CC BY
142OF LEGAL RESEARCH
УДК 347.441.4
DOI 10.34076/2658_512X_2022_1_51
Полякова Анастасия Сергеевна
па$1уа_ро\уако уа_ 2214@mail.ru Студент юридического факультета Института «Таврическая Академия» ФГАОУВО «Крымский Федеральный Университет им. В.И. Вернадского»
Научный руководитель:
Руденко Анастасия Валериевна
старший преподаватель кафедры гражданского и трудового права юридического факультета Института «Таврическая академия» ФГАОУ ВО «Крымский Федеральный Университет им. В.И. Вернадского»
Реализация принципа свободы договора в современном гражданском праве: проблемы и практика заключения договоров sui generis в Российской Федерации
Полякова А. С. / Реализация принципа свободы договора в современном гражданском праве: проблемы и практика заключения договоров sui generis в Российской Федерации // Уральский журнал правовых исследований. 2022. № 1. С. 51-58. DOI 10.34076/2658 512X 2022 1 51
Аннотация:
В представленной научной статье проводится анализ договоров sui generis, базисом для возникновения которых является существующий в российском гражданском праве принцип свободы договора. Также рассматриваются характеристики и особенности его проявлений, выявляются наличествующие проблемы юридической техники его регулирования. Актуальность темы состоит в том, что на современном этапе развития национального законодательства и отечественной правоприменительной политики органы государственной власти не в полной мере признают как таковую практику по заключению непоименованных договоров, что является существенной проблемой, стоящей на пути качественной реализации принципа свободы договора и запрета на произвольное вмешательство в частные дела, а также ограничивающей личную свободу субъектов гражданских правоотношений. Именно поэтому в данной статье изложены проблемы применения национальных правовых норм о свободе договора, а также предлагаются варианты их решения. Кроме того, в настоящей научной работе проводится качественный анализ двух существующих способов ограничения свободы договора, ex ante и ex post, которые имеют свои пределы и методы ограничения. Для наиболее полного уяснения существующей проблемы в сфере реализации принципа свободы договора приводятся примеры судебной практики, где суды по-разному оценивают договорные конструкции, не подпадающие ни под один из конкретных видов закрепленных в законодательстве договоров. В заключении представлен аргументированный тезис о необходимости ограничения властных полномочий судебной власти по ущемлению возможности заключения непоименованных договоров, поскольку это вредит не только частным правоотношениям, но и становлению и развитию рыночной экономики в целом.
УДК 347.441.4
DOI 10.34076/2658_512X_2022_1_51
Anastasiya S. Polyakova
nas tya_ polyako va_ 2214@mail.ru Taurida Academy
Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky, student
Academic supervisor:
Anastasiya V. Rudenko
Senior Lecturer at the Department of Civil and labor law of the "Tauride Academy" «Crimean Federal University named after V. I. Vernadsky»
Implementation of the Principle of Freedom of Contract In Modern Civil Law: Problems And Practice of Concluding Sui Generis Contracts In the Russian Federation
Anastasiya S. Polyakova 'Implementation of the principle of freedom of contract in modern civil law: problems and practice of concluding sui generis contracts in the Russian Federation', Ural Journal of Legal Research, 2022, No. 1. pp. 51-58. DOI 10.340076/2658 512X 2022 1 51
Abstract:
The presented scientific article performed an analysis of sui generis contracts, the grounds for the emergence of the principle of freedom of contract existing in Russian civil law. The characteristics and features of its manifestation are also considered, the existing problems of its regulation in the field of legal technology are identified. The relevance of the topic lies in the fact that at the present stage of development of national legislation and domestic law enforcement policy, public authorities do not almost recognize as such the practice of concluding unnamed contracts, which is a significant problem that stands in the way of the qualitative implementation of the principle of freedom of contract and the prohibition of arbitrary interference in private affairs, as well as limiting the personal freedom of subjects of civil legal relations. That is why this article outlines the problems of applying national legal norms on freedom of contract, and also suggests options for their solution. In addition, this scientific work provides a qualitative analysis of two existing ways of restricting the freedom of contract, ex ante and ex post, which have their own limits and methods of restriction. For the most complete understanding of the existing problem in the field of implementation of the principle of freedom of contract, examples of judicial practice are given, where courts have different views on contractual structures that do not fall under any of the specific types of contracts enshrined in legislation. In conclusion, a reasoned thesis is presented on the need to limit the powers of the judiciary to infringe on the possibility of concluding unnamed contracts, since this harms not only private legal relations, but also the formation and development of a market economy as a whole.
/fflv (ffl7
OF LEGAL RESEARCH
Ключевые слова:
Keywords:
принцип свободы договора, непоименованные договоры, ограничение свободы договора, договоры sui generis, судебный контроль
principle of freedom of contract, unnamed contracts, restriction of freedom of contract, sui generis contracts, judicial control.
Принцип свободы договора, являясь одним из основополагающих принципов современного гражданского права, закрепленных в пункте 1 статьи 1 Гражданского Кодекса Российской Федерации1 (далее - ГК РФ), выступает одним из проявлений идеи правового равенства индивидов, поскольку неразрывно связан с тезисом о том, что свобода договора - это частное проявление свободы личности как таковой. Кроме того, настоящий принцип является не только выражением самой идеи, но и ее гарантией, поскольку устанавливает определенные запреты третьим лицам на вмешательство в экономическую деятельность субъектов и, как следствие, ее ограничение.
На современном этапе рыночного развития Российской Федерации принцип свободы договора приобретает все более весомое значение в силу того, что механизм рыночного товарно-денежного оборота охватывает поистине огромный массив отношений, на который даже технически невозможно распространить нормы национального законодательства и «успеть за ним». Договорная свобода по своей сущности является базисом построения любого государства с рыночной экономикой.
Прежде всего, толкуя статью 421 ГК РФ, можно прийти к заключению о том, что свобода договора проявляется в двух основных аспектах: право на свободное заключение самого договора, а также свобода в определении условий договора, т.е. заключение как смешанных, так и вовсе непоименованных договоров. Анализу последнего и посвящена настоящая научная работа.
Как известно, абсолютной свободы в какой-либо сфере, в том числе и правовой, быть не может, абсолютная свобода - изначальная утопия. А потому и в принципе свободы договора также имеются определенные ограничения, позволяющие назвать данную свободу относительной. Как указал Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - Президиум ВАС РФ): «Принцип свободы договора является фундаментальным частноправовым принципом, его ограничения могут иметь место лишь в крайних случаях в целях защиты интересов и экономических ожиданий третьих лиц, слабой стороны договора (таких как, например, потребителей), основ правопорядка или нравственности, или интересов общества в целом»2.
Таким образом, Президиум ВАС РФ в том числе закрепляет на национальном уровне и патерналистское ограничение свободы договора, т.е. такое ограничение для индивида, которое направлено во имя его же собственных интересов [1, с 329]. Именно поэтому сами стороны должны быть заинтересованы в наличии таких ограничений, ведь именно благодаря им участники договорных правоотношений могут в последующем просить суд применить такие способы защиты их прав, как признание оспоримой сделки недействительной, проведение двусторонней реституции и, как следствие, прекращение правоотношений.
В настоящее время ограничение проявляется в законодательных императивных нормах, содержащих положения о порядке согласования условий, о том, какие конкретно условия должны присутствовать в определенной договорной кон-
1 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть 1): Федеральный закон РФ от 30.11.1994 г. N 51-ФЗ (ред. от 21.12.2021 г.) // «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, N 32, ст. 3301
2 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ N 9738/13 от 5 ноября 2013 г. // URL: https:// www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70499164/ (дата обращения: 18.01.2022).
OF LEGAL RESEARCH
струкции, а также о том, какие условия априори являются ничтожными. Такое ограничение принципа свободы договора носит название ex ante, т.е. ограничение посредством издания законодателем императивных норм-предписаний. Вторым случаем выступает ограничение ex post, т.е. судебный контроль, возникающий при возникновении конкретного спора между участниками договорных правоотношений. В рамках рассмотрения спора суд выясняет наличие и направленность воли субъектов при заключении договора, степень их добросовестности при определении договорных условий, а также в принципе факт действительности совершенной сделки.
Наибольшее количество разногласий и разночтений при реализации органом судебной власти своих ограничительных полномочий ex post имеют так называемые непоименованные договоры, т.е. соглашения, не предусмотренное современным национальным законодательством. Такое соглашение в цивилистиче-ской доктрине носит название sui generis (т.е. договор особого вида) [2, с. 161].
В соответствии с Постановлением Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 к таким договорам применяются установленные участниками условия, а в случае наличия определенного неурегулированного аспекта при сходном характере правоотношений может применяться аналогия закона. Кроме того, название самого договора не имеет никакого значения, внимание направлено всецело на предмет соглашения, а также действительное содержание и распределение рисков3.
Тем не менее, несмотря на так хорошо звучащие декларативные толкования случаев возможности вмешательства судебных органов, зачастую на практике имеет место злоупотребление властными полномочиями, проявляющееся в безосновательном непризнании факта заключения или же действительности договора, и, как следствие, недобросовестное поведение ответчика по делу, проявляющееся в неосновательном отступлении от принятых на себя обязательств в силу неудовлетворения исковых требований контрагента.
В качестве конкретных примеров следует вспомнить практику ВАС РФ в отношении договоров цессии. В отсутствие сколько-нибудь четких законодательных оснований для этого Президиум ВАС РФ во второй половине 1990-х гг. разработал множество условий действительности соглашения об уступке права требования, соответствовать которым полностью могли редкие сделки цессии. До сих пор никто не подсчитал, сколько сотен и тысяч сделок цессии было разрушено российскими судами вслед за соответствующими прецедентами ВАС РФ и каковы были потери контрагентов от подрыва заключенных ими контрактов, пока сам ВАС РФ наконец не осознал, что нет никакого смысла тотально ограничивать такого рода сделки, и не либерализовал свою практику в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 1204, отказавшись практически от всех разработанных им в 1990-е гг. барьеров в отношении такого рода договоров [1, с. 425].
Иной типичный пример - распространенный запретительный подход к по-тестативным (т.е. зависящим от действий или бездействия одной из сторон) условиям в условных сделках [3, с. 162]. Из статьи 157 ГК РФ этот специфический запрет прямо не следует. Данная статья устанавливает, что отлагательное или отменительное условие в условной сделке должно касаться события, наступле-
3 Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «О свободе договора и ее пределах» от 14.03.2016 N 16. // URL: http://www.consultant.rU/document/cons_doc_LAW_161322/#dst100024 (дата обращения: 19.01.2022).
4 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120 Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации/ www.consultant. ru//URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_74034/ (дата обращения: 14.02.2022)
OF LEGAL RESEARCH
ние которого неизбежно. Но в данной статье не говорится о возможности или невозможности указывать в качестве условия обстоятельства, наступление которых зависит от одной из сторон договора. Однако многие суды признают условные сделки недействительными, основываясь на том, что они были поставлены под условие, зависящее от воли сторон, так как им кажется, что такой вывод формально-логически увязывается с отраженным в статье 157 ГК РФ требованием непредсказуемости факта наступления условия.
Кроме того, не признаются даже заключенными те договоры, в которых срок определен как «момент исполнения обязательства контрагентом», хотя в силу расширительного толкования статьи 190 ГК РФ, срок может выражаться наступлением определенного события.
Еще одной проблемой, связанной с реализацией принципа свободы договора, выступают императивные нормы. Так, например, в соответствии с пунктом 1 статьи 782 ГК РФ заказчик в любой момент может отказаться от договора возмездного оказания услуг, оплатив исполнителю лишь понесенные расходы. Однако, что, если как таковых расходов и не было? Возможно ли, к примеру, рассчитать стоимость не до конца выполненной услуги умственной деятельности?
В соответствии с пунктом 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода)5. Реального ущерба, расходов у лица, находящегося в процессе исполнения оказания услуги, может и не быть, а упущенная выгода возникает, в силу того, что исполнителем уже произведены действия, направленные на качественное оказание определенной услуги, а заказчик имеет возможность отказать в оплате, сославшись на то, что конечный результат услуги еще не достигнут. Из толкования нормы статьи 782 ГК РФ имеем, что данным положением в силу его императивности можно оспорить любое иное договорное условие об оплате. Даже непоименованный, либо смешанный договор, содержанием которого выступает обязанность одной стороны лично оказать какую-либо услугу, а обязанность контрагента - в случае отказа от договора возместить не только убытки, но и, например, определенный процент от упущенной выгоды, будет признан недействительным в части или даже в целом. В качества выхода из данной ситуации можно предложить закрепление в договоре положения о конкретно выполняемых действиях и их оплату. В случае же выполнения необходимого действия лишь, допустим, наполовину, при возникновении судебного спора об оплате, суду следует исходить из конкретных, индивидуальных особенностей оказываемой услуги, учитывая затраченные силы и ресурсы исполнителя.
Подвергнув субъективной критике наличествующие проблемы реализации прав на заключение непоименованных договоров, а также условий иных договоров, необходимо предложить альтернативу и конкретные способы качественного улучшения существующей в настоящее время ситуации. Прежде всего, ключевым является ограничение контроля ex post, а также полномочий судов по признанию сделки ничтожной. В качестве конкретного примера приведем законодательство Англии, где отношение судов к условиям заключенного договора характеризуется большей либеральностью. Так, Закон о несправедливых условиях в договорах с потребителями (Unfair Terms in Consumer Contract
5 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть 1): Федеральный закон РФ от 30.11.1994 г. N 51-ФЗ (ред.
от 21.12.2021 г.) // «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, N 32, ст. 3301
OF LEGAL RESEARCH
Regulation, UTCCR) позволяет суду рассматривать и признавать недействительными все условия, являющиеся явно несправедливыми по отношению к потребителю, за исключением предмета и цены6. В условиях рыночной экономики и жесткой конкуренции на товарных рынках традиционно присущие гражданскому праву принципы юридического равенства, автономии воли частных субъектов и свободы договора порой не всецело обеспечивают равенства фактического (экономического): справедливого распределения между контрагентами прав и обязанностей по договору, равноценности, полученных ими по договору благ и т.д. [4, c. 14]. Соответственно, при выявлении подобных условий, очевидно не соответствующих стандартным договорным конструкциям розничной купли-продажи или иных соглашений с потребителем, суд признает не весь договор незаключенным, а лишь противоречащие основам добропорядочности условия недействительными.
Кроме того, считается важным закрепление на федеральном уровне неисчерпывающего перечня правовых оснований вмешательства суда по просьбе истца в договорные правоотношения с целью рассмотрения прописанных в договоре условий и сделки в целом. Именно открытый перечень, т.е. закрепление последним пунктом такого основания как «а также иные основания по усмотрению суда», вызван, в первую очередь, поистине огромным спектром частных правоотношений, все особенности которого установить практически невозможно. Тем не менее, при применении оснований, которые не будут легально закреплены, суду необходимо будет вынести специальный акт - определение, в котором он укажет мотивированную причину вмешательства, а также его возможные последствия. К общим правовым основаниям предлагается отнести «наличие в качестве субъекта возникших правоотношений потребителя», так как данный участник отношений изначально выступает в качестве экономически слабой стороны; «наличие завышенной по сравнению с аналогичными договорами неустойки», так как зачастую кредитор забывает, что цель неустойки как меры обеспечения - подтолкнуть должника к своевременному исполнению обязательства, но отнюдь не завышенное взыскание размера компенсации затраченных моральных или физических сил на заключение договора с ненадежным контрагентом. Кроме того, это объясняется тем, что стороны, согласовав существенные условия, обычно не уделяют достаточное внимание периферийным условиям, которые могут иметь порой кабальный характер. Еще одним из оснований предлагается выделить наличие преддоговорной межличностной связи контрагентов, следующей перед фидуциарными договорами, поскольку именно в таких сделках может иметь место недобросовестное влияние одной стороны на другую, выражающееся как в введении в заблуждение, так и навязывании кабальных условий. В любом из данных случаев наличествует порок воли стороны договорных правоотношений, и, соответственно, признать сделку заключенной между равноправными субъектами не представляется возможным.
Помимо этого, еще одним из оснований возможного пересмотра судом договорных условий можно назвать наличие договора присоединения; это объясняется тем, что при данной договорной конструкции сторона правоотношений изначально лишена возможности участия в переговорах, а лишь подписывает при согласии уже имеющиеся условия, которые в действительности могут носить чрезмерно обременительный характер. Это можно обусловить тем, что зачастую субъекты гражданского права, издающие договоры присоединения, являются профессионалами в коммерческих правоотношениях, а их контрагентами могут
6 Unfair Terms in Consumer Contract Regulation, UTCCR: 2020 revised edition (12 November 1993). - URL: https://
sso.agc.gov.sg/Act/UCTA1977 (дата обращения 31.01.2022).
OF LEGAL RESEARCH
выступать граждане-потребители, которые в силу обывательского уровня знаний в сфере юриспруденции и экономики не могут просчитать возможные риски и «подводные камни» возникающих правоотношений.
Проанализировав имеющуюся проблему судебного контроля и рассмотрев возможные варианты ее разрешения, перейдем к изучению наличествующих реальных отечественных споров, касающихся проблематики заключения непоименованных договоров.
Одним из наиболее часто встречающихся проявлений заключения договора sui generis является договор, предусматривающий временное использование конструктивного элемента здания. Так, в пункте 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 января 2002 г. N 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой» отмечено, что договор, на основании которого предоставляется право использовать отдельный конструктивный элемент здания для размещения рекламы, не является договором аренды7. Президиум ВАС РФ указал на необходимость применения к данному договору общих положений об обязательствах и договорах, что свидетельствует о квалификации его как непоименованного договора [5, с. 58]. Данный вид соглашения не является напрямую договором аренды, так как передача объектом аренды всегда влечет временное отчуждение собственником права пользования вещью. Но крыша, согласно актуальному мнению законодателя, не признается отдельным объектом недвижимости, поэтому априори не может является непосредственным предметом арендного договора. Исходя из данного тезиса, суд при разрешении спора, связанного с таким соглашением, руководствовался имеющимися договорными условиями и общими положениями об обязательствах, применяя специальные законодательные положения о договоре аренды лишь по аналогии закона в части, не противоречащей согласованным условиям.
А.Г. Карапетов и А.И. Савельев в качестве примера непоименованных договоров приводят договор отеля с предпринимателем, заинтересованным в предоставлении ему права оказывать на территории отеля его постояльцам те или иные услуги или реализовывать те или иные товары без фиксации границ территории оказания услуг, реализации товаров. Предметом такого соглашения называют непрепятствование в осуществлении деятельности на соответствующей территории без фиксации конкретной площади (в неопределенности площади используемой недвижимости ученые видят отличие соответствующих договоров от аренды) [1, с. 33-34].
Согласно условиям указанного договора лицо на принадлежащей ему территории либо в помещении предоставляет возможность совершать определенные действия другому лицу, которое заинтересовано в их совершении именно на указанном объекте недвижимости. Например, собственник либо иное управо-моченное лицо может разрешить фото- и видеосъемку в определенном помещении либо на территории (например, в гостинице, кафе). А, в свою очередь, его контрагента интересует лишь возможность совершать определенные, обусловленные договором действия на предоставляемой территории.
Также существует неоднозначное отношение в отечественной доктрине касаемо предоставления работников для использования их труда иными работодателями, т.е. в процессе реализации таких договоров как аутсорсинг8 и аутстаф-
7 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 января 2002 г. N 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой» - URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/12025561/ (дата обращения 27.01.2022).
8 Аутсорсинг - передача организацией на основании договора определённых видов или функций производственной предпринимательской деятельности другой компании, действующей в нужной области
OF LEGAL RESEARCH
финг9. Поскольку работник с его человеческим, трудовым ресурсом априори не может быть объектом договора аренды, возникает вопрос касаемо юридической природы таких правоотношений. Такими цивилистами, как, например, Сарки-сьян Г.И., Мошкова М.И., выдвигаются тезис о том, что данная договорная конструкция схожа или даже идентична соглашению о возмездном оказании услуг, в то время, как Т.Ю. Коршунова и В.В. Витко, очевидно не соглашаясь с данным мнением, и подчеркивают, что предметы данных договоров абсолютно разные, а потому тождественными они быть не могут [3, с. 75]. Разрешая доктринальные дискуссии, ФАС Московского округа отметил, что возможность заключения договора о предоставлении персонала предусмотрена статьей 421 ГК РФ, допускающей заключение непоименованных договоров, но применил к нему положения о договоре возмездного оказания услуг.10
Резюмируя все вышеизложенное, можно сказать, что на современном отечественном этапе развития юридической техники закрепления института непоименованного договора законодателю и правоприменителю следует все же более четко определить необходимость презумпции свободы заключения разнообразных договоров, чьи конструкции не подпадают ни под один из названных гражданским законодательством, так как это является существенным условием действительной реализации принципа свободы договора. Тем самым, в дополнение к вышеперечисленному, будет соблюдаться еще один основополагающий принцип гражданского права - принцип запрета на произвольное вмешательство в частные дела субъектов гражданских правоотношений. Однако абсолютный запрет на вмешательство в правоотношения в настоящее время в силу объективных и субъективных факторов иметь место не может, поэтому все же, на наш взгляд, необходимо с помощью комплексного и качественного обзора судебной практики выявить категории дел и создать определенные критерии, при наличии которых суды все же смогут рассматривать возникшие договорные отношения на предмет их заключения и действительности.
В целом же, российская практика заключения непоименованных договоров еще не укрепилась и находится на стадии своего развития, делая хоть и не столь быстрые и уверенные, но все же старательные шаги навстречу становлению систематичной практики по возможности заключения договоров sui generis.
Активный прогресс в рыночно-экономических и социально-личных отношениях, простор и обширный объем всевозможных гражданско-правовых действий является стимулом для развития субъектами гражданского оборота различных незакрепленных договорных конструкций. Из смысла конституционных норм о свободе в экономической сфере вытекает конституционное признание свободы договора как одной из гарантируемых государством свобод человека и гражданина, которая Гражданским кодексом РФ провозглашается в числе основных начал гражданского законодательства [6, с. 7]. А потому, основной задачей законодательной и судебной ветвей власти остается лишь поощрение подобного рода правоотношений ввиду того, что они способствуют совершенствованию национального гражданского законодательства, выявлению новых моделей правовых взаимодействий лиц, а также способов их регулирования без категоричного вмешательства, к примеру, с помощью институтов добросовестности, злоупотребления правомочиями, критериев кабальности.
9 Аутстаффинг — это наем работника или команды работников на время
10 Постановление ФАС Московского округа от 10.10.2008 N КА-А40/8810-08 по делу N А40-62127/07-90-351. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/onlme.cgi?req=doc&base=AMS&n=10M71#QhbnhvSlA2bYcQsU (дата обращения: 22.01.2022).
OF LEGAL RESEARCH
Библиографический список:
1. Карапетов, А.Г., Савельев А.И. Свободы догово- 1. ра и ее пределы (в двух томах): Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений. - М.: Статут, 2012. - 457 с.
2. Вронская, М.В. Гражданское право: учебник. / 2. М.В. Вронская. - М.: ЮСТИЦИЯ, 2018. - 408 с.
3. Бахтина, А.И., Подшивалов Т.П. Критерии до- 3. пустимости потестативных условий сделки
в гражданском праве // Правоведение 2014. -№5 (316). - С. 154-169.
4. Кратенко, М.В. Злоупотребление свободой 4. договора: частноправовые и публично-правовые аспекты: М.: Волтерс-Клувер, 2010. - С.
6-103. 5.
5. Ахмедов, А.Я. Непоименованные договоры в гражданском праве России: специальность: 12.00.03 - «Гражданское право; предприни- 6. мательское право; семейное право; международное частное право» : дис. на соиск....уч. степени кандидата юр. наук / Ахмедов Арсен Ярахмедович ; Фед. гос. бюджетное обр. учреждение высш. проф. образования «Саратовская государственная юридическая академия». Саратов, 2014. - 199 с.
6. Танага, А.Н. Принцип свободы договора в гражданском праве России // СПБ., 2003. -С.56-101.
References:
A. G. Karapetov, A. I. Saveliev, Freedom of Contract and its Limits: Theoretical, Historical and Political-legal Foundations of the Principle of Freedom of Contract and its Limitations, Statute, 2012, p. 457.
M. V. Vronskaya, Civil Law: Textbook, M: JUSTITIA, 2018, p. 408.
A. I. Bakhtina, T. P. Podshivalov, Admissibility Criteria of Potestative Conditions of a Transaction in Civil Law (2014) Jurisprudence 5 (316), pp. 154169.
M. V. Kratenko, Abuse of Freedom of Contract: Private Law and Public Law Aspects, M.: Wolters Kluver, 2010, p.6-103.
A. Ya. Akhmedov, Unnamed Contracts in the Civil Law of Russia, Saratov State Law Academy, Saratov, 2014, p. 199.
A. N. Tanaga, The Principle of Freedom of Contract in the Civil Law of Russia, St. Petersburg, 2003, p. 56-101.
