CC BY
66
ББК: 81 УДК: 81'1
Леонова Е.В.
РЕАЛИЗАЦИЯ СТРАТЕГИИ САМОКАТЕГОРИЗАЦИИ НА НАЦИОНАЛЬНО-ЭТНИЧЕСКОМ УРОВНЕ
Leonova E. V.
IMPLEMENTATION OF THE STRATEGY OF SELF-CATEGORIZATION ON THE NATIONAL-ETHNIC LEVEL
Ключевые слова: самокатегоризация, социальная идентичность, вербализация идентичности, эксплицитная тактика, имплицитная тактика, автостереотип, гетеростереотип.
Keywords: self-categorization, social identity, verbalization of identity, explicit tactics, implicit tactics, autostereotype, heterostereotype.
Аннотация: статья посвящена проблеме функционирования лингвокогнитивной стратегии самокатегоризации в дискурсивном пространстве личного дневника. Выявляются тактики, реализующие стратегию самокатегоризации на национально-этническом уровне: тактика выделения группы «своих» (эксплицитная тактика) и тактика выделения группы «чужих» (имплицитная тактика) и определяются основные языковые средства реализации указанных тактик.
Abstract: this article deals with the problem of functioning of lingvo-cognitive strategy of self-categorization in the diskurs of personal diaries. Tactics realizing strategy of a self-categorization at national-ethnic level come to light: tactics of allocation of in-group (explicit tactics) and tactics of allocation of out-group (implicit tactics), the main language implementers of specified tactics are also defined.
Самокатегоризация представляет собой частный случай когнитивного процесса категоризации, являющегося одним из базовых понятий когнитивной лингвистики, которое «раскрывает общие принципы познавательного процесса и формирования знаний - того, как мы познаём окружающий нас мир, и в какой форме и каким образом мы сохраняем полученные знания, в том числе с помощью языка»1. Е.С. Кубрякова определяет категоризацию как «подведение явления, объекта, процесса и т.п. под определённую рубрику опыта, категорию, и признание его членом этой категории»2.
Самокатегоризация же в современной антропоцентрической науке
1 Болдырев, Н.Н. Перекатегоризация глагола как способ формирования смысла высказывания // Известия АН. Серия литературы и языка. - 2001. Т. 60. - № 2. -С. 43.
2 Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов. - М., 1996. - С. 42.
рассматривается как когнитивное группирование себя с некоторым классом идентичных объектов, т.е. причисление себя к определенной группе людей, обладающих сходными характеристиками3.
В нашем исследовании когнитивный механизм самокатегоризации
рассматривается как одна из лингвокогнитивных стратегий, посредством которой происходит вербализация социальной идентичности индивида. Под лингвокогнитивной стратегией мы понимаем, вслед за Д. Леви: «когнитивный процесс, в котором говорящий соотносит свою коммуникативную цель с конкретным языковым содержанием»4. Предпринятый в
3 Turner, J. Social Categorization and Self-concept: A social cognitive theory of group beheviour // Advances in group processes. London, 1985.P. 79.
4 Levy, D.M. Communicative goals and strategies: Between discourse and syntax // Syntax and Semantics. - Vol. 12: Discourse and Syntax. - New York, 1979. -P. 184.
данной статье анализ имеет своей целью выявление основных языковых средств реализации лингвокогнитивной стратегии самокатегоризации на национально-этническом уровне.
Материалом исследования послужили личные дневники известного австрийского писателя С. Цвейга. Заметим, что указанный автор воспринимал дневниковые записи не просто как способ фиксации событий, но в гораздо большей степени как инструмент самопознания, доверяя ему свои душевные искания. Таким образом, дневник С. Цвейга представляет собой дискурсивное пространство для формирования и вербализации идентичности автора.
При лингвистическом исследовании стратегического наполнения дискурса первоначальной задачей является
составление номенклатуры типовых тактик, реализующихконкретную речевую
стратегию. В дальнейшем выявленные тактики могут быть подвергнуты детальному анализу на уровне семантики, лексики, грамматики и т.д. Анализ материала показал, что стратегия самокатегоризации репрезентируется в исследуемом материале с помощью двух тактик, при этом своё эксплицитное выражение она находит в виде тактики выделения группы «своих», а имплицитно представлена тактикой выделения группы «чужих».
С помощью тактики выделения группы «своих» автор дневника вербально репрезентирует своё представление о принадлежности к определённому социальному слою на национальном, гендерном, профессиональном,
территориальном, религиозном и т.д. уровне. Рамки статьи не позволяют рассмотреть каждый из указанных уровней, поэтому мы остановимся лишь на национально-этническом уровне, имеющем большое личностное значение для С. Цвейга. При анализе учитывалась помимо прочего оценка автором своей причастности к определённой группе, изменяющаяся в зависимости от ситуации, а также те характеристики, которыми диарист наделяет представителей группы «своих».
На указанном уровне
самокатегоризации личность ассоциирует себя как представителя определённой национальности, репрезентируя таким образом свою национальную (или этническую) идентичность. Индивид обычно пытается упорядочить свои представления о собственной нации и выводит некий стандартизированный типаж - обобщенный образ личности данной нации, автостереотип (в нашем случае, типаж австрийца). При столкновении с представителями другой нации происходит актуализация данного типажа и проводится (сознательно или неосознанно)
сопоставление представления индивида о своей нации с внешним обликом, манерой поведения и т.д. конкретных представителей другой национальности. Вследствие этого сравнения индивид формирует в своём сознании образ иной нации (гетеростереотип). Внимание индивида обычно акцентируется на отличиях «своего» и «чужого», сходные же черты редко фиксируются сознанием. Таким образом, осознание национальной идентичности (как и любого другого вида социальной идентичности) активизируется при столкновении с инаковостью: если сравнивать не с чем, она редко осознаётся.
Отметим, что несмотря на еврейское происхождение, у С. Цвейга наблюдалось двоякое отношение к еврейской нации. С одной стороны, он глубоко уважал народ, которому пришлось так много страдать за свою историю и подвергаться многочисленным нападкам. Он рассматривает судьбу еврейского народа «как пример вечного противостояния между насилием и духом». С другой стороны, он стеснялся своего происхождения и не желал идентифицировать себя как представителя еврейской национальности. В своих воспоминаниях он называет родителей «евреями по случайности» (.Гиёепёигс^иГаП), а сама книга воспоминаний имеет подзаголовок «Воспоминания европейца». Таким образом, писатель определяет свою национальную принадлежность как европеец, считая лишь европейскую культуру способной создать нормальные условия для нравственного совершенствования и развития человеческой личности. Его мечтой являлась
Европа, объединённая под властью одного правительства1.
Однако, как уже было сказано, представления о единой Европе и о европейцах как национальности
существовали лишь в мечтах С. Цвейга. В реальности оппозиция «Свои - Чужие» на национально-этническом уровне в случае нашего исследования выглядит следующим образом: «Мы - австрийцы / Они -представители другой национальности».
Исследование показало, что количество выражений, однозначно указывающих на принадлежность С. Цвейга к определённой этнической группе, сравнительно невелико. Речь идёт о субстантивных предложениях с глаголом-связкой sein и существительным в предикативной функции, которые в случае отрицания принадлежности к указанной группе дополняются негацией:
- Wirklich ich habe kein Recht mit den Deutschen zu sein, weil ich kein ganzer Deutscher bin [Tagebuch, S. 296].
Небольшое количество прямых указаний на результат самокатегоризации связано, по всей видимости, с автокоммуникативной доминантой
дневникового дискурса: автору нет необходимости объяснять самому себе, что он является австрийцем (в сравнении, в политическом дискурсе подобные высказывания не являются редкостью, т.к. во время дебатов собеседникам необходимо проинформировать друг друга о своём социальном статусе - см.3). Тактика выделения группы «своих»
репрезентируется в исследуемом материале при помощи иных языковых средств, на которых мы хотели бы остановиться в дальнейшем.
Гордон, А. Трагедия европейца (к семидесятилетию смерти Стефана Цвейга). URL: http://litterra.ucoz.ru/blog/tragedija_evropejca/2012-02-22-282 (дата обращения 03.01.2014)
2Орфография и пунктуация здесь и далее даются по тексту оригинала - Е.Л.
3Катанова, Е.Н. Функциональный анализ самоидентифицирующих высказываний (на материале американских и британских парламентских дебатов): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Воронеж, 2009.
В первую очередь автор эксплицирует свою принадлежность к определённой национально-этнической группе с помощью глаголов gehören, zugehören, angehören, которые обладают общим значением «принадлежать, относиться к чему-либо; входить в состав чего-либо». Сами по себе данные лексемы не несут никакой аксиологической окраски и не передают отношения автора к факту его вхождения в определённую группу; в их задачу входит лишь констатация данного факта.
Чтобы эксплицировать свою оценку факту принадлежности к группе, автор использует дополнительные языковые маркеры. В исследуемом материале отношение автора чаще всего маркировано негативной оценкой своего вхождения в некую группу, что в каждом конкретном случае требует дополнительного
экстралингвистического комментария. В следующем примере
С. Цвейг описывает события, связанные с началом Первой мировой войны и успехами Германии в Бельгии:
- Alle Menschen werden aus Österreichern Deutsche in diesen Tagen, man spürt sich verkürzt und verwundert, diesem lauen Volk anzugehören.
DabeiträumenallevonSiegen - [Tagebuch, S. 90]
Как видно, автору неприятны и непонятны воодушевлённое отношение австрийцев к войне и их способность сменить свою национальную
принадлежность под влиянием момента. Будучи проповедником пацифизма, С. Цвейг изначально был против этой (и любой другой) войны, поэтому его оценка военных действий редко совпадала с мнением других людей. Лексема verwundert призвана отобразить недоумение автора по поводу его принадлежности к группе людей, с которой он в нравственном плане имеет так мало общего.
Негативное отношение к австрийцам в данном высказывании отражает также словосочетание diesemlauenVolk.
Прилагательное lau, которое используется здесь в значении «равнодушный, безразличный, безучастный», само по себе имеет отрицательную окраску, а особенно
это актуально для С. Цвейга, который считал равнодушие преступным. Идею о неприятии равнодушия можно найти также в его литературных произведениях. Так, главный герой известного романа «Нетерпение сердца», молодой человек Антон Гофмиллер даёт себе клятву «не быть ленивым и равнодушным». Один из персонажей романа, доктор Кондор говорит об «истинно австрийском равнодушии» в негативном ключе. Можно утверждать, таким образом, что равнодушие, безразличие австрийцев явились, помимо прочего, теми качествами, которые не позволили С. Цвейгу чувствовать себя полноценным австрийцем.
Заметим, что по мере развития военных действий высказывания С. Цвейга приобретают большую категоричность, они отражают не только удивление по поводу своей принадлежности к австрийской нации, но и стыд
(Manschämtsichdazuzugehören [Tagebuch, S. 303].), и даже ужас
(Entsetzlichdazuzugehören [Tagebuch, S. 133].).
Интересно, что отношение С. Цвейга к Австрии претерпело сильные изменения в течение его жизни. Так, в момент, когда Австрия ещё существовала, он не испытывал к своей родине положительных эмоций и предпочитал считать себя европейцем. Однако после присоединения Австрии к Третьему рейху в 1938 г. и её фактического исчезновения, С. Цвейг с печалью вспоминает о прежних временах и тоскует по утраченной родине. Вот что он говорит по этому поводу в своих воспоминаниях: "...Человеку нужна - лишь теперь, став скитальцем уже не по доброй воле, а спасаясь от погони, я ощутил это в полной мере, человеку нужна исходная точка, откуда отправляешься в путь и куда возвращаешься вновь и вновь". Вследствие этого многие особенности австрийского народа, которые были ему столь неприятны, имеют теперь положительную окраску.
Так, до эмиграции С. Цвейг крайне негативно отзывался о таких чертах австрийского народа как равнодушие (lau), лень (faul), бесполезная трата времени (Zeitverschwendung), бесцветность,
тусклость (matt), бюрократия (Bürokratie). Однако, находясь вдалеке от родины, он называет её diesstilleundbeschaulicheLand. Значения употреблённых эпитетов имеют много общего с теми признаками, которыми С. Цвейг наделял Австрию и австрийцев ранее: так, равнодушие превращается в спокойствие (still), а лень и трата времени в созерцательность, мечтательность
(beschaulich). И, возможно, именно благодаря бюрократическому аппарату и отсутствию эксцентризма (т.е., по сути, бесцветности, тусклости) время
Австрийской империи С. Цвейг называл впоследствии «эпохой надёжности» (EpochederSicherheit), «золотым веком надёжности»
(dasgoldeneZeitalterderSicherheit).
Другим языковым средством реализации тактики выделения группы «своих» является в исследуемом материале личное местоимение wir — мы. Местоимение мы имеет несколько конкретных словарных значений: мы = я + ты, я + вы, я + он (она), я + они, то есть я + другие. «Wir - steht für mehrere Personen, zu denen die eigene gehört, für einen Kreis von Menschen, in den die eigene Person eingeschlossen ist»1. Как видно, используя местоимение wir, человек сразу включает себя в определенную группу «своих», тех, кого он считает по каким-либо признакам сходными с собой.
Примечательно, что автор осознавал, что применение местоимения wir автоматически включает его в группу людей, о которых идёт речь, и, удивляясь в очередной раз различиям в восприятии мира между ним и другими знакомыми австрийцами, он задаётся вопросом: UnddanndürfenWirhier "Wir" sagen? Ichvermagesnicht [Tagebuch, S. 211]. Однако он не может описать события, происходящие в Австрии и отношение к ним окружающих людей, не применяя данного местоимения (вариант называть представителей своего народа отстранённо - они, австрийцы - он использует крайне редко). По этой причине автор
1 Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache : CD-ROM: Mehr als 780.000 Stichwörter. - 4. Auflage, Duden, 2004.
впоследствии в некоторых случаях пишет местоимение wir, равно как и притяжательное местоимение unser с заглавной буквы, что, по нашему мнению, указывает на его ироничное отношение к самой нации и своей принадлежности к ней, см., напр.:
- Auch der Krieg hat Uns nicht hart genug gemacht [Tagebuch, S. 229].
- man ist hier so gar nicht eroberungsgesinnt, es paßt so gar nicht zu Unserem Geist [Tagebuch, S. 218].
Рассмотрим подробнее основные черты характера австрийцев, (а конкретнее, венцев), т.е. той ин-группы, к которой С. Цвейг, с некоторыми ограничениями, себя причислял. Так, С. Цвейг считает своих сограждан людьми мягкими (weich), неспособными к сопротивлению
(ohneWiderstand) и не испытывающих желания к завоеваниям
(nichteroberungsgesinnt), нацией, в которой редко рождаются настоящие мужчины: Wirsind<... >eineRasse, diehübscheBurschenundliebeMädelgibt, aberseltendenMann[Tagebuch, S. 87]. Нельзя сказать, что Цвейгу очень неприятны эти черты, ведь они являются всего лишь следствием нескольких столетий
спокойного, уверенного существования Австрийской монархии, он испытывает, скорее, сожаление из-за отсутствия тех черт, которые были бы столь необходимы в сложный военный период. Помимо этого, все помыслы австрийского, а особенно венского общества были направлены на получения удовольствия от жизни во всех её проявлениях (vergnügungslüstern, wohllebig, wollüstig). Даже во время войны не отменялись различные развлекательные мероприятия и проводились с большим блеском - ведь Вена являлась в то время центром культурной жизни Европы. Именно эту особенность венцев - способность отвлечься от мыслей о погибших на войне, о собственном неопределённом будущем и развлекаться как прежде - С. Цвейг никогда не мог понять, и это отдаляло его от окружающих. См., напр.:
- Ich vertrage den Anblick dieser Leute nicht, die jetzt noch Freude am Theater haben: mich lähmen alle diese Dinge mit einer Art
Grauen. <...> ich würde mich schämen, im Frack vorzutanzen, während Tausende in den kalten Gräbern liegen.- [Tagebuch, S. 139]
Несмотря на разногласия с австрийцами по некоторым вопросам, а также на своё стремление к европейской универсальности, С. Цвейг до конца жизни сохранил представление о себе как об австрийце и испытывал душевную боль из-за исчезновения с карты земли своей родины:
- Man muß sich gewöhnen, den Staatsbürgergedanken immer wieder innerlich zu annulieren und all das, was von uns gefordert wird als illusorisch abzulehnen, nicht Gefühlskräfte zu verschwenden an eine künstlich galvanisierte Mumie [Tagebuch, S. 344].
В данном примере, говоря о необходимости избавиться от мыслей о своей принадлежности к австрийской нации (denStaatsbürgergedanken... innerlichzuannulieren), не растрачивать на это свои душевные силы
(nichtGefühlskräftezuverschwenden), С. Цвейг подтверждает, что эти мысли не оставляют его равнодушным. Назвав Австрию «искусственно гальванизированной
мумией» (künstlichgalvanisierteMumie), автор подчёркивает, что той Австрии, которую он мог бы считать своей родиной, уже не существует, вместо неё появилась какая-то другая страна, с которой он имеет мало общего. Можно считать, таким образом, что С. Цвейг, несомненно, считал себя австрийцем (в гораздо большей степени, чем евреем), однако его эмоциональная привязанность относилась к прежней, довоенной империи; именно поэтому, находясь в эмиграции в течение долгого времени, он не испытывал стремления вернуться в современную Австрию.
Наличие полюса мы предполагает противопоставление нас
антагонистическому полюсу, т.е. им. По мнению многих исследователей без противопоставления себя другой группе мы вообще не может существовать. Процесс самокатегоризации, таким образом, неизбежно влечет за собой разделение окружения на ин- и аут-группы, отношения
между которыми могут складываться по-разному: от уважения до враждебности. При описании группы «чужих», индивид всегда подразумевает наличие группы «своих» и проводит осознанное или подсознательное сравнение между этими группами. Сама «мы-группа» при этом может быть не представлена вербально. Именно таким образом происходит, по нашему мнению, вербализация тактики выделения группы «чужих» в дневниковом дискурсе.
Много путешествуя по миру, С. Цвейг встречался с людьми самых разных национальностей, что, с одной стороны, оказало влияние на некоторые его произведения, а с другой - заставило более серьёзно задуматься о своей национальности. Как уже было сказано выше, при столкновении с иным укладом жизни, сознание фиксирует в первую очередь различия между «своим» и «чужим». По этой причине изучение описания определённой аут-группы в дневнике
С. Цвейга позволяет нам сделать вывод об особенностях ин-группы, в данном случае австрийцев.
Следует заметить, что проведённый анализ во многом лишь подтвердил те характеристики австрийцев, которыми С. Цвейг их наделял в своих записях. Так, описывая Швейцарию и швейцарцев, он выражает недовольство бестактностью, грубостью и необязательностью жителей этой страны: DasHartmäulige,
Unverbindliche, Grobe,
TaktlosedieserSchweizeristmirunerträglich [Tagebuch, S. 262]. В данном высказывании обращает на себя внимание первый эпитет -dasHartmäulige, который используется обычно по отношению к лошадям и означает отсутствие чувствительности, тугоуздость, вследствие чего лошадью становится трудно управлять. Будучи применённой по отношению к людям, данная лексема приобретает ярко выраженную эмоциональную окраску и означает, по всей видимости, толстокожесть, нечуткость жителей Швейцарии.
Приписывая швейцарцам подобные негативные характеристики, С. Цвейг в
качестве отправной точки для сравнения (оценочного основания) принимает характерные черты австрийцев. Таким образом, на основании оценочного высказывания по отношению к швейцарцам мы делаем вывод о характерных чертах жителей Австрии: они предстают тактичными, вежливыми и чуткими в общении (по крайней мере, в сравнении со швейцарцами). Данный вывод
подтверждается как самим С. Цвейгом в дневнике, так и современными исследованиями, согласно которым австрийцы являются одной из самых вежливых наций в мире1.
По отношению к жителям Швейцарии С. Цвейг вообще довольно часто позволяет себе резкие эмоциональные высказывания, отражающие его общий негативный настрой к этой стране. Наибольшему количеству нападок с его стороны подвергаются такая черта национального характера Швейцарии, как мещанство, обывательство
(dasKleinbйrgerlichediesesLandes), вследствие которого даже искусство, которое, по мнению С. Цвейга, всегда должно оставаться свободным, вынуждено подстраиваться под понятия долга и нужды образования
(diesemitBildungundPflichtbegriffenzudickdurc hsetzteHandhabungderKunst). Так как С. Цвейга часто приглашали принять участие в читательских клубах, в которых выступали со своими произведениями швейцарские литераторы, он имел ясное представление об уровне развития литературы в Швейцарии. В одной из своих записей он называет подобные собрания
dieseSpiefiervereme, а самих выступающих diebiedernVersemacher, из чего также явно можно почувствовать его неприязнь к мещанству, проникшему в искусство.
Так, лексема Spiefierимеет в словаре пометкупрезрительно и обозначает ограниченного человека, который во всех своих действиях ориентируется на
1 Wangermann, I. In-/direkte Kommunikation und Höflichkeit in der Unternehmenskommunikation: Deutschland, Österreich und Italien im kulturellen Vergleich : Dissertation zu Erlangung des Doktorgrades der Humanwissenschaftlichen Fakultät- Universität zu Köln, 2008.
общественное традиции и мнение окружающих (Spießer -
[ScheltwortfürdenkonservativenKleinstädter] (abwertend): engstirnigerMensch, dersichandenKonventionenderGesellschaftu. demUrteilderanderenorientiert). Прилагательное biederимеет несколько словарных значений (в том числе: порядочный, чистосердечный,
простодушный, лицемерно
благожелательный и др.), однако в данном случае оно используется, как нам представляется, в значении обывательски ограниченный, также зафиксированному в словаре, поскольку оно соответствует общему настрою предыдущих и последующих высказываний о Швейцарии. Эмоционально окрашенным является также композит Versemacher, отражающий презрительное отношение С. Цвейга к литературным попыткам швейцарцев.
В целом его отношение к жителям Швейцарии можно понять, так как он прожил большую часть своей жизни в Вене, являющейся в те времена, по его собственному утверждению, столицей искусств. Негативные высказывания в адрес швейцарцев - группы «чужих» -рисуют перед нами образ австрийцев -группы «своих» - в сознании С. Цвейга, которые предстают как люди талантливые, свободные от предрассудков, творческие. Следует помнить, однако, что все эти качества следует воспринимать как относительные - они являются объективными и актуальными лишь в сравнении со швейцарцами.
Совсем иное отношение
прослеживается в дневнике С. Цвейга к Америке. Он выражает искреннее восхищение этой свободной страной, которая смогла объединить людей разной национальной принадлежности: DieStraße, jederOrtbabylonisch, manhörtalleSprachen, siehtalleTypen [Tagebuch, S. 368]. Некоторые особенности жителей США его особенно удивляют, и это даёт нам понять, что именно эти моменты являются различными в ин- и аут-группе. Приведём в пример фрагмент дневника, в котором С. Цвейг описывает свои впечатления от жизни в Америке:
- Auffallend dieses ständing Tätig sein müssen, Kauen, Rauchen, Lesen - immer voll die großen Körbe mit weggeworfenen Zeitungen. Rasch gegessen, rasch gelesen, vorbei vorbei. Ich wollte um 5 Uhr nachmittags eine Morgenzeitung kaufen, unmöglich, sie war nirgends mehr aufzutreiben, vormittags ist hier schon unglaublich ferne vom Nachmittag, immer dieses weiter und weiter, dies nicht Zurückschauen. Verständlich! Das Neue ist hier das Gute. Je neuer hier etwas, umso besser in Architektur, und jeder Form des äußern Ausdrucks [Tagebuch, S. 366].
В данном примере хорошо видно стремление американцев ко всему новому, символом чего являются корзины с выброшенными газетами
(diegroßenKörbemitweggeworfenenZeitungen) - газеты здесь не хранят, чтобы перечитать на досуге, а, быстро прочитав, выбрасывают. Это показывает также, что взгляд американцев направлен
исключительно вперёд, прошлое не имеет большой ценности. С. Цвейг также обращает внимание на ритм жизни в США -он кажется ему очень быстрым (Raschgegessen, raschgelesen, vorbeivorbei.) -и на постоянную занятость людей, которые не могут сидеть без дела (AuffallenddiesesständingTätigseinmüssen).
Указанные характеристики позволяют нам дополнительно расширить образ австрийца в сознании С. Цвейга. Так, многовековая история Австрии заставляла её жителей с пиететом относиться к прошлому, к традициям и обычаям. Взгляд австрийца направлен, таким образом, назад, в прошлое, а не вперёд, в будущее, как у американца. Удивляясь постоянной занятости американцев, С. Цвейг имеет в виду природную ленивость австрийцев, о которой он не раз упоминал ранее. Сильно различается также ритм жизни в этих странах - быстрый, даже бешеный в Америке и спокойный, размеренный в Австрии. На примере указанного фрагмента можно сделать вывод о том, что он считал своих соотечественников спокойными, неторопливыми и несколько ленивыми людьми, для которых прошлое имеет большее значение, чем будущее.
Резюмируя, отметим, что
самокатегоризация является неизбежным процессом при восприятии человеком окружающего мира и себя в нём и приводит к построению логичной модели в сознании индивида, благодаря которой он определяет своё место в социуме. Данная модель предполагает членение социума на группы «своих» и «чужих» на основании сходства/различия с собой и определение характеристик этих групп. Таким образом, обе тактики реализации стратегии самокатегоризации (эксплицитная и имплицитная) находятся в тесной взаимосвязи друг с другом: выделяя группу «своих», автор всегда имеет в виду наличие группы «чужих», и наоборот. При этом, репрезентируя свои мысли по поводу особенностей группы «чужих», индивид имплицитно вводит в дискурс свои представления о группе «своих».
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Болдырев, Н.Н. Перекатегоризация глагола как способ формирования смысла высказывания // Известия АН. Серия литературы и языка. 2001. Т. 60. № 2, с. 40-55.
2. Гришаева, Л.И. Особенности использования языка и культурная идентичность коммуникантов. - Воронеж: ВГУ, 2007.
3. Гордон, А. Трагедия европейца (к семидесятилетию смерти Стефана Цвейга). URL: http://litterra.ucoz.ru/blog/tragedija_evropejca/2012-02-22-282 (дата обращения 03.01.2014)
4. Заковоротная, М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. -Ростов н/Д., 1999.
5. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. - Изд. 5-е. -М.: Издательство ЛКИ, 2008.
6. Катанова, Е.Н. Функциональный анализ самоидентифицирующих высказываний (на материале американских и британских парламентских дебатов): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Воронеж, 2009.
7. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов. - М., 1996.
8. Микляева, А. В., Румянцева, П. В. Социальная идентичность личности: содержание, структура, механизмы формирования. - СПб., 2008.
9. Рахимбергенова, М.Х. Лингвокогнитивные стратегии отражения образа этнически "чужого" в российской прессе: дис. ... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2008.
10. Стернин, И.А. О национальном коммуникативном сознании // Лингвистический вестник. - Вып. 4. - Ижевск, 2002.
11. Уталиева, Ж.Т. Язык как фактор этнической идентичности: автореф. дис. ... канд. псих. наук. - Москва, 1995.
12. Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache: CD-ROM: Mehr als 780.000 Stichwörter. - 4. Auflage, Duden, 2004.
13. Levy, D.M. Communicative goals and strategies: Between discourse and syntax // Syntax and Semantics. - Vol. 12: Discourse and Syntax. - New York, 1979. - P. 183-210.
14. Turner, J. Social Categorization and Self-concept: A social cognitive theory of group beheviour // Advances in group processes. London, 1985. P. 77-121.
15. Wangermann, I. In-/direkte Kommunikation und Höflichkeit in der Unternehmenskommunikation: Deutschland, Österreich und Italien im kulturellen Vergleich : Dissertation zu Erlangung des Doktorgrades der Humanwissenschaftlichen Fakultät- Universität zu Köln, 2008.
16. Zweig, S. Gesammelte Werke in Einzelbänden: Tagebücher. S. Fischer-Verlag GmbH, Frankfurt am Main, 1984.
