CC BY
47Гр] щ
ы
• ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
Я.Н. ЕРМОЛОВИЧ
Ya.N. YERMOLOVICH
РАЗВИТИЕ ВОЕННО-УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИИ В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД (1922—1941 гг.)
DEVELOPMENT OF MILITARY-PENAL LEGISLATION IN RUSSIA BETWEEN WARS (1922—1941)
Сведения об авторе. Ермолович Ярослав Николаевич — профессор кафедры уголовного права и криминологии Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, подполковник юстиции, доктор юридических наук (Москва. E-mail: yaroslaver@mail.ru).
Аннотация. В статье рассказывается о развитии военно-уголовного законодательства в России в межвоенный период (1922—1941 гг.).
Ключевые слова: СССР; военно-уголовное законодательство; воинские преступления; межвоенный период.
Information about author. Yaroslav Yermolovich — Professor of the Criminal Law and Criminology Department at the Moscow Academy of the RF Investigatory Committee, Lieutenant-Colonel of Justice, D. Sc. (Law) (Moscow. E-mail: yaroslaver@mail.ru).
Summary. The paper describes the development of military penal legislation in Russia between the two world wars (1922—1941).
Keywords: USSR; military penal legislation; military offense; interwar period.
V_.
В СВЯЗИ с образованием в 1922 году СССР и принятием Конституции изменился и подход к уголовному законодательству. Теперь уголовное законодательство было разделено на два уровня: общесоюзный и республиканский.К общесоюзному уголовному законодательству относились три нормативных правовых акта: Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик1, Положение о воинских преступлениях2 и Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)3. Республиканский уровень уголовного законодательства состоял из уголовных кодексов союзных республик(первоначально были 4 союзные республики, впоследствии их количество увеличилось до 6, максимальное число союзных республик достигало 16). В каждый уголовный кодекс союзной республики были инкорпорированы нормы общесоюзного уголовного законодательства. Так, Положение о воинских преступлениях было принято в 1924 году, а Уголовный кодекс РСФСР — в 1926 году4, куда в качестве отдельной главы входили составы воинских преступлений.
В самом Уголовном кодексе РСФСР 1926 года подчёркивалось,
что это не самостоятельный нормативный правовой акт, а редакция Уголовного кодекса 1922 года. Новый Уголовный кодекс был дополнен положениями о малозначительности деяния, об изменении обстановки, о сроках давности исполнения приговора, добровольном отказе от совершения преступления. Введён институт отягчающих и смягчающих обстоятельств, освобождения от наказания. В целом Уголовный кодекс РСФСР 1926 года имел более развитую Общую часть, что давало большие возможности для дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности.
Категория наказания окончательно заменялась мерами социальной защиты, которые могли быть судебно-исправительного, медицинского либо медико-педагогического характера. Всего было предусмотрено 14 мер социальной защиты судебно-исправительного характера: объявление врагом трудящихся с лишением гражданства Союза ССР и обязательное изгнание из его пределов; лишение свободы со строгой изоляцией; лишение свободы без строгой изоляции; принудительные работы без лишения свободы; поражение в политических и отдельных гражданских правах; удаление из пределов Союза ССР на определённый срок;
удаление из пределов РСФСР или отдельной местности с обязательным поселением в иных местностях или без этого, или с запрещением проживания в отдельных местностях или без этого; увольнение от должности с запрещением занятия той или другой должности или без этого; запрещение занятия той или иной деятельностью или промыслом; общественное порицание; конфискация имущества, полная или частичная; денежный штраф; предостережение; возложение обязанности загладить причинённый вред. Смертная казнь не входила в общую систему наказаний, особо оговаривалось, что она является исключительной мерой охраны государства трудящихся и применяется за наиболее тяжкие преступления, угрожающие основам советской власти и советского строя.
К мерам социальной защиты медицинского характера относились: принудительное лечение и помещение в лечебное заведение в соединении с изоляцией. К мерам социальной защиты медико-педагогического характера: отдача несовершеннолетнего на попечение родителей, родственников, если таковые имеют возможность его содержать, или иных лиц и учреждений и помещение в специальное лечебно-воспитательное заведение.
. Я.Н. ЕРМОЛОВИЧ. Развитие военно-уголовного законодательства в России...
Условное осуждение перестало быть видом наказания и было закреплено как отдельный институт, а ссылка и высылка были отнесены к видам уголовного наказания. В Уголовном кодексе РСФСР 1926 года по-прежнему отсутствовали воинские наказания, за исключением примечания к статье 30, где было указанно, что принудительные работы без лишения свободы в отношении рядового и младшего начальствующего состава Красной армии заменяются содержанием в штрафных частях на срок, равный одной шестой назначенного по приговору срока принудительных работ. Учитывая, что максимальный срок принудительных работ составлял один год, содержание в штрафных частях не могло превышать двух месяцев. Все остальные меры социальной защиты могли применяться к военнослужащим в полном объёме.
В 1930 году штрафные воинские части были переименованы в военно-исправительные части, а в 1934 году расформированы ввиду нецелесообразности дальнейшего существования5. Тем не менее в 1940 году было восстановлено наказание в виде направления в дисциплинарный батальон и воссозданы сами дисциплинарные батальоны, которые по своей сути воспроизводили институт русского дореволюционного военно-уголовного законодательства. В дисциплинарные батальоны направлялись за совершение воинского преступления рядовые, матросы, сержанты и старшины (рядовой и младший начальствующий состав) срочной службы или призванные из запаса на срок от 6 месяцев до 2 лет. Время пребывания в дисциплинарном батальоне в отличие от штрафных частей в срок военной службы не засчитывалось6. С началом Великой Отечественной войны большинство дисциплинарных батальонов были расформированы, а лица, отбывавшие данный вид наказания, были освобождены из дисциплинарных частей и направлены в армию. Однако некоторые дисциплинарные батальоны продолжали действовать, например в Дальневосточном военном округе.
Положение о воинских преступлениях 1924 года содержало новые составы преступлений: противозаконное насилие над гражданским населением, учинённое военнослужащими в военное время или при боевой обстановке, и противозаконное использование начальником своего подчинённого для обслуживания личных потребностей
начальника или его семейства. В качестве самостоятельного состава выделялось самовольное оставление части. Побегу были уделены целые три статьи, а самовольная отлучка была исключена из числа преступлений. В новой редакции был сформулирован состав преступления «превышение должностных полномочий». Положение 1924 года содержало 18 основных составов преступлений, а включая квалифицированные — 46 составов.
Из наказаний лишение свободы применялось в 27 случаях, причём в большинстве случаев определялся только минимальный размер наказания. Смертная казнь была предусмотрена в 13 случаях, в основном за совершение преступлений в военное время,боевой обстановке или повлекших тяжкие последствия. Дисциплинарная ответственность была предусмотрена в 5 случаях, в основном за совершение преступлений при смягчающих обстоятельствах. В качестве дополнительного наказания в четырёх случаях применялась конфискация имущества. В одном случае меры социальной защиты применялись «в судебном или дисциплинарном порядке» в зависимости «от существа дела по усмотрению военного начальника». Наказание за побег в военное время могло быть отложено до окончания военных действий, осуждённый при этом направлялся в действующие части армии или флота на должности по назначению военного командования. Таким образом, основным наказанием за воинские преступления являлось лишение свободы, воинские наказания за совершение воинских преступлений не были предусмотрены вообще. Советское законодательство продолжило традицию русского военно-уголовного законодательства, введя институт «условности» некоторых воинских преступлений, за которые была предусмотрена дисциплинарная ответственность, а также повысило роль командования в решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности.
С принятием Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1922 года7, Основ судоустройства Союза ССР и союзных республик 1924 года8 и Основ уголовного судопроизводства Союза СССР и союзных республик 1924 года9 было решено отказаться от военно-судебного законодательства. Вводился единый порядок привлечения к уголовной ответственности для всех граждан, включая военнослужащих. Все
нормы, касавшиеся уголовного судопроизводства в военных трибуналах, были интегрированы в единый Уголовно-процессуальный кодекс. Отдельными нормативными правовыми актами могли определяться только особенности производства в военно-судебных учреждениях. Как и уголовное законодательство, уголовно-процессуальное законодательство имело двухуровневый характер, состояло из общесоюзного и республиканского законодательства. Кроме того, отдельно выделялись нормы о судоустройстве, которые в отличие от дореволюционного законодательства не входили в составуголовно-про-цессуального законодательства. Уголовно-процессуальное законодательство применялось к военнослужащим территориально по месту совершения преступления.
Введённый вновь порядок уголовного судопроизводства не сильно отличался от судебного и военно-судебного законодательства Российской империи. Уголовный процесс вёлся в протокольной форме. Стадиями уголовного процесса являлись дознание, предварительное следствие, производство в суде первой инстанции,кассационное производство, производство в порядке надзора, производство по вновь открывшимся обстоятельствам и исполнение приговора. Особенности уголовного судопроизводства в органах военной юстиции были изложены в Положении о военных трибуналах и военной прокуратуре 1926 года10, в котором содержались нормы о правовом положении военных трибуналов и прокуратур, определялись подсудность и подследственность, порядок производства дел в военно-судебных учреждениях.
Среди особенностей производства дел в органах военной юстиции можно выделить следующие. Юрисдикция военных следственных органов ограничивалась территорией воинских частей, вне её пределов действовали общие органы дознания и предварительного следствия11. Подсудность военным трибуналам была ограниченна, т.е. уголовные дела по некоторым преступлениям, не связанным с военной службой, могли быть направлены военными следователями и дознавателями в общие суды. По 11 составам из 19 Положения о воинских преступлениях 1924 года предварительное следствие было не обязательно, сразу после проведения дознания дело могло быть направлено в военный трибунал. В
остальных случаях предварительное следствие было обязательно, при этом органы дознания ограничивались только неотложными следственными действиями. Приговоры военных трибуналов, действовавших в местностях, объявленных на военном положении, на театре военных действий, кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены и изменены лишь в порядке надзора. В этом случае право приостановки приговоров, присуждавших к расстрелу, принадлежало революционному военному совету фронта, флота или армии, а где таковых не было — командующему. Положение содержало также некоторые другие особенности производства в военныхтрибуналах. В остальном военные следователи, прокуроры и военные трибуналы обязаны были руководствоваться общим уголовно-процессуальным законодательством.
В 1927 году было принято новое Положение о воинских преступлениях12, которое действовало до 1959 года. Оно содержало уже 30 основных составов преступлений, а включая квалифицированные — 76 составов. В 51 случае воинские преступления наказывались лишением свободы со строгой или без строгой изоляции от общества, при этом в 26 случаях был определён максимальный предел наказания и в 25 случаях — только минимальный. В этих случаях право назначать конкретный размер наказания предоставлялось суду. Высшая мера социальной защиты — смертная казнь была установлена в 24 случаях. В качестве дополнительного наказания в 20 случаях была предусмотрена конфискация имущества. В 15 случаях (в основном совершение воинского преступления при смягчающих обстоятельствах) было предусмотрено применение мер Дисциплинарного устава РККА. Законодатель упорно не хотел закреплять в уголовном законе специальные воинские наказания. В научной литературе того периода даже отрицалась необходимость специальных воинских наказаний13. Однако уже в 1928 году в Уголовный кодекс РСФСР были внесены изменения, определявшие специфику применения наказаний к военнослужащим. Так, лишение свободы на сроки от двух месяцев до одного года без строгой изоляции и без поражения в правах должно было отбываться в штрафных воинских частях. Лишение свободы на срок до двух месяцев, а также принудительные работы без лишения
свободы (заменялись сначала на лишение свободы сроком до двух месяцев) отбывались в порядке, установленном для отбывания военнослужащими дисциплинарного ареста. Поражение в правах могло выражаться для военнослужащих в виде лишения права на пенсию14. Также был снова введён институт отсрочки приговора в военное время до окончания военных действий с направлением осуждённого в действующую армию (в действующую армию направлялись и военнослужащие, уже отбывавшие наказание в штрафных воинских частях с отсрочкой исполнения приговора)15.
Положение 1927 года содержало ряд новых составов преступлений: 1) принуждение лица, находящегося при исполнении обязанностей по военной службе, к нарушению этих обязанностей; 2) невыполнение военнослужащими переменного состава кавалерийских территориальных частей РККА обязанности привода собственных лошадей, приписанных к указанным частям;
3) уклонение от несения обязанностей военной службы под предлогом религиозных или иных убеждений;
4) нарушение уставных правил внутренней (вахтенной) службы; 5) действия и распоряжения начальника, препятствующие использованию подчинёнными ему военнослужащими (или их семьями) льгот и преимуществ, установленных для военнослужащих; 6) оставление погибающего военного корабля;
7) разглашение являющихся специально охраняемой тайной сведений о вооружённых силах и об обороноспособности Союза ССР;
8) разбой, грабёж, противозаконное уничтожение имущества и насилие, а равно противозаконное отобрание имущества под предлогом военной необходимости, совершаемые по отношению к населению в районе военных действий; 9) дурное обращение с пленными; 10) ношение в районе военных действий знаков Красного Креста или Красного Полумесяца лицами, не имеющими на то права; 11) злоупотребление в военное время флагами или знаками Красного Креста и Красного Полумесяца. Состав нарушения уставных правил караульной службы был дополнен признаком нарушения правил конвойной службы. Воинские должностные преступления были изложены в новой редакции: злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава.
В основе новых составов преступлений лежало развитие военного законодательства, в частности категории должностного лица, а также развитие норм международного гуманитарного права. Развитое в дореволюционной России военно-морское уголовное законодательство свелось к одному составу преступления — оставлению погибающего корабля. Некоторые составы преступлений носили исторически переходящий характер и отражали специфику рассматриваемого периода.
Так, в 1918 году частично, а с 1925 года полностью Советское правительство присоединилось к Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных 1906 года, Гаагской конвенции о законах и обычаях войны 1907 года и другим международным правовым актам16.
Уже в 1924 году с принятием Положения о воинских преступлениях 1924 года система преступлений с международно-правовым элементом дополняется новым составом преступления — противозаконное насилие над гражданским населением, учинённое военнослужащим в военное время или при боевой обстановке (ст. 18).
В 1927 году с принятием нового Положения о воинских преступлениях система рассматриваемых преступлений была существенно модифицирована. Теперь к преступлениям с международно-правовым элементом относились: мародёрство, т.е. похищение на поле сражения вещей, находящихся при убитых и раненых (ст. 27 Положения, ст. 193 УК РСФСР 1926 г.); преступное обращение с населением в районе военных действий (ст. 28, ст. 193); дурное обращение с пленными (ст. 29, ст. 193); ношение в районе военных действий знаков Красного Креста или Красного Полумесяца лицами, не имеющими на то права, а равно отдача начальником распоряжения о ношении их упомянутыми лицами (ст. 30, ст. 193); злоупотребление в военное время флагами или знаками Красного Креста и Красного Полумесяца или окраской, присвоенной транспортным средствам санитарной эвакуации (ст. 31, ст. 193).
Под преступным обращением с населением в районе военных действий понимались разбой, грабёж, противозаконное уничтожение имущества, насилие, противозаконное отобрание имущества под предлогом военной необходимости. В качестве наказания было установлено лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трёх лет,
Я.Н. ЕРМОЛОВИЧ. Развитие военно-уголовного законодательства в России...
с конфискацией имущества или без таковой, а при наличии отягчающих обстоятельств — смертная казнь с конфискацией имущества. Под дурным обращением с пленными понимались действия, совершённые неоднократно, либо сопряжённые с особой жестокостью, либо направленные против больных и раненых, а также небрежное исполнение обязанностей в отношении больных и раненыхлицами, на которых возложены их лечение и попечение о них. Наказывалось это деяние лишением свободы без строгой изоляции на срок до трёх лет, а при наличии смягчающих обстоятельств было предусмотрено применение дисциплинарного взыскания.
Таким образом, советское военно-уголовное законодательство в результате недолгого развития пришло к воспроизведению практически полностью статей Воинского устава о наказаниях 1869 года, устанавливавших ответственность за нарушение международно-правовых норм. Как отмечал в тот период времени Н.А. Филин, вводя настоящую статью (ст. 28 Положения. — Прим. авт.), по сути, являющуюся повторением статей из глав об имущественных преступлениях, преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, а также отчасти из главы о преступлениях против порядка управления,законодатель учёл необходимость усиления репрессии за совершение предусмотренных указанными статьями преступлений путём усиления санкций и передачи в подсудность военным трибуналам. «В военное время и при боевой обстановке последствия этих преступлений настолько серьёзны, что борьба с ними требует особых исключительных мер. Армия, занимающаяся грабежами и насилием над мирным населением, — не армия, а преступная банда, совершенно не способная к выполнению возложенных на неё задач по ведению войны»17. Он же увязывает эти составы преступлений с положениями международных конвенций, указывая их в качестве источника военно-уголовного права. Такой подход представляется не совсем верным, поскольку составы преступлений против мирного населения существовали в русском военно-уголовном законодательстве со времён Петра I, выделялись в отдельную группу и не являлись повторением общеуголовных составов преступлений. Советское же военно-уголовное законодательство основным своим источником
и прообразом имеет русское военно-уголовное законодательство.
Кроме того, конструкции указанных составов по объективным признакам не охватывали всех деяний, которые могли быть совершены против советских граждан. В случае с дурным обращением с военнопленными вид и размер наказания не соответствовали характеру и степени общественной опасности деяния. Такие деяния, повлекшие смерть или причинение тяжкого вреда здоровью, могли быть квалифицированы только как преступления против личности. Военнопленные в отличие от русского дореволюционного военно-уголовного законодательства не признавались субъектами воинских преступлений по советскому военно-уголовному законодательству. Однако на основании Гаагской конвенции о законах и обычаях войны 1907 года и Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 года все военнопленные подлежали советской уголовной юрисдикции.
После Октябрьской революции 1917 года теория действия военно-уголовного закона по кругу лиц утратила своё значение. Был принят новый подход к определению круга лиц, на которых распространялось действие военно-уголовных законов, он был формализован в теории субъекта воинского преступления. Уже в 1924 году А.А. Жижиленко писал: «...Субъектом воинского преступления являются военнослужащие Красной армии и Красного флота. Лицо, не состоящее на военной или морской службе, не может совершить воинского преступления. Это положение основывается на том, что воинские преступления предполагают наличность для определённой категории граждан обязанностей, вытекающих из факта состояния их на военной службе; такие обязанности могут быть нарушены только военнослужащими, но никак не частными лицами, на которых они вовсе не лежат»18. Новый подход в рамках теории субъекта преступления опирался на два признака: наличие статуса военнослужащего и наличие специальных обязанностей.
В начальный период развития советского военно-уголовного законодательства нормы о его действии по кругу лиц подвергались частым изменениям, которые были вызваны, с одной стороны, историческими условиями — формированием системы органов государственной власти и института военной службы,
с другой стороны — отсутствием у законодателя чётких представлений о пределах действия военно-уголовных законов и поиском путей оптимального соотношения круга лиц, на которых возлагалась уголовная ответственность за совершение воинских преступлений. Принципиальные положения советской теории субъекта воинского преступления были окончательно сформулированы с принятием Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» 1939 года. К лицам, на которых распространялось действие военно-уголовных законов, стали относить: 1) военнослужащих (т.е. лиц, состоявших на действительной военной службе); 2) военнообязанных (т.е. лиц, состоявших в запасе, в период прохождения учебных сборов); 3) лиц, приравненных к военнослужащим.
Последняя категория лиц просуществовала весь советский период и была упразднена только в недавнем прошлом. В результате многочисленных изменений Положения о воинских преступлениях к указанной категории лиц стали относиться: 1) работники строевого и административно-хозяйственного состава военизированной охраны и военизированной пожарной охраны предприятий и сооружений, имевших государственное значение; 2) работники оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава Рабоче-крестьянской милиции; 3) работники начальствующего и рядового состава частей тылового ополчения; 4) работники оперативного и административно-хозяйственного состава исправительно-трудовых учреждений19; 5) оперативный состав органов управления государственной безопасности НКВД20; 6) работники экспедиции подводных работ (ЭПРОН); 7) лица начальствующего состава Гражданского воздушного флота и учащиеся лётных школ Гражданского воздушного флота; 8) лица начальствующего и рядового состава трудовых частей из лиц, освобождённых от военной службы по религиозным убеждениям21; 9) строевой состав особых вооружённых отрядов (резервов) Народного комиссариата путей сообщения22.
В связи с развитием военного законодательства и усилением внешней военной опасности круг лиц, на которых распространялись военно-уголовные законы, постоянно расширялся, достигнув максимума в годы Великой Отечественной войны.
В первые годы существования советской власти правительство широко применяло амнистию как инструмент уголовно-правовой политики. Анализ актов об амнистии показывает, что в ряде случаев в них указывались военнослужащие как особые субъекты применения амнистии. Например, в 1918 году на основании постановления Совета рабоче-крестьянской обороны дезертиры,которые в течение двухнедельного срока со дня опубликования особого приказа добровольно явятся в распоряжение военных властей, освобождались от наказания23. В 1923 году были освобождены от ответственности граждане, ранее уклонившиеся от общего учёта военнообязанных или от учёта военнообязанных лиц командного и административного состава, равно и не состоявшие на учёте по каким-либо иным причинам, но явившиеся на общий переучёт военнообязанных в 1923 году24. В 1924 году были освобождены от уголовной ответственности и от дальнейшего отбывания наказания бывшие военнослужащие, совершившие первый или второй побег до 1 января 1924 года, а также военнослужащие, осуждённые к лишению свободы на сроки не свыше 3 лет25. В 1938 году от наказания были освобождены все военнослужащие, впервые осуждённые к лишению свободы на срок до трёх лет включительно. С условно осуждённых военнослужащих была снята судимость. Военнослужащие, дела о которых находились в стадии расследования по преступлениям, влекущим за собой наказание не свыше трёх лет лишения свободы, были освобождены от уголовной ответственности26.
Указанные правовые акты касаются непосредственно военнослужащих, кроме этих правовых актов в период с 1921 по 1938 год были изданы не менее 25 общих правовых актов об амнистии, которые распространялись также на военнослужащих, о чём в них особо указывалось. Например, в 1927 году красноармейцы и краснофлотцы (наряду с трудящимися), осуждённые судами впервые к лишению свободы на сроки до одного года включительно, были освобождены от содержания под стражей и всех дополнительных связанных с приговорами мер социальной защиты27.
В дальнейшем Положение 1927 года подвергалось неоднократным и практически ежегодным дополнениям и изменениям с учётом кон-
кретной сложной военно-политической обстановки. Так, в 1929 году была ужесточена уголовная ответственность за самовольное оставление части или места службы28. В 1930 году была введена уголовная ответственность за уклонение от призыва по мобилизации в ряды Красной армии и от дальнейших призывов в военное время, ужесточена уголовная ответственность за нарушение уставных правил караульной службы29. В 1932 году были ужесточены наказания за уклонения от военной службы30. В 1934 году ужесточена уголовная ответственность за неисполнение отданного в порядке службы приказания и уклонение военнослужащего от несения обязанности военной службы путём причинения себе какого-либо повреждения, или путём симуляции болезни, подлога документов, или иного обмана31. В 1940 году снова была ужесточена ответственность за уклонение от военной службы, а также введена ответственность за нарушение правил воинского учёта. Перед началом войны, в 1940 году, был введён специфический институт освобождения от уголовной ответственности и наказания — в связи с призывом в ряды Красной армии. Лица, осуждённые к исправительно-трудовым работам, подлежавшие призыву в Красную армию, освобождались от дальнейшего отбывания наказания с момента призыва.
Таким образом, подводя итоги настоящей статьи, следует отметить, что развитие военно-уголовного законодательства в России в межвоенный период было обусловлено развитием социально-экономических отношений в обществе, военной организации государства и военного законодательства как её правовой основы, а также быстро изменявшейся сложной военно-политической обстановкой в мире. За основу советского военно-уголовного законодательства были приняты русское дореволюционное военно-уголовное законодательство и международно-правовые акты, проработанные и приведённые в соответствие применительно к существовавшим в тот период времени общественным отношениям.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Собрание законов (СЗ) СССР. 1924. № 24. Ст. 205.
2 Там же. Ст. 207.
3 Там же. 1927. № 12. Ст. 123.
4 Собрание узаконений (СУ) РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.
5 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР: 1917—1952. М., 1953. С. 343.
6 Положение о дисциплинарном батальоне в Красной армии: постановление СНК СССР от 13 июля 1940 г. // Приказ НКО № 214 от 15 июля 1940 г.
7 СУ РСФСР. 1922. № 20—21. Ст. 230; 1923. № 7. Ст. 106.
8 СЗ СССР. 1924. № 23. Ст. 203.
9 Там же. № 24. Ст. 206.
10 Там же. 1926. № 57. Ст. 413.
11 Эта норма явно заимствована из Военно-судебного устава 1869 г.
12 СУ РСФСР. 1927. № 50.
13 См., например: Солнцев К.И. Уголовное право. Особенная часть. Воинские преступления. М., 1938. С. 20.
14 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР... С. 325.
15 Об изменении примечаний к ст. 28 и 30 Уголовного кодекса РСФСР и об отмене примечания к статье 59.5 того же кодекса: постановление ВЦИК и СНК // СУ РСФСР. 1928. № 127. Ст. 816.
16 См.: Декрет о признании всех международных конвенций о Красном кресте // Известия ВЦИК. 1918. № 112. 4 июня; О признании имеющими силу для СССР Конвенций: об освобождении госпитальных судов от портовых и иных сборов, заключённой в Гааге 21 декабря 1904 г.; об улучшении во время сухопутной войны участи раненых и больных воинов, заключённой в Женеве 6 июля 1906 г.; о применении к морской войне начал Женевской конвенции 6 июля 1906 г., заключённой в Гааге 18 октября 1907 г.: постановление СНК СССР от 16 июня 1925 г. // Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. Отдел второй. 1926. № 38. Ст. 226.
17 См.: Филин Н.А. Воинские преступления. Харьков, 1929. С. 74, 75.
18 Жижиленко А.А. Воинские преступления. М., 1924. С. 2, 3.
19 СЗ СССР. 1932. № 44. Ст. 259.
20 Ведомости ВС СССР. 1940. № 51.
21 СЗ СССР. 1935. № 43. Ст. 359а.
22 Там же. 1930. № 15. Ст. 159.
23 О дезертирстве: постановление СТО РСФСР от 25 декабря 1918 г. // СУ РСФСР. 1918. № 99. Ст. 1015.
24 Об освобождении от уголовной ответственности граждан, уклонившихся от учёта военнообязанных, но явившихся на общий переучёт в 1923 г.: декрет СНК РСФСР от 12 января 1923 г. // СУ РСФСР. 1923. № 3. Ст. 61.
25 Об амнистии лицам, совершившим побег из Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Флота: Постановление Президиума ЦИК СССР от 14 ноября 1924 г. // СЗ СССР. 1924. № 18. Ст. 175.
26 Об амнистии в ознаменование 20-летия Рабоче-Крестьянской Красной Армии: указ Президиума ВС СССР от 24 января 1938 г. // Ведомости ВС СССР. 1938. № 1.
27 Об амнистии: постановление Президиума ЦИК СССР от 2 ноября 1927 г. // СЗ СССР. 1927. № 61. Ст. 620.
28 СЗ СССР. 1929. № 29. Ст. 265.
29 Там же. 1930. № 40. Ст. 423; № 51. Ст. 526.
30 Там же. 1932. № 20. Ст. 117.
31 Там же. 1934. № 43. Ст. 335. ■
