CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023.
№ 76. С. 5-10.
Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2023. 76. pp. 5-10.
ОНТОЛОГИЯ, ЭПИСТЕМОЛОГИЯ, ЛОГИКА
Научная статья УДК 16
doi: 10.17223/1998863Х/76/1
РЕАЛЬНОЕ СЛЕДОВАНИЕ КОНСТИТУТИВНЫМ ПРАВИЛАМ Александр Геннадьевич Андрушкевич
Томский научный центр СО РАН, Томск, Россия, andryusha.fsf@gmail.com
Аннотация. В статье речь идет о проблеме следования правилу. Предполагается, что различные типы правил представляют собой различные способы их реализации. Среди всего множества правил выделяются конститутивные правила, применительно к которым демонстрируется возможность решения проблемы следования правилу без апелляции к точке зрения сообщества.
Ключевые слова: следование правилу, конститутивные правила, реализм, Ф. Петит
Для цитирования: Андрушкевич А.Г. Реальное следование конститутивным правилам // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023. № 76. С. 5-10. doi: 10.17223/1998863X76/1
ONTOLOGY, EPISTEMOLOGY, LOGIC
Original article
REALISTIC FOLLOWING CONSTITUTIONAL RULES Alexandr G. Andrushkevich
Tomsk Scientific Center, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Tomsk, Russian Federation, andryusha.fsf@gmail.com
Abstract. All existing rules can be divided into two types: regulatory and constitutive ones. Based on constitutive rules, new forms of activity arise. Therefore, the fact of their existence in a certain sense can be considered objective. Once a constitutive rule for the game of solitaire has been created, it is no longer dependent on the community. The article examines the possibility of a direct solution to the problem of following constitutive rules. Based on the concept of Philip Pettit, it is assumed that the essence of following constitutive rules lies in two aspects. Firstly, it is the desire of the subject to carry out the corresponding activity, which necessarily implies the desire to fulfill the corresponding rules. Secondly, it is the objective nature of the existence of such rules that do not need understanding or interpretation. The correctness of following constitutive rules is established through the presence of aspiration or desire in the subject and through the result of his activity. Keywords: rule-following, constitutive rules, realism, Philip Pettit
For citation: Andrushkevich, A.G. (2023) Realistic following constitutional rules. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk
© А.Г. Андрушкевич, 2023
State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 76. pp. 5-10. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/76/1
Чаще всего к проблеме следования правилу и критике точки зрения сообщества подходят с позиции, которая подразумевает акцентирование внимания именно на употреблении языка. Однако сама постановка проблемы и, соответственно, нюансы скептического ее решения в определенном смысле подразумевают если не необходимость, то как минимум состоятельность ситуации, при которой мы вправе расширить поле рассмотрения проблемы на иные аспекты активности человека, в рамках которых в той или иной степени эта самая активность основана или подразумевает наличие определенных правил. Учитывая данное обстоятельство, а также наше искреннее желание пролить свет реализма на сложившуюся ситуацию и в очередной раз поставить под вопрос наиболее востребованную скептическую стратегию преодоления противоречия, связанного со следованием правилу, мы не теряем оптимизма. Предполагается, если для определенного круга правил представится возможным однозначно и непротиворечивым образом избежать скептицизма, то в перспективе данный подход можно будет применить к тем множествам правил (т.е. разнообразных видов активности человека, регулируемых правилами, среди которых и употребление языка), которые в рамках данного исследования не будут рассмотрены.
Таким образом, данная статья представляет собой попытку обоснования состоятельности иного, реалистического рассмотрения феномена следования правилу и основана на утверждении, что масса всех существующих правил неоднородна и различные правила в определенной степени предполагают различный характер следования им.
В статье «Что такое речевой акт?» Дж. Серль вводит различение всех существующих правил на два основополагающих типа. По мысли Серля, сама необходимость в том или ином правиле может быть продиктована двумя принципиально различными обстоятельствами. Так, в первом случае некоторая разновидность деятельности человека или определенная форма поведения может нуждаться в правилах, которые бы ее регулировали. Такие правила Серль называет регулятивными [1. С. 153-154]. Мысль, что правила сервировки стола или подачи блюда, дорожного движения или организации труда возникают на основании соответствующей формы человеческой активности и призваны в первую очередь оптимизировать ее, сделать максимально удобной, эффективной, безопасной и т.п. Во втором случае речь идет о правилах, на основании которых выстраивается та или иная деятельность, без и до которых данная форма деятельности оказывается просто невозможной. Такие правила называются конститутивными [1. С. 153-154], и, насколько мы можем судить, удачными примерами для них будут разнообразные игры и некоторые правовые отношения.
Отметим, что для обоих видов правил характерным является их нормативный характер, т.е. определенный содержащийся в самих формулировках правил императив. Но уже сейчас следует указать и на различие, которое парадоксальным образом является следствием нормативного характера обоих видов правил. Различной является целевая необходимость, с которой мы обращаемся в одних случаях к регулятивным правилам и к конститутивным - в других. Хотя сам Серль в своей работе не обращает внимания на указанную
целевую необходимость и акцентирует свое внимание на интенциональной составляющей языка, для нас она (необходимость выполнения правила) играет решающую роль.
Представим себе Джона, который выкладывает карты на стол в соответствии с правилами игры в пасьянс. Закончив выкладывать карты на стол, Джон начинает перекладывать их таким образом, что до определенного момента у наблюдателя складывается мнение, что Джон играет в пасьянс. Однако как только Джон сталкивается с ситуацией, когда у него нет возможности для следующего хода, он раскрывает ранее закрытые карты и выбирает одну, которая необходима ему для того, что продолжать перекладывать карты. Как можно интерпретировать описанное? Нарушил ли Джон правила игры в пасьянс? Наиболее предполагаемый нами ответ - да. Но что, в сущности, представляет собой игра в пасьянс? Очевидно, что одиночную игру, заключающуюся в перекладывании карт определенным образом. Если способ перекладывания карт не соответствует правилам игры, то это более не пасьянс. Мы предполагаем, что уже сейчас может возникнуть соблазн обратиться к точке зрения сообщества: если Джон раскладывает пасьянс не так, как это делают другие, то он делает это неправильно. Но на подобного рода замечание есть возражения у Г.П. Бейкера и П.М.С. Хакера, которые в своей работе «Скептицизм, правила и язык» пишут: «...точка зрения сообщества подставляет понятие общественного согласия, которое не является внутренним свойством правила» [2. С. 122]. Безусловно, применительно к регулятивным и конститутивным правилам сущность соответствующего внутреннего свойства будет различной. Попробуем прояснить ее на примере с конститутивным правилом игры в пасьянс.
Первоочередным обстоятельством, которое как бы лежит на поверхности, оказывается то, что вне и без данного правила (правило раскладывания пасьянса) игра оказывается невозможной. Конечно, мы можем предположить такую случайную последовательность выкладывания карт и перемещения их с места на место, которая для стороннего наблюдателя будет идентична игре в пасьянс. Однако мы пусть и с меньшей вероятностью, но все-таки можем допустить случайное перемещение карт, вызванное порывом ветра или дрожью поверхности, на которой разложены карты, которая точно так же для стороннего наблюдателя окажется идентичной игре в пасьянс (правда, в подобном случае абсурдным окажется допущение, что пасьянс решил разложить ветер). Таким образом, для данного конститутивного правила принципиальным оказывается наличие намерения следовать правилу. Более того, подобного рода намерение, по всей видимости, находится в тесной связи с осознанием того факта, что следование данному правилу есть единственный способ сыграть в пасьянс. Причина столь ультимативного утверждения была отмечена нами в начале настоящего абзаца, и в существе своем она определяет категорический характер необходимости следования правилу. Никак нельзя сыграть в бильярд без использования кия; невозможно играть в футбол без запрета для полевых игроков трогать мяч руками; принципиально нельзя разложить пасьянс без соответствующих правил перекладывания карт на столе. Простое перемещение шаров по сукну руками не имеет ничего общего с игрой в бильярд, равно как и игра, в которой допустимо для полевых игроков касаться мяча любой частью тела, мало похожа на футбол.
Из всего вышесказанного мы делаем вывод, что применительно к следованию конститутивным правилам оказывается, во-первых, принципиальным наличие намерения осуществить определенную деятельность в соответствии с определенным правилом, и, во-вторых, наличие данного правила. Вероятно, наше последнее допущение кому-то может показаться избыточным, но все-таки данный вопрос требует уточнения, которое будет дано несколько позже.
Филипп Петит в своей работе «The Reality of Rule-following» отмечает, что в определенных случаях имеет место намерение для человека выполнять определенные действия в соответствии с определенным правилом: «...мы пришли к выводу, что склонность следовать правилу может иметь двойную функцию, служа не только для того, чтобы вызвать реакцию агента, но и для того, чтобы подчеркнуть правило, которому он намеревается следовать» [3. Р. 10]. Учитывая то обстоятельство, что некоторые формы активности (как, например, игра в пасьянс) следует рассматривать как невозможные без соответствующих правил, мы можем продолжить мысль Ф. Петита: иногда стремление реализовать определенную форму поведения утвердительно указывает на существование соответствующего правила. Как минимум, подобное утверждение мы находим справедливым для разнообразных игр. Нет ничего удивительного, что если Билл хочет сыграть в футбол, то он намерен или склонен соблюдать правила игры, соблюдать правила, которые с необходимостью должны предшествовать самой игре. Мы хотим подчеркнуть, что желание разложить пасьянс или сыграть в футбол a priori предполагает и подразумевает желание следовать соответствующим правилами. Было бы крайне абсурдно иметь желание сыграть в футбол и при этом хотеть касаться мяча руками (кроме вратарской позиции).
Однако правильно ли Джон раскладывает пасьянс? Правильно ли Билл соблюдает правила игры в футбол? Мы полагаем, что для ответа на подобные вопросы можно обойтись без апелляции к сообществу или введения социального элемента. Одним из недостатков позиции Ф. Петита, на наш взгляд, является интерпретация сущности правил: «Склонность, на основании которой я представляю себе правило, заставляет меня в одно время реагировать на одно и то же решение одним способом, в другое время - на другое. Или склонность заставляет меня реагировать одним способом, в то время как противоположная склонность, связанная с теми же порождающими примерами, заставляет вас реагировать другим способом» [3. P. 12-13]. Безусловно значимой идеей Петита является идея выстраивания стойкой связи между склонностью или намерением человек следовать правилу и самим правилом, но ход его мысли уводит нас к вопросу о понимании агентом правила. Отсюда может возникнуть ощущение, что правило обязательно представляет собой некоторую неоднозначную и расплывчатую сущность, для установления строгих критериев, содержания и границ которой у нас будто бы нет четких оснований. Но что, если допустить мысль о том, что в определенных ситуациях само правило представляет собой некоторую объективную и, соответственно, независимую от субъектов сущность? Мы предполагаем, что применительно к ряду конститутивных правил, вводимых Дж. Серлем, подобная претензия оказывается более чем состоятельной. Безусловно, мы совершили бы страшную ошибку, заявив, что правила игры в пасьянс ни в коей степени не связаны с человеком и всегда существовали как бы отдельно от него. Это
было бы в корне неверным заявлением, которого мы совершать не намерены. В определенный момент времени один человек или группа людей создали правила игры в пасьянс точно так же, как другие люди в другой момент времени создали правила игры в футбол. Для обоих случаев, как мы думаем, справедливо утверждение о том, что данные правила в общей форме создавались со схожей целью - дать возможность для новой формы игровой активности человека. Возможно, что примеры, к которым мы обратились, не до конца корректны, поскольку данные правила вовсе не являются конститутивными, так как оба случая игровой активности развивались стихийно и правила вводились скорее для регламентирования и регулирования пасьянсов и футбольных матчей. Если вдруг это так, то разбирающийся в вопросе читатель сможет заменить выбранные нами примеры на игру «Камень-ножницы-бумага» или настольную игру «Монополия».
Продолжая мысль, хотим еще раз подчеркнуть - применительно для некоторых конститутивных правил справедливым кажется утверждение о том, что с момента их возникновения они существуют в качестве объективных критериев или однозначных принципов организации и осуществления тех или иных видов активности человека. Отсюда следует обстоятельство, которое позволяет нам под более реалистичным углом посмотреть на проблему следования правилу. Если Джон намеревается разложить пасьянс, то он сообразует свои действия с правилами игры в пасьянс. Иметь намерение осуществить q и не желать при этом соблюдать условия выполнимости q представляется чем-то в высшей степени противоречивым. И если некоторые правила следует рассматривать не в качестве поддающихся интерпретации и определяемых степенью их понимания агентом, но в качестве объективных установок (как, к примеру, мы понимаем принципы и законы природы), то, во-первых, нам не придется апеллировать к мнению сообщества или искать в социуме гарантии правильного выполнения правила, и, во-вторых, мы получим более надежный критерий оценки того, правильно ли правило было выполнено. Так, если все правила игры в футбол были соблюдены, то люди, которые имели намерение сыграть в футбол, действительно смогли это сделать, и то, на что они потратили свои время и силы, является футбольным матчем.
Также обратим внимание на недостатки концепции Ф. Петита, отмеченные В.А. Ладовым, а именно вероятность и интерактивность [4. С. 286]. Вероятность в качестве характеристики следования правилу исключается тогда, когда мы соглашаемся с объективностью существования некоторых конститутивных правил. Нет никакой доли вероятности в том, что Джон правильно воспользовался правилами игры в пасьянс в том случае, если (1) он имел намерение это сделать и (2) в конечном итоге он разложил пасьянс. И избыточным становится замечание самого Ф. Петита о том, что человек, осуществляющий определенную деятельность, обязательно должен находиться в позиции взаимодействия с сообществом: «...следующий правилу субъект находился в позиции взаимодействия с другими носителями тенденции к действию» [3. P. 16]. Факт апелляции к сообществу, который и является sine qua non разрастающегося скептицизма, отпадает за ненадобностью, поскольку единственная сущность, с которой человек должен выстраивать взаимодействие, - это само правило. А источником связи служит намерение субъекта.
Резюмируя, отметим, что для некоторых случаев следования правилу можно привести аргументы правильного их выполнения. Речь идет о конститутивных правилах, на основании которых инициируется или создается новая форма активности. Данные правила можно рассматривать в качестве объективной и независимой от сообщества сущности, следование которым автоматически входит в сферу желаний или стремлений человека тогда, когда человек имеет намерение осуществить ту деятельность, которая данным правилом регулируется. Не менее объективным критерием правильного следования правилу выступает результат действий субъекта.
Список источников
1. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1986. Вып. 17. С. 151-169 с.
2. Бейкер Г.П., Хакер П.М. С. Скептицизм, правила и язык. М. : Канон+ РООИ «Реабилитация», 2008. 240 с.
3. Petit P. The Reality of Rule-following // Mind. January. 1990. Vol. XCIX, № 393. P. 1-21.
4. Ладов В.А. Иллюзия значения: Проблема следования правилу в аналитической философии. Серия: Библ. аналит. филос. М. : Канон+ РООИ «Реабилитация», 2023. 336 с.
References
1. Searle, J.R. (1986) Chto takoe rechevoy akt? [What is a speech act?]. In: Gorodetskiy, B.Yu. (ed.) Novoe v zarubezhnoy lingvistike [New in foreign linguistics]. Vol. 17. Moscow: Progress. pp. 151-169.
2. Baker, G.P. & Hacker, P.M. (20008) Skeptitsizm, pravila i yazyk [Skepticism, rules and language]. Translated from English. Moscow: Kanon+ ROOI "Reabilitatsiya."
3. Petit, P. (1990) The Reality of Rule-following [The Reality of Rule-Following]. Mind. 393. pp. 1-21.
4. Ladov, V.A. (2023) Illyuziya znacheniya: Problema sledovaniya pravilu v analiticheskoy filosofii [The illusion of meaning: The problem of rule-following in analytical philosophy]. Moscow: Kanon+ ROOI "Reabilitatsiya."
Сведения об авторе:
Андрушкевич А.Г. - младший научный сотрудник лаборатории логико-философских исследований Томского научного центра СО РАН (Томск, Россия). E-mail: an-dryusha. fsf@gmail. com
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Andrushkevich A.G. - junior researcher, Tomsk Scientific Center, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (Tomsk, Russian Federation). E-mail: andryusha.fsf@gmail.com
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 20.10.2023; одобрена после рецензирования 15.11.2023; принята к публикации 13.12.2023
The article was submitted 20.10.2023; approved after reviewing 15.11.2023; accepted for publication 13.12.2023
