РЕАЛИИ РЕАЛИЗАЦИИ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ ПОСРЕДСТВОМ ЗАЯВЛЕНИЯ ХОДАТАЙСТВ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.131.2

doi: 10.25724/VAMVD.XXXX

РЕАЛИИ РЕАЛИЗАЦИИ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ ПОСРЕДСТВОМ ЗАЯВЛЕНИЯ ХОДАТАЙСТВ

Татьяна Владимировна Черкунова

Нижегородская академия МВД России, Нижний Новгород, Россия Cherkunova_tatyana@mail.ru

Аннотация. Законодатель, стремясь уравнять стороны уголовного процесса России в силе правовых знаний и навыков, наделил уголовно преследуемое лицо неотъемлемым конституционным правом на защиту и получение квалифицированной юридической помощи. Реализация обозначенных прав осуществляется через деятельность независимого от органов обвинения и суда субъекта — адвоката, который, в свою очередь, реализует процессуальные полномочия посредством заявления ходатайств (просьб). Вместе с тем судебно-следственная практика образует отрицательную статистику разрешения ходатайств, заявляемых стороной защиты, в некоторых случаях наблюдаются немотивированные отказы в их удовлетворении. Обозначенная проблематика не нова и неоднократно выступала предметом исследования таких российских ученых-процессуалистов, как К. Б. Калиновский, Л. Д. Калинкина, А. А. Давлетов, Ю. П. Гармаев. Однако проблема разрешения ходатайств защиты является актуальной по настоящее время, что и обусловило выбор темы данной статьи. При проведении исследования материальной основой стали материалы судебно-следственной практики, дисциплинарных производств адвокатских профессиональных сообществ, научно-теоретические труды российских ученых-процессуалистов. Методологическую основу исследования составили диалектический метод научного познания, анализ, синтез, индукция, дедукция, описание, специальные методы, логический, системно-структурный методы, а также частный метод.

Ключевые слова: адвокат, сторона обвинения, суд, квалифицированная юридическая помощь, ходатайства Для цитирования: Черкунова Т. В. Реалии реализации защитительной деятельности в уголовном процессе посредством заявления ходатайств // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 2 (61). С. 186—191. doi: 10.25724/VAMVD.XXXX

REAL IMPLEMENTATION OF PROTECTIVE ACTIVITIES

IN CRIMINAL PROCEEDINGS

THROUGH THE APPLICATION OF PETITIONS

Tatyana Vladimirovna Cherkunova

Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Nizhny Novgorod, Russia, Cherkunova_tatyana@mail.ru

Abstract. The legislator, in an effort to equalize the parties to the criminal process in Russia by virtue of legal knowledge and skills endowed the criminally prosecuted person with an inalienable constitutional right to protection and receive qualified legal assistance. The implementation of the indicated rights is carried out through the activities of an independent subject from the prosecution authorities and the court — a lawyer, who, in turn, exercises procedural powers through the filing of petitions (requests). At the same time, judicial and investigative practice forms negative statistics on the resolution of petitions filed by the defense in some cases there are unmotivated refusals to satisfy them. The indicated problem is not new and has repeatedly been the subject of research by such Russian scientists as processologists such as K. B. Kalinovsky, L. D. Kalinkina, A. A. Davle-tov, Yu. P. Garmaev. However, the problem of resolving defense motions is relevant to the present, which led to the choice of the topic of this study. When conducting the study, the material basis was the materials of judicial

© Черкунова Т. В., 2022

and investigative practice, materials of disciplinary proceedings of lawyers' professional communities, scientific and theoretical works of Russian scientists of procedurals. The methodological basis of the study was the dialectical method of scientific knowledge, analysis, synthesis, induction, deduction, description, special methods, logical, system-structural methods, as well as a particular method.

Keywords: lawyer, prosecution, court, qualified legal assistance, petitions

For citation: Cherkunova T. V. Real implementation of protective activities in criminal proceedings through the application of petitions. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 186—191, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.XXXX

Основные положения о роли адвокатов (юристов) в уголовном процессе закреплены восьмым Конгрессом Организации Объединенных Наций по предупреждению преступлений1. Указанные положения провозглашают право людей всего мира на создание условий, при которых законность будет соблюдаться, на адекватное обеспечение прав и основных свобод человека, на которые все люди имеют право, и требуют, чтобы все имели эффективную возможность пользоваться юридической помощью, осуществляемой независимой юридической профессией2.

Гарантией обеспечения реализации права на защиту и получение квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве России выступает процессуально-правовой статус адвоката (ч. 2 ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ)), предполагающий принадлежность к независимому профессиональному адвокатскому сообществу. Право на получение от адвоката квалифицированной юридической помощи выступает конституционной основой деятельности адвокатуры. Как презюмирует закон, именно лицо, обладающее статусом адвоката, отвечает критериям, необходимым для оказания квалифицированной юридической помощи:

— высшее юридическое образование;

— опыт юридической деятельности;

1 Положения о роли юристов: (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в Гаване, Куба, 27 августа — 7 сентября 1990 г.). URL: https://fparf.ru/documents/ international-acts/provisions-on-the-role-of-lawyers/ (дата обращения: 01.04.2022).

2 Под независимой юридической профессией принято понимать различные ассоциации адвокатов, которые играют важнейшую роль в поддержании профессиональных стандартов и этических норм и правил, обеспечивают для всех без исключения, кто нуждается, юридическую помощь и кооперируются с Правительством Российской Федерации и другими институтами общества для достижения целей правосудия и общественного интереса.

— высокая квалификация, подтвержденная квалификационным экзаменом;

— членство в профессиональном адвокатском образовании;

— обязанность соблюдения профессиональных стандартов и этических норм при осуществлении адвокатской деятельности, поддерживаемых постоянным профессиональным контролем [1].

Прежде всего отметим, что суть оказания квалифицированной юридической помощи заключена не только в субъекте ее оказания, но и непосредственно в реальности и эффективности юридических услуг, оказываемых защитником. Адвокат-защитник, участвующий в уголовном деле и обеспечивающий реализацию прав своего подзащитного, обязан: дать доверителю исчерпывающую правовую информацию; помочь выбрать правильное решение; оказать правовую помощь в реализации прав, действий и решений, при этом не усугубив его положения; выявить слабые стороны обвинения; оспорить необоснованные и незаконные доводы в отношении своего доверителя; указать на нарушения закона, нашедшие отражение в протоколах следственных и иных процессуальных действий.

Вместе с тем адвокат функционирует не сам по себе, а в системе складывающихся уголовно-процессуальных отношений. Наравне с защитником суд, прокурор, следователь, дознаватель также обязаны, во-первых, разъяснять подозреваемому, обвиняемому их права, обязанности и ответственность в уголовном процессе; во-вторых, реально обеспечивать возможность осуществления этих прав (ч. 3 ст. 11 УПК РФ). Адвокат не является единственным субъектом, на которого возложена обязанность обеспечения реализации права заинтересованных лиц на защиту и квалифицированную юридическую помощь. Органы предварительного расследования (властные субъекты процесса [2]), выступающие представителями государства, равно обязаны обеспечить возможность реализации прав уголовно преследуемых лиц. В широком смысле интересы стороны защиты и обвинения заключены в обеспечении функционирования правовой сис-

темы путем реализации правовых предписаний [3], и их противоречия недопустимы.

Однако судебно-следственная практика свидетельствует об иных реалиях уголовного судопроизводства. Не в каждом случае адвокат, выступающий в уголовном деле в роли защитника, может эффективно реализовать процессуальные возможности с целью обеспечения квалифицированной (а равно качественной) юридической помощи своему подзащитному. В большинстве случаев реализация процессуальных обязанностей защитника напрямую обусловлена волеизъявлением властных субъектов процесса, несмотря на то что их выполнение не может быть поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело1. Как следствие, предметом данного исследования стало изучение препятствий к реализации эффективной защитительной деятельности адвоката в уголовном процессе, возникающих при разрешении ходатайств, заявляемых стороной защиты.

Следует начать с указания на то, что набор средств для эффективной деятельности стороны защиты в уголовном процессе весьма ограничен. Так, данная сторона процесса в большей степени реализует свои функциональные обязанности именно путем внесения различного рода ходатайств (гл. 15 УПК РФ) и жалоб (ст. 125, 125.1 УПК РФ). Вместе с тем законодатель, закрепив обязательность рассмотрения (соответствующих) ходатайств государственными органами (ст. 159 УПК РФ), внес оговорку, согласно которой ходатайство подлежит удовлетворению в том случае, если обстоятельства, изложенные в нем, «имеют значение для уголовного дела».

Но обязанность определять значимость ходатайства возложена исключительно на должностное лицо, которое непосредственно осуществляет предварительное расследование (сторону обвинения).

Таким образом, функции защиты в уголовном деле большей частью реализуются путем внесения «вынужденной» просьбы, обращенной к органам предварительного расследования, фактически означая призыв к процессуальному сопернику осуществить какие-либо действия в интересах противоположной стороны. Подобная «вынужденная» просьба

1 Правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации в определениях от 22 апреля 2010 г. № 596-О-О, от 22 ноября 2012 г. № 2054-0, от 23 июня 2016 г. № 1432-0. URL: http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/ default.aspx (дата обращения: 01.04.2022).

создает парадокс, заключающийся в том, что, разрешая то или иное ходатайство защитника2, лицо, производящее предварительное расследование, по сути, оценивает результаты собственной процессуальной обвинительной деятельности по делу. В итоге в судебно-следственной практике условие «если обстоятельства имеют значение для дела» видоизменяется следующим образом: «если ходатайство не мешает (не опровергает) обвинитель-ной(-ую) деятельности(-ь)».

В связи с этим еще в 1998 г. А. П. Гуськова отмечала следующее: «изучив статистику разрешения ходатайств при производстве предварительного следствия, установлено, что в 82 % случаев следователи отказывали адвокатам в удовлетворении их ходатайств. Впоследствии суды удовлетворяли данные ходатайства прямо или косвенно в 67 % случаев» [4, с. 47].

Должностное лицо, ведущее предварительное расследование, строго ориентировано на реализацию определяющей функции — обвинения. По окончании предварительного расследования не должно остаться сомнений в итоговых выводах стороны обвинения. Ходатайства защиты есть суть указанных сомнений, что, как правило, вынуждает сторону обвинения отказывать в их удовлетворении. То есть ходатайства стороны защиты — изначально коллизионная просьба, а не действенный механизм реализации права на получение квалифицированной юридической помощи.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П указывает: «...суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, т. е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу и принимать меры к устранению препятствующих этому обстоятельств. В противном случае обеспечение в должном объеме права на судебную защиту было бы невозможным»3.

В сложившейся ситуации коллизию, по идее, обязан устранить суд — стороны равны перед судом,

2 К примеру, о дополнении материалов уголовного дела ввиду недостаточности доказательственной базы.

3 По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. № 18-П. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

следовательно, незаконные отказы в удовлетворении ходатайств должны быть минимизированы посредством беспристрастного судейского контроля. Однако практика в этом вопросе складывается неоднозначно.

1. Право стороны защиты на обжалование результата разрешения ходатайств в порядке ст. 125 УПК РФ. Сторона защиты в рамках предварительного расследования ходатайствовала перед следователем о приобщении к материалам уголовного дела заключения специалиста. Следователем отказано в удовлетворении ходатайства. Защитник обратился в суд, обжалуя действия должностного лица как незаконные. Однако суд первой инстанции не принял жалобу к производству, мотивировав это тем, что предмет, обозначенный в жалобе, не относится к предмету контроля в порядке ст. 125 УПК РФ.

Суд второй инстанции, признав законным решение первого суда, добавил: «в соответствии с нормами ст. 38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве следственных и иных процессуальных действий. Суд не может вмешиваться в компетенцию органов предварительного расследования, требовать проведения процессуальных действий,

уточнять или изменять порядок собирания доказа-

1

тельств» .

Как видим, суд «разъяснил», что разрешение ходатайств является исключительной компетенцией органов предварительного расследования, которая не подлежит судебному контролю. Как следствие, ходатайства защиты разрешаются стороной обвинения исключительно по своему усмотрению ввиду полномочий самостоятельного направления хода расследования (п. 3 ч. 2 ст. 38, п. 1 ч. 3 ст. 41 УПК РФ).

2. Право стороны защиты подать ходатайство в соответствии со ст. 271 УПК РФ непосредственно в ходе судебного разбирательства по уголовному делу. В этом случае судебно-следственная практика также содержит ряд проблемных алгоритмов:

— во-первых, защитник, чтобы быть «услышанным» судом, вынужден многократно подавать ходатайства с одной и той же просьбой. К примеру, защитником заявлено 411 ходатайств в ходе судеб-

1 Апелляционное постановление Московского областного суда от 5 сентября 2017 г. по делу № 22к-6168/2017. URL: http://oblsud.mo.sudrf.ru (дата обращения: 01.04.2022). См. также: Ковтун Н. Н. Предмет судебного следствия в судебно-контрольных производствах // Уголовный процесс. 2007. № 3. С. 14—19.

ного разбирательства, из них 213 — об истребовании доказательств. Обвиняемым заявлено 77 ходатайств, из них 63 — об истребовании доказательств2. 208 ходатайств были разрешены судом в период двух утренних заседаний. При этом некоторые рассмотрены в течение 5 минут [5];

— во-вторых, и здесь нередки случаи немотивированных отказов в удовлетворении ходатайств. В одном из них судья, не удаляясь в совещательную комнату, без мотивировки отказал в ходатайстве, заявленном защитником, о назначении повторной экспертизы (при этом обоснование ходатайства заявлено на 23 листах формата А4; текст выполнен типографским способом).

Результатом повторного заявления ходатайства и требования мотивировки отказа (ч. 4 ст. 7 УПК РФ) стало занесение в протокол судебного заседания замечания защитнику «за пререкание с председательствующим» и вынесение частного определения с направлением его в адвокатское сообщество «...в связи с нарушением регламента судебного заседания»3.

К. Б. Калиновский выявил, что 62 % защитников указывали на безосновательное отклонение заявленных ими ходатайств о приобщении к материалам дела документов, предметов, проведении иных процессуальных действий. 23 % пояснили, что ходатайство неоднократно отклонялось перед удовлетворением; 10 % резюмировали, что ходатайства были удовлетворены лишь на стадии судебного разбирательства; 19 % констатировали, что ходатайства так и не были удовлетворены, дополнительные материалы стороны защиты фигурировали лишь в кассационном производстве.

Ходатайства, заявленные после ознакомления с материалами уголовного дела, по окончании расследования отклонялись в 89 % случаев.

2 Оговоримся, что многократное заявление ходатайств стороной защиты может быть обусловлено как немотивированным отказом в их удовлетворении, так и использованием защитником своего процессуального права «во зло» в целях противодействия; создания помех в работе должностного лица, ведущего расследование, судьи; усложнения уголовного процесса; затягивания сроков производства по делу. Однако в данном исследовании основной предмет исследования - немотивированный отказ в удовлетворении ходатайств.

3 См.: Решение Арзамасского городского суда от 27 сентября 2017 г. по делу № 32А-3201/2017 // Архив Арзамасского городского суда Нижегородской области за 2017 г.

Вместе с тем противоположная ситуация обстоит с ходатайствами, заявленными суду стороной обвинения. Так, 56 % опрошенных государственных обвинителей указали, что их ходатайства удовлетворяются полностью, 30 % — ходатайства удовлетворены на 3/4, 10 % — приблизительно наполовину, и лишь 4 % — в пределах 1/3 [6].

Таким образом, вопреки смыслу предписаний Конституции Российской Федерации и правовой позиции, сформированной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2005 г. № 42-О, закрепляющих право применительно к уголовному судопроизводству не просто подать ходатайство или жалобу, но и получить адекватный ответ1, практика объективирует явное нарушение прав участников процесса со стороны защиты.

Реализация прав уголовно преследуемого лица зависит только от лица, осуществляющего предварительное расследование, и суда. Добросовестный защитник, выступающий основным субъектом реализации права уголовно преследуемого лица на получение квалифицированной юридической помощи, фактически лишен возможности осуществлять надлежащую (эффективную) профессиональную деятельность.

Несправедливое разрешение ходатайств лишает уголовно преследуемое лицо права отстаивать в процессе свою позицию по делу, представлять в ее обоснование доказательства и приводить имеющиеся аргументы по доводам и доказательствам стороны обвинения.

Вместе с тем гарантия государства относительно обеспечения данного лица квалифицированной юридической помощью не ограничивается исключительно беспрепятственной возможностью ее предо-

ставления, а именно услуг адвоката, номинальной защиты. Данная гарантия должна реализовываться путем реально работающих механизмов защиты в уголовном судопроизводстве.

Юридическая обязанность государства соотносится с обеспечением реализации права на получение квалифицированной юридической помощи (не препятствовать своевременному и свободному выбору и участию защитника в уголовном судопроизводстве; контролировать сам процесс оказания эффективной юридической помощи; предоставлять защитнику возможность полной реализации предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством прав, свобод и обязанностей).

В заключение необходимо сделать следующие выводы.

1. В настоящее время органы предварительного расследования и суд в ряде случаев чинят препятствия, необъективно, немотивированно разрешая ходатайства (просьбы по защите) исключительно через призму обвинительной деятельности.

Тем не менее отказ должностного лица, производящего предварительное расследование, в удовлетворении ходатайства стороны защиты (равно как и решение суда) должен быть максимально мотивирован.

2. Отказ в удовлетворении ходатайства необходимо выносить с приведением конкретных доводов, свидетельствующих о том, что действия и решения, о которых ходатайствует сторона защиты, являются явно избыточными как для процесса доказывания, так и для обеспечения прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе.

1 См.: По жалобам граждан Астахова Павла Алексеевича, Замошкина Сергея Дмитриевича, Карцевой Веры Константиновны и Костанова Юрия Артемовича на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7 и 123, части третьей статьи 124, статей 125, 388

и 408 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2005 г. № 42-О. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

1. Малько А. В., Афанасьев С. Ф., Ермаков А. Н. Стандарты оказания квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации // Государство и право. 2019. № 10. С. 49—57.

2. Берова Д. М. Основы теории функционализма в уголовном судопроизводстве: дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2011. 446 с.

3. Александров А. С., Александрова И. А., Круглов В. И. Назначение уголовного судопроизводства и наказания. Нижний Новгород: Нижегор. акад. МВД РФ, 2005. 100 с.

4. Гуськова А. П. Взаимодействие следователя и адвоката-защитника в обеспечении прав и законных интересов личности // Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия. Нижний Новгород: Нижегор. юрид. ин-т МВД РФ, 1998. С. 47—49.

5. Калинкина Л. Д. Ходатайства, заявления, жалобы как способы противодействия адвоката-защитника произволу судьи в ходе разбирательства в суде первой инстанции // Ученые записи кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева. Вып. 1 / науч. ред. Л. Д. Калинкина. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2010. С. 4—10.

6. Калиновский К. Б. Обвинительный уклон в уголовном судопроизводстве: нормативные предпосылки в действующем российском законодательстве // Обвинение и оправдание в постсоветской уголовной юстиции: сб. ст. / под ред. В. В. Волкова. Москва: Норма, 2015. С. 93—103.

1. Malko A. V., Afanasyev S. F., Ermakov A. N. Standards of rendering qualified legal assistance in the Russian Federation. State and law, 49—57, 2019. (In Russ.).

2. Berova D. M. Fundamentals of the theory of functionalism in criminal proceedings. Dissertation of doctor of juridical sciences. Rostov-on-Don; 2011: 446. (In Russ.).

3. Alexandrov A. S., Alexandrova I. A., Kruglov V. I. Appointment of criminal proceedings and punishment. Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation; 2005: 100. (In Russ.).

4. Guskova A. P. Interaction of the investigator and the lawyer-defender in ensuring the rights and legitimate interests of the individual. In: The Russian legal system and international law: modern problems of interaction. Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation; 1998: 47—49. (In Russ.).

5. Kalinkina L. D. Petitions, statements, complaints as ways to counteract the lawyer-defender's arbitrariness of the judge during the proceedings in the court of first instance. In: Scientific records of the department of criminal procedure, justice and prosecutorial supervision of N. P. Ogarev Mordovian State University. Iss 1. Scientific ed. by L. D. Kalinkina. Saransk: Publishing House of Mordovian University; 2010: 4—10. (In Russ.).

6. Kalinovsky K. B. Accusatory bias in criminal proceedings: normative prerequisites in the current Russian legislation. In: Accusation and justification in post-Soviet criminal justice. Collection of articles. Ed. by V. V. Volkov. Moscow: Norma; 2015: 93—103. (In Russ.).

Черкунова Татьяна Владимировна,

преподаватель кафедры предварительного расследования Нижегородской академии МВД России; Cherkunova_tatyana@mail.ru

Cherkunova Tatyana Vladimirovna,

lecturer at the department

of preliminary investigations

of the Nizhny Novgorod Academy

of the Ministry of Internal Affairs of Russia;

Cherkunova_tatyana@mail.ru

Статья поступила в редакцию 01.04.2022; одобрена после рецензирования 15.04.2022; принята к публикации 18.05.2022.

The article was submitted 01.04.2022; approved after reviewing 15.04.2022; accepted for publication 18.05.2022.

* * *