CC BY
32
УДК 947.8(470.62)
Н. В. Романова
РЕАЛИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ НА СТАВРОПОЛЬЕ В ЭПОХУ «ОТТЕПЕЛИ». ПО МАТЕРИАЛАМ СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЕВОГО
УПРАВЛЕНИЯ КУЛЬТУРЫ
Статья посвящена некоторым тенденциям культурной политики конца 1950-х - начала 1960-х гг и особенностям ее реализации в южной провинции. В статье рассматривается роль и направления работы органов местного управления в отношении художественной культуры Ставрополья. В связи с этим было обращено внимание на изменение функций новых органов управления в отношении развития культуры на местах. Среди них главной была контрольная функция над идеологической «чистотой» и качеством продуктов искусства. В свою очередь эти органы сами находились под контролем партийного руководства
Ставропольского края. Автор выделяет две черты этой работы, первая из которых была связана с требованиями к местным деятелям литературы и искусства активно участвовать в идеологической работе и в пропаганде партийной политики. Другой особенностью культурной политики в регионе был прагматизм в отношении к искусству, а также материальное укрепление учреждений культуры Ставропольского края, бывших в предыдущее десятилетие в запустении.
Ключевые слова: культурная политика, «оттепель», система местного управления, идеология, партийная власть, пропаганда, искусство.
N. V. Romanova
CULTURAL POLICY IN STAVROPOL TERRITORY IN THE KHRUSHCHEV'S THAW. ON MATERIALS OF STAVROPOL REGIONAL DEPARTMENT OF CULTURE
The article studies some tendencies of cultural policy of the late 1950s - early 1960s and features of its implementation in the southern province. The author studies directions of local government work in relation to the artistic culture of the Stavropol Territory. In this regard the attention was paid to the change in the functions of the new administrative bodies with respect to the development of culture. The control over the ideological "purity" and quality of art products was the main function. In turn, the authorities were under the control of the party leadership of the Stavropol
Territory. The author focuses on two features of this work, the first one concerns the requirements to local literature and art activists to actively participate in ideological work and in propaganda of party politics. Another feature of the cultural policy in the region was pragmatism in relation to art, as well as the material strengthening of cultural institutions of the Stavropol Territory, which in the previous decade were desolate.
Key words: cultural policy, Khrushchev's Thaw, local government, ideology, party propaganda, art.
К сегодняшнему времени проблема истории культуры «оттепели» исследована достаточно широко. Правда, эмпирический материал в основном сводится к столицам и университетским городам. Эта же проблема в рамках местной истории находится только в начале научной разработки и отличается своей специфичностью. Это относится и к Ставропольскому краю исследуемого периода.
Цель статьи состоит в попытке проследить базовые принципы советского управления, включая руководство культурой, и одновремен-
но показать изменения в практике осуществления культурной политики в регионах на конкретном примере.
Отличительной чертой работы государственных органов управления культурой в СССР в эпоху «оттепели», была подчиненность воле партийных решений. На Ставрополье краевое управление культуры всю свою работу обязано были координировать с партийными органами.
Поскольку характер организации власти в советской политической системе в значительной степени зависел от советской бюрократии,
то с приходом нового политического руководства страны произошла реорганизация структуры всех органов управления, в том числе и культурой не только в Центре, но и на местах. Отделы искусств, в годы «оттепели» были преобразованы в управления культуры при областных и краевых исполкомах. Управления культуры отвечали за содержание работы местных культурных учреждений, за материальную базу культуры, за обеспечение этой сферы кадрами. Именно забота о капитальном строительстве, о ремонте, о подготовке и повышении квалификации творческих кадров были в центре повседневной деятельности этих управлений.
Уже в октябре 1953 г. было принято Постановление Совета Министров РСФСР «О работе Ставропольского крайисполкома в области культурно-просветительской работы». В нем отмечалось, что работа в этом направлении в Ставропольском крае не отвечала возросшим требованиям времени. Поэтому новому отделу крайисполкома было поручено устранить указанные в постановлении недостатки [13, л. 3].
Поскольку вновь созданные советские органы призваны были неукоснительно проводить политическую линию КПСС, то своей приоритетной задачей они считали подчинение работы всех подведомственных учреждений культуры задачам коммунистического воспитания трудящихся, решению политических задач, которые были поставлены перед партийными и советскими органами края в области идеологической и хозяйственной деятельности.
В обязанности работников управления входила координация работы учреждений искусства. Государственные чиновники от культуры несли ответственность за идейно-художественное содержание произведений литературы и искусства. Наряду с первичными партийными организациями именно управления культуры всех уровней были «козлами отпущения» за все промахи и упущения в сфере культуры, хотя все их решения принимались исключительно с согласия местных партийных органов. Более того, художественные советы театров функционировали непосредственно при краевом исполкоме.
Представители управления культуры принимали вновь созданные спектакли, книги, выставки, давая им художественные и идейные оценки. В ряде случаев профессиональный уровень самих чиновников исполкома оставлял желать лучшего, но от их мнения зависела судьба художественного произведения. Например, типичным был приказ № 158 от 16 дека-
бря 1953 г. по Ставропольскому управлению культуры, согласно которому исполняющая обязанности начальника отдела по делам искусств Н. Ф. Лютомская была командирована в Черкесский областной драматический театр. Она должна была в течение 18-23 декабря принять спектакли местного театра «Тупейный художник» и «Коварство и любовь» [14, л. 103].
Характерным примером работы управления было заседание Художественного Совета при краевом Отделе по делам искусств по просмотру 14 февраля 1953 г. спектакля Ставропольского краевого драматического театра «Третья молодость». После просмотра спектакля заместитель начальника краевого Отдела по делам искусств вынес решение: «спектакль в таком виде показывать зрителю нельзя. Следует дорабатывать. Уже достаточно спектаклей на советскую тему было положено на полку. Идя на встречу желаниям театра, обещаниям режиссуры исправить указанные недостатки, разрешаю выпуск афиш на два спектакля, настаиваю на втором просмотре спектакля краевым Отделом искусств днем 18 февраля и вторичном просмотре спектакля членами Художественного Совета на зрителе вечером 18 февраля» [9, л. 1-4]. После переделки начальник краевого отдела 19 февраля вновь посмотрел спектакль и, только после этого было дано «добро» для публичного показа спектакля в пределах Ставропольского края.
Важнейшим направлением работы местных советских органов культуры было материальное обеспечение учреждений культуры. В решении этих вопросов приходилось преодолевать сложности жестко централизованного управления культурой. Так в 1953 г. Ставропольский крайисполком обратился с ходатайством в Министерство культуры РСФСР о внеплановом выделении 200 тысяч рублей и материалов для оборудования Государственной филармонии в г. Ставрополе. Филармонии было предоставлено помещение бывшего клуба МВД, которое нуждалось в переоборудовании. Дело в том, что Ставропольским краевым управлением культуры плановые капиталовложения на 1953 г. для приобретения оборудования учреждениями искусств были уже полностью распределены. После соответствующих согласований Министерство культуры РСФСР обратилось с просьбой в Совет Министров РСФСР «выделить в порядке исключения в 1953 г. на приобретение оборудования для филармонии в г. Ставрополе 200 тысяч рублей. Одновременно Министерство культуры РСФСР просит Совет Министров РСФСР поручить Госплану
РСФСР рассмотреть вопрос о выделении в 1953 г. филармонии в г. Ставрополе мягкого инвентаря» [3, л. 212].
Местные государственные органы были практическими исполнителями политических решений. Например, провозглашенная партийными органами «борьба за здоровый быт» сопровождалась конкретными мерами крайисполкомов. Таким же образом складывалась схема борьбы с религией, которая стала актуальной в курсе нового политического руководства СССР.
В 1954 г. для реализации партийной задачи о существенном улучшении работы театров, краевой филармонии, местных Союза писателей и Союза художников Ставропольское краевое управление культуры внесло в план работы краевого отдела искусств такие мероприятия, как пересмотр репертуара театров. Работники управления должны были по согласованию с авторами внести исправление тех мест, где «культивируется либерально-поощрительное отношение к выпивке», а также включить в репертуар театров и краевой филармонии произведения, бичующие лиц, употребляющих спиртные напитки, и пропагандирующие вред религиозных предрассудков и суеверий. Именно работники управления повсеместно проводили во всех учреждениях искусств собрания сотрудников с обсуждением вопросов борьбы за здоровый быт и улучшение атеистической пропаганды [15, л. 11-12].
Контроль над репертуарной политикой также практически осуществлялся руками сотрудников управлений культуры. Именно через управления культуры проходило литирование, т.е. цензурное разрешение тех или иных произведений литературы. Например, в конце мая 1953 г. отдел по делам искусств исполкома Ставропольского краевого совета депутатов трудящихся разослал всем театрам Ставропольского края приказ комитета по делам искусств при Совете Министров РСФСР № 590 от 28 мая 1953 г., в котором были представлены пьесы, получившие разрешение Главлита к постановке в театрах. Среди драматических пьес были «Когда ломаются копья», «Беспокойная должность», «Любовь на рассвете», «Опасный спутник», «Стрекоза» среди музыкальных пьес были названы «Репка», «Ковер Иляны», «Восьмое чудо».
По каждому репертуарному плану издавались специальные приказы. Через систему приказов управления культуры крайисполкома проводилось и изменение репертуара: сам театр такого права не имел. Примером может
служить приказ № 51 от 16 апреля 1956 г. «Об изменении репертуарных планов театров на 1 полугодие 1956 г.», который изменял приказ по Ставропольскому краевому управлению культуры № 211 от 15 декабря 1955г. Речь в нем шла о новых театральных постановках, не предусмотренных приказом 1955 г. В краевом драматическом театре готовились спектакли «Дама невидимка» (срок сдачи 31.01.1956 г.), «Иван Рыбаков» (срок сдачи 22.02. 1956 г.), «Доктор Философии» (срок сдачи 22.03.1956 г.). В краевом театре музыкальной комедии такими спектаклями были «Белая акация» (срок сдачи 17.02. 1956 г.), «Принцесса цирка» (срок сдачи 22.03. 1956 г.). Такая бюрократическая чехарда, отсутствие творческой самостоятельности не могли стимулировать творческие поиски. Директора театров должны были заранее представлять репертуарные планы в краевое управление культуры. В частности, планы на второе полугодие 1956 г. необходимо было представить не позднее 1 апреля 1956 г. [18, л. 78-79].
Такая же практика репертуарной политики сохранялась и в последующие годы. В 1961 г. Ставропольское краевое управление культурой утвердило новый репертуар на год. Среди допущенных к показу спектаклей драматического театра им. М. Ю. Лермонтова было 9 постановок: «Цветы живые», «Остров Афродиты», «Третья патетическая», «Хозяин», «Стряпуха замужем» и др. Было также утверждено 7 спектаклей Карачаево-Черкесского областного драматического театра - «Левониха на орбите», «Последняя жертва», «Отелло», «Четверо под одной крышей» и др. [6, л. 303].
Как и в партийной иерархии управления, государственные органы культуры подчинялись принципу жесткой централизации по схеме управления всех отраслей производства и общественной жизни, когда основные ориентиры для проведения практической политики на местах определялись центром. Это в полной мере относится и к репертуарной политике. Примером могут служить рекомендации главного управления по делам искусств местным управлениям культуры. Так в апреле 1963 г. в Москве на всесоюзном совещании были выработаны подобные рекомендации. Во-первых, там было отмечено, что общая картина репертуара в сезоне 1963 г. выглядела достаточно благополучно, т.к. более 75 % всего репертуара составляли пьесы советских авторов. В то же время здесь же прозвучало грозное предупреждение театрам более критично относиться к некоторым пьесам современной
зарубежной драматургии. На взгляд главного управления, постановка таких пьес как «Третья голова», «Двое на качелях», «Юстина», «Замок Броуди», «свидетельствуют об утрате руководителями театров политической зоркости, о недооценке роли театра в воспитании народа. Надо ли понимать, что современная зарубежная драматургия должна исчезнуть из репертуара? Отнюдь нет. Нужно ставить пьесы зарубежных авторов, но такие, в которых правдиво отражены классовые противоречия в современном капиталистическом мире, разоблачается пресловутый «буржуазный рай».
Одним из направлений репертуарной политики было обязательное включение в театральный репертуар произведений русской классики, а также не менее 2-х спектаклей в году специально для детского зрителя. В то же время государственные органы диктовали не только общее направление репертуара, но и тематику пьес: «Все еще мало у нас пьес и спектаклей, отражающих величие, неповторимые черты нашей социалистической эпохи, высокий морально-политический дух, единство и целеустремленность советского общества, строящего коммунизм. Не нашел еще полного воплощения образ положительного героя нашего времени, советского человека». Постановка пьес, в которых «строитель коммунизма» выглядел заурядным, серым, скучным человеком считалось недопустимым, но именно так зачастую и выглядел ходульный герой спектаклей на «производственную» тему. Творческие усилия театров, говорилось в решении кустового совещания, должны были быть направлены на создание произведений на крупные актуальные темы: «Театры должны отказаться от постановки идейно несостоятельных пьес, искаженно и однобоко изображающих советское общество, лишенных связи с жизнью народа» [7, л. 19-24].
Ставропольское управление культуры приказом от 20 июля 1963 г. напоминало директорам краевых театров о необходимости представления к 25 августа репертуарного плана на новый театральный сезон 1963-1964 годов. В нем необходимо было указать новые спектакли и постановки переходящего репертуара, учитывая при этом Постановление коллегии Министерства культуры СССР от 5 июня 1963 г. «Об идейной направленности театрального репертуара и повышении роли театров в коммунистическом воспитании трудящихся» [12, л. 8]. Как видим, время шло, а главным в культурной политике оставалась идейность, а не художественная высота.
Следуя указаниям партийных органов, краевое управление корректировало репертуар согласно определенным юбилейным датам, главными из которых были политические события. Так, начальник Ставропольского краевого отдела по делам искусств рекомендовал, чтобы при составлении репертуарных планов театров на 2-е полугодие 1953 г. особое внимание уделялось «выбору пьесы к 36-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. В качестве Октябрьских спектаклей в репертуарные планы театров следует включить лучшие произведения о современной советской действительности, пьесы на историко-революционную тему. Кроме того, рекомендуем ознакомиться с новой редакцией пьесы Ромашова «Огненный мост» и пьесой Максимова «Никогда не забудем».
Среди памятных дат особое место занимали юбилеи официально признанных советских и российских деятелей культуры. Подобные мероприятия проводились по четко заданным планам и инструкциям. В упомянутой рекомендации обращалось внимание нас исполняющиеся в июле 1953 г. 60-летие со дня рождения В. В. Маяковского. Поэтому было признано целесообразным включение в репертуар театров пьесы «Баня». В связи со 125-летним юбилеем со дня рождения Л. Н. Толстого 9 сентября этого же года предлагалось включить в репертуар театров произведения писателя [10, л. 33]. Таким образом, театры практически формировали репертуар исходя не из своих творческих задумок, возможностей и желаний, а по указанию вышестоящих государственных органов в контексте партийных рекомендаций.
Важной практической задачей советских органов была организация всех творческих коллективов и учреждений культуры для культурного обслуживания всего населения региона. В частности во время студенческих и школьных каникул такая работа координировалась на уровне республик и союзного министерства. Так, в начале января 1956 г. вышел приказ № 08 м-3 Министерства культуры РСФСР, в соответствии с которым во время студенческих каникул с 24 января по 6 февраля 1956 г. «необходимо провести культурные мероприятия по обслуживанию студентов в дни каникул» [4, л. 14].В свете этих мероприятий управлениям культуры предлагалось совместно с профсоюзными и комсомольскими организациями не позднее 10 января 1956 г. разработать планы работы театрально-зрелищных и культурно-просветительных учреждений по обслуживанию студентов. Кроме того, рекомендовался
показ лучших спектаклей современной, а также классической драматургии. Предполагалось устройство тематических концертов по программам, составленным из лучших произведений советских композиторов и писателей, а так же произведений классики в различных концертных залах и рабочих клубах. В фойе театрально-зрелищных учреждений должны были быть оформлены выставки, посвященные достижениям советского искусства и успехам местных творческих коллективов. Главными ответственными лицами за проведение этих зрелищ были названы директора театров.
Механизм государственного управления культурой на местном уровне можно продемонстрировать на примере реализации решений краевого исполкома. Так решениям январского 1955 г. Пленума ЦК КПСС было посвящено, организованное Ставропольским краевым управлением культуры однодневное краевое совещание работников культуры, проведенное 9 апреля 1955 г. в г. Ставрополе по вопросу «О работе учреждений культуры в свете решений январского Пленума ЦК КПСС» [8, л. 57].
Следующим этапом выполнения этого решения стало издание целой серии приказов, конкретизирующих общее направление работы культурных учреждений. Это, во-первых, меры, направленные на совершенствование качества самих коллективов этих учреждений. Так, приказ по управлению культуры Ставропольского края № 200 от 24 ноября 1955 г. «Об улучшении руководства социалистическим соревнованием в учреждениях культуры края», обращал внимание на социалистическое соревнование как важный рычаг улучшения качества работы сотрудников культурной сферы.
Во-вторых, краевое управление культуры должно было предлагать конкретные формы выполнения руководящих указаний центральной власти. Например, приказ № 24 по управлению культуры исполкома Ставропольского краевого совета депутатов трудящихся от 16 февраля 1956 г. был направлен на реализацию организации районными отделами культуры отбора самодеятельных коллективов края для участия во Всесоюзном фестивале Советской молодежи [16, л. 28].
Местные органы управления культурой непосредственно занимались организацией работы во всех сферах культуры и искусства. Например, работники управлений культуры собственноручно проводили собрания членов того или иного творческого союза, формировали репертуарные комиссии и выставочные комитеты. Так, приказом № 72 от 29 мая 1956
г. по Ставропольскому управлению культуры для организации и проведения выставки художников города Ставрополя в срок с 10 июня по 10 декабря 1956 г. был сформирован и назначен выставочный комитет-жюри. Все кандидатуры этого жюри также были отобраны краевым управлением. В состав комитета в обязательном порядке входили чиновники от культуры: И. Г. Стадников (старший инспектор по искусству), Н. Ф. Ильяшенко (зав. городским отделом культуры). Вместе с тем, в жюри принимали участие наиболее известные и авторитетные художники: П. М. Гречишкин, А. А. Бор-матов, В. В. Кленов [17, л. 73].
В исследуемый период в работе местных органов культуры появились новые формы работы. В первую очередь, это можно отнести к расширению межкультурного обмена народов нашего полиэтничного региона. Этому, безусловно, способствовали изменения в национальной политике, а также возвращение депортированных народов, значительная часть которых проживала на Северном Кавказе. В соответствии с приказом Министерства культуры РСФСР 24 января 1957 г. «Об улучшении обмена культурными ценностями между автономными республиками, областями, краями РСФСР и союзными республиками» в сезон 1957-1958 гг. было организовано проведение Северо-Кавказской театральной весны с участием театров Дагестанской, Кабардинской, Северо-Осетинской АССР, Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев. Было принято решение лучшие спектакли показать в Москве» [5, л. 57].
Кроме того, управления культуры в это время были озабочены воспитанием художественного вкуса населения. Так вопрос не стоял никогда, как правило, речь шла исключительно об идейной лояльности населения. Начиная с 1959 г. в торговую сеть, особенно на рынки городов проникло множество изделий, изготовленных некоторыми артелями промкооперации. По мнению партийного руководства этой продукции необходимо было противопоставить художественно интересные, идейно выдержанные массовые изделия. В частности, партийной критике подверглись Ставропольский крайисполком, управление культуры, за благодушное отношение к изготовлению и распространению такой продукции, не заботясь об организации в крае производства высококачественных и недорогих изделий.
Немного позже для контроля над выпуском и распространением изделий декоративного искусства при краевом управлении, городских
и районных отделах культуры были созданы художественные советы, которые утверждали образцы массовой изобразительной продукции. С этой целью краевое управление торговли, краевой потребительский союз, краевой книготорг были обязаны открыть в 1960 г. в городах Ставрополе, Черкесске, Ессентуках и Кисловодске художественные салоны и отделы в магазинах для просмотра и реализации художественных изделий художников, графиков, скульпторов Ставрополья. При магазинах книготорга должны быть созданы отделы по продаже художественных изделий. Предписывалось организовать магазины и отделы по продаже изобразительных товаров с обязательным ассортиментом красок, холста, багета [1, л. 17]. Руководителям культурно-бытовых учреждений было рекомендовано приобретать картины и другие художественные изделия и оформлять заказы на художественное оформление этих учреждений только в отделениях Художественного фонда.
Однако на практике дело продвигалось туго. Стремление людей к улучшению быта при их ограниченных материальных и культурных возможностей поддерживали устойчивый спрос на поделки сомнительного художественного качества. В 1961 г. при краевом отделении Художественного фонда РСФСР единый художественно-оформительский комбинат так и не был организован. Рынки по-прежнему наводняли антихудожественные произведения. Руководители организаций, предприятий, колхозов, совхозов продолжали приобретать у частных лиц низкопробные «копии, искажающие известные картины знаменитых художников». Краевой торговый отдел крайисполкома так и не открыл ни одного магазина-салона.
Кроме того, исполкомы Ставропольского, Пятигорского, Кисловодского и других Советов трудящихся не проявили должной заботы об устройстве студий профессиональных художников, а также создании им необходимых жилищно-бы-товых условий. В то же время крайисполком запретил финансовым органам регистрировать и выдавать патенты на изготовление частными лицами произведений изобразительного и художественно-декоративного искусства без разрешения художественного совета Ставропольского краевого отделения Художественного фонда РСФСР. Органы милиции, администрации рынков не должны были допускать торговлю «халтурной изопродукцией».
Усилия по художественному воспитанию населения имели при всех издержках значительные положительные результаты. Так Став-
ропольский исполком краевого Совета депутатов трудящихся по поручению крайкома КПСС должен был изыскать на базе художественного отдела краеведческого музея возможность открытия в городе Ставрополе краевого художественного музея. В марте 1961 г. крайисполком был подвергнут жесткой критике за нерешенность вопроса о предоставлении помещения для открытия в городе Ставрополе краевого художественного музея.
Решение Ставропольского краевого исполкома об объединении художественных мастерских промкомбинатов с краевым отделением Художественного фонда предполагало упростить процесс реализации произведений местных художников, и в то же время создать условия для повышения художественного качества массовой декоративной продукции.
Одновременно в начале 1960-х годов по указанию партийной власти местные советские органы активно решали вопросы улучшения жизненных условий официально признанных творческих работников региона. Например, исполкомы Ставропольского края и городов Ставрополя, Кисловодска, Пятигорска в 1961 г. прилагали немало усилий, чтобы обеспечить жильем и мастерскими художников. В эти годы Ставропольский горисполком предоставил квартиру и мастерскую председателю Правления краевого отделения Союза художников К. Г. Казанчан, улучшил жилищные условия художника А. С. Муравьева [2, л. 23].
После XXII съезда КПСС главной задачей краевого управления культуры стала организация всеми учреждениями культуры широкой пропаганды и разъяснения новой Программы и Устава Коммунистической партии Советского Союза, а также докладов Н. С. Хрущева на этом съезде, т.е. функции, далекие от предназначения искусства. В связи с этим 13 января 1962 г. вышел приказ Ставропольского краевого управления культуры № 7 «О мерах улучшения работы аппарата краевого управления культуры в свете постановления II Пленума краевого комитета КПСС от 5 января 1962 г. и Постановления бюро ЦК КПСС по РСФСР «о серьезных недостатках в разъяснении и изучении материалов XXII съезда КПСС в Ставропольском крае». Согласно приказу основной задачей аппарата краевого управления культурой была, прежде всего, организация «подъема на новый уровень деятельности театров, филармонии» и других учреждений культуры. Основной упор делался не на творческое развитие, а на повышение роли учреждений культуры в идеологической работе, «чтобы они всеми формами своей работы помогали парторганизациям
шире развертывать всенародное социалистическое соревнование за выполнение принятых обязательств, успешное осуществление семилетки». Творческие коллективы должны были вести «повседневную пропаганду опыта передовых предприятий, особенно опытно-показательных хозяйств прогрессивных методов работы новаторов промышленности и сельского хозяйства, ударников и бригад коммунистического труда» [11, л. 4].
Политические изменения в стране после марта 1953 г. неизбежно сказались на характере структуры и содержании работы культурных учреждений. Аппаратная перестройка и кадровые перестановки в области культуры на местах были отдаленным эхом столичных политических страстей, проявлялись мягче и рациональнее.
Основные позиции власти в отношении культуры не изменились, а в провинции про-
являлись еще жестче. Культура оставалась неотъемлемым элементом идеологии, и ее роль сводилась к функциям идеологического обслуживания. Одним из главных направлений культурной политики оставалась организация работы по пропаганде партийных решений средствами искусства, отображение преимуществ советского образа жизни в художественных произведениях местных авторов, разоблачение враждебного капиталистического мира.
Одновременно впервые речь зашла об уровне массового художественного вкуса и качестве массовой художественной продукции. Изменение политической ситуации повлияло и на деятельность местных государственных органов власти в части улучшения финансово-материальных условий как культурных учреждений, так и отдельных представителей местной культурной элиты.
Источники и литература
1. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края (далее - ГАНИСК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 3001.
2. ГАНИСК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3282.
3. Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. А-501. Оп. 1. Д. 1.
4. ГАРФ. Ф. А-501. Оп. 1. Д. 1150.
5. ГАРФ. Ф. А-501. Оп. 1. Д. 1619.
6. ГАРФ. Ф. А. 501. Оп. 1. Д. 3519.
7. ГАРФ. Ф. А. 501. Оп. 1. Д. 4080.
8. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 2603. Оп.1. Д. 11.
9. ГАСК. Ф. 2603. Оп. 1. Д. 62.
10. ГАСК. Ф. 2603. Оп. 1. Д. 62.
11. ГАСК. Ф. 2603. Оп. 1. Д. 107.
12. ГАСК. ФР. 2603. Оп. 1. Д. 116.
13. ГАСК. Ф. 3815. Оп. 1. Д. 51.
14. ГАСК. ФР. 3798. Оп. 1. Д.2.
15. ГАСК. ФР. 3798. Оп. 1. Д.6.
16. ГАСК. ФР. 3798. Оп. 1. Д. 11.
17. ГАСК. ФР. 3798. Оп. 1. Д. 11.
18. ГАСК. ФР. 3798. Оп. 1. Д. 11.
References
1. State archive of contemporary history of Stavropol territory (GANISK). F. 1. Inv. 1. D. 3001. (In Russian).
2. GANISK. F.1. Inv. 1. D. 3282. (In Russian).
3. State archive of Russian Federation (GARF). F. A-501. Inv. 1. D. 1. (In Russian).
4. GARF. F. A-501. Inv. 1. D. 1150. (In Russian).
5. GARF. F. A-501. Inv. 1. D. 1619. (In Russian).
6. GARF. F. A. 501. Inv. 1. D. 3519. (In Russian).
7. GARF. F.A. 501. Inv. 1. D. 4080. (In Russian).
8. State archive of Stavropol territory (GASK). F. 2603. Inv. 1. D. 11. (In Russian).
9. GASK. F. 2603. Inv. 1. D. 62. (In Russian).
10. GASK. F. 2603. Inv. 1. D. 62. (In Russian).
11. GASK. F. 2603. Inv. 1. D. 107. (In Russian).
12. GASK. FR. 2603. Inv. 1. D. 116. (In Russian).
13. GASK. F. 3815. Inv. 1. D. 51. (In Russian).
14. GASK. FR. 3798. Inv. 1. D. 2. (In Russian).
15. GASK. FR. 3798. Inv. 1. D. 6. (In Russian).
16. GASK. FR. 3798. Inv. 1. D. 11. (In Russian).
17. GASK. FR. 3798. Inv. 1. D. 11. (In Russian).
18. GASK. FR. 3798. Inv. 1. D. 11. (In Russian).
