CC BY
87
Э. С. Ветрова. Речевые средства привлечения внимания без называния адресата...
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 811'373
Э. С. Ветрова
РЕЧЕВЫЕ СРЕДСТВА ПРИВЛЕЧЕНИЯ ВНИМАНИЯ БЕЗ НАЗЫВАНИЯ АДРЕСАТА (НА МАТЕРИАЛЕ
УКРАИНСКОГО И ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКОВ)
Представлено исследование вербальных формул привлечения внимания, которые, не называя адресата, побуждают его к ответной реакции. В украинском и лезгинском речевом общении такую функцию выполняют, как правило, междометия, используемые адресантом либо в связи с неопределенностью или чрезмерной обобщенностью социальных признаков адресата, либо с отсутствием необходимости (желания) такую номинацию реализовать в данных речевых условиях. В результате исследования выявлено, что подобные обращения отличаются национальной самобытностью, выступая своеобразными маркерами духовной культуры этноса.
Ключевые слова: обращения, междометия, апеллятивная функция, украинский язык, лезгинский язык.
Обязательным этапом любой ситуации общения является привлечение внимания собеседника, установление с ним контакта, создание атмосферы взаимной готовности воспринимать сообщение и поддерживать взаимодействие до завершения диалога. К речевым средствам реализации данных коммуникативных задач относятся обращения. Обращения играют важную роль в достижении коммуникативного успеха, поскольку именно они на начальной стадии интеракции выступают основными носителями информации о намерениях адресанта, задавая тон последующей беседе.
Обращение - категория сложная и неоднозначная, отличающаяся внутренней противоречивостью и функциональным синкретизмом. Поэтому не удивительно, что мнения ученых о характере этих языковых единиц существенно разнятся. Исследование обращений в научной литературе имеет длительную историю. Первое определение этому понятию дано в работе М. В. Ломоносова «Краткое руководство к красноречию»: «Обращение есть, когда слово обращаем к другому лицу, подлинному или вымышленному, от того, которого само настоящее слово требует» [1]. Со времен М. В. Ломоносова и по сегодняшний день обращение постоянно находится в центре внимания исследователей, результатом чего является множество научных трудов, посвященных различным его аспектам (работы Н. И. Формановской, М. А. Кронгауза, В. Е. Голь -дина, В. И. Карасика, А. А. Акишиной, А. А. Балакай, Л. П. Рыжовой и др.). Однако, несмотря на большой интерес лингвистов к обращениям, в современном языкознании данная проблема остается недостаточно изученной. Вопросы о том, какие формы наиболее уместны в той или иной коммуникативной ситуации, как правильно обратиться
к незнакомому человеку, какие фразы являются корректными при обращении к женщине и т. д. до сих пор считаются дискуссионными и нуждаются в дальнейшем рассмотрении. Недостаточно исследованными в современной лингвистической науке являются также особенности функционирования обращений в разных лингвокультурных традициях. Что касается сопоставительного анализа коммуникативного потенциала данных этикетных форм в таких разноструктурных языках, как украинский и лезгинский, то попыток подобного рода до сегодняшнего времени в лингвистике не предпринималось, что свидетельствует об актуальности темы исследования.
Обращения в украинском и лезгинском языках представляют собой разветвленную систему этикетных форм, которые в зависимости от прагматических функций можно поделить на три группы:
1) обращения, называющие адресата по какому-либо признаку (имена собственные, термины родства, статусные наименования и т. д.);
2) обращения, не называющие адресата, но указывающие на него (местоимения ты, вы);
3) обращения, не называющие адресата и не указывающие на него, но привлекающие внимание и побуждающие к ответной реакции.
Цель настоящей статьи - сопоставительный анализ обращений, не называющих адресата, но привлекающих его внимание, в украинском и лезгинском речевом этикете, выявление универсальных и национально специфических черт в их употреблении.
Привлечение внимания собеседника реализуется с помощью единиц разных языковых уровней. Значительным апеллятивным потенциалом обладают междометия, которые довольно часто используются
в повседневной коммуникативной практике украинцев и лезгин. Специфика данных речевых единиц заключается в том, что они лишены номинативной функции, выражая эмоционально-волевые реакции говорящего. Функциональные возможности междометий достаточно широки. В определенных условиях общения помимо оценочно-экспрессивного значения они могут также реализовать функции установления контакта с адресатом, привлечения его внимания, побуждения к ответной реакции. Как отмечают ученые, особенность междометия заключается в том, что это не столько средство выражения чувств и эмоций, сколько сигнал о намерении говорящего вступить в беседу, пообщаться [2, с. 12].
Обращения-междометия восходят своими корнями к самым ранним периодам в истории человечества, когда наши предки, объединившись в первобытный коллектив, ощутили потребность в вербальном общении. Как утверждает Н. И. Форма-новская, «одним из первых речевых действий человека был призыв, зов "другого", привлечение его внимания для последующих речевых действий: побудить наделенного коммуникативной ролью адресата к чему-либо, спросить, сообщить что-либо» [3, с. 84]. Можно предположить, что «зов, призыв собеседника оказался для разных человеческих сообществ коммуникативной универсалией и развился в категорию обращения, поскольку адресация речи лежит в основе коммуникации» [3, с. 84]. В современных социокультурных условиях междометия не утратили своей весомой роли в процессе межличностного взаимодействия. И хотя бытует мнение, что наличие в речи человека большого количества междометий свидетельствует о его низкой культуре, приуменьшать роль этих экспрессивных средств в общении не стоит.
Функцию установления контакта с собеседником и привлечения его внимания в обеих культурах реализуют этикетные и императивные междометия, в семантике которых присутствуют оттенки оклика, призыва и побуждения. В речевом общении эти языковые единицы выступают, как правило, в качестве самостоятельного высказывания или синтаксически независимого сегмента предложения, направленного на получателя речи с целью сообщить ему следующую информацию: «я зову (окликаю) тебя и прошу отреагировать», что сближает их с единицами перформативного характера.
Этикетные междометия. К обращениям данной семантической группы относятся формулы речевого этикета, представляющие собой застывшие формы повелительного наклонения глаголов, которые в результате десемантизации перешли в разряд междометий. Использование застывших глагольных форм в качестве обращений не является случайным. Как утверждают исследователи, свои первые
коммуникативные потребности древний человек удовлетворял именно посредством глаголов в повелительном наклонении [2].
Этикетные междометия в обеих культурах по-лисемантичны. Функция привлечения внимания в них второстепенна, тогда как основное значение реализуется в коммуникативных ситуациях извинения и приветствия. Так, в условиях повседневно-бытового общения (на улице, в транспорте и т. д.) в качестве обращения к незнакомому адресату чаще всего используются этикетные формулы: укр. вибачте (пробачте), вибачайте, (я) прошу виба-чення (пробачення), перепрошую; лезг. багъишла-миша 'простите, извините', т1алабда багъишлами-шун 'прошу прощения', первичная функция которых реализуется в ситуации извинения. Отношение языковедов к использованию таких этикетных единиц в ситуации обращения к незнакомому человеку неоднозначное. Все многообразие взглядов по данному вопросу сводится к двум противоположным тенденциям. Некоторые исследователи выступают против использования таких форм, аргументируя это тем, что их употребление приводит к семантическому сдвигу в сознании адресата, обусловленному коммуникативным диссонансом между ситуацией общения и семантикой этикетной формулы. Следствием неприятия подобных форм в качестве обращений является, например, тот факт, что в некоторых лексикографических источниках при толковании значений слов простите, извините сема «обращение к собеседнику» отсутствует.
Существует и альтернативное мнение, согласно которому использование этикетных формул извинения при обращении к незнакомому адресату является вполне уместным и не вызывает дискомфорта (М. А. Кронгауз, В. А. Ефремов и др.). Адресант, обращаясь к потенциальному собеседнику, так или иначе доставляет ему определенные неудобства (нарушает личное пространство, побуждает к выполнению ответных действий и т. д.) и испытывает по этому поводу определенные эмоции (сожаление, чувство вины). В этом случае формы 'простите', 'извините' представляют собой удачное сочетание привлечения внимания адресата и извинения - вербальной компенсации за причиненное беспокойство. При этом идея компенсации уходит на второй план, уступая место идее призыва и вербального воздействия на адресата.
Несмотря на неоднозначное отношение к использованию обращений с семантикой извинения, авторы считают, что в обеих культурах они являются нейтральными, вежливыми формами, удобными и абсолютно уместными в ситуации привлечения внимания незнакомого адресата. Удобство такого способа обращения заключается в том, что
отправитель сообщения может, не владея достаточной информацией о собеседнике, быстро привлечь его внимание, установить коммуникативное равновесие, создав благоприятную атмосферу для межличностного взаимодействия.
В украинском и лезгинском языках обращения с семантикой извинения имеют схожую структуру. Как правило, они являются неотъемлемой частью небольшого высказывания, построенного в виде вопроса или просьбы об услуге. Основные модели таких обращений в украинском и лезгинском языках представлены в таблице.
Основные модели обращений с семантикой извине-
ния в украинском и лезгинском языках
Украинский язык Лезгинский язык Русский язык
Прошу пробачити! Ви не скажете (чи не могли б ви сказати)... Т1алабда багъиш-ламишун, куьне... лугьудачни? 'Прошу прощения, вы не скажете.'
Пробачте, меш по^бен... Багъишламиша, заз... герек я. 'Простите, мне нужен.'
(Я) прошу вибачення, чи мож-на в вас запитати? Багъишламиша, хабар кьадай ихтияр авани? 'Извините, можно вас спросить.'
Вибачайте, що турбую... Инжиклу авунай багъишламиша... 'Простите за беспокойство .'
Вибачте, будьте ласкавг... Багъишламиша, инжиклу жемир 'Извините, пожалуйста.'
(Я) прошу пробачення, чи не могли б ви меш допомогти. Багъишламиша, квевай (вавай) заз куьмек гуз жедачирни? 'Простите, не могли бы вы мне помочь.'
(Я) перепрошую, Ви не знаете Багъишламиша, квез. чидачни? 'Простите, вы не знаете.'
Как свидетельствуют приведенные выше примеры, ситуация привлечения внимания в украинском языке представлена более широким и разнообразным набором этикетных высказываний, тогда как в лезгинском языке их арсенал довольно ограничен и однообразен. Без научного обоснования данное наблюдение может привести к ошибочным выводам. Как известно, в «рамках собственной культуры создается прочная иллюзия своего видения мира, образа жизни, менталитета и тому подобного как единственно возможного и, главное, единственно приемлемого» [4]. Поэтому украинцам, имеющим поверхностное представление об особенностях речевого поведения лезгин, набор лезгинских этикетных высказываний в ситуации привлечения внимания собеседника может показаться недостаточным, тогда как носителям лезгинского языка система украинских этикетных форм в этой же ситуации общения - избыточной, что не соответствует действительности. В лезгинском языке лексема багъишламиша характеризуется семантической емкостью (выражает несколько значений: 'виноват', 'извините', 'простите') и ши-
рокой лексической сочетаемостью, что способствовало формированию достаточного для ситуации привлечения внимания набора этикетных единиц. Система украинских этикетных форм, в свою очередь, не является избыточной, так как каждый ее компонент выполняет свою коммуникативную задачу (обращения вибачте, пробачте стилистически нейтральны, слово перепрошую используется в речи представителей западной Украины, высказывание (я) прошу вибачення! имеет официальный оттенок и т. д.). Данные этнокультурные различия свидетельствуют о том, что в коммуникативном сознании украинцев ситуация привлечения внимания расчленена и детализирована, тогда как лезгины воспринимают ее целостно.
При организации коммуникативного процесса чрезвычайно важно учитывать подобные расхождения, поскольку, как справедливо отмечают исследователи, «знание национально-культурного образа, принятого в конкретном лингвосоциуме, определяет успешность межличностного взаимодействия, в основе которого лежат общепринятые поведенческие нормы, универсальные коммуникативные правила и принципы культурно-исторического значения, имеющие социокультурную специфику [5].
В практике речевого общения украинцев и лезгин в роли обращения к незнакомому адресату с целью привлечения его внимания часто используются приветствия. Структура таких обращений в обоих языках практически одинакова: после приветствия обычно следует вопрос или просьба о какой-либо услуге. Такие формулы являются подчеркнуто вежливыми и вызывают положительную реакцию собеседника: укр. Доброго дня, скаж1ть, будь ласка, як пройти до найближчог зупинки тро-лейбуса?; лезг. Салам алейкум! Квевай хабар кьа-дай ихтияр авани? 'Здравствуйте! Можно вас спросить?'
Приветствие в качестве обращения к незнакомому адресату чаще всего используется в различных общественных местах, в частности в общении продавцов, консультантов с посетителями, потенциальными клиентами с целью привлечь их внимание: укр. Доброго дня, що вас ц1кавить?; Здра-стуйте, чим я можу вам допомогти?; лезг. Салам алейкум! Квез (ваз) вуч к1анзава? /Лагь куь къуллу-гъ? 'Здравствуйте! Что вам угодно?'
Императивные междометия. В речевом общении украинцев и лезгин в качестве обращений часто используются императивные междометия, для которых функция привлечения внимания и побуждения к ответной реакции является основной: укр. гей!, ей!; лезг. гьей!, эй! Особенностью данного класса междометий является их простая структура и способность выражать множество эмоционально-
Вестник ТГПУ (ТБРББиПеПп). 2015. 10 (163)
волевых значений. Как утверждают исследователи, «чем больше эмоций выражает междометие, тем лаконичнее оно по форме и быстрее в произношении» [6]. В речевой практике украинцев и лезгин побудительные междометия используются в двух случаях: 1) в ситуации общения с незнакомым собеседником, когда его социальные признаки не определены или чрезмерно обобщены; 2) в ситуации общения со знакомым адресатом в связи с отсутствием необходимости (желания) использовать конкретное обращение, указывающее на какой-либо признак собеседника.
В лезгинском языке междометие гъей! является многозначным, хотя не все лексикографические источники отображают многообразие его семантики. Так, в «Лезгинско-русском словаре» Б. Б. Тали-бова и М. М. Гаджиева это слово квалифицируется как «крик, которым зазывают отдаляющегося человека» [7]. Таким образом, акцентируется внимание на апеллятивной функции данного слова, которая заключается в установлении контакта с собеседником с одновременным побуждением его к выполнению ответного действия. В «Словаре лезгинского языка» под редакцией А. Г. Гюльмагомедова междометие гъей! рассматривается как полифункциональное. В процессе общения с его помощью: 1) выражается недовольство, горе, радость, удивление и т. д.; 2) говорящий окликает кого-либо [8]. Таким образом, приоритетной считается не апел-лятивная, а эмоционально-оценочная функция, которая заключается в непосредственном выражении разных эмоциональных состояний адресанта, его субъективно-чувственных реакций, индивидуального отношения к ситуации. При этом функция привлечения внимания отодвигается на второй план. Отсутствие единого мнения в определении функционального потенциала данного слова обусловлено, по мнению авторов, сложной коммуникативной природой междометий, которые имеют высокую степень зависимости от контекста и ситуации общения, вследствие чего определить их значение можно лишь с учетом конкретных контекстуальных факторов.
В лезгинском языке обращение гъей! характеризуется эмоциональной неустойчивостью и смысловой диффузностью. В зависимости от параметров коммуникативной ситуации и общей тональности высказывания оно способно передавать разные эмоции и волевые побуждения, актуализировать различные речевые действия. Так, при обращении к незнакомому собеседнику обращение гъей! в сочетании с вопросом или просьбой о помощи в рамках симметричной ситуации (общение равных) выполняет исключительно апеллятивную функцию и ориентировано на установление дружеской либо нейтральной тональности. Например, высказыва-
ние: Гъей, яруш, инал ша! 'Эй, девушка, иди сюда!' носителю украинского языка может показаться невежливым. Однако междометие гъей! в данном предложении является нейтральным и выполняет функцию привлечение внимания собеседника, находящегося на значительном от отправителя сообщения расстоянии. О позитивном отношении лезгин к данному междометию свидетельствует народная пословица: «Гьей!» эверайла - «гьай!» лу-гьудай кас 'на эй! отвечает ай!' (об отзывчивом человеке, который всегда придет на помощь, гьай! -отклик на призыв). Хотя в определенном контексте оно может иметь и негативную оценку: Гачал, гъей! И зи патав ша кван! 'Эй, паршивец! А ну-ка иди ко мне!' (Ш. Исаев) - гнев, недовольство. При этом имя адресата опускается сознательно.
В лезгинских словарях зафиксировано также обращение эй!, которое используется в тех же коммуникативных условиях, что и гъей!. С одной стороны, оно выполняет апеллятивную функцию, с другой - выражает различные эмоционально-волевые состояния говорящего: Эй эллер, чун инлай чик1ин! 'Эй, люди, давайте разойдемся отсюда!' (привлечение внимания и побуждение к ответной реакции); Эй, Сулейман, на чун ширмир, Ви дер-динкай чазни чирмир! 'Эй, Сулейман, не заставляй нас плакать, не извещай о своих печалях!' (сочувствие, сожаление). В несимметричных ситуациях общения (адресат старше по возрасту или имеет более высокий социальный статус) использование обращений гъей!; эй! является неприемлемым.
В украинском языке функцию привлечения внимания адресата реализует междометие гей!. В украинских лексикографических источниках зафиксировано около пяти его значений, среди которых основными являются: 1) призыв, побуждение к действию: - Гей! Шдтмайтесъ, хто силъний та дужий! Гей, хто жити хоче, вил1зай з могил! Вставайте, гей! (О. Довженко); 2) оклик при обращении: Гей, Андр1ю! А поглянъ-но до аней! (I. Франко); - Гей! ти! - гукнув голова. - Вгдчини! Чув? Чтко! (Панас Мирний) [9]. В качестве оклика собеседника используется также междометие ей!: - Ей, хлопче! А куди це ти, парубоче, ман-друеш? (Г. Хоткевич), которое в определенном контексте может выступать маркером различных эмоциональных состояний: - Ей, дгвчино, щосъ ти крутиш словами, - г1рко заговорив Корнт (Леся Украшка) - огорчение, недоверие, разочарование; - Ей, Андроне, гляди! За так слова знаеш що бувае? - з погрозою буркнув Гудзик <...> (В. Вин-ниченко) - предупреждение, угроза.
Как показывают наблюдения, украинские междометия гей!; ей! при обращении к собеседнику в зависимости от параметров общения могут приобретать как позитивную, так и негативную конно-
тацию. Однако следует отметить, что в коммуникативном сознании украинцев негативная оценка доминирует. Например, при обращении к незнакомому прохожему с вопросом о том, как пройти к ближайшей станции метро, такие обращения будут неуместными. Не вписываются они в рамки вежливой коммуникации и при обращении к знакомому адресату. Как свидетельствует практика повседневного украинского общения, в большинстве случаев данные междометия являются маркерами недоброжелательных отношений между собеседниками: Гей, бережисъ, Осипе! Я, твоя правда, безштанъко, а в'язи тоб1 скручу... (В. Винничен-ко); - Ей ти, як тебе - Ахмет чи Магомет? (В. Че-мерис) и лишь в некоторых ситуациях сохраняют нейтральную стилистическую окраску: Гей, бере-жисъ! - предупреждение об опасности; Ей, стт! -дотсся до них гучний голос гз саду (Панас Мир-ний) - оклик адресата, который находится на значительном от говорящего расстоянии. Следует отметить, что междометие гей! часто используется в украинской поэтической речи в качестве призыва, побуждения к действию, создавая атмосферу торжественности, эмоционального подъема: Гей, вдарте в струни, кобзарг, натхнтъ серця тснями! (П. Тичина).
В лезгинском языке при обращении к собеседнику мужского пола часто используется обращение яда! 'эй, юноша!'; 'эй, слушай!' [10], образованное в результате сращения двух компонентов: апелля-тивной частицы я и усеченной формы существительного гада 'парень, юноша'. В речевом этикете лезгин данный вокатив имеет ограниченную сферу функционирования. Как правило, он является маркером разговорно-обиходного стиля и употребляется в нескольких ситуациях: 1) в общении равных по возрасту мужчин, выражая панибратские отношения между участниками беседы; 2) при обращении старшего мужчины к младшему в непринужденной обстановке; 3) при обращении женщины к молодому человеку или мужчине, равному с ней по возрасту. Представителю славянской культуры, имеющему поверхностное представление об особенностях общения лезгин, обращение яда! может показаться грубым и фамильярным. На самом деле, истинное его значение можно определить только в контексте. Обладая значительным семантическим потенциалом, данный вокатив в зависимости от коммуникативных условий может выражать различные эмоционально-волевые состояния. Например, в выражении Яда, квахъ инлай! 'Эй, ты, прочь отсюда!' присутствует явная негативная оценка. А в предложении Яда! Яда! Гъей, рекъин къерехда авайди, инал ша! 'Парень! Парень! Эй, стоящий на обочине, подойди сюда!' обращение имеет доброжелательный оттенок. Следует отме-
тить, что в определенном контексте слово яда! может утрачивать самостоятельное лексическое значение, практически растворяясь в общем смысле высказывания. Например, в предложении Яда, акъ-вазман! 'ну-ты!', 'эй-ты!', 'да-ты!' обращение яда! фактически обезличивается, а сама фраза приобретает характер лаконичного восклицания, произносимого в ситуации спора. Факт семантической трансформации наблюдаем и в предложении Яда, ви бармак гъикъван иерди я! 'Ух ты, какая красивая у тебя шапка!', где обращение яда! передает исключительно оценочную информацию: комплимент, восхищение, восторг. Перевод 'эй, парень! ' здесь неуместен.
Как показывают наблюдения, в лезгинском языке императивные междометия используются чаще, что обусловлено разными представлениями народов о грубом и вежливом поведении: если украинцы оценивают данные речевые средства как фамильярные, то в коммуникативном сознании лезгин они являются маркерами нейтральной либо дружеской атмосферы общения. Более активное функционирование императивных междометий в речи лезгин объясняется также особенностями их национального характера - общительностью, взрывной эмоциональностью, ярко выраженным стремлением к самопрезентации. Междометия предшествуют мыслям, поэтому для представителей холерического и сангвинического типов темперамента, которые торопятся высказаться и часто проявляют эмоциональную несдержанность, они являются эффективным средством самовыражения и установления контакта с собеседником. Украинцы при обращении к адресату отдают предпочтение другим речевым формам, что свидетельствует об их индивидуализме, более сдержанном характере, стремлении «держать дистанцию» в несимметричных ситуациях общения.
Результаты исследования позволяют сделать следующие выводы.
В повседневном общении украинцев и лезгин часто используются императивные и этикетные междометия, которые, не называя адресата, привлекают его внимание и побуждают к ответной реакции. В исследуемых языках данные вокативы имеют общие особенности: полифункциональность, смысловую диффузность, эмотивную амбивалентность. Вместе с тем каждая из культур сформировала свою систему высказываний, в коммуникативной реализации которых наблюдаются существенные этнокультурные различия.
Этикетные междометия в обеих культурах используются для установления контакта с незнакомым адресатом, социальные признаки которого неизвестны говорящему. В украинском и лезгинском языке они имеют как количественные, так и
Вестник ТГПУ (TSPUBulletin). 2015. 10 (163)
семантические различия, что обусловлено особенностями национального мышления: в коммуникативном сознании украинцев ситуация привлечения внимания расчленена и детализирована, тогда как лезгины воспринимают ее целостно. Яркой этнокультурной спецификой отличаются императивные междометия. В речевом общении украинцев они имеют преимущественно негативную окраску (кроме случаев употребления в поэтической речи в качестве призыва, побуждения к действию). В лезгинском языке при общении «равных» императивные междометия ориентированы на установление нейтральной или дружеской тональности общения, однако в несимметричных ситуациях их использование неприемлемо. Данные различия обусловлены
расхождениями в интерпретации коммуникативной ситуации (то, что украинцы считают невежливым, лезгины воспринимают как норму), а также особенностями национального характера (лезгины более импульсивны и эмоциональны, поэтому прибегают к таким средствам чаще). В определенном контексте императивные междометия могут выражать различные эмоции говорящего, которые также культурно детерминированы.
Таким образом, ситуация привлечения внимания в речевом общении украинцев и лезгин имеет разные формы вербального воплощения, что обусловлено уникальностью коммуникативного опыта народа, сложившегося под влиянием специфичных социокультурных и природных условий его жизни.
Список литературы
1. Ломоносов М. В. Краткое руководство к красноречию // Полное собрание сочинений: в 11 т. Т. 7. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 89378.
2. Супрун В. И. Особенности использования вокативных единиц в современном русском языке // Грани познания: электрон. науч.-образов. журн. 2010. № 5 (10). URL: www.grani.vspu.ru (дата обращения: 25.05.2015).
3. Формановская Н. И. Обращение с точки зрения коммуникативно-прагматического подхода // Речевое общение: специализированный вестник. 2000. Вып. 3 (11). С. 83-88.
4. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2000. 624 с.
5. Матухин Д. Л. Организация взаимодействия в обучении устному иноязычному общению // Вестн. Томского гос. ун-та. 2011. Вып. 1 (103). С. 80-86.
6. Летова М. Н., Литвинова М. Н. Коммуникативно-прагматический анализ перевода междометий // Национальный менталитет и языковая личность. Пермь, 2002. С. 133-139.
7. Гаджиев М. М., Талибов Б. Б. Лезгинско-русский словарь / под ред. Р. И. Гайдарова. М.: Советская энциклопедия, 1966. 604 с.
8. Гюльмагомедов А. Г. Словарь лезгинского языка. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2012. 700 с.
9. Словник украТнськоТ мови: в 11 т. / АН УРСР. 1нститут мовознавства; за ред. I. К. Бтодща. К.: Наукова думка, 1970-1980.
10. Гюльмагомедов А. Г. Словарь синонимов лезгинского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. 147 с.
Ветрова Е. С., докторант.
Таврическая академия Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского.
Пр. Академика Вернадского, 4, Симферополь, Крым, Россия, 295007. E-mail: vetrova-75@ukr.net
Материал поступил в редакцию 07.07.2015.
E. S. Vetrova
SPEECH MEANS OF ATTRACTING ATTENTION WITHOUT NAMING THE ADDRESSEE (ON THE MATERIAL OF THE
UKRAINIAN AND LEZGINIAN LANGUAGES)
The paper is devoted to the study of verbal formulae of attracting attention, which, without naming the addressee, encourage him to response. In Ukrainian and Lezgin speech communication such function is realized, as a rule, by interjections, particles and imperatives used by the addresser either because of uncertainty or extreme generalization of social indications of the addressee, or due to the lack of necessity (volition) of realizing such a nomination under certain speech conditions. The study resulted in determination of the fact that being the ethnos' spiritual culture markers of a certain kind, such addresses are marked by ethnographic originality.
Key words: addresses, appellation function, interjections, Ukrainian Language, Lezginian language.
References
1. Lomonosov M. V. Kratkoye rukovodstvo k krasnorechiyu. Polnoye sobraniye sochineniy. V 11 t. [The Short Instruction to Oratory. Complete Works: In 11 vol.]. Moscow; Leningrad, AN SSSR Publ., 1952. Vol. 7. Pp. 89-378 (in Russian).
2. Suprun V. I. Osobennosti ispolzovaniya vokativnykh edinits v sovremennom russkom yazyke [Peculiarities of Use of Vocative Units in Modern Russian]. Grani poznaniya: elektronnuy nauchno-obrazovatel'nuy zhurnal VGPU - Sides of Cognition: Electronic Scientific and Educational Journal of VGPU, 2010, no. 5 (10). URL: www.grani.vspu.ru (accessed 25 May 2015) (in Russian).
3. Formanovskaya N. I. Obrashcheniye s tochki zreniya kommunikativno-pragmaticheskogo podkhoda [Address as Viewed within Communicative and Pragmatic Approach]. Rechevoye obshcheniye: spetsializirovannyiy vestnik - Speech Communication: Specialized Bulletin, 2000, vol. 3 (11), pp. 83-88 (in Russian).
4. Ter-Minasova S. G. Yazyk i mezhkul'turnaya kommunikatsiya [Language and Intercultural Communication]. Moscow, Slovo Publ., 2000. 624 p. (in Russian).
5. Matukhin D. L. Organizatsiya vzaimodeystviya v obuchenii ustnomu inoyazychnomu obshcheniyu [Organization of interaction in teaching oral foreign-language communication]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Herald of Tomsk State University, 2010, no. 1 (103), pp. 80-86 (in Russian).
6. Letova M. N. Kommunikativno-pragmaticheskiy analiz perevoda mezhdometiy [Communicative and Pragmatic Analysis of the Translation of Interjections]. Natsionalnyiy mentalitet i yazykovaya lichnost' [National mentality and linguistic identity]. Perm', 2002. Pp. 133-139 (in Russian).
7. Gadzhyev M. M., Talibov B. B. Lezginsko-russkiy slovar' [Lezginian-Russian Dictionary]. Pod red. R. I. Gaydarova. Moscow, Sovetskaya entsiklopediya Publ., 1966. 604 p. (in Russian).
8. Gyul'magomedov A. G. Slovar'lezginskogo yazyka [Dictionary of the Lezginian Language]. Makhachkala, IYaLI DNTs RAN Publ., 2012. 700 p. (in Lezgi).
9. Slovnyk ukrayins'koyy movy: v 11 tt. [Dictionary of the Ukrainian Language: In 11 vol.] za red. I. K. Bilodida. Kyiv, Naukova dumka Publ., 19701980 (in Ukraine).
10. Gyul'magomedov A. G. Slovar'sinonimovlezginskogo yazyka [Dictionary of Synonyms of the Lezginian Language]. Makhachkala, Daguchpedgiz Publ., 1982. 147 p. (in Lezgi).
Vetrova E. S.
Taurida Academy of Crimea Federal University.
Pr. Vernadskogo, 4, Simferopol, Crimea, Russia, 295007.
E-mail: vetrova-75@ukr.net
