CC BY
21
УДК 101.1:316
Р. А. Заякина
Реальный сетевой дизайн: статический идентификационный дескриптор*
В статье разрабатывается новое направление сетевого подхода, названное синтетической топологией. Выделяются четыре этапа темпорального цикла социальных сетей. Посредством привлечения категорий времени, пространства и формы указывается возможность отображения сети через построение сетевого дизайна: идеального, реального и потенциального. Исследовательский интерес фокусируется на реальном сетевом дизайне, осуществляемом посредством привлечения теоретико-методологических единиц, названных дескрипторами. Дескрипторы делятся на статические и динамические, статические, в свою очередь - на идентификационный и структурный. Идентификационный дескриптор, представляющий конкретный исследовательский интерес данной статьи, позволяет отнести сеть к определенному типу. Для реализации задачи анализа характеристик, наполняющих идентификационный дескриптор, в работе представлена типология социальных сетей. Последняя сводит социальные объекты сетевой природы к двум основным типам: органическому и неорганическому. Автором разработаны особенности указанных типов.
The article presents a new direction called synthetic topology which is developed within the network approach. The four stages of the temporal cycle of social networks are identified. Considering such notions as time, space and form, the author reveals the possibility of mapping a network through creating the network design: ideal, real and potential. The research interest focuses on a real network design performed by means of theoretical and methodological units called descriptors. The descriptors are divided into static and dynamic ones. The static descriptors, in their turn, are subdivided into identification and structural. The identification descriptor, which is in the center of author' attention here, makes it possible to refer the network to a definite type. In order to implement the analysis of characteristics which fill the identification descriptor, the article presents the social networks typology. The latter classifies social objects of network nature into two main types: organic and inorganic. The author has developed the features of the above mentioned types.
Ключевые слова: социальная сеть; синтетическая топология; сетевой дизайн; статические дескрипторы; идентификационный дескриптор; темпоральный цикл социальной сети; органические сети; неорганические сети.
Keywords: social network; synthetic topology; network design; static descriptors; identification descriptor; temporal cycle of social network; organic networks; non-organic networks.
Сетевой подход в науках об обществе - довольно новое направление социально-философской мысли, вбирающее в себя различные онтологические представления. Это приводит к разработке несводимых друг к другу теоретических положений и методологических инструментов. Именно поэтому сетевой подход неоднороден и на современном этапе своего развития распадается на три основных направления: анализ социальных сетей, реляционную социологию и ак-торно-сетевую теорию [1]. Между тем в методологический каркас всех перечисленных направлений встроены топологические исследовательские линзы.
Пути генезиса и становления социальной топологии - тема, выходящая далеко за рамки данной статьи, здесь же необходимо обозначить ее отправные точки. В социологических исследованиях можно выделить две топологические ветви, восходящие к математическому языку теоретико-множественной (общей] и алгебраической (комбинаторной] топологий. С одной стороны, топология разворачивается как механизм, структурирующий социальное пространство, а потому может быть названа топологией пространства. Такой взгляд берет начало в работах Курта Левина и Пьера Бурдье [2]. С другой же - как инструмент, исследующий сложноустроенный социальный объект, лежащий в области пространства-времени с точки зрения устойчивости/неустойчивости его формы, а потому может быть названа топологией формы. Базовые идеи такой точки зрения лежат, прежде всего, в трудах Рене Тома [3].
Синтетическая топологическая модель, привлекаемая в дальнейшем для процедур реального сетевого дизайна, основывается на достижениях, сложившихся в теоретической социологии вообще и в сетевом подходе в частности, двух указанных магистральных топологических направлений: топологии пространства и топологии формы. Первая активно разрабатывается в
© Заякина Р. А., 2017
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 16-06-00087 «Социальная сеть: топологическая интерпретация социальной реальности».
недрах анализа социальных сетей и представлена многочисленными эмпирическими исследованиями, а также эпизодически - в работах, относящихся к реляционной сетевой традиции. Вторая - топологическим ответвлением акторно-сетевой теории, во главе которого стоит Джон Ло. Синтетическую сетевую топологию можно определить как символическую конфигурацию сетевых акторов, наделенных внутренней размерностью топологической формы и размещающихся в многомерном пространстве социальных процессов, отношений, практик и позиций, функционально взаимосвязанных между собой. Фактически синтетическая топология призвана выстраивать социальную сеть как идеально-типический конструкт абстрактного объекта, выражающий набор реальных и потенциальных акторных связей и взаимодействий, а также их характеристики и свойства в любой момент времени.
Время, помещенное в центр анализа, позволяет разворачивать весь каталог сетевых интеракций, поименованный нами как «темпоральный цикл социальной сети». Опираясь на процедуру мысленного моделирования, постулируем существование четырех логических этапов темпорального цикла сетей в координатах пространства и времени.
1. Этап мобилизации: социальная сеть находится в состоянии потенциальной готовности к функционированию при наличии реальной (потенциальной] возможности для зарождения между акторами сетевого информационного взаимодействия и возникновения условий для устойчивого протекания обменных процессов любого типа.
2. Этап воплощения: социальная сеть из состояния потенциального ожидания переходит в состояние реального функционирования при условии активизации сетевого информационного взаимодействия в рамках сетевого контура прямой и обратной связи и устойчивого протекания обменных процессов любого типа.
3. Этап демобилизации: социальная сеть из состояния реального сетевого взаимодействия переходит в состояние регрессирующей готовности к функционированию при условии разрыва сетевого информационного взаимодействия в рамках сетевого контура прямой и обратной связи и утраты возможности для устойчивого протекания обменных процессов любого типа.
4. Этап сна: при продолжительном периоде ожидания следующего воплощения социальная сеть способна полностью утрачивать «сетевую информационную память», тем самым очищая каналы сетевого информационного взаимодействия и уравнивая все сетевые позиции акторов. Именно поэтому конфигурация следующего воплощения социальной сети принципиально не прогнозируема. Подчеркнем, что «сон» не есть «смерть», а темпоральный цикл социальной сети, представляемый пространственно, не есть линия, но, скорее - кольцо, и за этапом сна неизбежно пробуждение - этап мобилизации новой сети.
Отображение идеально-типического сетевого конструкта с учетом темпоральных характеристик производится через процедуры сетевого дизайна. Сетевой дизайн здесь - логическая операция отображения строения/состояния сети с учетом характеристик времени-пространства-формы. Нами разработаны три типа сетевого дизайна: идеальный, реальный и потенциальный. Идеальный сетевой дизайн отображает любую вероятную сетевую конфигурацию. Реальный сетевой дизайн отображает сетевые конфигурации этапа воплощения темпорального цикла социальной сети. Потенциальный сетевой дизайн отображает наиболее вероятные конфигурации строения/состояний социальной сети, ее трансформации при смене этапов темпорального цикла и процессы, предвосхищаемые в будущем.
Реальный сетевой дизайн осуществляется посредством привлечения теоретико-методологических единиц, названных дескрипторами. Сетевой дескриптор - это информационный блок, состоящий из ключевых сведений, характеризующих конкретную атрибутивную сторону реально воплощенной сети. Дескрипторы разделены на статические и динамические. Статические дескрипторы - это совокупность данных, характеризующих неизменные, базовые, неотъемлемые стороны реально воплощенного объекта сетевой природы и их внутреннее соотношение. Динамические дескрипторы - это совокупность данных, характеризующих трансформацию состояний, количественные и качественные изменения реально воплощенной сети, внутренние движущие силы и внешние проявления сетевых преобразований.
Рассмотрим наполнение статических дескрипторов подробнее. Статические дескрипторы делятся на идентификационный и структурный. Идентификационный дескриптор - это конкретный набор характеристик, позволяющий отнести сеть к определенному типу. Структурный дескриптор - это конкретный набор характеристик, фиксирующий сложившуюся совокупность связей и внутреннюю топологическую организацию сети.
Прежде чем приступить к изложению характеристик, наполняющих идентификационный дескриптор, следует прояснить вопрос сетевой типологизации. Нами выделяются два основных типа социальных сетей. Первые, «видимые», сети (назовем их неорганическими] - продукт целе-18
направленной сетевой деятельности, воплощенной в реальной социальной практике посредством создания специальных сетевых сообществ, либо на основе политических и экономических, национальных и культурных, научно-образовательных и прочих конвенций, либо с помощью юридически обязывающих нормативных актов и процедур. Их характеристики сводимы до следующих утверждений:
- цель существования сети четко сформулирована;
- подбор акторов, средств взаимодействия, определенная архитектоника сети, интенсивность сетевых обменов - все направлено на достижение сформулированной цели;
- явно выражен характер связей, удерживающих общесетевую форму и формирующих четкие сетевые границы;
- телеологический аспект является довлеющим для сетевой жизнеспособности: при недостижимости или разрушении целевых оснований сеть далее не фиксируется.
Здесь превалирующим является стимул как простой механизм внешнего воздействия для достижения желаемого результата. Стимулирование может быть как позитивным (возможность получения преференций, разного рода поощрений, материальных благ], так и негативным (вероятность утраты социального положения, материальных благ, возможностей обладания нематериальными ресурсами]. Важно, что последнее часто обладает скрытой или явной принудительной силой.
В меньшей степени, однако небезосновательно, в качестве двигателя выступает и мотивация, как продукт внутреннего мира людей, их интересов и потребностей. Выражаясь словами Рэндалла Коллинза, это своего рода поток эмоциональной энергии, который «заряжает индивидов подобно электрическим батареям, давая им соответствующий уровень энтузиазма», направленного на достижение цели [4]. Отметим при этом, что хотя сетевая цель и не предполагает детального вычисления конкретных выгод и потерь, однако допускает наличие «ступенчатой выгоды» [5].
Вторые, «невидимые», сети (обозначим их как органические] - естественная форма социальной организации, свойственная жизнеустройству социального бытия человека, организаций и систем. Вступая в органические взаимодействия, вписанный в сети актор использует доступный социальный инструмент для общения с миром людей и вещей. Подобные сетевые сплетения непроизвольны и неосознанны [6]. Они представляют собой уникальную трактовку, объяснение и реакцию актора на импульсы, приходящие из окружающей среды.
В отличие от неорганических сетей, обладающих выраженной локальностью и исчисляемыми характеристиками (что изучает анализ социальных сетей: плотность, централизацию, транзитивность и пр.], характеристики органических сетей сводятся к следующему:
- неуловимость, рефлексивная «незакрепляемость»;
- отсутствие для наблюдателя общесетевой цели;
- внешне ничтожная сетевая связанность единичными актами коммуникации, невыраженность сетевых границ.
Фактически роль органических сетей состоит в обеспечении текущей, будничной, «любой» жизнедеятельности субъектов в социальном мире (отдельных процессов обмена информацией, интерсубъективного закрепления, «проговаривания» ценностей, условно «разовой» передачи социального капитала, выражения персонального доверия и пр.]. Главное - органические сети визуально не «сцепляются» в устойчивые системоподобные конструкции, являя собой весьма сложные социальные образования, отсылающие нас в пространство изменчивых потоков, схваченных исследователями, относящими себя к традиции теории «актор-сеть».
Следует пояснить, что, вводя наименование «органические» и «неорганические», мы никоим образом не желаем подчеркнуть взаимосвязь социальных сетей с живым миром, их отождествление с биологическими организмами или выделение у некоторых из них какого бы то ни было живого начала. Название «органические» обусловлено лишь стремлением подчеркнуть характеристики, составляющие внутреннюю сущность социального, вытекающие из самого его строения и лежащие в самой его природе. «Неорганические» же предполагают «рукотворность», приложение некоторых специальных усилий по созданию и функционированию сети, обеспечивающей достижение конкретных утилитарных целей, если так можно выразиться, механическое соединение акторов. В самом общем виде неорганические сети, по отношению к социальному бытию, есть продукт целенаправленной сетевой деятельности. Органические же, по отношению к социальному бытию, есть его атрибутивное свойство. Идентификационные дескриптивные ярлыки позволяют исследователю социальных сетей фиксировать большее тяготение последних к тому или иному условному типу.
Первой ключевой идентификационно-дескриптивной характеристикой, относящей сеть к определенному типу, определим природу возникновения. Неорганические сети порождаются сознательными волевыми усилиями и есть результат работы «творцов» любого уровня сетевой модальности, являя собой образец искусственного создания. При этом, как правило, волевой импульс проходит все фазы: возникновение отдельных стремлений (имеет пассивное отношение с внешним миром]; их взаимное сдерживание, четкое телеологическое формулирование, общее аксиологическое и семантическое межакторное уравнивание (внутрисетевой процесс, опосредованно относящийся к условиям внешнего мира]; и, наконец, выбор волевых действий и формирование стратегий для достижения желаемого (активное отношение к внешнему миру] [7].
Органические сети, напротив (и мы говорили об этом выше], основаны на интенциях, возникающих безотчетно, как интуитивно выбранный оптимальный вариант разрешения социальных противоречий и удовлетворения возникших потребностей. Фактически они восходят к неотчуждаемому акторному асеитету, не происходят от каких-либо предустановленных общих причин, не возникают благодаря сетевым механизмам, но лишь используют их как социальное приспособление, и не прекращаются, покуда актор представляется как единица социальных взаимодействий [8]. В строгом смысле сетевой исследователь может лишь «схватить» воплощенные в действительность, окрашенные описанной спецификой интеракции, обусловливающие же их факторы - предмет социально-психологического изучения.
Второй ключевой характеристикой (и логически взаимосвязанной с предыдущей], позволяющей условно отнести сеть к неорганическому или органическому типу, является сетевое предназначение. В неорганических сетях оно явно сформулировано как цель, на достижение которой направлены сетевые обмены. Вся акторная деятельность является частью «преднамеренной стратегии для создания прочной сети» [9]. Отметим, что в силу того что неорганические сети в наибольшей степени отвечают онтологическим представлениям приверженцев анализа социальных сетей, именно в русле данного направления сетевой теории активно развиваются способы исследования взаимовлияний сетевых целей и сетевой организации.
Например, в одной и той же статье можно прочесть следующее. С одной стороны, авторы ориентируются «в основном на то, как различные типы кластеров или каким образом различные типы связей встроены в другие связи, что проливает свет на их функции и цели» [10]. Таким образом, ясно обозначен путь от исследования структуроподобных образований к нахождению сетевых целей. С другой же - авторская «главная задача состоит в том, чтобы показать, каким образом различные цели способствуют разным формам кластеризации» [11]. То есть уже утверждается, что довлеющим при организации сетевых форм является именно телеологический аспект. Констатируем, что вне зависимости от различных взглядов, понимающих ли первичность форм над целеполаганием или же приоритет целей, оформляющих сеть, сетевое предназначение в виде явно кристаллизованной сетевой цели является неотъемлемой характеристикой отнесения сети к неорганическому образованию.
Органические сети, как мы подчеркивали выше, отличают единичные, не объединенные формулируемым предназначением, «визуально» слабо связанные между собой акты коммуникации. Именно в силу отсутствия в их существовании выраженного телеологического основания они плохо уловимы для исследователя. Фактически в данном случае цель заменяется ориентированной рациональностью актора. Рациональность же, выражаясь словами современного реляционного теоретика Пьерпаоло Донати, «имеет достоинство, которое не является ни инструментальным, ни целенаправленным» [12]. Имеется в виду ценностно-ориентированная рациональность, которая в полном смысле не может являться целью и «в качестве аналитического аналога занимает сферу "хорошо само по себе или для себя"» [13]. Безусловно, социальный мир содержит в себе причины выбора рационального вектора, однако актор в этом мире органических сетей действует только через-понимание-себя.
Исходя из изложенного, третьей ключевой характеристикой, косвенно синтезированной из двух предыдущих и также позволяющей отнести сеть к тому или иному типу, определим сетевую «видимость». Убеждены, что видимость / невидимость социальных сетей фактически является раскрывающим их сущностную природу свойством [14]. Неорганические сети, как мы подчеркивали, «более наблюдаемы»: сетевые интеракции фиксируются мысленным взором исследователя в явном виде. Органические сети, в условиях стандартного анализа, остаются слаборазличимыми, допускаем, даже скрытыми для исследователя. Описываемая характеристика требует нашего пояснения.
Очевидно, что наиболее явно «просматриваются» и легко фиксируются сетевые взаимодействия, основанные на конкретных волевых усилиях по их созданию, а также впрямую обозначенных или задекларированных целях. Однако если мы их не находим, имеем ли мы основания 20
для дальнейшего анализа? Исходя из определения сети как идеально-типического конструкта, полагаем, что да. Видимо, единственный доставшийся нам путь изучения органических сетей -их установление «от противного». Иными словами, имея в наличии другие дескриптивные характеристики, по косвенным признакам исследователь должен брать на себя смелость постулировать отсутствие видимости, относя умозрительно выстраиваемый сетевой конструкт к органическому типу.
И, наконец, опираясь на предыдущие рассуждения, четвертой ключевой характеристикой следует определить четкость сетевых границ. Очевидно, что неорганические сети будут демонстрировать наличие внятных контуров, демаркирующих, в самом общем виде, «внутрисетевое» и «внесетевое». Органические же, если и обнаруживают условные сетевые границы, то только благодаря угасанию передаваемого сетевого сигнала, таким образом, даже при скрупулезном анализе четкое определение сетевых контуров не представляется возможным.
Абсолютизируя это свойство органических сетей, можно предположить, что подобная сеть вообще едина и «накрывает» все пространство социального. Однако это ложный путь, обязательно «существуют объекты и пространства, лежащие за пределами сетей» [15], хотя бы по праву на жизнь социальных феноменов, не включенных в сетевые обмены. Гораздо более логично допустить, что, хотя органические сети и умозрительно крайне обширны, все же они имеют свои социально-пространственные пределы. Чем обусловлены эти ограничения? Вероятнее всего, границы органических сетей возникают в результате угасания информационных сигналов и естественных обрывов сетевых связей, вызванных отсутствием досягаемых акторов.
Заметим, что при всей возможной дальнейшей детализации списка идентификационно-дескриптивных характеристик следует постоянно иметь в виду, что процедура выделения чистых сетевых типов есть рациональная операция спекулятивной, в некотором смысле, природы. В реальности же сетевые объекты являют собой неорганическое и органическое единство, «поворачиваясь» к исследователю (большей или меньшей степени] различными гранями.
Примечания
1. См.: Мальцева Д. В. Сетевой подход в социологии: генезис идей, современное состояние и возможности применения: дис. ... канд. социол. наук. М.: РГГУ, 2014.
2. Lewin K. Principles of topological psychology. N. Y.; L.: McGraw-Hill book company, inc., 1936; Бурдье П. Социология социального пространства / пер. с фр. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2007.
3. Том Р. Топология и лингвистика / пер. с фр. Ю. И. Манина // Успехи математических наук. 1975. Т. 30. № 1 (181]. С. 199-221; Том Р. Структурная устойчивость и морфогенез / пер. с фр. Е. Г. Борисовой,
A. Родина. М.: Логос, 2002.
4. Коллинз Р. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения / пер. с англ. Н. С. Розова, Ю. Б. Вертгейм. Новосибирск: НИЦ Сибирский хронограф, 2002. С. 70.
5. Levinea Sh., Kurzban R. Explaining Clustering in Social Networks: Towards an Evolutionary Theory of Cascading Benefits / / Managerial and Decision Economics. 2006. Vol. 27. P. 173-187.
6. См.: Капра Ф. Паутина жизни: Новое научное понимание живых систем / пер. с англ., под ред.
B. Г. Трилиса. Киев: «София»; М.: ИД «София», 2003.
7. Виндельбанд В. О свободе воли // Виндельбанд В. Избранное: дух и история / пер. с нем. М. И. Левина, Г. Сонин. М.: Юрист, 1995. C. 520.
8. Там же.
9. Law J. Actor Network Theory and Material Semiotics. URL: http://www.heterogeneities.net/ publica-tions/Law2007ANTandMaterialSemiotics.pdf
10. Hollway J., Koskinen J. Multilevel embeddedness: The case of the global fisheries governance complex // Social Networks. 2016. № 44. P. 288.
11. Ibid.
12. Donati P. Interculturality needs a «relational human reason» to build and manage the «Inter» // THÉMATA. Revista de Filosofía. 2015. № 52. P. 69.
13. Ibid.
14. См.: Romm M. V., Zayakina R. A. «Visible» and «invisible» social networks: probabilistic-statistical interpretation / / American Journal of Science and Technologies. 2015. № 2 (20). P. 387-393.
15. Ло Дж. Объекты и пространства // Социология вещей / под ред. В. С. Вахштайна. М.: Изд. дом «Территория будущего», 2006. С. 241.
Notes
1. See: Maltseva D. V. Setevoj podhod v sociologii: genezis idej, sovremennoe sostojanie i vozmozhnosti prime-nenija: dis. kand. sociol. nauk. [Network approach in sociology: genesis of ideas, state of the art and applicability]. M. Russian State University for the Humanities. 2014.
2. Lewin K. Principles of topological psychology / NY, London: McGraw-Hill book company, inc. 1936;
Bourdieu P. Sociologija social'nogo prostranstva [Sociology of social space] / translated from French. St Petersburg. Aletejja. 2007.
3. Thom R. Topologija i lingvistika [Topology and linguistics] / translated from English by Yu. I. Manin // Successes of Mathematical sciences. 1975, Vol. 30, no 1(181), pp. 199-221; Thom R. Strukturnaja ustojchivost' i mor-fogenez [Structural stability and morphogenesis] / translated from English by E.G. Borisova, A. Rodin. M. Logos. 2002.
4. Collins R. Sociologija filosofij: global'naja teorija intellektual'nogo izmenenija [The Sociology of philosophies: a global theory of intellectual change] / translated from English by N.S. Rozov, Yu. B. Vertheim. Novosibirsk. Sibirskij hronograf. 2002. P. 70.
5. Levinea Sh., Kurzban R. Explaining Clustering in Social Networks: Towards an Evolutionary Theory of Cascading Benefits / / Managerial and Decision Economics. 2006. Vol. 27. P. 173-187.
6. See: Kapra F. Pautina zhizni. Novoe nauchnoe ponimanie zhivyh sistem [The Web of Life: A New Scientific Understanding of Living Systems] / translated from English by V.G. Trilis. M.; Sofija. 2003.
7. Windelband W. O svobode voli /About free will ] // Izbrannoe: duh i istorija - The selected works: the spirit and the history / translated from German by M.I. Levin, G. Sonin. М. Jurist. 1995. P. 520.
8. Ibid.
9. Law J. Actor Network Theory and Material Semiotics. Available at: http://www.heterogeneities.net/ pub-lications/Law2007ANTandMaterialSemiotics.pdf.
10. HollwayJ. Koskinen J. Multilevel embeddedness: The case of the global fisheries governance complex // Social Networks. 2016. No. 44. P. 288.
11. Ibid.
12. Donati P. Interculturality needs a «relational human reason» to build and manage the «Inter» // THÉMATA. Revista de Filosofía. 2015. No. 52. P. 69.
13. Ibid.
14. See: Romm M. V., Zayakina R. A. «Visible» and «invisible» social networks: probabilistic-statistical interpretation // American Journal of Science and Technologies. 2015. No. 2 (20). Pp. 387-393.
15. Law J. Ob"ekty i prostranstva [Objects and Spaces] // Sociologija veshhej - Sociology of Things / translated from English BY V.S. VAHSTEIN. M. Territorija budushhego. 2006. PP. 233-243.
УДК 009
Н. Д. Лигостаева
Экранная культура как актуальная форма социального мифотворчества
Статья посвящена анализу развития экранной культуры как уникального социально-культурного явления, оказывающего значительное воздействие на массы. В настоящее время данный социальный институт является эффективным методом взаимодействия творца и потребителя аудиовизуальных произведений. В статье теоретически обобщаются данные различных гуманитарных наук, а также практические знания в области функционирования экранной культуры. Опираясь на теорию Г. М. Маклюэна о типах трансляции культурно-исторического опыта, автор рассматривает кинематограф как одну из разновидностей экранного типа культуры, который имеет собственную онтологическую основу и олицетворяет новый тип социального функционирования. Мир кино анализируется как иллюзорная реальность, существующая в определенной степени по законам построения мифа. Предлагается авторская концепция, согласно которой современная экранная культура, ориентированная на прошлое, и одновременно - на настоящее и будущее, создает собственную, новую мифологию.
The article is devoted to the analysis of the development of screen culture as a unique socio-cultural phenomenon, which has a significant impact on the masses. At present, this social institution is an effective method of interaction between the creator and consumer of audiovisual works. The article theoretically summarizes the information of the humanities, as well as practical knowledge in the field of the functioning of the screen culturе. Based on the theory G. M. McLuhan about the types of translation cultural-historical experience, the author examines cinema as a form of on-screen type of culture, which has its own ontological basis and represents a new type of social functioning. The world of cinema is analyzed as an illusory reality, existing to a certain extent according to the laws of myth construction. The author's conception is proposed, according to which the modern screen culture, oriented to the past, and simultaneously - to the present and the future, creates its own, new mythology.
Ключевые слова: экранная культура, кинематограф, культурный тип, экранный миф, архетип, массовое манипулирование, мифотехнологии.
Keywords: screen culture, cinematography, cultural type, screen myth, archetype, mass manipulation, mythology.
© Лигостаева Н. Д., 2017 22
