CC BY
43
ФИЛОЛОГИЯ
УДК 81'42+81'366
Л.С. Абросимова, канд. филол. наук, доц., 8-928-162-36-91, [email protected] (Россия, Ростов-на-Дону, ПИ ЮФУ)
РЕФЛЕКСИЯ ТЕЛЕСНОГО ОПЫТА В ЛИНГВОКРЕАТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ)
Обращение к исследованию телесного опыта может дать выходом к пониманию принципов и механизмов организации всех видов духовной деятельности человека, в том числе и лингвокреативной. Тело с давних времен выполняло важнейшую роль в духовных практиках осмысления реальности, служа основой для использования языка в целом и словообразования в частности в упорядочивании мира.
Ключевые слова: телесный опыт, язык, лингвокреативная деятельность, словообразование, культурные смыслы, производное слово
«Words may be what men use when all else fails»
St. Francis of Assisi
Непродуктивность противопоставления телесного опыта духовной деятельности привела к появлению понятия «телесность», снимающего противопоставление души и тела, субъекта и объекта. Современная западная философия, особенно феноменология и экзистенциализм (Р.Барт, А.Бергсон, Э.Гуссерль, Г.Марсель, М.Мерло-Понти, Ж.-Л.Нанси, М.Полани, Ж.-П.Сартр), будучи неудовлетворенной положением дел в классической философии, занялась поиском «материи», «фигуры» мысли, того, что предшествует и подготавливает акты сознания. В результате таких исследований был сделан вывод, что такой фигурой мысли, изначально формирующей и организующей все акты человеческого сознания, является телесный опыт. Человек включается в культуру, социальную среду, ментальность именно телесным образом, более того телесная организация человека задает параметры, механизмы существования культуры во всех ее проявлениях, не только в плане ее материального существования, но и на уровне высших проявлений духа.
Все усилия ученых, работающих в русле обновленной антропоцен-тричной парадигмы знания, направлены на восстановление утраченных
связей с глубинными основаниями человеческого существования. Традиционные подходы с богатой доказательной базой и эмпирическим материалом уже не удовлетворяют новым требованиям и логике научного поиска. В соответствии с новыми исследовательскими задачами формируются также и новые методологические основания. Обращение к исследованию телесного опыта ученого-лингвиста может способствовать серьезному продвижению когнитивной лингвистики в понимании принципов и механизмов лингвистических процессов. Следует подчеркнуть, что именно когнитивные подходы к исследованию языка дают толчок «к осознанию того, что способность к творческим модификациям изначально заложена в любом акте вербальной коммуникации - в акте устном и письменном, научном и обыденном, в имеющем отношение к поэтическому искусству и к повседневному общению» [2, с. 160]. Одним из наиболее ярких проявлений лингвокреативной деятельности, несомненно, является словотворческая активность человека.
Очевидно, что в последнее время отношения между языком и «телесностью» (embodiment) становятся центральными в рамках когнитивной психологии [8, 9, 13,], когнитивной лингвистики [10, 14, 15, 17] и находят выход в теориях «телесного познания» ("embodied cognition") или «когнитивной науки второго поколения» ("second generation cognitive science") [16].
Во многом новые параметры развития когнитивной лингвистики заложил Дж.Лакофф, который противопоставил объективистскому подходу, в соответствии с которым мысль есть единственно манипуляция абстрактными символами, экспериенциализм.
В своем понимании природы мыслительных процессов Лакофф основывается на тезисе о генетической связи мысли с опытом тела. Человеческая мысль, согласно Лакоффу, обусловлена природой организма, обеспечивающей ее (мысли) функционирование, и всеми теми факторами, которые способствуют накоплению, осмыслению и релевантному применению опыта как индивидуального, так и коллективного. К таким факторам Дж. Лакофф относит генетическую наследственность, окружение человека и способ его существования в нем, социальное функционирование и др: «Human reason is not an instantiation of transcendental reason; it grows out of the nature of the organism and all that contributes to its individual and collective experience: its genetic inheritance, the nature of the environment it lives in, the way it functions in that environment, the nature of its social functioning, and the like» [14: Preface ХУ]
Таким образом, в новом, предложенном Дж.Лакоффом, подходе заметное место в осмыслении действительности занимают биологически-социальные аспекты человеческой жизнедеятельности. О связи мышления и телесного опыта Дж.Лакофф пишет: "Reason is not disembodied, as the tradition has largely held, but arises from the nature of our brains, bodies, and
bodily experience. <...> In summary, reason is not, in any way, a transcendent feature of the universe or of disembodied mind. Instead, it is shaped crucially by the peculiarities of our human bodies, by the remarkable details of the neural structure of our brains, and the specifics of our everyday functioning in the world." [15, с. 4].
Еще раньше, основатель феноменологии, немецкий философ Эдмунд Гуссерль, рассуждая о кризисе современной западно-европейской науки, видит главную причину ее в неумении и нежелании строгой науки поворачиваться к проблемам ценностного измерения человеческой жизни. Выступая против объективизма, он вводит понятие жизненного мира, мира живого телесного опыта, радикально отличающегося от научно-интерпретированного мира. «Жизненный мир» представляет собой сферу дорефлексивных фундаментальных очевидностей обыденного сознания, которые коренятся в телесном опыте человека и выступают предпосылкой любого научного знания. Те свойства и структуры, которые науки приписывают «объективному» миру, сами являются, по мнению Гуссерля, результатом процессов категоризации жизненного мира.
Человек в своей повседневной жизни в значительной мере опирается на так называемое «телесное» знание. Общение с миром начинается с познания и реализации телесного опыта, с функционально-чувственного познания мира. Человеческое тело - ориентир в познании мира. Важно, что физические качества есть не только проявление способности индивида к выполнению «практической работы», они также выступают компонентом человеческой потребности «заметить себя», обнаружить свое собственное присутствие в мире, определить свое место в этом мире, а также телесным образом «рассказать» о культуре, к которой он принадлежит. Одной из движущих сил лингвокреативной деятельности человека и является именно это желание человека.
Телесная природа человека находит отражение в языке: в основном словарном фонде любого языка найдутся слова, обозначающие части тела. Группа слов, обозначающих части тела и элементы его устройства, называется соматизмами. Как известно, основной словарный фонд складывался в течение многих веков и представляет собой отражение знаний носителей того или иного языка о себе и об окружающем мире.
Ж.-Л.Нанси, крупнейший современный философ, считает человеческое тело и телесный опыт важнейший источником смысла. Книгу о теле Ж.-Л. Нанси назвал «Сorpus» [6], что означает человеческое тело, в чем справедливо угадывается положение о том, что в нашей культуре тело на законных правах остается вместилищем (корпусом) знаний, в том числе лингвистических. Многие основные временные и пространственные категоризации окружающей реальности основываются именно на телесной организации. Тело помогает нам определить свое или чье-то расположение,
ориентироваться в пространстве, различая «близкое» и «далекое», «низ» и «верх», «правое» и «левое» и др.
Человек быстрее всего осваивал свое собственное тело и переносил его параметры, функции на другие предметы, создавая таким образом «ментальную проекцию окружающего мира» (Н.Н. Болдырев) или «спроецированный мир» ('projected world', 'experienced world' 'phenomenal world' по Рею Джакендофу). Например, способы измерения и освоения пространственных отношений: локоть, фут, лицевая сторона (обложки), у подножия (горы), задний, сзади, in the heart of (в центре чего-либо), the mouth of the river, the foot of the hill и др.
Многие номинации имеют привязку к телу, в связи с проекцией знаний о себе на окружающую действительность, с реализацией значимых смыслов, которые передаются соматизмами. Как отмечает Е.В.Рахиллина, «практически во всех языках человек моделирует ориентацию предметов в пространстве, так сказать, по себе» [7, с. 14].
Многие наименования находят реализацию в метонимических переносах: ножка стола, ручка (шариковая, дверная), колено (сантехника), спинка (стула), глазок (дверной), плечо (поддержка), face (циферблат, фасад и еще 15 значений), finger (штифт), tooth (зубец).
Глаголы есть отражение многообразных двигательных телесных способностей человека. Такие глагольные формы, как «бежать», «идти», «плыть», «бросать», «мчаться», «писать», «читать», «ломать», «бить», «целовать» легко соотносятся с машиной, механизмом: «поезд идет», «пароход плывет», «мотоцикл мчится», «магнитофон записывает», «сканер читает», «бульдозер ломает», «автомобиль (при аварии) поцеловался» и т. д. Но местом рождения этих соотношений является человеческое тело, и их употребление применительно к машинам делается по аналогии с функционированием человеческого тела. Первоначально они были предназначены для выражения телесных действий и состояний, и только впоследствии были перенесены на машины, которые выступают лишь их телесными субститутами [5, с. 80].
Благодаря лингвокреативной способности человека телесный опыт переносится им и на другие социальные практики, являясь катализатором усиления, доступности и яркости выражения. При описании действий и событий мы привлекаем метафорические обороты, которые наглядно демонстрируют соотнесенность телесного опыта человека с его лингвокреа-тивной деятельностью: имея в виду сотрудничество - мы говорим «плечом к плечу», англ. «shoulder to shoulder», «идти в ногу», «рука об руку»; близость расположения обозначается словосочетанием «бок о бок», англ. «abreast» (от англ. breast - грудь); подразумевая столкновение, мы говорим «лоб в лоб», англ. «head to head», справедливость - «око за око» или «зуб за зуб», англ. «an eye for an eye, and a tooth for a tooth»; разговор является «сердечным», англ. «heart-to-heart».
Соматизмы встречаются во множественных фразеологизмах: в глазах потемнело, душа в пятки ушла, хлопот полон рот, сам себе голова, поставить на колени, брать за горло, попасть пальцем в небо, золотые руки, золотое сердце, до мозга костей, от всего сердца, до седых волос, водить за нос, попасть на зуб, зарубить на носу, вешать голову, рубить с плеча, сломя голову, скрепя сердце, положа руку на сердце и др. Английский язык не уступает в демонстрации высокой фразеологической активности соматизмов: to cost an arm and a leg — стоить больших денег; long arm of the law - всепроникающая сила закона, face down - подавлять (наглостью, нахальством); запугивать; опровергать, отстаивать (хладнокровно или нагло); to face the music - 1) встречать, не дрогнув, критику или трудности 2) держать ответ, расплачиваться; hand in glove - в приятельских отношениях, на короткой ноге, не разлей вода; hand and foot -усердно, не за страх, а за совесть; fall into bad hands - попасть в плохие руки; to give a (hand) knee to smb.- 1) помогать кому-л., оказывать кому-л. поддержку 2) быть чьим-л. секундантом (в боксе); hungry bellies have no ears - у голодного брюха нет уха; (рус. соловья баснями не кормят) и др. Примеры из немецкого языка также многочисленны: nicht weiter sehen als bis zur Nazenspitze - не видеть дальше собственного носа, die Beine in die Hand/ unter den Arm nehmen - поспешить - "взять ноги в руки ", auf den Bauch fallen- потерпеть неудачу и др.
Соматическая лексика является богатым источником производных слов: faceless, earless, heartless; mouther - напыщенный оратор, toother (удар в зубы), mouthy - болтливый, heady - крепкий, опьяняющий, hearty -крепкий, сердечный; heading - заглавие, рубрика, (спорт) удар головой; necking - (архит.) обвязка колонны, (разг) обнимание; beardie - (разг.) борода, бородач; cheeky (нахальный, наглый, бесстыдный), cheekily, cheeki-ness; foreheadless - бесстыдный, fingerer - вор; stomacher (нач.19 в.)- удар в живот (в боксе); stomachful, stomachous (устаревш.), stomachy - 1) с брюшком, пузатый; 2) обидчивый; раздражительный; toothy - зубастый, зубчатый. В русском языке: сердечница, заручиться, подхребетник, глазеть, ротозей, зубочистка, зубоскал, спиногрыз, подкожные, закостенелый, нарукавник и др.
Среди производных имеется большое количество неологизмов: deadhead, header, waxhead, leg-up, handphone, handspan, foot-tapping, eyeball, scatterbrained, brainstorming, airhead, заручиться, сподножнее, голов-няк и др.
Существует мнение, что лексикографам, составляющим словари бесписьменных языков, следует начинать с описания соматизмов, «стартового концептуального источника» [11, с. 1]. Так, по данным [12], в культурном опыте носителей языка кева (Папуа-Новая Гвинея), автомобиль появился лишь в 1960 году (середина ХХ века) и, столкнувшись с необходимостью концептуализации и категоризации нового «существа», они его
просто «очеловечили», т.е. автомобиль предстал в наивной картине народа объектом с «человеческим» лицом. Так, с точки зрения носителей этого языка оказалось, что кузов автомобиля - это его «кожа», фары - «глаза», коробка передач - - «сердце», амортизаторы - «почки», топливный бак -«желудок», боковые зеркала - «уши» и т.д. [12].
Если этот пример показывает, что в таком именовании частей автомобиля превалируют связи по аналогии в рамках визуально-функциональных признаков, то в следующей иллюстрации автор знаменитого «Голема» Г.Майринк привлекает свой незаурядный лингвокреатив-ный потенциал, чтобы вызвать читательский резонанс: «У меня было такое чувство, будто все дома смотрели на меня своими предательскими лицами, исполненными беспредметной злобы. Ворота - раскрытые черные пасти, из которых вырваны языки, горла, которые ежесекундно могут испустить пронзительный крик, такой пронзительный и враждебный, что ужас проникнет до мозга костей» [4].
Основываясь на процедуре сведения неизвестного к известному, человеку все-таки удается определить такие, к примеру, трудно выразимые в словах чувства, как гордость, стыд, страх, стяжательство и др. За основу концептуализации эмоций В.Ю. Апресян и Ю.Д. Апресян взяли принцип уподобления того, что недоступно прямому наблюдению (душевные состояния), тому, что может наблюдаться непосредственно (реакции тела). Реакции тела, по их мнению, оказываются ключом ко всему, что происходит в душевной сфере человека [1, с. 33]. Соматизмы и их производные часто обозначают абстрактные понятия, которые легко выводятся из телесного опыта, свободно воспринимаются и закрепляются в словаре. Не случайно соматизмы, в основном, являются многозначными единицами, характеризующимися как прямыми, так и переносными значениями. Рассмотрим самое главное, что есть у человека - сердце. Данный орган и его значение для жизни человека дает в языке множественные номинации переносного характера.
Производными от существительного «сердце» в русском языке являются: сердечко, сердечушко, сердечишко, сердечник, сердечница, сердцевина, сердяга, сердечный (прил. и сущ.), сердешный (прил. и сущ.), сердечно, сердечность, сердешненький, сердцевой, бессердечный, осердие, сердобольный, милосердный, чистосердый, добросердечный, сердцеед.
Анализ словарей показал, что производные от англ. heart - весьма многочисленны. Слово heart является многозначным и имеет следующие дефиниции:
heart, англ. - 1) сердце (орган тела); 2): а) душа, сердце (холодное, жестокое, доброе, нежное); б) мужество, отвага, смелость (to lose heart -падать духом; впадать в уныние; отчаиваться), в) любовь, привязанность (to break smb.'s heart разбить чьё-л. сердце, to lose one's heart, to give one's heart to smb. - влюбиться в кого-л., 3) в функции обращения dear heart,
sweet heart - милый; милая; 4): а) сердцевина, ядро; очаг, центр; б) тех. сердечник; в) расположенные в глубине районы, центральная часть страны in the heart of England - в сердце Англии ; г) суть, сущность (heart of the matter - get to the heart of smth. - at the heart of smth.); 5): а) сердце, сердечко (изображение); б) что-л., имеющее форму сердца; 6) (hearts) черви (масть); особая карточная игра.
Приведем все производные, обнаруженные в словарях и образованные от слова heart по разным словообразовательным моделям:
heart, гл. - 1) воодушевлять, вдохновлять; подбодрять; 2) образовывать сердцевину, кочерыжку (о растениях); 3) принимать близко к сердцу;
hearten, гл. - 1) воодушевлять, вдохновлять; ободрять, подбодрять;
2) удобрять (землю) , обогащать, вносить удобрение;
heartless, прил. - безжалостный, бессердечный, жестокий, бездушный;
heartlessly, нареч., heartlessness, сущ. hearty, прил. - 1): а) сердечный, искренний; дружеский, дружественный; б) весёлый, общительный; 2): а) здоровый, добротный, оказывающий благотворное влияние; б) обильный (о пище) в) плодородный (о почве);
3) сильный, энергичный, интенсивный;
heartily - нареч. - 1) искренне; от всего сердца; 2) с удовольствием, охотно to eat / drink heartily; 3) весьма, чрезвычайно, очень I am heartily glad to see you; 4) полностью, целиком, совершенно;
heartiness, сущ. - 1) а) искренность, сердечность; б) открытость, дружелюбность; 2) восторг, воодушевление; усердие; пыл; усердие; 3): а) здоровье, крепость; мощность, сила; б) хороший аппетит;
hearty, сущ. - 1) крепкий парень; храбрый человек; 2) моряк; 3) (разг.) студент, занимающийся спортом;
hard(-)hearted, прил. - жестокосердный; жестокий, бесчувственный; kind-hearted, soft-hearted, tender-hearted - добрый, мягкосердечный, добросердечный;
heart-rending - душераздирающий; горестный, тяжёлый; heart-stopping - волнующий, захватывающий; heart-stopper, сущ., heart-stoppingly, нареч.; heartthrob - сердцеед;
heart-to-heart - интимный, сердечный, душевный; heart-whole - 1) не упавший духом; неустрашённый; 2) не связанный обязательством; свободный от привязанностей, не влюблённый; 3) искренний, чистосердечный, открытый; 4) явный, законченный; heartache - душевная боль, страдание;
heartbeat - 1) биение, пульсация сердца; 2) душевное волнение, возбуждение, беспокойство; 3) мгновение, миг; heartbreak - большое горе, несчастье; heartbreaking - огорчительный; разрывающий сердце;
heartbreakingly, нареч.;
heartbreaker - 1) человек или событие, вызывающее сильное огорчение; 2) проигрыш в последние минуты игры или с минимальным преимуществом соперника;
heartburn - изжога; heartburning - 1) недоброжелательство, недовольство, неудовлетворение, неудовлетворённость;
heartfelt - искренний, откровенный; прочувствованный; heartland - 1) а): центральный, главный, основной район (географический, политический, экономический, промышленный); 6) "сердце", центр; 2) глубокий тыл;
heartsick - павший духом, удручённый; heartsore - (поэтич.) страдание; heartstrings - глубочайшие чувства;
heartwarming - тёплый, душевный, сердечный; трогательный, волнующий;
heartable - having characteristics that attract love or affection; heartage - another word for love, most often used in writing or online. Анализ производных показал, что категориально-грамматическими семами, реализуемыми производными с heart, являются: признак (heartless, hearty, heartsick и др.), состояние (heartiness, heartsore, heartache, heartage и др.), процесс (to heart, to hearten), лицо (heartthrob, heartbreaker, hearty). При формировании производных с компонентом heart реализуются 2 основные концептуальные структуры: квалитативность и состояние. Как видно из дефиниций, в основном дериваты обозначают абстрактные понятия, связанные с душевным состоянием человека. Вышеприведенный набор производных доказывает интуиции антропологов, считающих, что во многих культурах сердце отождествляется с «вместилищем» эмоций и душевных качеств человека.
Интересно заметить, что подобный анализ, проведенный на материале производных от англ. hand - рука, доказывает влияние исходного концептуального значения на производные, которые в большинстве своем характеризуются связью с «инструментальным» значением мотивирующего. Категориально-грамматические семы, реализуемые производными с hand, представлены следующим образом: признак (handless, hand, adj., handy, handsome, hand-made, hand-crafted, hand-reared), процесс (to hand), мера (handbreath), предмет (handkerchief), событие (handplay). При формировании производных с компонентом hand реализуются 2 концептуальные структуры: квалитативность и инструмент. Большинство производных характеризуются функциональными признаками, обеспечиваемыми прагматической значимостью руки - «инструмента», при помощи которого человек совершает физические действия.
Полисемичные производные слова, выявляя разнообразные стороны и аспекты определенной концептуальной сферы, являются результатом
акта концептуализации, т.е. отражения знаний о мире. При производстве новых слов и(ли) новых значений уже существующих слов на первое место выступают ассоциативные связи, отождествления объектов и их качеств. Как видно из анализа производных, телесные особенности человека являются прототипическими знаниями для построения значений производных слов. Эти знания в виде пропозиций, по мнению многих когнитологов, и представляют собой «основные «форматы» передачи знаний. По мнению Е.С.Кубряковой, именно способность производного слова «объективировать пропозициональные структуры и затем служить их простому угадыванию, способность служить такой единицей номинации, которая удобна для упаковки информации и использования ее в речевой деятельности, и характеризует ПС как особую когнитивно-дискурсивную структуру» [3, с. 394].
Таким образом, словообразование не является самостоятельным и сугубо формальным процессом, основанным только на моделировании морфем, а связано с культурным знанием. Язык представляет собой наиболее важный инструмент объединения культурных смыслов в единое смысловое пространство. И чем совершеннее данный «аппарат», тем ярче и эффективнее он сможет выполнять свои функции.
Проведенный анализ значений производных позволяет говорить о том, что обращение к исследованию телесного опыта и телесных практик человека может существенно раздвинуть рамки понимания сложных механизмов процессов словообразования и вывести нас к новым горизонтам понимания человеческой культуры вообще.
Список литературы
1. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С.27-34.
2. Ирисханова О.К. О понятии креативности и его роли в метаязыке лингвистических описаний // Когнитивные исследования языка. Вып V. Исследование познавательных процессов в языке: сб. науч. трудов / гл.ред. серии Е.С.Кубрякова; отв.ред.выпуска Н.Н.Болдырев. М.; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р.Державина, 2009. С. 158-171.
3. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.
4. Майринк Г. Голем / пер. Д.Л.Выготского // Избранное. М.: Азбука классики, 2004.
5. Михель Д.В. Жан-Люк Нанси в мире Согрш'а // Вестник Самарской гуманитарной академии. Сер. Философия. Филология. 2006. № 1 (4). С. 77-87.
6. Нанси Ж.-Л. Corpus. M.: AdMarginem, 1999.
7. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имён: семантика и сочетаемость. М.: Рус. словари, 2000. 416 с.
8. Clark A. Being There: Putting Brain, Body, and World Together Again. - Cambridge, Mass.: MIT Press, 1997.
9. Damasio A. The Feeling of What Happens: Body, Emotion and the Making of Consciousness. New York: Harvester, 2000.
10. Evans V. The Structure of Time. Language, Meaning and Temporal Cognition. - Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins, 2004.
11. Franklin Karl J. Using Body part terms to begin a dictionary. 2003. URL: http://www.sil.org/pacific/png/pubs/49648/Bodyparts_to_start_dict.pdf.
12. Franklin Karl J. Some Kewa Metaphors: Body Parts as Automobile Parts. SIL International, 2003.P. 1-8. URL: http://www.sil.org/silewp/2003/silewp2003-005.pdf)
13. Johnson M. The Body in the Mind. - Chicago: University of Chicago Press, 1987.
14. Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous Things. What Categories Reveal about the Mind. Chicago; London: The University of Chicago Press, 1990. P.5-74.
15. Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the flesh. The embodied mind and its challenge to Western thought. New York: Basic Books, 1999.
16. Lindblom J., Ziemke Т. Embodiment and Social Interaction. A Cognitive Science Perspective // Ziemke, Zlatev and Frank (eds.) Body, Language and Mind. Vol.1; Embodiment. Berlin: Morton de Gruyter, 2007. P.129-162.
17. Zlatev J. Situated Embodiment: Studies in the Emergence of Spatial Meaning. Stockholm: Gotab Press, 1997.
L.S.Abrossimova
REFLECTION OF CORPORAL EXPERIENCE IN LINGUO-CREA TIVE ACTIVITY (WORD-FORMATION ASPECT)
The research of corporal experience can give rise to understanding of principles and mechanisms of all kinds of personal spiritual activity organization, including linguo-creative one. Since ancient times a body has played a major role in spiritual practices of reality understanding, forming a basis for use of both language and word-formations in world ordering.
Key words: corporal experience, language, linguo-creative activity, word-formation, cultural senses, a derivative word.
Получено 21.10.2012
