CC BY
26
Литература
1. Томашевский Б. В. Пушкин и народность // Пушкин. Работы разных лет. - М.: Книга, 1990.
2. Жижина А. Д. Опыт становления филологического образования в России // Теория и практика дополнительного образования, 2008. № 8. С. 30-35.
3. Селеменев С. В. Электронная визуализация учебного содержания // Открытое образование, 2009. № 4. С. 16-24.
4. Селеменев С. В. Компьютер и текст (мобильность информации) // Открытое образование, 2005. № 6. С. 18-23.
5. Жижина А. Д. Над строками лирических произведений. - СПб.: Просвещение, 2001. - 183 с.
6. Жижина А. Д. Русская лирика. Восприятие - интерпретация - отклик: Элективный курс. 10 - 11 классы. - М.: Вентана-Граф, 2008. - 382 с.
7. Жижина А. Д. Преподавание литературы с опорой на контекст - систему непрерывного литературного образования. - М.: Педагогика, 2002. Ч. 1. - 135 с.; 2005. Ч. 2. - 68 с.
РАЗВИТИЕ УНИВЕРСИТЕТОВ В ЕВРОПЕ: ДВА КРИЗИСА
Е. Л. Морева, к. э. н., доцент Тел.: (985) 771-14-60, e-mail: maria-eugenia@mail.ru Московский государственный университет экономики, статистики и информатики
(МЭСИ) http://www.mesi.ru
The world financial crisis burst out at the end of the current decade was not the only one to affect European universities. The other one was the structural crisis caused by the transition towards innovative economy. The analysis of the perspectives to resolve both crises as well as the price the universities and society will pay for it are investigated in the current article.
Сегодня европейские университеты переживают не только уходящий мировой финансовый кризис и его последствия, но и кризис иного рода - структурный, обусловленный переходом к инновационной экономике. Перспективы преодоления того и другого, а также цена, которую университеты и общество будут платить за это, проанализированы в настоящей статье.
Ключевые слова: мировой финансовый кризис, европейские университеты, структурный кризис, предпринимательские университеты, перспективы преодоления кризиса, дискуссия об автономии университетов.
Key words: world financial crisis, European universities, structural crisis, entrepreneurial universities, perspectives to overcome crisis, autonomy university discussion.
При оценке экономического поведения европейских университетов в период проходящего кризиса необходимо учесть, что он пришелся на особенно сложный период их развития.
К текущему десятилетию процессы становления инновационной экономики в глобальных масштабах поставили европейский регион перед необходимостью структурной перестройки своего хозяйства. В большой степени эта перестройка затрагивает и университеты, обеспечивающие сегодня функции образования и формирования основ становления системы человеческого капитала; проведения значительной части научно-исследовательских работ, а также осуществления важной инновационной деятельности и предпринимательства.
(В рамках данной статьи под университетами подразумеваются все учебные заведения, действующие в рамках национальных систем высшего образования европейских стран независимо от уровня, форм собственности и прочих их характеристик.)
Такое существенное усиление роли и, соответственно, изменение места университетов в общественно-экономической системе региона произошло не вдруг, но является продуктом всего послевоенного развития.
В этот период высшее образование из специфической услуги для элиты превратилось в необходимую составляющую экономической инфраструктуры и стало массовым. Если в 4050-е гг. лишь 15% лиц студенческого возраста учились в университетах, то к концу прошлого -началу нынешнего столетия их доля все ближе подходит к 40-процентному рубежу, а то и преодолевает его. Широкий размах приобрел феномен обучения в университетах взрослых.
Качественное усиление значения университетов как социально-экономического агента оборачивалось, прежде всего, все более явным расхождением между масштабами и значимостью выполняемых ими задач, с одной стороны, и объемами и источниками их финансирования, с другой.
Изначально, когда высшее образование предоставлялось в ограниченных размерах, в большинстве европейских стран оно сравнительно просто обеспечивалось государством. Его рассматривали как общественное благо и финансировали преимущественно из государственных источников при относительно небольших издержках. Различные гранты и субсидии сочетались с низкими ставками платы за обучение.
Данный подход соответствовал и ценностным установкам на то, что сравнительно дешевое высшее образование является демократическим достижением, основой социальной мобильности и опорой для формирования среднего класса.
Впоследствии, когда услуги в сфере высшего образования начали становиться все более массовым явлением, фискальные возможности его обеспечения оказывались все более и более ограниченными. Место грантов и субсидий все более начали занимать ссуды и займы. Встал вопрос о дополнительном привлечении частных средств, росте платы за обучение, смене взгляда на механизм реализации высшего образования как общественного блага (начали признавать необходимость его финансирования не только государством, но и учащимися, их семьями).
Вслед за изменением трактовки содержания платы за обучение автоматически поднималась проблема его количественных параметров - пропорции, в которой образовательные расходы разделены между государством и учащимися.
Вместе с тем возникали споры вокруг интерпретации качества предоставляемых услуг. По мере роста числа их потребителей выявлялось разнообразие уровней их способностей, подготовки, интересов и т. п., что заставляло задумываться о том, чего добиваться: либо стандартизации и унификации высшего образования, либо признания широкого разнообразия предоставляемых им знаний, компетенций и навыков.
Вместо поддержания более или менее единообразной институциональной модели высшего образования возникала необходимость появления различных типов его структур, рассчитанных на широкий и неоднородный контингент учащихся.
Далее, рост масштабов образовательной деятельности нес с собой и изменение прежних подходов к исследовательской работе в университетах. Первоначально принято было считать, что все университеты имеют примерно одинаковые возможности проведения исследований. Однако к концу 60-х - началу 70-х гг. стало ясно, что серьезная научная работа требует особых способностей, которые имеются далеко не у всех, а также значительных расходов, которые невозможно было равно профинансировать для всех.
При этом примитивные стандартизированные подходы на основе пропорции к общему числу студентов, количеству преподавателей и т. п. уже не подходили. Размещение финансовых ресурсов государства ограничивалось сравнительно небольшим числом университетов, все более дополнялась частными грантами и субсидиями общественных организаций.
В свою очередь, потребность в привлечении ресурсов и в отчетах о расходовании полученных средств требовала серьезного обоснования и отчетности.
Проблема обострялась в связи с появлением все новых и новых направлений исследований. По этому поводу возникала дилемма о целевом финансировании либо на базе анализа предшествующей работы, либо под конкретных исследователей. Выбор опосредовала и усложняла конкуренция между исследователями, их группами и их университетами.
Усиливающиеся расхождения между прежними принципами деятельности университетов и подходами к их оценке, с одной стороны, и изменившимися условиями и возможностями эффективной работы, с другой, нашли отражение в целом ряде дискуссий.
Одна из них касалась вопросов университетской автономии во взаимоотношениях с государством. С точки зрения эффективности их деятельности, мобильности реагирования на требования внешней среды, в т. ч. и рынка образовательных услуг, гибкости в установлении разного рода контактов, включая связи с неправительственными организациями, университеты
оказывались заинтересованными в ослаблении своих взаимоотношений с государственной бюрократией. (Ведь последней свойственны высокая инертность и замедленность в принятии решений. Вместе с тем она подвержена влиянию недопустимых для работы университетов зигзагов политической конъюнктуры, что неблагоприятно сказывается на состоянии подчиняющихся им вузов [1].)
В рамках данной дискуссии, будучи ответственным за качество предоставляемых его организациями услуг и важным источником финансирования университетов, государство правомерно ставит вопрос о масштабах и значимости такой автономии, невозможности полностью идентифицировать оказываемые ими услуги с частными, подпадающими под действие Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС).
Для самих же университетов все большее обособление от государства становилось чреватым проблемой соответствия их деятельности интересам всего общества, эффективным воплощением в их услугах качества общественного блага и соотношении его с теми общественными благами, которые несет в себе государственная деятельность.
В прикладном плане дискуссия об автономии выходила на вопросы о разделении полномочий между государственными органами и университетами, ответственности последних за те академические стандарты, которым они следуют, содержании их курсов и программ, оптимизации форм и состава соответствующей отчетности и эффективности деятельности в целом и, конечно, финансирования (см. рис. 1).
Шсгмзей 1лг (»мШпд
П^СРОп#1 ге^огсЬ Рип^тд (ЬгоидИ риЫк ктгсо
Оесге ыитд 1ог [елсМпд
|п [га^цс! ¡оп Ы ¡Е еп
1псгбЛ№<) Еигормп ог |п1ег1Шюгй1 1ип4Ид
1? яга гсЬ Гип^т} (Иго«^ тигсе!
йесгазей ге^ейгсН ¡ип(3|Г|д (Ьгои^ рпудке юигсе!
р*с ««ей те и*! ЬпЫ ищлкьтиллпд
О 20 40 60 80 100% Рис. 1. Наиболее значимые шаги в сфере финансирования европейских университетов
(данные опроса) [12]
Особенно острым и важным моментом при определении взаимоотношений между государством и университетами, с одной стороны, и студенчеством как непосредственным пользователем предоставляемых ими услуг и обществом, с другой, стал вопрос об определении уровня платы за обучение.
Как в зеркале, в нем отразились многие из перечисленных выше проблем ограниченности возможностей государственного финансирования, наличия или отсутствия институциональных и иных препятствий к использованию альтернативных источников денежных ресурсов, количества и качества предоставляемых услуг, числа определяющих качество этих услуг факторов,
фискальных стимулов для индивидуального и корпоративного финансирования высшего образования, социальной политики государства (поддержки малообеспеченных слоев населения), миграционной политики и т. д.
Объективно формирующиеся тенденции к диверсификации и усложнению университетов и университетских структур в условиях усиления рыночных начал в образовательном секторе поднимали также и вопросы координации ими своей деятельности между собой. С одной стороны, функциональные и маркетинговые различия вузов обусловливали появление у них специфических интересов, отличающих одни типы структур от других. С другой - общность предоставляемых услуг заставляла искать возможности лучшего согласования между собой их и осуществляемой ими деятельности в интересах всего общества.
Ситуацию усугубляла усиливающаяся интернационализация рынка образования, когда на повестку дня выступали вопросы конкурентоспособности не только в стране, но и за рубежом, в т. ч. и с точки зрения обеспечения конкурентоспособности европейских стран и всего региона (см. рис. 2).
Enhanced Internal qujhty proitjsei Enhanced oüoperalion with other HEIs More autonomy Enhanced oooperition with industry More dwersiified funding More competition with other HE.li New j со demi-: »mr policies New entry requirements to different cycles Changes in tuition fees Leu autonomy
0
Рис. 2. Наиболее значимые изменения в европейских университетах за последние 10 лет
(данные опроса) [12]
В результате развития указанных процессов к началу нового столетия в Европе, с одной стороны, стала очевидной назревшая потребность в глубокой реформе всей системы высшего образования. С другой - ее обеспечению препятствовали многочисленные трудности институционального, политико-экономического и ценностного характера. Европейские университеты вступали в структурный кризис [2].
Его преодоление предполагает фундаментальные перемены в оценках и подходах к деятельности университетов, на базе которых должен сформироваться адекватный механизм реализации нового общественно-экономического содержания, которое они призваны воплотить. Среди прочего этот механизм должен позволить сформировать стратегические ниши, на освоение которых предстоит ориентироваться университетам при выполнении ими как своей образовательной деятельности, так и других ее видов и в соответствии с которыми станут оценивать их усилия.
Начало решения назревших проблем было положено в рамках Болонского процесса, Лиссабонской стратегии, приходящей ей на смену Стратегии-2020 (ее принятие приходится на июнь 2010 г.), а также последующих мероприятий и шагов, предпринятых в их развитие.
В связи с этим стоит упомянуть Резолюции Совета Европы по вопросам новых навыков и новых рабочих мест от 15.11.2007, № OJ C290, 4.12.2007; по стратегии кооперации в сфере образования «ET 2020» от 12.05.2009; по вопросам образования для взрослых от 16.01.2008; по ходу реализации Болонского процесса и мобильности студентов от 23.09.2008; аналитический
S% 20
40
60
во
100%
материал, обнародованный Европейским парламентом по проблемам партнерства университетов и бизнеса (Further developing the university-business dialogue); доклад комитета по культуре и образованию, а также комментарий комитета по промышленности, исследованиям и энергетики № A7-0108/2010, коммюнике конференций министров, отвечающих в разных странах Европы за высшее образование, в отношении создания Европейской зоны высшего образования (European higher education area); коммюнике Еврокомиссии по актуальным вопросам европейской стратегии кооперации в сфере образования C0M(2008) 865 от 16.12.2008, коммюнике Еврокомиссии C0M(2006) 208 от 10.05.2006 (Delivering on the modernisation agenda for universities: education, research and innovation) и др.
Оперативные оценки разворачивающейся трансформации свидетельствуют о том, что свои первые шаги она уже сделала, хотя при этом еще очень далека от завершения (см. рис. 3, 4).
The Bol og ги Process
Quality Assurance reform:
Internal ion aiisation
Governance reforms
Funding reforms
European research and innovation policies
Demographic changes
lUnkingi/letgue tables
ОI 20 40 60 80 100%
Рис. 3. Наиболее значимые направления организационной стратегии европейских университетов
за последние 3 года (данные опроса) [12]
Долгосрочность процесса подтверждали и его расчеты, составленные перед началом уходящего финансового кризиса. Их авторы исходили из того, что система продолжит расширяться в направлении участия в ней все большего числа населения, в т. ч. и старших возрастов. К 2020 г. образовательными услугами университетов будут пользоваться 45% людей в возрасте 30-34 лет.
Вместе с тем рост массовости не сопровождался соответствующим увеличением государственных расходов на высшее образование (например, относительно ВВП). Напротив, в ближайшее десятилетие по всей Европе ожидалось их сокращение (см. рис. 5).
Country Funding Autonomy QA Research policies
О AT Awtrfi • •
(J BE-FR Belgium Wallonie » •
О BE-NL Belgium Vlaandaren •
в « Czech Republic • •
^ DE Germany • * •
Я DK Den ma rk • »
¡3 EE Estonia •
□ M Spain • #
Рис. 4. Опрос европейских университетов о том, в каких сегментах системы высшего образования их стран были произведены наиболее существенные преобразования (помимо исполнения решения Болонского процесса) [12]. Примечание: QA - Quality Analisys
Вчие+гм^Еи15 КдЬег соггрепаЬ^п-ЕЛЗ ШаНгг го1ю-ЕЛ5
Рис. 5. Прогноз динамики расходов на высшее образование в европейских странах, % к ВВП (сопоставление 12 и 15 стран по трем сценариям) [13]
При этом в разных странах планировалась разнонаправленная динамика. В отличие от большинства европейских государств, в Дании, Франции, Великобритании и Норвегии к 2020 г. прогнозировался относительный рост государственных расходов на высшее образование. В последующем же повсюду ожидалась их стабилизация и небольшой рост (см. рис. 6). (В зависимости от конкретного сценария и группы европейских стран - наиболее развитых, старейших участников ЕС и т. д. - это должно произойти не позднее 2060 г.)
СТш^г Скепсисе &ош
2Ю7 2020 :обо 2007-2060 Ьож1те к 20«
БЕ 5.6 5.3 5.6 0.04 0.08
ВС 15 3,2 3,4 -0 12 0.13
С1 14 15 3.8 -о.(ц 626
ПК 7.1 7.4 7,2 018 0.00
ИЬ 4.2 3$ 43 -0.01 0.37
ЕЕ и 3 8 ■0« 0.13
1Е 46 4$ 43 -027 0.04
ЕЕ }. а 3.4 3 8 -0.03 0.02
Е5 п зз ЗА 013 0 00
Ей 4.7 АЛ 4.1 0.01 0.0+
ГГ 4 к 35 3.9 -023 010
ЕД- 4.0 17 4.1 0.05 043
ЕТ 4.0 25 эл ■0.57 000
НГ 4.6 4.2 4.5 -0.16 0>7
МТ 5.4 4.5 4.8 '0.64 037
4.7 4.5 4.5 -0.13 о.ое
АТ 5 2 5.1 5.3 0.« 0.50
РЛ 4 7 3.6 3.5 -1.15 о.ое
РТ 5.0 5.0 5.0 0.05 031
ко 3 1 1.7 25 -0.29 019
5 2 5.1 5.8 036 0.12
Ж 3 5 2.7 28 -0.66 01<5
41 57 5? -0.17 0.11
ЦК 40 4.1 4.1 0.12 018
N0 И 53 0.57 0.45
ЕШ7 44 4.2 4.4 -0.04 014
1X15 44 43 4.4 О.ОО 0Д4
Е1Л1 4 2 15 16 -0 56 015
ЕЛ 4 4 42 4.4 0.0 013
Рис. 6. Динамика государственных расходов на высшее образование
(% к ВВП) [13]
В действительности же ожидаемый спад государственного финансирования и иные шаги в рамках структурной трансформации системы высшего образования и иных направлений дея-
тельности университетов оказались откорректированы начавшимся кризисом.
С одной стороны, резкое и глубокое ухудшение общеэкономической ситуации усугубляло имеющиеся трудности с государственным финансированием университетов; обострились проблемы цены и качества образовательных услуг; явственнее обозначились институциональные сложности, связанные с потребностями в диверсификации вузов.
С другой - кризис открыл возможности и самим университетам для их участия в ускорении его преодоления и сглаживании негативных последствий. При этом вставал вопрос о поисках резервов для обеспечения таких усилий в финансовом плане.
В поисках ответа на него одни группы исследователей апеллировали к мобилизации дополнительных государственных резервов; другие же рассматривали это как шанс для нахождения новых оригинальных решений в направлении комбинации государственных и частных источников [3].
С третьей стороны, кризис заставлял активизировать образовательную политику государств, увязывать ее с общими усилиями по выходу из кризиса.
Последние, в свою очередь, предполагали сочетание антикризисных мероприятий с укреплением инновационного потенциала Европы в рамках долгосрочной стратегии развития. Европейские университеты оказались в центре обоих курсов.
Не случайно многие общественные и политические деятели и организации специально отмечали роль вузов в преодолении глобального финансового кризиса и обеспечении основ для укрепления основ инновационного общества.
О значимости университетов говорит также и факт проведения в комитете по образованию Европарламента общественных слушаний по теме «Европейские университеты - вызовы и ответы».
Ввиду такой значимости европейских вузов и несмотря на прежние стратегические установки и соответствующие прогнозы, в условиях борьбы с кризисом правительства целого ряда стран пошли на увеличение государственного финансирования университетов.
В Германии, где образовательная и исследовательская деятельность университетов финансируется в основном за счет государственных ресурсов, на обеспечение роста числа студентов до 2015 г. дополнительно выделено 800 млн. евро (Higher Education Pact). В 2012-2015 гг. на совершенствование качества образования федеральное правительство намерено инвестировать 2.7 млрд. евро (German Excellence Initiative), обеспечивать до 2015 г. 5-процентный ежегодный рост ассигнований на инновационную и исследовательскую деятельность университетов (Innovation and Research Pact).
Франция также увеличила объемы финансирования высшего образования. В 2010 г. университетам будут направлены 30 млрд. евро, в т. ч. 11 млрд. - на повышение качества образовательных услуг, 8 млрд. - на исследования и еще 11 млрд. - на строительство и организацию новых кампусов и модернизацию старых. Также планируется предоставлять дополнительное целевое финансирование. (В ближайшие годы правительство намерено направлять университетам по 1 млрд. евро.)
В Португалии, согласно последнему соглашению между правительством и ректорским корпусом, государство предоставит дополнительно 100 млн. евро, которые перекроют сокращения финансирования прежних лет.
В Великобритании на протяжении двух последних лет правительство увеличивало выделение средств университетам на преподавание в размере 3.2%, а на исследования - 4.5%. (Несколько позже появилась информация о том, что в 2010-2013 гг. правительство страны намерено сократить расходы на высшее образование на 6.6% [4, 5].)
Помимо традиционных направлений, рост ассигнований университетам направляли и на осуществление специальных целевых инвестиций [1] в университетскую инфраструктуру (Германия, Норвегия), исследовательскую деятельность (для проведения ранее отложенных исследований, как, например, в Дании); организацию специальных фондов для университетов, чтобы те имели возможности оперативно отвечать на возникающие в кризис новые потребности бизнеса и частных лиц (например, Economic Challenge Investment Fund с капиталом в 71 млн. евро в Великобритании) и др.
Вместе с тем принимаемые меры далеко не всегда предполагали даже просто экстенсивный рост финансирования. Так, эксперты отмечали, что в скандинавских странах при сохранении финансирования на прежнем уровне объемы работ, выполняемых университетами, увеличиваются. [6] Все чаще поднимается вопрос о зачете при обучении в университетах знаний, полученных до поступления в них (см. рис. 7).
60%
• РЫ1
СошрспспЕ оГ * ргодг^ттт
Рис. 7. Возможность зачета европейскими университетами специальных (профессиональных) знаний, полученных до поступления в них (данные опроса) [12]
К интенсификации своей деятельности вузы подталкивает и международная конкуренция, которая не то что не уменьшилась, а напротив, усилилась в кризис.
Но подобная относительно благоприятная с деятельностью и финансированием университетов картина наблюдается далеко не во всех европейских странах.
Перед лицом возникающих общеэкономических трудностей во многих из них складывается противоположная ситуация - финансирование университетов сокращается.
Так, в Латвии, где до кризиса темпы роста были одними из самых высоких в Европе, в новых условиях сокращение государственных расходов на высшее образование в 2009 г. составило 48%, а в 2010 - еще 18% [7].
В Ирландии, Италии, Эстонии, Литве и Румынии запланировано и/или уже идет сокращение государственного финансирования в объеме от 4% до 10%. При этом в некоторых странах сокращения проводятся неоднократно [7]. В меньших объемах (до 5%) сокращение проводят Чехия, Польша, Хорватия, Сербия и Македония.
В ряде стран под давлением кризиса правительство вынуждено менять ранее принятые решения о росте финансирования в сторону его уменьшения. Так было в Венгрии, когда снижение составило 15% по сравнению с прежними годами. В Бельгии (Фландрии) аналогичное уменьшение объемов достигло 10%. Сходная ситуация складывалась в Испании и Австрии.
Вместе с тем динамика роста или сокращения государственного финансирования неравномерно распространяется внутри стран. Зачастую при стабилизации или росте финансирования национального высшего образования в целом в отдельных районах они снижаются.
Характерным примером тому до последнего времени являлась Великобритания. Там в ряде университетов, особенно в Англии, сокращение ассигнований достигало 14% [4].
В Испании, где расходы итак сократили на 10%, по заявлениям президентов целого ряда автономных районов планируется еще более существенное их снижение.
Вместе с сокращением государственного финансирования интенсивнее стала расти плата за обучение, проводилось сокращение преподавательского состава. Так, в Венгрии из-за сокращения государственного финансирования на 7% университеты были вынуждены пойти на сокращение штатов.
Попытки компенсировать снижение поступлений за счет увеличения набора вместе с сокращением числа преподавателей и сопутствующих услуг снижаются объем и качество предоставляемых. В рамках экономии средств университеты вынуждены сокращать программы, снижать зарплаты (Греция, Ирландия, Латвия).
Даже в скандинавских странах, несмотря на официальные декларации высшего образования как общественного блага и, соответственно, приверженность принципам бесплатного оказания этой услуги, за обучение по отдельным программам начали вводить специальную плату. Платным высшее образование стало и для иностранных учащихся.
В Великобритании, где подобная система уже действует, планируется ее дальнейшее распространение.
В итоге прежние проблемы университетов не только не решаются, но, наоборот, усугубляются. Усиливается социальная напряженность. В конечном счете, под вопросом оказывается и национальная конкурентоспособность.
Характерным примером усугубления проблем, существовавших и до кризиса, стал вопрос о качестве предоставляемых университетами услуг. Усилившаяся в кризис зависимость вузов от государственного финансирования оборачивается формированием нового расклада сил на «образовательной арене». Государство получает новые рычаги воздействия на университеты, те, в свою очередь, вынуждены ограничивать гибкость и снижать эффективность своего поведения.
Переход к сокращению бюджетного финансирования государство пытается сочетать со стимулированием альтернативных источников получения университетами средств. К числу применяемых ими мер относится, например, создание специальных инструментов финансирования, предполагающих сочетание государственных и негосударственных ресурсов (competitive funding tools).
Это направление (курс на усиление привлечения частного сектора) соответствует не только текущей ситуации, но и докризисным стратегическим установкам, а потому закономерно встречает широкую поддержку у высших региональных органов управления - Европарла-мента и Еврокомиссии. Ими был принят целый ряд документов по поводу необходимости развивать новые формы партнерских отношений с целью модернизации университетов, формировать в Евросоюзе специальный форум, в рамках которого университеты и бизнес будут поддерживать диалог (см., например, коммюнике Еврокомиссии COM(2009) 0158 от 2.04.2009, решение комитета по регионам от 4.12.2009 по диалогу между бизнесом и университетами; решение Европейского комитета по экономическим и социальным вопросам от 17.12.2009).
Признавая значимость подобного рода усилий, эксперты вместе с тем предостерегают, что такие инструменты должны применяться осторожно, с учетом повышенных рисков такого объединения и специфики действующих национальных систем финансирования высшего образования.
Вместе с тем ими признается что сегодня, даже в кризис, реальным фактом стало то, что независимо от направления госфинансирования в разных странах и в соответствии с общей стратегией развития региона частный сектор превратился в важное действующее лицо пространства, на котором действуют университеты. Привлечение ими его ресурсов не только обеспечивает важную часть операций вузов, но и дает ему большие возможности коммерциализации своего исследовательского потенциала.
Ведь большая доля корпоративного финансирования направляется на научно-исследовательскую деятельность университетов.
Оценка ее масштабов и динамики (в кризис, в частности) затрудняется специфическими формами, в которых она осуществляется.
В организационном плане сотрудничество бизнеса и вузов реализуется преимущественно через проекты. Их анализ показывает, что формально кризис не оказывает явного влияния на действующие совместные исследовательские проекты университетов и частного сектора. Проекты исполняются без значительных сбоев.
Но обращаясь к косвенным признакам, исследователи склоняются к выводу о существовании негативного воздействия, поскольку число новых совместных проектов в кризис снизилось. Такие сведения поступают из Австрии, Бельгии, Финляндии, Германии, Голландии, Норвегии, Португалии и Швейцарии.
Другой проблемой, связанной с сотрудничеством с частным сектором, являются повышенные риски совместной деятельности из-за шаткого положения бизнеса в кризисный период.
Перед лицом увеличения угроз прекращения и/или сокращения количества и объемов контрактов, а также в опережение ситуации в ряде стран, например в Голландии, ректорский корпус инициировал временное участие государства в стратегических проектах на период восстановления бизнеса и обретения им готовности вновь приступить к сотрудничеству с университетами.
В этой стране ректоры также выступили с предложением поддержать исследования частного сектора, продолжение осуществления которых оказалось под угрозой из-за трудностей у ряда компаний [1].
Страхуя подобные ситуации и принимая во внимание снижение деловой активности правительства, в ряде стран приняли решение о возможности дополнительного целевого финансирования исследований.
Подобные меры предпринял, например, парламент Финляндии, изменив порядок управления и финансирования университетов в пользу усиления мобилизации для их обеспечения средств из частных источников.
Как и в случае с образовательными услугами, динамика государственного финансирования научно-исследовательских работ в разных странах Европы различается.
В скандинавских странах, в частности в Дании, правительство выделяет на них дополнительные средства. В настоящее время ректорский корпус страны ведет переговоры об обеспечении ассигнований на эти цели и в дальнейшем.
В других странах, напротив, ассигнования на науку сокращаются. Наиболее заметны эти процессы в Польше и Австрии.
В последней формальные показатели общего потока государственных средств в университеты возросли. Однако в действительности, с учетом сокращения ассигнований на связанный с ними Австрийский фонд науки (он финансирует большую часть косвенных расходов научно-исследовательской деятельности университетов), кумулятивные финансирования упали.
Исследователи отмечают, что воздействие кризиса может неблагоприятно сказаться на структуре научных работ. С явным акцентом на прикладные исследования, который становится все более заметным в условиях кризиса, возникает угроза подрыва занятий фундаментальной наукой. Тем самым ослабевают и их стратегические заделы, обеспечивающие, в конечном счете, привлекательность вузов для бизнеса, их конкурентоспособность на международной арене. Оборотной стороной такого ослабления становится урон национальной безопасности и конкурентоспособности стран и всего европейского региона в глобальной экономике.
Как и в остальных случаях, неоднозначно воздействовал кризис и на предпринимательскую деятельность университетов.
Основания для таковой сложились задолго до кризиса конца 00-х гг. Они были связаны с переходом к инновационной экономике и глобализацией, когда усилились взаимные связи между университетами, бизнесом и государством и их функции стали все более переплетаться. В этих условиях на базе своих научных достижений и экономических знаний университеты начали формировать бизнес-структуры, оказывающие заметное воздействие как на инновационные процессы в регионах, так и на всю их хозяйственную и отчасти политическую активность.
Качественно изменяя таким образом свое поведение, университеты дают основание квалифицировать их как предпринимательские и одновременно порождают различные взгляды относительно содержания этого понятия.
Сегодня встречаются самые различные определения и концептуальные трактовки понятия предпринимательский университет (ПУ). Одни связывают его с внутренними особенностями вузов: инновационной деятельностью в условиях риска и динамичного спроса; получением прибылей на базе собственных возможностей; гибким сетевым построением; ключевым значением компетентных работников; делегированием полномочий и строгим следованием стратегии; ориентированностью на потребителей [8]. Другие отмечают его внутренние и внешние характеристики. ПУ рассматривается как нетрадиционная институциональная форма, проводящая независимую деятельность и тесно связанная с социально-экономическим развитием региона, в котором он находится. Основными чертами ПУ являются автономность, инновационность, готовность принять риск, активность и высокая конкурентоспособность [9]. Третьи сосредотачивают внимание на специфике «аудитории» ПУ - предпринимателях нового типа, способных понимать существо научных открытий и создавать на их основе рыночные продукты [10] и др. Автор статьи рассматривает эволюцию функционала университетов с позиции «тройной спирали» (см., например, [11]).
Предпринимательская деятельность университетов оказалась заметно ограниченной в условиях финансового кризиса. Сегодня усилия вузов все больше сосредотачиваются на поддержке и обеспечении развития уже имеющихся компаний против возможного ограничения создания новых. Происходит переориентация на более традиционные услуги, в частности консалтинговую деятельность.
Характерным в этом отношении является поведение университетов в Великобритании, которые заявили, что рассматривают кризис как новый виток развития своей деятельности. Английские вузы инициируют различные кампании, пропагандирующие способности помощи бизнесу в условиях спада и рецессии.
Казалось бы, подобная вынужденная смена ориентиров говорит об обратимости процессов университетского предпринимательства, а значит, о нецелесообразности выделения ПУ как специфической социально-экономической категории, характерной для инновационной экономики.
Однако, на наш взгляд, подобный вывод является, по крайней мере, преждевременным. Перенос акцента с создания новых высокотехнологичных компаний на более традиционные виды бизнеса свидетельствует, скорее, не об обратимости ПУ, но о широком основании, на котором он базируется, и его способности при соответствующих обстоятельствах усиливать разные стороны имеющегося у него богатого потенциала.
В условиях поступательного развития инновационной экономики исследовательская деятельность университетов и в период финансового кризиса, и в особенности по его завершении, служит хорошим основанием для коммерческого освоения перспективных идей, выдвигаемых в подразделениях этих организаций.
Прежние глубинные тенденции развития и связанные с ними проблемы не снимаются по сути, но лишь модифицируются.
Финансовый кризис, таким образом, помог отчетливее выявить накопившиеся ко времени его начала системные проблемы европейских университетов. При этом он неоднозначно повлиял на перспективы их решения. В странах, расширяющих государственное финансирование при спаде и рецессии, вставал вопрос об укреплении инновационной составляющей деятельности вузов. Там же, где это финансирование сокращалось, под угрозой оказывались сами основания системы, обеспечивающей формирование и развитие человеческого капитала, производство научных знаний и их коммерциализацию. Преодоление текущего кризиса не будет означать исчезновение другого, имеющего структурный характер.
Литература:
1. Estermann Th. Monitoring the impact of the economic crisis on European universities. - Münster, EUA, 2009. - Режим доступа: www.eua.be.
2. Ward D. Quality, access and institutional missions: Current global challenges and their future implications. - Lnd, HEFCE, 2009. - Режим доступа: http://www.hefce.ac.uk.
3. Ritzen Jo A Chance for European Universities Or: Avoiding the Looming University Crisis in Europe. - Amsterdam, Amsterdam university press, 2009. - Режим доступа: http://www.chanceforuniversities.eu/index.php/publication
4. Spongenberg H. European Universities Face Budget Cuts // Bloomberg Businessweek, 16.02.2010. -Режим доступа: http://www.businessweek.com/globalbiz/content/feb2010/gb20100216_346088.htm.
5. EUROPE'S RESPONSES TO ECONOMIC CRISIS // European Universities Association, 20 February 2009. - Режим доступа:
http://www.universityworldnews.com/article.php?story= 20090220085540843&mode=print.
6. Universities warn of education funding cuts crisis // BBC news, 13 February 2010. - Режим доступа: http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/education/8513807.stm.
7. HandleyM. Europe's Education Crisis: College Costs Soar // Time Magazine, Sunday, Apr. 04, 2010. -Режим доступа: http://www.time.com/time/world/article/0,8599,1976724,00.html
8. Грудзинский А. О. Университет как предпринимательская организация // Социологические исследования, 2003. № 4. С. 113-121.
- Режим доступа: http://www.management.edu.ru/db/msg/154905/print.html.
9. Suciu Ch., Platis M. Entrepreneurial university in the new economy. - Режим доступа: http://ideas.repec.org/j/R1.html.
10. Исследовательские университеты в США: механизм интеграции науки и образования / Под ред. Супяна В. Б. - М.: Магистр, 2009.
11. Leydesdorff L. The Knowledge-Based Economy. Modeled, Measured, Simulated. - USA, Universal Publishers Boca Raton, 2006. - Режим доступа: http://users.fmg.uva.nl/lleydesdorff/th1/index.htm.
12. Sursock A., Smidt H., Davies H., Korhonen J., Madill G., Wilson L. Trends 2010: A decade of change in European Higher Education. - EUA Publications, 2010.
13. Economic and budgetary projections for the EU-27 Member States (2008-2060) // EUROPEAN ECONOMY, 2009 - Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 2009. - Режим доступа: http://europa.eu.
УДК 37.01 П 16
ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Т. В. Панченко, к. пед. н., доцент кафедры общей и специальной педагогики Тел.: (815) 241-18-75, (815) 221-38-45, e-mail: t.v.panchenko@mail.ru, Мурманский государственный гуманитарный университет
www.mspu.edu.ru,
