CC BY
241
- ПРАВО -
РЕФОРМИРОВАНИЕ
РОССИЙСКОГО
АНТИКОРРУПЦИОННОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА:
ТРЕБОВАНИЕ ОЭСР
ИЛИ ПРАВОВАЯ
НЕОБХОДИМОСТЬ
Э.Л. Сидоренко
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России. Россия, 119454, Москва, пр. Вернадского, 76.
В работе оценены перспективы криминализации обещания и предложения взятки иностранному должностному лицу или должностному лицу публичной международной организации в свете внедрения антикоррупционных стандартов ОЭСР в российское уголовное законодательство. Несмотря на возросший интерес науки к проблеме имплементации норм «мягкого» права в национальную правовую систему, многие аспекты данной темы по-прежнему слабо исследованы. Детальное изучение этих теоретических и методологических проблем позволяет прогнозировать дальнейшее развитие сотрудничества между Россией и ОЭСР и определять ключевые направления российской уголовной политики. Антикоррупционные стандарты международного права рассмотрены в работе с трёх позиций: реализации обязательств России в рамках ратифицированных ею конвенций; изучения опыта криминализации подкупа иностранных должностных лиц в зарубежном законодательстве; установления системности национального уголовного и административного законодательства. Теоретическая значимость проведённого исследования заключается в том, что в нём представлен системный анализ предложения и обещания взятки как общественно опасных деяний, раскрыта инструментально-регулятивная ценность криминализации деяний, разработан понятийный аппарат и определён вектор международной антикоррупционной политики. В статье раскрывается новый взгляд на стратегию и перспективы сотрудничества России и ОЭСР, уточняются способы имплементации антикоррупционных норм в российское право, преодолевается односторонность в оценке юри-дико-техническихвозможностей криминализации обещания и предложения взятки.
Подчёркивая важность и своевременность установления уголовной ответственности за обещание и предложение взятки, автор предостерегает политиков и практиков от опрометчивых решений и предлагает использование в данном случае известной российскому праву конструкции усечённого состава преступления. Он формулирует конкретные предложения по совершенствованию уголовного законодательства и определяет стратегически важные направления современной антикоррупционной политики.
Ключевые слова: Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), взятка, предложение и обещание взятки, коррупционное преступление, уголовная ответственность, состав преступления.
Одним из наиболее заметных политических, правовых и экономических событий последнего пятилетия явилось присоединение России к Конвенции Организации экономического сотрудничества и развития (далее -ОЭСР или Организация) по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г. (далее - конвенция). 1 февраля 2012 г. Президент Российской Федерации подписал ФЗ № 3 о присоединении к настоящей конвенции. После завершения ратификационных процедур на Россию, как и на других участников этого документа, была возложена обязанность пройти в рамках профильной рабочей группы три фазы оценки национального уголовного и административного законодательства на предмет отражения в нём положений конвенции.
С этого времени проделана большая работа по приведению российского законодательства в соответствие с антикоррупционными требованиями ОЭСР: УК РФ И КОАП РФ дополнены понятиями «иностранное должностное лицо», «должностное лицо международной организации», усилена ответственность физических и юридических лиц за подкуп иностранных должностных лиц (ст. 291 УК РФ и 19.28 КоАП РФ), установлена административная ответственность юридических лиц за подкуп иностранных должностных лиц и определены соразмерные штрафные санкции за коррупционные преступления (ФЗ от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ).
Но рабочая группа посчитала эти меры недостаточными. В рамках второй фазы обзора России было рекомендовано:
1) обеспечить криминализацию «предложения» и «обещания» взятки;
2) рассмотреть возможность исключения «деятельного раскаяния» из перечня условий освобождения от уголовной ответственности за подкуп должностных лиц;
3) расширить предмет взятки за счёт неденежных выгод.
В декабре 2013 г. на закрытом заседании рабочей группы был заслушан доклад о прохождении РФ второй фазы обзора. По его итогам было настоятельно рекомендовано:
- расширить наказуемость коррупционных преступлений за счёт криминализации предложения и обещания взятки;
- добиться соответствия размеров штрафов и конфискуемого имущества размерам взятки, даваемой должностному лицу;
- установить уголовную ответственность за фальсификацию документов, мошенничество и иные злоупотребления в бухгалтерской сфере, совершаемые в рамках подкупа иностранных должностных лиц.
Жёсткий и принципиальный характер этих требований поставил перед российскими учёными и политиками вопрос о целесообразности их внедрения в российскую правовую систему при наличии риска утраты ею своей самобытности.
Спектр мнений по данной проблеме чрезвычайно широк: от безоговорочного признания приоритетов международного уголовного права до категорического отрицания необходимости следования рекомендациям ОЭСР [1].
Наиболее ярко конфликт мнений проявляется при обсуждении вопроса о криминализации обещания и предложения взятки. Сторонники введения новой нормы указывают на необходимость создания единого правового пространства для борьбы с подкупом иностранных должностных лиц. Противники говорят о предвзятости ОЭСР к России и её желании влиять на национальную уголовную политику. И первая, и вторая позиции основываются на ограниченных представлениях об антикоррупционной политике Организации и на этом основании не могут быть приняты за основу.
Особенностью конвенции ОЭСР является «мягкое» закрепление жёстких требований к её участникам. Основной целью Организации является создание универсального правового пространства с унифицированными требованиями, максимально упрощающими процедуру привлечения к уголовной ответственности за подкуп должностных лиц иностранных государств. Каждая страна-участник конвенции-берёт на себя обязательства по реализации ряда однотипных рекомендаций. По сути, она стоит перед выбором - или поступиться частью своих правовых традиций во благо реализации общей задачи противодействия международной коррупции, или отказаться корректировать национальное законодательство и исключить для себя возможность вступления в Организацию.
Этот вывод подтверждает анализ процедуры прохождения странами финальной фазы оценки антикоррупционного законодательств. В 2012 г. её прошли Австралия, Австрия, Франция, Греция, Венгрия, Нидерланды, Словакия, Испания, Швеция и др. Им были даны однотипные рекомендации по повышению эффективности антикоррупционной политики, установлению соразмерных штрафов и конфискации имущества, укрепления международного сотрудничества и др.[2]. Одинаково жёсткая политика к государствам с различными правовыми традициями, политическими и экономическими возможностями не даёт оснований для вывода о предвзятом отношении ОЭСР к России и намеренном предъявлении к ней таких требований, которые наша страна выполнить не в силах.
В то же время не следует преувеличивать значимость международных антикоррупционных стандартов. Они имеют рекомендательный характер, и государство не обязано слепо им следовать. Помимо политической и геополитической составляющих данного вопроса (а им в рамках прохождения Россией третьей фазы будет уделено повышенное внимание), следует соотносить перспективы имплементации международных стандартов с риском нарушения системности охранительного законодательства
и умаления национальных правовых традиций. Неслучайно на последних заседаниях антикоррупционной группы ОЭСР всё чаще звучит призыв к уважению суверенитета страны, её национальных интересов и правовых традиций.
Именно к ним апеллировала Канада 10 декабря 2013 г., отказываясь выступать с ежегодным отчётом о реализации антикоррупционных стандартов ОЭСР в правоприменительной деятельности. И, несмотря на крайне отрицательное отношение к этому решению директора Департамента по правовым вопросам ОЭСР Николо Бонуччи и председателя профильной рабочей группы Марка Пита, Канада не изменила свою позицию. Следует учитывать и тот факт, что при подготовке заключения во внимание принимается не только выполнение страной всех рекомендаций комитетов и рабочих групп, но и политические и правовые перспективы дальнейшего правового сотрудничества. Поскольку Россия является важным и перспективным экономическим партнёром, её участие в ОЭСР выгодно для обеих сторон.
Изложенные выше соображения позволяют отвлечься от политических и конъюнктурных рассуждений и сосредоточить внимание на сугубо правовой оценке криминализации обещания и предложения взятки. В предлагаемом контексте особое внимание следует уделить обязательствам России в рамках заключённых ею международных договоров, анализу зарубежного опыта и вопросам системности российского уголовного законодательства. Принимая во внимание необходимость соблюдения национальных правовых традиций и сохранения общей стратегии российской уголовной политики, полагаем, что криминализация обещания и предложения взятки не только не затронет основы отечественного уголовного законодательства, но и позволит разрешить ряд важных юридических вопросов. На них следует остановиться особо:
1. В пользу установления уголовной ответственности за обещание или предложение взятки свидетельствуют обязательства Россией в рамках ратифицированных ею международных конвенций. Важность криминализации умышленного предложения и обещания взятки иностранному должностному лицу подчёркивается в следующих документах:
- Конвенции по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г.;
- Конвенции Организации Объединённых Наций против коррупции 2003 г.;
- Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г.;
- Конвенции против транснациональной организованной преступности 2000 г.
Следуя прямому указанию п. «д» ч. 1 ст. 15 ФЗ от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», ратификация перечисленных выше документов переводит предложения о криминализации предложения
и обещания взятки в разряд обязательных для России требований. Она ставит государство перед необходимостью принятия всех необходимых мер к установлению того, что сознательное предложение или обещание любых материальных, денежных или иных преимуществ со стороны любого юридического или физического лица в пользу должностных лиц иностранных государств образует состав преступления.
2. На положительные перспективы криминализации обещания и предложения указывает опыт зарубежных стран. Соответствующий уголовно-правовой запрет содержится в параграфе 78dd «Практика в области внешней торговли, запрещённая для эмитентов» закона США о борьбе с практикой коррупции за рубежом, направленных на борьбу с подкупом и касающихся бухгалтерских книг и отчётности (в редакции от 22 июля 2004 г.).
Первые два года эта норма практически не применялась. Но по мере ужесточения антикоррупционной политики США возросло количество расследований, проводимых министерством юстиции (DOJ), Комиссией по ценным бумагам и биржам (SEC) и Федеральным бюро расследований (FBI). В 2010 г. к уголовной ответственности за подкуп иностранных должностных лиц (в том числе за обещание и предложение взятки) было привлечено 8 физических лиц, а к административной ответственности - 8 физических и 17 юридических лиц [3].
Научный и практический интерес представляет закон Великобритании о взяточничестве 2010 г. (The Bribery Act). В ст. 6 он предусматривает уголовную ответственность за дачу взятки государственному служащему иностранного государства в целях сохранения бизнеса или получения поддержки. Преступление считается оконченным тогда, когда лицо предлагает, обещает или предоставляет финансовые или иные выгоды иностранному публичному официальному лицу с намерением оказать влияние на выполнение данным должностным лицом его официальных функций.
Согласно ч. 1 ст. 6 Акта, лицо P., которое подкупает иностранное публичное должностное лицо (F.), виновно в преступлении, если P. намеревается оказать влияние на F., с тем чтобы оно использовало свои должностные полномочия. Лицо, предлагающее, обещающее или дающее данные преимущества, должно также намереваться получить или сохранить (а) бизнес или (b) преимущество в ведении бизнеса (ч. 2 ст. 6 Акта). В ч. 3 статьи разъясняется, что P. подкупает F., только если:
a) непосредственно или через третье лицо P. предлагает, обещает или предоставляет любую финансовую или иную выгоду (i) F. или (ii) другому лицу по запросу F или с согласия F., и
b) F. не разрешено, и от него не требуется законодательством, применимым к нему, быть под влиянием при исполнении своих полномочий как иностранного публичного должностно-
го лица предложений, обещаний или подарков.
Для привлечения к уголовной ответственности достаточно, чтобы взяткодатель пытался каким-то образом повлиять на действия чиновника или пытался получить (сохранить) преимущество. На возможность установления уголовной ответственности за обещание и предложение взятки в УК РФ указывает криминализация настоящих деяний на Украине -в стране со схожими правовыми традициями и юридической техникой. В частности, ч. 1 ст. 368 УК Украины предусматривает уголовную ответственность за принятие предложения, обещания или получения неправомерной выгоды должностным лицом: «Принятие должностным лицом предложения или обещания предоставить ей или третьему лицу неправомерную выгоду за совершение или несовершение такой должностным лицом в интересах того, кто предлагает или обещает неправомерную выгоду, или в интересах третьего лица любого действия с использованием предоставленной ему власти или служебного положения - наказываются штрафом от семисот пятидесяти до одной тысячи необлагаемых минимумов доходов граждан или исправительными работами на срок от одного до двух лет».
Несмотря на общую политику криминализации коррупционных деяний, существующую в Европе практику трудно назвать единообразной. Например, Германия, устанавливая ответственность за предложение взятки, существенно сужает его содержание. В ч. 1 § 331 УК ФРГ предусматривается ответственность за незаконное получение выгоды в связи с выполнением своих должностных функций чиновником или лицом, на которого возложены особые обязанности в области публичной службы, когда указанные лица за нормальное, правомерное выполнение своих функций требуют, принимают или позволяют им обещать за это какую-либо выгоду для себя или третьего лица.
Исчерпывающие рекомендации по применению этой нормы даёт Верховный федеральный суд. В своём решении от 11 апреля 2001 г. он отмечает, что должностное лицо, которое в рамках переговоров о заключении договора потребовало скидки за служебное поведение, противоречащее долгу, тем самым позволило обещать себе материальную выгоду, ведущую к получению взятки. Получение взятки признаётся ненаказуемым в случаях, если между взяткодателем и взяткополучателем отсутствовала договорённость. Так, Верховный федеральный суд в своём решении от 10 февраля 1994 г. по делу, где виновный обвинялся по § 332, 334, указал следующее: «Приношения должностному лицу, в основе которых отсутствует какое-либо конкретное соглашение, ненаказуемы, даже если они последовали с оглядкой на служебное положение данного лица по поводу или по случаю определённых служебных действий или для того, чтобы приобрести благорасположение этого должностного лица» [4, с. 519]. Это решение
предопределило алгоритм квалификации дачи взятки: в тех же случаях, когда лицо предлагает взятку при отсутствии предварительной договорённости с потенциальным взяткополучателем, состав преступления отсутствует.
Разночтения в определении момента окончания преступления стали важным аргументом в споре о целесообразности выполнения Россией антикоррупционных требований ОЭСР. Противники присоединения РФ к конвенции апеллируют к трудностям разграничения предложения и обещания взятки и очевидному несоответствию юридических оценок этих действий в национальной и международной практике. Нельзя не признать, что противоречия в толковании предложения и обещания взятки действительно существуют.
По мнению экспертов ОЭСР, к предложению взятки относятся случаи, когда должностное лицо не побуждает к даче взятки, а взяткодатель предлагает предоставить некоторое преимущество по своей инициативе. Обещание взятки, напротив, указывает на достижение соглашения между взяткодателем и взяткополучателем [5]. Предложенное понимание предложения и обещания взятки соответствует их грамматическому толкованию. В своём семантическом значении обещание - это данное кому-нибудь добровольное обязательство что-нибудь выполнить [6, с. 295]. О нём можно говорить только тогда, когда между сторонами достигнута договорённость. Таким образом, обещание взятки имеет место тогда, когда сторонами оговорены условия подкупа и взяткодатель, давая обещание, таким образом подтверждает свои намерения.
Под предложением понимается то, что предлагается вниманию, предложено для обсуждения, рассмотрения или исполнения [7, с. 870]. Предложение взятки можно определить как оферту или не подкреплённое согласием другой стороны намерение дать взятку в будущем. О состоявшемся факте предложения можно говорить тогда, когда лицо устно, письменно или конклюдентными действиями выразило желание подкупить должностное лицо. Предложение может предшествовать обещанию взятки, но не наоборот.
Механизм подкупа должностного лица рассматривается экспертами ОЭСР как цепь последовательно совершаемых действий: предложение иностранному должностному лицу взятки ■ согласие последнего на получение подкупа ■ обещание взятки как акт подкрепления намерений ■ передача предмета взятки. С этих позиций выглядит вполне логичным требование криминализации предложения и обещания взятки в рамках конструкции усечённого состава, когда момент окончания преступления перенесён на стадию подготовительной преступной деятельности. Этот способ криминализации деяний хорошо известен российскому уголовному законодательству. Но ввиду отсутствия чёткого
понимания терминов «предложение» и «обещание» взятки он практически нереализуем.
Российский суд настороженно относится к идее их разграничения и крайне неохотно признаёт эти действия подготовкой к совершению дачи взятки. В большинстве случаев предложение и обещание взятки оцениваются как синонимы, характеризующие стадию обнаружения умысла. В ранее действовавшем Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10.02.2000 № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» прямо отмечалось, что не может быть квалифицировано как покушение на дачу или получение взятки высказанное намерение лица дать (получить) деньги, ценные бумаги, иное имущество либо предоставить возможность незаконно пользоваться услугами материального характера в случаях, когда лицо для реализации высказанного намерения никаких конкретных действий не предпринимало (п. 11).
В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (далее - Постановление Пленума ВС РФ № 24) заметен отказ от прежней формулировки. Согласно п. 14, «обещание или предложение передать либо принять незаконное вознаграждение за совершение действий (бездействие) по службе необходимо рассматривать как умышленное создание условий для совершения соответствующих коррупционных преступлений в случае, когда высказанное лицом намерение передать или получить взятку либо предмет коммерческого подкупа было направлено на доведение его до сведения других лиц в целях дачи им либо получения от них ценностей, а также в случае достижения договорённости между указанными лицами».
Данные Пленумом ВС РФ разъяснения сложно признать достаточными. Во-первых, в постановлении используется неоднозначное по содержанию словосочетание «умышленное создание условий для совершения преступлений», которое на практике может быть истолковано и как стадия обнаружение умысла, и как приготовление к совершению коррупционного преступления. Во-вторых, в нём необоснованно расширяются содержательные границы терминов. Например, под предложением понимается не только намерение дать взятку, но и намерение её принять. В равной мере это относится и к обещанию взятки: добровольное обязательство возлагает на себя не только взяткодатель, но и взяткополучатель. В-третьих, разъяснения Пленума ВС РФ не дают однозначного ответа на вопрос, какие действия могут быть квалифицированы как приготовление к коррупционному преступлению, а какие - как стадия обнаружения умысла.
Принимая во внимание осторожную позицию ВС РФ, нетрудно предположить, по какому пути пойдёт практика. В настоящее время
только обещание взятки обладает достаточной конкретикой для того, чтобы быть признано этапом приготовительной деятельности. Как справедливо отмечает А. Магуза, обещание взятки, подкреплённое определёнными деяниями, подтверждающими высокий риск доведения задуманного до цели преступления (обещание дарения, долговая расписка и др.), выступает в качестве приготовления к совершению дачи взятки, если обещанное не удаётся реализовать по независящим от лица обстоятельствам [8].
Что же касается предложения взятки, то оно оценивается судами как стадия обнаружения умысла. В частности, не является уголовно наказуемым устное или письменное предложение дать взятку в будущем, выраженная готовность передать деньги или материальные ценности лицу, готовому выступить посредником, высказанное намерение дать взятку и др. Принимая во внимание различия в оценке обещания и предложения взятки в отсутствии официального разграничения этих понятий, нетрудно объяснить принципиальное требование ОЭСР установить ответственность за их совершение.
3. Подчёркивая важность криминализации обещания и предложения взятки, необходимо учитывать объективную ограниченность наказуемости этих деяний в России. Даже если предположить, что и обещание, и предложение образуют стадию приготовления к даче взятки, только незначительная часть деяний может быть фактически наказуема. Согласно ч. 2 ст. 30 УК РФ уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому или особо тяжкому преступлению. Следовательно, уголовно наказуемыми в России может быть обещание взятки должностному лицу, иностранному должностному лицу либо должностному лицу публичной международной организации в строго определённых случаях:
- при обещании взятки за совершение заведомо незаконных действий (ч. 3 ст. 291 УК РФ);
- за обещание взятки в крупном (ч. 4 ст. 291 УК РФ) или особо крупном размере (ч. 5 ст. 291 УК РФ).
За приготовление к преступлениям, предусмотренным ч. 1 и 2 ст. 291 УК РФ, лицо не подлежит уголовной ответственности. Таким образом, обнаруживается прямое несоответствие норм действующего уголовного законодательства положениям ратифицированных Россией антикоррупционных конвенций, требующих установление неотвратимости наказания за подкуп должностных лиц. Введение уголовной ответственности за обещание и предложение взятки позволит существенно расширить сферу наказуемости коррупционных преступлений. Изменение конструкции ст. 291 УК РФ посредством её дополнения усечённым составом предложения и обещания взятки придаст юридическим конструкциям определённый запас прочности и позволит привлекать виновных к ответствен-
ности независимо от размера взятки и действий взяткополучателя.
4. На своевременность криминализации обещания и предложения взятки указывают трудности, возникающие в процессе квалификации следующих действий:
1) предложение простить долг должностному лицу или иностранному должностному лицу. В этом случае взяткодателю не нужно предпринимать дополнительных действий для реализации своего намерения. В соответствии с рекомендациями ВС РФ они оцениваются как приготовление, хотя фактически являются покушением на дачу взятки;
2) предложения дать взятку в случае, когда предмет взятки находится у взяткодателя при себе. Несмотря на то, что по общему правилу предложение взятки является стадией обнаружения умысла, здесь оно может быть оценено как покушение на преступление, если деяние не было доведено до конца по не зависящим от взяткодателя обстоятельствам.
5. Установление ответственности за обещание и предложение взятки объясняется также необходимостью обеспечения системности национального законодательства. Например, обнаруживается несоответствие в оценке коррупционных правонарушений. Если в административном праве обещание и предложение взятки со стороны юридических лиц рассматриваются как оконченное правонарушение (ст. 19.28 КоАП РФ), то в уголовном праве аналогичные действия признаются приготовлением к преступлению, а иногда и вовсе исключают ответственность.
На бессистемность уголовно-правовых норм указывает и тот факт, что в УК РФ установлен
запрет на обещание и предложение посредничества во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), но не предусмотрена ответственность за обещание и предложение взятки. Возникает парадоксальная ситуация: закон признаёт приготовление к посредничеству во взяточничестве более опасным деянием, нежели приготовление к самому взяточничеству.
В заключение отметим, что обращённая к России рекомендация ОЭСР ввести в УК РФ норму об ответственности за обещание и предложение взятки не является политическим демаршем организации, а продиктована необходимостью создания единого правового поля для борьбы с коррупцией как интернациональным явлением [9]. И Россия, выразив желание вступить в ОЭСР, должна взвешенно оценивать её стратегические цели.
Важно подчеркнуть и тот факт, что в российском уголовном праве существуют механизмы, позволяющие внедрить рекомендации ОЭСР без ущерба для своих правовых традиций. Речь идёт о конструкции усечённого состава, позволяющего привлекать лицо к уголовной ответственности на стадии подготовительной преступной деятельности. Именно это предложение успешно апробировано на Украине.
Введение в ст. 291 УК РФ части 11 «Обещание или предложение взятки должностному лицу, иностранному должностному лицу либо должностному лицу международной организации» позволит обеспечить наказуемость коррупционных преступлений на начальной стадии посягательства, независимо от характера действий взяткополучателя и размера предлагаемой взятки, и выполнить одно из ключевых рекомендаций антикоррупционной Конвенции ОЭСР.
Список литературы
1. Михайлов В. Статья 20 Конвенции ООН против коррупции об ответственности за незаконное обогащение и возможные направления отражения её идеи в правовой системе Российской Федерации // Уголовное право. 2012. № 2. С. 113 - 119.
2. OECD Anti-bribery Convention. Phase 3 Monitoring Information Resources. OECD, 2012.
3. Федоров А.В. Антикоррупционная составляющая присоединения Российской Федерации к организации экономического сотрудничества и развития// Ученые записки СПб. филиала РТА. 2011. № 3 (40). С. 115 - 120.
4. Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: ТК Велби, изд-во «Проспект», 2004. 560 с.
5. Глоссарий международных стандартов по борьбе с коррупцией с примерами из национальной юридической практики [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.oecd.org/dataoecd/51/59/37173981. pdf.
6. Толковый словарь русского языка:в 4 т. Т. 3 / Под ред. Ушакова Д.Н. М.: Слово, 2000. 982 с.
7. Новый толково-словообразовательный словарь русского языка/ Под ред. Т. Ф. Ефремовой. М.: Дрофа, Русский язык, 2000. 1233 с.
8. Магуза А. Особенности криминализации обещания и предложения взятки в свете международных антикоррупционных обязательств// Уголовное право. 2013. № 5. С. 91 - 93.
9. Сидоренко Э.Л. Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок и перспективы совершенствования российского уголовного законодательства // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. № 1. С. 13-17.
Об авторе
Сидоренко Элина Леонидовна - д.ю.н., доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО(У) МИД России, эксперт Комитета по безопасности ГД ФС РФ. E-mail: [email protected]
REFORM OF THE RUSSIAN ANTI-CORRUPTION LEGISLATION: OECD ECONOMIC
CONDITION OR LEGAL IMPORTANCE
E.L. Sidorenko
Moscow State Institute of International Relations (University), 76 Prospect Vernadskogo, Moscow, 119454, Russia
Abstract: In this paper we define the prospects for the criminalization of promises and offers a bribe to a foreign official or an official of a public international organization in the Russian criminal law. Despite the increased interest in the problem of implementation of international law in the national legal system, many aspects of the topic studied. These include punishment, the possibility of establishing criminal liability for bribery. OECD anti-corruption standards considered in working with three positions: through Russia ratified the convention, through the analysis of the experience of the criminalization of bribery of foreign public officials in foreign legislation and from the perspective of the established system of national criminal and administrative law. The paper presents a systematic analysis of the proposal and the promise of a bribe as socially dangerous acts. Refined methods of implementation of anti-corruption standards in the Russian legislation. Problems has led to widespread use of the system, comparative law and documentary approaches. The paper concludes formulate concrete proposals to improve the criminal law and identifies strategic directions of modern anti-corruption policy.
Key words: Organization for Economic Cooperation and Development (OECD), the bribe offer and the promise of a bribe, corruption crime, criminal liability, the offense.
References
1. Mihaylov V. Statya 20 Konventsii OON protiv korruptsii ob otvetstvennosti za nezakonnoe obogaschenie i vozmozhnyie napravleniya otrazheniya idei v pravovoy sisteme Rossiyskoy Federatsii [Article 20 of the UN Convention against Corruption on the responsibility for illegal enrichment and possible reflection of her ideas in the legal system of the Russian Federation]. In Ugolovnoe pravo, 2012, no. 2, pp. 113 - 119. (In Russian)
2. OECD Anti-bribery Convention. Phase 3 Monitoring Information Resources. OECD, 2012.
3. Fedorov A.V. Antikorruptsionnaya sostavlyayuschaya prisoedineniya Rossiyskoy Federatsii k organizatsii ekonomicheskogo sotrudnichestva i razvitiya [Anticorruption component of Russia's joining the Organization for Economic Cooperation and Development]. In Uchenyie zapiski SPb filiala RTA, 2011, no, 3 (40), 2011, pp. 115 - 120. (In Russian)
4. Zhalinskiy A.E. Sovremennoe nemetskoe ugolovnoe pravo. [Modern German criminal law]. Moscow, TK Velbi, Izd-vo Prospekt Publ., 2004. 560 p. (In Russian)
5. Glossariy mezhdunarodnyih standartov po borbe s korruptsiey s primerami iz natsionalnoy yuridicheskoy praktiki [Glossary of international standards to combat corruption, with examples of national legal practice]. Available at: http://www.oecd.org/dataoecd/51/59/37173981.pdf. (In Russian)
6. Tolkovyiy slovar russkogo yazyika. V 4- t. T. 3. Pod red. Ushakova D.N. [Dictionary of Russian language. In 4 vols. Vol. 3. Ed. by D.N. Ushakov]. Moscow, Slovo Publ., 2000. 982 p. (In Russian)
7. Novyiy tolkovo-slovoobrazovatelnyiy slovar russkogo yazyika/ Pod red. T. F. Efremovoy. [New glossary and dictionary of Russian derivation / Ed. by T.F. Ephremova]. Moscow, Drofa, Russkiy yazyik Publ., 2000. 1233 p. (In Russian)
8. Maguza A. Osobennosti kriminalizatsii obeschaniya i predlozheniya vzyatki v svete mezhdunarodnyih antikorruptsionnyih obyazatelstv [Features criminalization promises and offers a bribe in the light of international anti-corruption commitments]. In Ugolovnoe pravo, 2013, no. 5, pp. 91 - 93. (In Russian)
9. Sidorenko E.L. Konventsiya OESR po borbe s podkupom inostrannyih dolzhnostnyih lits pri osuschestvlenii mezhdunarodnyih kommercheskih sdelok i perspektivyi sovershenstvovaniya rossiyskogo ugolovnogo zakonodatelstva [OECD Convention on Combating Bribery of Foreign Public Officials in International Business Transactions and the prospects for improving the Russian criminal law]. In Mezhdunarodnoe ugolovnoe pravo i mezhdunarodnaya yustitsiya, 2013, no. 1, pp. 13-17. (In Russian)
About the author
Elina L. Sidorenko - Doctor of Law, Associate Professor Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics (University), an expert of the Security Committee of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation. E-mail: [email protected]
