Реализация принципов уголовного судопроизводства в стадии исполнения приговора Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

Criminal trial

УДК 343.15

Л. А. Пупышева, С. П. Брыляков РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В СТАДИИ ИСПОЛНЕНИЯ ПРИГОВОРА

L. A. Pupysheva, S. P. Brylyakov REALIZATION OF THE PRINCIPLES OF CRIMINAL LEGAL PROCEEDINGS IN A STAGE OF EXECUTION OF A SENTENCE

Статья посвящена вопросам правового регулирования и реализации принципов уголовного судопроизводства, закрепленных в Конституции РФ и УПК РФ, в производстве по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора.

Исходя из специфики уголовно-процессуальных отношений, складывающихся в стадии исполнения приговора, содержание некоторых принципов уголовного процесса имеет здесь особое содержание. К числу таких принципов относятся принцип состязательности, свобода оценки доказательств, обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту и другие. Многие принципы уголовного процесса в производстве по делам об исполнении приговора не применяются.

Однако такие основополагающие идеи и руководящие начала уголовного процесса, как разумный срок уголовного судопроизводства, охрана прав и свобод человека и гражданина, язык уголовного судопроизводства, право на обжалование процессуальных действий и решений, должны сохраняться в неизменном виде и применяться в производстве, регламентированном гл. 47 УПК РФ, в полном объеме.

Также в статье обосновывается необходимость введения в действующее законодательство нового принципа — презумпции исправления осужденных, в отношении которых рассматриваются и разрешаются вопросы, указанные в ст. 397 УПК РФ, а также корректировки некоторых из существующих принципов уголовного процесса. К их числу относятся: законность при производстве по уголовному делу, осуществление правосудия только судом и др.

Article is devoted to questions of legal regulation and realization of the principles of criminal legal proceedings enshrined in the Constitution of the Russian Federation and the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in production on consideration and permission of the questions connected with execution of a sentence.

Owing to specifics of this type of production, the content of some principles of criminal trial has the special contents here. The principle of

© Пупышева Л. А., Брыляков С. П., 2015.

142

competitiveness, freedom of an assessment ofproofs, providing suspected and accused the rights for protection are among such principles.

Many principles of criminal trial in affairs production about execution of a sentence aren't applied. However such fundamental ideas and the leading beginnings of criminal trial as the reasonable term of criminal legal proceedings, protection of the rights and freedoms of the person and citizen, language of criminal legal proceedings, the right for the appeal of procedural actions and decisions have to remain in an invariable look and be applied in affairs production about execution of a sentence in full.

Besides, need of introduction of the principle of a presumption of correction condemned concerning which the questions specified in Art. 397 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation are considered and resolved locates in article.

At the same time, such principles as legality by criminal case production, justice implementation only by court and some other need, according to the author, in adjustment.

Ключевые слова: исполнение приговора; осужденный; правосудие; принципы уголовного судопроизводства; разумный срок уголовного судопроизводства; независимость судей; презумпция исправления; законность; состязательность.

Keywords: execution of a sentence; condemned; justice; the principles of criminal legal proceedings; reasonable term of criminal legal proceedings; independence of judges; a correction presumption; legality; competitiveness.

В науке уголовного процесса под принципами традиционно понимают наиболее общие, основные положения, характеризующие уголовный процесс в целом, его институты, стадии, процессуальный статус субъектов процессуальной деятельности [19, с. 53]. Они распространяют свое действие на все стадии уголовного процесса, включая исполнение приговора — завершающий логический этап уголовного судопроизводства, который начинается со вступления приговора в законную силу и включает в себя действия по обращению приговора к исполнению, а также разрешению возникающих при исполнении наказания различных по своему характеру вопросов, носящих сугубо уголовно-процессуальный характер (подробнее о понятии стадии исполнения приговора, ее содержании и значении см. [11]).

Системный анализ норм гл. 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) позволяет констатировать, что нормы-принципы, содержащиеся в ней, распространяют свое действие в большинстве своем на производство по уголовному делу, предметом которого является решение вопроса о виновности лица в совершении преступления. Каких-либо специальных принципов и (или) общих условий производства, предусмотренного гл. 47 УПК РФ, закон не содержит.

Для деятельности суда в стадии исполнения приговора характерна такая процессуальная форма осуществления правосудия, как судебное заседание. В ч. 6 ст. 396 УПК РФ указано, что вопросы, связанные с исполнением приговора, судья решает единолично в судебном заседании [12, с. 68-73; 16, с. 114-119].

Судебное разбирательство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, на наш взгляд, должно основываться на общих принципах уголовного судопроизводства. Их содержание имеет некоторые особенности с учетом специфики складывающихся уголовно-процессуальных отношений. Остановимся на некоторых из них.

В соответствии со ст. 6.1 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется в разумный срок. Нарушение установленных УПК РФ сроков, а также их необоснованное продление относятся к числу существенных нарушений уголовно-процессуальной формы (закона), влекущим недопустимость доказательств, отмену приговора и иных судебных решений.

Вместе с тем, в анализируемой уголовно-процессуальной норме законодатель сформулировал, что в разумный срок должны осуществляться уголовное преследование, назначение наказания и прекращение уголовного преследования. Каких-либо указаний на то, что производство по делам об исполнении приговора должно осуществляться в разумный срок, закон не содержит.

Кроме того, ст. 399 УПК РФ, регламентирующая процессуальный порядок разрешения дел об исполнении приговора, содержит единственное указание на процессуальные сроки: ч. 2 ст. 399 УПК РФ закреплено, что заинтересованные лица, учреждения и органы должны быть извещены о дате, времени и месте судебного заседания не позднее 14 суток до дня судебного заседания. Следует отметить, что данное законодательное установление появилось в УПК РФ относительно недавно (в 2011 г.).

К решению вопроса об установлении процессуальных сроков производства по делам об исполнении приговора законодатель, на наш взгляд, подошел непоследовательно, поскольку сроки рассмотрения поступивших материалов в суд и сроки назначения судебного заседания так и остались неурегулированными. Это свидетельствует о несогласованности положений ст. 399 УПК РФ и ст. 6.1 УПК РФ и игнорировании законодателем необходимости рассмотрения и разрешения дел об исполнении приговора в разумный срок.

Для уголовного судопроизводства как специфического вида государственной деятельности, строго регламентированной законом, значение принципа законности переоценить невозможно. Его наименование и содержание в УПК РФ в науке и практике уголовного процесса вызывает неоднозначное отношение и множество нареканий. Не вдаваясь в полемику по данному вопросу, отметим, что название данного принципа

«Законность при производстве по уголовному делу» видится нам некорректным. Более правильным представляется именовать его «Законность в уголовном судопроизводстве» либо «Принцип законности». Подобные формулировки, на наш взгляд, позволят исключить дискуссии по поводу действия данного принципа в производстве по делам об исполнении приговора, а также при осуществлении деятельности, предшествующей принятию процессуальных решений, указанных в ст. 145 УПК РФ.

Кроме того, постановления суда, вынесенные в порядке ст. 399 УПК РФ, как и любые другие процессуальные решения, в соответствии с принципом законности должны отвечать критериям законности, обоснованности и мотивированности. Рассматривая и разрешая по существу вопросы, указанные в ст. 397 УПК РФ, суд должен руководствоваться требованиями действующего законодательства. Властные субъекты уголовного процесса, принимающие участие в стадии исполнения приговора, как и в досудебном и судебном производстве по уголовным делам, не вправе применять законы, противоречащие УПК РФ. Правовые последствия нарушения норм уголовно-процессуального и иного законодательства в производстве по делам об исполнении приговора должны выражаться в признании принятых решений незаконными.

Как уже отмечалось ранее, дела об исполнении приговора рассматриваются и разрешаются судом в судебном заседании. Вопрос о правовой природе данной деятельности суда долгое время являлся дискуссионным. Суть дискуссии сводилась к тому, является ли данная деятельность суда правосудием либо нет.

По этому поводу наша точка зрения совпадает с правовой позицией Верховного Суда РФ, выраженной в постановлении Пленума от 20.12.2011 № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора». В п. 2 данного постановления указано, что рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с исполнением приговора, осуществляется в форме правосудия в открытом судебном заседании.

В связи с этим полагаем, что нуждаются в корректировке положения ст. 8 УПК РФ «Осуществление правосудия только судом». По нашему мнению, данный принцип должен содержать установление о том, что к исключительной прерогативе суда, наряду с решением вопроса о виновности лица в совершении преступления, относится рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с исполнением приговора.

Помимо этого, требует прямого законодательного закрепления положение о том, что осужденный не может быть лишен права на рассмотрение в отношении него вопроса, указанного в ст. 397 УПК РФ, в том суде и тем судьей, к подсудности которых он отнесен в соответствии со ст. 396 УПК РФ.

Необходимость применения принципа независимости судей (ст. 8.1 УПК РФ) при рассмотрении и разрешении дел об исполнении приговора не вызывает сомнений.

В 2003 г. в действующее законодательство были внесены изменения, лишившие администрацию исправительного учреждения права инициировать процессуальную деятельность по условно-досрочному освобождению осужденного от отбывания наказания (УДО). Эти и другие меры направлены прежде всего на обеспечение объективного, беспристрастного судебного разбирательства по делам об исполнении приговора. Вместе с тем, во многих исследованиях справедливо отмечается, что суды подходят к рассмотрению и разрешению данных дел формально, а судебное решение часто зависит от мнения администрации исправительного учреждения (подробнее: [13]).

Из буквального толкования ст. 8.1 УПК РФ следует, что при осуществлении правосудия, включая правосудие по делам об исполнении приговора, судьи должны быть независимыми и подчиняться только Конституции РФ и законам, принятых на ее основе. Вопросы, указанные в ст. 397 УПК РФ, должны рассматриваться и разрешаться в условиях, исключающих постороннее воздействие на них, в том числе со стороны учреждений и органов, исполняющих наказания.

Важнейшей гарантией обеспечения прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений является конституционный принцип презумпции невиновности. В соответствии с ним лицо считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; лицо не обязано доказывать свою невиновность, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном законом, толкуются в пользу обвиняемого, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Учитывая важность решений, принимаемых судом в стадии исполнения приговора, а также их способность существенным образом изменить содержание правового положения осужденного (например, перевод в исправительное учреждение с боле строгим режимом), последний, т. е. осужденный, нуждается в процессуальных гарантиях, аналогичных предоставленных подозреваемому и обвиняемому.

По нашему мнению, в целях обеспечения прав, свобод и законных интересов осужденного в УПК РФ целесообразно закрепить принцип презумпции исправления осужденного (подробнее: [13]).

Суть и значение предлагаемого нами принципа заключается в следующем. В соответствии с принципом справедливости (ст. 6 Уголовного кодекса Российской Федерации) назначенное лицу наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления. Вынося обвинительный приговор, суд приходит к выводу, что для восстановления социальной справедливости, исправления осужденного, реализации превентивной цели необходимо то или

иное количество правоограничений. Администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, посчитав, что осужденный заслуживает существенного увеличения количества правоограничений, указанных в приговоре, признает его злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания (либо выносит предусмотренное законом количество предупреждений) и вносит в суд представление об изменении вида исправительного учреждения, замены наказания в случае злостного уклонения от его отбывания и т. д.

В соответствии с принципом презумпции исправления осужденного в случае, если учреждение или орган, исполняющий наказание (в лице представителя) не докажет необходимость существенного ухудшения положения осужденного, суд не может принять такое решение; все неясности и сомнения, возникшие у суда в процессе рассмотрения и разрешения вопроса, связанного с возможностью изменения правового положения осужденного, должны толковаться в его пользу. При этом суд должен учитывать мнение представителя администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, но не должен класть его в основу своего решения.

Не следует полагать, что целью предлагаемого нами принципа презумпции исправления осужденного является безусловное освобождение лица от отбывания наказания или улучшение его правового положения иным способом при условии возникновения формального критерия для такого освобождения. Данное решение должно быть принято судом только при наличии предусмотренных законом оснований, а также внутреннего убеждения суда о необходимости изменения уголовно-исполнительного статуса осужденного.

С обязанностью администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, доказать необходимость увеличения для осужденного количества правоограничений либо сохранения их объема (например, при несогласии администрации с ходатайством осужденного об условно-досрочном освобождении) корреспондирует обязанность осужденного обосновать целесообразность улучшения своего правового положения либо оставления его без изменений.

Еще один принцип, заслуживающий внимания в контексте рассматриваемой проблемы, — принцип, в соответствии с которым уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон (ст. 15 УПК РФ). Состязательность предполагает, что функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо, при этом суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Производство по делам об исполнении приговора характеризуется ограниченным действием и особым содержанием принципа состязательности. Необходимо отметить, что уголовно-процессуальное законодательство, производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, не относится к особым (специальным) производствам, не предусматривает для него отдельных правил. Это дает основания полагать, что на него распространяется действие всех принципов уголовного судопроизводства, в том числе принципа состязательности.

Традиционно в содержание принципа состязательности включают три основных элемента: равенство процессуальных возможностей участников производства; разделение уголовно-процессуальных функций; степень активности суда в процессе собирания и оценки доказательств.

При разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, говорить о процессуальном равенстве возможностей основных участников процесса не приходится. Отсутствие процессуального равенства между участниками данного производства, на наш взгляд, налицо. В литературе высказывались идеи о создании единого процессуального статуса участника производства, связанного с разрешением вопросов исполнения приговора [5, с. 87-88], однако полагаем, что такой подход не будет способствовать решению проблемы. Участвуя в рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, и обладая одинаковыми процессуальными возможностями, представитель учреждения или органа, исполняющего наказание, и осужденный не перестанут преследовать свои взаимно необусловливаемые материальные интересы, следовательно, изначально их процессуальная деятельность не может быть сопоставима [2].

Одним из главных элементов, характеризующих принцип состязательности, является степень активности суда.

Характеризуя в общих чертах активность суда в производствах, связанных с исполнением приговора, В. Н. Бибило прямо указывает на обязанность суда восполнять недостаточную активность иных субъектов стадии исполнения приговора [1, с. 91].

Особенность процессуального положения суда при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, по сравнению с производством по уголовному делу заключается в его более активной роли в установлении фактических обстоятельств, изложенных в ходатайстве осужденного или представлении администрации исправительного учреждения (необходимых для вынесения законного, обоснованного и справедливого судебного решения). Это обусловливается тем, что в судебном разбирательстве, предусмотренном ст. 399 УПК РФ, каждый из участников обладает неравными по объему процессуальными возможностями для реализации своих прав и законных интересов.

В подобных условиях суд не может выступать в качестве независимого участника производства, «в роли беспристрастного арбитра» [2] по исполнению приговора, создающего необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и реализации предоставленных прав, а вынужден становиться активным участником процессуальной деятельности, в некоторых случаях не только оказывая участникам содействие, но и по собственной инициативе добывая необходимые ему для разрешения дела по существу сведения.

Анализ судебной практики рассмотрения и разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора, показал, что суды активно используют данное полномочие. Закономерно возникает вопрос: не противоречит ли активная роль суда при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, принципу состязательности? По мнению некоторых процессуалистов, активные действия суда не укладываются в осуществляемую им функцию правосудия, так как они присущи процессуальным функциям обвинения и защиты [7, с. 65; 3, с. 40; 17, с. 45].

Большинство ученых, занимавшихся процессуальными проблемами исполнения приговора, оставляют вопрос о действии в нем принципа состязательности открытым [18; с. 38-45; 1, с. 8-10; 8, с. 85-90; 10, с. 4].

Так, В. Н. Бибило, полагая, что состязательность присуща процессуальной деятельности по разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, исходит из понимания этого принципа как психологической установки участников судопроизводства на процессуальный спор [1, с. 90]. Иное мнение было высказано Р. В. Литвиновым, полагающим, что под состязательностью УПК РФ понимает не психологическую установку участников, а размежевание функционального содержания их деятельности [5].

Одним из основных элементов состязательности в уголовном судопроизводстве выступает размежевание основных процессуальных функций на обвинение, защиту и разрешение дела по существу. Несмотря на то, что в литературе нет единства относительно форм такого разграничения [4, с. 71; 9, с. 28], действующий УПК РФ дифференцирует процессуальную деятельность участников судопроизводства, относя их к одной из двух сторон: обвинению или защите. С нашей точки зрения, при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, такой подход невозможен. Прежде всего, здесь отсутствует функция обвинения.

В качестве аналога «обвинения» теоретически можно рассмотреть стремление администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, существенно ухудшить правовое положение осужденного, например, посредством перевода его в исправительное учреждение с большим количеством правоограничений, либо заменить наказание, не связанное с лишением свободы, на более строгое, и т. д.

В юридической науке неоднократно предпринимались попытки разграничить деятельность участников производства, возникающих в

ходе исполнения приговора, относя их к сторонам, преследующим противоположенный материально-правовой интерес [2, с. 51].

В производстве по делам об исполнении приговора не представляется возможным определить прокурора в качестве стороны, так как довольно трудно вести речь о наличии у него заранее установленной позиции по делу: в ходе судебного разбирательства он может как поддержать требование о предоставлении условно-досрочного освобождения, так и выступить против. Кроме того, он является факультативным участником процесса (ч. 6 ст. 399 УПК РФ). В определенном смысле можно было бы считать его стороной, например, в случае возложения на него обязанности осуществлять процессуальное оспаривание требования заявителя, однако действующее законодательство не закрепляет такой возможности [2, с. 51].

Аналогичные соображения не позволяют признать стороной производства по делам об исполнении приговора администрацию учреждения или органа, исполняющего наказания, выступающую в лице представителя, поскольку ее заинтересованность в исходе дела может либо совпадать с позицией осужденного либо быть противоположной.

Теоретически в ходе рассмотрения и разрешения дел об исполнении приговора состязание между осужденным и администрацией учреждения или органа, исполняющего наказание, возможно, однако, принимая во внимание очевидное зависимое в данной ситуации положение осужденных, они крайне редко решаются пусть на судебное, но все же открытое противостояние, боясь негативных последствий.

Главным проявлением принципа состязательности сторон в производстве по делам об исполнении приговора, на наш взгляд, должно являться наличие закрепленной в законе обязанности суда обеспечить всем заинтересованным в исходе дела участникам возможность обосновать свою позицию, а также представить контраргументы оппонентам путем представления и исследования доказательств [15].

Таким образом, необходимо заключить следующее: производство по делам об исполнении приговора должно основываться на принципах уголовного судопроизводства с учетом специфики данных уголовно-процессуальных отношений.

Для оптимизации практики применения законодательства об исполнении приговора положения гл. 2 УПК РФ нуждаются в доработке.

Литература

1. Бибило В. Н. Конституционные принципы правосудия и их реализация в стадии исполнения приговора. — Минск, 1986.

2. Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению дел об условно-досрочном освобождении. — Томск: Изд-во НТЛ, 2004.

3. Григорьева Н. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. — 1995. — № 8.

4. Даев В. Г. Процессуальные функции и принцип состязательности в уголовном судопроизводстве // Правоведение. — 1974. — № 1.

5. Литвинов Р. В. Рассмотрение судом вопросов, связанных с исполнением приговора. — Воронеж, 1964.

6. Мотовиловкер Я. О. О принципах объективной истины, презумпции невиновности и состязательности процесса. — Ярославль, 1978.

7. Николюк В. В. Уголовно-исполнительное производство в СССР : дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 1990.

8. Прокопьева С. И. Принцип состязательности и осуществление функции суда первой инстанции в судебном разбирательстве // Вопросы осуществления правосудия по уголовным делам. — Калининград, 1982.

9. Пышнев Д. И. Судебное разбирательство по делам об условно-досрочном освобождении из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Харьков, 1981.

10. Шабалина Л. А. Исполнение приговора : лекция. — Новокузнецк: ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2013.

11. Шабалина Л. А. К вопросу о совершенствовании процедуры судебного разбирательства по делам об исполнении приговора // Вестник Кузбасского института. — 2013. — № 3 (16).

12. Шабалина Л. А. Обеспечение прав, свобод и законных интересов осужденных при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора : дис. ... канд. юрид. наук. — Владимир, 2012.

13. Шабалина Л. А. Презумпция «исправления» как гарантия обеспечения прав, свобод и законных интересов осужденного при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора // Организационно-правовое, психолого-педагогическое и социально-экономическое обеспечение Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года: современное состояние и перспективы : материалы междунар. науч.-практ. конф. — Рязань, 2011.

14. Шабалина Л. А. Доказывание в производстве по делам об исполнении приговора : монография. — Новокузнецк: ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2014.

15. Шабалина Л. А. Подготовка и назначение судебного заседания в производстве по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора // Вестник Кузбасского института. — 2014. — № 4 (21).

16. Шестакова С. Д. Проблемы состязательности в российском уголовном процессе : дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1998.

17. Якимович Ю. К. Дополнительные и особые производства в уголовном процессе России. — Томск, 1994.

18. Якимович Ю. К. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / отв. ред. Ю. К. Якимович. — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007.