CC BY
232
того, «доброе согласие», связывающее Россию и Венецию, предполагает, что дож должен особым образом расположиться к офицеру, столь важному для Петра, для России, из которой еще 19 лет назад приходили важные для венецианцев вести о военных действиях русских против татар и турок. Таким образом, занимая особое место среди царских ходатайств в Венецию (это единственный текст, где прямо сказано о заслугах рекомендуемого лица перед царем), грамота о Змаевиче остается документом дипломатическим, где решение той или иной коммуникативной задачи достигается специальными речевыми средствами и, в конечном счете, подчиняется реалиям существующих межгосударственных отношений.
Библиографический список
1. Волков С.С. Лексика русских челобитных XVII века. Формуляр, традиционные этикетные и стилевые средства. - Л., 1974.
2. Памятники дипломатических сношений с державами иностранными. Т. VII. - СПб., 1864.
3. Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными. Т. VIII. - СПб., 1867.
4. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. I. - СПб., 1887.
5. Письма и бумаги императора Петра Великого. Том десятый (январь-декабрь 1710 года). - М., 1956.
6. Venezia. Archivio di Stato. Collegio, Lettere principi. - filza № 13.
УДК 81
Мощева Светлана Васильевна
кандидат филологических наук Ивановский государственный химико-технологический университет
moshevasv@mail. ш
0АХААІЕ АЁ6 ЁАЁ ЙЇІЙІА ОААЁЁ^АОЁЁ ЁПШЁЁАОЁАПЁ ЁЮАЮЁЁ
(гё гё6а№ёа №Єіусй*наі ПШЫйШ ШШйі)
Статья сосредоточена на описании основных характеристик коммуникативной интенции политического дискурса, которая реализуются эксплицитно или имплицитно с помощью комиссивной интенции. Политический дискурс (в качестве вида рекламного дискурса) функционирует как одно целое с точки зрения семантики, синтаксиса и прагматики и ориентирован на комплексное воздействие на адресата.
Ключевые слова: коммуникативная интенция, речевые акты, политический дискурс, языковое манипулирование, рекламный текст.
Главной функцией массовой коммуникации, к которой относится и реклама, считают передачу информации. Она сопровождается имплицитным или эксплицитным выражением оценки, языковыми средствами и речевыми приемами, которые побуждают аудиторию к определенной реакции на передаваемую информацию.
Интенция адресанта может быть выражена с помощью перформативного глагола, который находится на поверхностной структуре высказывания, либо в его глубинной структуре. Поскольку перформативный глагол является тестером типа речевого акта, то в нашем исследовании мы учитывали способность некоторых перформативных глаголов номинировать несколько речевых намерений; решающим фактором при распределении речевых актов в классы на основе иллокутивно-перформативного подхода является основное лексическое значение глагола.
Перечислим основные подходы, которые принимаются нами при разделении речевых актов на группы, характеризующиеся определенными общими признаками и отражающие тот или иной аспект вербальной коммуникации. Иллокутивно-перформативный подход представляет собой распределение актов речи в определенные классы в соответ-
ствии с иллокутивной силой высказываний. Основанием для психологического подхода служит тип психологического воздействия, которое оказывает высказывание говорящего на мыслительное состояние адресата. Наконец, в функционально-интерактивном подходе учитывается интерактивная функция речевого акта.
Исследование письменных источников рекламных текстов (более 3 тысяч единиц), проведенное ранее с целью определения картины частотности использования типов речевых актов, показало следующее процентное соотношение по разным видам РА (речевых актов) в англоязычных печатных рекламных текстах: репрезентативы - 64,8%, директивы - 20,1%, комиссивы - 0,5%, экспрессивы -
0,8%, декларации - 0,3%, сочетания типов РА -13,5% [1; 3].
Очевиден и тот факт, что рекламный текст (вербальный и невербальный его компоненты) выполняют не одну, а несколько функций. Исследование указывает и на довольно частотное сочетание типов речевых актов в рамках одного рекламного текста. Использование того или иного типа речевого акта, их сочетаний в рекламном сообщении не является спонтанным выбором, поскольку данный выбор должен соответствовать определенной ком-
муникативной ситуации и иллокутивной цели высказывания.
Однако вышепредставленные результаты исследования отражают лишь общую картину оформления РТ (рекламного текста) и наиболее частотные случаи выбора того или иного РА для реализации интенции адресанта. Настоящий этап анализа предполагает выявление случаев наиболее активного обращения к определенным РА в таком виде рекламного дискурса, как политическая рекламная коммуникация, которую мы рассматриваем в качестве совокупности медиа-текстов разных жанров, сконцентрированных вокруг определённого политического события.
Отметим, что политическая реклама обладает основными атрибутами рекламного дискурса, то есть номинирует предмет рекламы, указывают на его значимые и выигрышные характеристики, планирует позитивный перлокутивный эффект.
Принято считать, что интенциональную базу политического дискурса составляет борьба за власть, что предопределяет его основные функции и способы их реализации, стратегии и тактики, в том числе, и манипуляцию сознанием, и контроль над действиями политиков и электората. Включение понятия личности в дискурс означает возможность говорить о том, что личность осознает свое отношение к принятым принципам и конвенциям ведения дискурса и творчески использует их в своих речевых действиях.
Мы разделяем точку зрения ряда исследователей, согласно которой в языковой личности преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность свойств человека.
Ю.Н. Караулов, автор теории русской языковой личности, ввел понятие языковой личности в широкий научный обиход и дал определение языковой личности: «Языковая личность - это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью» [2, с. 5]. Ю.Н. Караулов исходит из понятия языковой картины мира и представления о личности, которая сначала через язык осваивает языковую картину мира, а затем с помощью того же языка проецирует себя в мир, обогащая себя и общественное сознание.
Наше исследование показывает, что комиссив-ная интенция, то есть интенция обещания, является превалирующей в рассматриваемом виде дискурса, оставаясь все же промежуточным шагом для директивного намерения адресанта - побуждения адресата к действию. Метод сплошной выборки на предмет выявления экспрессивно-выразительного комплекса в политическом дискурсе подтвердил нашу рабочую гипотезу о сосредоточении рассматриваемых средств в рамках лексического уровня.
Если говорить о способах реализации интенции обещания в анализируемых материалах, то наблюдается активное обращение к РА комиссивам. Уточним, что согласно теории речевых актов, целью класса комиссивов является возложение на говорящего обязательств совершить некоторое будущее действие или следовать определенной линии поведения (обещать). Отметим, что глагол «to promise» принимается исследователями за ядро семантического поля средств номинации промиссивного речевого намерения адресанта. Однако в качестве других представителей данного иллокутивного типа (вторичное/имплицитное значение обещания) предлагаются такие глаголы, как engage (связывать себя обязательством), swear (клясться), give one’s word (давать слово), guarantee (гарантировать), vow (клясться), bind oneself (связывать себя словом), dedicate oneself (посвятить себя), undertake (обязаться, взять на себя обязательство), bet (держать, заключать пари), take /make one’s oath (давать клятву) [4, с. 11].
Рассмотрим выдержки из предвыборных выступлений Б. Обамы с целью определения средств экспликации и достижения перлокутивного эффекта. Идея о возрождении американской мечты присутствует во всех предвыборных выступлениях Б. Обамы и реализуется эксплицитно/имплицитно в комиссивных речевых актах. Так, в тексте его речи под названием «The American Promise»
(28.09.2008) можно наблюдать неоднократное повторение лексем «a promise», «to promise», словосочетания «American promise», а также лексем «a change» и «to change». Многократность использования данных лексем в тексте лишь усиливает промиссивное намерение адресанта сообщения:
*This moment - this election - is our chance to keep, in the 21st century, the American promise alive.
*What is that promise? It’s a promise that says each of us has the freedom to make of our own lives what we will, but that we also have the obligation to treat each other with dignity and respect.
*That's the promise of America - the idea that we are responsible for ourselves, but that we also rise or fall as one nation; the fundamental belief that I am my brother’s keeper; I am my sister's keeper.
*It's time for us to change America.
*I believe that as hard as it will be, the change we need is coming.
*That's the promise we need to keep. That’s the change we need right now. So let me spell out exactly what that change would mean if I am President.
*Change means a tax code that doesn’t reward the lobbyists who wrote it, but the American workers and small businesses who deserve it.
Интенция обещания имплицитно передается и за счет использования грамматических форм будущего времени в речи политика «New challenges for a new world»:
*I'll invest $150 billion over the next ten years -15 billion dollars a year- to put America on the path to true energy security. This fund will fast track investments in a new green energy business sector that will end our addiction to oil and create up to 5 million jobs over the next two decades, and help secure the future of our planet and our country. We'll invest in research and development of every form of alternative energy - solar, wind, and biofuels, as well as technologies that can make coal clean and nuclear power safe. And from the moment I take office, I will let it be known that the United States of America is ready to lead again (Barack Obama, «New challenges for a new world», 15.07.2008).
*We will also build an alliance of oil-importing nations and work together to reduce our demand, and to break the grip of OPEC on the global economy. We'll set a goal of an 80% reduction in global emissions by 2050. And as we develop new forms of clean energy here at home, we will share our technology and our innovations with all the nations of the world (Barack Obama, «New challenges for a new world», 15.07.2008).
Повторы различного характера - востребованный прием речевой манипуляции любого вида рекламной коммуникации, в том числе и политической, поскольку является действенным способом достижения запланированного эффекта. Исследования показывают, что повторы особым образом влияют на мелодику, тональность текстового пространства, подсознательно оказывая воздействие на мнение и выбор адресата. Так, значимая часть текста «New challenges for a new world» построена за счет использования повторов грамматической конструкции «Modal verb + Perfect Infinitive», которая переводится на русский язык сослагательным наклонением и имплицитно реализует интенцию обещания «мы смогли бы осуществить..., если автор сообщения был бы наделен определенными полномочиями»:
« We could have deployed the full force of American power to hunt down and destroy Osama bin Laden, al Qaeda, the Taliban, and all of the terrorists responsible for 9/11, while supporting real security and development in Afghanistan.
We could have secured loose nuclear materials around the world, and updated a 20th century nonproliferation framework to meet the challenges of the 21st.
We could have invested hundreds of billions of dollars in alternative sources of energy and energy efficiency to grow our economy, save our planet, and end the tyranny of oil.
We could have strengthened old alliances, formed new partnerships, and renewed international institutions to advance peace and prosperity.
We could have called on a new generation to step into the strong currents of history, and to serve their
country as troops and teachers, Peace Corps volunteers and police officers.
We could have secured our homeland-investing in sophisticated new protection for our ports, our trains and our power plants.
We could have rebuilt our roads and bridges, laid down new rail and broadband and electricity grids, and made college affordable for every American to strengthen our ability to compete. We could've invested in science and technology.
We could have done that».
Заслуживает внимание исследователей и структура речи Б. Обамы «Election Night Victory Speech»
(04.11.2008). Достаточно простое построение предложений с точки зрения лексического и синтаксического наполнения рассчитано на довольно обширную и разную аудиторию с точки зрения возраста, гендерных различий, социального положения, образования и т.д. Каждая смысловая группа (абзац) заканчивается одинаково - «Yes we can». Так, автор текста объединяет себя, свои цели и задачи с целями и задачами аудитории, говоря «мы». Репрезентативное намерение («Yes we can») имеет и оттенок обещания, реализуя имплицитно комиссивную интенцию:
«This election had many firsts and many stories that will be told for generations. But one that’s on my mind tonight is about a woman who cast her ballot in Atlanta. She’s a lot like the millions of others who stood in line to make their voice heard in this election except for one thing - Ann Nixon Cooper is 106 years old. And tonight, I think about all that she’s seen throughout her century in America - the heartache and the hope; the struggle and the progress; the times we were told that we can’t, and the people who pressed on with that American creed: Yes we can.
At a time when women’s voices were silenced and their hopes dismissed, she lived to see them stand up and speak out and reach for the ballot. Yes we can.
When there was despair in the dust bowl and depression across the land, she saw a nation conquer fear itself with a New Deal, new jobs and a new sense of common purpose. Yes we can.
When the bombs fell on our harbor and tyranny threatened the world, she was there to witness a generation rise to greatness and a democracy was saved. Yes we can.
She was there for the buses in Montgomery, the hoses in Birmingham, a bridge in Selma, and a preacher from Atlanta who told a people that “We Shall Overcome.” Yes we can.
A man touched down on the moon, a wall came down in Berlin, a world was connected by our own science and imagination. And this year, in this election, she touched her finger to a screen, and cast her vote, because after 106 years in America, through the best of times and the darkest of hours, she knows how America can change. Yes we can» (Election Night Victory Speech, Grant Park, Illinois 04.11. 2008).
78
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2012
Таким образом, поскольку рекламный дискурс относится к особому типу общения, которому характерна высокая степень манипулирования, выявление механизмов рекламной манипуляции представляется значимым для определения характеристик языка как средства воздействия, для поиска оптимальных путей речевого влияния на аудиторию.
Библиографический список
1. Иванова Н.К., Мощева С.В. Интенциональ-ный аспект рекламного дискурса: фонетико-орфог-рафические особенности. - М.: РИОР: ИНФРА-М, 2011. - 182 с.
2. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Наука, 1987. - 262 с.
3. Мощева С.В. Рекламный текст сквозь призму речевых актов // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Языковое образование в России: прошлое, настоящее, будущее». - Иваново: ИГХТУ, 200З. - С. 77-81.
4. Филимонова Е.А. Прототипическая картина класса комиссивов (на материале английского и русского языков): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Уфа: БашГУ 2004. - 19 с.
З. ObamaB. The American Promise (28.08.2008); Election Night Victory Speech (4.11.2008); New challenges for a new world (1З.07.2008). Barack Obama’s speeches [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://obamaspeeches.com (дата обращения: 12.10.2012).
УДК 808.2
Неганова Галина Дмитриевна
кандидат культурологи Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова
ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ КОСТРОМСКОГО КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА: НАЗВАНИЯ ГУСТОГО ЛЕСА В КОСТРОМСКИХ ГОВОРАХ
В статье рассматривается лексика природы, в частности названия густого леса, репрезентирующие языковые, природные и культурные особенности костромского культурного ландшафта. Цель настоящей работы заключается в том, чтобы выявить отличительные семантические черты анализируемых терминов в костромских говорах.
Ключевые слова: культурный ландшафт, диалектная лексика, народный географический термин, названия густого леса, семантика слова.
Вначале ХХ столетия Костромскую губернию, по лесистости уступавшую лишь Вологодской, называли «классической страной лесов» [6, с. 5]. Ранее это вообще был край «отвечного дикого леса», пишет Е. Дюбюк, член Костромского научного общества по изучению местного края (КНОИМК), представляя «необозримые молчаливые еловые рамени, вечношумящие сосновые боры, в речных поймах величественные дубовые рощи» - господствующий над всем, всё подавляющий собою «лес-океан», «лес-стихию» [6, с. 7]. Писатель-этнограф С.В. Максимов, уроженец Кологривского уезда, расположенного на северо-востоке костромского края, сравнивает родные места с «лесным морем», «огромным» и «беспредельным» [10, с. 84]. (Образ «сухого» океана (моря) в литературе встречается часто, напр., в переводах первой строки стихотворения <^еру Akermaсskie» (<^опе1у krymskie») А. Мицкевича: Wpiynqiem па suchego р^е&'Шог осеапи... [28, s. 173] - «сухой океан» (И.И. Козлов, А.А. Фет), «зелёный океан» (А.Н. Майков), «степной океан» (И.А. Бунин).)
А.Н. Островский, описывая путь из Костромы в Щелыково, замечал: «Куда ни взглянешь, кругом лес. Признаться, это довольно утомительно» [14, т. 10, с. 358]. Однако костромской лесной ландшафт
не является однородным, и об этом свидетельствует репертуар названий леса в речи местных жителей. Приведём примеры из картотеки Костромского областного словаря (ККОС): белоборье ‘чистый сосновый бор’, береговтка ‘лес, находящийся недалеко от реки’, болотняк ‘лес, растущий на болоте’, болона ‘больной низкий лес’, валеж ‘поваленный бурей лес’, вилажник ‘низкий, кривой, нестроевой лес’, вЫспырь ‘тонкий высокий лес’, горши ‘лес, выросший на пожарище’, дрём ‘старый лес из деревьев разных пород’, ельница ‘хвойный лес’, закраек ‘опушка леса’, игольник ‘хвойный лес’ и др. В картотеке КОС, а также в произведениях писателей, связанных с нашим краем, и в Трудах деятелей КНОИМК широко представлены названия густого леса, репрезентирующие не затронутые промышленным освоением первозданные лесные ландшафты - явления, которые, как и предсказывал С.В. Максимов ещё в середине XIX века, впоследствии становились «большой редкостью на всех пространствах северной России, прорезаемой Волгой и её притоками» [10, с. 84]: бор, боровта, бурелом, густарник, дебри, ельница, займище и займище, заросли, рамень и ромень, сузём и сюзём, тайга, трущоба, урочище, чапыга, чапЫжник, чаща, чащоба и др. [ККОС].
