CC BY
13
логическому воспитанию школьников не только города Саранска, но и всей республики, принимает активное участие в озеленении столицы Мордовии, выращивает и реализует перспектив-
ные сорта и формы многих видрв древесных и кустарниковых пород, а также травянистых растений. И просто служит прекрасным украшением города.
В. В. ЛЕЩАНКИНА, кандидат биологических наук
ккккккккккккхкхкхккккккккхккккккккхккккккккккккк
РЕАЛИЗОВАН ВАЖНЫЙ СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ (Рец. на кн.: Alhoniemi A., Agafonova N., Mosin М. Suomalais-ersáláinen sanakirja. Turku, 1999*)
Современный этап общественной жизни России отличается стремлением многах народов страны к национальному возрождению. Финно-угры России получают большую поддержку от родственных народов Финляндии, Венгрии и Эстонии. Сегодня их контакты более интенсивные и многосторонние, чем когда-либо раньше. Тесные связи установились между кафедрой финно-угор-ских языков Туркуского университета (Финляндия) и кафедрой эрзянского и финно-угорского языкознания Мордовского университета.
Много лет назад на кафедре финно-угорских языков Туркуского университета был организован отдел, занимающийся исследованием волжских языков. В 1993 году здесь с целью укрепления финно-мордовско-марийского языковедческого сотрудничества был проведен симпозиум по волжским языкам, в котором приняли участие языковеды из Йошкар-Олы, Саранска и финские исследователи. Его темой явились проблемы развития финно-волж-ских литературных языков. Последующие симпозиумы, прошедшие в Йош-
кар-Оле (1996 г.) и в Саранске (1998 г.), были посвящены разным аспектам современных финно-волж-ских языков, в первую очередь вопросам совершенствования их номинативных средств.
Укреплению финно-мордовских связей способствовало также открытие в 1992 г. финно-угорского отделения на
филологическом факультете Мордовского университета. Занятия по финскому языку с 1993 года ведутся преподавателями из Финляндии. Финский язык факультативно изучается также на национальном отделении филологического факультета и в классах национально-культурологического профиля многопрофильной гимназии при Мордовском университете. В этой связи издание „Финско-эрзянского словаря" было весьма необходимым. Он подготовлен кафедрами финно-угорского языкознания Туркуского университета и эрзянского и финно-угорского языкознания Мордовского университета. В его основу был положен небольшой материал эрзянско-финского словаря („Эрзянь-финнэнь валке"), изданного в 1995 году. Финский словник был составлен профессором А. Алхониеми, словарные статьи на эрзянском языке — доцентом Н. А. Агафоновой (от буквы а до буквы 1) и профессором М. В. Мосиным (от буквы m до о).
Словарь включает 17 ООО слов. В нем прежде всего следует выделить древнейший слой лексики — слова финно-угорского происхождения, которые сохранились как в финском, так и в эрзянском языке. Это в основном слова, называющие части тела, и понятия, связанные с деятельностью человека. Например: jalan — ялго „пешком (с. 79); kala — кал „рыба", kaksi — кавто „два" (с. 96); kasvaa — касомс „расти" (с. 107); majava — мияв, бобра
и
* Алхониеми А., Агафонова //., Мосин М. Финско-эрзянский словарь. Турку, 1999.
„бобр" (с. 226); marja — марь „ягода" (с. 229); nuolla — нолсемс ,¿лизать, облизывать" (с. 262); silma — сельме „глаз" (с. 376) и др.
Кроме слов финно-угорского происхождения в словаре представлены лексика, возникшая в период самостоятельного развития финского и эрзянского языков, а также заимствования, которые присутствуют как в финском, так и в эрзянском языках: baasis — базис, bakteeri — бактерия, balalaik-ka — балалайка, balsami — бальзам (с. 21) и др.
В эрзянской части во многих словарных статьях значение финского слова раскрывается синонимическим рядом, в котором наряду с исконными словами находятся диалектные, устаревшие слова и новообразования, например: aallokko — толкунт, ведьча-вовкст, ведьбандот в значении „волны" (с. 1); aie — бажамо, снартнема, мель у мельть-арсемат, арсема в значении „желание" (с. 4); aviomies — мирде, /шла, васта в значении „муж" (с. 19); пореа — бойка, верка, эряза, эрек, курок в значении „бойкий"
(с. 259); vahva — виев, одёр, кеме, нардев, шумбра в значении „сильный, прочный, здоровый" (с. 468) и др. Однако не всегда слова с аналогичной подачей являются синонимами, например: joukkio — банда, шайка, орда, ло-лшньбуслш (с. 83). Здесь новообразование ломаньбусмо, состоящее из двух слов — ломань „человек" и пусмо „букет", имеет значение „толпа", и ею не стоит ставить в один ряд со словами банда, шайка, ордд, имеющими негативное значение. Еще один пример: слова noeta — содыявтомс, сувтамс, коптямс (с. 258) также не являются синонимами, ср.: содыявтомс „испачкать сажей", сувтамс „окурить", коптямс „коптить, закоптить"
Часто значение финских слов объясняется описательно и заимствованиями из русского языка: eduskunta — прякужо, парламент, госдума (с. 26); entistus — одкстомтома, реставрация, икелень кондямокс велявтома, одов ке-педема/стявтома (с. 30); etenevа — икелев молиця, прогрессивной (с. 33);
nimilehti — титул, лемлопа (с. 257); nomadi — таркадо таркас ракша мар-то якиця, кочевник (с. 259); oiré — икелев невтевкс, симптом, сэредема ёнкс (с. 270).
Важным и нужным при пользовании словарем является наличие при словах цифровых и буквенных помет, первые из которых служат отсылкой к таблице в приложении, где приведены некоторые формы, а вторые указывают на изменение согласных при слово- и формообразовании. Так, например, формы единственного числа номинатива, единственного и множественного числа генитива, партитива, иллатива слова aasi — ишме, осёл (с. 1) можно образовать по формам слова rísti, которые даны в приложении под номером 5.
Кроме основного предназначения как справочника и учебного пособия словарь имеет большое значение в совершенствовании номинативных средств эрзянского литературного языка.
В последнее десятилетие вместе с изменениями в общественной жизни и под их прямым воздействием наблюдается развитие эрзянского языка, что связано с процессом обновления его лексической системы. Проблема лексического обогащения языка актуальна всегда. Отсутствие достаточного количества терминов, особенно общественно-политических, научно-технических и других, создает серьезные трудности при передаче на эрзянском языке политической и научной мысли. Пути выхода из этой ситуации те же, что и у всех народов. В первую очередь необходимо полнее использовать словообразовательные возможности родного языка, а также активизировать устаревшую и диалектную лексику, что и было сделано авторами рецензируемого словаря. Они оказались одними из самых активных участников процесса совершенствования лексической системы эрзянского языка.
В этом словаре, как и в переводе с финского на эрзянский книги К. Хяк-кинен и С. Цеттерберга „Финляндия вчера и сегодня", авторы эрзянской части пытались реализовать весь слово-
образовательный и лексический потенциал эрзянского языка в поисках нужного эквивалента, в результате чего было создано большое количество новообразований. Это в основном сложные слова и составные термины, реже — суффиксальные и пр|ефиксаль-ные образования, а также слова, образованные путем конверсии.
Многие сложные слова были созданы по модели финских слов. Например, в финском языке heratyskello (с. 51) „будильник" состоит из двух слов: heratà „проснуться" и kello „часы", в эрзянском пувтамонаст — из пувтамо (от пувтамс — „будить, разбудить") и част — „часы4" Аналогично были образованы нарвамопотмар „инкубатор" от нарвамс „насиживать4* и потмар „внутренность"; ср. фин, hauiomakone (с. 45) от hautoma „высиживать, выводить" и копе „машина, механизм"; стакакедь „тяжелая рука" от стака „тяжелый" и кедь „рука", ср. фин. kovakatinen (с. 155) от kova „твердый, злой" и k'àtinen „однорукий" и др.
Среди суффиксальных новообразований такие, как невтелма в значении „драма, спектакль, пьеса44 (с. 266) от невтемс „показывать" + суффикс -лма; нерькс в значении „всходы44 (с. 276) от нерь „клюв" + суффикс -кс и др.
Известно, что префиксация в системе словообразования мордовских языков занимает небольшое место. Префиксами считаются морфемы: а- (ламо „много" — аламо „мало"), та- (кие „кто" — та-кие „кто-то"), таго- (мезе „что" — таго-мезе „что-нибудь"), кой (кодамо „какой" — кой-кодамо „какой-нибудь"). Авторы попытались расширить этот способ словообразования, например: riàkymàttomissa — анеявик-сстэ в значении „незаметно44 (с. 265), uskalias — апелиця, храброй (с. 463), uskomaton — акемевикс; акемиця в значении „неверующий44 (с. 463).
При передаче значений финского слова авторами использован и такой способ словопроизводства, как конверсия: ornamentti — орнамент; керсевксу викилневкс, арт (с. 276). Слово арт образовано от артомс „красить, покрасить".
Значения финских слов объясняются также словами из близкородственного мокшанского языка; nurkka — ужо в значении „угол" (с. 263), устаревшими словами: pallo — оска в значении „мяч" (с. 287).
В поисках эквивалента авторы использовали такой сдособ словопроизводства, как расширение значения слова, например: fausto — сыр, салов mono (с. 86) {салов mono — букв, „соленый творог").
Как отмечают в предисловии сами авторы, время покажет, какие из представленных в словаре новообразований войдут в эрзянский литературный язык, а какие он не примет. Действительно, некоторые новообразования — сложные слова и составные термины не совсем привычны и понятны для эрзян, особенно, например, такие, как elinta-so — эрямонь сэрь, эрямосэрь в значении „уровень жизни" (с. 28), harju — пандокаряз в значении „гряда" (с. 44), jarkyttáv'á — тарновтьщя, сорновтыця в значении „трагичный" (с. 89), p'áiváraha — чиярмакт в значении „дневной заработок" (с. 329) и др.
Рецензируемый словарь — это первый опыт подобного издания. Естественно, при его подготовке невозможно было учесть все моменты. В качестве замечаний мы отметим следующие.
1. При раскрытии значений финских слов необходимо было отграничить синонимы от несинонимов, в словаре же все слова даны в одном ряду через запятую, например: ora — уро, салмукс со значениями „шило44 и „иголка" (с. 276).
2. Поскольку любой словарь предполагает четкую организацию подаваемого материала, необходимо было продумать месторасположение по отношению друг к другу исконных слов, заимствований, новообразований и других слов, посредством которых объясняется значение финских эквивалентов, например: maahanmuuttaja — ма-сторопь кады, иммигрант (с. 222), nousuvesi — прилив, иневедень кепете-ма (с. 261) и др.
3. Несмотря на ссылку на то, что при написании эрзянских слов авторы
придерживались новых правил орфографии, принятых в 1993 году, в словаре они выдержаны не до конца. Вызывает сомнение слитное написание составных терминов, первой частью которых является прилагательное калго-доседей (с. 155), стакакедь (с. 155), отглагольное существительное нарва-мопотмар (с. 45), потявтомапарне (с. 138), вастоматарка (с. 141) и Др. Более того, разкгое написание структурно одинаковых слов встречается на одной странице, а иногда и в одной словарной статье, например: nuoriso — одломанть; nuorukainen — цера> одцёра (с. 262) и nuoruus — од пора, од шка> одкспора, одксчи (с. 262). По-
зиция авторов понятна: они придерживались финского написания. Однако, на наш взгляд, следовало бы сохранить традиционное раздельное написание.
4. Не следует заменять новообразованиями заимствования из греческого, латинского и других языков, которые приобрели статус международных слов, тем более, что они есть и в финском языке, например: оПо<1ок8теп — ортодоксальной, видекемемань (с. 276).
Отмеченные 'недостатки вовсе не умаляют значения словаря! Издание его своевременно и актуально. Книга поможет желающим изучать финский язык в России и эрзянский в Финляндии.
В. П. ЦЫПКАЙКИНА,
кандидат филологических наук
