CC BY
337
5. Комарова В.В. Референдум и сходные формы непосредственного народовластия (соотношение и проблемы) // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 9. С. 16-19.
6. Комарова В.В. Референдумный процесс в Российской Федерации: учеб. пособие / под ред. О.Е. Кутафина. М.: ПолиграфОпт, 2004. 607 с.
7. Комарова В.В. Формы непосредственной демократии в России. 2-е изд. М.: Проспект, 2011. 142 с.
8. Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2009. № 4. Ст. 445.
9. Курячая М.М.Право на референдум в системе публично-политических прав граждан Российской Федерации. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2007.
10. Модернизация России как условие ее эффективного развития в XXI веке / А.Н. Аринин, В.В. Комарова и др. М.: РОССПЭН, 2010. 319 с.
11. Нарутто С.В., Шугрина Е.С., Исаев И.А., Алебастрова И.А. Территория в публичном праве. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. 320 с.
12. О назначении голосования по объединению городов Новочебоксарск и Чебоксары: решение Новочебоксарского городского собрания депутатов № С 39-1 от 11.01.2008 // Грани. 2008. № 7, 14 янв.
13. Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: Фед. закон № 131-ФЗ от 06.10.2003 г. (ред. от 02.07.2013 г.) // СЗ РФ. 2013. № 27. Ст. 3468.
14. Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме Российской Федерации: Фед. закон № 67-ФЗ от 12.06.2002 г. (ред. от 02.07.2013 г., с изм. от 10.10.2013 г.) // СЗ РФ. 2013. № 43. Ст. 5453.
ГУНИНА ТАТЬЯНА ГЕННАДЬЕВНА - старший преподаватель кафедры публичного права, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (grunea@yandex.ru).
GUNINA TATYANA GENNADIEVNA - senior teacher of Public Law Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 343.348 ББК X518.8
Ч.Ш. КУПИРОВА
РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ИНТЕРЕСОВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В РОССИИ ДОРЕВОЛЮЦИОННОГО ПЕРИОДА
Ключевые слова: несовершеннолетние, уголовная ответственность, общественная опасность, ребенок, наказание.
Проанализировано уголовное законодательство о преступлениях против несовершеннолетних в России в дореволюционный период. Анализ показал, что, несмотря на имеющиеся недостатки в регулировании данных общественных отношений, России сложись достаточно целостная система норм, направленных на охрану интересов семьи и несовершеннолетних.
C^Sch. KUPIROVA
DEVELOPMENT OF CRIMINAL LAW ON CRIMES AGAINST THE INTERESTS OF MINORS IN RUSSIA PRE-REVOLUTIONARY PERIOD
Key words: minors, criminal liability, public danger, the child, punishment.
This article analyzes the criminal legislation on crimes against minors in Russia in the prerevolutionary period. During the analysis the author rightly points out, that despite the shortcomings in the regulation of data of public relations in Russia there is a fairly comprehensive system of norms aimed at protecting the interests of the family and minors.
Эволюция правового регулирования защиты прав и законных интересов несовершеннолетних как особого объекта уголовно-правовой охраны представляет собой важный исторический процесс, отражающий становление правового статуса личности в целом.
Рассмотрение на современном этапе данной области общественных отношений с учетом исторического развития способствует разработке прогнозов развития уголовного законодательства на перспективу. Это позволит обеспечить историческую преемственность как важнейшее свойство правовой системы, позволит сохранить положительный опыт и отказаться от устаревших механизмов и инструментов правового регулирования.
Ответственность за преступления против семьи и несовершеннолетних в Древней Руси регулировалась в основном нормами церковного законодательства. В качестве самостоятельных объектов уголовно-правовой охраны интересы несовершеннолетних древнерусским правом не рассматривались. Ответственность же за отдельные преступления против семьи (прелюбодеяние, кровосмешение, аборт) предусматривались Церковными уставами Владимира Святославовича и Ярослава.
При этом преступления против семьи и преступления против несовершеннолетних были объединены в одну группу преступлений, т.е. положение детей в этот период определялось в большей степени в рамках института семьи. Ребенок полностью зависел от родителей, и каждый из них мог распорядиться жизнью ребенка по своему усмотрению. Дети стояли на одной ступени с рабами и прислугой [4. С. 212]. Таким образом, правовое положение несовершеннолетних в России в этот период можно охарактеризовать как бесправное и полностью подчиненное воле родителей.
Одним из первых нормативных документов, содержащих нормы относительно защиты интересов детей, был церковный Устав Ярослава, в ст. 24 которого устанавливалась ответственность за злоупотребление родителями брачной судьбой детей. Причем основанием для криминализации данного деяния выступал не сам факт насильственной женитьбы (выдачи замуж) или запрета на бракосочетание, а его последствия - самоубийство детей, покушение на самоубийство или иное членовредительство [5. С. 105].
В раннехристианский период закрепляется определенный статус детей. Так, например, в Русской правде упоминается о таком имущественном праве ребенка, как право на наследование. Кроме того, церковные каноны обращали внимание общества и на охрану нравственности детей.
Существенным нововведением стало разделение детей на законных и незаконнорожденных, которые существенно ущемлялись в своих правах, в частности в праве на наследство.
В соответствии со ст. 9 Устава князя Владимира (980 - 1015 гг.) церковным судам подлежали виновные в кровосмешении («в племени или в сватьстве по-имуться») [5. С. 150]. Однако уже Устав князя Ярослава (1015 - 1054 гг.) предусматривал не только церковную, но и уголовную ответственность. В Уставе предусматривалась ответственность за двоеженство, невыдачу замуж и насильственную выдачу замуж девки или насильственную женитьбу отрока, рождение внебрачного ребенка, т.е. ребенка, рожденного не в церковном браке, за связь русской девушки с людьми, исповедовавшими религии Востока [5. С. 164].
Новгородская и Псковская судные грамоты содержали две нормы, направленные на охрану интересов семьи и несовершеннолетних. Так, в соответствии со ст. 53 Псковской судной грамоты предусматривалась ответственность за отказ в помощи своим родителям, а ст. 97 предусматривала ответственность за отцеубийство и братоубийство.
В Соборном уложении 1649 г. практически не упоминалось о преступлениях против семьи и несовершеннолетних. Имелась лишь норма, предусматривавшая ответственность детей за отказ кормить и ссужать родителей при старости (ст. 5) [6. С. 301]. В этот период уголовная политика характеризовалась карательной направленностью и носила сословный характер.
Родителям предоставлялась полная свобода в вопросах выбора средств и методов воспитательного воздействия на детей. В то же время Уложение предусматривало ответственность за убийство родителей и детей, братьев и сестер, незаконнорожденных детей (ст. 1-3, 7, 14, 261 главы XXII).
Значение же данного Уложения состояло в том, что дела о преступлениях родителей против своих детей из церковной юрисдикции были переведены в
сферу государственного судопроизводства. Это свидетельствовало о том, что государство было серьезно озабочено состоянием семьи и стремилось взять под свое наднациональное и надконфессиональное покровительство вопросы регулирования ответственности за преступления в семейно-бытовой сфере.
Большую роль в регулировании отношений семьи и брака сыграли реформы Петра I. Так, например, Указом «О порядке наследования» 1714 г. был повышен возраст для вступления в брак: для женщин - 17 лет, для мужчин - 20 лет. Данная мера способствовала повышению защиты детства. Существовали положительные тенденции и в признании и соблюдении личных неимущественных прав детей.
Однако об уголовной ответственности в данной сфере практически не упоминалось. Источником уголовного права по-прежнему оставалось Соборное уложение 1649 г. Артикул воинский Петра I лишь в арт. 176 предусматривал ответственность холостого человека за рождение внебрачного ребенка, возлагая на него обязанность давать деньги на содержание матери и ребенка. Кроме того, впервые была уравнена ответственность за убийство малолетнего ребенка и за убийство родителя.
Впервые появились нормы, предусматривающие уголовную ответственность за насильственные действия в отношении несовершеннолетних, но реального улучшения в сфере защиты прав и свобод несовершеннолетних не произошло [6. С. 253]. Родители, как и ранее, имели право подвергать детей телесным наказаниям и отдавать их в наем [1. С. 195].
Большое внимание данной группе преступлений было уделено в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Впервые в истории российского уголовного права была представлена развернутая система правовых норм об ответственности за преступления против несовершеннолетних. Впоследствии она была воплощена в Уголовном уложении 1903 г.
Были упорядочены и существенно дополнены правовые нормы, устанавливающие ответственность за преступления в сфере охраны семьи и несовершеннолетних. Все они были сосредоточены в двух специализированных главах: глава VI «О нарушении постановлений о воспитании юношества» была включена в раздел VIII «О преступлениях против общественного благоустройства и благополучия» и глава II «О злоупотреблении родительской властью и о преступлениях детей против родителей», включенная в раздел XI «О преступлениях против прав семейственных».
Таким образом, семья и несовершеннолетние признаются в качестве самостоятельных, но не однородных объектов уголовно-правовой охраны.
Наказуемыми признавались противозаконное вступление в брак, прелюбодеяние, кровосмешение, злоупотребление родительской властью, принуждение детей к браку, вовлечение детей в преступление, развращение несовершеннолетних, склонение лицами, имеющими надзор за малолетними и несовершеннолетними, к непотребству и другим порокам.
Так, например, вовлечение своих детей в преступление «через употребление во зло своей власти или посредством преступных внушений умышленно» (ст. 2079) предусматривало максимальную меру наказания, установленную за преступление, в совершение которого ребенок был вовлечен, даже если родители не принимали непосредственного участия в его исполнении.
Согласно ст. 2093 Уложения была также установлена уголовная ответственность за вовлечение в преступление опекаемых ими детей и в отношении опекунов и попечителей, а в соответствии со ст. 1285 Уложения - в отношении лиц, осуществляющих надзор за малолетними или несовершеннолетними, а
также лиц, которые находились в услужении у их родителей, опекунов или родственников, в случае, если они благоприятствовали склонности этих малолетних и несовершеннолетних к «непотребству» или другим порокам или же побуждали их к тому своими внушениями или обольщениями» [7. С. 362].
Таким образом, охраняя права и законные интересы несовершеннолетних, законодатель распространил действие уголовного законодательства не только на родителей и опекунов, но и на иных лиц, которым общество вверило функцию воспитания детей.
Кроме того, законодатель впервые предпринял попытку уравнять в правовом положении всех членов семьи, запретив телесные наказания в отношении несовершеннолетних.
В то же время сохраняется принцип приоритета родительской власти над детьми, хотя некоторые ограничения ее абсолютного характера все же имели место. Так, например, родители не имели права на жизнь детей, и действия, направленные на лишение жизни ребенка считались преступными.
Традиционный для России абсолют родительской власти был несколько снижен, а сама власть была поставлена в рамки закона. Превышение же пределов родительской власти над детьми расценивалось как преступление.
Существенным нововведением данного периода было разграничение возрастных критериев деления несовершеннолетних. Данный шаг был достаточно прогрессивным и во многом заложил принципы современного подхода к данному вопросу. Так, например, несовершеннолетние делились на три группы: до 14 лет, от 14 до 17 лет, от 17 до 21 года. При этом малолетними именовались лица, не достигшие 17 лет [3. С. 25].
Охраняя нравственное и физическое здоровье несовершеннолетних от негативного влияния алкоголя, законодатель в 1902 г. ввел в Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями норму, устанавливающую ответственность за допущение малолетних к распитию алкогольных напитков в «заведениях для распивочной торговли» такими напитками.
Уголовное уложение 1903 г. объединило в одну главу преступления против семьи и преступления против несовершеннолетних - главу 19 «О преступных деяниях против прав семейственных». Тем самым еще раз была подчеркнута взаимосвязь интересов семьи и несовершеннолетних.
Положительную роль сыграли нормы Уложения, которые подчеркивали обязательность наличия специальных «воспитательно-исправительных учреждений», а также недопустимость совместного содержания несовершеннолетних со взрослыми осужденными [2. С. 80]. Но речь здесь шла не о защите прав несовершеннолетнего потерпевшего, а о защите прав несовершеннолетних преступников.
В данный период сохранялись большая роль родительской власти и разграничение функций государства и церкви в данной сфере. Поэтому данное Уложение не внесло качественных изменений в регулирование отношений, связанных с несовершеннолетними, хотя, безусловно, институт церкви и ее моральные нормы сыграли значительную роль в сфере воспитания и защиты прав и законных интересов несовершеннолетних.
Анализ дореволюционного уголовного законодательства показал, что, несмотря на имеющиеся недостатки в регулировании данных общественных отношений, в России сложилась достаточно целостная система норм, направленных на охрану интересов семьи и несовершеннолетних. При этом выделялись две группы составов, которые были характерны для преступлений против семьи и несовершеннолетних.
Литература
1. Борисова Н.Е. Конституционные основы защиты прав и интересов несовершеннолетних (теория, практика, проблемы совершенствования законодательства): дис. ... докт. юрид. наук. М., 2004. С. 199.
2. Боровик О.В. Особенности досудебного производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 85.
3. Голышева Л.Ю. Правовое положение детей в России: исторический аспект: дис. .канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. С. 25.
4. Неволин К.А. История российских гражданских законов. М.: Статут, 2005. С. 318.
5. Российское законодательство Х-ХХ вв.: в 9 т. Т. 1. Законодательство Древней Руси / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юрид. лит., 1984.
6. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3. Акты земских соборов / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юрид. лит., 1985. С. 248-433.
7. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юрид. лит., 1986. С. 360-384.
КУПИРОВА ЧУЛПАН ШЕУКАТОВНА - старший преподаватель кафедры уголовноправовых дисциплин, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (chulpan27@bk.ru).
KUPIROVA CHULPAN SCHEUKATOVNA - senior teacher of Criminal and Legal Disciplines Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 347.998.74
ББК 67.4 Отраслевые (специальные) юридические науки и отрасли права
А.О. МАЛОФЕЕВ
ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ ЧАСТНЫХ И ПУБЛИЧНЫХ ИНТЕРЕСОВ ПРИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРОЦЕДУРЕ МЕДИАЦИИ
Ключевые слова: процедура медиации, правовая природа, частные интересы, публичные интересы, совершенствование законодательства.
Исследована правовая природа процедуры медиации. На основе вывода автора о смешанной правовой природе медиативных отношений им формулируются предложения по совершенствованию действующего законодательства. В частности, автором предлагается комплекс мер по законодательному закреплению государственных гарантий реализации права гражданина на урегулирование спора с помощью процедуры медиации.
A.O. MALOFEEV
PROBLEMS OF THE RELATIONSHIP OF PRIVATE AND PUBLIC INTERESTS AT IN THE IMPROVING OF THE LEGISLATION OF THE PROCEDURE OF THE MEDIATION
Key words: procedure of the mediation, legal nature, private interests, public interests, legislation perfection of the mediation.
The author of the article analyzes the legal nature of the procedure of the mediation. On the basis of the author's conclusion about the mixed legal nature of the mediation relations he has formulated proposals of the improving of the modern legislation. In particular, package of measures of legislative fixing the state guarantees of the realization of the right of the citizen on settlement of the dispute with the help of the procedure of the mediation are offered by the author.
Одной из тенденций развития правовой системы России на современном этапе является появление новых общественных отношений, находящихся на стыке сфер правового регулирования отраслей частного и публичного права. Так, в настоящее время в России активно развивается институт урегулирования споров с помощью альтернативных процедур, в частности, законодательное закрепление получила альтернативная процедура урегулирования споров с участием посредника (процедура медиации).
Принятие Федерального закона от 27.07.2010 г. № 193 ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре
