CC BY
47
ОСМЫСЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
Протоиерей Димитрий Владимирович Олихов «Реакция структур Русской Православной Церкви на большевистский переворот октября 1917 г.»
УДК 94 (47)
ПН-
РЕАКЦИЯ СТРУКТУР РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА БОЛЬШЕВИСТСКИЙ ПЕРЕВОРОТ ОКТЯБРЯ 1917 г.15
Протоиерей Димитрий Владимирович Олихов, кандидат богословия, кандидат исторических наук, доцент Омской духовной семинарии
Аннотация. В статье подчеркивается, что реакция церковных структур на большевистский переворот 1917 г. не была столь выраженной, как на свержение самодержавия. Члены Поместного собора РПЦ не верили, что новая власть пришла «всерьез и надолго». Святейший Патриарх Тихон так же, как и большая часть духовенства, разделял убеждение о непрочности нового государственного строя. Архиепископ Омский Сильвестр в июне 1918 г. заявил о том, что в Сибири болезнь большевизма прошла. Только совсем немногие из представителей православного духовенства адекватно оценивали устойчивость советской власти, верно делали предположения о её продолжительности. Ключевые слова: Поместный Собор, большевистский переворот, советская власть.
REACTION OF VARIOUS STRUCTURES OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH TO THE BOLSHEVIK TAKE-OVER IN OCTOBER 1917
Protopriest Dimitry Olikhov, PhD in Theology, PhD in History Associate professor of the Omsk Theological Seminary
Abstract. The reaction of the Church structures on the Bolshevik revolution of 1917 was not as pronounced as in the overthrow of the autocracy. Members of the Local Council of the Russian Orthodox Church did not believe that the new government came, "the long haul". His Holiness Patriarch Tikhon, as well as a large part of the clergy, shared the conviction about the fragility of the new state system. Archbishop Sylvester of Omsk in June 1918 said that in Siberia the disease of Bolshevism has passed. Only very few of the Orthodox clergy adequately evaluated the stability of Soviet power, surely making assumptions about its duration.
Key words. Local Council, Bolshevik revolution, Soviet power
|!еакция церковных структур на большевистский переворот 1917 г. не была | столь выраженной, как на свержение самодержавия. По прошествии не-_!_ скольких месяцев после Февральской революции церковные иерархи и представители православного духовенства на местах, вынужденные общаться с носителями новой светской власти и отстаивать перед ними интересы верующих, почувствовали существенную разницу в отношении к ним секуляризованных чиновников даже на фоне ушедшей в прошлое и столь нелюбимой (если не сказать -ненавидимой) оберпрокуратуры. Рассмотрим реакцию на прошедших большевистский переворот наиболее характерных, на наш взгляд, церковных структур -в первую очередь, Поместного собора, проводившего свою работу в октябре-ноябре 1917 г., Святейшего Патриарха Тихона, Управляющего Омской епархией епископа Сильвестра.
"Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Проект № а (ц) № 17-81-01021 «Создание и деятельность Высшего церковного управления Сибири (1918-1920 гг.)».
зо kbYàkbA4(*Ydk*A4(*YàkbA4(*Ydk*A4(»
На Октябрьский переворот церковный собор отреагировал, по словам профессора Петроградской духовной академии Б. Титлинова, «прежде всего ускоренным учреждением патриаршества» [4, с. 97]. Действительно, после схода с политической сцены Временного правительства сама собой отпала и необходимость представлять ей «на уважение» соборное постановление о форме внутрицерковного управления. Интересы же новых правителей государства в те дни были далеки от церковной тематики: перед ними стоял первоочередной вопрос об удержании власти. Соответственно, для РПЦ возник момент определенного «вакуума» контроля светских властей. И этим моментом члены Поместного собора, в первую очередь сторонники восстановления патриаршества, решили воспользоваться. В прениях зазвучали голоса в пользу такой формы управления: о необходимости иметь центральное объединяющее начало в церкви, «сильную власть», о необходимости создания для верующих прочной опоры в качестве патриарха. На фоне начавшейся на улицах Москвы 28 октября стрельбы, возникшей в результате антисоветского восстания юнкеров, захвативших Кремль, мнения участников собора начали склоняться в пользу патриаршества [1, с. 171-184]. Таким образом, отметим, что восстановление канонической формы правления в РПЦ произошло все-таки не как реакция на именно большевистский переворот, а как следствие падения Временного правительства и начавшиеся вооруженные беспорядки.
28 октября дискуссии закончились, и на голосование был поставлен вопрос о восстановлении патриаршества. Соответствующее постановление было принято абсолютным большинством голосов. 5 ноября 1917 г., - путем извлечения жребия в Храме Христа Спасителя патриархом был избран святитель Тихон.
Свое видение государственно-церковных отношений собор сформулировал в своем определении «О правовом положении Православной Российской Церкви», принятом 2 декабря 1917 г. Оно начиналось такими словами: «Священный Собор Православной Российской Церкви признает, что для обеспечения свободы и независимости Православной Церкви в России, при изменившемся государственном строе, должны быть приняты Государством следующие основные положения: ...». В частности, РПЦ предполагалось дать публично-правовой статус «первенствующей» в стране конфессии, обеспечить право на самоопределение и самоуправление, предоставить возможность законотворческой государственной деятельности (в тех случаях, когда постановления правительства затрагивали церковные интересы). Имущество РПЦ признавалось не подлежащим конфискации и обложению налогами, со стороны государства ожидалось получение ежегодных ассигнований в пределах церковных потребностей. Священнослужителей и штатных церковнослужителей предполагалось освободить от различных повинностей (в первую очередь от воинской), православный календарь возвести в ранг государственного, признать церковные праздники неприсутственными (выходными) днями, оставить за церковью право ведения метрических книг, обязательный характер преподавания Закона Божия для православных учащихся во всех образовательных учреждениях и проч. Концепция церковно-государственных отношений, выработанная Поместным собором, не учитывала наличие в государстве ни атеистической власти, ни монарха - «внешнего епископа», «ктитора» церкви.
При этом один из пунктов гласил: «Глава Российского Государства, Министр Исповеданий и Министр Народного Просвещения и их товарищи (заместители) долж-
№ 2, 2017 (3)
ны быть православными» [6, с. 60-62]. Притом, что глава советского правительства В.И. Ульянов (Ленин) и нарком просвещения A.B. Луначарский были атеистами, а министерства исповедания образовано не было, да и в планах учреждение его не предполагалось. В целом соборный проект напрямую шел вразрез с программой захватившей власть партии большевиков, в которой говорилось о необходимости отделения церкви от государства и школы от церкви.
Наличие подобных предложений еще раз доказывает тот факт, что участники Поместного собора не предполагали долгосрочного правления большевиков и надеялись на решения Учредительного собрания.
Отсюда видно, что многие соборяне не верили, что новая власть пришла «всерьез и надолго». Июльский мятеж большевиков, выступление Л.Г. Корнилова, постоянные волнения и демонстрации приучили церковную общественность к мысли о политической анархии в стране. Выступая 6 ноября на последнем заседании отдела о правовом положении Церкви в государстве, В.З. Завитневич заметил, что политическое положение внутри России меняется весьма быстро и в этой быстрой смене нельзя видеть проявление подлинной народной воли. На позицию Собора оказывала влияние и поддержка проводимой им линии в многочисленных письмах с мест. Большие надежды членами Собора по-прежнему возлагались на Учредительное собрание, представлявшееся единственным легитимным выразителем воли народа России. «Совершившиеся в Москве события не могут не опечаливать верующей души, - заявлял С.Н. Булгаков. - Снаряды, расстреливавшие Кремль, расстреливали и наши сердца... Но должно иметь в виду не то, что было, а то, что должно быть. Законопроект вырабатывался именно в сознании того, что должно быть, в сознании нормального и достойного положения Церкви в России. Наши требования обращены к русскому народу через головы теперешних властей. Конечно, возможно наступление такого момента, когда Церковь должна будет анафематствовать государство. Но без сомнения этот момент еще не наступил» [2, с. 88-97].
Усиление позиций большевиков и роспуск Учредительного собрания 6 (19) января 1918 г. окончательно похоронили предложенную Собором модель церков-но-государственных отношений. Мероприятия советской власти вступали в противоречие с церковными интересами. Декрет о земле 26 октября 1917 г. содержал пункт о социализации церковных и монастырских земель. 11 декабря вышло постановление Наркомпроса о передаче всех духовных учебных заведений в его ведение. 17 и 18 декабря были изданы декреты о гражданском браке и гражданской метрика-ции, в соответствии с которыми церковный брак терял свое юридическое значение. 16 (29) января 1918 г. был принят декрет о ликвидации института военного духовенства. Принятие Совнаркомом 20 января (2 февраля) декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви окончательно сделало соборный законопроект неактуальным.
Патриарх Тихон 18 декабря 1917 г. обратился со своим первым посланием по вступлении на Патриаршее служение: «В годину гнева Божия, в дни многоскорбные, многотрудные, вступили. Мы на древлее место патриаршее. Испытания изнурительной войной и гибельная смута терзают Родину Нашу, скорби от нашествия иноплеменник и междоусобной брани. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная. Затемнились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного, ослабела и самая вера, неистовствует безбожный
ОСМЫСЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
Протоиерей Димитрий Владимирович Олихов «Реакция структур Русской Православной Церкви на большевистский переворот октября 1917 г.»
дух мира сего. От небрежения чад своих, от хладности сердец страждет Наша Святая Церковь, а с нею страждет и Наша Российская держава».
Еще более резок обличительный тон послания Патриарха от 19 января (1 февраля) 1918 года: «Тяжкое время переживает наша святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины... Святые храмы подвергаются или разрушению. или ограблению и кощунственному оскорблению., чтимые верующим народом обители святые захватываются безбожными властелинами тьмы века сего. Где же пределы этим издевательствам над Церковью Христовой? Как и чем можно остановить это наступление на нее врагов неистовых? Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей. противостаньте им силою вашей, вашего властного всенародного вопля. А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою».
Несмотря на резкие выражения, к которым прибегал Патриарх, в послании нет суждений политического характера, нет оценок нового государственного строя с точки зрения его политической целесообразности; в нем выражены лишь архипастырская озабоченность положением Церкви и осуждение кровавых беспорядков. Патриарх предает анафеме не советский строй, как поняли этот документ многие современники, а также церковные и нецерковные историки, а участников расправ над невинными людьми, никак не определяя при этом их политическую принадлежность: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это - поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной. Властию, данной нам от Бога, запрещаем вам приступать к тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной».
Издание этого документа в известной мере было также обусловлено убеждением Патриарха, которое разделяла с ним тогда большая часть духовенства, о непрочности нового государственного строя, несбывшейся надеждой на его скорое падение.
Провинциальный Омск, смеем предположить, аналогичным же образом отреагировал на падение Временного правительства. Советская власть установилась в нашем городе в конце ноября 1917 г. (т.н. «первые советы»). В феврале 1918 г. произошли известные события, в ходе которых наша епархия получила первого Ново-мученика (Николай Цикура), и был арестован еп. Сильвестр. Однако уже в мае 1918 г. большевистская власть, не сумев закрепиться в Сибири, пала.
В своем интервью, данном в июне 1918 г. омской газете «Сибирская речь», архиепископ Сильвестр сказал: «Посягательство внешней государственной власти всегда будило самосознание народа, который прозревал от этого гораздо легче и лучше, чем от всяких политических лекций и митингов. Болезнь большевизмом проходит, и, слава Богу!
- Она почти прошла здесь у нас в Сибири, - закончил нашу беседу архиепископ Сильвестр. - Я верю, что и повсеместно в нашей родине скоро уже не останется от неё и следа, и Великая Россия восстанет здоровой, сильной и могучей!» [5].
№ 2, 2017 (3)
Щ ^ОСМЫСЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
Протоиерей Димитрий Владимирович Олихов «Реакция структур Русской Православной Церкви на большевистский переворот октября 1917 г.»
Подобные мнения о непрочности и относительной безобидности большевистской власти были господствующими в среде сибирского духовенства. Именно это распространенное, но ошибочное мнение легло в основу противобольшевистской пропаганды, которую вела «белая» власть на подконтрольной территории. В конечном итоге идеологическая борьба оказалась проигранной «белыми», не оценившими масштаб и глубину заражения коммунистической идеологией широких народных масс.
Только совсем немногие, буквально единицы из представителей православного духовенства адекватно оценивали устойчивость советской власти, верно делали предположения о её продолжительности. В конце лета 1919 года трое каменщиков, ремонтировавших колонны Троицкого собора, сели отдохнуть на лавочке у «черного хода» настоятельского дома. Среди них зашел разговор о недолговечности советской власти. Неожиданно из сеней дома вышел владыка Феодор в простом сереньком подряснике. Очевидно, он что-то мастерил в сенях. Он остановился около каменщиков и сказал:
- Я невольно слышал ваш разговор. Тот, кто думает, что советская власть недолговечна, - ошибается. Эта власть - всерьез и надолго, потому что ее поддерживает большинство народа. Если вообще когда-либо произойдет замена этой власти другою, то это может случиться очень нескоро, через несколько поколений, и только тогда, когда ее руководители оторвутся от народа [3, с. 46].
Именно таким образом история нашей страны и распорядилась.
Библиографический список:
1. Бабкин М.А. Восстановление патриаршества. 1905-1917 гг. // Свободная мысль. М., 2007. № 10 (1581). С. 171-184.
2. Ковырзин К.В. Поместный собор 1917-1918 годов и поиски принципов церков-но-государственных отношений после Февральской революции // Отечественная история. 2008. № 4. С. 88-97.
3. Макаров М. Даниловцы // Московский журнал. М., 1992. № 6. С. 46.
4. Титлинов Б.В. Церковь во время революции. Петроград. 1924. С. 97.
5. У архиепископа Сильвестра // Сибирская речь (Омск). 1918. 29 июня.
6. Церковный Вестник (Санкт-Петербург). 1918. № 9-10. С. 60-62.
