CC BY
254
УДК 340.132.1, 340.141, 34.03
Реализация права: классический и постклассический аспекты
Краснов А.В.
Кандидат юридических наук,
доцент кафедры теории и истории права и государства Казанского филиала Российского государственного университета правосудия
Васильев С.В.
Кандидат социологических наук, заведующий кафедрой общеобразовательных дисциплин Казанского филиала Российского государственного
университета правосудия
В статье сопоставляется содержание категории реализации права в пределах позитивистской, классической парадигмы - как воплощение требований нормы права в правомерном поведении субъектов, а также с использованием постклассических методологических средств - в качестве комплексной категории, охватывающей конкуренцию формальных и неформальных регуляторов, влияние правосознания и иных обстоятельств на выбор поведения, а также легитимацию реализуемых норм права.
Ключевые слова: реализация права, классическая рациональность, постклассическая рациональность, позитивизм, правомерное поведение, правосознание, легитимация права.
Право как многогранная категория по-разному трактуется в научных теориях и концепциях: как система норм, как сложившийся правопорядок, как психические переживания человека и т.д. В то же время содержание права, независимо от его понимания, должно находить воплощение в реальной общественной жизни; оно должно упорядочивать отношения между субъектами, давать возможность последним реализовать свои интересы. В этом плане актуальность тематики, связанной с реализацией права, носит перманентный характер, особенно учитывая динамизм права, процессы его систематизации и совершенствования, а в отдельных случаях - деградации, что также сказывается на процессах правореализации. Особую актуальность проблемы реализации права обретают в связи с проникновением в юридическую науку достижений современных гуманитарных наук, таких, как философия и 168
социология, которые основываются на постклассической научной парадигме: очевидно, что новые методологические подходы к исследованию указанной категории способны дать иную интерпретацию ее содержания.
Цель исследования - формирование научно обоснованных знаний по поводу основных характеристик категории реализации права в классическом и постклассическом методологических ракурсах.
Категория реализации права достаточно давно появилась в отечественной юридической науке и получила глубокую разработку. В советский период развития правовой науки, по существу, нормативно преобладала методология исторического и диалектического материализма в сочетании с позитивистским подходом, соответственно и представления о реализации права у большинства авторов основываются именно на данной научной парадиг-
ме. В силу преобладания позитивистского (норма-тивистского) подхода к праву последнее трактовалось как совокупность норм (правил поведения), исходящих от государства и поддерживаемых его принудительной силой. Соответственно, и реализация права не могла мыслиться вне воплощения указанных норм в жизнь.
Все остальные аспекты реализации права, которые напрямую не имели связи с нормами официального права (мотивация поведения, толкование права, моральные соображения, правосознание и правовые архетипы сознания субъекта, моделирование своего поведения на основе целесообразности, в том числе экономической), априори были отнесены в большинстве своем к неправовым явлениям, социальному регулированию.
Классическая трактовка реализации права состоит в его определении как воплощения содержания нормы права в правомерном поведении участников правоотношений [1; 2, с. 330-331; 3, с. 127], правомерно-поведенческого, деятельностного процесса [4, с. 7], что связывает реализацию права исключительно с внешним регулятором в лице норм позитивного права. Существует и несколько более широкая трактовка в рамках той же парадигмы как воплощения требований норм права в общественных отношениях [5, с. 271].
Однако даже в рамках позитивного понимания права ставится вопрос о ненормативном регулировании, при котором принципы, цели и средства регуляции поведения людей не индивидуализированы, не дифференцированы, не сформулированы до конкретных требований, оценок и средств контроля над поведением людей в конкретных ситуациях [6, с. 25]. В дальнейшем эту идею развивает А.К. Бе-зина, которая отмечает, что ненормативные средства регулирования могут быть не дифференцированы в плане отличия права и морали; к ним могут быть отнесены рекомендации по реализации норм права, доктринальное, научное толкование, публикация результатов научных исследований об уровне реализации всех элементов механизма правового регулирования [7].
Весомый вклад в исследование проблем правомерного поведения внесли ученые, использовавшие социологические методы исследования, в частности, В.Н. Кудрявцев [8; 9], В.П. Казимир-чук [10]. Именно они затрагивали вопросы социального контроля, социально-психологического механизма формирования поведения субъекта, социальной детерминации поведения, социальной ценности норм права.
Постклассический подход к праву как результат воплощения в методологии юридической науки новых критериев научной рациональности [11, с. 134-141; 12, с. 89-92] предполагает, что право не может быть рассмотрено в рамках одной теории и
посредством его определения исключительно через одно явление, будь то законодательство, правовой порядок, психика человека, постулируется необходимость использования сочетания методологических подходов. В постклассических исследованиях сущностные черты права предлагается искать не в тесной связи с государством и его принуждением, не в выражении воли отдельных социальных групп или всего общества в целом, а в степени поддержки норм со стороны общества, то есть его легитимиро-ванности, устойчивости соответствующих правил, их формализованности в коммуникации (что совсем не предполагает обязательную фиксацию, но укорененность в общественном сознании), авторитетности, наличии ожиданий у субъектов правовых отношений в отношении поведения корреспондирующей стороны, диалогичности и т.д. [13; 14; 15].
Нельзя не отметить и юридико-антропологиче-ские исследования, в рамках которых допускается многообразие правовых практик, равное уважительное отношение к ним, делается акцент на исследовании правовых регуляторов, отражающих непозитивные пласты правовой реальности - права неформального, неписаного [16]. Социально-культурная юридическая антропология обосновывает, в свою очередь, идею социальной и культурной обусловленности права [17; 18].
Отметим, что мы нисколько не пытаемся умалить достижения «классической» науки, в частности, теорию форм реализации права (которая предполагает наличие непосредственных форм - использования, исполнения, соблюдения, а также особой формы -применения права). Весьма важной в этом плане представляется попытка разработки механизма реализации права с выделением блоков (стартовый; диспозиционное правоотношение; обеспечительное правоотношение) [5, с. 288-309].
В науке предпринимаются небезуспешные попытки раскрыть механизм правового регулирования в постклассическом аспекте [19, с. 134-223]. При этом, по существу, выделяются ряд элементов реализации права, к которым отнесены конкретизация законодательства в подзаконном регулировании, господствующие в обществе правовые практики, социальные представления о праве, личностное фоновое знание, персонализация типизаций и идеализаций, индивидуальные смыслы, которыми персонализируются господствующие значения применительно к юридическим ситуациям в их интерпретации, а также мотивация [19, с. 205].
С нашей точки зрения, известная схема реализации права (норма - правоотношения - акты реализации в соответствующих формах, а именно использование, исполнение, соблюдение, применение права) должна быть дополнена целым рядом элементов с учетом использования постклассической методологии. Обратим внимание на наиболее значимые из них.
Во-первых, это - правовое сознание индивида, социальной группы и общества, правовые архетипы сознания. Правосознание оказывает существенное влияние на реализацию права в силу того, что оно формируется через социализацию, накопление социально-правового опыта [20]. Правовой архетип представляет собой «воспроизводимый из поколения в поколение первичный правовой образ, возникающий под влиянием культов, верований, мифологии и религиозных ценностей, обуславливающий понимание правовых норм, юридически значимых поступков и отношений, задающий типизированный шаблон социально-правового взаимодействия» [21, с. 8]. Правовой архетип, к примеру, может заключаться в сложившейся ментальной установке на непризнание тех или иных деяний в качестве правонарушений, в силу их распространенности и несущественности, что негативно сказывается на правореализации (переход дороги на красный свет, использование пиратской видео- и Интернет-продукции) [22].
Во-вторых, это - выбор правомерного поведения среди возможных вариантов. Индивид руководствуется несколькими моментами: выше обозначенным правосознанием и архетипами сознания, которые подсказывают стереотипные модели поведения. Важное значение имеет мотивация и целеполага-ние, решение вопроса о целесообразности той или иной модели с точки зрения экономических, организационных и прочих затрат. К примеру, при выборе между приобретением права собственности и получением имущества по договору лизинга во главу угла могут быть поставлены именно критерии экономической целесообразности. Весьма значимым представляется и психологическая сторона вопроса, скажем, соотнесение негативной (санкции) и позитивной (поощрения) мотиваций. Весьма конструктивным в этом плане нам представляется информационно-психологический подход к механизму правового регулирования, в рамках которого за основу берется преодоление препятствий, стоящих на пути удовлетворения интересов, с помощью правовых средств [23].
Необходимо также учитывать, что норма права не может существовать вне контекста ее интерпретации отдельным индивидом, социальной группой или всем обществом. К примеру, административные штрафы за нарушение ПДД многими членами общества рассматриваются в качестве дополнительного «налога», а не санкции, так как необходимость обеспечения безопасности дорожного движения осознается далеко не всеми в силу невысокой правовой культуры.
В рамках выделенного блока определяется норма, которая должна урегулировать соответствующее отношение, в которое субъект намеревается вступить. Это может быть норма позитивного права, то
есть действующего законодательства; соответственно, может понадобиться и конкретизация такой нормы, о чем ранее уже писал и Ф.Н. Фаткуллин [5, с. 292]. Кроме того, должен быть решен вопрос о наличии или отсутствии неформальных правовых регуляторов и их воплощении в жизнь, то есть сложившихся социально-правовых практиках в указанных отношениях. Здесь возможны разные варианты: либо неформальные регуляторы не противоречат позитивному праву, и тогда реализация права проходит по намеченному законодателем образцу, либо противоречие имеет место, и тогда возможен некий поиск «обхода» законодательных норм, как это имеет место, например, в трудовом праве, когда в целях увольнения неугодного работника начинается поиск возможностей для его легального увольнения, вплоть до создания «правомерных» условий для нарушения им тех или иных норм трудового законодательства, или в налоговом праве, где сложившиеся обычные нормы требуют минимизации размера прибыли, так как реализация официальных позитивных норм может привести к разорению предпринимателя. В итоге происходит именно реализация права в широком смысле - как права не только позитивного, но и неформального.
В-третьих, реализация права будет невозможна или затруднена при отсутствии соответствующей легитимации нормы или норм, которые избираются субъектом. Процессы легитимации права по-разному рассматриваются в юридической и иных социально-гуманитарных науках. Так, известна теория социальных представлений С. Московичи, суть которой состоит в переводе незнакомых моделей поведения в знакомые, помещении их в известный обществу контекст (представленное становится реальным) с помощью определенной методологии [24; 25].
Кроме того, признание, легитимация права может рассматриваться через призму правовой коммуникации (А.В. Поляков): она может быть формальной (посредством процедуры принятия закона) и неформальной (основанной на соответствии закона внутренним условиям коммуникации) [26]. Через категорию социального признания легитимация рассматривается М. Ван Хуком [27, с. 251]. Известен и подход к легитимации права через рассмотрение иррациональных моментов [28].
В любом случае для эффективной реализации права необходимо воспроизведение соответствующих образцов поведения в реальной жизни широкими массами, поддержка ими соответствующих правил [19, с. 139, 145], формирование устойчивых представлений о необходимости именно таких моделей поведения.
В-четвертых, после выбора нормы, при условии ее легитимности, модель поведения так или иначе корректируется субъектом с учетом индивидуальных смыслов, персонализации типичных образцов
поведения. В результате и формируется правомерное поведение, посредством которого субъектом достигаются соответствующие цели и удовлетворяются интересы.
Что касается аспекта применения права, то следует подчеркнуть, что субъект при выборе вариантов моделей учитывает и необходимость обращения к компетентным органам и лицам, просчитывает целесообразность такого обращения. Если оно представляется неизбежным, то также определяются сложившиеся практики, просчитываются возможные затраты, учитывается легитимность соответствующих правоприменительных процедур.
Таким образом, реализация права, взятая в постклассическом методологическом контексте, предстает как сложное, комплексное явление в силу более широкого понимания содержания самого права. Она охватывает воплощение правовых регуляторов (формальных и неформальных) в правомерное поведение с учетом выбора субъекта между ними и влияния правосознания и правового архетипа на указанный процесс, поддержку моделей поведения со стороны населения. В рамках реализации права возможно выделение нескольких элементов (блоков), которые дополняют известные элементы, разработанные в классической позитивистской парадигме. В качестве дополнительных элементов (блоков) можно рассматривать правовое сознание и правовой архетип; выбор модели правомерного поведения, с учетом как действующего законодательства, так и неформальных правовых регуляторов, их распространенности на практике; легитимацию соответствующих моделей правомерного поведения, а также их персонализацию с учетом социально-правового опыта субъекта.
Литература:
1. Пиголкин А.С. Формы реализации норм общенародного права // Советское государство и право. - 1963. - № 6. - С. 26-36.
2. Проблемы теории государства и права / Под ред. С.С. Алексеева. - М.: Юрид. лит., 1979. - 392 с.
3. Рабинович П.М. Упрочение законности - закономерность социализма. - Львов: Вища шк. Изд-во при Львовском ун-те, 1975. - 260 с.
4. Решетов Ю.С. Реализация норм советского права. Системный анализ / Науч. ред.: Г.И. Курдюков. - Казань: Изд-во КГУ, 1989. - 158 с.
5. Фаткуллин Ф.Н., Фаткуллин Ф.Ф. Проблемы теории государства и права. - Казань: Спектр, 2000. - 340 с.
6. Пеньков Е.М. Социальные нормы - регуляторы поведения личности. Некоторые вопросы методологии и теории. - М.: Мысль, 1972. - 198 с.
7. Безина А.К. Судебная практика в механизме правового регулирования трудовых отношений // Избранное в пяти томах. Т. II. Судебная практика и теория трудового права (1980-2008). - М.: ФГБОУ ВПО «РАП», 2012. - С. 121-122.
8. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. - М.: Наука, 1982. - 287 с.
9. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. - М.: Наука, 1986. - 448 с.
10. Казимирчук В.П. Социальное действие права в условиях развитого социализма: автореф. дис. ... докт. юрид. наук. - М., 1977. - 31 с.
11. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. - Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та, 2001. - 264 с.
12.Яркова Е.Н. История и методология юридической науки: учеб. пособие. - Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2012.
- 463 с.
13. Поляков А.В. Коммуникативная концепция права (генезис и теоретико-правовое обоснование): дис. ... докт. юрид. наук. - СПб.: СПбГУ, 2002.
- 94 с.
14. Ромашов Р.А. Реалистический позитивизм: современный тип интегративного правопонимания // Известия высших учебных заведений. Правоведение. - 2005. - № 1. - С. 4-11.
15.Честнов И.Л. Постклассическая теория права: монография. - СПб.: Изд. Дом «Алеф-Пресс», 2012. - 650 с.
16. Бочаров В.В. Неписаный закон: Антропология права. Научное исследование: учеб. пособие. -СПб.: Изд-во РХГА, 2012. - 386 с.
17. Социокультурная антропология права: Коллективная монография / Под ред.: Исаев Н.А., Честнов И.Л. - СПб.: ИД «Алеф-Пресс», 2015.
- 840 с.
18.Бехруз Х. Правовые ценности и диалог правовых культур: концепция универсальности и релятивизма // Науковий вюник мiжднародного гумаштарного ушверситету. - 2012. - № 4. -С. 212-218.
19. Сидоров С.А., Честнов И.Л. Механизм правового регулирования в системе социального контроля. -СПб.: Изд. Дом «Алеф-Пресс», 2014. - 224 с.
20. Краснов А.В., Скоробогатов А.В. Роль правосознания в развитии правовой реальности // Балтийский гуманитарный журнал. - 2015. -№ 2(11). - С. 18-21.
21. Тюрин М.Г. Архетипы национальной правовой культуры: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Ростов-н/Д., 2008. - 29 с.
22. Скоробогатов А.В., Краснов А.В. Российский правовой архетип: сущность и содержание // Российский журнал правовых исследований. -2015. - № 4 (5). - С. 28-33.
23.Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: монография. - М.: Юрист, 2003. - 250 с.
24.Moscovici S. The phenomenon of social representations // Social representations / Ed. by M. Farr, S. Moscovici. - Cambridge; Paris: CUP, 1984. - Р. 3-69.
25.Честнов И.Л., Сидоренко М.К. Источники права как механизм правообразования: на примере института peine forte et dure в средневековой Англии // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия «Юридические науки». - 2011. - № 1(7). - С. 36-43.
26. Поляков А.В. Прощание с классикой, или как возможна коммуникативная теория права // Рос-
сийский ежегодник теории права. - № 1. - СПб.: ООО «Универ. издат. консорц. «Юридическая книга», 2008. - С. 9-42.
27. Марк ван Хук. Право как коммуникация / Пер. с англ. Антонова М.В., Полякова А.В. - СПб.: Изд. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, ООО «Универ. издат. Консорциум», 2012. - 288 с.
28. Денисенко В.В. Легитимация права с позиции иррациональности в теории юридического постмодернизма // Вестник Воронежского государственного университета: Серия «Право». - 2015. - № 1. - С. 69-78.
Exercise of Right: Classical and Post-Classical Aspects
A.V. Krasnov, S.V. Vasilev The Kazan branch of the Russian state university of justice
The paper deals with the category of exercise of right treated within a positivistic, classical paradigm as an embodiment ofrequirements ofnorm of the law in lawful behavior ofsubjects, as well as its treatment within the framework of postclassical methodology as the complex category covering a competition of formal and informal regulators, effect of sense of justice and other circumstances on a choice of behavior, and also legitimization of realised norms of the law.
Keywords: exercise of right, classical rationality, postclassical rationality, positivism, lawful behavior, sense ofjustice, legitimization of right.
