CC BY
115
УДК 351.85
Р. И. Резванов
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Москва, Россия)
РЕФОРМАЦИОННЫЙ ПРОЕКТ ЕРМОЛАЯ-ЕРАЗМА: СКВОЗЬ ПРИЗМУ КОНЦЕПЦИИ АВТОНОМНОЙ ВЛАСТИ ГОСУДАРСТВА М. МАННА
Статья посвящена одному из самых смелых реформационных проектов эпохи Ивана IV Грозного — трактату «Правительница» Ермолая-Еразма. Написанная для царя, она критически осмысливает существующий порядок и предлагает принципиально новую систему взаимоотношений государства и основных социальных слоев общества. Государство «Правительницы» становится самостоятельным актором социально-экономических процессов, его власть автономна и основана на регулировании общественных процессов.
В качестве инструмента анализа идеологии «Правительницы» предпочтительной оказывается концепция автономной власти государства, созданная крупнейшим историческим макросоциологом Майклом Манном. Концепция позволяет вывести «Правительницу» из традиционной «продворянской» либо «крестьянской» системы ее историографического анализа, сложившейся на рубеже XIX—XX вв. Используя данный подход, мы можем проследить авторскую логику Ермолая-Еразма: государственная власть возникает отнюдь не в среде конкретных социальных групп (и не совпадает ни с одной из них), а в пространстве взаимодействия и интересов каждой из них, что и находит свое подтверждение в тексте самой «Правительницы».
Ключевые слова: историческая макросоциология, концепция автономной власти государства, инфраструктурная и деспотическая власть, постоянные типы (функции) государственных действий.
События середины XVI столетия вступают в столь резкий контраст с предшествующими годами, что произошедшие глубокие подвижки в разных сферах государственного устройства не замедлили сказаться на настроениях современников. В политике свершается важнейший идеологический шаг — великокняжескую власть в Москве сменяет царская, а присоединение Казанского ханства снимает непосредственную военную угрозу с востока. Почти одновременно с этим событием в стране разворачивается масштабная Тысячная реформа. Перемены отразились и на общественной мысли — появляются знаменитые сочинения Ивана Пересветова, Феодосия Косого, Федора Карпова и Ермолая-Еразма.
Так сложилось, что на фоне более именитых современников история уделила Ермолаю-Еразму несравненно меньшее внимание, чем заслуживает его личность. Вероятно, дело в том, что его перу принадлежит только одна работа, со знанием дела рассуждающая об экономических новациях и принципах межсословных взаимоотношений, а потому резко диссонирующая со свойственными ему религиозными сочинениями (хотя среди них и присутствует знаменитая «Повесть о Петре и Февронии»). А между тем, приближенный не только к митрополичьему, но и к царскому двору, Ермолай-Еразм являет собой значимую фигуру для понимания общественно-политического дискурса, сопровождавшего эпохальную смену московской великокняжеской традиции на
ISSN 2412-8945. Развитие территорий. 2016. № 2 (5). © Р. Резванов, 2016
идеологию и управленческую практику Российского царства.
Установившаяся в отечественной историографии конвенция выводит Ермолая под двойным именем Ермолай-Еразм (второе имя принято после монашеского пострига). Гораздо меньше в литературе встречается другая вариация — Ер-молай Прегрешный1. Связано это с самим Ермо-лаем: вполне следуя средневековой традиции преуменьшения роли автора, в своих сочинениях он называет себя прегрешным. В частности, уже в первых строках «Повести о Петре и Февронии» он пишет: «...да помянете же и мене прегреш-
наго, списавшаго сие, елико слышах, неведый,
2
аще инии суть написали, ведуще, выше мене» .
Поворотным моментом в жизни псковича Ермолая-Еразма стало его приглашение, как человека «книжного», в Москву, ко двору московского митрополита Макария. К 1550-м гг. вокруг митрополита собирается довольно большой круг способных и наделенных литературным талантом интеллектуалов. Надо отдать должное самому Макарию — для своего времени он был человеком весьма начитанным и образованным, лестно
1 См., например: Шляпкин И. А. Ермолай Прегрешный, новый писатель эпохи Грозного и его сочинения / проф. И. А. Шляпкин. СПб. : Тип. Гл. упр. уделов, 1911. 27 с.
2 Цит. по: Демкова Н. С., Дмитриева Р. П., Салмина М. А. Основные пробелы в текстологическом изучении оригинальных древнерусских повестей // Труды Отдела древнерусской литературы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом) ; отв. ред. Д. С. Лихачев ; отв. секретарь редакции М. А. Салмина. М. ; Л. : Наука, 1964. [Т.] XX : Актуальные задачи изучения русской литературы XI—XVII веков. С. 144.
нареченным современниками «презельным вторым Филадельфом, книголюбцем завидливым». В близкий круг приближенных к митрополиту попадает и Ермолай-Еразм, о чем он упоминает в своем «Молении царю Ивану Васильевичу Грозному»: «...благословением превеликаго всея России архиерея Макария митрополита составих три вещи от древних драги.. ,»\
Но, работая в числе прочих над составлением Великих Минеи Четьих, Ермолай-Еразм не замыкается в церковных делах, более того, он выказывает удивительную осведомленность о делах Ивана IV. Историк-религиовед А. Клибанов прямо говорит, что Ермолай-Еразм «хорошо знает чаяния своего государя», в дальнейшем приходя к умозаключению, что «живой отклик автора как на общегосударственные дела, так и на домашние (при всем их значении) печали и радости Ивана IV выдают в нашем авторе человека, более или менее близко стоявшего к царскому двору»2. О Ермолае-Еразме как о «лице известном и близком к царю» пишет и дореволюционный историк русской литературы И. Шляпкин3.
Близость к царскому двору, хорошее знание придворной структуры, а главное мотивов, которыми руководствовался царь, позволяют Ермо-лаю-Еразму даже выходить на Ивана IV с личными обращениями. Так, в «Молении царю Ивану Васильевичу Грозному» он просит царя установить ему жалованье за его писательский труд: «.да вменится часть моя со исправльшими слово твоего наказания и не тощ явлюся твоего благо-дарства, но на куюждо годину твоего серебра благодарнаго да буду приемля урок»4.
Историки располагают крайне скудной информацией о том, как в последующем сложилась жизнь Ермолая-Еразма, неизвестна даже дата его смерти. На основе детального изучения списков Никоновской летописи И. Шляпкин предположил идентифицировать Ермолая-Еразма с упомянутым в летописи «протопопом Спасским из дворца Ермолаем»5. Впрочем, упоминание оказывается косвенно связанным c Иваном IV: спасский протопоп перечислен в числе приглашенных на церемонию поставления игумена Селижарова монастыря Гурия в архиепископы (в 1555 г.) во вновь образованной казанской архиепископии — событие, которое царь лично почтил вниманием6.
В творчестве Ермолая-Еразма особняком держится трактат «Благохотящим царем правительница и землемерие», в первой редакции озаглавленный «Аще восхотят, царем правительница и землемерие». По умолчанию обычно используется укороченный вариант наименования тракта-
1 Цит. по: Шляпкин И. А. Указ. соч. С. 7.
2 Цит. по: Клибанов А. И. Сборник сочинений Ермолая-Еразма // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом) ; отв. ред. Д. С Лихачев. М. ; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1960. Т. 16. С. 183—184.
3 См.: Шляпкин И. А. Указ. соч. С. 8.
4 Цит. по: Там же.
5 Цит. по: Там же. С. 8—9.
6 См. об этом: Клибанов А. И. Указ. соч. С. 184—185.
та — «Правительница», что означает «наставление», «устав»7. Исключительность работы — в ее светскости и предельном рационализме, в корне отличающих ее от тех церковно-агиографических сочинений, которыми ранее был известен Ермо-лай-Еразм.
Со времени своего появления в середине XVI в. «Правительница» оставалась за пределами исследовательского внимания. Пока в начале XX столетия благодаря работам историков А. Шляп-кина, Р. Виппера и В. Ржиги сочинение Ермолая-Еразма не пережило свое второе рождение.
Сложность замысла и оригинальность подхода Ермолая-Еразма к различным вопросам оказали столь большое впечатление на современников, что дало повод тому же литературоведу Ю. Галицкому не только сомневаться, но в некоторых случаях и прямо отказывать Ермолаю-Еразму в авторстве ряда произведений. По его словам, феномен творчества публициста являлся «необычным и просто невероятным даже для данной обстановки», поскольку «при подобном широком совмещении самых разнородных — мистически-отвлеченных и обыденно-бытовых, духовно-учительных, политико-экономических и народно-поэтических интересов и тем, это был бы уж, действительно, чересчур универсальный, всеобъемлющий ум, чуть ли не какой-то Ломоносов XVI века, а по крайней мере — новый Максим Грек, что так просто, без дальнейших данных, в тех культурно-исторических условиях допустить, конечно, мудрено»8.
Ценность адресованного к Ивану IV произведения — в целостности содержащихся положений, включающих проект разграничения социальных и экономических отношений между ведущими социальными группами. При этом обособляется роль государства как самостоятельного политического актора с присущими только ему интересами. Ермолай-Еразм определяет за государством и властью роль актора системных изменений в обществе, автономного по отношению к социальным группам своего времени и преследующего только ему присущие надпартикулярные интересы. Государство Ермолая-Еразма рационально, его властные отношения не заложены в теодицее, божественной традиции, а следуют из противопоставления государства беспорядку, неуверенности и несправедливости в обществе.
В контексте подхода Ермолая-Еразма перспективной и интересной выглядит возможность обращения к концепции «автономной власти государства», предложенной представителем неове-берианской школы, историческим макросоциологом Майклом Манном. Теоретический базис М. Манна представлен в его монографии «The Autonomous Power of the State: Its Origins,
7 См.: Егоров Б. Ф. Российские утопии: Исторический путеводитель. СПб. : «Искусство — СПБ», 2007. С. 26—27.
8 Цит. по: Руди Т. Р. О гимнографическом наследии Ер-молая-Еразма // Труды Отдела древнерусской литературы / Рос. акад. наук. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом) ; отв. ред. О. В. Творогов. СПб. : Дмитрий Буланин, 2003. Т. 53. С. 182.
Mechanisms and Results» («Автономная власть государства: истоки, механизмы и результаты», 1984) и в четырехтомном издании «The Sources of Social Power» («Источники социальной власти», 1986 (1 том), 1993 (2 и 3 том), 2012 (4 том)).
Базис идей Майкла Манна строится на попытке преодоления классических теорий государства (марксистской, либеральной и функциона-листской), которые, по его мнению, несмотря на разность подходов, обретают общность в редукции государства к месту, арене борьбы классов или заинтересованных групп1. Реабилитируя пространство автономии государственной власти, Манн находит его в соотношении внутриполитического, экономического/идеологического, мили-
«2
таристского и геополитического измерений .
В логике своих рассуждений Манн следует за немецким историком Отто Хинце, развивая далее его идею двухмерности государства по отношению к структуре социальных классов (групп), а также создаваемому самим государством внешнему заказу. На стыке этих отношений и формируется пространство автономии государственной власти как самостоятельного актора общественных процессов. Майкл Манн пишет по этому поводу: «...поскольку государства реагируют на воздействие двух типов лоббистских и групповых интересов, это позволяет создать определенное "пространство", в котором государственная элита, играя с классами против военных фракций и других государств, бронирует место для собственной автономной власти. Сопоставление двух типов дает нам элементарный отсчет автономии государственной власти»2.
Следующая доминанта концепции Манна относится к определению двух смысловых типов государственной власти. Первый — деспотический, под которым понимается неограниченная, основанная на теории божественного происхождения власть. В качестве иллюстрирующей метафоры Майкл Манн приводит образ Червонной Королевы, персонажа кэролловской «Алисы в стране чудес», прихоть которой могла стоить головы любому из ее подданных3. Но есть и второй смысл — инфраструктурное государство, проникающее сквозь структуру общественных отношений и создающее необходимые логистические связи для реализации и распространения собственных политических решений. По словам Майкла Манна, «инфраструктурная власть — это институциональная возможность централизованного государства, деспотического или нет, реали-зовывать свои решения в пределах собственного пространства. Это коллективная власть, "власть сквозь" общество, координирующее общественную жизнь через государственную инфраструктуру. Государство определяется как совокупность
1 Mann 1W. The Autonomous Power of the State: Its Origins, Mechanisms and Results // European Journal of Sociology. Vol. 25. Issue 02. November 1984. P. 109—110.
2 Ibid. P. 111.
3 Ibid. P. 113.
центральных и радиальных институтов, проникающих через его территорию»4.
Деспотическая власть государства, и Манн это подчеркивает, редко проявляет способность держаться сколь угодно долгое время. Ее успехи сомнительны, поскольку испытывается недостаток эффективных логистических структур для проникновения и координирования общественных процессов4.
В своей работе «Автономная власть государства» Майкл Манн отдельно останавливается на определении четырех постоянных типов (функций) государственных действий, выделяя:
— обслуживание внутреннего заказа, расцениваемое как реализация стратегии «всеобщего блага» либо как защита большинства от произвольной узурпации со стороны влиятельных социально-экономических групп (кроме тех, которые идентифицируются с государством);
— военную защиту или осуществление милитаристской агрессии;
— обслуживание коммуникационных инфраструктур (помимо транспортных систем к ним относится почтовая связь, единая чеканка и метрология);
— экономическое перераспределение благ, рассматриваемое в качестве авторитетного распределения недостаточных материальных ресурсов между различными социальными, возрастными группами, полами, территориями и т. д. В процесс перераспределения вовлекаются и особые экономически слабые группы, поддержка которых обеспечивается государством5.
Приведенные задачи необходимы как для общества в целом, так и для заинтересованных групп внутри него. В ходе установления функциональных связей при осуществлении каждой из задач государство входит в систему отношений с различными, иногда даже сквозными, группами. Данные отношения и рождают необходимое пространство маневрирования для государственной власти, которое она использует в своих действиях.
Милитаристское измерение относится к числу ключевых детерминант в истории становления и развития государственной власти. В качестве иллюстрации Манн приводит пример с аграрными государствами, три четверти доходов которых направлялось на военные нужды. Таким образом, государства были похожи на производящие войну машины, а «военнослужащие заменили собой гражданских лиц»6.
Но все же военная власть не может быть идентифицирована с государственной, прежде всего из-за ее неравномерного распространения по всей территории. Военная власть эффективна только будучи сконцентрированной в гарнизонах
4 Mann M. The Sources of Social Power: Vol. 2, The Rise of Classes and Nation States 1760—1914, Cambridge University Press, 1993. P. 59.
5 Mann M. The Autonomous Power of the State... P. 120—
122.
6 Ibid. P. 69.
и вдоль коммуникаций, но ее потенциал снижается в условиях сельскохозяйственной местности1.
В рассуждениях о военной власти Майкл Манн обозначает важную историческую тенденцию: усложнение, продолжительность и массовость войн приводят к новому типу военной организации, основанной на крупном военном бюджете, определении ресурсов для постоянного его возобновления, а также совершенствовании системы мобилизации. Нести бремя аккумуляции необходимых ресурсов оказалось под силу только территориально централизованному государству, что во многом и предопределило постепенное исчезновение мелких и слабых государственных образований2.
Для перехода к анализу «Правительницы» через призму концепции Манна важно понимать: в отношении Ермолая-Еразма к государству нет апологетики, даже когда он говорит об исключительности «православного благоверного царя», в этом больше следования публицистической традиции своего времени. «Правительница» критически оценивает современное ей общество, равно как и существующую практику государственной власти.
Что любопытно, в своей критике Ермолай-Еразм дважды прибегает к использованию риторического приема сравнения с другими государствами: 1) «О многих царствах мы читали, но такого обыкновения не видели»; 2) «У всех народов каждый человек отдает своему царю или владыкам часть плодов своей земли» (подразумевая, что фискальные выплаты представлены в виде части от основного произведенного продукта)3. В своем подходе Ермолай-Еразм проявляет последовательность: в отличие от своего современника Филофея (автора концепции «Москва — Третий Рим»), которого с ним роднила и общность происхождения — оба были псковичами (Филофей являлся монахом Псковского Елеаза-рова монастыря), Ермолай-Еразм не прибегает к критике католического Запада, используя язык превосходства и исключительности.
Государство Ермолая-Еразма, устроенное на рационалистических принципах, преследует две важнейшие цели: сохранение общественного порядка и укрепление военного потенциала. Государство в качестве самостоятельного, автономного актора создает интенцию системного социально-экономического переустройства общественных отношений. Для этого «Правительница» выводит ведущих игроков — сословных акторов общества: крестьянство, служилый слой (среди которого дворянство и боярство), а также городское купечество.
Исполняя регулятивную, дистрибутивную функцию, государство посредством общественного договора взаимодействует с каждой соци-
1 MannМ. The Autonomous Power ofthe State... Р. 124.
2 Ibid. Р. 132—133.
3 См.: Электронные публикации Института русской литературы (Пушкин. Дом) РАН. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/ Default.aspx?tabid=5116
альной группой, а не только сосредоточивается на проблемах служилого сословия. «И уж если справедлив он [царь] по вере, то стоит ему без устали стараться, принимая во внимание то, что к благополучию подданных, заботиться в делах управления не только о вельможах, но и о самых последних», — пишет по этому поводу Ермолай-Еразм4. В этом взаимодействии экономически реабилитируется крестьянство («необходимы прежде всего земледельцы: от их трудов хлеб, а от него начало всех благ...»), они ставятся даже в известном смысле над служилым сословием: «...необходимы вельможи, но вовсе не трудом своим снабжаются они»4.
Такой подход достаточно необычен для своего времени. Положение крестьянства к середине XVI в. оставалось одним из самых тяжелых среди всех социальных групп Российского государства. Максим Грек писал, что крестьяне «во скудосте и нищете всегда пребывают, ниже ржаного хлеба чиста ядуще, многажды же и без соли от послед-ния нищеты»5.
Государство в отношениях с крестьянством действует неэффективно, и Ермолай-Еразм это отмечает, обращая внимание на деятельность коронных агентов. Распространенная практика восполнения возникающих издержек коронных агентов за счет крестьянства играет против интересов и целей самого государства, под угрозу подпадает стабильность общественного порядка. Чтобы его сохранить, Ермолай-Еразм создает целую систему сложного экономического перераспределения. В его основе — унификация для крестьян фискальной нормы на уровне 20 % от собранного урожая (валового дохода). Цифра в большей степени выражает компромисс. Согласно фискальной практике 1550—1570-х гг., норма выплаты обыкновенного крестьянина на севере Руси землевладельцу и государству составляла около 30 % от его валового дохода, а иногда и еще меньше6. На этом фоне отдача 1/5 дохода не должна выходить за рамки существующего порядка взыскания налогов. Но компромисс не случаен — в его основе уход государства из сферы налогообложения поместного крестьянства в пользу дворянства.
Сделав уступку служилому сословию, государство отнюдь не обнаруживает свою слабость — мера напрямую увязывается с перераспределением повинностей и увеличением обязанностей служилого сословия по отношению к нему. Этот аспект чрезвычайно важен для нас, поскольку позволяет выделить три ключевых действия «автономной» власти.
Во-первых, Ермолай-Еразм предлагает государству отделить служилое сословие от его землевладений. Принцип поместного землевладения под сомнение не ставится, возможным становится только опосредованное управлением им. Во-вто-
4 Электронные публикации Института русской литературы.
5 Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. М. : Изд-во со-циал.-экон. лит., 1960. С. 113.
6 См.: Там же. С. 112.
рых, сконцентрировать служилое сословие, военную власть в городах — это принципиальная мера по созданию эффективной военно-мобилизационной модели, особенно в условиях средневекового государства, постоянно находящегося в состоянии para bellum1. И Ермолай-Еразм подчеркивает это обстоятельство: «...поэтому как только поступит к ним царская грамота о военных сборах, тотчас все <...> единодушно за один день явятся на назначенную им службу»2. Такая мера способна к тому же и нивелировать возникающие на местах центробежные силы, представляющие прямую угрозу для еще находящегося в процессе «собирания земель» государства. Подобное перераспределение ресурсов создает материальную базу для исполнения служилым сословием своих прямых функций.
Предложения Ермолая-Еразма одновременно разрешали вопрос и с выплатой денежного довольствия служилому сословию — как в XVI, так и в XVII столетии Россия постоянно испытывала дефицит денежной массы. Впрочем, получаемый с поместья натуральный доход мог рассматриваться как товар, и Ермолай-Еразм это признает: «.если кому нужны деньги на расходы, то имеет он излишек хлеба, продав который городским жителям и тем, кто покупает хлеб, добудет деньги на свои потребности»2.
Заинтересованный в расширении торговых связей город, как концентратор экономических ресурсов, должен забрать у крестьянства функцию содержания и развития транспортных коммуникаций, обеспечивая «ямское устройство по росписи от города до города». Ермолай-Еразм и здесь придерживается твердой позиции: отрицая директивное администрирование, он предлагает компенсировать ввод ямской повинности для городского купечества отменой внутренних пошлин: «безо всяких пошлин ведя куплю и продажу по городам».
И наконец, в-третьих, в условиях значительного сокращения в XVI в. площади дворцового и черного землевладения из-за расширения поместной формы хозяйствования3 Ермолай-Еразм предлагает оставить за царским двором самый крупный в стране земельный фонд для удовлетворения собственных нужд. Свой расчет он строит из перевода в статус дворцовых земель в 100 городах по 10 поприщ в каждом — с получением годового урожая ржи в «два миллиона пятьсот тысяч четвертей, а ярового вдвое больше». Историк Т. Колесникова называет эту цифру «внушительной», вполне достаточной «не только для удовлетворения потребностей царя, но и для
4
продажи с целью получения денег» .
1 Готовься к войне (лат.)
2 Электронные публикации Института русской литературы.
3 См. об этом: Зимин А. А. Указ. соч. С. 84.
4 Колесникова Т. А. Общественно-политические взгляды
Ермолая-Еразма // Труды Отдела древнерусской литературы /
Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) ; ред. В. П. Адрианова-Перетц. М. ; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1953. Т. 9. С. 258.
Но большое землевладение означает и большую ответственность — принцип, верный и в отношении царской власти с экстраполяцией уже на все общество в целом («кому больше дано, с того больше и взыщется, а кому дано особенно много, с того особенно много и спросят»)5.
Это регулирующая модель государственной власти, действующей не в деспотической форме, а скорее, как primus inter pares6. И «равенство» здесь отнюдь не выглядит вынужденной оговоркой, поскольку тех же ратаев-крестьян Ермолай-Еразм рассматривал выше тех же «вельмож», видя в первых главную производящую силу общества, а во-вторых — управленческую.
В реформационном проекте Ермолая-Еразма пространство государственной власти не совпадает с пространством отдельных социальных групп — она существует автономно, в системе взаимосвязей, на пересечении отношений и интересов каждой из групп. Особенно видно, с каким тщанием Ермолай-Еразм относится к механизму перераспределения: государственная власть должна соблюдать баланс интересов — налагаемые ограничения должны находить и компенсационные решения. В этом находят свое представление предпосылки к появлению инфраструктурной власти государства, по М. Манну.
Обнаруживается последовательность Ермо-лая-Еразма и в определении тех постоянных типов (функций) государственных действий, которых М. Манн приводит в «Автономной власти государства». Так, функция обслуживания внутреннего заказа обнаруживает себя в запросе на общественный порядок, гарантом которого выступает государство. Для государства принципиальным становится отказ от методов произвольной узурпации, более того, в приоритете — защита большинства от произвольной узурпации меньшинства (по М. Манну). Сам Ермолай-Еразм говорит о недопустимости практики узурпации не только в меж-, но и внутрисословных отношениях: «.пусть он так велик, что достоин быть воеводой, но не следует все же ему быть чуть ли не
7
государем рядом с другими воинами» .
Дистрибутивная функция государства, базирующаяся на экономическом перераспределении ресурсов, материальных благ и фискальной ответственности, видится Ермолаю-Еразму в качестве уравновешивающего общество балансира. В созданной им системе наряду с крестьянством, городскими слоями и служилым сословием в качестве актора не только субъектных, но и объектных отношений выступает автономная власть государства.
Когда Ермолай-Еразм писал «Правительницу», он, находившийся на пересечении двух миров: царского и митрополичьего, создавал именно прикладной проект, который мог быть востребо-
5 См.: Электронные публикации Института русской литературы.
6 Первый среди равных (лат.)
7 Электронные публикации Института русской литературы.
ван государственной властью. Весь спектр идей: введение четверогранного поприща, унификация фискальных норм, отмена денежной ренты для крестьян и внутренних пошлин для городских слоев, перевод служилого сословия в города и многое другое — это отнюдь не ходы отвлечен-
ной мысли, погрузившейся в утопические идеалы. Во всем этом многообразии просматривается вполне определенный практический, экономический смысл, ставший отражением произошедших в середине XVI столетия перемен в русском обществе.
R. I. Rezvanov
REFORMATION PROJECT OF ERMOLAI-ERAZMUS: THROUGH THE PRISM OF CONCEPT
OF AUTONOMOUS POWER OF THE STATE
The article is devoted one of the most audacious reformation project in in epoch of Ivan the Terrible — «The Governess» by Ermolai-Erazmus. Written for Russian Tsar, it is critical rethinking the current arrangements and offers new system of relationship between the state and basic social segments of society. The State of «The Governess» becoming as independent actor social-economical processes, which power is autonomous and based at the regulation of social process.
The concept of autonomous power of state, created by great historical macrosociology M. Mann, was more appropriate as the tool for analysing of ideology «The Governess». The concept allows withdraw «The Governess» from traditional «prodvoraynskoy» or «peasant» systems of historiographical analysis the prevailing between XIX and XX century. With this method we can follow for author's logic Ermolai-Erazmus: the state power arises at the space of interests and cooperation different social group, not at their environment, that confirms «The Governess».
Keywords: historical macrosociology, concept of autonomous power of the state, infrastructural and despotic power, constant type (functions) of the state actions.
