В С.-Петербурге больше, чем в Шанхае, тех, кто заявил о том, что однозначно выиграл в ходе реализуемых реформ. В Шанхае существенно больше тех, кто относит себя к числу «скорее выигравших». Доля проигравших в обоих городах примерно одинакова, при этом в С.-Петербурге гораздо больше тех, кто затруднился определить свою позицию. В целом,
Диаграмма 2. Выиграл или проиграл респондент в результате реформ?
на сегодняшний день доля выигравших от реформ в Шанхае больше, чем С.-Петербурге (33,5% против 27,3%). Перевес, однако, не настолько велик, чтобы можно было назвать его решающим.
Важно, однако, не только то, каковы соответствующие доли выигравших и проигравших, но и то, как выигрыш распределялся в обществе, в какой степени реформы поощряли достижительные качества людей (более высокое образование или квалификацию). Для более подробного изучения этого вопроса в исследовании вновь была использована процедуры регрессии, на сей раз логлинейной. В совокупности выделены группы тех, кто выиграл и проиграл в ходе реформ. Группы тех, кто констатирует отсутствие каких-либо изменений в жизни, и группы затруднившихся ответить были выведены за рамки анализа.
Полученный результат дает возможность с определенностью утверждать: в Шанхае образование гораздо чаще, чем в Петербурге, является переменной, определяющей эффект реформ, образованные люди чаще относят себя к категории выигравших и гораздо реже включают себя в категорию проигравших. По-разному влияет на оценку и такая переменная как пол: женщины в С.-Петербурге чаще включают себя в число
Таблица 4. Переменные, влияющие на оценку реформы: результаты регрессионного анализа
С.-Петербург Шанхай
B Sig. B Sig.
Образование -0,53 0,00 -1,74 0,00
Пол 0,48 0,01 -0,40 0,01
Возраст 0,66 0,00 0,16 0,01
Constant -1,85 0,00 1,82 0,00
проигравших от реформ, чем в Шанхае. В Шанхае, напротив, реформы сыграли на выравнивание жизненных шансов: женщины склоняются к тому, чтобы оценивать влияние реформ как позитивное. Как и следовало ожидать, старшие возрастные группы в обоих городах имели больше вероятности оказаться в числе проигравших. В С.-Петербурге, однако, эта вероятность оказалась более высокой. В целом, в том, что касается группы пенсионеров, подобные результаты можно считать ожидаемыми. Относительные размеры пенсии в России существенно снизились по сравнению с дореформенным периодом: на пенсию, которую получал рядовой горожанин-пенсионер в 1985 году, можно было сносно жить. Нынешняя пенсия едва покрывает оплату коммунальных услуг. В Шанхае негативные последствия реформ в большей степени микшировались позитивными изменениями. Власти постепенно расширяли охват населения пенсионной системой, размер пенсии здесь позволяет с учетом масштаба цен жить, не работая. Необходимо понимать, что названные привилегии относятся в Шанхае только к тем, кто имеет постоянную регистрацию, относится к категории коренных жителей. Мигрантам, получить подобные преимущества гораздо сложнее. Справедливости ради следует сказать, что большинство мигрантов - молодые люди только начинающие трудовую жизнь, проблемы старшего возраста не имеют к ним прямого отношения.
ГРУППЫ ВЫИГРАВШИХ И ПРОИГРАВШИХ
Отвечая на вопрос о том, кто выиграл, а кто проиграл в ходе реформ, респонденты использовали пятибалльную шкалу, на которой единица означала однозначный проигрыш, а пять - однозначный выигрыш (см. таблицу 5).
Списки социальных групп, фигурировавшие в российском и китайском исследованиях, не совпадают. На композиции вопросов отразилась культурная и концептуальная специфика социоструктурной проблематики. В петербургском списке присутствует больше групп, выделяемых по аскриптивным признакам: русские, женщины, люди среднего возраста; в китайском - выделяемые по статусным показателям: коренные шанхайцы, приезжие, члены КПК. Вместе с тем, есть немало совпадающих пунктов, причем значимых совпадений больше, чем отличий.
Обращает внимание, что в С.-Петербурге число групп, включаемых в число «победителей», существенно меньше, чем в Шанхае. В обоих городах к «выигравшим» респонденты отнесли высокопоставленных чиновников, менеджеров и предпринимателей. В С.-Петербурге, кроме того,
Таблица 5. Группы, выигравшие и проигравшие в ходе реформ (средняя величина)
С.-Петербург Шанхай
Социальные группы Средняя Ст. откло- Средняя Ст. откло-
нение нение
Высокопоставленные чиновники 4,36 0,94 4,58 0,58
Руководители предприятий и учреждений 4,01 0,98 4,36 0,62
Предприниматели 3,80 0,98 4,49 0,67
Жители больших городов 3,47 1,06
Молодежь 3,41 1,03
Творческие работники - художники, музыканты 3,31 1,04 4,48 0,63
Верующие 3,17 0,93
Квалифицированные работники 3,08 1,18 3,46 0,78
Мужчины 3,03 0,86 3,09 0,65
Простые госслужащие 3,02 1,03 4,29 0,62
Люди с высшим образованием 2,99 1,14 4,09 0,66
Нерусские 2,96 1,04
Женщины 2,91 0,87
Русские 2,84 0,99
Люди со средним образованием 2,83 0,95
Ученые 2,81 1,07
Неверующие 2,80 0,73
Люди среднего возраста 2,77 0,93
Неквалифицированные рабочие 2,60 1,04 2,52 0,84
Жители малых городов 2,42 0,99 3,28 0,71
Крестьяне 2,12 1,08 3,29 0,95
Старики 1,81 0,93
Люди с низким образованием 2,36 0,90
Коренные шанхайцы 3,19 0,90
Профессора вузов 4,40 0,57
Приезжие, занятые физическим трудом 3,10 0,99
Члены КПК 3,29 0,73
Профессионалы 4,15 0,62
в число «выигравших», хотя и с небольшим перевесом по отношению к средней точке пятибалльной шкалы (3 - «не выиграл и не проиграл»), включались жители больших городов и творческие работники. К «неудачникам» реформ респонденты С.-Петербурга отнесли ученых, неверующих, людей среднего возраста, неквалифицированных рабочих, жителей малых городов, крестьян и стариков. В Шанхае в группу выигравших, кроме уже упомянутых элитных групп, вошли простые госслужащие, творческие работники, преподаватели вузов, профессионалы, люди с выс-
шим образованием в целом. В неудачники реформ попали только неквалифицированные работники и люди с низким образованием. Очевидно, что именно образование, квалификация стали в Шанхае тем водоразделом, который развел по разные стороны выигравших и проигравших. Реализованные реформы создавали стимулы к накоплению культурного капитала, побуждали к учебе и накоплению ценного опыта. Как следует из данных, российские реформы оказались крайне расточительными по отношению к немалому образовательному и квалификационному капиталу, накопленному российским обществом в советский период. Подобное небрежное отношение российских реформаторов к одному из самых ценных ресурсов современности не могли и не могут до сих пор понять ни западные, ни китайские социологи.
В ходе исследования каждая из сторон имела право включить в анкету дополнительные вопросы, значимые в контексте одной страны, но не столь важные для другой. В этой специфической части российским респондентам был задан вопрос о том, какие конфликты в современном российском обществе они считают наиболее острыми (см. диаграмму 3).
Более половины опрошенных поставили на первое место конфликт между бедными и богатыми. На второе вышла этническая напряженность, трактуемая респондентами как противоречие между русскими
ОСТРЫЕ КОНФЛИКТЫ
Между богатыми и бедными Между русскими и нерусскими ' Между чиновниками и остальными гражданами ' Между олигархами и остальным обществом '
Между молодежью и пожилыми людьми I ■■■■■■ 14,2 Между собственниками предприятий и... 13,6
Между людьми разной веры ' 13,0
Между людьми различных политических... 11,8
Между жителями столиц и провинцией ' 9,5
Между бюджетниками и работниками частных... 5,8 Между горожанами и жителями села ' 4,5
Никаких острых противоречий нет 13,2
55,8
37,2
34,8
34,4
11,8
0,0 10,0 20,0 30,0 40,0 50,0 60,0
Диаграмма 3. Какие противоречия в современной России вы считаете наиболее острыми?
и нерусскими. На третьем месте противоречия, вызванные неэффективностью управления обществом и, наконец, на четвертом - между интересами олигархов и остальной частью общества - альтернативная интерпретация первого и, следовательно, наиболее значимого противоречия между бедными и богатыми. Корреляционный анализ (измерения взаимосвязи с использованием коэффициента Spearman rho) позволил предположить, что противоречия между богатыми и бедными, а также чиновниками и остальным населением находятся в центре существующих противоречий. Симптоматично, что в структуре ресентимента, проявленного в ответах респондентов, эти два противоречия тесно связаны друг с другом (0,33). К этому «ядру» противоречий напрямую привязаны, например, отмеченное противоречие между русскими и нерусскими (0,30 и 0,23 соответственно), а также между олигархами и остальным обществом (0,40 и 0,24 соответственно). Респонденты, выбравшие противоречия между жителями столиц и провинцией, также увязали его с осевым противоречиями между богатством и бедностью (0,14). Для этой категории населения все остальные противоречия менее значимы, кроме, разве что, схожего противоречия между горожанами и жителями села (0,13).
Логично было бы предположить, что указанные «ядерные» противоречия напрямую коррелируют с уровнем доходов: чем он выше, тем ниже ресентимент по поводу богатства и бедности и связанного с ним противоречия между бюрократией и обществом, а также этнических противоречий. Результаты исследования говорят о том, что подобное, если и верно, то лишь отчасти. Осознание проблемы бедности, как и следовало ожидать, в большей степени характерно для неблагополучных слоев населения (см. диаграмму 4).
Вместе с тем, оно, хотя и в меньшей степени, но все же достаточно актуально для средних, вполне благополучных слоев населения. Даже в самой обеспеченной прослойке более трети опрошенных также посчитали необходимым включить данное противоречие в число наиболее острых. Любопытно, что состоятельные граждане чаще, чем бедные, акцентировали внимание на противоречиях между бюрократией и гражданами. Противоречия этнического характера более остро воспринимались отнюдь не бедными, как можно было ожидать, а вполне благополучным средним классом. Следует отметить, что именно эта группа чаще, чем другие, конкурирует за привилегированые социальные позиции и способна, в отличие от менее образованных бедных слоев, «отливать» социальный интерес в форму этноцентрических стереотипов.
Диаграмма 4. Вопрос: какие противоречия в современной России вы считаете наиболее острыми? (распределение по доходным группам)5
ОТНОШЕНИЕ К РЕФОРМАМ: ПРОДОЛЖАТЬ ИЛИ ОСТАНОВИТЬ
Ни руководители, ни экспертное сообщество двух стран не ставит под сомнение необходимость проведения реформ. Реформы нужны уже потому, что под угрозой находятся важнейшие процессы воспроизводства в обществе - здравоохранение, образование, социальная защита детей, престарелых и инвалидов. В реформировании нуждаются ключевые институты гражданской жизни - судебная система и законодательство, регулирующее трудовые отношения и деятельность негосударственных организаций. Как в российском, так и китайском обществе успех реформ находится в зависимости от двух взаимосвязанных факторов. Во-первых, на перспективы поддержки реформ в обществе влияет накопленный опыт, положительный или отрицательный. Оценивавшие результаты реформ будут разумеется смотреть на их продолжение с разных позиций: одни с позиций «победителей», сумевших капитализировать развитие, обратить его себе на пользу, другие, - с позиций проигравших, утративших в ходе реформ важные социальные ресурсы. Во-вторых, на отношении к реформам может сказаться и, безусловно, сказывается
5 Группы созданы на основе шкалы самоотнесения. К «бедным» отнесены все респонденты, испытывающие трудности в решение элементарных жизненных проблем, например, покупки холодильника или телевизора. В «среднюю» группу отнесены те, кто без особых затруднений приобретает вещи длительного пользования, но испытывает затруднения при решении более фундаментальных материальных проблем - покупки машины или квартиры. И, наконец, в группу состоятельных вошли те, кто без особых затруднений приобретает машины или квартиры, а также те, кто вообще не испытывает каких-либо материальных проблем.
направление реформирования: если планируемые реформы включают в себя стратегии улучшения жизни, выравнивания жизненных возможностей, то они имеют шанс получить поддержку в обществе. Если же, напротив, целью реформ, как они видятся в обществе, является сужение жизненных возможностей, то шансы заручиться поддержкой большинства у них минимальны.
Результаты исследования свидетельствуют о том, что в обоих обществах реформы воспринимаются неоднозначно, что социальную нагрузку, вытекающую из необходимости жить в эпоху перемен, население хотело бы по возможности уменьшить. За ускорение реформ выступают, как в С.-Петербурге, так и Шанхае меньшая часть опрошенных (от одной пятой до одной четверти). Несколько больше доля тех, кто выступает за то, чтобы продолжать двигаться вперед в избранном направлении, но при этом избегать резких «шоковых» движений. Около четверти опрошенных в С.-Петербурге и около трети в Шанхае полагают, что реформы нужно продолжать, но предварительно изменив их направление. Около одной десятой населения С.-Петербрга и чуть более 2% Шанхая хотели бы вообще прекратить реформирование экономики и общества (см. диаграмму 5).
Из анализа следует, что в ответы на вопрос о том, что делать с реформами, респонденты в обоих городах вкладывают разные смыслы. Ускорение реформ в избранном направлении вовсе не подразумевает сохранения их либеральной направленности. Российские респонденты убеждены, что направление реформ последние годы предполагало усиление социальной составляющей и что следующим шагом на этом пути
Диаграмма 5. Что делать с реформами?
должно быть выравнивание жизненных возможностей между богатыми, средними и бедными слоями российского населения.
Таблица 6. Согласие с утверждениями о направлениях социальной политики: пересечение с вопросом о реформах. С.-Петербург / Шанхай в %.
Ускорить в избранном направлении Продолжать, не торопясь Продолжать, но изменить направление Прекратить Затрудняюсь ответить
Ввести прогрессивный налог б2,б 64,2 74,7 81,8 63,9
Обложить налогом недвижимость 55,4 59,8 65,0 65,8 59,5
Бороться с коррупцией 85,4 90,6 89,7 84,3 88,2
Вернуться к социализму 40,9 37,2 45,0 66,1 40,9
Заставить хозяев предприятий делиться 61,5 60,7 77,7 69,6 64,8
Разрыв оправдан, если каждый может проявить себя 70,3 74,5 74,7 65,6 73,8
Конфисковать собственность у богатых 26,9 28,0 35,5 65,5 33,8
Разрыв в доходах слишком велик 77,9 85,4 90,7 91,2 86,3
Богатые не хотят расставаться с привилегиями 76,9 78,3 78,0 87,0 81,9
Большие состояния приносят пользу обществу 38,9 42,5 33,3 30,3 33,8
В российском обществе даже те, кто ратует за ускорение реформ, в большинстве своем считают, что существующий разрыв в доходах слишком велик, что нужно заставить хозяев предприятий делиться своими доходами с работниками предприятий, а прогрессивный налог может быть желательной мерой для достижения этой цели. Результаты исследования убедительно свидетельствует о том, что в российском обществе сложился консенсус относительно необходимости изменить действующие механизмы распределения. Те, кто выступает за продолжение реформ или даже их ускорение, поддерживают комплекс мер, способных реализовать принцип социальной справедливости. Те, кто выступает за изменение направления реформ, а также те, кто хотел бы их прекращения, чаще поддерживают конфискационные меры (особенно те, кто выступает за прекращение реформ) и чаще - идею возвращения к социалистическим формам хозяйствования.
В большинстве пунктов отношение к реформам и возможному их направлению в российском и китайском обществе совпадают. В нем, также как и в российском, поддерживаются меры, направленные на выравнивание жизненных шансов.
Таблица 7. Согласие с утверждениями о направлениях социальной политики: пересечение с вопросом о реформах. Шанхай (в процентах)
Ускорить в избранном направлении Продолжать, не торопясь, в том же ключе, что и последние 10 лет Продолжать, но изменить направление Прекратить Затрудняюсь ответить
Ввести прогрессивный налог 88,4 81,2 82,5 80,0 78,5
Обложить налогом недвижимость 85,1 76,5 73,6 71,4 61,7
Бороться с коррупцией 96,5 80,3 81,3 88,2 90,1
Вернуться к социализму 31,5 24,4 25,5 52,9 26,2
Заставить хозяев предприятий делиться 71,3 53,4 56,0 64,7 57,5
Конфисковать собственность у богатых 20,9 27,5 24,9 54,3 23,4
Разрыв в доходах слишком велик 90,7 84,4 89,8 88,2 88,7
Богатые не хотят расставаться с привилегиями 52,9 62,2 60,7 64,7 57,1
Большие состояния приносят пользу обществу 82,4 77,2 73,7 60,0 63,1
Население Шанхая, как и С.-Петербурга, полагает, что разрыв доходов в обществе слишком велик, и подавляющим большинством поддерживает идею введения прогрессивного налога и налога на дорогую недвижимость. Оно убеждено, независимо от отношения к темпам и направлению реформ, что необходимо бороться с коррупцией и заставлять хозяев предприятий делиться прибылью с рядовыми работниками. Вместе с тем, в большинстве своем оно выступает против возвращения к социализму и против конфискационных мер, таких, как, изъятие у богатых их собственности. Население Шанхая значительной, но все же меньшей долей, чем население С.-Петербурга, видит корень бед общества в том, что богатые не хотят уступать другим слоям населения своих привилегий. Большинство шанхайцев, в отличие от петербуржцев, убеждено, что большие состояния приносят пользу обществу, используются для развития экономики и создания рабочих мест. «Ремонт» механизмов распределения не должен, с точки зрения шанхайцев, лишить экономику важных стимулов к развитию. Одна из задач управления должна состоять лишь в том, чтобы контролировать неблагоприятные последствия реализуемых реформ, связанных с увеличением неравенства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Объектом исследования было население двух крупных и в целом процветающих городов, сумевших за последние десять лет привлечь немалые ресурсы. В С.-Петербурге население испытывает разочарование по поводу проводившихся реформ: реформы в том виде, в котором они проводились, крайне неэффективно обошлись с тем культурным и человеческим капиталом, который был накоплен в дореформенный период. Отсюда популярность идей, призывающих изменить направление реформ и скорость, с которой они проводятся, придав им социальную направленность. Аналогичные настроения характерны для населения Шанхая. Шанхайцы убеждены, что реформы должны быть менее технократичными, ставить во главу угла развитие социальной инфраструктуры и человеческих качеств. Шанхайцев, как и петербуржцев, беспокоит запредельный уровень неравенства в обществе, они также, как и жители С.-Петербурга, хотели бы, чтобы власть инициировала реформы распределительных институтов с целью уменьшить его масштабы. Важное различие двух стратегий реформирования заключается в том, что в Китае реформы ускорили процесс профессионализации общества, задействовали имеющиеся у него образовательные ресурсы. В С.-Петербурге эффект реформ, напротив, выразился в том, что огромный культурный и квалификационный капитал, накопленный городом, остался не полностью востребованным в новой экономике. Российские реформы, в отличие от реформ в Китае, существенно снизили планку требований к образовательному и квалификационному уровню населения.
