CC BY
200
БЕРКУТОВ АА
Пензенский государственный университет
РАЗВИТИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О НАЕМНОМ ТРУДЕ В КРЕСТЬЯНСКИХ ХОЗЯЙСТВАХ В 1921-1929 ГГ.
Согласно Декрету о земле 1917г. и «Основному закону о социализации земли» 1918г. наемный труд в крестьянских хозяйствах не допускался, кроме случаев временной нетрудоспособности или смерти трудоспособных членов крестьянской семьи. Однако, социально-экономическая реальность отторгла законодательное запрещения наемного труда, и последний продолжал существовать, хотя в условиях гражданской войны и политики «военного коммунизма» масштабы его применения сократились по сравнению с дореволюционным временем. Численность сроковых рабочих в крестьянских хозяйствах и сельских обществах накануне перехода к нэпу по данным сельскохозяйственной переписи 1920г. составляла 816 тыс. против 2 млн. в 1917г.[1] Уменьшение масштабов применения наемного труда вызывалось не его законодательным запретом, а причинами экономического и социальнополитического характера, прежде всего военными действиями и продразверсткой, которые вели к резкому сокращению сельскохозяйственного производства и натурализации крестьянского хозяйства. Местные органы проявили больший реализм в сфере регулирования наемного труда. В то время как центр в силу политико-доктринальных причин исходил из идеи уничтожения наемного труда как незыблемого принципа социализма, местная власть от сельского общества и волости до губернии своим расширительным толкованием трудового законодательства фактически легализовывала наемный труд даже в условиях политики «военного коммунизма» и частично
регулировала его условия.[2]
При переходе к нэпу государство в целях скорейшего восстановления экономики и нормализации отношений с крестьянством расширило возможности развития аграрного капитализма в его мелкотоварной форме. Восстановление товарно-рыночных основ крестьянской экономики вело к расширению применения наемного труда крестьянскими хозяйствами. Наемный труд в деревне 20-х гг. ХХв. был по преимуществу некапиталистическим, в рамках отношений "простого обращения", когда покупалась рабочая сила, несвободная от собственного мелкого хозяйства, и использовалась она в мелком же хозяйстве, рассчитанном на непосредственное удовлетворение своих потребностей. Однако сам по себе рост наемного труда свидетельствовал о нарушении производственной замкнутости крестьянского хозяйства и создавал почву для развития предпринимательской эксплуатации наемных сельскохозяйственных рабочих в наиболее мощной группе хозяйств. По подсчетам В.П. Данилова на эту часть индивидуальных хозяйств приходилось примерно 30% наемного труда в 1927г.[3]. Сельскохозяйственный
пролетариат в собственном смысле слова, занятый в индивидуальном секторе сельского хозяйства, составляли сроковые рабочие (батраки и пастухи) в единоличных хозяйствах, их группах и земельных обществах. В1922/23г. сроковые рабочие в сельском хозяйстве ориентировочно исчислялись в 1,1 млн. чел. В 1925/26г. происходит резкое увеличение применения наемного труда в индивидуальном секторе, что было связано с его легализацией и расширением аренды земли с весны 1925г. Численность сроковых рабочих составила в 1926г. 2 млн. 275,3 тыс., в 1927г. - 2 млн.382,2 тыс. и в 1928г. - 2 млн. 321,7 тыс.[4] К Таким образом, развитие крестьянских хозяйств в рыночных условиях НЭПа имело вполне определенную товарно-капиталистическую направленность, что вело к расширению применения наемного труда и росту численности сельскохозяйственных рабочих. Эти факторы и обусловили усиление вмешательства государства в трудовые отношения в деревне в 20-е годы, что выразилось в разработке специального трудового законодательства и создании системы государственного регулирования наемного труда в сельском хозяйстве.
До весны 1925г. рост наемного труда в индивидуальном секторе аграрной
экономики в целом происходил в форме скрытого найма рабочей силы, что, вероятно, устраивало государство, поскольку достигалась ближайшая экономическая цель нэпа -восстановление производительных сил на основе денатурализации крестьянского хозяйства. В апреле 1922г. XI съезд РКП (б) по вопросу применения наемного труда и аренды земли рекомендовал «не стеснять излишними формальностями ни того, ни другого явления и ограничиться ... изучением того, какими именно практическими мерами было бы целесообразно ограничивать крайности и вредные преувеличения в указанных отношениях»[5] Майская сессия ВЦИК 1922г. допустила применение "вспомогательного наемного труда в трудовых земледельческих хозяйствах". Использование наемного труда допускалось тогда, когда крестьянское хозяйство "по состоянию своей силы или инвентаря не может выполнить своевременно необходимые сельскохозяйственные работы", и "при непременном сохранении ... своего трудового строя, т.е. при условии, если все наличные трудоспособные члены хозяйства наравне с наемными рабочими принимают участие в работе хозяйства".[6] Таким образом, решение высшего партийного органа закрепляло разрыв между законодательным запретом наемного труда и одновременным его ростом в реальности, а майское постановление ВЦИК, допустив его применение как «вспомогательного» в «трудовых земледельческих хозяйствах», давало местным партийным и советским органам легальную основу для невмешательства в трудовые отношения, следуя установке партийного съезда «не стеснять и изучать».
Кодекс законов о труде 1922 г. (введен в действие с 15 ноября 1922г.) запрещал применение труда наемных рабочих при обработке земель трудового пользования. Он регулировал труд батраков в промышленно-предпринимательских хозяйствах (промышленные сады и огороды, плантации технических культур и т.п.). Но попытки применения его норм даже к крупным крестьянским хозяйствам оказались безуспешными, так как они не учитывали специфику производственного процесса в сельском хозяйстве и особые условия индивидуального найма в крестьянской среде.
Сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны - принципиальный запрет в индивидуальном секторе аграрной экономики наемного труда с многочисленными исключениями из общего правила, а с другой - практически бесконтрольный рост его применения. Разрыв между законом и социальноэкономической реальностью фактически вел к отсутствию государственного
регулирования огромной по масштабам и значению сферы социальноэкономических отношений. К середине 20-х годов стала очевидной экономическая и политическая несостоятельность запрета наемного труда, так как он осложнял хозяйственную деятельность миллионов крестьянских хозяйств и порождал наиболее невыгодные для батрачества скрытые формы найма. И рост производительных сил сельского хозяйства, и эффективная защита социальноэкономических прав батрачества были невозможны без легализации наемного труда. В апреле 1925г. СНК СССР принял "Временные правила об условиях применения подсобного наемного труда в крестьянских хозяйствах трудового типа"[7], которые положили начало регулированию наемного труда в крестьянских хозяйствах специальным трудовым законодательством. Последнее основывалось на дифференцированном подходе к различным социально-экономическим группам крестьянства (тн. классовый подход).
Предназначенные для применения в маломощных (середняцких) хозяйствах, "Временные правила" учитывали, в отличие от КЗоТа, специфические особенности сельскохозяйственного производства, и уровень их норм был ниже норм КЗоТа. "Временные правила" способствовали более свободному развитию отношений найма рабочей силы в деревне. С этого момента сложились условия для более полного учета масштабов и структуры наемного труда в крестьянской экономике, выяснения действительного положения работающих по найму и, следовательно, повышения эффективности защиты их интересов. "Временные правила" вводили нормы, которые должны были ограничить эксплуатацию батрачества: письменный трудовой договор, ограничение срока найма, ограничение продолжительности рабочего дня, установление выходного дня и минимума заработной платы, нормирование жилищных прав, питания, страхования, увольнения и разбора конфликтов.
"Временные правила" не распространялись на хозяйства промышленнопредпринимательского типа. Отношения их владельцев с рабочими должны были регулироваться КЗоТом. Важным условием полного проведения в жизнь "Временных правил" было решение проблемы отграничения промышленно-предпринимательских хозяйств от хозяйств трудового типа. Этот вопрос оказался наиболее сложным и наименее разрешенным в трудовом законодательстве. Сами "Временные правила" его не решили, не решило его полностью и Постановление Правительства РСФСР от 24 июля 1925 года. Законодатель, исходя из необходимости учесть специфику регионов, отдал установление признаков хозяйств, подпадающих под действие общего законодательства, губернским и областным исполкомам. Но для облегчения и координации работы мест в Постановлении СНК РСФСР был указан характер основных признаков, которые должны были лечь в основу разработки практических норм: степень
непосредственного участия семьи нанимателя в ведении хозяйства, количество нанимаемых батраков, экономическая мощность хозяйства, его направленность, наличие подсобных торговых и промышленных предприятий.[8]
Работа губисполкомов и СНК автономных республик РСФСР по установлению предельных размеров хозяйств, подпадающих под действие "Временных правил", шла медленно. Даже к лету 1927 года они были установлены только в половине губерний и областей РСФСР. Причем, как выявило обследование органов ЦКК-НК РКИ летом 1926г. установленные в РСФСР признаки хозяйств, на которые не распространялись "Временные правила", отличались неопределенностью и разноречивостью. Партийно-советские органы исходили в этой работе не из совокупных обстоятельств, а устанавливали предельный
размер одного или двух признаков. Например, в Смоленской, Владимирской, Тульской, Рязанской и Вятской губерниях был взят лишь один признак: или размер хозяйства по землеобеспеченности, или количество продуктивного крупного рогатого скота. В Уральской области пошли по пути сочетания двух показателей - валовой доходности и количества батраков.[9]. В качестве принципиального недостатка НК РКИ в докладе Правительству отметил, что в Сибири, на Урале и Северном Кавказе были установлены очень высокие нормы для хозяйств с подсобным наемным трудом, и это позволяло промышленно-предпринимательским хозяйствам подводить себя под действие "Временных правил".[10]. В докладе НК РКИ был сформулирован вывод, нашедший затем отражение в законодательных актах, что наем 2-3 сроковых рабочих или 1-2 годовых при своих средствах производства несомненно связан с извлечением прибыли, с капиталистическим накоплением, превращающим это хозяйство в дальнейшем в типично капиталистическое. В этом случае "теряет смысл понятие "подсобного труда", понятие "трудового хозяйства" для этих групп нанимателей".[11]. По результатам обследований НК РКИ СССР внес в ЦК ВКП (б) ряд предложений, в том числе и о пересмотре признаков определения хозяйств промышленно-предпринимательского типа, чтобы облегчить распространение "Временных правил" исключительно на маломощные и середняцкие хозяйства. Значимость оценок и предложений органов ЦКК-НК РКИ определялась тем обстоятельством, что при отсутствии до декабря 1929г. союзного Наркомата земледелия они вместе с Отделом ЦК ВКП(б) по работе в деревне представляли Политбюро ЦК и Правительству аналитические материалы о социально-экономическом развитии деревни, координировали деятельность более чем двух десятков ведомств, практически осуществлявших аграрную политику правящей партии, участвовали в разработке законопроектов, выдвигая свои предложения и выступая в роли надведомственной экспертизы. При сельскохозяйственной секции НК РКИ СССР в период подготовки «Временных правил» 1925г. была создана «Комиссия по юридическим ограничениям наемного труда и аренды в деревне».
В октябре 1927г. "Временные правила" были дополнены развернутым определением хозяйств, на которые их действие не распространялось, оставив в силе положение о том, что в хозяйствах промышленного типа при найме рабочих должны соблюдаться те же трудовые нормы, что и в совхозах. Новая редакция "Временных правил" предусматривала учитывать при отнесении хозяйств к промышленному типу доход от хозяйства, степень применения наемного труда, наличие у членов двора промышленных и торговых предприятий, занятие посредничеством, если это влечет обложение промысловым налогом. Одновременный наем хозяйством трех или более батраков на весь сельскохозяйственный сезон, а также получение патента на промышленное (не ниже 2-го разряда), торговое или посредническое предприятие (любого разряда), безусловно относили крестьянский двор к типу промьішленно-предпринимаіельских.[12].
Решение XV съезда ВКП (б) (октябрь 1927г.) "развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне"[13], открывало новый этап в законодательном регулировании наемных отношений в крестьянском секторе сельского хозяйства. Общесоюзным земельным законом (принят сессией ЦИК 15 декабря 1928г.) применение "Временных правил" ограничивалось только бедняцко-середняцкими хозяйствами. Во всех остальных случаях "... и в том числе в отношении всех кулацких хозяйств, - подчеркивалось в законе, -применение наемного труда регулируется Кодексом законов о труде и распоряжениями об охране и нормировании труда в сельском хозяйстве".[14] Тем самым резко расширялся
контингент хозяйств, подпадавших под действие более жестких норм общего трудового законодательства, за счет тех, которые в целом не являлись предпринимательскими. Выделяется категория "крестьянских хозяйств кулацкого типа", регулирование наемного труда в которых начинает осуществляться специальными, применимыми только к данному типу хозяйств, законодательными актами. 20 февраля 1929 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление "О порядке применения Кодекса законов о труде в кулацких хозяйствах". Оно, в сущности, являлось своеобразным "сельскохозяйственным" вариантом КЗоТа 1922 года, поскольку, регулируя все важнейшие вопросы трудового права (зарплата, рабочее время, охрана труда), учитывало особенности сельскохозяйственного производства: сезонность работ, распыленность рабочих на больших территориях, зависимость от погодных условий и др. Применение КЗоТа в хозяйствах "кулацкого типа" стало обязательным независимо от срока найма, а заключение обязательного письменного договора при продолжительности найма от двух недель и выше (раньше - от 25 дней) расширяло круг сельскохозяйственных рабочих, находившихся под прямой защитой государственных органов и профсоюза[15] В развитие данного закона СНК СССР 21 мая 1929 г. принимает постановление "О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться КЗоТ". Оно конкретно определило основные социально-экономические признаки хозяйств, подпадавших под действие КзоТа В апреле 1929 г. Наркомат труда СССР издает постановление кодификационно-справочного характера, содержавшее перечень нормативных актов, подлежавших применению в кулацких хозяйствах.[16]. Принятие данного постановления являлось беспрецедентным случаем, ибо ранее подобные акты в отношении других субъектов трудового права не издавались.
Таким образом, в 1928-1929гг. в условиях «чрезвычайщины» государство расширяет контингент хозяйств, в которых должны применяться более жесткие, по сравнению с «Временными правилами», «кзотовские» нормы, и переходит к регулированию труда в хозяйствах даже непредпринимательского типа специальными правовыми актами. Кардинально меняется центр тяжести в регулировании трудовых отношений в деревне. Партийно-государственное руководство в условиях нараставшего кризиса в отношениях крестьянства и государства, вызванного переходом последнего к военно-
коммунистическим методам аграрной политики, берет курс на "ограничение роста капиталистических элементов деревни, подавление эксплуататорских стремлений кулачества". В 1928/29г. усиливается обследовательская работа и карательная политика органов труда, суда и прокуратуры в отношении предпринимательской части крестьянства. Уже в 1928г. в РСФСР более 55% обследований приходится на хозяйства, труд в которых регулировался нормами КзоТа. Классовая направленность трудового законодательства в 1928-1929гг. в условиях «слома» нэпа начинает доминировать и подавлять его функции правового стимула хозяйственного роста и защиты социальноэкономических прав батрачества.
* * *
Литература
1. Струмилин С.Г. Динамика батрацкой армии в СССР// Наемный труд в сельском хозяйстве: Статистико-экономический сб.-М., 1926.-С.12-15.
2. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма».- М.,1988.- С.131-147.
3. См.: Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура,
социальные отношения. - М., 1979. - С.144.
4. Данилов В.П. Указ. соч. - С.130-131.
5. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. изд .
9. т. 2.- М., 1983.- С.499.
6. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР1917-1945 гг. - М, 1954- с.С.143,159.
7. Собрание законов и распоряжений Рабоче - Крестьянского правительства СССР. -1925. - №26. - Ст. 183 (Далее - СЗ СССР).
8. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР-1925.- .№54, сг.411. (Далее - СУ РСФСР).
9. ГАРФ. Ф. 5466.Оп. 2. Д. 1296. Лл. 43-44.
10. К вопросу о социалистическом переустройстве сельского хозяйства.- М., 1928. - С. 69.
11. Там же,- С. 70.
12. СЗ СССР,- 1927.- №60.- Ст.609.
13. КПСС в резолюциях. Т.4. - .М., 1970. - С.53.
14. СЗ СССР. - 1928. - №69 - . Ст.642.
15. СЗ СССР. - 1929. - №14. - Ст.117.
16. Известия НКТ СССР. - 1929. - №22/23.
