CC BY
30
Уральского государственного университета. - 2002. - № 24. - С. 276-288.
9. Рождественский Ю.В. Общая филология / Ю.В. Рождественский. - М.: Фонд «Новое тысячелетие» . - 1996. -326 с.
10. Чернявская В.Е., Молодыченко Е.Н. Речевое воздействие в политическом, рекламном и интернет-дискурсе / В.Е. Чернявская, Е.Н. Молодыченко. - М.: ЛЕНАНД. - 2017. - 176 с.
Список литературы на английском языке / References in English
1 Ahiezer A. S. Rossija: kritika istoricheskogo opyta: v 2-h tomah [Russia: criticism of historical experience: in 2 volumes] / A. S. Ahiezer. - Novosibirsk: Sibirskij hronograf. - 1997. [in Russian]
2. Vezhbicka A. Russkie kul'turnye skripty v ih otrazhenii v jazyke [Russian cultural scripts in their reflection in the language] / A. Vezhbicka // Zaliznjak A.A., Levontina I.B., Shmeljov A.D. Kljuchevye idei russkoj jazykovoj kartiny mira [Key ideas of the Russian language picture of the world]. - M.: Jazyki slavjanskoj kul'tury. - 2005. - P. 467-499. [in Russian]
3. Vereshhagin E.M. V poiskah novyh putej razvitija lingvostranovedenija: koncepcija rechepovedencheskih taktik [In search of new ways of development of linguistic culture: the concept of speech-based tactics] / E.M. Vereshhagin, V. G. Vereshhagin. - M.: Gos. In-t rus. jaz. im. A. S. Pushkina. - 1999. - 84 p. [in Russian]
4. Golodnov A. V. Lingvopragmaticheskie osobennosti persuazivnoj kommunikacii (na primere sovremennoj nemeckoj reklamy) [Linguopragmatic features of persuasive communication (on the example of modern German advertising)]. Avtoref... of PhD in Philology / A. V. Golodnov. - SPb. - 2003. - 23 p. [in Russian]
5. Issers O. S. Kommunikativnye strategii i taktiki russkoj rechi [Criticism of historical experience: in 2 volumes] / O. S. Issers. - M.: Izdatel'stvo LKI. - 2012. - 304 p. [in Russian]
6. Lakoff Dzh. Metafory, kotorymi my zhivem [Metaphors that we live in] / Dzh. Lakoff, M. Dzhonson. - M.: Editorial URSS. - 2004. - 256 p. [in Russian]
7. Mihaljova O.L. Politicheskij diskurs kak sfera realizacii manipuljativnogo vozdejstvija [Political discourse as a sphere of realization of manipulative influence]. dis. ... of PhD in Philology / O.L. Mihaljova. - Irkutsk. - 2004. - 289 p. [in Russian]
8. Popova E. S. Struktura manipuljativnogo vozdejstvija v reklamnom tekste [The structure of manipulative influence in the advertising text] / E. S. Popova // Izvestija Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. - 2002. - № 24. - P. 276-288. [in Russian]
9. Rozhdestvenskij Ju.V. Obshhaja filologija [General Philology] / Ju.V. Rozhdestvenskij. - M.: Fond «Novoe tysjacheletie» . - 1996. - 326 p. [in Russian]
10. Chernjavskaja V.E. Rechevoe vozdejstvie v politicheskom, reklamnom i internet-diskurse [Speech influence in political, advertising and Internet discourse] / V.E. Chernjavskaja, E.N. Molodychenko. - M.: LENAND. - 2017. - 176 p. [in Russian]
DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2017.65.084 Дружининская О.В.
Кандидат филологических наук Вологодский институт права и экономики ФСИН России РАЗВИТИЕ ЗАИМСТВОВАННОЙ ЛЕКСИКИ БАЛА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ XVIII - XIX ВВ.
Аннотация
В статье анализируются динамические процессы освоения заимствованной лексики, функционирующей в русском языке XVIII - XIX вв. в ситуации бала. Представлены этапы освоения иноязычной части лексики бала, указаны особенности ее адаптации к системе русского языка указанного периода времени. Автор описывает изменения, которые претерпевали галлицизмы, обозначающие явления дворянского бала, характеризует фонетические, морфологические и лексико-семантические варианты иноязычных слов анализируемой тематической группы.
Ключевые слова: иноязычное слово, освоение заимствованной лексики, лексика бала, вариант слова.
Druzhininskaya O.V.
PhD in Philology
Vologda Institute of Law and Economics of the Federal Penal Service of Russia DEVELOPMENT OF BORROWED BALL LEXIS IN LANGUAGE OF XVIII - XIX CENTURIES
Abstract
Dynamic processes of borrowed vocabulary development, functioning in the Russian language of the XVIII - XIX centuries are analyzed in the article in the situation of ball. The stages of mastering a foreign part of the ball lexicon are presented; the features of its adaptation to the Russian language system of the specified period of time are indicated. The author describes the changes that have undergone the gallicisms, denoting the phenomena of the noble ball, characterizes the phonetic, morphological and lexical-semantic variants offoreign words of the analyzed thematic group.
Keywords: foreign word, development of borrowed vocabulary, lexicon of the ball, variant of the word.
Активизация заимствованных слов наблюдалась в разные исторические периоды. Как правило, переломные эпохи в жизни русского общества сопровождались массированным вхождением в язык большого количества новых заимствованных лексических единиц. Процессы заимствования свидетельствуют о культурных обменах между народами и влиянии, которое одни культуры оказывают на другие. В XVIII-XIX вв. значимое положение среди западноевропейских стран занимала Франция, чья культура и язык сыграли важную роль в развитии России в культурном и языковом плане.
Время бурного заимствования слов французского происхождения относится к периоду правления Петра I, когда русский язык пополнялся иностранными словами, в том числе и французскими, которые приходили вместе с заимствуемыми предметами и оставались в нем без перевода. Отмечая непрекращающийся поток заимствований на протяжении всего XVIII в., академик А.А.Шахматов указывает на то, что в светском обществе явилось стремление отделиться от простонародного, заменить обыденные, простые выражения более вычурными и прежде всего иноземными [10, С. 93]. Русское дворянство во второй половине XVIII - начале XIX вв. было двуязычным, что поддерживалось французским влиянием в области искусства и культуры в России. Галлицизмы являлись составным элементом не только литературной, но и бытовой лексики.
Высшее сословие России в послепетровский период представляет собой сложное гетерогенное явление, что отражается, прежде всего, в лексическом составе языка XVIII - XIX вв. В рамках дворянской культуры лексика бала ориентирована на французский язык. Таким образом, заимствованное слово приобретает особую роль - роль социального знака. Социальная маркированность лексики бала проявляется в том, что единицы данного множества первоначально принадлежали дворянскому обществу. Поэтому подобные сословно ограниченные явления приобретают функции социальных символов, указывают на социальную принадлежность того, кем они употребляются. Постепенно элементы лексики бала проникают в речь других сословий, например, купечества, которое стремилось во всем подражать дворянству. По образцу Дворянских собраний были созданы Купеческие собрания, где устраивались общественные балы. Отдельные слова из лексики бала закрепились в простонародном языке. Так, в "Словаре областного вологодского наречия" зафиксировано слово кандрéль 'кадриль, известная пляска' и производное покадрéлить 'потанцевать кадриль' [4, С. 2]. Расширение сферы употребления единиц бальной лексики является одним из показателей динамичности данной подсистемы. Однако в процессе становления функционирование бальной лексики было сословно ограничено.
При изучении лексики бала обнаруживается большое количество иноязычных слов, среди которых преобладают слова французского происхождения. Вообще бальная лексика, прежде всего, названия бальных танцев, в XVIII - XIX вв. носила интернациональный характер. Однако в некоторых ситуациях общения приветствовался французский язык, который во второй половине XVIII - начале XIX вв. становится светским, этикетным языком русского дворянства. Так, ситуация бала предполагала общение именно на французском языке. Тем не менее в условиях господства французского языка в салонах, в гостиных, в бальных залах почти вся специальная литература для общественных танцев написана на русском языке, некоторые справочники переведены с французского. Для обозначения танцев в специальных руководствах по проведению бала наряду с заимствованиями естественно употреблялись иногда французские вкрапления: Польский, Polonaise; Экосез, Ecossaise или Anglaise; Вальс, Walse. Танцмейстеры, авторы правил для бальных танцев, объясняли это "неимением русских выражений" или тем, что "русский язык как-то неудобоприменим для замены им французских танцевальных терминов и не имеет свойства точно определять их значения" [8, С. 54, 67].
Путь иноязычного слова от момента его появления до укоренения в языке-реципиенте представляет собой динамический процесс. Пять этапов освоения иноязычного слова, выделенные Л.П.Крысиным [7], в некоторой степени приложимы к языковому материалу разных хронологических срезов, в том числе к заимствованной части лексики бала XVIII - XIX вв. Рассмотрим изменения, которые претерпевали галлицизмы, обозначающие явления дворянского бала.
Языковая ситуация двуязычия светского общества способствовала тому, что в текстах на русском языке некоторые заимствования длительное время употреблялись в своей исконной орфографической и грамматической форме, без транслитерации и транскрипции, имея при этом русифицированный аналог (contredanse, vis-à-vis и др.). Иноязычные вкрапления особенно характерны для справочной литературы такой, как руководства для общественных танцев, правила проведения бала. В остальных источниках чаще всего употребляются адаптированные лексические единицы.
Адаптация заимствованной лексики бала к системе русского языка характеризуется существованием многочисленных вариантов слова. При определении термина "вариант" мы следуем за А.И.Смирницким, который относит единицы языка к вариантам одного и того же слова на основе их звуковой и семантической общности и в соответствии с этим выделяет фонетические, морфологические (грамматические и словообразовательные) и лексико-семантические варианты [9].
Фонетическая сторона слова при заимствовании подвергается самым существенным изменениям. В ходе взаимодействия двух фонетических систем происходит главным образом субституция звуков (mascarade - маскарад). В результате действия внутренних законов заимствующего языка фонетический облик слова варьируется, происходит приспособление иноязычного слова к фонетической системе языка. Мы отметили следующие варианты: акцентологические варианты (куртйг, куртаг), фонетико-орфографические варианты (алеманд, альман, аллемонд, алеман, аллеман), грамматические (аллеманд, аллеманда) и словообразовательные (галоп, галопад) варианты слов.
Функционирование большого количества вариантов слова в анализируемой тематической группе, особенно в лексико-семантической группе 'наименования бальных танцев', обусловлено вхождением слова в русский язык из нескольких языков, т.е. многоконтактностью, а также разной степенью, главным образом, фонетической освоенности. Вообще обилие вариантов разного вида в составе лексики бала, а отсюда и некоторая нестабильность, объясняется тем, что процесс формирования данного лексического подмножества был прерван в силу социальных причин. Несмотря на расхождения в фонетико-орфографическом облике слова, неустойчивую родовую отнесенность заимствованного слова, такой признак, как семантическая общность позволяет отнести данные образования к вариантам слова, а не к отдельным словам. В результате функционирования происходит выбор и закрепление одного из вариантов слова. Таким образом, вариантность в заимствованной лексике бала можно рассматривать как одно из условий развития данной лексической группы.
Главное свойство необходимости и закономерности заимствования - освоение иноязычной лексики на семантическом уровне. Под семантическим освоением Л.П.Крысин понимает "определенность значения, дифференциацию значений и их оттенков между существовавшими в языке словами и появившимся иноязычным словом" [7, С. 35]. Включаясь в тематическую группу, заимствованное слово оказывается взаимосвязанным с другими членами этой группы. В результате часто происходит изменение значения заимствованного слова, а также других слов, входящих в данную тематическую группу.
Освоение на семантическом уровне обычно рассматривается с точки зрения соотношения заимствования и иноязычного прототипа. При этом сравниваются либо системы значений заимствования и прототипа, либо их конкретные лексико-семантические варианты. В последнем случае объектами анализа являются отдельные значения слова в языке-рецепторе и его прототипа в языке-источнике, что дает такому подходу определенные преимущества [6, С. 76]. В результате сопоставления разноязычных единиц обнаруживаются, по свидетельству О.В.Загоровской, факты совпадения предметно-понятийной отнесенности прототипа и заимствования, сужения, расширения, полного изменения данного компонента лексического значения прототипа в заимствовании [5, С. 38].
Этап семантической адаптации заимствованного слова оказывается специфичным для каждого исторического периода. Особенностью французской лексики бала XVIII - XIX вв., в частности наименований бальных танцев, является то, что значение галлицизма часто соответствует в полном объеме значению прототипа (по данным словарей русского и французского языка), за исключением некоторых слов (кадриль, польский, англез). Подобное соответствие объясняется тремя причинами: 1) характером самого заимствованного явления; 2) французско-русским двуязычием дворянского общества; 3) однозначностью слова.
Таким образом, семантика галлицизмов из сферы бала была достаточно быстро адаптирована, заимствования имели большую частотность и активно использовались в разнообразных источниках. Это свидетельствует о неравномерности процесса адаптации: при наличии фоновариантов иноязычное слово обнаруживает высокое функциональное освоение (большая частотность, использование в разных функциональных стилях (публицистика, художественная литература и др.), употребление без прототипа [2, С. 161]).
Последним этапом освоения заимствования, по мнению Л.П.Крысина, является регистрация слова в толковом словаре. Иноязычная лексика бала отражена в анализируемых словарях XVIII - XIX вв. непоследовательно, что обусловлено, с одной стороны, подвижностью состава бальной лексики, а с другой стороны, неразработанностью лексикографии. В связи с изменениями в репертуаре бальных танцев (одни танцы становились популярными, другие выходили из моды), происходили перемещения и внутри лексического состава исследуемой группы слов. Так, например, к середине XIX в. на периферию данной подсистемы уходит слово менуэт, вместе с тем появляются и активно функционируют лексические единицы мазурка, французская кадриль.
Толковые словари приблизительно отражают семантический объем галлицизмов. Тем не менее, в словарях XIX в. значение отдельных лексем содержит косвенное указание на устаревший характер танца и, следовательно, употребления слова (менуэт - 'устаревшая пляска' [3, С. 820]; 'старинный танец XVII и XVIII столетий' [1]).
Среди галлицизмов в лексике бала можно выделить те слова, которые прошли все этапы освоения, и те, которые частично подверглись ассимиляции. Значимым показателем адаптации заимствованной лексики бала, как уже было отмечено выше, является ее функциональная освоенность.
Таким образом, процесс заимствования в лексике бала XVIII - XIX вв. носил активный характер и способствовал развитию данной тематической группы в частности и языка в целом. Динамические процессы в иноязычной лексике бала связаны с адаптацией заимствований к системе русского языка XVIII - XIX вв. и характеризуются, во-первых, изменениями фонетического облика слова, во-вторых, неодинаковыми темпами освоения различных сторон слова. В результате этих процессов происходит качественное развитие, совершенствование исследуемой лексико-семантической подсистемы.
Список литературы / References
1. Алексеев С.Н. Самый полный общедоступный Словотолкователь и объяснитель 150000 иностранных слов, вошедших в русский язык, с подробным, всесторонним исследованием о значении и понятии каждого слова. 1898.
2. Габдреева Н.В. Теория и практика изучения французских заимствований. / Н. В. Габдреева. - Казань: Изд-во Института истории АН РТ, 2001. - 195 с.
3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 2. / В. И. Даль. - М.: Русский язык, 1978. -785 с.
4. Дилакторский П.А. Словарь областного вологодского наречия в его бытовом и этнографическом применении: В 4-х тетр. / П. А. Дилакторский. - Тетр.2 - Б.м., Б.г.
5. Загоровская О.В. Семантическое освоение лексических заимствований (финно-угорские заимствования в русских говорах Коми АССР) / О. В. Загоровская. // Семантика слова и синтаксической конструкции. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1987. - С.37-45.
6. Казкенова А.К. Мотивированность заимствованного слова (на материале современного русского языка) / А. К. Казкенова. // Вопросы языкознания. - 2003. - №5. - С.72-80.
7. Крысин Л.П. Русское слово, свое и чужое: исследования по современному русскому языку и социолингвистике / Л. П. Крысин. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 888 с.
8. Правила для благородных общественных танцев, изданные Учителем танцевания при Слободско-Украинской Гимназии Л. Петровским. - Харьков, 1825.
9. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка / Проф. А. И. Смирницкий; Подгот. к печати и отред. канд. филол. наук В. В. Пассек. - Москва: Изд-во лит. на иностр. яз., 1956. - 260 с.
10. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка / А. А. Шахматов. - М.: Учпедгиз, 1941. -288 с.
Список литературы на английском языке / References in English
1. Alekseev S.N. Samyj polnyj obschedostupnyj Slovotolkovatel' i obyasnitel' 150000 inostrannykh slov, voshedshykh v russkij yazyk, s podrobnym, vsestoronnim issledovaniem o znachenii i ponyatii kazhdogo slova [The fullest common explanatory dictionary of 150000 foreign words coming in Russian with the detailed comprehensive reseach on their meaning and concept of each word]. 1898. [in Russian]
2. Gabdreeva N.V. Teoriya i praktika izucheniya frantsuzskikh zaimstvovanij [Theory and reseach of French loanwords]. / N. V. Gabdreeva. - Kazan': Izd-vo Instituta istorii AN RT, 2001. - 195 p. [in Russian]
3. Dal' V.I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo jazyka [Lexicon of real Great Russian language]. V. 2. / V. I. Dal'. -M.: Russkij jazyk, 1978. - 785 p. [in Russian]
4. Dilaktorskij P.A. Slovar' oblastnogo vologodskogo narechiya v ego bytovom i jetnograficheskom primenenii [Dictionary of regional Vologda dialect in its everyday and ethnographic use] / P. A. Dilaktorskij. - V. 2. [in Russian].
5. Zagorovskaja O.V. Semanticheskoe osvoenie leksicheskikh zaimstvovanij (finno-ugorskie zaimstvovanija v russkikh govorakh Komi ASSR) [Semantic development of loanwords (Finno-Ugric loanwords in the Russain dialects of Komi Republic)]. / O. V. Zagorovskaja. // Semantika slova i sintaksicheskoj konstruktsii [Semantics of word and syntactical construction]. - Voronezh: Izd-vo Voronezhskogo un-ta, 1987. - P. 37-45. [in Russian]
6. Kazkenova A.K. Motivirovannost' zaimstvovannogo slova (na materiale sovremennogo russkogo jazyka) [Validy of loanwords (based on the Modern Russian language)]. / A. K. Kazkenova. // Voprosy jazykoznaniya [Issues of philology]. -2003. - №5. - P. 72-80. [in Russian]
7. Krysin L.P. Russkoe slovo, svoe i chuzhoe: issledovaniya po sovremennomu russkomu yazyku i sotsiolingvistike [The Russian word, its own and foreign traits: researches on the Modern Russian language and sociolinguistics]. / L. P. Krysin. -M.: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2004. - 888 p. [in Russian]
8. Pravila dlya blagorodnykh obschestvennykh tantsev, izdannye Uchitelem tantsevaniya pri Slobodsko-Ukrainskoj Gimnazii L. Petrovskim [The rules for noble public dances issued by the dance teacher from Slobodsko-Ukraine gymnasium L. Petrovskim]. - Har'kov, 1825. [in Russian]
9. Smirnitskij A.I. Leksikologiya anglijskogo yazyka [Lexicology of the English language]. / Prof. A. I. Smirnitskij; Podgot. k pechati i otred. kand. filol. nauk V. V. Passek. - Moskva: Izd-vo lit. na inostr. yaz., 1956. - 260 p. [in Russian]
10. Shakhmatov A. A. Ocherk sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka [Essay of the Modern Russian literary language]. / A. A. Shakhmatov. - M.: Uchpedgiz, 1941. - 288 s. [in Russian]
DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2017.65.144 Зубко Д.В.
ORCID: 0000-0003-1299-1115, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет МЕДИА В ИНТЕРНЕТЕ: НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ПУБЛИЦИСТИКИ
Аннотация
В статье речь идет об увеличении на фоне острой общественной полемики в российском обществе потребности в публицистическом осмыслении реальности, в том числе и в пространстве Интернета. Мультимедийность, интерактивность, гипертекстуальность, как основные характеристики Сети, оказали существенное воздействие на формы преподнесения публицистических материалов. В Сети возрастает убеждающий потенциал публицистики, повышается ее актуальность, расширяется потенциальная аудитория. Сетевые публицистические материалы отличаются эстетичным исполнением, высокой степенью интерактивности.
Ключевые слова: публицистика, интернет, мультимедийность, гипертекстуальность, интерактивность.
Zubko D.V.
ORCID: 0000-0003-1299-1115, Postgraduate Student, St. Petersburg State University MEDIA ON THE INTERNET: NEW OPPORTUNITIES FOR JOURNALISM
Abstract
The article discusses the increase of the need for journalistic analysis of reality against the background of high public controversy in the Russian society, including the Internet. Multimedia, interactivity and hypertextuality are the main characteristics of the Internet and they have a significant impact on the forms of presentation ofjournalistic materials. The convincing potential of journalism on the web is increasing, as well as its relevance, meanwhile expanding the potential audience. Network journalistic materials are characterized by aesthetic qualities and a high degree of interactivity.
Keywords: journalism, the Internet, multimedia, hypertextuality, interactivity.
Постепенно уходит в прошлое восприятие интернет-среды как сугубо виртуального пространства, кажущаяся эфемерность оказывает вполне реальное влияние на социальную жизнь. Это вызвано тем фактом, что Всемирная сеть представляет собой не только взаимодействие между собой компьютеров и компьютерных сетей, но и во многом взаимосвязь и взаимодействие людей в совокупности с продуктами их деятельности (сообщениями, вебсайтами, текстовыми, звуковыми, изобразительными, мультимодальными каталогами и архивами записей, навигационными маршрутами и т.д.) [1]. «Сеть делает человека информационно компетентным, информационно активным, информационно открытым для проявлений собственного «я» в электронном контексте и для возможностей коммуникативного взаимодействия (влияния) друг на друга субъектов электронного общения» [2, С. 122]. Иными словами, коммуникативная природа интернет-среды превращает ее в новое измерение культуры.
